— Их трое, — при этих словах доктор быстро поднял голову, — обыкновенно четвертого... они находят. Человека с большим влиянием.
Манфред опять кивнул:
— Об этом я тоже слыхал.
Д-р Эслей беспокойно ерзал на своем стуле. Было видно, что он не получил желанной справки или подтверждения своим предположениям...
— И они находятся в Испании? — спросил доктор.
— Говорят.
— Их нет ни во Франции, ни в Италии, ни в России, ни в одном из немецких государств, — с упреком воскликнул д-р Эслей. — Они должны быть в Испании.
Он погрузился в мрачное молчание.
— Простите, — сказал Пуаккар, до сих пор слушавший молча, — Вас, как видно, очень интересуют "четверо праведников" . Не обижайтесь на меня за мой вопрос: почему вы так стараетесь установить их местонахождение?
— Одно любопытство, — быстро ответил врач, — я в известном отношении тоже изучаю преступления, как и наш друг де ля Монте.
— Во всяком случае, вы весьма фанатичный ученый, — заметил Манфред.
— Я надеялся, что вы будете в состоянии мне помочь, — продолжал Эслей, не обращая внимания на многозначительные слова Манфреда. — Я не узнал от вас ничего нового кроме того, что они в Испаниии, да и это только догадка. ..
— Быть может, они вовсе не в Испании, — сказал Манфред, провожая нервного посетителя к двери, — быть может, они даже и не существуют вовсе, и ваш страх, по всей вероятности, не имеет основания.
Доктор вдруг повернулся — он был бледен, как полотно.
— Страх? — Эслей прерывисто дышал. — Что вы только что сказали о страхе?
— Мне очень жаль, — ответил Манфред смеясь, — я, может быть, не точно выразился.
— Почему же мне их бояться? — раздраженно спросил доктор. — Ваши слова и впрямь были неудачно сказаны. Мне не нужно бояться ни "четырех праведников" , ни кого бы то ни было.
Тяжело дыша, стоял, он перед открытой дверью. С большим усилием он взял себя в руки, постоял еще немного и затем с неловким поклоном вышел.
Он сошел вниз по лестнице, вышел на улицу и направился в отель. На углу стоял нищий, который устало поднял руку.
— Ради Христа и святых угодников, — причитал он.
С проклятием Эслей замахнулся палкой на руку старика, но не попал, так как нищий чрезвычайно быстро отдернул ее назад. Гонсалец охотно переносил всякие обиды, но он не хотел иметь ссадин и царапин на своих нежных руках.
Придя в свою комнату, Эслей запер дверь и, сев на стул, погрузился в размышления. Он проклинал свою глупость — было безумием потерять самообладание, даже в присутствии такого незначительного человека, как этот испанский дилетант, воображающий, что он кое-что смыслит в науке. Первая часть его задачи не была выполнена. Из кармана своего пальто он вынул Бедекера и в отделе "Испания" нашел план Кордовы. В этом месте книги лежал еще один план, нарисованный от руки и очень примитивно.
О д-ре Кахалосе он впервые услыхал от испанского анархиста, которого случайно встретил во время одной из ночных экскурсий по Лондону. Тот рассказал ему о чудодейственных силах колдунов из Кордовы. Д-р, заинтересовавшись, стал переписываться с Кахалосом и собирался навестить его лично.
Эслей посмотрел на часы. Он собирался сначала поужинать, а потом переодеться. Войдя в столовую, он присел за стол и погрузился в чтение английского журнала. Время от времени он делал заметки в маленькой книжечке, но они не имели ничего общего ни со статьей, которую он читал, ни с медициной; они относились к финансовому плану, пришедшему ему в голову мгновенно.
После еды он возвратился в свою комнату, вынул из чемодана кипу мелко исписанных бумаг, а из кармана записную книжку и все это разложил перед собой. Он работал несколько часов. Затем вдруг остановился, вспомнив об условленной встрече. Он быстро уложил бумаги, надел пальто и вышел из гостиницы, направляясь к Калагорскому мосту. Улицы были безлюдны и темны, и он не замедлял шага, т. к. знал, к чему это может привести в маленьких испанских городах.
Начался лабиринт узких улочек, но доктор хорошо помнил план. Только в начале тупика он на минуту остановился. Тусклая керосиновая лампа придавала этому месту еще более жуткий вид. По обе стороны стояли высокие глухие дома, почти без окон. После краткой нерешительности д-р два раза постучал в одну из дверей на левой стороне тупика. Дверь бесшумно открылась. Он опять замешкался.
— Не бойтесь, войдите, — сказал голос по-испански. — Следуйте за мной.
Д-р в темноте смутно различил перед собой фигуру маленького человечка. Он вошел и стер со лба пот. Старик зажег лампу, и Эслей увидел карлика с длинной белой бородой и лысым черепом. Покрытые грязью лицо и руки свидетельствовали о том, что он не очень жалует воду. Пара черных глаз пронизывающе уставилась на пришельца. Так выглядел д-р Кахалос, не занимавший никакого общественного положения человек, но бывший знаменитостью в Испании.
— Присядьте, — сказал д-р Кахалос, — мы можем спокойно поговорить. Позже придет дама посоветоваться со мной насчет потерянной любви.
Эслей опустился на стул, а д-р на высокую табуретку у стола.
— Я писал вам о некоторых оккультных опытах, — начал Эслей, но д-р Кахалос прервал его.
— Вы пришли за неким средством, и я его приготовил, — сказал он. — Вот препарат.
Эслей подпрыгнул.
— Я... я же вам ничего об этом не говорил, — пролепетал он.
— Зеленый Черт сказал мне, я часто разговариваю с нищими и нередко именно от них узнаю правду, — возразил властно д-р Кахалос.
— Я думал...
— Взгляните!
Старик слез с табуретки, прошел в угол и вернулся с барахтающимся в одной руке кроликом и маленькой зеленой бутылочкой в другой. Он взял со стола перо, обмакнул его в жидкость и едва прикоснулся кончиком пера к носу кролика.
Вмиг зверек остолбенел, как будто прикосновение изгнало из его тела жизнь. Кахалос закупорил бутылочку И бросил перо в печь, стоявшую посреди комнаты.
— П... е, — сказал он коротко, — это мой собственный препарат, который я сам составил.
Он положил мертвого кролика к ногам своего гостя.
— Сеньор, — гордо сказал он, — возьмите этого кролика и исследуйте его; никакой анализ не сможет установить следов алкалоида, которым он был убит.
— Позвольте, — возразил Эслей, — ведь остается сокращение зрачка, а это вернейший признак.
— А ну-ка поищите, посмотрите в глаза животного, — торжествующе вскричал старик.
Эслей нагнулся над кроликом, но ничего не мог найти.
В это время снаружи у стены дома стоял какой-то человек и прижимал к уху трубку, другой конец которой, обернутый в резину, был прилеплен к деревянной ставне.
Около получаса он почти неподвижно простоял там, затем неслышно повернулся и исчез в тени апельсиновой рощи, находившейся в середине большого сада.
Минуту спустя дверь открылась, и д-р Кахалос проводил своего гостя с фонарем на улицу.
— Черти теперь могущественнее, чем когда бы то ни было, — сказал старик и жутко захихикал. — Скоро многое свершится, милый мой!
Эслей ничего не ответил. Он жаждал выбраться на улицу и дрожал от нетерпения, пока старик отпирал тяжелую дверь. Когда она наконец открылась, он поспешно вышел.
— Прощайте! — сказал он.
— Идите с Богом, — ответил старик и бесшумно закрыл дверь.
2. ПОЛКОВНИК БЛЭК, ФИНАНСИСТ
Фирма "Блэк и Грам" пользовалась в Сити определенной известностью. Быть может, потому, что Грам был безупречным человеком — он был набожен и щедро тратился на благотворительные цели. Блэк даже жаловался, что Грам своей сумасшедшей расточительностью его разорит.
Грам позволял своему доброму сердцу властвовать над рассудком; он был слишком слаб и уступчив для того, чтобы быть деловым человеком. Дельцы Сити очень скептически относились к Граму, его сравнивали с добродушной старой дамой. Но Блэка это не смущало, на все сомнения, которые ему приходилось выслушивать, он отвечал только таинственной улыбкой и продолжал жаловаться на своего компаньона. Он безразлично относился к усилиям Грама, которые тот прилагал для поддержания хорошей репутации фирмы, и плевал на дурные слухи, ходившие о нем самом.
Чин полковника Блэк присвоил себе самовольно; в офицерских списках его имя не упоминалось. Даже в обширных списках почетных членов американской армии его не было.
Блэк и Грам основывали акционерные общества и торговали ценными бумагами и акциями. Они советовали своим клиентам купить те или иные бумаги, и клиенты, согласно их советам, покупали или продавали. Через некоторое время они получали от фирмы "Блэк и Грам" вежливое послание, в котором им с сожалением сообщали, что их счет у фирмы исчерпан. Одновременно их просили как можно скорее урегулировать свои финансовые обязательства, появляющиеся непонятным образом. Из этих скромных начинаний и развилось дело с большим будущим. Грам вскоре
вышел из предприятия; по правде говоря, он никогда и не был компаньоном. Сомневаются даже, существовал ли такой I рам вообще. А Блэк пошел в гору, и в некоторых кругах его имя стало пользоваться чуть ли не волшебным влиянием. В других слоях общества его, правда, не упоминали, и могущественные банкиры Сити, как-то: Фаранг, Вертхеймер, Скот-Гризон, официально о нем ничего не знали. Они вели свои дела спокойно, благородно, отдавали миллионы под смехотворно низкие проценты, финансировали правительственные займы и большие государственные предприятия, покупали запасы золота. Так они заполняли свои рабочие часы. В одиннадцать утра эти господа подвозились в элегантных машинах к своим конторам на Гриднидль-Стрит, а в четыре за ними приезжали автомобили, чтобы отвезти домой.
Правда, они читали о полковнике Блэке в газетах, как читали обр всем другом; иногда торговые отделы газет были переполнены отчетами о предприятиях Блэка. Они знали о его необычайно больших оборотах на бирже процентных бумаг, о его закупках аргентинских акций электрических заводов, о его каучуковых плантациях и канадских рудниках, но не выражали ни одобрения, ни осуждения. Они смотрели на этого человека с тем же снисходительным любопытством, которое большой, тяжелый паровоз скорого поезда мог бы испытывать к маленькому легковому автомобилю.
Но когда полковник Блэк в один прекрасный день предло- жил этим магнатам выгодное дело, они высказали свое сожаление о том, что не в состоянии ближе познакомиться с интересным предложение полковника Блэка" . Немного оро- бевший и обозленный полковник обратился к одному американскому обществу: звучные имена ему были необходимы. Ведь американцы не глупые люди, думал Блэк, и сделал им предложение, на вид необычайно заманчивое, а на самом деле просто дерзкое. Ему недолго пришлось ждать ответа.
"Милостивый государь (это была одна из тех американских фирм, которые ворочают миллионами, не изменяя в то же время ни на йоту тона своих писем), мы основательно проверили предложенный вами план и убедились в том, что вы на таких делах крупно зарабатываете; но нам кажется вероятным, что и мы сможем свести это дело к барышам" .
Однажды под вечер Блэк вернулся в Лондон, чтобы присутствовать на заседании правления. Он провел несколько дней в деревне, чтобы набраться сил для предстоящей борьбы, как он сказал участникам заседания наполовину весело, наполовину цинично.
Он был широкоплечим человеком среднего роста. Его худое бледное лицо с желтоватым оттенком было одним из тех лиц, что не забываются. И не только этот странный желтоватый цвет, не только эти прямые, черные брови, эти тон-кие, крепко сжатые губы бросались в глаза, — вся наружность этого человека как-то въедалась в память.
В его поведении было что-то поспешное, почти бессвязное; его ответы бывали подчас оскорбляюще резки. Если он принимал какое-нибудь решение, то оно было бесповоротно. Хотя финансовые магнаты его не знали, он все же был известен в Лондоне, и даже во всей Англии. Чуть ли не всякая семья среднего достатка имела акции, купленные у него. Мелкие биржевые спекулянты всегда шли за ним, и если он выпускал новые акции, то сразу же набиралось вдвое больше капитала, чем требовалось. Пять лет тому назад он начал свою карьеру безвестным купцом, и за это короткое время ему удалось взобраться на такую высоту.
С точностью до минуты он появился е зале заседаний, который был соединен с его конторой на Моргэт-Стрит.
Собрание обещало быть очень бурным. Опять Блэк намеревался слить два предприятия в одно, и опять предводитель группы "железных" магнатов противился всем увещеваниям и угрозам Блэка.
— Остальные ведь соглашаются, — сказал высокий, лысый Фэнкс. — Вы же обещали нам сломить сопротивление Сандфорда.
— Я исполню свое обещание, — коротко ответил Блэк.
— Уидисон тоже не хотел соглашаться, но потом, слава Богу, помер, — продолжал Фэнкс. — Однако мы не можем ждать, что Провидение нам всегда будет помогать.
Блэк нахмурился и недовольно сдвинул брови:
— Я не люблю таких шуток. Сандфорд — упрямый, гордый человек, с ним надо обращаться осторожно и предупредительно. Предоставьте это мне.
После такого несколько скудного объяснения полковника собрание было отложено. Когда Блэк намеревался покинуть зал заседаний, Фэнкс подозвал его к себе.
— Я вчера встретил одного господина, который был знаком с вашим другом, доктором Эслеем в Австралии.
— Вот как?
Лицо полковника Блэка оставалось совершенно спокойным.
— Да, он знавал его в первое время своего пребывания там. Он справился у меня, где его можно застать тут, в Лондоне.
Блэк пожал плечами.
— Насколько я знаю, Эслей теперь за границей... Вы ведь его недолюбливаете?
Августус Фэнкс покачал головой.
— Я не чувствую особенной симпатии к врачам, делающим визиты к больным ночью, которых никогда нельзя найти, если они нужны, и которые постоянно предпринимают экскурсии на материк.
— Доктор Эслей занятой человек, — защищался Блэк.
— Где, собственно, живет ваш друг?
— Он не мой друг; это некий Уэльд, нечто вроде проспек-тора, который собирается продать в Лондоне концессию. Он живет в гостинице антиалкоголиков "Варлет" в Блюмсбери.
— Я сообщу об этом доктору Эслею, когда он вернется,— ответил Блэк.
Полковник задумчиво направился в свою частную контору. В последнее время все получалось не так. Хотя о нем ходили слухи, что он мультимиллионер, но его состояние существовало, собственно говоря, только на бумаге. Правда, он ворочал огромными суммами, но эти обороты требовали больших издержек. Миллионы проходили через его руки, но почти ничего не оседало в карманах. Вообще в нем совмещались странные противоречия — хотя у него были преступные наклонности, он вел дела безукоризненно честно. Его планы в финансовом отношении были всегда логичны и добротны, но ему стоило нечеловеческих усилий проводить их в жизнь.
Стук прервал его невеселые мысли. Фэнкс вошел в комнату. Блэк нахмурился, но тот взял без всякого приглашения стул и сел.
— Я бы хотел поговорить с вами, Блэк, — начал он.
— Только покороче, пожалуйста. Фэнкс вынул сигару и закурил.
— Вы сделали необычайную карьеру. Я еще помню то время, когда вы работали биржевым маклером в одном темном предприятии. Я не хочу сказать этим ничего оскорбительного, — быстро поправился Фэнкс, увидев потемневшее лицо Блэка. — Во всяком случае, вы были маклером, не имевшим доступа на биржу. У вас был такой человек, менее опытный компаньон, который доставал для вас деньги.
— Да.
— Это ведь не был тот таинственный мистер Грам, а?
— Его преемник... Грам, между прочим, совсем не был таинственным.
— Некий мистер Флинт? -Да.
— Он, кажется, внезапно скончался?
— Кажется, — резко ответил Блэк.
— Опять-таки рука Провидения, — медленно сказал
Фэнкс. — Так вы стали единственным хозяином фирмы. Тогда вы начали основывать акционерные компании, купили каучуковые плантации, и вам повезло, дело пошло на лад. Впоследствии вы основали общество для разработки свинцовых рудников или что-то в этом роде; тогда тоже кто-то умер, не правда ли?
— Да, насколько я помню, это был один из директоров... я забыл, как его звали.
Фэнкс кивнул.
— Он мог помешать основанию общества, грозился уйти из предприятия и огласить один из ваших методов работы.
— Он был упрямым, неподатливым человеком.
— И... он скончался.
— Да, умер.
Фэнкс многозначительно посмотрел на полковника. .— Его пользовал доктор Эслей?
— Да, вы правы.
— И он умер.
Блэк наклонился вперед.
— Что вы хотите этим сказать? Может быть, вы хотите обвинить моего друга?
— Я только хотел заметить, что Провидение до некоторой степени пришло вам на помощь. Все ваши успешные де-ла так или иначе кончаются смертью кого-либо из участвующих и ко мне вы тоже однажды послали Эслея.
— Вы были больны.
— Это правда, — сурово ответил Фэнкс, — но я вам тогда здорово мешал. — Он стряхнул пепел со своей сигары в бронзовую пепельницу. — Блэк, я принял решение. Я слагаю с себя все директорские обязанности в ваших предприятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15