А вот наша мать, эта линия связывает ее с чокнутой тетушкой Мод. Этот кружок обозначает Пэгги. Помнишь, отец говорил, что она нянчила его, когда он был ребенком? Мать рассказывала, что эта женщина страдала депрессией. А рядом наклеена моя детская фотография, здесь мне шесть лет. Ты помнишь мое второе имя?
– Маргарет.
– Точно! – с торжествующим видом воскликнула Джульетта.
Она не пила вино, которое я привезла с собой, потому что все еще принимала антидепрессанты, и потом – «Марлена сказала, что не надо скрываться от реальности и прибегать к средствам, изменяющим сознание». Джульетта с явным удовольствием потягивала отвратительную серо-зеленую густую массу из стакана, а я жевала хрустящий хлебец и время от времени прикладывалась к бутылке.
– Помнишь, как я рассказала отцу, что Сида арестовали за непристойные действия, – продолжала Джульетта.
Я засмеялась.
– Тогда отец сказал: «Постарайся не думать об этом, дорогая», а мама огрела его за это тазиком.
– А как она вела себя с полицейским! Помнишь, как она говорила: «Я ее мать. Ее отец очень напуган всем произошедшим, а я пришла сюда»?
Мы расхохотались.
– В ту ночь, когда я ушла от Сида, она ждала меня в саду с совком, пока я собирала вещи.
Не знаю, от кого она собиралась защищаться таким оружием. Сид ведь сидел в полицейском участке! Джульетта прыснула и подавилась соком.
– Она не задумываясь ударила бы Сида совком, – уверенно сказала я, гордясь в душе своей матерью. Вино согрело меня и привело в хорошее расположение духа. – Забавно, что она все время внушает нам, что унижена и раздавлена отцом, и расписывает его настоящим чудовищем. Она же его гораздо сильнее. А помнишь то Рождество накануне их развода? Он, как всегда, исчез с глаз долой и спрятался подальше, потому что уже собирались соседи, а она выволокла его из кладовки прямо у них на глазах с криком «Не бойся ответственности, Родни!».
Джульетта схватилась за живот от смеха, и на ее глазах выступили слезы.
– Он всегда всего боялся, – немного успокоившись, заметила она. – Помнишь, когда отец несколько дней проводил свет в гараж и отключил электричество, так что не работала охранная сигнализация, он заставлял нас по очереди дежурить, чтобы в доме всегда кто-нибудь был… – Джульетта снова начала задыхаться в приступе смеха.
– А мама… – продолжала я, истерически всхлипывая от душившего меня хохота, – он заставил ее…
– Да! – воскликнула Джульетта. – Да! Я отлично помню, как он заставил ее войти в дом в платье и шляпе, а выйти в брюках, чтобы наблюдавшие за домом грабители…
Она больше не могла говорить от смеха.
– …подумали, что в доме кто-то есть, – закончила я за нее и тоже расхохоталась.
– А мы должны были, выйдя на крыльцо, кричать ей в след: «До свидания, тетя!» – немного отдышавшись, продолжала Джульетта.
– Странно то, что мы с тобой выросли все-таки относительно нормальными людьми, – сказала я, вытирая слезы.
– А все-таки это из-за него я так боюсь, что в доме что-нибудь взорвется, – весело сказала Джульетта. – Если бы он не требовал, чтобы в доме полностью отключали электричество каждый раз, когда он вкручивает лампочку…
– …а если бы он не перекрывал воду всякий раз, когда мы все уходили из дома… – добавила я.
– Потому-то нам и понравились Сид и Мартин, – заметила Джульетта. – Нам нужен был человек, из-за которого можно было бы постоянно тревожиться.
– И оба они превзошли наши ожидания! – воскликнула я и от души расхохоталась. Я давно уже не смеялась так искренне и беззаботно. – Мартин – просто урод, а Сид – настоящий сумасшедший!
– Да уж, – согласилась Джульетта.
– Я обняла ее на прощанье.
– Давай снова встретимся на следующей неделе и поболтаем, – предложила я. – Я приготовлю макароны с соусом, мы посидим, и я расскажу тебе о поездке с Генри в Брайтон.
Джульетта улыбнулась. Наконец-то она снова была похожа на ту сестру, с которой мы когда-то любили смеяться, накрывшись с головой одним одеялом.
– Это было бы здорово, – сказала она и поцеловала меня.
Глава 17
Пятница. У меня осталось семь часов на то, чтобы найти вечернее платье.
В восемь утра я снова тщательно перерыла весь шкаф, но так и не обнаружила ничего более или менее подходящего. Оказывается, я сдала в благотворительную организацию не только лишнюю, но и всю свою самую любимую одежду. А принимавшая мешок с моими тряпками женщина только сухо сказала мне спасибо, вместо того чтобы упасть передо мной на колени и рассыпаться в благодарностях. У меня не было денег, чтобы купить новую одежду.
Сейчас мне необходимо было как можно быстрее раздобыть подходящее платье. Мать изведет меня, если я пренебрегу своим внешним видом и надену что попало.
Я позвонила Луизе на работу и стала умолять ее помочь мне. Как ни странно, она довольно благосклонно выслушала меня и назначила встречу у себя дома в обеденный перерыв, обещав предоставить в мое распоряжение все шкафы с одеждой.
– Приезжай, – приветливо сказала она, как будто и не было последних трех с половиной недель, в течение которых она не желала общаться со мной. – Я приготовлю сэндвичи, и мы немного поболтаем.
Чтобы сохранить мир, я не стала на этот раз заикаться о тесте на беременность. Уж это я как-нибудь выясню. Положив трубку, я вытащила из-под кровати, на которой когда-то спал Мартин, покрытый пылью чемодан и стала рыться в ящиках комода в тщетных поисках каких-нибудь более или менее сексуальных трусиков и колготок без дыр и затяжек.
* * *
Луиза заметно пополнела. Мне было странно видеть ее округлившееся лицо.
– Не знаю, от чего я больше растолстела, – весело сказала она, доставая из кухонного шкафа таблетки для лучшего пищеварения, – от того, что постоянно жую печенье, или из-за беременности. Но теперь, по крайней мере, меня больше не тошнит.
– Что ты сказала Роберту? – осторожно спросила я.
– Пока еще ничего.
– Но ты ведь собираешься поговорить с ним.
– Да, конечно. – Луиза снова начала нервничать. – Я прежде всего сама должна была привыкнуть к мысли о том, что жду ребенка.
– А с Невиллом ты говорила?
– Нет.
Она взяла из хлебницы печенье и стала сосредоточенно жевать его.
– Как я понимаю, к врачу ты тоже не ходила.
– Нет, не ходила.
– В таком случае советую тебе как можно скорее обратиться к нему. Ведь ты должна знать срок родов.
Я представила себе маленький сморщенный комочек, младенца, крохотную копию Луизы, запеленутого, представила себе, как держу его ручку в своей руке, и растрогалась. Правда, когда я навещала Ровену в роддоме, я тоже умилялась, глядя на Лаки. Что осталось от умиления через несколько недель, когда он превратился в толстого пускающего слюни карапуза? Я взглянула на Луизу со смешанным чувством зависти и разочарования.
– Так или иначе тебе все равно придется пройти медицинский осмотр, – продолжала я.
– Прошу тебя, заткнись. Ты не представляешь, чего мне стоит решиться на это.
Нет, я действительно не представляла и теперь уже, наверное, никогда не смогу представить это. Луиза сидела на кровати и жевала бутерброд, а я в это время рылась в ее шкафу.
– Вот это тебе, пожалуй, подойдет, – сказала она, когда я достала черное платье с кружевной отделкой. – В нем ты будешь похожа на Барбару Виндзор.
Надев платье, я взглянула на себя в зеркало и тут же снова сняла его. Я напоминала в нем толстую доярку.
– Я и не знала, что моя грудь намного больше твоей, – раздраженно сказала я.
– Это было раньше, – сказала Луиза, выставляя свою располневшую грудь.
– А как тебе этот наряд? – спросила я, примеряя перед зеркалом лососево-розовое шелковое платье, которое выглядело шикарно на вешалке. Но не на мне. Виной тому был мой выпирающий живот.
– Это не твой цвет, – тактично сказала Луиза. Когда я надела следующее платье, она, отбросив всякие церемонии, замахала на меня руками.
– Нет, нет, снимай скорей! – закричала она и, упав на кровать, расхохоталась. Ее тарелка при этом скатилась на пол. – Я всегда выглядела в нем ужасно, но на тебе оно сидит еще хуже!
Я стащила через голову золотистое платье с вышитым бисером лифом и отбросила его в сторону.
– В таком случае зачем ты его купила?
– Не знаю.
Луиза снова рассмеялась. Я видела, что она в прекрасном настроении.
– Тебе смешно, а мне не в чем ехать на вечеринку, – раздраженно сказала я.
– Подожди. – Она быстро встала и начала рыться в стенном шкафу. – Кажется, я знаю, что тебе нужно. Вот! – И Луиза протянула мне какое-то длинное черное одеяние в прозрачном пластиковом чехле. – Этот костюм всегда был мне великоват.
Я быстро надела то, что она мне дала, и посмотрела на себя в зеркало. Костюм прекрасно сидел на мне. Он состоял из мягких очень широких брюк, которые походили на длинную юбку, и удлиненной блузы с красивыми пуговицами.
– Чудесно! – восхищенно воскликнула я, вертясь перед зеркалом. Я действительно выглядела великолепно.
– И обязательно надень вот это, – сказала Луиза и, собрав одной рукой мои волосы в узел, другой взяла с туалетного столика золотую сережку и приложила ее к моему уху. – Я кивнула. Шикарный костюм действительно шел мне, в нем я походила на светскую львицу.
– Я сейчас дам тебе туфли, – сказала Луиза и снова полезла в шкаф. – Они были где-то здесь. Ах, вот, нашла! Своим элегантным видом ты сразишь Генри наповал.
Я улыбнулась. В душе я надеялась встретить на вечеринке более достойного кавалера, чем Генри. На прощанье Луиза крепко обняла меня.
– Желаю тебе приятно провести время, – сказала она, – и подцепить богатого мужика.
– Это корпоративная вечеринка, Лу, там будут служащие сети супермаркетов.
– Никогда не угадаешь.
– Спасибо, Лу, за поддержку.
– Прости меня, старую кошелку, Кэри.
– Все путем, Лу.
Глава 18
Путешествовать налегке – это своего рода искусство. Однажды, отправляясь вместе с Мартином на уик-энд, я взяла с собой три чемодана, набитых одеждой и обувью на любой случай жизни. А вот жена его босса приехала в гостиницу с одной небольшой дорожной сумкой, но как-то умудрялась постоянно менять наряды и всегда выглядела безукоризненно элегантно. Как ей это удавалось?
Недавно я прочитала статью о том, что, отправляясь на двухнедельный отдых, достаточно взять с собой две футболки, три саронга и один купальник и у вас будет возможность комбинировать все это в шести вариантах. Однако я оставалась верной себе и, собираясь в дорогу, набила полный чемодан вещей. Когда Генри позвонил в дверь, я как раз проверяла, все ли я взяла с собой.
– Ты готова? – широко улыбаясь, спросил он. В зеленой клетчатой рубашке и просторных кремовых брюках Генри показался мне более полным, чем обычно.
– Я переоденусь, когда мы приедем в гостиницу, – сказал он.
– Я тоже.
И я кивнула на висевший на двери черный костюм, чтобы он не сомневался в том, что я не собираюсь садиться за стол в ресторане в потертых шортах и вылинявшей розовой футболке.
– Отлично, – бодро сказал Генри, беря мой чемодан. – В таком случае пошли.
В пятницу, во второй половине дня, дороги были запружены транспортом. Мы долго стояли у светофора, и Генри открыл в машине все окна.
– Как только выедем за город, станет прохладнее, – сказал он, вытирая носовым платком блестящий от пота покрасневший лоб.
Я достала из сумочки солнцезащитные очки и стала перебирать в памяти те вещи, которые взяла с собой, проверяя, ничего ли я не забыла. На светофоре зажегся зеленый свет, и мы медленно двинулись вперед. Я взяла с собой джинсы и свитер на случай, если на рассвете, когда мы отправимся домой, будет холодно, а также пару запасных шортов и футболку. Кроме того, я захватила с собой платье в цветочек на случай, если решу все же сыграть роль послушной дочери и явлюсь на семинар, а также протертый на коленях комбинезон на случай, если отправлюсь прямо домой. В чемодане лежал также большой уютный халатик – специально на случай, если случится засидеться с кем-нибудь до утра на полу номера, беседуя о тщете жизни.
Поток машин, в котором мы ехали, постепенно увеличивал скорость движения.
– Через минут десять мы выедем на автостраду, – радостно сообщил Генри, нажимая на газ.
Я взяла с собой запасную пару туфель, а также всю свою косметику и новые духи, которые подарила мне Луиза. Она сказала, что когда пользуется ими, у нее нет отбоя от мужчин. Зная, как мне всегда «везет», я могла предположить, что, если я воспользуюсь этим ароматом, мужчин начнет просто тошнить.
И конечно же, я взяла с собой вечерний костюм, сумочку и туфли, подобранные для меня Луизой, серьги и… О боже!
Генри набирал скорость.
– Думаю, мы доберемся до Брайтона через пару часов, – сказал он.
– Послушай, Генри, боюсь, что нам придется вернуться домой.
– Зачем?
– Я забыла вечерний костюм. Он так и остался висеть на двери.
Генри проявил ко мне исключительную доброту. Когда мы во второй раз за этот день остановились у третьего светофора, он уже отошел и напевал песенку. Мартин на его месте злился бы на меня всю дорогу до Брайтона.
Генри выехал на скоростную полосу движения двадцатой автомагистрали, и машина полетела как стрела.
– Мы скоро наверстаем упущенное, – весело сказал он, когда мы влились в поток машин, выехав на двадцать пятую автомагистраль.
Мартин дулся бы на меня до следующей крупной ссоры, во время которой припомнил бы этот случай. Да, наверное, мне следует выйти замуж за Генри.
Мы добрались до Брайтона без приключений, хотя по пути несколько раз попадали в неизбежные пробки.
Генри с самодовольным видом обгонял другие машины и только весело засмеялся, когда двое бритоголовых юнцов, сигналя нам, сделали непристойные жесты, сопровождая их соответствующими выражениями.
У меня дрогнуло сердце, когда на дорожном знаке двадцать третьей автомагистрали, по которой мы ехали, я увидела название города Брайтон. Меня охватило мгновенное дикое желание: на обратном пути попросить Генри остановиться – и поглядеть на тот дом. На дом, в одну из квартир которого, может быть как раз сейчас, входит, возвращаясь с работы, мой муж. А может, по пятницам она встречает его с работы. Может, они идут куда-нибудь посидеть вдвоем… Так, во всяком случае, делали мы. В начале.
Я смотрела на маячивший на горизонте Брайтон и представляла, как они ходят рука об руку по городу, как они вместе смеются.
– Мы поедем через Брайтон? – спросила я.
– Нет. Мы свернем на кольцевую и направимся в сторону побережья. Отель находится на полпути в Шорхем.
– Прекрасно, – сказала я.
Не то чтобы я боялась столкнуться с Мартином и Шэрон. Но все же я понимала, что будет лучше, если я встречусь с ними позже, разбогатев и став знаменитой. И не с Генри.
– Брайтон уже не тот, что был раньше, – сказал Генри. – Мне говорили, что здесь полно наркоманов.
«На Терпин-роуд их тоже много, приятель», – подумала я.
* * *
Отель был большим, современным, с огромными окнами. В холле бил фонтан и зеленели декоративные растения.
– Как тебе здесь нравится? – с широкой улыбкой спросил Генри, когда мы зарегистрировались.
Очень мило…
Наш номер был оклеен обоями с рисунком в персиково-голубых тонах, и такое же персиково-голубое стеганое одеяло покрывало двуспальную кровать. Генри открыл дверь в ванную комнату, и я увидела, что она выложена голубой плиткой, а все предметы в ней персикового цвета.
– Посмотри! – с гордостью воскликнул он.
Я поставила чемодан на кровать и попросила Генри выйти.
– Мне надо привести себя в порядок.
– О, да, конечно. Я пойду разыщу Барри.
Генри взял свою сумку и направился к двери.
– Встретимся в баре? – крикнула я ему вслед.
Генри обернулся на пороге.
– Нет, нет! – поспешно возразил он. – Я зайду за тобой, и мы вместе спустимся в ресторан. Я постучусь к тебе в номер в двадцать пять минут восьмого, хорошо?
Я кивнула.
Я долго нежилась в горячей ванне. До назначенного Генри срока оставалось двадцать пять минут. За это время я должна была привести себя в порядок и выглядеть на все сто. Сегодня я хотела сделать все по первому классу, чтобы ни единый прыщ не был виден под слоем макияжа, ни единая складка жира не свисала… Я хотела быть прекрасной и кружить всем головы.
Я смыла с лица очищающую косметическую маску и, взяв полотенце, завернула в тюрбан мокрые волосы, а потом наложила на кожу чудо-крем, который порекомендовала мне Соня. Впрочем, я так и не могла понять, действительно ли он эффективен. Хотя мое лицо за последнее время стало более гладким и нежным. Но, может быть, дело было вовсе не в этом креме. Когда на вас весит огромный долг, вы волей-неволей внутренне собираетесь и каждый вечер перед сном тщательно ухаживаете за кожей, а не падаете, напившись, на кровать, даже не смыв макияж.
Я еще на три минуты погрузилась в горячую воду, чтобы открылись поры и крем хорошенько впитался в тело. Такой совет дала мне Соня. Выйдя из ванны, я вытерлась и решила сделать макияж, одеться и уже в последнюю очередь причесаться, чтобы краска не размазалась по лицу, потом оделась и расчесала волосы по плечам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Маргарет.
– Точно! – с торжествующим видом воскликнула Джульетта.
Она не пила вино, которое я привезла с собой, потому что все еще принимала антидепрессанты, и потом – «Марлена сказала, что не надо скрываться от реальности и прибегать к средствам, изменяющим сознание». Джульетта с явным удовольствием потягивала отвратительную серо-зеленую густую массу из стакана, а я жевала хрустящий хлебец и время от времени прикладывалась к бутылке.
– Помнишь, как я рассказала отцу, что Сида арестовали за непристойные действия, – продолжала Джульетта.
Я засмеялась.
– Тогда отец сказал: «Постарайся не думать об этом, дорогая», а мама огрела его за это тазиком.
– А как она вела себя с полицейским! Помнишь, как она говорила: «Я ее мать. Ее отец очень напуган всем произошедшим, а я пришла сюда»?
Мы расхохотались.
– В ту ночь, когда я ушла от Сида, она ждала меня в саду с совком, пока я собирала вещи.
Не знаю, от кого она собиралась защищаться таким оружием. Сид ведь сидел в полицейском участке! Джульетта прыснула и подавилась соком.
– Она не задумываясь ударила бы Сида совком, – уверенно сказала я, гордясь в душе своей матерью. Вино согрело меня и привело в хорошее расположение духа. – Забавно, что она все время внушает нам, что унижена и раздавлена отцом, и расписывает его настоящим чудовищем. Она же его гораздо сильнее. А помнишь то Рождество накануне их развода? Он, как всегда, исчез с глаз долой и спрятался подальше, потому что уже собирались соседи, а она выволокла его из кладовки прямо у них на глазах с криком «Не бойся ответственности, Родни!».
Джульетта схватилась за живот от смеха, и на ее глазах выступили слезы.
– Он всегда всего боялся, – немного успокоившись, заметила она. – Помнишь, когда отец несколько дней проводил свет в гараж и отключил электричество, так что не работала охранная сигнализация, он заставлял нас по очереди дежурить, чтобы в доме всегда кто-нибудь был… – Джульетта снова начала задыхаться в приступе смеха.
– А мама… – продолжала я, истерически всхлипывая от душившего меня хохота, – он заставил ее…
– Да! – воскликнула Джульетта. – Да! Я отлично помню, как он заставил ее войти в дом в платье и шляпе, а выйти в брюках, чтобы наблюдавшие за домом грабители…
Она больше не могла говорить от смеха.
– …подумали, что в доме кто-то есть, – закончила я за нее и тоже расхохоталась.
– А мы должны были, выйдя на крыльцо, кричать ей в след: «До свидания, тетя!» – немного отдышавшись, продолжала Джульетта.
– Странно то, что мы с тобой выросли все-таки относительно нормальными людьми, – сказала я, вытирая слезы.
– А все-таки это из-за него я так боюсь, что в доме что-нибудь взорвется, – весело сказала Джульетта. – Если бы он не требовал, чтобы в доме полностью отключали электричество каждый раз, когда он вкручивает лампочку…
– …а если бы он не перекрывал воду всякий раз, когда мы все уходили из дома… – добавила я.
– Потому-то нам и понравились Сид и Мартин, – заметила Джульетта. – Нам нужен был человек, из-за которого можно было бы постоянно тревожиться.
– И оба они превзошли наши ожидания! – воскликнула я и от души расхохоталась. Я давно уже не смеялась так искренне и беззаботно. – Мартин – просто урод, а Сид – настоящий сумасшедший!
– Да уж, – согласилась Джульетта.
– Я обняла ее на прощанье.
– Давай снова встретимся на следующей неделе и поболтаем, – предложила я. – Я приготовлю макароны с соусом, мы посидим, и я расскажу тебе о поездке с Генри в Брайтон.
Джульетта улыбнулась. Наконец-то она снова была похожа на ту сестру, с которой мы когда-то любили смеяться, накрывшись с головой одним одеялом.
– Это было бы здорово, – сказала она и поцеловала меня.
Глава 17
Пятница. У меня осталось семь часов на то, чтобы найти вечернее платье.
В восемь утра я снова тщательно перерыла весь шкаф, но так и не обнаружила ничего более или менее подходящего. Оказывается, я сдала в благотворительную организацию не только лишнюю, но и всю свою самую любимую одежду. А принимавшая мешок с моими тряпками женщина только сухо сказала мне спасибо, вместо того чтобы упасть передо мной на колени и рассыпаться в благодарностях. У меня не было денег, чтобы купить новую одежду.
Сейчас мне необходимо было как можно быстрее раздобыть подходящее платье. Мать изведет меня, если я пренебрегу своим внешним видом и надену что попало.
Я позвонила Луизе на работу и стала умолять ее помочь мне. Как ни странно, она довольно благосклонно выслушала меня и назначила встречу у себя дома в обеденный перерыв, обещав предоставить в мое распоряжение все шкафы с одеждой.
– Приезжай, – приветливо сказала она, как будто и не было последних трех с половиной недель, в течение которых она не желала общаться со мной. – Я приготовлю сэндвичи, и мы немного поболтаем.
Чтобы сохранить мир, я не стала на этот раз заикаться о тесте на беременность. Уж это я как-нибудь выясню. Положив трубку, я вытащила из-под кровати, на которой когда-то спал Мартин, покрытый пылью чемодан и стала рыться в ящиках комода в тщетных поисках каких-нибудь более или менее сексуальных трусиков и колготок без дыр и затяжек.
* * *
Луиза заметно пополнела. Мне было странно видеть ее округлившееся лицо.
– Не знаю, от чего я больше растолстела, – весело сказала она, доставая из кухонного шкафа таблетки для лучшего пищеварения, – от того, что постоянно жую печенье, или из-за беременности. Но теперь, по крайней мере, меня больше не тошнит.
– Что ты сказала Роберту? – осторожно спросила я.
– Пока еще ничего.
– Но ты ведь собираешься поговорить с ним.
– Да, конечно. – Луиза снова начала нервничать. – Я прежде всего сама должна была привыкнуть к мысли о том, что жду ребенка.
– А с Невиллом ты говорила?
– Нет.
Она взяла из хлебницы печенье и стала сосредоточенно жевать его.
– Как я понимаю, к врачу ты тоже не ходила.
– Нет, не ходила.
– В таком случае советую тебе как можно скорее обратиться к нему. Ведь ты должна знать срок родов.
Я представила себе маленький сморщенный комочек, младенца, крохотную копию Луизы, запеленутого, представила себе, как держу его ручку в своей руке, и растрогалась. Правда, когда я навещала Ровену в роддоме, я тоже умилялась, глядя на Лаки. Что осталось от умиления через несколько недель, когда он превратился в толстого пускающего слюни карапуза? Я взглянула на Луизу со смешанным чувством зависти и разочарования.
– Так или иначе тебе все равно придется пройти медицинский осмотр, – продолжала я.
– Прошу тебя, заткнись. Ты не представляешь, чего мне стоит решиться на это.
Нет, я действительно не представляла и теперь уже, наверное, никогда не смогу представить это. Луиза сидела на кровати и жевала бутерброд, а я в это время рылась в ее шкафу.
– Вот это тебе, пожалуй, подойдет, – сказала она, когда я достала черное платье с кружевной отделкой. – В нем ты будешь похожа на Барбару Виндзор.
Надев платье, я взглянула на себя в зеркало и тут же снова сняла его. Я напоминала в нем толстую доярку.
– Я и не знала, что моя грудь намного больше твоей, – раздраженно сказала я.
– Это было раньше, – сказала Луиза, выставляя свою располневшую грудь.
– А как тебе этот наряд? – спросила я, примеряя перед зеркалом лососево-розовое шелковое платье, которое выглядело шикарно на вешалке. Но не на мне. Виной тому был мой выпирающий живот.
– Это не твой цвет, – тактично сказала Луиза. Когда я надела следующее платье, она, отбросив всякие церемонии, замахала на меня руками.
– Нет, нет, снимай скорей! – закричала она и, упав на кровать, расхохоталась. Ее тарелка при этом скатилась на пол. – Я всегда выглядела в нем ужасно, но на тебе оно сидит еще хуже!
Я стащила через голову золотистое платье с вышитым бисером лифом и отбросила его в сторону.
– В таком случае зачем ты его купила?
– Не знаю.
Луиза снова рассмеялась. Я видела, что она в прекрасном настроении.
– Тебе смешно, а мне не в чем ехать на вечеринку, – раздраженно сказала я.
– Подожди. – Она быстро встала и начала рыться в стенном шкафу. – Кажется, я знаю, что тебе нужно. Вот! – И Луиза протянула мне какое-то длинное черное одеяние в прозрачном пластиковом чехле. – Этот костюм всегда был мне великоват.
Я быстро надела то, что она мне дала, и посмотрела на себя в зеркало. Костюм прекрасно сидел на мне. Он состоял из мягких очень широких брюк, которые походили на длинную юбку, и удлиненной блузы с красивыми пуговицами.
– Чудесно! – восхищенно воскликнула я, вертясь перед зеркалом. Я действительно выглядела великолепно.
– И обязательно надень вот это, – сказала Луиза и, собрав одной рукой мои волосы в узел, другой взяла с туалетного столика золотую сережку и приложила ее к моему уху. – Я кивнула. Шикарный костюм действительно шел мне, в нем я походила на светскую львицу.
– Я сейчас дам тебе туфли, – сказала Луиза и снова полезла в шкаф. – Они были где-то здесь. Ах, вот, нашла! Своим элегантным видом ты сразишь Генри наповал.
Я улыбнулась. В душе я надеялась встретить на вечеринке более достойного кавалера, чем Генри. На прощанье Луиза крепко обняла меня.
– Желаю тебе приятно провести время, – сказала она, – и подцепить богатого мужика.
– Это корпоративная вечеринка, Лу, там будут служащие сети супермаркетов.
– Никогда не угадаешь.
– Спасибо, Лу, за поддержку.
– Прости меня, старую кошелку, Кэри.
– Все путем, Лу.
Глава 18
Путешествовать налегке – это своего рода искусство. Однажды, отправляясь вместе с Мартином на уик-энд, я взяла с собой три чемодана, набитых одеждой и обувью на любой случай жизни. А вот жена его босса приехала в гостиницу с одной небольшой дорожной сумкой, но как-то умудрялась постоянно менять наряды и всегда выглядела безукоризненно элегантно. Как ей это удавалось?
Недавно я прочитала статью о том, что, отправляясь на двухнедельный отдых, достаточно взять с собой две футболки, три саронга и один купальник и у вас будет возможность комбинировать все это в шести вариантах. Однако я оставалась верной себе и, собираясь в дорогу, набила полный чемодан вещей. Когда Генри позвонил в дверь, я как раз проверяла, все ли я взяла с собой.
– Ты готова? – широко улыбаясь, спросил он. В зеленой клетчатой рубашке и просторных кремовых брюках Генри показался мне более полным, чем обычно.
– Я переоденусь, когда мы приедем в гостиницу, – сказал он.
– Я тоже.
И я кивнула на висевший на двери черный костюм, чтобы он не сомневался в том, что я не собираюсь садиться за стол в ресторане в потертых шортах и вылинявшей розовой футболке.
– Отлично, – бодро сказал Генри, беря мой чемодан. – В таком случае пошли.
В пятницу, во второй половине дня, дороги были запружены транспортом. Мы долго стояли у светофора, и Генри открыл в машине все окна.
– Как только выедем за город, станет прохладнее, – сказал он, вытирая носовым платком блестящий от пота покрасневший лоб.
Я достала из сумочки солнцезащитные очки и стала перебирать в памяти те вещи, которые взяла с собой, проверяя, ничего ли я не забыла. На светофоре зажегся зеленый свет, и мы медленно двинулись вперед. Я взяла с собой джинсы и свитер на случай, если на рассвете, когда мы отправимся домой, будет холодно, а также пару запасных шортов и футболку. Кроме того, я захватила с собой платье в цветочек на случай, если решу все же сыграть роль послушной дочери и явлюсь на семинар, а также протертый на коленях комбинезон на случай, если отправлюсь прямо домой. В чемодане лежал также большой уютный халатик – специально на случай, если случится засидеться с кем-нибудь до утра на полу номера, беседуя о тщете жизни.
Поток машин, в котором мы ехали, постепенно увеличивал скорость движения.
– Через минут десять мы выедем на автостраду, – радостно сообщил Генри, нажимая на газ.
Я взяла с собой запасную пару туфель, а также всю свою косметику и новые духи, которые подарила мне Луиза. Она сказала, что когда пользуется ими, у нее нет отбоя от мужчин. Зная, как мне всегда «везет», я могла предположить, что, если я воспользуюсь этим ароматом, мужчин начнет просто тошнить.
И конечно же, я взяла с собой вечерний костюм, сумочку и туфли, подобранные для меня Луизой, серьги и… О боже!
Генри набирал скорость.
– Думаю, мы доберемся до Брайтона через пару часов, – сказал он.
– Послушай, Генри, боюсь, что нам придется вернуться домой.
– Зачем?
– Я забыла вечерний костюм. Он так и остался висеть на двери.
Генри проявил ко мне исключительную доброту. Когда мы во второй раз за этот день остановились у третьего светофора, он уже отошел и напевал песенку. Мартин на его месте злился бы на меня всю дорогу до Брайтона.
Генри выехал на скоростную полосу движения двадцатой автомагистрали, и машина полетела как стрела.
– Мы скоро наверстаем упущенное, – весело сказал он, когда мы влились в поток машин, выехав на двадцать пятую автомагистраль.
Мартин дулся бы на меня до следующей крупной ссоры, во время которой припомнил бы этот случай. Да, наверное, мне следует выйти замуж за Генри.
Мы добрались до Брайтона без приключений, хотя по пути несколько раз попадали в неизбежные пробки.
Генри с самодовольным видом обгонял другие машины и только весело засмеялся, когда двое бритоголовых юнцов, сигналя нам, сделали непристойные жесты, сопровождая их соответствующими выражениями.
У меня дрогнуло сердце, когда на дорожном знаке двадцать третьей автомагистрали, по которой мы ехали, я увидела название города Брайтон. Меня охватило мгновенное дикое желание: на обратном пути попросить Генри остановиться – и поглядеть на тот дом. На дом, в одну из квартир которого, может быть как раз сейчас, входит, возвращаясь с работы, мой муж. А может, по пятницам она встречает его с работы. Может, они идут куда-нибудь посидеть вдвоем… Так, во всяком случае, делали мы. В начале.
Я смотрела на маячивший на горизонте Брайтон и представляла, как они ходят рука об руку по городу, как они вместе смеются.
– Мы поедем через Брайтон? – спросила я.
– Нет. Мы свернем на кольцевую и направимся в сторону побережья. Отель находится на полпути в Шорхем.
– Прекрасно, – сказала я.
Не то чтобы я боялась столкнуться с Мартином и Шэрон. Но все же я понимала, что будет лучше, если я встречусь с ними позже, разбогатев и став знаменитой. И не с Генри.
– Брайтон уже не тот, что был раньше, – сказал Генри. – Мне говорили, что здесь полно наркоманов.
«На Терпин-роуд их тоже много, приятель», – подумала я.
* * *
Отель был большим, современным, с огромными окнами. В холле бил фонтан и зеленели декоративные растения.
– Как тебе здесь нравится? – с широкой улыбкой спросил Генри, когда мы зарегистрировались.
Очень мило…
Наш номер был оклеен обоями с рисунком в персиково-голубых тонах, и такое же персиково-голубое стеганое одеяло покрывало двуспальную кровать. Генри открыл дверь в ванную комнату, и я увидела, что она выложена голубой плиткой, а все предметы в ней персикового цвета.
– Посмотри! – с гордостью воскликнул он.
Я поставила чемодан на кровать и попросила Генри выйти.
– Мне надо привести себя в порядок.
– О, да, конечно. Я пойду разыщу Барри.
Генри взял свою сумку и направился к двери.
– Встретимся в баре? – крикнула я ему вслед.
Генри обернулся на пороге.
– Нет, нет! – поспешно возразил он. – Я зайду за тобой, и мы вместе спустимся в ресторан. Я постучусь к тебе в номер в двадцать пять минут восьмого, хорошо?
Я кивнула.
Я долго нежилась в горячей ванне. До назначенного Генри срока оставалось двадцать пять минут. За это время я должна была привести себя в порядок и выглядеть на все сто. Сегодня я хотела сделать все по первому классу, чтобы ни единый прыщ не был виден под слоем макияжа, ни единая складка жира не свисала… Я хотела быть прекрасной и кружить всем головы.
Я смыла с лица очищающую косметическую маску и, взяв полотенце, завернула в тюрбан мокрые волосы, а потом наложила на кожу чудо-крем, который порекомендовала мне Соня. Впрочем, я так и не могла понять, действительно ли он эффективен. Хотя мое лицо за последнее время стало более гладким и нежным. Но, может быть, дело было вовсе не в этом креме. Когда на вас весит огромный долг, вы волей-неволей внутренне собираетесь и каждый вечер перед сном тщательно ухаживаете за кожей, а не падаете, напившись, на кровать, даже не смыв макияж.
Я еще на три минуты погрузилась в горячую воду, чтобы открылись поры и крем хорошенько впитался в тело. Такой совет дала мне Соня. Выйдя из ванны, я вытерлась и решила сделать макияж, одеться и уже в последнюю очередь причесаться, чтобы краска не размазалась по лицу, потом оделась и расчесала волосы по плечам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31