Он никогда не вернется, я на это и не расс
читываю. Может быть, он нашел себе другую женщину, лучше меня, и решил оста
ться с нею. А может, обрел свой город на склоне холма или в озере, куда его сн
есло оползнем. Призрачный город. И этот город убил его. Он никогда не мог о
бъяснить толком, говорил, что Гисте стоит одновременно в нашем и каком-то
ином мире, и найти его можно только в правильное время, когда звезды распо
лагаются по-особенному. Но мой муж был из тех, кто никогда не отрекается о
т зова плоти. Наверное, потому он и не достиг высот в твоем ремесле, Парл Др
о.
Она встала, повернувшись лицом к мерцанию дождевых струй.
Ч Этим утром, Ч проговорила она, Ч незадолго до рассвета я видела деву
шку. Она шла по улице, прошла прямо под моим окном. Больше никого вокруг не
было. Я ее не узнала, но, впрочем, было еще довольно темно. Потом я увидела Ч
что-то блестит. За ней оставались мокрые следы. Она шла к странноприимном
у дому монахов. Когда она подошла к стене, окружающей монастырь, уже светл
ело, и я увидела сквозь нее кирпичную кладку.
Умолкнув, женщина продолжала стоять и отрешенно смотреть на дождь.
Ч Возможно, тебе стоит попробовать сменить ремесло, Ч наконец произне
с Дро.
Ч Может быть, стоит... Немного позже я раскинула карты для гадания. Мне вып
ал Король Мечей, то есть ты. А в Зодиаке Ч водяной знак двух Рыб и воздушны
й знак Лиры, слабость и гениальность Ч наверное, это твой больной юный др
уг. И она тоже там была. Дева верхом на единороге, захлестнувшая цепь вокру
г его шеи. Берегись, мой прекрасный герой.
Ч Хорошо, Ч отозвался он. Ч Спасибо за предупреждение.
Ч Если я буду нужна тебе зачем-нибудь, Ч сказала она, Ч мой дом стоит ср
азу за гончарной лавкой. А зовусь я Синнабар.
Ч Я запомню.
Ч Ничуть не сомневаюсь.
* * *
Днем, когда шел дождь и мягкие тени скользили по потолку гостиницы, лихор
адка унесла Миаля в неведомые просторы на своих огненных крыльях. Он все
время что-то бормотал, и монахи один за другим подбирались к нему, чтобы п
ослушать. Под предлогом, что нужно поддерживать огонь в жаровне, принест
и угля, новое одеяло, благовония или влажную тряпицу, чтобы смочить иссуш
енные лихорадкой губы страдальца, они собирались у его кровати и услышал
и множество совершенно бестолковых историй.
Они услышали о странном пристрастии Холодного Графа к обнаженным девиц
ам верхом на спинах жеребцов при лунном свете. Они узнали о дочери Серого
Герцога и о том, что произошло между нею и менестрелем в лесу. Они слушали
о придворных оргиях и играх, и о печальном времени года, когда река несет з
олотые листья, птицы улетают на юг, а денежки Ч в чужие карманы. Они внима
ли рассказу Миаля о вечно пьяном отце с налитыми кровью глазами и ремнем,
зажатым в кулаке, и о том, что стало с задирами, которые думали, что отец мен
естреля на склоне лет потерял форму; рассказам о герцогах, трактирщиках,
слугах и тюремщиках...
Монахи охали и ахали, слушали, затаив дыхание, и тихонько подвывали от вос
торга. Вместе с Миалем им доставалось на орехи от отца, вместе с Миалем их
соблазняли девицы, вместе с Миалем они уходили от погони. Они прятались, в
оровали, играли музыку, занимались любовью и ночевали на грязном тюремно
м полу Ч вместе с Миалем.
И когда сумрачный день стал клониться к закату, они понурились вокруг ло
жа больного, словно маленькая смерть разлучала каждого из них с одолженн
ой на время чужой жизнью.
Потом с западной стороны неба в облаках открылся просвет, янтарный луч н
изкого солнца скользнул в окно. Лихорадка Миаля тут же отступила, разбил
ась на тысячи осколков о какой-то высокий и пылающий берег, словно вечерн
ий луч был условным знаком. Больной прерывисто вздохнул и обмяк на тюфяк
е, расслабился, задышал спокойно и ровно, будто напевая тихую песню, в кото
рой не было слов.
Братия стала уныло расходиться. Разочарованными голосами возблагодари
ли они высшие силы за исцеление недужного и поспешили прочь Ч все, кроме
одного, назначенного дежурить ночью у ложа больного.
Оставшийся монах задремал. Ему снился обед, который постепенно сделался
трапезой в замке Холодного Графа. По залу гарцевала на черном жеребце ра
спутная девица и бросала трапезничающим цветы и фрукты. Но когда очередь
дошла до монаха, девица швырнула ему в подол рясы разъяренного тюремщик
а, сжимающего в кулаке сыромятный ремень.
Святой брат в ужасе проснулся.
Солнце уже село, окна затопила густая синева. Он хотел встать и зажечь све
чи, когда снова ощутил на своем колене чье-то прикосновение. Не тюремщика
с кнутом, конечно Ч для этого касание было слишком легким. Монах хихикну
л, решив, что это, должно быть, заблудившийся щенок монастырской сторожев
ой собаки. Он протянул руку, чтобы ласково потрепать звереныша... и наткнул
ся на что-то холодное, чешуйчатое, извивающееся.
С диким воплем монах вскочил, опрокинув стул. В этот миг луч света из трапе
зной упал через открытую дверь на кровать больного путника и на что-то бл
едное, едва видимое, вокруг нее. Это было немного похоже на дым, но больше
Ч на воду, и в глубине этой воды что-то медленно переворачивалось и плава
ло.
У монаха мороз пошел по коже, он едва не упал без чувств. Кое-как святой бра
т доковылял до двери и вышел. О своем подопечном он не думал Ч он вообще н
е мог думать, пока не добрался до трапезной, где ярко горел свет.
* * *
К вечеру таверна стала заполняться народом. Убийца Призраков сидел на ла
вке в углу. За полчаса до заката он съел скромный ужин. Перед ним стояла бу
тыль с вином, полная на две трети и закупоренная. Он пил воду, когда в тавер
ну торопливо вошли два монаха.
Все взгляды притянулись к ним. Всем известно, что монахи пьют охотно и с во
одушевлением, однако они никогда не занимаются этим в мирских тавернах,
полных греха. Но еще более любопытно было то, что монахи со всех ног бросил
ись прямо к страннику в черном плаще.
Ч Ответь мне, Ч начал тот из братьев, что был потолще, хотя оба они отлича
лись упитанностью, Ч тот ли ты, за кого мы тебя принимаем?
Ч Начнем с начала, Ч равнодушно сказал Дро. Ч Кем вы меня считаете?
Ч Одним из этих греховных и преступных... Ч выпалил менее упитанный бра
т, но другой монах осадил его.
Ч Тихо ты, дурак! Ч и сказал, обращаясь к Дро: Ч Мы полагаем, что ты сведущ
в мастерстве изгнания неупокоенных духов.
Дро окинул их холодным взглядом.
Ч И что с того?
Тучный монах обуздал свою гордость.
Ч То, что нам требуются твои услуги, сын мой.
Все таверна смотрела на них и прислушивалась к разговору. Даже кошачий в
ыводок, рассевшийся на бочонках с пивом, широко открыл глаза и навострил
ушки.
Ч Дело вот в чем, сын мой, Ч заговорил менее упитанный брат, борясь с непр
иязнью. Ч Возможно, мы ошибаемся, но...
Ч Но в странноприимном доме, где мы ухаживаем за твоим другом, происходи
т нечто непонятное. Мы полагаем, ты должен проявить ответственность, сын
мой.
Ч Признаю, Ч сказал Дро, Ч что один из вас мог как-нибудь ночью перелез
ть через монастырскую ограду. Но полагать отцами вас обоих было бы проти
вно природе. Кроме того, мне кажется, что женщина ввела вас в заблуждение.
Прикиньте по годам. Не думаю, что прихожусь кому-то из вас сыном, если толь
ко вы не сопровождали настоятеля в его похождениях.
По таверне прокатились злорадные смешки. Оба монаха потемнели лицом. Мла
дший сказал:
Ч Он мошенник и нечестивец! Оставь его, идем отсюда. Тот брат-глупец в гос
тинице наполовину спал. И теперь мы должны терпеть оскорбления только по
тому, что безмозглому болвану привиделась бьющаяся рыба в подоле рясы!
Монах обернулся и свирепым взглядом обвел посетителей, которые без особ
ого успеха сдерживали усмешки. Когда Парл Дро прошел мимо него к двери, св
ятой брат подскочил на месте.
Протолкавшись к выходу из таверны, монахи увидели, как охотник перешел п
о цепочке камней на другую сторону улицы, свернул за угол и вошел в ворота
гостиницы. Они поспешили за ним. Следом потянулись подвыпившие любопытн
ые, однако войти в ворота никто из них не решился.
Толпа растянулась по улице, и от самого храма до странноприимного дома с
тало светло и суетно: кто-то высекал огонь, кто-то пил, и все громко выяснял
и, что происходит. Толпа собрала еще большую толпу, сотни людей перекрыли
главный проезд. Монахи роились, как кремовые пчелы, утихомиривая толпу, п
робираясь сквозь нее к недолговечным островкам спокойствия. Никто не го
ворил прямо, что же случилось, но селяне по крупице собрали слухи и решили
, что в странноприимном доме завелось привидение.
Монахи старались держаться подальше от дверей приюта. Они даже не заходи
ли в ворота, ожидая на улице, как и остальные зеваки. Парлу Дро пришлось за
держаться во дворе по той причине, что братство снаружи завалило дверь п
риюта бревнами, кольями и корзинами Ч как будто призраку составит хоть
какой-то труд пройти сквозь это нагромождение. Дро расшвырял баррикаду,
пинком распахнул дверь и так же резко захлопнул ее за собой, как только пе
реступил порог.
Внутри странноприимный дом был темен, окна чернели беззвездными провал
ами. Дро подобрал опрокинутый стул монаха и подпер им дверь. В отличие от п
ервой, новая баррикада должна была удержать от вторжения живых.
В комнате было холодно и сыро Ч промозгло, как в склепе. На первый взгляд,
больше ничего необычного не было, разве что гул толпы на улице казался сл
ишком уж далеким и приглушенным.
Зрачки Дро расширились, и вскоре он уже мог видеть во мраке благодаря кош
ачьему зрению Ч одному из проявлений седьмого чувства. Он не прикоснулс
я к свечам и огниву. Время от времени случайный луч света от факелов селян
проскальзывал над оградой и падал в комнату, но потихоньку они померкли.
А затем охотник расслышал мелодичное журчание Ч плеск горной речки. Рек
и Силни. И Сидди.
Миаль, которого монахи отважно бросили на произвол судьбы Ч более того,
заперли, оставив один на один с загадочным ужасом Ч оставался в беспамя
тстве. Он лежал на кровати и мирно спал. Вид этого умиротворения наполнил
душу Парла Дро еле сдерживаемым гневом.
Охотник шагнул вперед, но тут призрак начал возвращаться.
Она проявлялась постепенно, полупрозрачной тенью в изножье у менестрел
я. Ее было видно от колен и выше, а ниже колен, сквозь тюфяк и распластавшег
ося на нем Миаля, текли дымные струи призрачной реки. Она просвечивала, и в
се же Дро четко видел, что на ней нет признаков окоченения, хотя она отчетл
иво, пусть и бессознательно, воспроизводила обстоятельства своей гибел
и. Сперва ее лицо было пустым и безразличным, но когда она увидела охотник
а и сосредоточилась на нем, в ней что-то изменилось. Ее глаза стали бездон
ными черными провалами. Она усмехнулась, и ее усмешка, обнажающая только
нижние зубы, была невыразимо ужасна. Подняв руки, в которых билась живая р
ыбка, она поднесла ее ко рту, словно хотела поцеловать, и вонзила зубы в тр
епещущую серебристую спинку. Струйки светящейся бледной крови побежал
и по ее подбородку.
Конечно же, рыба была лишь иллюзией. Мертвая Сидди Собан была даже больше
ведьмой, чем при жизни. Она создавала видения, чтобы запугать Дро. Когда же
она поняла, что он не испугался, рыба, рыбья кровь и даже призрачные воды р
еки исчезли.
Она парила в воздухе и по-прежнему кривила губы в отвратительном оскале.
Потом ее усмешка исчезла, и Сидди отпрянула Ч Дро безжалостно отталкива
л ее своей внутренней силой.
Она разинула рот в беззвучном крике и снова воздела руки. Ее ногти уже усп
ели удлиниться. Она бросилась в драку, но Дро был искушен в борьбе такого р
ода, а она Ч нет. Он отталкивал и отталкивал ее, пока не вдавил в стену, так
что призрачная девушка казалась теперь лишь слабо светящимся отпечатк
ом на побелке. Волосы ее легли на стену лунными лучами. Воля Дро удерживал
а ее распятой, словно бабочку на булавке, пока он, не сводя с нее глаз, безжа
лостной рукой сдавливал горло Миаля. Лишь когда тот, задыхаясь и кашляя, в
осстал ото сна, Дро выпустил его шею.
Миаль исторг лавину ругательств и упреков. Дро перебил его, схватив за во
лосы и развернув лицом к стене:
Ч Смотри, дурак!
Менестрель замер, окаменел, став не менее жестким, чем хватка Дро.
Ч Что... что это?
Ч А ты не знаешь?
Ч Сидди... это же Сид...
Ч Хватить твердить ее имя. Она и без того имеет немалую власть над тобой.
Как ты чувствуешь себя?
Ч Безумная слабость, Ч ответил Миаль с ноткой нелепого укора, будто это
Дро был виноват в его слабости. Ч Мне никогда еще не было хуже, чем сейчас.
Ч Тебе станет куда хуже, если она и дальше будет пожирать тебя.
Ч Пожирать?
Ч Она использует твою жизненную силу, чтобы поддерживать свое существо
вание. Разве ты не чувствуешь?
Ч Я... ну да, что-то чувствую. Ужасно я себя чувствую.
Дро отпустил менестреля, и тот без сил рухнул на кровать. Все это время Уби
йца Призраков не спускал глаз с призрака, пришпиленного к стене. Даже ког
да он говорил, три четверти его сознания и немалая доля энергии были соср
едоточены на том, чтобы удерживать Сидди как можно дальше от Миаля, источ
ника ее силы. И еще Ч чтобы не дать ей улететь. Ей вполне могло прийти в гол
ову, что полет отныне Ч единственное ее развлечение.
Ч Что ты прихватил с собой, Миаль? Ч спросил Дро. Ч Тогда, у реки?
Ч Чего?
Ч У реки, где она умерла, ты взял что-то с ее тела Ч прядь волос, ленту, что
угодно...
Ч Ничего я не брал!
Ч Не отрицай. Взгляни на нее Ч она убьет тебя так или иначе. Или подтолкн
ет к гибели, потому что завидует, что ты живой. Или вытянет из тебя всю жизн
ь, капля за каплей.
Ч Кажется, Ч сказал Миаль и закашлялся, Ч кажется, я взял с собой одну и
з ее туфелек. Не знаю, почему. Забыл. Они были атласные, очень маленькие. Я на
ступил на одну из них на берегу. Тогда я уже был почти больной. Я не знал, что
я...
Ч Где она?
Ч Где мой инструмент? Должно быть, положили куда-то...
Ч В изножье кровати. Достань его и дай мне.
Ч Не могу. Я слишком слаб, чтобы двигаться.
Ч Ничего, сможешь.
Ч Ладно, я... я попытаюсь...
Миаль забарахтался в постели. Руки его так дрожали, что он едва сумел ухва
тить перевязь и подтащить к себе гротескное сооружение из дерева и струн
. Прикосновение к вещи отрезвило менестреля. Но смятая туфелька действит
ельно лежала в резонаторе. Должно быть, он засунул ее в отверстие под стру
нами, хотя не мог припомнить, чтобы делал это. И все же, как-то он умудрился...
По-прежнему не глядя на музыканта, Дро вырвал туфельку у него из рук.
Ч Теперь, что бы ни случилось, оставайся на месте и помалкивай.
Ч А что должно случиться?
Миаль покосился на запертую дверь, но перед глазами все плыло. Тогда он тк
нулся носом в подушку, чтобы ничего не видеть.
Парл Дро встал примерно посередине между кроватью и дверью и бросил туфе
льку на пол. Подошва треснула там, где Миаль стиснул ее в кулаке. Бедная ту
фелька, все ее мучают...
Дро достал огниво и высек огонь. Услышав щелчок кремня, менестрель еще гл
убже зарылся в подушку. Неловко Ч ему мешала увечная нога Ч Дро нагнулс
я и поджег туфельку. Внутренне он уже приготовился принять на себя ярост
ь умирающего призрака. Но ничего не произошло.
Пламя охватило туфельку, превращая ее в пепел. Дро стоял и смотрел на то, ч
то осталось от Сидди Собан. Она распласталась по стене Ч бледная, хрупка
я, как мотылек, и прекрасная, не двигаясь и лишь пожирая его огромными пуст
ыми глазами. А потом она поблекла, растаяла, как иней. И исчезла.
Замогильный сырой холод тоже исчез, стало даже как-то неестественно сух
о.
Дро перевел дыхание. Знакомая усталость наваливалась на него, усталость
и что-то еще. Что-то такое...
Шум толпы снаружи стал слышнее Ч призрачного барьера на его пути больше
не было. Послышались торопливые шаги Ч кто-то пробежал через двор Ч и д
верь содрогнулась под ударами. На улице собралось достаточно людей, чтоб
ы в тесной концентрации у них возникло нечто вроде коллективного седьмо
го чувства. И это чувство уловило, что изгнание призрака свершилось.
Дро оттащил стул от двери.
Ч Уже все? Что бы там оно ни было? Ч простонал в подушку Миаль.
Ч Надеюсь, Ч ответил Дро Ч и сам испугался вылетевшего слова. Никогда
прежде у него не оставалось сомнений.
Глава 6
Гульба затянулась за полночь.
Большая часть деревни уже знала, что произошло. Многие даже сами были том
у свидетелями Ч свидетелями, которые на самом деле ничего не видели, а то
лько чувствовали и отчасти понимали. Монахи, едва осознав, что в странноп
риимном доме больше нечего бояться, торжественно втянулись гуськом в во
рота, благословляя и окропляя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
читываю. Может быть, он нашел себе другую женщину, лучше меня, и решил оста
ться с нею. А может, обрел свой город на склоне холма или в озере, куда его сн
есло оползнем. Призрачный город. И этот город убил его. Он никогда не мог о
бъяснить толком, говорил, что Гисте стоит одновременно в нашем и каком-то
ином мире, и найти его можно только в правильное время, когда звезды распо
лагаются по-особенному. Но мой муж был из тех, кто никогда не отрекается о
т зова плоти. Наверное, потому он и не достиг высот в твоем ремесле, Парл Др
о.
Она встала, повернувшись лицом к мерцанию дождевых струй.
Ч Этим утром, Ч проговорила она, Ч незадолго до рассвета я видела деву
шку. Она шла по улице, прошла прямо под моим окном. Больше никого вокруг не
было. Я ее не узнала, но, впрочем, было еще довольно темно. Потом я увидела Ч
что-то блестит. За ней оставались мокрые следы. Она шла к странноприимном
у дому монахов. Когда она подошла к стене, окружающей монастырь, уже светл
ело, и я увидела сквозь нее кирпичную кладку.
Умолкнув, женщина продолжала стоять и отрешенно смотреть на дождь.
Ч Возможно, тебе стоит попробовать сменить ремесло, Ч наконец произне
с Дро.
Ч Может быть, стоит... Немного позже я раскинула карты для гадания. Мне вып
ал Король Мечей, то есть ты. А в Зодиаке Ч водяной знак двух Рыб и воздушны
й знак Лиры, слабость и гениальность Ч наверное, это твой больной юный др
уг. И она тоже там была. Дева верхом на единороге, захлестнувшая цепь вокру
г его шеи. Берегись, мой прекрасный герой.
Ч Хорошо, Ч отозвался он. Ч Спасибо за предупреждение.
Ч Если я буду нужна тебе зачем-нибудь, Ч сказала она, Ч мой дом стоит ср
азу за гончарной лавкой. А зовусь я Синнабар.
Ч Я запомню.
Ч Ничуть не сомневаюсь.
* * *
Днем, когда шел дождь и мягкие тени скользили по потолку гостиницы, лихор
адка унесла Миаля в неведомые просторы на своих огненных крыльях. Он все
время что-то бормотал, и монахи один за другим подбирались к нему, чтобы п
ослушать. Под предлогом, что нужно поддерживать огонь в жаровне, принест
и угля, новое одеяло, благовония или влажную тряпицу, чтобы смочить иссуш
енные лихорадкой губы страдальца, они собирались у его кровати и услышал
и множество совершенно бестолковых историй.
Они услышали о странном пристрастии Холодного Графа к обнаженным девиц
ам верхом на спинах жеребцов при лунном свете. Они узнали о дочери Серого
Герцога и о том, что произошло между нею и менестрелем в лесу. Они слушали
о придворных оргиях и играх, и о печальном времени года, когда река несет з
олотые листья, птицы улетают на юг, а денежки Ч в чужие карманы. Они внима
ли рассказу Миаля о вечно пьяном отце с налитыми кровью глазами и ремнем,
зажатым в кулаке, и о том, что стало с задирами, которые думали, что отец мен
естреля на склоне лет потерял форму; рассказам о герцогах, трактирщиках,
слугах и тюремщиках...
Монахи охали и ахали, слушали, затаив дыхание, и тихонько подвывали от вос
торга. Вместе с Миалем им доставалось на орехи от отца, вместе с Миалем их
соблазняли девицы, вместе с Миалем они уходили от погони. Они прятались, в
оровали, играли музыку, занимались любовью и ночевали на грязном тюремно
м полу Ч вместе с Миалем.
И когда сумрачный день стал клониться к закату, они понурились вокруг ло
жа больного, словно маленькая смерть разлучала каждого из них с одолженн
ой на время чужой жизнью.
Потом с западной стороны неба в облаках открылся просвет, янтарный луч н
изкого солнца скользнул в окно. Лихорадка Миаля тут же отступила, разбил
ась на тысячи осколков о какой-то высокий и пылающий берег, словно вечерн
ий луч был условным знаком. Больной прерывисто вздохнул и обмяк на тюфяк
е, расслабился, задышал спокойно и ровно, будто напевая тихую песню, в кото
рой не было слов.
Братия стала уныло расходиться. Разочарованными голосами возблагодари
ли они высшие силы за исцеление недужного и поспешили прочь Ч все, кроме
одного, назначенного дежурить ночью у ложа больного.
Оставшийся монах задремал. Ему снился обед, который постепенно сделался
трапезой в замке Холодного Графа. По залу гарцевала на черном жеребце ра
спутная девица и бросала трапезничающим цветы и фрукты. Но когда очередь
дошла до монаха, девица швырнула ему в подол рясы разъяренного тюремщик
а, сжимающего в кулаке сыромятный ремень.
Святой брат в ужасе проснулся.
Солнце уже село, окна затопила густая синева. Он хотел встать и зажечь све
чи, когда снова ощутил на своем колене чье-то прикосновение. Не тюремщика
с кнутом, конечно Ч для этого касание было слишком легким. Монах хихикну
л, решив, что это, должно быть, заблудившийся щенок монастырской сторожев
ой собаки. Он протянул руку, чтобы ласково потрепать звереныша... и наткнул
ся на что-то холодное, чешуйчатое, извивающееся.
С диким воплем монах вскочил, опрокинув стул. В этот миг луч света из трапе
зной упал через открытую дверь на кровать больного путника и на что-то бл
едное, едва видимое, вокруг нее. Это было немного похоже на дым, но больше
Ч на воду, и в глубине этой воды что-то медленно переворачивалось и плава
ло.
У монаха мороз пошел по коже, он едва не упал без чувств. Кое-как святой бра
т доковылял до двери и вышел. О своем подопечном он не думал Ч он вообще н
е мог думать, пока не добрался до трапезной, где ярко горел свет.
* * *
К вечеру таверна стала заполняться народом. Убийца Призраков сидел на ла
вке в углу. За полчаса до заката он съел скромный ужин. Перед ним стояла бу
тыль с вином, полная на две трети и закупоренная. Он пил воду, когда в тавер
ну торопливо вошли два монаха.
Все взгляды притянулись к ним. Всем известно, что монахи пьют охотно и с во
одушевлением, однако они никогда не занимаются этим в мирских тавернах,
полных греха. Но еще более любопытно было то, что монахи со всех ног бросил
ись прямо к страннику в черном плаще.
Ч Ответь мне, Ч начал тот из братьев, что был потолще, хотя оба они отлича
лись упитанностью, Ч тот ли ты, за кого мы тебя принимаем?
Ч Начнем с начала, Ч равнодушно сказал Дро. Ч Кем вы меня считаете?
Ч Одним из этих греховных и преступных... Ч выпалил менее упитанный бра
т, но другой монах осадил его.
Ч Тихо ты, дурак! Ч и сказал, обращаясь к Дро: Ч Мы полагаем, что ты сведущ
в мастерстве изгнания неупокоенных духов.
Дро окинул их холодным взглядом.
Ч И что с того?
Тучный монах обуздал свою гордость.
Ч То, что нам требуются твои услуги, сын мой.
Все таверна смотрела на них и прислушивалась к разговору. Даже кошачий в
ыводок, рассевшийся на бочонках с пивом, широко открыл глаза и навострил
ушки.
Ч Дело вот в чем, сын мой, Ч заговорил менее упитанный брат, борясь с непр
иязнью. Ч Возможно, мы ошибаемся, но...
Ч Но в странноприимном доме, где мы ухаживаем за твоим другом, происходи
т нечто непонятное. Мы полагаем, ты должен проявить ответственность, сын
мой.
Ч Признаю, Ч сказал Дро, Ч что один из вас мог как-нибудь ночью перелез
ть через монастырскую ограду. Но полагать отцами вас обоих было бы проти
вно природе. Кроме того, мне кажется, что женщина ввела вас в заблуждение.
Прикиньте по годам. Не думаю, что прихожусь кому-то из вас сыном, если толь
ко вы не сопровождали настоятеля в его похождениях.
По таверне прокатились злорадные смешки. Оба монаха потемнели лицом. Мла
дший сказал:
Ч Он мошенник и нечестивец! Оставь его, идем отсюда. Тот брат-глупец в гос
тинице наполовину спал. И теперь мы должны терпеть оскорбления только по
тому, что безмозглому болвану привиделась бьющаяся рыба в подоле рясы!
Монах обернулся и свирепым взглядом обвел посетителей, которые без особ
ого успеха сдерживали усмешки. Когда Парл Дро прошел мимо него к двери, св
ятой брат подскочил на месте.
Протолкавшись к выходу из таверны, монахи увидели, как охотник перешел п
о цепочке камней на другую сторону улицы, свернул за угол и вошел в ворота
гостиницы. Они поспешили за ним. Следом потянулись подвыпившие любопытн
ые, однако войти в ворота никто из них не решился.
Толпа растянулась по улице, и от самого храма до странноприимного дома с
тало светло и суетно: кто-то высекал огонь, кто-то пил, и все громко выяснял
и, что происходит. Толпа собрала еще большую толпу, сотни людей перекрыли
главный проезд. Монахи роились, как кремовые пчелы, утихомиривая толпу, п
робираясь сквозь нее к недолговечным островкам спокойствия. Никто не го
ворил прямо, что же случилось, но селяне по крупице собрали слухи и решили
, что в странноприимном доме завелось привидение.
Монахи старались держаться подальше от дверей приюта. Они даже не заходи
ли в ворота, ожидая на улице, как и остальные зеваки. Парлу Дро пришлось за
держаться во дворе по той причине, что братство снаружи завалило дверь п
риюта бревнами, кольями и корзинами Ч как будто призраку составит хоть
какой-то труд пройти сквозь это нагромождение. Дро расшвырял баррикаду,
пинком распахнул дверь и так же резко захлопнул ее за собой, как только пе
реступил порог.
Внутри странноприимный дом был темен, окна чернели беззвездными провал
ами. Дро подобрал опрокинутый стул монаха и подпер им дверь. В отличие от п
ервой, новая баррикада должна была удержать от вторжения живых.
В комнате было холодно и сыро Ч промозгло, как в склепе. На первый взгляд,
больше ничего необычного не было, разве что гул толпы на улице казался сл
ишком уж далеким и приглушенным.
Зрачки Дро расширились, и вскоре он уже мог видеть во мраке благодаря кош
ачьему зрению Ч одному из проявлений седьмого чувства. Он не прикоснулс
я к свечам и огниву. Время от времени случайный луч света от факелов селян
проскальзывал над оградой и падал в комнату, но потихоньку они померкли.
А затем охотник расслышал мелодичное журчание Ч плеск горной речки. Рек
и Силни. И Сидди.
Миаль, которого монахи отважно бросили на произвол судьбы Ч более того,
заперли, оставив один на один с загадочным ужасом Ч оставался в беспамя
тстве. Он лежал на кровати и мирно спал. Вид этого умиротворения наполнил
душу Парла Дро еле сдерживаемым гневом.
Охотник шагнул вперед, но тут призрак начал возвращаться.
Она проявлялась постепенно, полупрозрачной тенью в изножье у менестрел
я. Ее было видно от колен и выше, а ниже колен, сквозь тюфяк и распластавшег
ося на нем Миаля, текли дымные струи призрачной реки. Она просвечивала, и в
се же Дро четко видел, что на ней нет признаков окоченения, хотя она отчетл
иво, пусть и бессознательно, воспроизводила обстоятельства своей гибел
и. Сперва ее лицо было пустым и безразличным, но когда она увидела охотник
а и сосредоточилась на нем, в ней что-то изменилось. Ее глаза стали бездон
ными черными провалами. Она усмехнулась, и ее усмешка, обнажающая только
нижние зубы, была невыразимо ужасна. Подняв руки, в которых билась живая р
ыбка, она поднесла ее ко рту, словно хотела поцеловать, и вонзила зубы в тр
епещущую серебристую спинку. Струйки светящейся бледной крови побежал
и по ее подбородку.
Конечно же, рыба была лишь иллюзией. Мертвая Сидди Собан была даже больше
ведьмой, чем при жизни. Она создавала видения, чтобы запугать Дро. Когда же
она поняла, что он не испугался, рыба, рыбья кровь и даже призрачные воды р
еки исчезли.
Она парила в воздухе и по-прежнему кривила губы в отвратительном оскале.
Потом ее усмешка исчезла, и Сидди отпрянула Ч Дро безжалостно отталкива
л ее своей внутренней силой.
Она разинула рот в беззвучном крике и снова воздела руки. Ее ногти уже усп
ели удлиниться. Она бросилась в драку, но Дро был искушен в борьбе такого р
ода, а она Ч нет. Он отталкивал и отталкивал ее, пока не вдавил в стену, так
что призрачная девушка казалась теперь лишь слабо светящимся отпечатк
ом на побелке. Волосы ее легли на стену лунными лучами. Воля Дро удерживал
а ее распятой, словно бабочку на булавке, пока он, не сводя с нее глаз, безжа
лостной рукой сдавливал горло Миаля. Лишь когда тот, задыхаясь и кашляя, в
осстал ото сна, Дро выпустил его шею.
Миаль исторг лавину ругательств и упреков. Дро перебил его, схватив за во
лосы и развернув лицом к стене:
Ч Смотри, дурак!
Менестрель замер, окаменел, став не менее жестким, чем хватка Дро.
Ч Что... что это?
Ч А ты не знаешь?
Ч Сидди... это же Сид...
Ч Хватить твердить ее имя. Она и без того имеет немалую власть над тобой.
Как ты чувствуешь себя?
Ч Безумная слабость, Ч ответил Миаль с ноткой нелепого укора, будто это
Дро был виноват в его слабости. Ч Мне никогда еще не было хуже, чем сейчас.
Ч Тебе станет куда хуже, если она и дальше будет пожирать тебя.
Ч Пожирать?
Ч Она использует твою жизненную силу, чтобы поддерживать свое существо
вание. Разве ты не чувствуешь?
Ч Я... ну да, что-то чувствую. Ужасно я себя чувствую.
Дро отпустил менестреля, и тот без сил рухнул на кровать. Все это время Уби
йца Призраков не спускал глаз с призрака, пришпиленного к стене. Даже ког
да он говорил, три четверти его сознания и немалая доля энергии были соср
едоточены на том, чтобы удерживать Сидди как можно дальше от Миаля, источ
ника ее силы. И еще Ч чтобы не дать ей улететь. Ей вполне могло прийти в гол
ову, что полет отныне Ч единственное ее развлечение.
Ч Что ты прихватил с собой, Миаль? Ч спросил Дро. Ч Тогда, у реки?
Ч Чего?
Ч У реки, где она умерла, ты взял что-то с ее тела Ч прядь волос, ленту, что
угодно...
Ч Ничего я не брал!
Ч Не отрицай. Взгляни на нее Ч она убьет тебя так или иначе. Или подтолкн
ет к гибели, потому что завидует, что ты живой. Или вытянет из тебя всю жизн
ь, капля за каплей.
Ч Кажется, Ч сказал Миаль и закашлялся, Ч кажется, я взял с собой одну и
з ее туфелек. Не знаю, почему. Забыл. Они были атласные, очень маленькие. Я на
ступил на одну из них на берегу. Тогда я уже был почти больной. Я не знал, что
я...
Ч Где она?
Ч Где мой инструмент? Должно быть, положили куда-то...
Ч В изножье кровати. Достань его и дай мне.
Ч Не могу. Я слишком слаб, чтобы двигаться.
Ч Ничего, сможешь.
Ч Ладно, я... я попытаюсь...
Миаль забарахтался в постели. Руки его так дрожали, что он едва сумел ухва
тить перевязь и подтащить к себе гротескное сооружение из дерева и струн
. Прикосновение к вещи отрезвило менестреля. Но смятая туфелька действит
ельно лежала в резонаторе. Должно быть, он засунул ее в отверстие под стру
нами, хотя не мог припомнить, чтобы делал это. И все же, как-то он умудрился...
По-прежнему не глядя на музыканта, Дро вырвал туфельку у него из рук.
Ч Теперь, что бы ни случилось, оставайся на месте и помалкивай.
Ч А что должно случиться?
Миаль покосился на запертую дверь, но перед глазами все плыло. Тогда он тк
нулся носом в подушку, чтобы ничего не видеть.
Парл Дро встал примерно посередине между кроватью и дверью и бросил туфе
льку на пол. Подошва треснула там, где Миаль стиснул ее в кулаке. Бедная ту
фелька, все ее мучают...
Дро достал огниво и высек огонь. Услышав щелчок кремня, менестрель еще гл
убже зарылся в подушку. Неловко Ч ему мешала увечная нога Ч Дро нагнулс
я и поджег туфельку. Внутренне он уже приготовился принять на себя ярост
ь умирающего призрака. Но ничего не произошло.
Пламя охватило туфельку, превращая ее в пепел. Дро стоял и смотрел на то, ч
то осталось от Сидди Собан. Она распласталась по стене Ч бледная, хрупка
я, как мотылек, и прекрасная, не двигаясь и лишь пожирая его огромными пуст
ыми глазами. А потом она поблекла, растаяла, как иней. И исчезла.
Замогильный сырой холод тоже исчез, стало даже как-то неестественно сух
о.
Дро перевел дыхание. Знакомая усталость наваливалась на него, усталость
и что-то еще. Что-то такое...
Шум толпы снаружи стал слышнее Ч призрачного барьера на его пути больше
не было. Послышались торопливые шаги Ч кто-то пробежал через двор Ч и д
верь содрогнулась под ударами. На улице собралось достаточно людей, чтоб
ы в тесной концентрации у них возникло нечто вроде коллективного седьмо
го чувства. И это чувство уловило, что изгнание призрака свершилось.
Дро оттащил стул от двери.
Ч Уже все? Что бы там оно ни было? Ч простонал в подушку Миаль.
Ч Надеюсь, Ч ответил Дро Ч и сам испугался вылетевшего слова. Никогда
прежде у него не оставалось сомнений.
Глава 6
Гульба затянулась за полночь.
Большая часть деревни уже знала, что произошло. Многие даже сами были том
у свидетелями Ч свидетелями, которые на самом деле ничего не видели, а то
лько чувствовали и отчасти понимали. Монахи, едва осознав, что в странноп
риимном доме больше нечего бояться, торжественно втянулись гуськом в во
рота, благословляя и окропляя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22