Этой
целью было способствование письменному и устному красноречию. [4] Други-
ми словами, гуманисты изучали классику как вдохновляющий пример письмен-
ного красноречия, достойный подражания. Классическая ученость и филоло-
гические знания были лишь инструментами по разработке ресурсов древнос-
ти. Как это часто указывалось, труды гуманистов, посвященные устному и
письменному красноречию, намного превосходят те, которые посвящены клас-
сическим наукам или филологии.
Новая философия эпохи Возрождения
По мнению некоторых недавних исследователей гуманизма, это движение
вобрало в себя новую философию Возрождения, которая возникла как реакция
на схоластику. Поэтому утверждалось, что Ренессанс был веком платонизма,
в то время как схоластика была периодом аристотелианства. Другие утверж-
дали, что Ренессанс был антирелигиозным явлением, предвещавшим эпоху
Просвещения в восемнадцатом веке. Ганс Барон утверждает, что гуманизм
был, в основном, республиканским движением, которое изучало Цицерона,
чтобы извлечь пользу из его политических идей. [6]
Это довольно претенциозное толкование гуманизма столкнулось с двумя
большими трудностями. Во-первых, гуманисты представляются заинтересован-
ными, в первую очередь, развитием красноречия. Хотя нельзя сказать, что
гуманисты не внесли своего вклада в философию, они, в основном, были ли-
тераторами. Так, в сравнении с трудами гуманистов, посвященными "красно-
речивым изысканиям", лишь очень немногочисленные их работы посвящены фи-
лософии, да и те являются несколько дилетантскими. Теория Барона об ис-
пользовании гуманистами работ Цицерона представляется не совсем состоя-
тельной в связи с тем, что, согласно наблюдениям, большинство гуманистов
читали Цицерона ради его стиля, а не политических идей. [7]
Во-вторых, тщательное изучение трудов гуманистов помогло выявить тот
факт, что "гуманизм" являлся поразительно неоднородным. Например, многие
гуманистические писатели действительно предпочитали платонизм, но были и
такие, кому больше нравилось аристотелианство. Стойкая живучесть аристо-
телианства (например, в падуанском университете) в течение всей эпохи
Ренессанса является серьезным препятствием для тех, кто считает гуманизм
философски однородным. Некоторые итальянские гуманисты, действительно,
казались антирелигиозными, но другие проявляли себя глубоко верующими
людьми. Некоторые гуманисты были, действительно, республиканцами, но
другие проявляли иные политические настроения. Недавние исследования
привлекли внимание к менее привлекательной стороне гуманизмаодержимости
некоторых гуманистов магией и суевериями, которую трудно соотнести с
традиционным взглядом на это движение. Короче говоря, становится все бо-
лее ясно, что в гуманизме отсутствовала какая-либо последовательная фи-
лософия. Движение не определялось какой-либо определенной философской
или политической идеей. Многим кажется, что термин "гуманизм" следует
убрать из исторического словаря, потому что он не имеет какого-либо зна-
чимого содержания. Называя писателя "гуманистом", мы не передаем ка-
кой-либо существенной информации о его философских, политических или ре-
лигиозных взглядах.
Фактически стало ясно, что итальянский гуманизм столь многолик, что
практически любое обобщение, касающееся его "характерных идей", влечет
за собой искажение сущности этого явления. По этой причине взгляд на гу-
манизм, сформулированный Ролом Оскаром Кристеллером, имеет решающее зна-
чение. Взгляд Кристеллера на гуманизм получил широкое признание среди
североамериканских и европейских ученых и до сих пор не был опровергнут.
Взгляд Кристеллера на гуманизм
Кристеллер рассматривает гуманизм как культурное и образовательное
движение, озабоченное, в первую очередь, развитием красноречия в различ-
ных его проявлениях. Его отношение к нравам, философии и политике имеет
второстепенное значение. Быть гуманистом означало проявлять интерес, в
первую очередь, к красноречию, а к другим вопросам - лишь в той мере, в
какой они затрагиваются им. Гуманизм был, по существу, культурной прог-
раммой, делавшей основное ударение на красноречии, которая обращалась к
классической древности как образцу этого красноречия. В искусстве и ар-
хитектуре, как и в устной и письменной речи, древность рассматривалась
как культурный источник, из которого черпала свои силы эпоха Возрожде-
ния. Петрарка называл Цицерона своим отцом, а Вергилия - братом. Архи-
текторы пятнадцатого века упорно игнорировали готический стиль Северной
Европы, чтобы возвратиться к классическим стилям древности. Цицерон изу-
чался как оратор, а не как политический и нравоучительный писатель.
Короче говоря, гуманизм интересовался тем, как получить и выразить
идеи, а не тем, в чем заключалась сущность этих идей. Гуманист мог быть
платоником или аристотелианцем, но в любом случае рассматриваемые им
идеи заимствовались из древности. Гуманист мог быть и скептиком, и веру-
ющим, но в обоих случаях он отстаивал свои взгляды с позиций древности.
Привлекательность взгляда Кристеллера на гуманизм заключается в том, что
он отлично объясняет замечательное разнообразие эпохи Ренессанса. В то
время, как Барон называет центральным один набор идей, а Буркхардт -
другой, Кристеллер указывает на то, что центральное место занимал способ
генерации и обработки идей. Разнообразие идей, являющееся характерным
для гуманизма Возрождения, было основано на общем согласии относительно
того, как выводить и выражать эти идеи.
В ходе работы станет очевидным, что любое обсуждение отношений между
гуманизмом и Реформацией полностью зависит от применяемого определения
гуманизма. Определение Кристеллера позволяет произвести наиболее точную
из возможных в настоящее время оценок отношений между этими двумя движе-
ниями.
Ad fontes - Назад к источникам
Литературная и культурная программа гуманизма может быть сведена к
лозунгу "Ad fontes - Назад к первоначальным источникам". Средневековое
запустение оставляется в стороне, чтобы возродить интеллектуальную и ху-
дожественную славу классического периода. "Фильтр" средневековых коммен-
тариев - как по юридическим текстам, так и по Библии - снимается, чтобы
напрямую познакомиться с первоначальными текстами. Применительно к хрис-
тианству этот лозунг означал непосредственное возвращение к основопола-
гающим документам христианства - патриотическим писателям и, в первую
очередь, к Библии.
Этот лозунг, однако, не только указывает на источники, которыми сле-
довало воспользоваться для возрождения цивилизации. Он указывает также
на отношение, которого следовало придерживаться по отношению к этим ис-
точникам. Следует помнить, что эпоха Ренессанса была периодом открытий -
как географических, так и научных. Открытие Америки, произошедшее в кон-
це этого периода, дало толчок воображению, равно как и новое проникнове-
ние в законы функционирования человеческого тела и природного мира. Точ-
но так же классические источники читались с целью открыть заново отра-
женный в них опыт. В своей "Энеиде" Вергилий описал открытие новых и чу-
жих земель, и поэтому читатели эпохи Возрождения подходили к Виргилию с
чувством ожидания, поскольку они также находились в процессе открытия
terrae incognitae. Гален также прочитывался в новом свете: он описывал
процесс получения знаний по физиологии поколению, которое повторяло этот
опыт в свое собственное время. Так же обстояло дело и с Писанием. Новый
Завет описывал встречи верующих с воскресшим Христом - и читатели конца
эпохи Возрождения подходили к тексту Писания с ожиданием того, что они
также смогут встретить воскресшего Христа, хотя возможность такой встре-
чи, похоже, отрицалась современной им Церковью.
Этот вопрос часто обходится вниманием, однако он является ключом к
пониманию отношения гуманистов к древним текстам. Для гуманистов класси-
ческие тексты передавали опыт последующим поколениям - опыт, который
можно было вновь получить при правильном обращении с текстом. Таким об-
разом, новые филологические и литературные методы, разработанные мысли-
телями Ренессанса, рассматривались как пути к постижению жизненности
классического периода. Для христианской Церкви это открывало новую, вол-
нующую и захватывающую возможностьвозрождение опыта первых христиан,
описанного в Новом Завете, и перенесение его в значительно более поздний
период истории. Этот фактор, вероятно, больше, чем любой другой, помога-
ет объяснить то уважение, которое испытывали к гуманистам реформационные
круги по всей Европе. Многим казалось, что, изучая Писание, можно было
заменить ту бесплодную форму христианства, которая ассоциировалась со
средними веками, новой жизненной и динамичной формой. "Ad fontes" был не
просто лозунгом - это была линия жизни для тех, кого приводило в отчая-
ние состояние средневековой Церкви. Апостольский век, этот золотой век
Церкви, мог вновь стать реальностью.
Некоторым современным читателям, может быть, будет трудно разделить
эти чувства волнения и предвкушения. Однако для того, чтобы войти в ев-
ропейский мир идей, предшествовавших Реформации, мы должны попытаться
постичь что чувство ожидания. Многим группам людей и отдельным лицам по
всей Европе казалось, что заря нового дня в истории Церкви, в который
воскресший Христос восстановит Церковь, вскоре должна была взойти. Мно-
гим, как и Лютеру, казалось, что Бог Своим промыслом дал Церкви ключ (в
виде новых текстуальных и филологических инструментов гуманистов), пос-
редством которого новозаветный опыт Христа сможет быть открыт для всеоб-
щего доступа.
Североевропейский гуманизм
Здесь необходимо сделать паузу для прояснения одного важного момента.
Влияние на Реформацию оказал, в первую очередь, европейский, а не
итальянский гуманизм. Поэтому мы должны рассмотреть форму, которую при-
няло это североевропейское движение.
Североевропейское восприятие итальянского Ренессанса
Становится все более ясным, что североевропейский гуманизм находился
под решающим влиянием итальянского гуманизма на каждой стадии своего
развития. Даже если в Западной Европе и существовали самобытные гуманис-
тические движения, возникшие независимо от итальянского (что вызывает
большие сомнения), свидетельства недвусмысленно указывают на то, что эти
движения впоследствии также оказались под решающим влиянием итальянского
гуманизма. Это не означает, что северные гуманисты просто переняли
итальянские идеалы в их совокупности. Эти идеалы были усвоены и приспо-
соблены к северной ситуации. Так, гражданский гуманизм, ассоциируемый,
например, с Флоренцией, не получил распространения в Северной Европе, за
исключением всего нескольких германских и швейцарских городов.
Были определены три основные канала распространения методов и идеалов
итальянского Возрождения в Северной Европе:
1. Посредством посещения Италии североевропейскими учеными, возможно,
с целью обучения в итальянских университетах или в составе дипломатичес-
ких миссий. По возвращении на родину они привозили с собой дух Ренессан-
са. Отличным примером этого является Кристоф Шеурль, который после изу-
чения права в Болонье вернулся во вновь основанный Виттенбергский уни-
верситет с докторской степенью по юриспруденции и любовью к изящной сло-
весности. Эта любовь вскоре проявилась в крупных реформах учебной прог-
раммы в Виттенберге, которая, вероятно, сыграла определенную роль в
привлечении сюда Лютера.
2. Посредством переписки с итальянскими гуманистами. Гуманизм прояв-
лял большую заботу о развитии письменного красноречия, и написание писем
рассматривалось как средство воплощения и распространения идеалов Воз-
рождения. Сфера переписки итальянских гуманистов была достаточно широка,
простираясь почти на всю Северную Европу.
3. Посредством печатных книг, происходящих из таких источников, как
Алдинская типография в Венеции. Эти произведения часто перепечатывались
в североевропейских печатных мастерских, особенно в Базеле (Швейцария).
Итальянские гуманисты часто посвящали свои работы североевропейским пок-
ровителям, обеспечивая, таким образом, должное внимание к ним. Универси-
тетская библиотека Виттенберга была известна своим большим собранием гу-
манистических работ, многие из которых были посвящены Фридриху Мудрому.
Идеалы североевропейского гуманизма
Хотя внутри североевропейского гуманизма имелись свои течения, можно
выделить три общие основные темы. Во-первых, мы находим ту же заботу о
bonae litterae, письменном и устном красноречии на манер классического
периода - что и в итальянской Реформации. Во-вторых, мы находим религи-
озную программу, направленную на возрождение христианской Церкви. Ла-
тинский лозунг "Christianismus renascens" (Возрождение христианства)
заключает в себе цели этой программы и указывает на ее связь с "возрож-
дением" письма, которое ассоциируется с Ренессансом. Хотя Буркхардт, не-
сомненно, прав, отмечая, что Возрождение привело к новому акценту на
субъективном сознании отдельного человека, североевропейские гуманисты
добавили к нему еще и признание необходимости реформирования общин (как
Церкви, так и государства), к которым эти отдельные люди принадлежат.
Здесь следует упомянуть о том, что акцент, который делался Ренессансом
на субъективном сознании отдельного человека, в частности, связан с
доктриной оправдания верой, к которой мы обратимся в гл. 5. В-третьих, в
начале шестнадцатого века некоторые течения западноевропейского гуманиз-
ма были чрезвычайно пацифистичны, что, в основном, являлось реакцией на
трагедию франко-итальянской войны. Стремление к международному миру и
взаимопониманию было поддержано большинством гуманистов того времени,
особенно в Швейцарии, которая оказалась вовлеченной в разрушительную
франко-итальянскую войну. Неприятие политического маневрирования папства
было важным элементом фона швейцарской реформации.
Восточношвейцарский гуманизм
Вероятно ввиду своего географического положения, восточная Швейцария
оказалась особенно восприимчивой к идеям итальянского Ренессанса. Венс-
кий Университет привлекал большое количество студентов из этого региона.
Дворцовый переворот, совершенный на факультете изящных искусств в
большой степени благодаря влиянию Конрада Целтиса, привел к тому, что в
конце пятнадцатого века Вена стала центром гуманистической учености,
привлекая таких людей, как великий гуманистический писатель Иоаким фон
Ватт, известный под именем Вадиан. Вадиан, заслужив в Вене всевозможные
академические почести, вернулся в свой родной город Галлен, став в 1529
г. его ведущим гражданином (бургомистром). В 1510-х годах Базельский
Университет добился аналогичной репутации и стал центром гуманистической
группы (известной как "братство"), которая собралась вокруг таких людей,
как Фома Виттенбах.
Восточношвейцарский гуманизм достаточно хорошо изучен, и его основной
характер вполне понятен. Для его ведущих представителей, таких, как Ва-
диан, Ксилотект, Беан Ренан, Глареан и Миконий, христианство было обра-
зом жизни, а не набором доктрин. Они полагали, что реформа действительно
нужна, но реформа, связанная, в первую очередь, с нравственностью Церкви
и личным нравственным обновлением верующих. Они не видели необходимости
в реформе церковной доктрины.
Нравственный облик швейцарского гуманизма был сильно моралистическим.
Писание рассматривалось как кодекс, предписывающий правильное нравствен-
ное поведение христиан, а не как повествование об обещаниях Божиих. Это
оказало влияние на ряд вопросов, особенно связанных с доктриной оправда-
ния (см. стр. 140143). Во-первых, вопросы, вызвавшие интерес Лютера к
этой доктрине, отсутствовали в швейцарских кругах, для которых оправда-
ние не представляло интереса. Во-вторых, по мере увеличения интереса к
этой доктрине в Германии, в 1520-х годах в швейцарских гуманистических
кругах возникла определенная степень волнения по поводу лютеровской
доктрины оправдания. Швейцарским гуманистам казалось, что разрабатывае-
мые Лютером идеи представляли собой коренную угрозу нравственности, и,
следовательно, нравственному облику их движения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
целью было способствование письменному и устному красноречию. [4] Други-
ми словами, гуманисты изучали классику как вдохновляющий пример письмен-
ного красноречия, достойный подражания. Классическая ученость и филоло-
гические знания были лишь инструментами по разработке ресурсов древнос-
ти. Как это часто указывалось, труды гуманистов, посвященные устному и
письменному красноречию, намного превосходят те, которые посвящены клас-
сическим наукам или филологии.
Новая философия эпохи Возрождения
По мнению некоторых недавних исследователей гуманизма, это движение
вобрало в себя новую философию Возрождения, которая возникла как реакция
на схоластику. Поэтому утверждалось, что Ренессанс был веком платонизма,
в то время как схоластика была периодом аристотелианства. Другие утверж-
дали, что Ренессанс был антирелигиозным явлением, предвещавшим эпоху
Просвещения в восемнадцатом веке. Ганс Барон утверждает, что гуманизм
был, в основном, республиканским движением, которое изучало Цицерона,
чтобы извлечь пользу из его политических идей. [6]
Это довольно претенциозное толкование гуманизма столкнулось с двумя
большими трудностями. Во-первых, гуманисты представляются заинтересован-
ными, в первую очередь, развитием красноречия. Хотя нельзя сказать, что
гуманисты не внесли своего вклада в философию, они, в основном, были ли-
тераторами. Так, в сравнении с трудами гуманистов, посвященными "красно-
речивым изысканиям", лишь очень немногочисленные их работы посвящены фи-
лософии, да и те являются несколько дилетантскими. Теория Барона об ис-
пользовании гуманистами работ Цицерона представляется не совсем состоя-
тельной в связи с тем, что, согласно наблюдениям, большинство гуманистов
читали Цицерона ради его стиля, а не политических идей. [7]
Во-вторых, тщательное изучение трудов гуманистов помогло выявить тот
факт, что "гуманизм" являлся поразительно неоднородным. Например, многие
гуманистические писатели действительно предпочитали платонизм, но были и
такие, кому больше нравилось аристотелианство. Стойкая живучесть аристо-
телианства (например, в падуанском университете) в течение всей эпохи
Ренессанса является серьезным препятствием для тех, кто считает гуманизм
философски однородным. Некоторые итальянские гуманисты, действительно,
казались антирелигиозными, но другие проявляли себя глубоко верующими
людьми. Некоторые гуманисты были, действительно, республиканцами, но
другие проявляли иные политические настроения. Недавние исследования
привлекли внимание к менее привлекательной стороне гуманизмаодержимости
некоторых гуманистов магией и суевериями, которую трудно соотнести с
традиционным взглядом на это движение. Короче говоря, становится все бо-
лее ясно, что в гуманизме отсутствовала какая-либо последовательная фи-
лософия. Движение не определялось какой-либо определенной философской
или политической идеей. Многим кажется, что термин "гуманизм" следует
убрать из исторического словаря, потому что он не имеет какого-либо зна-
чимого содержания. Называя писателя "гуманистом", мы не передаем ка-
кой-либо существенной информации о его философских, политических или ре-
лигиозных взглядах.
Фактически стало ясно, что итальянский гуманизм столь многолик, что
практически любое обобщение, касающееся его "характерных идей", влечет
за собой искажение сущности этого явления. По этой причине взгляд на гу-
манизм, сформулированный Ролом Оскаром Кристеллером, имеет решающее зна-
чение. Взгляд Кристеллера на гуманизм получил широкое признание среди
североамериканских и европейских ученых и до сих пор не был опровергнут.
Взгляд Кристеллера на гуманизм
Кристеллер рассматривает гуманизм как культурное и образовательное
движение, озабоченное, в первую очередь, развитием красноречия в различ-
ных его проявлениях. Его отношение к нравам, философии и политике имеет
второстепенное значение. Быть гуманистом означало проявлять интерес, в
первую очередь, к красноречию, а к другим вопросам - лишь в той мере, в
какой они затрагиваются им. Гуманизм был, по существу, культурной прог-
раммой, делавшей основное ударение на красноречии, которая обращалась к
классической древности как образцу этого красноречия. В искусстве и ар-
хитектуре, как и в устной и письменной речи, древность рассматривалась
как культурный источник, из которого черпала свои силы эпоха Возрожде-
ния. Петрарка называл Цицерона своим отцом, а Вергилия - братом. Архи-
текторы пятнадцатого века упорно игнорировали готический стиль Северной
Европы, чтобы возвратиться к классическим стилям древности. Цицерон изу-
чался как оратор, а не как политический и нравоучительный писатель.
Короче говоря, гуманизм интересовался тем, как получить и выразить
идеи, а не тем, в чем заключалась сущность этих идей. Гуманист мог быть
платоником или аристотелианцем, но в любом случае рассматриваемые им
идеи заимствовались из древности. Гуманист мог быть и скептиком, и веру-
ющим, но в обоих случаях он отстаивал свои взгляды с позиций древности.
Привлекательность взгляда Кристеллера на гуманизм заключается в том, что
он отлично объясняет замечательное разнообразие эпохи Ренессанса. В то
время, как Барон называет центральным один набор идей, а Буркхардт -
другой, Кристеллер указывает на то, что центральное место занимал способ
генерации и обработки идей. Разнообразие идей, являющееся характерным
для гуманизма Возрождения, было основано на общем согласии относительно
того, как выводить и выражать эти идеи.
В ходе работы станет очевидным, что любое обсуждение отношений между
гуманизмом и Реформацией полностью зависит от применяемого определения
гуманизма. Определение Кристеллера позволяет произвести наиболее точную
из возможных в настоящее время оценок отношений между этими двумя движе-
ниями.
Ad fontes - Назад к источникам
Литературная и культурная программа гуманизма может быть сведена к
лозунгу "Ad fontes - Назад к первоначальным источникам". Средневековое
запустение оставляется в стороне, чтобы возродить интеллектуальную и ху-
дожественную славу классического периода. "Фильтр" средневековых коммен-
тариев - как по юридическим текстам, так и по Библии - снимается, чтобы
напрямую познакомиться с первоначальными текстами. Применительно к хрис-
тианству этот лозунг означал непосредственное возвращение к основопола-
гающим документам христианства - патриотическим писателям и, в первую
очередь, к Библии.
Этот лозунг, однако, не только указывает на источники, которыми сле-
довало воспользоваться для возрождения цивилизации. Он указывает также
на отношение, которого следовало придерживаться по отношению к этим ис-
точникам. Следует помнить, что эпоха Ренессанса была периодом открытий -
как географических, так и научных. Открытие Америки, произошедшее в кон-
це этого периода, дало толчок воображению, равно как и новое проникнове-
ние в законы функционирования человеческого тела и природного мира. Точ-
но так же классические источники читались с целью открыть заново отра-
женный в них опыт. В своей "Энеиде" Вергилий описал открытие новых и чу-
жих земель, и поэтому читатели эпохи Возрождения подходили к Виргилию с
чувством ожидания, поскольку они также находились в процессе открытия
terrae incognitae. Гален также прочитывался в новом свете: он описывал
процесс получения знаний по физиологии поколению, которое повторяло этот
опыт в свое собственное время. Так же обстояло дело и с Писанием. Новый
Завет описывал встречи верующих с воскресшим Христом - и читатели конца
эпохи Возрождения подходили к тексту Писания с ожиданием того, что они
также смогут встретить воскресшего Христа, хотя возможность такой встре-
чи, похоже, отрицалась современной им Церковью.
Этот вопрос часто обходится вниманием, однако он является ключом к
пониманию отношения гуманистов к древним текстам. Для гуманистов класси-
ческие тексты передавали опыт последующим поколениям - опыт, который
можно было вновь получить при правильном обращении с текстом. Таким об-
разом, новые филологические и литературные методы, разработанные мысли-
телями Ренессанса, рассматривались как пути к постижению жизненности
классического периода. Для христианской Церкви это открывало новую, вол-
нующую и захватывающую возможностьвозрождение опыта первых христиан,
описанного в Новом Завете, и перенесение его в значительно более поздний
период истории. Этот фактор, вероятно, больше, чем любой другой, помога-
ет объяснить то уважение, которое испытывали к гуманистам реформационные
круги по всей Европе. Многим казалось, что, изучая Писание, можно было
заменить ту бесплодную форму христианства, которая ассоциировалась со
средними веками, новой жизненной и динамичной формой. "Ad fontes" был не
просто лозунгом - это была линия жизни для тех, кого приводило в отчая-
ние состояние средневековой Церкви. Апостольский век, этот золотой век
Церкви, мог вновь стать реальностью.
Некоторым современным читателям, может быть, будет трудно разделить
эти чувства волнения и предвкушения. Однако для того, чтобы войти в ев-
ропейский мир идей, предшествовавших Реформации, мы должны попытаться
постичь что чувство ожидания. Многим группам людей и отдельным лицам по
всей Европе казалось, что заря нового дня в истории Церкви, в который
воскресший Христос восстановит Церковь, вскоре должна была взойти. Мно-
гим, как и Лютеру, казалось, что Бог Своим промыслом дал Церкви ключ (в
виде новых текстуальных и филологических инструментов гуманистов), пос-
редством которого новозаветный опыт Христа сможет быть открыт для всеоб-
щего доступа.
Североевропейский гуманизм
Здесь необходимо сделать паузу для прояснения одного важного момента.
Влияние на Реформацию оказал, в первую очередь, европейский, а не
итальянский гуманизм. Поэтому мы должны рассмотреть форму, которую при-
няло это североевропейское движение.
Североевропейское восприятие итальянского Ренессанса
Становится все более ясным, что североевропейский гуманизм находился
под решающим влиянием итальянского гуманизма на каждой стадии своего
развития. Даже если в Западной Европе и существовали самобытные гуманис-
тические движения, возникшие независимо от итальянского (что вызывает
большие сомнения), свидетельства недвусмысленно указывают на то, что эти
движения впоследствии также оказались под решающим влиянием итальянского
гуманизма. Это не означает, что северные гуманисты просто переняли
итальянские идеалы в их совокупности. Эти идеалы были усвоены и приспо-
соблены к северной ситуации. Так, гражданский гуманизм, ассоциируемый,
например, с Флоренцией, не получил распространения в Северной Европе, за
исключением всего нескольких германских и швейцарских городов.
Были определены три основные канала распространения методов и идеалов
итальянского Возрождения в Северной Европе:
1. Посредством посещения Италии североевропейскими учеными, возможно,
с целью обучения в итальянских университетах или в составе дипломатичес-
ких миссий. По возвращении на родину они привозили с собой дух Ренессан-
са. Отличным примером этого является Кристоф Шеурль, который после изу-
чения права в Болонье вернулся во вновь основанный Виттенбергский уни-
верситет с докторской степенью по юриспруденции и любовью к изящной сло-
весности. Эта любовь вскоре проявилась в крупных реформах учебной прог-
раммы в Виттенберге, которая, вероятно, сыграла определенную роль в
привлечении сюда Лютера.
2. Посредством переписки с итальянскими гуманистами. Гуманизм прояв-
лял большую заботу о развитии письменного красноречия, и написание писем
рассматривалось как средство воплощения и распространения идеалов Воз-
рождения. Сфера переписки итальянских гуманистов была достаточно широка,
простираясь почти на всю Северную Европу.
3. Посредством печатных книг, происходящих из таких источников, как
Алдинская типография в Венеции. Эти произведения часто перепечатывались
в североевропейских печатных мастерских, особенно в Базеле (Швейцария).
Итальянские гуманисты часто посвящали свои работы североевропейским пок-
ровителям, обеспечивая, таким образом, должное внимание к ним. Универси-
тетская библиотека Виттенберга была известна своим большим собранием гу-
манистических работ, многие из которых были посвящены Фридриху Мудрому.
Идеалы североевропейского гуманизма
Хотя внутри североевропейского гуманизма имелись свои течения, можно
выделить три общие основные темы. Во-первых, мы находим ту же заботу о
bonae litterae, письменном и устном красноречии на манер классического
периода - что и в итальянской Реформации. Во-вторых, мы находим религи-
озную программу, направленную на возрождение христианской Церкви. Ла-
тинский лозунг "Christianismus renascens" (Возрождение христианства)
заключает в себе цели этой программы и указывает на ее связь с "возрож-
дением" письма, которое ассоциируется с Ренессансом. Хотя Буркхардт, не-
сомненно, прав, отмечая, что Возрождение привело к новому акценту на
субъективном сознании отдельного человека, североевропейские гуманисты
добавили к нему еще и признание необходимости реформирования общин (как
Церкви, так и государства), к которым эти отдельные люди принадлежат.
Здесь следует упомянуть о том, что акцент, который делался Ренессансом
на субъективном сознании отдельного человека, в частности, связан с
доктриной оправдания верой, к которой мы обратимся в гл. 5. В-третьих, в
начале шестнадцатого века некоторые течения западноевропейского гуманиз-
ма были чрезвычайно пацифистичны, что, в основном, являлось реакцией на
трагедию франко-итальянской войны. Стремление к международному миру и
взаимопониманию было поддержано большинством гуманистов того времени,
особенно в Швейцарии, которая оказалась вовлеченной в разрушительную
франко-итальянскую войну. Неприятие политического маневрирования папства
было важным элементом фона швейцарской реформации.
Восточношвейцарский гуманизм
Вероятно ввиду своего географического положения, восточная Швейцария
оказалась особенно восприимчивой к идеям итальянского Ренессанса. Венс-
кий Университет привлекал большое количество студентов из этого региона.
Дворцовый переворот, совершенный на факультете изящных искусств в
большой степени благодаря влиянию Конрада Целтиса, привел к тому, что в
конце пятнадцатого века Вена стала центром гуманистической учености,
привлекая таких людей, как великий гуманистический писатель Иоаким фон
Ватт, известный под именем Вадиан. Вадиан, заслужив в Вене всевозможные
академические почести, вернулся в свой родной город Галлен, став в 1529
г. его ведущим гражданином (бургомистром). В 1510-х годах Базельский
Университет добился аналогичной репутации и стал центром гуманистической
группы (известной как "братство"), которая собралась вокруг таких людей,
как Фома Виттенбах.
Восточношвейцарский гуманизм достаточно хорошо изучен, и его основной
характер вполне понятен. Для его ведущих представителей, таких, как Ва-
диан, Ксилотект, Беан Ренан, Глареан и Миконий, христианство было обра-
зом жизни, а не набором доктрин. Они полагали, что реформа действительно
нужна, но реформа, связанная, в первую очередь, с нравственностью Церкви
и личным нравственным обновлением верующих. Они не видели необходимости
в реформе церковной доктрины.
Нравственный облик швейцарского гуманизма был сильно моралистическим.
Писание рассматривалось как кодекс, предписывающий правильное нравствен-
ное поведение христиан, а не как повествование об обещаниях Божиих. Это
оказало влияние на ряд вопросов, особенно связанных с доктриной оправда-
ния (см. стр. 140143). Во-первых, вопросы, вызвавшие интерес Лютера к
этой доктрине, отсутствовали в швейцарских кругах, для которых оправда-
ние не представляло интереса. Во-вторых, по мере увеличения интереса к
этой доктрине в Германии, в 1520-х годах в швейцарских гуманистических
кругах возникла определенная степень волнения по поводу лютеровской
доктрины оправдания. Швейцарским гуманистам казалось, что разрабатывае-
мые Лютером идеи представляли собой коренную угрозу нравственности, и,
следовательно, нравственному облику их движения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40