Обычно вэйтары могли голодать неделями, но Ри и так питалась впроголодь, а тревоги и переутомление сожгли большую часть энергии. С каждым часом юной вэйте всё сильнее хотелось есть.
«Алазар терпел два года…» – уговаривала она себя. Помогало слабо. – «Надо оставаться здесь как можно дольше, вернуться я не смогу…»
Проснувшись в третий раз, Ри с ужасом ощутила, как изменился сон медведя. Зверь неподвижно лежал, но юная вэйта всем телом чувствовала, что он уже на грани пробуждения. Следовало немедленно выбираться из берлоги.
Ри осторожно отползла как можно дальше от медведя и принялась разгребать снег над головой. Сразу стало холодно, вэйта закусила губу. Снег рушился целыми пластами; скоро она заметила, что медведь шевелится, а как ведёт себя поднятый из берлоги шатун, Ри слишком часто слышала на пирах. Руки сами ускоряли работу.
Наконец, впереди забрезжил свет. Дрожащая от холода вэйта выбралась из берлоги и немедленно влезла на дерево: оставлять следы было нельзя. Внизу послышалось глухое ворчание.
– Спасибо, пушистик… – пробормотала Ри. Следовало как можно скорее добраться до жилья, стоял жуткий мороз. Хорошо хоть пурга утихла.
Забравшись на вершину дерева, вэйта огляделась. Вдали мрачной громадой темнел замок Эгладор, над ним курились дымки из печей и каминов. Сориентировавшись, Ри определила направление к деревне и прищурилась; похоже, трубы там слишком сильно дымили. Многочисленные столбы дыма поднимались к белому небу, словно… Словно при пожаре. У Ри остановились оба сердца разом.
– Нет… – прошептала она. – Нет! Этого не может быть!
Скатившись на нижние ветви, юная вэйта бросилась вперёд. Прыгать с дерево на дерево она умела не хуже обезьяны, благо летом проводила в лесах больше времени, чем в замке. Скоро Ри с удивлением заметила, что перестала мёрзнуть; энергичные движения грели вэйту, хотя голод и усилился.
По мере приближения к деревне, Ри со всё большим отчаянием понимала, что не ошиблась. Когда до неё донёсся запах гари, всё стало ясно; юная вэйта спрыгнула с дерева и скользнула вперёд крадущейся тенью.
Деревню сожгли совсем недавно, не более пары дней назад. Остовы домов ещё дымились, кое-где тлели угли и тускло мерцали язычки пламени. На центральной улице, возле кузни, где Ри так любила наблюдать за огнём, лежали в ряд четыре трупа: староста, его брат, какой-то старик и совсем молодая девушка, над которой по-видимому надругались.
Ри закусила губу. Отсутствие тел могло означать только одно: жителей угнали в рабство, а отсюда следовало, что барон Милтон мёртв.
«Или просто ничего не стал делать!» – юная вэйта в гневе сжала коготки.
– За что?… За что вас так?… – Ри осторожно прокралась к остову ближайшей избы. Как она и думала, погреб уцелел; нападавших не слишком занимала скромная крестьянская еда. Юная вэйта быстро проглотила кусок копчённой колбасы, немного сыра и ветчины.
Побегав по пепелищу, Ри отыскала в одном из уцелевших подвалов старую белую простыню из парусины. В другом месте нашлись обломок шила, моток суровой нити и большой кусок войлока.
«Вот и пригодилась наука госпожи Марты…» – с грустью подумала вэйта. Усевшись на бревно, поближе к тлеющим углям, Ри за четыре часа кропотливой работы смастерила себе белый маскировочный комбинезон с капюшоном. Парусину утеплила войлоком; теперь она будет меньше мёрзнуть и бросаться в глаза на снегу.
Из остатков парусины Ри сшила мешок с лямками и наполнила его припасами. Затем, одевшись в новую одежду и обмотав ноги толстыми полосами войлока, последний раз остановилась погреться у развалин кузни, где тлели угли.
«Ещё один долг…» – подумала она с горечью. – «Дик, ты попал в рабство по моей вине. Если выживу, клянусь – разыщу тебя и спасу!»
Посмотрела на небо. Стояло раннее утро, солнце только вставало из-за далёких гор. Деревья и остовы хижин бросали длинные тени на снег. Ри вспомнила слова из видения:
«…Ищи на востоке, там, где восходит солнце, а по ночам из волн бесконечного океана изливается серебряный свет…»
– Прости, – грустно сказала вэйта. – но мой путь лежит на запад.
Встряхнувшись, Ри накинула капюшон и быстрым шагом пустилась в дорогу. Она была раз в пять легче человека, поэтому лыжи или снегоступы ей не требовались.
Глава 4: Дичь
1
Сани выехали на рассвете. Их провожали все обитатели монастыря, даже Доминик выбрался из дома и стоял на крыльце, опираясь о руку молодого Александра. Тиамат не сводила со старика глаз, пока ворота не закрылись.
Борг до сих пор поглядывал на драконочку с недоверием. Ему казалось, что стройная крылатая рептилия может ни с того ни с сего обратиться в призрак, или в огнедышащее чудище, или… да мало ли какими чарами владеют драконы! Богатырь не мог забыть, как Тия связала его руки магической верёвкой.
Шоган, напротив, выглядел весьма довольным: наёмник имел далеко идущие планы по использованию дракона. После рассказа Доминика, когда гости остались одни, Као пришлось употребить всё своё красноречие, чтобы убедить товарища взять Тию с собой без клетки и цепей.
– Тиамат колдунья, – объяснял Шоган. – Клетка её всё равно не удержит… Скажи спасибо, что она не хочет нашей смерти, я много слышал о магической силе драконов.
– А чего тогда напрашивается? – Борг почесал в затылке. – Какого йакса ей надо?!
– Уоррес послал нас за склянкой драконьей крови, – терпеливо ответил Као. – Вместо этого мы привезём ему живого драконёнка. Ты хоть представляешь, сколько золота нам отвалят?! Борг представил, и невольно крякнул. Као довольно кивнул.
– Видишь? Цели Тиамат мне неизвестны, но мне на них плевать! Наше дело маленькое – найти, доставить, получить награду. А что там Уоррес сотворит с драконом, нас не касается.
– А если дракон сам сотворит с Уорресом… чего-то такое? – Борг машинально покрутил в руках соломинку. – Как она меня…
– Нас-то там уже не будет, – усмехнулся Шоган.
Последний довод показался Боргу неубедительным, но богатырь не был силён в спорах и всегда уступал товарищу. Так и в этот раз, успокоенный заверениями Као он заснул как ребёнок. Хотя той ночью больше никто в монастыре так и не заснул…
– Сколько отсюда до замка Уорреса? – неожиданный вопрос драконочки вывел воина из задумчивости. Као встрепенулся.
– Дней десять пути. Только Уоррес живёт не в замке, он командует фортом Штагфурт. Тия плотнее запахнулась в тёплую серую накидку.
– На всякий случай хочу предупредить – я могу не спать две недели, – буркнула она мрачно. Као фыркнул.
– Да нам самим выгоднее доставить тебя целой и невредимой!
Драконочка молча отвернулась. Почти час сани неторопливо скользили по заледеневшему насту, рядом гарцевал конь Борга. Великан то и дело бросал на фигурку в мантии любопытные взгляды.
– Откуда ты взялась? – не выдержал он наконец. Тиамат даже не повернула головы.
– С запада.
– А откуда на западе драконы?
– Когда отец попал в ловушку, я ещё не родилась, а моему брату было два года, – сухо ответила Тия. – Я не знаю, откуда на западе драконы. Као на миг обернулся
– Ловушку? – он прищурил глаза. – Какую ловушку? Драконочка долго не отвечала.
– Когда брату исполнилось четыре года, он научился охотиться с луком. Теперь он мог кормиться сам и кормить меня. – сказала она наконец. – Мама ждала этого мига два года. Она мечтала спасти отца, которого поймали охотники. Тия равнодушно пожала крыльями.
– Мама так и не вернулась. Спустя два месяца нашу пещеру обнаружил истребитель драконов по имени Ажхан Дрэкхан. Брата сразу убили, а меня… Меня убивали долго. Борг вздрогнул.
– Тебе два года было? – переспросил он недоверчиво.
– Да. Я едва научилась говорить, и Дрэкхан этим воспользовался. Он заставил меня раскрыть тайну нашей семьи и похитил сокровище, которое мама завещала хранить. Тиамат едва заметно передёрнула крыльями под накидкой.
– Тело моего брата забрал спутник Ажхана, какой-то эльф. А меня, вернее то что от меня осталось после пыток, охотник приказал выбросить в пропасть. Приказал своему рабу, грифону по имени Аякс. Но грифон сжалился надо мной и отнёс в древний замок Каэр Мортар, где жил белый маг Галлей Эшер. У него я и выросла. Као вновь обернул голову.
– Белый? Но я видел, как ты…
– У всех магов, – сухо сказала Тия, – есть склонности. Чёрная, белая или красная магия – не более чем три пути к достижению единой вершины, вершины мастерства. У меня большие способности к чёрной магии. Борг сдвинул ушанку и почесал в затылке.
– Это как, подожди… Выходит, ты – ведьма?!
– Да, – просто ответила драконочка. Довольно долго все ехали молча. Наконец, Борг не выдержал:
– А чего тебе надо от сэра Уорреса?
– Ничего, – Тия перебрала крыльями под накидкой. – Я хочу поговорить с магом, который послал вас за драконьей кровью. Богатырь некоторое время молча ехал за санями. Тия не шевелилась.
– Зря ты это затеяла, – внезапно, сам себе удивляясь, сказал Борг. – Зарежут ведь.
– Мне хвостом.
– Чего?…
– Мне плевать, – хмуро объяснила Тиамат. – Пусть режут, коли хотят. Борг бросил на Шогана растеряный взгляд.
– Как это, режут?!
– Клинками. – драконочка равнодушно глядела в пустоту. – Или топором. Или лопатой. Какая разница. Као почесал в затылке и обернулся, продолжая левой рукой править санями.
– Что с тобой, драконша? Жить надоело?
– А зачем мне жить? – коротко спросила Тия. – Я последняя в своём роду. Весь мир мечтает убить меня, расчленить тело, выдавить кровь, вырезать сердце, сожрать плоть. Сколько лет я смогу скрываться от всего мира? Ради чего?
Шоган промолчал. Борг, тем временем, спрыгнул с коня, привязал поводья к заднему борту и на ходу забрался в сани.
– Тебе лет-то сколько, крылатая? – спросил он серьёзно.
– Двенадцать.
– Двенадцать?!
– Разве твой друг не говорил о нашей с ним первой встрече? – хмуро спросила Тиамат. Удивлённый Борг перевёл взгляд на Као.
– Ты же не верил моим рассказам о драконах? – усмехнулся тот. Богатырь стянул с головы ушанку и энергично почесал в затылке.
– Сто тридцать чертей в одной заднице… Так ты и впрямь их видел?
– Видел, – каменное лицо Као оставалось непроницаемым. – Я смотрел за конями в охотничьем отряде, который возглавлял Ажхан Дрэкхан, и издали наблюдал за… охотой. Один из двух драконов, что я видел, сидит перед нами… Тиамат молча смотрела в никуда.
– …второй мёртв, – продолжал Као, – и больше, по словам моего старого хозяина, в мире драконов нет.
– Есть, – безучастно отозвалась Тия. – Учитель говорил, где-то за океаном мы ещё не вымерли. Борг вздрогнул.
– Типун тебе на язык… – пробормотал он невольно. – Нельзя так говорить, про своих-то…
– Почему? – Тиамат повернула голову. – Это ведь вы, люди, нас истребили.
Богатырь отпрянул.
– Скажешь тоже! – Борг яростно дёрнул себя за ус. – Не люди, а гады вроде Тириоха да Дрэкхана… И всяких там. Напраслину возводишь.
– Мне всё равно, – тяжело ответила драконочка. – Учитель скоро умрёт. Я не успела вырасти, мечтать о полёте за океан бессмыслено. Као помолчал.
– Но зачем же ехать на верную смерть? Тия пожала крыльями под накидкой.
– Какая разница, где погибать? Оставшись в монастыре, я лишь навлекла бы несчастье на других учеников… Не хочу больше смертей. Насмотрелась. А так есть хоть какой-то шанс встретить дракона. Борг довольно долго глядел на дорогу, убегавшую вдаль из-под полозьев.
– Доминик просил отвезти тебя в Ронненберг, город магов, – буркнул наконец великан. Шоган прищурил глаза. – Если хочешь, отвезём. Тия едва заметно улыбнулась.
– Спасибо, Борг. – она вздохнула. – Не хочу. Вам нужна драконья кровь, а мне… Мне уже ничего не нужно.
– Да забудь ты про эту склянку! – с досадой сказал богатырь. – Я, чай, не гад вроде Дрэкхана. Мы ехали зверя ловить, а не детей резать!
– Детей? – Тия медленно подняла голову. – Каких детей, человек? Она откинула капюшон и долго, пристально смотрела в глаза Борга.
– Я дракон, – с горечью сказала Тиамат. – Я и есть зверь, за которым ты ехал. Какая разница, сколько раз этот зверь встречал весну? Неожиданно ответил Шоган:
– Для многих людей разница есть, – заметил он негромко.
– Я с такими пока не встречалась. Борг положил огромную, мозолистую ладонь на плечо драконочке.
– Вот и встретилась, – ответил он просто. – Так что, крылатая, кончай глупости болтать. Едем в Ронненберг!
– Нет, – Тия покачала головой. – Там мне делать нечего. Едем в Штагфурт, я должна поговорить с магом.
– Да зачем?!
– Если он и вправду знает, где искать драконов… – крылатая на миг зажмурилась. – Я домой хочу, Борг. Не могу больше быть одна, устала я, устала… Хочу любить. Хоть кого-то. Кого-то, кто не умрёт и не оставит меня одну!
Содрогнувшись, драконочка закрыла лицо крыльями и сжалась, беззвучно плача. Люди не решились ей мешать.
***
Первые четыре дня путь тянулся по безлюдным, глухим местам. Один раз дорогу саням преградили шесть вооружёных мужиков в кожаных куртках; на головах они носили мешки с прорезями для глаз. Борг даже не остановился, просто отцепил с луки седла арбалет и не спеша зарядил. Наёмник знал – будь у разбойников лучники, те пустили бы стрелу поперёк дороги, предупреждая жертву что бежать бессмыслено. Но в этих краях лучники почти не попадались, поэтому бандитов словно ветром сдуло.
К вечеру пятого дня сани наконец покинули глушь и выбрались на Западный торговый тракт, главную в этих местах дорогу. Сразу стало легче ехать – наст был укатан до блеска. То и дело попадались люди, дважды встретились караваны невольников, шедшие на восток.
Борг и Као спешили. За пять пролетевших дней они лишь пару раз говорили с Тиамат; драконочка вновь замкнулась в своём панцире и с утра до вечера молча глядела в небо. Ела она всё, что давали: просто протягивала руку и отправляла в рот. От холода у драконочки дрожали хвост и крылья, но Тия просто не обращала на это внимание. Даже привыкшие ко всему наёмники то и дело ежились, представляя страдания своей спутницы. Когда сани выбрались на тракт, Шоган решительно повернулся к Тиамат.
– Если не хочешь умереть прямо здесь, да и нас с собой прихватить, залезай сюда и сиди тише воды, ниже травы! – Као кивнул на груду меховых одеял и накидок, сваленных в углу. Драконочка, ни слова ни говоря, последовала совету. Шоган с минуту на неё глядел.
– Не передумала, крылатая? – спросил он негромко. Тия молча покачала головой. Вздохнув, Као обернулся к лошадям.
До самого вечера они двигались на запад, то и дело обгоняя пеших путников. Из-за Тиамат наёмникам пришлось пропустить придорожный трактир, где Борг хотел заночевать; Као объяснил ему, что драконочку там найдут и убъют, или она сама убъёт кого-нибудь, а расплачиваться в любом случае придётся им… Тия никак не прореагировала и молча сидела под шкурами. Видны были лишь сиреневые глаза.
Когда солнце село, путники остановились на обочине дороги рядом с караваном невольников, двигавшимся к востоку. Чтобы рабы не замёрзли, охранники разожгли большой костёр, а сами расположились чуть в стороне у другого костра; их было десятка полтора, против двух сотен рабов. Однако о бегстве невольники не могли и мечтать; по восточному обычаю, им на шеи были одеты широкие деревянные диски, связанные толстым канатом.
– Мир вам, – первым заговорил Борг, спешившись и привязав поводья к саням. Особой теплоты в голосе воина не чувствовалось. – Пустите путников погреться.
– Отчего бы не пустить… – миролюбиво отозвался один из охранников. – Куда путь держите?
– В Штагфурт.
Борг уселся в круг воинов у костра, пока Као занимался лошадьми. Тиамат в санях молча слушала.
– Я Арайят, – представился тот же охранник. Это был невысокий, коренастый, хорошо одетый воин с тёмными волосами и узкими глазами. Скуластое лицо сразу выдавало восточное происхождение. – С кем свела нас судьба этой ночью?
– Борг, – коротко представился гость. – Наёмник. Это мой побратим Као Шоган.
Услышав имя второго наёмника, Арайят встрепенулся и быстро спросил что-то на отрывистом, жёстком языке. Лицо Шогана озарила улыбка.
– Не может быть… – он прищурился и ответил на том же языке. Среди охранников возникло оживление.
– Воистину, тесен мир! – Арайят, не удержавшись, хлопнул себя по бёдрам и расхохотался. – Не ожидал! Борг нахмурился.
– Ты их знаешь, Као?
– Они из моего народа, мои шуудан, – Шоган подмигнул Арайяту. – Как вы оказались так далеко на севере?
Напряжение разом пропало, воины весело заговорили. К Боргу подсел высокий, худощавый северянин с льяными волосами.
– Вольх? – спросил он. Борг широко улыбнулся.
– А как же!
Скоро уже все беседовали, словно знали друг друга много дней. По словам Арайята, невольников гнали в Зиккурат, самый северный из восточных городов.
– Их бывший хозяин, какой-то местный барон, задолжал Наследнику и платит собственными крестьянами, – говорил Боргу северянин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
«Алазар терпел два года…» – уговаривала она себя. Помогало слабо. – «Надо оставаться здесь как можно дольше, вернуться я не смогу…»
Проснувшись в третий раз, Ри с ужасом ощутила, как изменился сон медведя. Зверь неподвижно лежал, но юная вэйта всем телом чувствовала, что он уже на грани пробуждения. Следовало немедленно выбираться из берлоги.
Ри осторожно отползла как можно дальше от медведя и принялась разгребать снег над головой. Сразу стало холодно, вэйта закусила губу. Снег рушился целыми пластами; скоро она заметила, что медведь шевелится, а как ведёт себя поднятый из берлоги шатун, Ри слишком часто слышала на пирах. Руки сами ускоряли работу.
Наконец, впереди забрезжил свет. Дрожащая от холода вэйта выбралась из берлоги и немедленно влезла на дерево: оставлять следы было нельзя. Внизу послышалось глухое ворчание.
– Спасибо, пушистик… – пробормотала Ри. Следовало как можно скорее добраться до жилья, стоял жуткий мороз. Хорошо хоть пурга утихла.
Забравшись на вершину дерева, вэйта огляделась. Вдали мрачной громадой темнел замок Эгладор, над ним курились дымки из печей и каминов. Сориентировавшись, Ри определила направление к деревне и прищурилась; похоже, трубы там слишком сильно дымили. Многочисленные столбы дыма поднимались к белому небу, словно… Словно при пожаре. У Ри остановились оба сердца разом.
– Нет… – прошептала она. – Нет! Этого не может быть!
Скатившись на нижние ветви, юная вэйта бросилась вперёд. Прыгать с дерево на дерево она умела не хуже обезьяны, благо летом проводила в лесах больше времени, чем в замке. Скоро Ри с удивлением заметила, что перестала мёрзнуть; энергичные движения грели вэйту, хотя голод и усилился.
По мере приближения к деревне, Ри со всё большим отчаянием понимала, что не ошиблась. Когда до неё донёсся запах гари, всё стало ясно; юная вэйта спрыгнула с дерева и скользнула вперёд крадущейся тенью.
Деревню сожгли совсем недавно, не более пары дней назад. Остовы домов ещё дымились, кое-где тлели угли и тускло мерцали язычки пламени. На центральной улице, возле кузни, где Ри так любила наблюдать за огнём, лежали в ряд четыре трупа: староста, его брат, какой-то старик и совсем молодая девушка, над которой по-видимому надругались.
Ри закусила губу. Отсутствие тел могло означать только одно: жителей угнали в рабство, а отсюда следовало, что барон Милтон мёртв.
«Или просто ничего не стал делать!» – юная вэйта в гневе сжала коготки.
– За что?… За что вас так?… – Ри осторожно прокралась к остову ближайшей избы. Как она и думала, погреб уцелел; нападавших не слишком занимала скромная крестьянская еда. Юная вэйта быстро проглотила кусок копчённой колбасы, немного сыра и ветчины.
Побегав по пепелищу, Ри отыскала в одном из уцелевших подвалов старую белую простыню из парусины. В другом месте нашлись обломок шила, моток суровой нити и большой кусок войлока.
«Вот и пригодилась наука госпожи Марты…» – с грустью подумала вэйта. Усевшись на бревно, поближе к тлеющим углям, Ри за четыре часа кропотливой работы смастерила себе белый маскировочный комбинезон с капюшоном. Парусину утеплила войлоком; теперь она будет меньше мёрзнуть и бросаться в глаза на снегу.
Из остатков парусины Ри сшила мешок с лямками и наполнила его припасами. Затем, одевшись в новую одежду и обмотав ноги толстыми полосами войлока, последний раз остановилась погреться у развалин кузни, где тлели угли.
«Ещё один долг…» – подумала она с горечью. – «Дик, ты попал в рабство по моей вине. Если выживу, клянусь – разыщу тебя и спасу!»
Посмотрела на небо. Стояло раннее утро, солнце только вставало из-за далёких гор. Деревья и остовы хижин бросали длинные тени на снег. Ри вспомнила слова из видения:
«…Ищи на востоке, там, где восходит солнце, а по ночам из волн бесконечного океана изливается серебряный свет…»
– Прости, – грустно сказала вэйта. – но мой путь лежит на запад.
Встряхнувшись, Ри накинула капюшон и быстрым шагом пустилась в дорогу. Она была раз в пять легче человека, поэтому лыжи или снегоступы ей не требовались.
Глава 4: Дичь
1
Сани выехали на рассвете. Их провожали все обитатели монастыря, даже Доминик выбрался из дома и стоял на крыльце, опираясь о руку молодого Александра. Тиамат не сводила со старика глаз, пока ворота не закрылись.
Борг до сих пор поглядывал на драконочку с недоверием. Ему казалось, что стройная крылатая рептилия может ни с того ни с сего обратиться в призрак, или в огнедышащее чудище, или… да мало ли какими чарами владеют драконы! Богатырь не мог забыть, как Тия связала его руки магической верёвкой.
Шоган, напротив, выглядел весьма довольным: наёмник имел далеко идущие планы по использованию дракона. После рассказа Доминика, когда гости остались одни, Као пришлось употребить всё своё красноречие, чтобы убедить товарища взять Тию с собой без клетки и цепей.
– Тиамат колдунья, – объяснял Шоган. – Клетка её всё равно не удержит… Скажи спасибо, что она не хочет нашей смерти, я много слышал о магической силе драконов.
– А чего тогда напрашивается? – Борг почесал в затылке. – Какого йакса ей надо?!
– Уоррес послал нас за склянкой драконьей крови, – терпеливо ответил Као. – Вместо этого мы привезём ему живого драконёнка. Ты хоть представляешь, сколько золота нам отвалят?! Борг представил, и невольно крякнул. Као довольно кивнул.
– Видишь? Цели Тиамат мне неизвестны, но мне на них плевать! Наше дело маленькое – найти, доставить, получить награду. А что там Уоррес сотворит с драконом, нас не касается.
– А если дракон сам сотворит с Уорресом… чего-то такое? – Борг машинально покрутил в руках соломинку. – Как она меня…
– Нас-то там уже не будет, – усмехнулся Шоган.
Последний довод показался Боргу неубедительным, но богатырь не был силён в спорах и всегда уступал товарищу. Так и в этот раз, успокоенный заверениями Као он заснул как ребёнок. Хотя той ночью больше никто в монастыре так и не заснул…
– Сколько отсюда до замка Уорреса? – неожиданный вопрос драконочки вывел воина из задумчивости. Као встрепенулся.
– Дней десять пути. Только Уоррес живёт не в замке, он командует фортом Штагфурт. Тия плотнее запахнулась в тёплую серую накидку.
– На всякий случай хочу предупредить – я могу не спать две недели, – буркнула она мрачно. Као фыркнул.
– Да нам самим выгоднее доставить тебя целой и невредимой!
Драконочка молча отвернулась. Почти час сани неторопливо скользили по заледеневшему насту, рядом гарцевал конь Борга. Великан то и дело бросал на фигурку в мантии любопытные взгляды.
– Откуда ты взялась? – не выдержал он наконец. Тиамат даже не повернула головы.
– С запада.
– А откуда на западе драконы?
– Когда отец попал в ловушку, я ещё не родилась, а моему брату было два года, – сухо ответила Тия. – Я не знаю, откуда на западе драконы. Као на миг обернулся
– Ловушку? – он прищурил глаза. – Какую ловушку? Драконочка долго не отвечала.
– Когда брату исполнилось четыре года, он научился охотиться с луком. Теперь он мог кормиться сам и кормить меня. – сказала она наконец. – Мама ждала этого мига два года. Она мечтала спасти отца, которого поймали охотники. Тия равнодушно пожала крыльями.
– Мама так и не вернулась. Спустя два месяца нашу пещеру обнаружил истребитель драконов по имени Ажхан Дрэкхан. Брата сразу убили, а меня… Меня убивали долго. Борг вздрогнул.
– Тебе два года было? – переспросил он недоверчиво.
– Да. Я едва научилась говорить, и Дрэкхан этим воспользовался. Он заставил меня раскрыть тайну нашей семьи и похитил сокровище, которое мама завещала хранить. Тиамат едва заметно передёрнула крыльями под накидкой.
– Тело моего брата забрал спутник Ажхана, какой-то эльф. А меня, вернее то что от меня осталось после пыток, охотник приказал выбросить в пропасть. Приказал своему рабу, грифону по имени Аякс. Но грифон сжалился надо мной и отнёс в древний замок Каэр Мортар, где жил белый маг Галлей Эшер. У него я и выросла. Као вновь обернул голову.
– Белый? Но я видел, как ты…
– У всех магов, – сухо сказала Тия, – есть склонности. Чёрная, белая или красная магия – не более чем три пути к достижению единой вершины, вершины мастерства. У меня большие способности к чёрной магии. Борг сдвинул ушанку и почесал в затылке.
– Это как, подожди… Выходит, ты – ведьма?!
– Да, – просто ответила драконочка. Довольно долго все ехали молча. Наконец, Борг не выдержал:
– А чего тебе надо от сэра Уорреса?
– Ничего, – Тия перебрала крыльями под накидкой. – Я хочу поговорить с магом, который послал вас за драконьей кровью. Богатырь некоторое время молча ехал за санями. Тия не шевелилась.
– Зря ты это затеяла, – внезапно, сам себе удивляясь, сказал Борг. – Зарежут ведь.
– Мне хвостом.
– Чего?…
– Мне плевать, – хмуро объяснила Тиамат. – Пусть режут, коли хотят. Борг бросил на Шогана растеряный взгляд.
– Как это, режут?!
– Клинками. – драконочка равнодушно глядела в пустоту. – Или топором. Или лопатой. Какая разница. Као почесал в затылке и обернулся, продолжая левой рукой править санями.
– Что с тобой, драконша? Жить надоело?
– А зачем мне жить? – коротко спросила Тия. – Я последняя в своём роду. Весь мир мечтает убить меня, расчленить тело, выдавить кровь, вырезать сердце, сожрать плоть. Сколько лет я смогу скрываться от всего мира? Ради чего?
Шоган промолчал. Борг, тем временем, спрыгнул с коня, привязал поводья к заднему борту и на ходу забрался в сани.
– Тебе лет-то сколько, крылатая? – спросил он серьёзно.
– Двенадцать.
– Двенадцать?!
– Разве твой друг не говорил о нашей с ним первой встрече? – хмуро спросила Тиамат. Удивлённый Борг перевёл взгляд на Као.
– Ты же не верил моим рассказам о драконах? – усмехнулся тот. Богатырь стянул с головы ушанку и энергично почесал в затылке.
– Сто тридцать чертей в одной заднице… Так ты и впрямь их видел?
– Видел, – каменное лицо Као оставалось непроницаемым. – Я смотрел за конями в охотничьем отряде, который возглавлял Ажхан Дрэкхан, и издали наблюдал за… охотой. Один из двух драконов, что я видел, сидит перед нами… Тиамат молча смотрела в никуда.
– …второй мёртв, – продолжал Као, – и больше, по словам моего старого хозяина, в мире драконов нет.
– Есть, – безучастно отозвалась Тия. – Учитель говорил, где-то за океаном мы ещё не вымерли. Борг вздрогнул.
– Типун тебе на язык… – пробормотал он невольно. – Нельзя так говорить, про своих-то…
– Почему? – Тиамат повернула голову. – Это ведь вы, люди, нас истребили.
Богатырь отпрянул.
– Скажешь тоже! – Борг яростно дёрнул себя за ус. – Не люди, а гады вроде Тириоха да Дрэкхана… И всяких там. Напраслину возводишь.
– Мне всё равно, – тяжело ответила драконочка. – Учитель скоро умрёт. Я не успела вырасти, мечтать о полёте за океан бессмыслено. Као помолчал.
– Но зачем же ехать на верную смерть? Тия пожала крыльями под накидкой.
– Какая разница, где погибать? Оставшись в монастыре, я лишь навлекла бы несчастье на других учеников… Не хочу больше смертей. Насмотрелась. А так есть хоть какой-то шанс встретить дракона. Борг довольно долго глядел на дорогу, убегавшую вдаль из-под полозьев.
– Доминик просил отвезти тебя в Ронненберг, город магов, – буркнул наконец великан. Шоган прищурил глаза. – Если хочешь, отвезём. Тия едва заметно улыбнулась.
– Спасибо, Борг. – она вздохнула. – Не хочу. Вам нужна драконья кровь, а мне… Мне уже ничего не нужно.
– Да забудь ты про эту склянку! – с досадой сказал богатырь. – Я, чай, не гад вроде Дрэкхана. Мы ехали зверя ловить, а не детей резать!
– Детей? – Тия медленно подняла голову. – Каких детей, человек? Она откинула капюшон и долго, пристально смотрела в глаза Борга.
– Я дракон, – с горечью сказала Тиамат. – Я и есть зверь, за которым ты ехал. Какая разница, сколько раз этот зверь встречал весну? Неожиданно ответил Шоган:
– Для многих людей разница есть, – заметил он негромко.
– Я с такими пока не встречалась. Борг положил огромную, мозолистую ладонь на плечо драконочке.
– Вот и встретилась, – ответил он просто. – Так что, крылатая, кончай глупости болтать. Едем в Ронненберг!
– Нет, – Тия покачала головой. – Там мне делать нечего. Едем в Штагфурт, я должна поговорить с магом.
– Да зачем?!
– Если он и вправду знает, где искать драконов… – крылатая на миг зажмурилась. – Я домой хочу, Борг. Не могу больше быть одна, устала я, устала… Хочу любить. Хоть кого-то. Кого-то, кто не умрёт и не оставит меня одну!
Содрогнувшись, драконочка закрыла лицо крыльями и сжалась, беззвучно плача. Люди не решились ей мешать.
***
Первые четыре дня путь тянулся по безлюдным, глухим местам. Один раз дорогу саням преградили шесть вооружёных мужиков в кожаных куртках; на головах они носили мешки с прорезями для глаз. Борг даже не остановился, просто отцепил с луки седла арбалет и не спеша зарядил. Наёмник знал – будь у разбойников лучники, те пустили бы стрелу поперёк дороги, предупреждая жертву что бежать бессмыслено. Но в этих краях лучники почти не попадались, поэтому бандитов словно ветром сдуло.
К вечеру пятого дня сани наконец покинули глушь и выбрались на Западный торговый тракт, главную в этих местах дорогу. Сразу стало легче ехать – наст был укатан до блеска. То и дело попадались люди, дважды встретились караваны невольников, шедшие на восток.
Борг и Као спешили. За пять пролетевших дней они лишь пару раз говорили с Тиамат; драконочка вновь замкнулась в своём панцире и с утра до вечера молча глядела в небо. Ела она всё, что давали: просто протягивала руку и отправляла в рот. От холода у драконочки дрожали хвост и крылья, но Тия просто не обращала на это внимание. Даже привыкшие ко всему наёмники то и дело ежились, представляя страдания своей спутницы. Когда сани выбрались на тракт, Шоган решительно повернулся к Тиамат.
– Если не хочешь умереть прямо здесь, да и нас с собой прихватить, залезай сюда и сиди тише воды, ниже травы! – Као кивнул на груду меховых одеял и накидок, сваленных в углу. Драконочка, ни слова ни говоря, последовала совету. Шоган с минуту на неё глядел.
– Не передумала, крылатая? – спросил он негромко. Тия молча покачала головой. Вздохнув, Као обернулся к лошадям.
До самого вечера они двигались на запад, то и дело обгоняя пеших путников. Из-за Тиамат наёмникам пришлось пропустить придорожный трактир, где Борг хотел заночевать; Као объяснил ему, что драконочку там найдут и убъют, или она сама убъёт кого-нибудь, а расплачиваться в любом случае придётся им… Тия никак не прореагировала и молча сидела под шкурами. Видны были лишь сиреневые глаза.
Когда солнце село, путники остановились на обочине дороги рядом с караваном невольников, двигавшимся к востоку. Чтобы рабы не замёрзли, охранники разожгли большой костёр, а сами расположились чуть в стороне у другого костра; их было десятка полтора, против двух сотен рабов. Однако о бегстве невольники не могли и мечтать; по восточному обычаю, им на шеи были одеты широкие деревянные диски, связанные толстым канатом.
– Мир вам, – первым заговорил Борг, спешившись и привязав поводья к саням. Особой теплоты в голосе воина не чувствовалось. – Пустите путников погреться.
– Отчего бы не пустить… – миролюбиво отозвался один из охранников. – Куда путь держите?
– В Штагфурт.
Борг уселся в круг воинов у костра, пока Као занимался лошадьми. Тиамат в санях молча слушала.
– Я Арайят, – представился тот же охранник. Это был невысокий, коренастый, хорошо одетый воин с тёмными волосами и узкими глазами. Скуластое лицо сразу выдавало восточное происхождение. – С кем свела нас судьба этой ночью?
– Борг, – коротко представился гость. – Наёмник. Это мой побратим Као Шоган.
Услышав имя второго наёмника, Арайят встрепенулся и быстро спросил что-то на отрывистом, жёстком языке. Лицо Шогана озарила улыбка.
– Не может быть… – он прищурился и ответил на том же языке. Среди охранников возникло оживление.
– Воистину, тесен мир! – Арайят, не удержавшись, хлопнул себя по бёдрам и расхохотался. – Не ожидал! Борг нахмурился.
– Ты их знаешь, Као?
– Они из моего народа, мои шуудан, – Шоган подмигнул Арайяту. – Как вы оказались так далеко на севере?
Напряжение разом пропало, воины весело заговорили. К Боргу подсел высокий, худощавый северянин с льяными волосами.
– Вольх? – спросил он. Борг широко улыбнулся.
– А как же!
Скоро уже все беседовали, словно знали друг друга много дней. По словам Арайята, невольников гнали в Зиккурат, самый северный из восточных городов.
– Их бывший хозяин, какой-то местный барон, задолжал Наследнику и платит собственными крестьянами, – говорил Боргу северянин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43