Снова Ч презре
ние к ней.
В проеме окна, смотрящего на восток, виднелась голубая озерная гладь меж
крышами сельских домов. Нежная голубизна, которая была вовсе не озером, а
занимающимся рассветом.
Весь постоялый двор, похоже, крепко спал. Дро воспользовался теми немног
очисленными удобствами, что нашлись Ч включая затхлую, с привкусом желе
за, воду из бочки в нижнем зале и большой кусок вчерашнего хлеба. Он остави
л горсть монет, достаточную, чтобы с лихвой покрыть его счет, на тюфяке, гд
е во сне снова сражался с тварью. Наличность Дро сократилась не больше, че
м он рассчитывал, ибо тот кошелек, что так мастерски стащил у него воришка
-менестрель, был полон всего лишь мелких гладких кругляшек. Уже не первый
карманник в назидание себе выуживал такой улов из складок зловещей мант
ии.
На улице щебетала стайка птичек, зазывая восходящее солнце. Небесное озе
ро разлилось высоко над крышами, не затопив их, и на дне его покоился нерас
крывшийся бутон водяной розы.
Дро вышел на главную улицу и направился в сторону сине-стальной дороги. У
деревенского колодца вполголоса сплетничали женщины с ведрами. Он хоте
л, чтобы его видели Ч они увидели и принялись бестолково тыкать в него па
льцами. Одна из них, молоденькая, с лилейно-белой кожей, смотрела на него в
о все глаза, потом залилась краской и потупилась.
Он был доволен, что его заметили. Теперь не придется как-либо иначе объявл
ять о своем уходе.
Девушка с лилейной кожей пошла за ним, держась на безопасном расстоянии,
и проследила, как он вышел на дорогу и направился на восток Ч прочь от дер
евни и, что более важно, от покосившегося дома на отшибе.
Дорога взбиралась по склону невысокого холма. За ним шла череда плавных
спусков и подъемов. Земли, окрашенные в нежно-пастельные тона, по мере тог
о как поднималось солнце расцветали сочной зеленью, а у самого горизонта
обманчиво отливали синевой. Туда лежал путь Парла Дро, и он пройдет его. Н
о не сейчас.
Он сел на склоне холма, под колоннадой сливовых деревьев, лицом к долине и
деревне, покинутой на рассвете. Ветер играл в кронах Ч шелестели листья,
покачивались ветви, и это было хорошо. Отсюда селение было как на ладони, к
рохотное и чистенькое, а за ним Ч петля дороги, которая огибала старый до
м и поднималась в гору, при свете дня подобную гладкому мраморному конус
у.
Когда утро вступило в свои права, Дро увидел, как проснулась и ожила дерев
ня. Крошечные человечки высыпали на улицы, игрушечный скот погнали на па
стбища. Иногда теплый ветерок доносил с той стороны мычание коров, блеян
ие овец, издали больше похожее на мяуканье, собачий лай, звон кузнечного м
олота, скрип телег.
Перед самым полуднем толпа селян, как мужчин, так и женщин, прошла по главн
ой улице, свернула на дорогу и направилась к дому с башней. Несколько мину
т они стояли перед домом. Когда ветер подул со стороны гор, Парл Дро расслы
шал отдаленные вопли и звуки, сильно напоминающие удары камней о прочные
доски.
События в деревне не вызвали у него радости, но и не взволновали его чрезм
ерно. Точно так же красота Сидди Ч скрытая, незаметная с первого взгляда
Ч заинтересовала его, но не подтолкнула к тому, чтобы делать глупости.
Когда сельские гонители ведьм возвращались в деревню, Дро заметил в толп
е яркие одежды менестреля. Подойдя вместе с остальными к перекрестку, гд
е главная улица деревни ответвлялась от дороги, музыкант отделился от ни
х. Кое-кто пытался с ним спорить, но, похоже, не настаивал. Вскоре менестрел
ь нырнул в поля молодой пшеницы, и Дро потерял его из виду.
День разгорелся в полную силу, наполнив окружающий пейзаж яркими солнеч
ными красками. Парл Дро сидел, прислонившись спиной к стволу, расслабивш
ись, но не поддаваясь дремоте, и смотрел вниз, на деревню, из-под опущенных
век. Его черный плащ лежал рядом на траве, не скрывая более, что штаны, руба
шка и сапоги путника тоже черные, черные, как его глаза, а волосы на солнце
лишь самую малость светлее. Он выглядел странным, чуждым и опасным. Тольк
о глупец стал бы подкрадываться к нему со спины. Человек, бесшумно подобр
авшийся с южной стороны холма, может быть, и был глупцом, но не до такой сте
пени.
Темно-зеленый сливался с травой, зато маково-красный бросался в глаза. Ес
ли музыкант и рассчитывал застать Дро врасплох, то явно отказался от сво
ей задумки, смирившись с тем, что подкрасться незаметно ему все равно не п
од силу. Он зашел слева, предстал перед Дро во всей красе и воззрился на не
го с искренним осуждением.
Ч Ты знал, что я приду, да? Ч расстроенно спросил он.
Дро глянул на него. Ни недовольства, ни одобрения не было в этом взгляде.
Ч Мог бы и притвориться, что удивлен, Ч сказал музыкант. Ч Это бы тебя н
е убило.
Ч Зато могло убить тебя, Ч ответил Дро.
Менестрель пожал плечами и устало проделал остаток пути по склону холма
. Остановившись прямо перед Дро, он извлек кошелек с пустышками, который с
тащил прошлой ночью, и театральным жестом швырнул к ногам владельца.
Ч Это была подлая шутка, Ч сказал музыкант.
Ч Украсть кошелек тоже было не слишком благонравным деянием.
Ч Ты бы это пережил. Ты же знаменитость! Я никогда не ворую у тех, у кого ка
ждая монета на счету. Чем, по-твоему, я должен был платить за ужин? Думаешь,
мне там в долг отпускают? Хотят, чтобы я и песни пел, и денежки платил!
Дро сидел неподвижно и смотрел на долину внизу.
Музыкант сдернул с плеча потрепанную вышитую перевязь, на которой висел
его инструмент, и уселся на траву в шаге от Дро.
Ч И вообще, Ч сказал менестрель, Ч я вчера уже присмотрел себе девчонк
у на ночь. А сам так вымотался, что... нет, лучше промолчу, а то ты вот-вот расп
лачешься от жалости.
Дро все так же молча разглядывал деревню.
Музыкант лег в траву и устремил взор на листья над головой, мелькание про
нзительно-зеленого на пронзительно-синем. Лицо менестреля, с его длинны
м носом и гривой темно-золотых волос, портили уныние и беспокойство. В одн
ом ракурсе оно казалось заурядным, в другом Ч исключительно симпатичны
м, но и в том, и в другом Ч мрачным и угрюмым.
Ч Ты, наверное, хочешь знать, что я тут делаю, Ч раздумчиво предположил о
н.
Ч Не особенно.
Ч Хорошо. Тогда так: ты хочешь знать, почему у меня не хватает ума унести н
оги?
Тишина в ответ.
Ч Ладно, я скажу тебе. На самом деле нам с тобой по пути.
Ч По которому?
Ч Да брось ты! Я о том пути, по которому обречен пойти любой парень с такой
профессией, как у тебя. Не в этом году, так в следующем. Конечно, это может бы
ть простой сказкой. Но если так, я все равно в деле Ч я и тогда могу сложить
песню. Я говорю о Гисте Мортуа.
Ч О ком-то из твоих знакомых? Ч предположил Парл Дро.
Ч О месте, про которое мы оба знаем. Если оно вообще существует. Я несколь
ко дней скитался по округе, пытаясь разузнать о нем или найти кого-то, кто
знает дорогу туда. Готов поспорить, ты Ч знаешь.
Ч В самом деле?
Ч Видишь ли, при моем роде занятий нужна песня, чтобы сделать себе имя. Не
подражаемая, изумительная, из тех, какие никто никогда не сможет хорошо п
ерепеть. Однажды ночью, когда удача совсем Ч то есть совершенно! Ч отвер
нулась от меня, я вдруг понял, что моя песня ждет меня в Гисте Мортуа. Не дум
ай, я не из тех непуганых идиотов, что выпрыгнут из штанов за двухгрошовую
монетку. Миаль Лемьяль, то есть я Ч разумный человек. Я понимаю, когда не с
могу обойтись без проводника. А что до тебя, то, может, тебе придется по душ
е немного музыки в дороге.
Ч А может, Ч мягко сказал Дро, Ч и нет.
Ч А может, и нет. Кстати, о той девушке в старом доме. По-моему, очень гадко с
твоей стороны Ч так испортить ей жизнь. Сегодня утром я вместе с остальн
ыми ходил к ее дому. Они кричали, что, мол, ты ушел, но они-то остались, и кидал
и камни в ее дверь. Не такой уж ты и великий герой, верно?
Дро усмехнулся.
Ч По сравнению с тобой?
Ч Ладно-ладно, можешь издеваться, сколько влезет...
Двигаясь с небрежной ленцой, Миаль Лемьяль привел себя в сидячее положен
ие и подхватил инструмент, лежавший рядом в траве. Это был весьма необычн
ый предмет. Дека деревянная, аляповато раскрашенная, с инкрустацией из с
лоновой кости. От деки тянулись два скрещенных грифа с пятью струнами на
каждом. На концах их соединяла общая планка с серебряными колками, вбиты
ми, похоже, наобум, куда придется. К той же планке крепилась деревянная дуд
очка, мундштук ее был из слоновой кости, а другой конец уходил в резонатор
. Клапаны ее были расположены так, что Ч Миаль Лемьяль это бегло продемон
стрировал Ч проворные пальцы могли управляться со струнами и клапанам
и одновременно. Играть на подобном инструменте, если подумать, было за гр
анью возможного. Но менестрель, удерживая свой инструмент в неустойчиво
м равновесии на плече, коснулся губами мундштука из слоновой кости, а пал
ьцы его уже танцевали на струнах. Волосы тут же упали ему на глаза, а сами г
лаза сошлись у переносицы. Он казался одновременно одухотворенным и нел
епым. А из адского инструмента лилась райская музыка. Звуки арф, которые о
дновременно были свирелями, лютней, превращавшихся во флейты, мандолин,
что притворялись лирами и трубами; чистая, как небеса, мелодия, что не прис
нится и во сне, удивительно гармоничная и пронизанная странным ритмом...
Закончив играть, музыкант опустил инструмент в траву и уставился на него
в глубокой меланхолии. Казалось, отзвуки мелодии еще живут вокруг, словн
о сам холм тихонько напевает.
Ч Так ты говоришь, Ч отважился наконец Миаль, Ч что музыка тебе безраз
лична?
Ч Мне просто любопытно, Ч выговорил Парл Дро, Ч зачем такому гению тас
кать чужие кошельки в глуши?
Ч Гений? Ч Миаль улыбнулся. У него была ангельская улыбка. Когда она поя
влялась на лице музыканта, в его чертах сквозило благородство, он казалс
я даже красивым, но эта иллюзия быстро рассеивалась. Ч Э-э... Ну ты знаешь, к
ак оно бывает в жизни...
Ч А инструмент ты тоже украл?
Ч Я?! Нет, что ты! Его стянул мой папаша, которому пришлось убить прежнего е
го владельца. Наверное, тот успел наложить на отца проклятье, и не удивлюс
ь, если и на меня тоже. У отца была привычка поколачивать меня, когда напье
тся, а напивался он частенько. А когда он бывал трезвый, то учил меня играт
ь. Ненавижу его. У меня-то слух похуже, чем у папаши.
И он погрузился в мрачные раздумья, глядя, как человек в черном, похожий на
саму Смерть, наделенную мужской красотой, все смотрит и смотрит на селен
ие в долине, на дорогу, на гору. Посидев так немного, Миаль снова лег в траву.
Ч Как ты поступишь с той девушкой, Сидди Собан? Ч спросил он.
Ч А ты как считаешь?
Ч Вернешься и испортишь ей жизнь еще больше. Выставишь ее мертвую сестр
енку прочь из этого мира, чтобы они обе могли вдоволь напиться горя и один
очества.
Что-то ткнулось ему в ладонь. Испугавшись, что это змея, Миаль вскочил на н
оги и отпрыгнул фута на три назад. А когда приземлился, увидел, что это все
го лишь фляжка, которую протянул ему Дро. Музыкант недоверчиво взял ее, от
купорил и понюхал. Благодарная усмешка, в отличие от улыбки, сделала его у
нылое лицо еще более жалким.
Ч Белый бренди! Мне не доводилось пить его с тех пор, как я отирался в земл
ях Холодного Графа!
Он попробовал, потом отпил еще немного и продолжил в том же духе. Дро ему н
е мешал.
Они поговорили еще, причем высказывания Миаля становились все более и бо
лее неразборчивыми. Пчелы зажужжали над клевером, над горой стали собира
ться тучи цвета спелого винограда, обведенные золотом...
Ч Зачем ты это делаешь? Ч спрашивал Миаль Лемьяль. Ч Зач'чем ты игз... изг
н... гонишь их пррочь из этого мира, если они не хотят уход'ить?
Ч Зачем лекарь вырывает сгнивший зуб у больного?
Ч Эт' не одно и тож'же! Са-авсем! Слышал я о тебе и твоей доброте. Гонишь, пон
имаешь, бедных маленьких прив'идений оттуда, где им хор'рошо. А они пла-ачу
т!
Ч Это необходимо. Тот, кто уже умер, не должен притворяться живым.
Ч А тогда па-ачему ты хоч'чешь в Г'исте-мортува...
К тому времени, когда стало темнеть, перед глазами Миаля Лемьяля уже и без
того стояла плотная тьма. Мертвецки упившись белым бренди, он рухнул в кл
евер. И все же его рука бессознательно нащупала перевязь гротескного инс
трумента и вцепилась в нее стальной хваткой.
А Парла Дро уже и след простыл.
* * *
Проснувшись, Миаль увидел на небе звезды, подобные крапу игральных косте
й, и понял, что в очередной раз дал маху.
С холмов дул свежий благоуханный ветерок. Он немного облегчил пульсирую
щую головную боль, но был бессилен помочь в другом затруднении: Миаль упу
стил Короля Мечей, Смерть в прекрасном обличье, Парла Дро, Убийцу Призрак
ов.
Конечно, иначе и быть не могло Ч он просто не мог не прохлопать и этот шан
с тоже. Первым промахом в своей жизни Миаль считал то, что вообще родился н
а свет. С тех пор он только и делал, что упускал удачу и с завидным постоянс
твом усложнял себе жизнь.
Хуже всего, что он до сих пор был пьян. Помимо головной боли и неизбежной с
лабости, он никак не мог отделаться от дурацкого желания упасть обратно
в траву, заливаясь безумным смехом. Собственная глупость бесила его. Он з
акинул инструмент за плечо и стал спускаться с холма, то хихикая, то кляня
себя последними словами.
Миаль успел обойти деревню, пробравшись через поля, и выйти на дорогу бли
же к слабо светящейся в ночи горе, прежде чем понял, куда и зачем идет. Хотя
Дро и бросил его, он не мог оставить в покое покосившийся дом и двух сестер
, живую и мертвую. Раньше или позже, но Дро вернется в этот дом. Значит, надо
только оказаться где-нибудь поблизости, чтобы возобновить знакомство. М
ожет быть, дальше все получится само собой.
«У меня никогда не было старшего брата. Не было никого, с кого я мог брать п
ример, кому старался бы подражать», Ч Миаль будто услышал, как говорит эт
о, и невольно передернулся. Человека, подобного Дро, так легко не проведеш
ь.
Когда он снова вышел на дорогу, покосившийся дом стоял на месте, как привы
к стоять уже много лет. Луна еще не очнулась от сна, и в свете звезд, под сень
ю высоких деревьев, дом выглядел настоящей обителью призраков.
По спине у Миаля бегали мурашки, он дрожал от страха и в то же время чувств
овал некое волнение романтического свойства. Он мельком видел живую сес
тру, Сидди Ч пять вечеров назад, когда в полном изнеможении спустился с г
оры. Она была истинная леди, как женщины Холодного Графа или Серого Герцо
га, как дамы при бесчисленных дворах, по которым Миаль порхал, будто мотыл
ек с опаленными крылышками. Сидди тоже была похожа на мотылька Ч бледна
я, изящная, хрупкая. И в чем-то зловещая, пугающая. Этот нечеловеческий бле
ск в ее глазах...
Миаль познал неодолимый страх, который испытывает заблудившийся в поте
мках ребенок.
Он бросил взгляд на дом среди деревьев и попытался хоть немного успокоит
ься. Конечно же, скоро на дороге появится Парл Дро и застанет его здесь тря
сущимся от страха. Но вокруг не наблюдалось никаких признаков ни самого
Дро, ни зловещего ритуала изгнания призраков.
Вдруг неодолимое побуждение охватило его. Он знал за собой подобное: так
ие побуждения никогда не доводили до добра и вечно сбивали с пути истинн
ого. Извращенные указания, исходящие неизвестно откуда Ч например, урон
ить поднос, нагруженный дорогой стеклянной посудой, или перепрыгнуть с к
рыши одного мчащегося фургона на другой, или плюнуть в лицо прислуге зна
тного господина Ч Миаль был совершенно не способен сопротивляться под
обным идеям, которые нормальный взрослый человек умеет задавить в зарод
ыше. Они происходили вовсе не от безрассудной отваги Ч храбростью он не
отличался Ч а все от тех же загадочных природных механизмов, что столь н
еосмотрительно вынудили его родиться на свет.
В этот раз зловредная иголка в седалище заставила его пересечь дорогу и
толкнуть железную створку ворот. Ступив во тьму двора, он уселся на камен
ную стенку колодца, бодро стуча зубами, взялся за инструмент и запел любо
вную песню для Сидди (или все же для Силни?) Его голосу недоставало силы, но
он был высок и приятен на слух. В ночной тиши собственное пение казалось М
иалю очень громким. Струны отзывались на прикосновения пальцев, и звуки
сыпались на стены башни косым дождем.
Когда наверху хлопнула оконная рама, у Миаля едва не остановилось сердце
. Продолжая петь, он поднял глаза. Среди плюща повисло бледное пятно света
, словно оторванное крыло ночной бабочки.
Девушка в окне чуть наклонилась вперед. Эта была та, что жива... наверное. Ее
косы были подобны свету луны.
Миаль задохнулся и умолк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
ние к ней.
В проеме окна, смотрящего на восток, виднелась голубая озерная гладь меж
крышами сельских домов. Нежная голубизна, которая была вовсе не озером, а
занимающимся рассветом.
Весь постоялый двор, похоже, крепко спал. Дро воспользовался теми немног
очисленными удобствами, что нашлись Ч включая затхлую, с привкусом желе
за, воду из бочки в нижнем зале и большой кусок вчерашнего хлеба. Он остави
л горсть монет, достаточную, чтобы с лихвой покрыть его счет, на тюфяке, гд
е во сне снова сражался с тварью. Наличность Дро сократилась не больше, че
м он рассчитывал, ибо тот кошелек, что так мастерски стащил у него воришка
-менестрель, был полон всего лишь мелких гладких кругляшек. Уже не первый
карманник в назидание себе выуживал такой улов из складок зловещей мант
ии.
На улице щебетала стайка птичек, зазывая восходящее солнце. Небесное озе
ро разлилось высоко над крышами, не затопив их, и на дне его покоился нерас
крывшийся бутон водяной розы.
Дро вышел на главную улицу и направился в сторону сине-стальной дороги. У
деревенского колодца вполголоса сплетничали женщины с ведрами. Он хоте
л, чтобы его видели Ч они увидели и принялись бестолково тыкать в него па
льцами. Одна из них, молоденькая, с лилейно-белой кожей, смотрела на него в
о все глаза, потом залилась краской и потупилась.
Он был доволен, что его заметили. Теперь не придется как-либо иначе объявл
ять о своем уходе.
Девушка с лилейной кожей пошла за ним, держась на безопасном расстоянии,
и проследила, как он вышел на дорогу и направился на восток Ч прочь от дер
евни и, что более важно, от покосившегося дома на отшибе.
Дорога взбиралась по склону невысокого холма. За ним шла череда плавных
спусков и подъемов. Земли, окрашенные в нежно-пастельные тона, по мере тог
о как поднималось солнце расцветали сочной зеленью, а у самого горизонта
обманчиво отливали синевой. Туда лежал путь Парла Дро, и он пройдет его. Н
о не сейчас.
Он сел на склоне холма, под колоннадой сливовых деревьев, лицом к долине и
деревне, покинутой на рассвете. Ветер играл в кронах Ч шелестели листья,
покачивались ветви, и это было хорошо. Отсюда селение было как на ладони, к
рохотное и чистенькое, а за ним Ч петля дороги, которая огибала старый до
м и поднималась в гору, при свете дня подобную гладкому мраморному конус
у.
Когда утро вступило в свои права, Дро увидел, как проснулась и ожила дерев
ня. Крошечные человечки высыпали на улицы, игрушечный скот погнали на па
стбища. Иногда теплый ветерок доносил с той стороны мычание коров, блеян
ие овец, издали больше похожее на мяуканье, собачий лай, звон кузнечного м
олота, скрип телег.
Перед самым полуднем толпа селян, как мужчин, так и женщин, прошла по главн
ой улице, свернула на дорогу и направилась к дому с башней. Несколько мину
т они стояли перед домом. Когда ветер подул со стороны гор, Парл Дро расслы
шал отдаленные вопли и звуки, сильно напоминающие удары камней о прочные
доски.
События в деревне не вызвали у него радости, но и не взволновали его чрезм
ерно. Точно так же красота Сидди Ч скрытая, незаметная с первого взгляда
Ч заинтересовала его, но не подтолкнула к тому, чтобы делать глупости.
Когда сельские гонители ведьм возвращались в деревню, Дро заметил в толп
е яркие одежды менестреля. Подойдя вместе с остальными к перекрестку, гд
е главная улица деревни ответвлялась от дороги, музыкант отделился от ни
х. Кое-кто пытался с ним спорить, но, похоже, не настаивал. Вскоре менестрел
ь нырнул в поля молодой пшеницы, и Дро потерял его из виду.
День разгорелся в полную силу, наполнив окружающий пейзаж яркими солнеч
ными красками. Парл Дро сидел, прислонившись спиной к стволу, расслабивш
ись, но не поддаваясь дремоте, и смотрел вниз, на деревню, из-под опущенных
век. Его черный плащ лежал рядом на траве, не скрывая более, что штаны, руба
шка и сапоги путника тоже черные, черные, как его глаза, а волосы на солнце
лишь самую малость светлее. Он выглядел странным, чуждым и опасным. Тольк
о глупец стал бы подкрадываться к нему со спины. Человек, бесшумно подобр
авшийся с южной стороны холма, может быть, и был глупцом, но не до такой сте
пени.
Темно-зеленый сливался с травой, зато маково-красный бросался в глаза. Ес
ли музыкант и рассчитывал застать Дро врасплох, то явно отказался от сво
ей задумки, смирившись с тем, что подкрасться незаметно ему все равно не п
од силу. Он зашел слева, предстал перед Дро во всей красе и воззрился на не
го с искренним осуждением.
Ч Ты знал, что я приду, да? Ч расстроенно спросил он.
Дро глянул на него. Ни недовольства, ни одобрения не было в этом взгляде.
Ч Мог бы и притвориться, что удивлен, Ч сказал музыкант. Ч Это бы тебя н
е убило.
Ч Зато могло убить тебя, Ч ответил Дро.
Менестрель пожал плечами и устало проделал остаток пути по склону холма
. Остановившись прямо перед Дро, он извлек кошелек с пустышками, который с
тащил прошлой ночью, и театральным жестом швырнул к ногам владельца.
Ч Это была подлая шутка, Ч сказал музыкант.
Ч Украсть кошелек тоже было не слишком благонравным деянием.
Ч Ты бы это пережил. Ты же знаменитость! Я никогда не ворую у тех, у кого ка
ждая монета на счету. Чем, по-твоему, я должен был платить за ужин? Думаешь,
мне там в долг отпускают? Хотят, чтобы я и песни пел, и денежки платил!
Дро сидел неподвижно и смотрел на долину внизу.
Музыкант сдернул с плеча потрепанную вышитую перевязь, на которой висел
его инструмент, и уселся на траву в шаге от Дро.
Ч И вообще, Ч сказал менестрель, Ч я вчера уже присмотрел себе девчонк
у на ночь. А сам так вымотался, что... нет, лучше промолчу, а то ты вот-вот расп
лачешься от жалости.
Дро все так же молча разглядывал деревню.
Музыкант лег в траву и устремил взор на листья над головой, мелькание про
нзительно-зеленого на пронзительно-синем. Лицо менестреля, с его длинны
м носом и гривой темно-золотых волос, портили уныние и беспокойство. В одн
ом ракурсе оно казалось заурядным, в другом Ч исключительно симпатичны
м, но и в том, и в другом Ч мрачным и угрюмым.
Ч Ты, наверное, хочешь знать, что я тут делаю, Ч раздумчиво предположил о
н.
Ч Не особенно.
Ч Хорошо. Тогда так: ты хочешь знать, почему у меня не хватает ума унести н
оги?
Тишина в ответ.
Ч Ладно, я скажу тебе. На самом деле нам с тобой по пути.
Ч По которому?
Ч Да брось ты! Я о том пути, по которому обречен пойти любой парень с такой
профессией, как у тебя. Не в этом году, так в следующем. Конечно, это может бы
ть простой сказкой. Но если так, я все равно в деле Ч я и тогда могу сложить
песню. Я говорю о Гисте Мортуа.
Ч О ком-то из твоих знакомых? Ч предположил Парл Дро.
Ч О месте, про которое мы оба знаем. Если оно вообще существует. Я несколь
ко дней скитался по округе, пытаясь разузнать о нем или найти кого-то, кто
знает дорогу туда. Готов поспорить, ты Ч знаешь.
Ч В самом деле?
Ч Видишь ли, при моем роде занятий нужна песня, чтобы сделать себе имя. Не
подражаемая, изумительная, из тех, какие никто никогда не сможет хорошо п
ерепеть. Однажды ночью, когда удача совсем Ч то есть совершенно! Ч отвер
нулась от меня, я вдруг понял, что моя песня ждет меня в Гисте Мортуа. Не дум
ай, я не из тех непуганых идиотов, что выпрыгнут из штанов за двухгрошовую
монетку. Миаль Лемьяль, то есть я Ч разумный человек. Я понимаю, когда не с
могу обойтись без проводника. А что до тебя, то, может, тебе придется по душ
е немного музыки в дороге.
Ч А может, Ч мягко сказал Дро, Ч и нет.
Ч А может, и нет. Кстати, о той девушке в старом доме. По-моему, очень гадко с
твоей стороны Ч так испортить ей жизнь. Сегодня утром я вместе с остальн
ыми ходил к ее дому. Они кричали, что, мол, ты ушел, но они-то остались, и кидал
и камни в ее дверь. Не такой уж ты и великий герой, верно?
Дро усмехнулся.
Ч По сравнению с тобой?
Ч Ладно-ладно, можешь издеваться, сколько влезет...
Двигаясь с небрежной ленцой, Миаль Лемьяль привел себя в сидячее положен
ие и подхватил инструмент, лежавший рядом в траве. Это был весьма необычн
ый предмет. Дека деревянная, аляповато раскрашенная, с инкрустацией из с
лоновой кости. От деки тянулись два скрещенных грифа с пятью струнами на
каждом. На концах их соединяла общая планка с серебряными колками, вбиты
ми, похоже, наобум, куда придется. К той же планке крепилась деревянная дуд
очка, мундштук ее был из слоновой кости, а другой конец уходил в резонатор
. Клапаны ее были расположены так, что Ч Миаль Лемьяль это бегло продемон
стрировал Ч проворные пальцы могли управляться со струнами и клапанам
и одновременно. Играть на подобном инструменте, если подумать, было за гр
анью возможного. Но менестрель, удерживая свой инструмент в неустойчиво
м равновесии на плече, коснулся губами мундштука из слоновой кости, а пал
ьцы его уже танцевали на струнах. Волосы тут же упали ему на глаза, а сами г
лаза сошлись у переносицы. Он казался одновременно одухотворенным и нел
епым. А из адского инструмента лилась райская музыка. Звуки арф, которые о
дновременно были свирелями, лютней, превращавшихся во флейты, мандолин,
что притворялись лирами и трубами; чистая, как небеса, мелодия, что не прис
нится и во сне, удивительно гармоничная и пронизанная странным ритмом...
Закончив играть, музыкант опустил инструмент в траву и уставился на него
в глубокой меланхолии. Казалось, отзвуки мелодии еще живут вокруг, словн
о сам холм тихонько напевает.
Ч Так ты говоришь, Ч отважился наконец Миаль, Ч что музыка тебе безраз
лична?
Ч Мне просто любопытно, Ч выговорил Парл Дро, Ч зачем такому гению тас
кать чужие кошельки в глуши?
Ч Гений? Ч Миаль улыбнулся. У него была ангельская улыбка. Когда она поя
влялась на лице музыканта, в его чертах сквозило благородство, он казалс
я даже красивым, но эта иллюзия быстро рассеивалась. Ч Э-э... Ну ты знаешь, к
ак оно бывает в жизни...
Ч А инструмент ты тоже украл?
Ч Я?! Нет, что ты! Его стянул мой папаша, которому пришлось убить прежнего е
го владельца. Наверное, тот успел наложить на отца проклятье, и не удивлюс
ь, если и на меня тоже. У отца была привычка поколачивать меня, когда напье
тся, а напивался он частенько. А когда он бывал трезвый, то учил меня играт
ь. Ненавижу его. У меня-то слух похуже, чем у папаши.
И он погрузился в мрачные раздумья, глядя, как человек в черном, похожий на
саму Смерть, наделенную мужской красотой, все смотрит и смотрит на селен
ие в долине, на дорогу, на гору. Посидев так немного, Миаль снова лег в траву.
Ч Как ты поступишь с той девушкой, Сидди Собан? Ч спросил он.
Ч А ты как считаешь?
Ч Вернешься и испортишь ей жизнь еще больше. Выставишь ее мертвую сестр
енку прочь из этого мира, чтобы они обе могли вдоволь напиться горя и один
очества.
Что-то ткнулось ему в ладонь. Испугавшись, что это змея, Миаль вскочил на н
оги и отпрыгнул фута на три назад. А когда приземлился, увидел, что это все
го лишь фляжка, которую протянул ему Дро. Музыкант недоверчиво взял ее, от
купорил и понюхал. Благодарная усмешка, в отличие от улыбки, сделала его у
нылое лицо еще более жалким.
Ч Белый бренди! Мне не доводилось пить его с тех пор, как я отирался в земл
ях Холодного Графа!
Он попробовал, потом отпил еще немного и продолжил в том же духе. Дро ему н
е мешал.
Они поговорили еще, причем высказывания Миаля становились все более и бо
лее неразборчивыми. Пчелы зажужжали над клевером, над горой стали собира
ться тучи цвета спелого винограда, обведенные золотом...
Ч Зачем ты это делаешь? Ч спрашивал Миаль Лемьяль. Ч Зач'чем ты игз... изг
н... гонишь их пррочь из этого мира, если они не хотят уход'ить?
Ч Зачем лекарь вырывает сгнивший зуб у больного?
Ч Эт' не одно и тож'же! Са-авсем! Слышал я о тебе и твоей доброте. Гонишь, пон
имаешь, бедных маленьких прив'идений оттуда, где им хор'рошо. А они пла-ачу
т!
Ч Это необходимо. Тот, кто уже умер, не должен притворяться живым.
Ч А тогда па-ачему ты хоч'чешь в Г'исте-мортува...
К тому времени, когда стало темнеть, перед глазами Миаля Лемьяля уже и без
того стояла плотная тьма. Мертвецки упившись белым бренди, он рухнул в кл
евер. И все же его рука бессознательно нащупала перевязь гротескного инс
трумента и вцепилась в нее стальной хваткой.
А Парла Дро уже и след простыл.
* * *
Проснувшись, Миаль увидел на небе звезды, подобные крапу игральных косте
й, и понял, что в очередной раз дал маху.
С холмов дул свежий благоуханный ветерок. Он немного облегчил пульсирую
щую головную боль, но был бессилен помочь в другом затруднении: Миаль упу
стил Короля Мечей, Смерть в прекрасном обличье, Парла Дро, Убийцу Призрак
ов.
Конечно, иначе и быть не могло Ч он просто не мог не прохлопать и этот шан
с тоже. Первым промахом в своей жизни Миаль считал то, что вообще родился н
а свет. С тех пор он только и делал, что упускал удачу и с завидным постоянс
твом усложнял себе жизнь.
Хуже всего, что он до сих пор был пьян. Помимо головной боли и неизбежной с
лабости, он никак не мог отделаться от дурацкого желания упасть обратно
в траву, заливаясь безумным смехом. Собственная глупость бесила его. Он з
акинул инструмент за плечо и стал спускаться с холма, то хихикая, то кляня
себя последними словами.
Миаль успел обойти деревню, пробравшись через поля, и выйти на дорогу бли
же к слабо светящейся в ночи горе, прежде чем понял, куда и зачем идет. Хотя
Дро и бросил его, он не мог оставить в покое покосившийся дом и двух сестер
, живую и мертвую. Раньше или позже, но Дро вернется в этот дом. Значит, надо
только оказаться где-нибудь поблизости, чтобы возобновить знакомство. М
ожет быть, дальше все получится само собой.
«У меня никогда не было старшего брата. Не было никого, с кого я мог брать п
ример, кому старался бы подражать», Ч Миаль будто услышал, как говорит эт
о, и невольно передернулся. Человека, подобного Дро, так легко не проведеш
ь.
Когда он снова вышел на дорогу, покосившийся дом стоял на месте, как привы
к стоять уже много лет. Луна еще не очнулась от сна, и в свете звезд, под сень
ю высоких деревьев, дом выглядел настоящей обителью призраков.
По спине у Миаля бегали мурашки, он дрожал от страха и в то же время чувств
овал некое волнение романтического свойства. Он мельком видел живую сес
тру, Сидди Ч пять вечеров назад, когда в полном изнеможении спустился с г
оры. Она была истинная леди, как женщины Холодного Графа или Серого Герцо
га, как дамы при бесчисленных дворах, по которым Миаль порхал, будто мотыл
ек с опаленными крылышками. Сидди тоже была похожа на мотылька Ч бледна
я, изящная, хрупкая. И в чем-то зловещая, пугающая. Этот нечеловеческий бле
ск в ее глазах...
Миаль познал неодолимый страх, который испытывает заблудившийся в поте
мках ребенок.
Он бросил взгляд на дом среди деревьев и попытался хоть немного успокоит
ься. Конечно же, скоро на дороге появится Парл Дро и застанет его здесь тря
сущимся от страха. Но вокруг не наблюдалось никаких признаков ни самого
Дро, ни зловещего ритуала изгнания призраков.
Вдруг неодолимое побуждение охватило его. Он знал за собой подобное: так
ие побуждения никогда не доводили до добра и вечно сбивали с пути истинн
ого. Извращенные указания, исходящие неизвестно откуда Ч например, урон
ить поднос, нагруженный дорогой стеклянной посудой, или перепрыгнуть с к
рыши одного мчащегося фургона на другой, или плюнуть в лицо прислуге зна
тного господина Ч Миаль был совершенно не способен сопротивляться под
обным идеям, которые нормальный взрослый человек умеет задавить в зарод
ыше. Они происходили вовсе не от безрассудной отваги Ч храбростью он не
отличался Ч а все от тех же загадочных природных механизмов, что столь н
еосмотрительно вынудили его родиться на свет.
В этот раз зловредная иголка в седалище заставила его пересечь дорогу и
толкнуть железную створку ворот. Ступив во тьму двора, он уселся на камен
ную стенку колодца, бодро стуча зубами, взялся за инструмент и запел любо
вную песню для Сидди (или все же для Силни?) Его голосу недоставало силы, но
он был высок и приятен на слух. В ночной тиши собственное пение казалось М
иалю очень громким. Струны отзывались на прикосновения пальцев, и звуки
сыпались на стены башни косым дождем.
Когда наверху хлопнула оконная рама, у Миаля едва не остановилось сердце
. Продолжая петь, он поднял глаза. Среди плюща повисло бледное пятно света
, словно оторванное крыло ночной бабочки.
Девушка в окне чуть наклонилась вперед. Эта была та, что жива... наверное. Ее
косы были подобны свету луны.
Миаль задохнулся и умолк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22