Так хотелось, чтоб знал, как я люблю его. А потом пусть делает со мной что угодно.Оторвав две полоски ткани от моей туники, он скрутил их, продел под ошейник, привязал импровизированную веревку к ввинченному в древесину железному кольцу. Привязь короткая, не длиннее дюйма. Вынул из ножен нож, воткнул в бревно в нескольких дюймах от себя и улегся. Отвернулся от меня и тут же заснул.Гнев, ярость воина — все это я могу понять. Но куда больнее ранило недоверие.Голову почти не повернуть. Привязал к кольцу едва ли не вплотную. Руки не освободить. Воин связывал.Я хотела быть его любимой рабыней, а стала пленницей, предательницей, и вот теперь, пойманная, лежу, спутанная веревками, жду мести преданного мною хозяина, воина Гора.Знаю — месть его еще не свершилась. Я беспомощно заворочалась. Впервые стало по-настоящему страшно. К тому же на плоту становилось холодно. Глава 24. В ЦЕПЯХ В ТРЮМЕ ГАЛЕРЫ — Вставай, рабыня! — Клитус Вителлиус пнул меня ногой.Я открыла глаза. Отвязав от кольца мой ошейник, он стянул мне щиколотки скрученной из обрывков туники веревкой. Сорвал с меня остатки туники, швырнул ее в море. Голая, со связанными за спиной руками и перетянутыми самодельной веревкой ногами, я села на бревно.Навстречу нам неторопливо шел корабль. Средней величины галера, по двадцать весел по каждому борту. Треугольный парус приспущен. Клитус Вителлиус в ожидании стоял на плоту.На мачте полоскались два флага — Порт-Кара и еще один, с силуэтом головы боска поверх зеленых полос на белом поле. Вспомнился разговор помощников капитана с «Сокровища Джеда». Боек из Порт-Кара.Повернув, галера легко пристала бортом к плоту. У поручней стоял широкоплечий, но поджарый детина с огромными ручищами. Широкое лицо, глаза сероватого оттенка, непослушные рыжеватые волосы треплет ветер. Было в нем что-то от животного — что-то необъяснимое, непредсказуемое — ум, жестокость, хватка. Одного взгляда на стоящего расставив ноги на палубе мужчину было достаточно, чтобы понять: перед тобой воин. Оказаться в его руках было бы страшновато. Глаза оценивающе скользнули по моему телу: хочешь не хочешь, а вспомнишь, что ты рабыня.Клитус Вителлиус вскинул руку в приветствии воинов. Таким же жестом ответил мужчина.— Я Клитус Вителлиус из Ара, — прокричал мой хозяин, — я ваш пленник?— Есть у нас небольшая размолвка с Аром, — отвечал мужчина. — Да больно уж суденышко у тебя утлое.Клитус Вителлиус рассмеялся.— Клитус Вителлиус из Ара и его люди, — продолжал мужчина, — как сообщает Самос из Совета Капитанов Порт-Кара, позавчера выступили на стороне Жемчужины Тассы и показали себя весьма достойно.Жители Порт-Кара иногда называют свой город Жемчужина Тассы. Чужие же величают его по-разному, вплоть до «логова воров и головорезов» или «пристанища пиратов». Правит городом Совет Капитанов.— Сделали, что могли, — отвечал Клитус Вителлиус. — Кос, как тебе известно, воюет с Аром. — Клитус Вителлиус взглянул на собеседника. — Что с моими людьми?— Живы-здоровы. На судне Самоса, «Тасса убара».— Прекрасно!— Твоя посудина, — ухмыльнулся мужчина, — похоже, на воде держится, но уж больно неуклюжая.— Я прошу взять на борт двоих, меня и рабыню. — Клитус Вителлиус кивнул в мою сторону.Мужчина перевел на меня глаза:— Славная скотинка!— Предательница, — уточнил Клитус Вителлиус.— Не сомневаюсь, ты накажешь ее как следует.— Именно это я и собираюсь сделать.Я понурила голову.— Я беру вас на борт, — улыбнулся мужчина.Руки хозяина подхватили меня и передали моряку, тот поднял меня над поручнями и, связанную, поставил на колени у мачты.Мгновение спустя, ухватившись за протянутую руку, прыгнул на борт и Клитус Вителлиус.— Разворачивай! — приказал рулевому мужчина.— Левые весла! — скомандовал старшина гребцов. — Греби!Галера неторопливо разворачивалась.Принявший нас на борт мужчина разглядывал меня. Нагая, связанная, я подняла на него глаза.— По долгу вежливости, — сказал Клитус Вителлиус, — я предоставляю тебе и твоим рабам право потешиться с этой женщиной. Но оставляю ее за собой. Если пожелаешь получить ее без моего разрешения, придется сражаться.— Хочешь сохранить ее, чтобы хорошенько наказать? — Да.Мужчина присел около меня. Руками раскрыл мне рот.— Варварка.— Да, — согласился Клитус Вителлиус.Хозяин, свободный мужчина, разрешил мне закрыть рот. Повертел в руках ярлычок на ошейнике, стер с него соль.— Меня везли к леди Элайзе из Ара, — проговорила я, — к моей хозяйке.— Тебе больше бы пристало принадлежать мужчине, — хмыкнул моряк.— Да, хозяин.— Кажется, рабыня заинтересовала тебя, — удивился Клитус Вителлиус.— Тебя привезли с Земли? — обратился ко мне мужчина.— Да, хозяин.— Ты жила в Косе, прислуживала в таверне под названием «Чатка и курла»?— Да, хозяин.Ладони его крепко сжали мне руки.— Прекрасно, — пристально взглянув на меня, процедил он. Меня охватил ужас. — А теперь я задам тебе один простой вопрос. И если хочешь прожить еще хотя бы пять инов, ты без проволочек ответишь на него, как на духу.Двое матросов схватили Клитуса Вителлиуса, тот сопротивлялся. В отчаянии я не сводила с него глаз.— Доводилось ли тебе слышать о человеке по имени Белизариус?— Да, хозяин, — прошептала я. — Я принесла ему послание.— Какое?— Не знаю! Он встал.— Мы получим это послание.— Я не знаю, что в нем! — закричала я.— Отпустите меня! — потребовал Клитус Вителлиус.— Турнок, отведи рабыню вниз, — приказал мужчина. — Надень на нее сирик. И посади на цепь в трюме.Могучий светловолосый великан взвалил меня на плечо.— Хозяин! — кричала я Клитусу Вителлиусу.— Отпустите меня, — сопротивляясь захватчикам, ревел Клитус Вителлиус.— Я поговорю с тобой на верхней палубе, — сказал ему главный. — Наедине.— В чем дело? — бушевал Клитус Вителлиус.— Отпустите его, — приказал матросам мужчина. КлитусаВителлиуса отпустили.— Пойдем на верхнюю палубу. — Мужчина повернулся и отправился наверх. Следом — взбешенный Клитус Вителлиус.Неся меня на плече, здоровяк матрос по короткой лесенке спустился в люк.Потолок в трюме низкий, пришлось ему взять меня на руки и пригнуться. Чего тут только не было: и оружие, и припасы, и сокровища с разграбленного каравана. Видно, взяли немало судов. Богатая добыча. Пожалуй, на одном этом корабле богатств хватило бы на дюжину убаров.Матрос положил меня на бок на доски. В тусклом свете корабельного фонаря я разглядела у стены пятерых девушек. Все голые. Все прикованы цепью за левые лодыжки к общему кольцу.Мужчина принес сирик, надел мне на шею, на запястья и на лодыжки. К цепи, соединяющей ошейник, наручники и ножные кольца, прикрепил другую, продел ее конец в массивное кольцо, скрепил висячим замком. И только теперь развязал путы на руках и ногах. И вот я в кандалах, прикована к железному кольцу. Куда надежнее веревок.— Мужчин сняли с баркаса, — заговорила одна из девушек, — заковали в цепи и погрузили на корабль.— Каких мужчин? — не поняла я.— Тех, что сидели со мной в баркасе, — объяснила она. — Ты меня помнишь?— Нет.— Мы были вместе на «Лучане из Телнуса».— Ты — свободная! — ахнула я.Горько рассмеявшись, она взвесила на руке тянущуюся к| изящной лодыжке цепь. Указала на соседок:— Все мы были свободными.— Радуйтесь, — сказала я, — что понравились мужчинам. Кое-кто из девушек вздрогнул.— Нас отвезут в Порт-Кар и продадут, — посетовала одна.— Что это такое — быть рабыней? — спросила другая. Хорошенькая!— Скоро узнаешь, рабыня, — усмехнулась я. Она испуганно прижалась к стене трюма.— Что это за корабль? — поинтересовалась я.— «Дорна», — ответил кто-то.— А кто капитан?Так как же имя того жилистого, могучего, похожего на зверя рыжеволосого гиганта, явно из воинов? Он так напугал меня.— Боек из Порт-Кара, — был ответ.Крышка люка над головой закрыта, я слышала, как щелкнул замок. Скованная кандалами, я сижу на цепи в трюме «Дорны», судна, принадлежащего грозе морей, пирату и работорговцу Боску из Порт-Кара.Я улеглась на доски.«Мы получим это послание», — сказал он.Но я же не знаю, что оно значит!«Мы получим послание».Не представляю, что со мной сделают, когда поймут, что передать им послание я не в силах.Идет война. Я, сама того не ведая, несла послание одной и з воюющих сторон. И попала в руки другой стороны.Девушки сжались у стены. Как я завидовала им! Их пометят клеймом, и станут они просто рабынями.Повиноваться во всем, доставлять мужчинам наслаждение — вот и все, что от них требуется.Я лежу на шероховатых досках. Руки и ноги схвачены цепью. Что будет со мной? Глава 25. ПОСЛАНИЕ Я протянула нитку бус седовласому, коротко стриженному мужчине с квадратным подбородком. Лицо обветренное, в ушах — крошечные золотые колечки. Это Самос, глава Совета Капитанов Порт-Кара. По одну сторону от него, скрестив ноги, восседал Боек из Порт-Кара, рядом сосредоточенно следил за происходящим Клитус Вителлиус. По другую сторону от седовласого — худощавый сероглазый человек в зеленой одежде врача. Искандер, выходец из Турий, искусный лекарь, прославившийся умением проникать в самые потаенные глубины человеческой психики.Не вставая с колен, я присела на пятки. В комнате еще две рабыни в шелках и ошейниках, стоят на коленях, ждут знака, готовые служить мужчинам. Я — нагая. Так было и тогда, в доме Белизариуса, когда я нанизывала бусы для него.Положив на столик нитку бус, Самос озадаченно разглядывал мое творение.— И все? — наконец спросил он.— Да, хозяин, — ответила я.Незадолго до этого лекарь Искандер заставил меня выпить какое-то странное пойло.— Это поможет тебе расслабиться, — пояснил он, — и приведет твое сознание в необычное состояние. Я стану говорить с тобой — память твоя обретет невиданную доселе ясность. Всплывут мельчайшие детали. И ты воспримешь мое внушение.Не знаю, каким зельем опоил он меня, но оно и правда оказалось эффективным. Постепенно под его действием, повинуясь умиротворяющему, но властному голосу Искандера, я рассказала все о доме Белизариуса и о том, что там происходило. Я и так припомнила бы многое — кто что делал, кто что говорил, но в том удивительном состоянии, в которое с помощью снадобья и внушения поверг меня Искандер, в памяти с поразительной ясностью всплыли самые незначащие подробности, мелочи, которые не задерживаются в сознании здравого человека, отбрасываются как нечто абсолютно несущественное. Одетая в короткую голубую тунику белокурая рабыня по имени Лума, стоя на коленях подле Боска, записывала мои слова. Судя по цвету туники, когда-то она была переписчицей. Ноги ничего, красивые.— Какое имеет значение порядок слов? — спросил Самос Искандера.— Большое, — отвечал Искандер. — Это как ключ. Как в арбалете. Все по порядку. Каждая мелочь — на своем месте. Иначе стрела не вылетит. Замочек не откроется.— Странно как-то, — протянул Самос.— Странно, потому что непонятно, — объяснил Искандер. — На самом деле все это не более странно, чем устройство замка или арбалета. А нам и нужно разобраться в устройстве — в данном случае это вербальная структура, диалог. Слова тут действуют как спусковой крючок, дают толчок нанизывать бусинки.— А нельзя просто приказать ей припомнить последовательность цветов?Как раз этого припомнить я и не могла.— Нет, — отрезал Искандер. — Этого она не сможет. Или сделает неправильно.— Почему? — допытывался Самос. — Разве снадобья недостаточно?— Девушку тщательно подготовили, — терпеливо растолковывал Искандер. — Подвергли мощному внушению. Постепенно мы пробьемся сквозь эти дебри, но нет никакой уверенности, что не наткнемся на ложные воспоминания, которые внушили ей, чтобы запутать нас, увести в сторону. Полагаю, мы столкнемся с переплетением фальшивых и истинных воспоминаний. И самая эффективная тактика — воспроизвести ситуацию, действующую как спусковой механизм.— Значит, по твоему мнению, в ее памяти может храниться несколько вариантов расположения бусинок?— Да. И в каждом заключен разный смысл.— Стало быть, какое из посланий настоящее, разобраться мы не сможем?— Совершенно верно, — согласился Искандер. — Но нам известна последовательность действий, вызывающая из памяти то самое, основное послание.— Иначе, — вступил в разговор Боек, — и сам адресат не отличил бы истинное послание от ложного.— Точно, — кивнул Искандер.— В таком случае, — повелел Самос, — продолжай восстанавливать пусковой механизм, ищи ключ.Искандер снова принялся задавать мне вопросы.Я протянула нитку бус седовласому, коротко стриженному мужчине с квадратным подбородком, Самосу из Порт-Кара. Не вставая с колен, присела на пятки. Самос положил бусы на столик.— И все?— Да, хозяин, — ответила я.— Но в них — никакого смысла.— Вот эти бусы, — проговорил Искандер. — Я сделал все, что мог. Если в них есть смысл, разгадывать его — не по моей части.— Дай мне бусы, — попросил Боек из Порт-Кара. Самос протянул ему нитку.— Обрати внимание, — рассматривая ее, заметил пират, — на частоту желтых бусинок. Каждая третья бусинка — желтая.— Да, — пригляделся Самос.— Почему?— Не знаю.— Если каждая третья — желтая, — предположил Боек, — можно сделать вывод: суть в парах бусинок, заключенных между желтыми. Смотри: вот за красной идет синяя, а здесь — красная за оранжевой. И таких сочетаний множество. Может, это буквы?— А если цвета расположены в обратном порядке? — спросил Самос.— Тогда, безусловно, это другая буква.— Ключа к шифру у нас нет, — напомнил Искандер.— Переберем все сочетания! — стукнув по столу, рявкнул Самос.— Можно предположить, — продолжал Боек, — что послание — на горианском. Насколько мы знаем, известный нам лишь по имени, а имя это может быть вымышленным, Белизариус — горианин.— Да? — проронил Самос.— Смотри, — Боек внимательно рассматривал бусы, — чаще всего встречается сочетание синей и красной.— Ну и что? — не мог взять в толк Самос.— В горианских словах, — объяснил Боек, — чаще всего встречается буква «этта». Для начала можем предположить, что синей и красной бусинками обозначают «этту».— Ясно.— После нее чаще всего встречаются «тау», «ал-ка», «омни-он» и «ню». Дальше следуют «ар», «ина», «шу» и «хомен», ну и так далее.— Откуда это известно? — удивился Самос.— Выяснили, подсчитывая буквы в тысячах слов из разных рукописей.— Это писцы высчитали? — поинтересовался Самос.— Да, — ответил Боек.— А зачем им это?— Эти исследования, официально по крайней мере, проводились в пику предполагаемым секретным разработкам шифровальщиков для Сардарских ярмарок. Собирались писцы, придумывали, как упростить письменный алфавит, сделать его единообразным. Это и для обучения важно — чтобы дети учили сначала буквы, которые встречаются чаще всего.— Я учил алфавит, начиная с «ал-ка», — усмехнулся Самос.— Я тоже, — подхватил Боек. — А может, надо было начинать с «этгы»?— Но это же против всех устоев! — вскричал Самос.— Верно, — согласился Боек. — Потому-то все эти нововведения особого успеха и не имели. И все же кое-что интересное выяснить удалось. Например, высчитали не только какая буква встречается чаще, какая реже, но и точно определили, во сколько раз. «Этта», скажем, употребляется в двести раз чаще, чем «алтрон». Язык больше чем на сорок процентов состоит из букв, которые я назвал первыми: «этта», «тау», «ал-ка», «омни-он» и «ню».— Не может быть!— Так и есть. Мало того. Вместе с буквами «ар», «ина», «шу» и «хомен» они составляют больше шестидесяти процентов.— И все же мы можем перебрать все возможные сочетания, — упорствовал Самос.— Конечно, — не стал спорить Боек. — В таком коротком послании мы, возможно, могли бы подобрать несколько очевидных вариантов. Короткие тексты, особенно не отражающие общестатистической частоты встречаемости букв, бывает очень трудно расшифровать, даже если шифр элементарный.— Элементарный? — переспросил Самос.— Шифров существует великое множество. Одни основаны на замещении знаков, другие — на перестановке. Полагаю, перед нами послание, зашифрованное просто с помощью замещения.— Почему?— Человек по имени Белизариус прочел его почти сразу. Более сложные шифры, в которых используются ключевые слова или ключевые цифры, читают при помощи дешифровочных кругов или специальных таблиц.— А что, любой код можно разгадать? — поинтересовался Самос.— Не надо путать код с шифром, — сказал Боек. — В коде определенным знаком или сочетанием знаков обычно обозначают слово, а не букву. Расшифровка кода требует специальных книг. Так что код в общем-то разгадать невозможно. Если кодовая книга попадет во вражеские руки, использование кода, разумеется, теряет всякий смысл. Коды уязвимы в одном отношении, шифры — в другом.— Как по-твоему, враги рискнули бы использовать на Горе кодовые книги или устройства?— Вряд ли, — улыбнулся Боек.— А есть такие шифры, которые невозможно разгадать?— Есть, — кивнул Боек. — И практически, и теоретически их существование возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54