Альварадо улыбнулся и удовлетворенно кивнул. Тут Вероника не вытерпела.
– Нет, все-таки ты эгоист, каких мало! – воскликнула она с возмущением.
Однако, испугавшись, что может потерять возлюбленного, Вероника поспешила сгладить свою резкость.
– Но теперь мы встречаемся, ты очень мне нравишься и… – Она запнулась, не зная, что сказать дальше.
За нее продолжил Габриэль:
– И я помог тебе сэкономить кучу денег, потому что все время вожу по ресторанам…
Вероника шла, понуро опустив голову и глядя под ноги. Она не чувствовала в себе сил что-либо предпринять, чтобы заставить любимого сделать ей предложение.
Габриэль остановился.
– Кстати, – произнес он удивленным тоном. – А почему мы с тобой ходим только в рестораны? Ведь ты до сих пор ни разу не была у меня дома.
Вероника пожала плечами.
– Ты знаешь, у меня как-то не возникало желания побывать у тебя в гостях.
– Но почему?
– Потому что мужчина приглашает женщину в свой дом лишь тогда, когда между ними давно все решено.
Такой неуклюжий намек – это все, на что она оказалась способна. Вероника мысленно проклинала себя за нерешительность.
Габриэль рассмеялся.
– А мне кажется, – воскликнул он, – что между нами уже нет ничего такого, что помешало бы тебе зайти ко мне в гости. Вероника, я приглашаю тебя, – Альварадо церемонно поклонился.
Женщина вздохнула. «Кто знает, – подумала она, – может быть, каждый день, проведенный нами вместе, каждый его визит ко мне или мой к нему будет каплей, которая долбит камень, и в конце концов, Габриэль решит навсегда связать свою жизнь с моей».
Вероника не могла отдать себе отчета, почему так хочет заполучить этого мужчину в мужья. Ведь Габриэль Альварадо отнюдь не подарок, он действительно эгоист, бабник, как и Фернандо, у него прескверный характер.
Однако Вероника рассуждала так: «Если двое встречаются, проводят вместе ночи и делают это потому, что любят друг друга, они должны не только встречаться, но и жить вместе, должны быть мужем и женой».
Этой логике трудно было что-либо противопоставить.
– Ну что ж, Габриэль, – сказала Вероника, – я принимают твое приглашение.
Обрадованный Альварадо подхватил ее под руку и буквально потащил назад.
Габриэль запретил Веронике даже приближаться к кухне. На стол он накрыл сам.
Она тем временем с интересом рассматривала гостиную. На полках были расставлены многочисленные кубки – призы, которых удостоился бывший легкоатлет на разных соревнованиях. На стенах Вероника увидела множество медалей не только серебряных и бронзовых, но и золотых. Тут же висели несколько дипломов.
Хозяин дома появился из кухни с очередным подносом в руках. Опуская поднос на стол посреди гостиной, Габриэль заметил:
– Да, тогда я был гораздо моложе, чем сейчас… Я отлично бегал.
– Отлично – это как? – с серьезным видом спросила Вероника.
– Это значит, что я запросто выбегал из десяти секунд. Правда, бегать мне приходилось только стометровку, но мне этого хватало.
Гостья вновь с интересом взглянула на награды бывшего спортсмена.
– Почему-то я считала тебя неудачником, – тихо проговорила она.
– Неудачником? Это почему еще?
– Ведь ты участвовал в Олимпийских играх, но не стал чемпионом?
– Ну и что! – воскликнул Габриэль, пожимая плечами. – Как видишь, наград мне хватало. Не обязательно быть олимпийским чемпионом. Конечно, обидно, что ты не самый сильный в мире, но если сильнее тебя лишь два или три человека, это, поверь мне, не так уж важно.
Вероника с любопытством рассматривала угощение, которое Габриэль расставлял на столе. Естественно, он не придумал каких-либо мудреных блюд. Все, что он сейчас подал на стол, можно было купить в магазине и довести до состояния готовности, разогрев на плите или сунув в духовку. Однако все выглядело мило и аккуратно, что весьма понравилось Веронике.
Минутой позже на столе появилась бутылка шампанского и два бокала.
– Прошу! – воскликнул Габриэль.
Он придвинул к столу огромное кресло и замер, сжимая ладонями его спинку.
– Ты приготовил для меня настоящий трон, – улыбнулась Вероника.
– Разумеется, – кивнул Альварадо. – Потому что ты – моя королева. Я хочу, чтобы ты знала, как я преклоняюсь перед тобой.
Вероника села. Габриэль принес себе из кухни табуретку и, в свою очередь усевшись, стал открывать шампанское. Выстрелив пробкой, он разлил напиток по бокалам.
– Выпьем без тоста, – предложил Габриэль.
– Тебе нечего сказать? – Вероника взглянула на него, прищурив глаза.
– Не в этом дело, – Альварадо покачал головой, – просто не хочу, чтобы наше свидание приобрело официальный характер.
Не отрывая от Вероники взгляда, он поднял бокал и выпил его до дна. Вероника только пригубила. Они помолчали.
– О чем ты думаешь? – спросил Габриэль.
Она еще раз осмотрелась и почувствовала, что хозяин дома немного волнуется. Она угадала: Альварадо с нетерпением ждал ее оценки. Вероника внезапно поднялась и прошлась по гостиной.
– Знаешь что? – Она резко обернулась. – Грустно думать, что когда-то все эти безделушки, – женщина показала рукой на кубок, медали и дипломы, – служили тебе для того, чтобы завлекать молоденьких и глупеньких девушек.
– Да, ты права, Вероника. Но тебя-то я завлек и без этого, – насмешливо улыбнулся Габриэль.
Она нахмурилась. Этот сидящий на табуретке мужчина, похоже, начинал ее злить.
– Теперь я понимаю, почему ты однажды так стремился затащить в дом девушек, которые привезли тебя, почти невменяемого, с какой-то лекции… – съязвила Вероника.
Габриэль удивленно поднял брови.
– Когда же это было?
– Да я и сама не помню когда, но помню, что на тебе был белый пиджак, и ты вытирал рукавом разбитую губу.
– Знаешь, если ты хотела меня обидеть, то тебе это удалось.
– Я рада! – воскликнула Вероника. – И все-таки, как это низко, использовать свои спортивные трофеи, как приманку для глупеньких девушек!
Габриэль покачал головой.
– А я думаю, что нет ничего зазорного в том, чтобы гордиться заслуженными наградами, – заявил он.
– И все-таки это низко, – упрямо повторила Вероника.
Альварадо неожиданно вскочил, с шумом опрокинув табуретку.
– Да послушай, какое ты имеешь право читать мне нотации?! – закричал он. – Согласись, что во всем мире не так много участников Олимпийских игр! Если ты думаешь, что спорт это развлечение, ты глубоко ошибаешься! Я это все заработал потом и кровью.
Он обвел рукой награды.
Вероника отступила назад и прислонилась к спинке кресла.
– Прости, – виновато пробормотала она. – Я вовсе не хотела тебя обидеть… Если у тебя есть твердые принципы… – Она обескураженно замолчала.
Альварадо отвернулся и вышел из гостиной.
Сердце Вероники сжалось, она сожалела о своей несдержанности, однако услышав шум на кухне, поняла, что Габриэль просто занялся хлопотами по хозяйству, и успокоилась.
Она приблизилась к стене, увешанной наградами, и долго рассматривала фотографию, изображавшую Габриэля на первой ступеньке пьедестала почета после победы на каких-то соревнованиях.
«А что, если все его рассуждения о том, что не так уж важно быть олимпийским чемпионом, не более чем пустая бравада? – закралась ей в голову мысль. – Что, если он в глубине души сильно переживает? Ведь он не добился подлинной славы, он обманывает себя, когда смотрит на эти награды… То, что он демонстрировал кубки и медали своим подругам, лишь свидетельствует о его комплексе…»
И, придя к этому выводу, Вероника отправилась на кухню мириться.
* * *
Когда они лежали ночью в постели, Габриэль вдруг сказал:
– Хочешь, скажу тебе, почему я так вспылил, тогда, в гостиной?
Не дожидаясь ее ответа, он продолжал:
– Это было давно, но я отлично помню те времена. Я выхожу на беговую дорожку стадиона, вокруг тысячи зрителей, но я их не замечаю. Удивительное ощущение: стадион кричит, вопит, визжит… Единственное спасение – не поднимать взгляд на трибуны, потому что от этой суеты, от этой пестрой массы людей можно сойти с ума.
Эти люди и на людей-то были мало похожи. И я чувствовал себя так, словно я один. Словно нахожусь в пустыне или в горах, там, где никого нет. Передо мной стометровая дорожка, и мне нужно ее пробежать. Конечно, мое одиночество не было абсолютным, рядом я видел еще пятерых или шестерых спортсменов, но каждый был словно сам по себе, каждый стремился не замечать товарищей. Каждый был уверен, что прибежит первым, настраивал себя на это. А как можно настроить себя? Только через злость.
Лично я использовал такой прием: отходил в сторону и ругал себя последними словами. Говорил себе, что если не пробегу эти несчастные сто метров быстрее всех, на меня не посмотрит ни одна девушка. Звучала команда судьи, и все подходили к старту. Мы медленно опускались на колени, упирались в колодки, и это был самый неприятный миг, ибо нас охватывало предстартовое волнение, парализовавшее наши мышцы. Но вот раздавался выстрел, и я устремлялся вперед. Позже я вспоминал и пытался анализировать эти ощущения. Мне казалось, будто выстрелили мной, что это я – пуля, которая вылетела из ствола стартового пистолета… – Габриэль помолчал. – Не знаю, о чем думали мои соперники, возможно, о другом, но, кажется, мне мои мысли помогали бежать быстрее.
Короче говоря, – Габриэль смущенно улыбнулся, – я выкладывался так, что потом удивлялся, как это у меня хватило сил? Олимпийские игры – это был мой звездный час. Конечно, я мог бы сказать тебе, Вероника, что я волновался, что я ночей не спал, если бы, – он усмехнулся, – если бы это было правдой… Но нет, спортсмен устроен по-другому, он заставляет себя спать, он не позволяет себе волноваться. Но получается так, что от этого ты устаешь еще больше.
В первое время после Олимпиады я очень страдал. Тогда у меня и без победы на Олимпийских играх уже был солидный послужной список, но я решил, что уйду из спорта. Некоторые думают, что это так легко… Долго готовиться к чему-то, приучать себя к мысли, что ты обязан стать первым, а потом… им не стать.
Некоторые пережили это легко. Они продолжали тренироваться, начинали снова выступать на соревнованиях, готовились к новым Олимпиадам или мировым чемпионатам, но я понял, что я так не могу, это не для меня. В конце концов, я пришел к выводу, что я просто перегорел.
Вероника вдруг заметила в глазах Габриэля слезу и нежно поцеловала его.
– Но все это было когда-то, – продолжал Альварадо, – теперь же, спустя годы, вспоминая о тех временах, я понимаю – это счастье, что в моей жизни была эта Олимпиада. Все плохое кануло в Лету, остались одни лишь светлые чувства и воспоминания. И когда я смотрю на свои награды, я вспоминаю молодость, и у меня вдруг появляется фантастическая мысль, будто я выиграл ту злосчастную Олимпиаду… Что я был первым и там.
Вероника погладила его по щеке. Альварадо еще раз повторил:
– Все-таки это был мой звездный час!
– Знаешь, о чем я думаю? – тихо спросила Вероника.
– О чем? – Альварадо повернул к ней голову.
– Мой звездный час – это то, что я сейчас с тобой.
– Правда? – Габриэль задрожал.
Вероника молча кивнула и притянула его к себе.
* * * Вернувшись из магазина, Валентина обнаружила, что дом пуст.
«А где же Хосе? – с беспокойством подумала она. – Куда он мог пойти? И малышку взял с собой? Ведь она еще не вполне оправилась от бронхита».
С трудом сдерживая волнение, Валентина выбежала из дома. В прихожей она едва не задела ногой прислоненные к стене пакеты с покупками. Уже несколько удалившись от дома, она вспомнила, что забыла запереть дверь.
Возвращаться не хотелось.
«Куда же он мог пойти?» – недоумевала Вероника.
– Извините, сеньора, вы не видели моего мужа? – спросила она у соседки.
– А, сеньора Валентина! – расплылась в улыбке пожилая женщина. – Ваш муж вместе с девочкой направились в ту сторону… – Она указала рукой.
Валентина поблагодарила. В той стороне находился университет.
«Это что-то новое, – подумала она. – Он и раньше пропадал на работе, но, по крайней мере, не брал с собой детей… Судя по тому, что он отправился туда вместе с дочерью, произошло что-то из ряда вон выходящее».
Тревога Валентины росла по мере того, как она приближалась к учебным корпусам.
Стали попадаться группки оживленно беседующих студентов.
Мимо Валентины, что-то весело обсуждая, прошла стайка молодых девушек. Невольно сравнивая себя с ними, она улыбнулась. «Когда-то и я была такой же юной и беззаботной», – вздохнула она.
Видимо, наступил перерыв между лекциями, поскольку весь университетский двор был заполнен студентами. Валентина подумала, что отыскать мужа в этой толпе будет нелегко… Однако ей повезло, хотя о везении в данном случае, пожалуй, не стоило говорить.
Муж стоял спиной к ней и мило беседовал с какой-то девушкой, одной из тех, с кем Валентина только что сравнивала себя.
К чувству ревности и обиды, которое пронизало ее насквозь, примешивался страх: она не увидела маленькой Вероники.
«Неужели он оставил ее у кого-нибудь из соседей ради того, чтобы прибежать на свидание?» – подумала она в смятении. Но тут же с облегчением вздохнула – муж стал вполоборота к ней, и Валентина заметила, что маленькая Вероника сидит в сумке-кенгуру на груди Хосе.
В этот момент ветер донес до ее ушей слова девушки:
– Такой умный… Такой красивый… тебе никто не говорил, что ты красивый, Хосе?
«Какая нахалка! – возмутилась Валентина. – Она говорит ему те же комплименты, что и я… При этом еще смеет надеяться, что она первая…»
Пока Валентина не сердилась на мужа. Ей почему-то казалось, что девушка сама подошла к Хосе и заговорила с ним, но тут он погладил девушку по щеке, и Валентина услышала его голос.
– Альбина, – мягко произнес Хосе, – ты хорошая, симпатичная девушка… Но мне просто жаль тебя! Пойми, это самый типичный случай, когда студентка влюбляется в своего преподавателя…
– Нет, – покачала головой девушка.
– Я прав, Альбина, ты только подумай, я намного старше тебя, ты каждый день видишь меня на кафедре и вообразила себе невесть что…
– Нет, Хосе! – воскликнула девушка. – Это любовь…
Тут Валентина не выдержала:
– Хосе, негодяй! – закричала она.
Муж обернулся, а вместе с ним еще несколько человек.
Девушка отпрянула от Хосе, спрятав лицо в ладони.
– Валентина, – растерянно пробормотал муж. – Валентина… – Он наклонился, чтобы поднять стоящий у его ног портфель.
– Осторожней! – крикнула она.
Маленькая Вероника чуть не выпала из сумки-кенгуру.
Подхватив портфель, Хосе направился к жене.
Валентина была вне себя, она чувствовала, что может не совладать с собой и ударить его, расцарапать только что улыбавшееся лицо, порвать этот новый, недавно купленный пиджак, который муж надел наверняка ради того, чтобы покрасоваться перед этой юной вертихвосткой…
Но вокруг были люди, и Валентина, боясь их насмешек, закрыла лицо руками, повернулась и побежала прочь. Она слышала за спиной взволнованные возгласы мужа, его учащенное дыхание. Ей пришлось расталкивать толпу, Карреньо почти ее настиг.
Они бежали по университетскому скверику.
Валентина свернула на боковую дорожку, и тут муж догнал ее и остановил, схватив за плечо.
– Валентина, успокойся! – воскликнул Хосе.
Она побледнела.
– Как ты можешь мне приказывать! – закричала она, потрясая кулаками у его лица. – Ты негодяй, подлец!
– Валентина, не устраивай сцен!
– Как у тебя вообще язык поворачивается говорить со мной? – Валентина с трудом перевела дыхание.
Хосе обнял одной рукой Валентину, вторую, в которой он держал портфель, выставил вперед.
– Ты устраиваешь мне сцены, дорогая женушка, ты устраиваешь целые спектакли! – выйдя из себя, в свою очередь, закричал он. – И провалиться мне на месте, если я не знаю, ради чего ты это делаешь! Ты хочешь подорвать мой авторитет! Тебе совершенно наплевать на то, что вокруг мои студенты…
– И студентки! – оборвала мужа Валентина. – Я тоже могу сказать, что уверена, да, Хосе, уверена, что если тебя что-то и волнует, так это то, каким ты выглядишь в их глазах!
Муж покраснел от гнева.
– Я не желаю слушать твои дурацкие рассуждения! У тебя вдруг возникло желание самоутвердиться и ты решила проследить за мной! Ты все отлично рассчитала, Валентина, и подумала, что лучше будет застать меня на месте преступления, когда оно еще не совершено…
От возмущения у Валентины отнялся язык.
– Откуда ты знаешь, – продолжал Хосе, – какая причина на самом деле заставила меня взять Веронику и отправиться в университет? У тебя сразу возникла одна мысль, что я побежал на свидание…
Вокруг них стали собираться люди. В основном это были студенты, у которых Карреньо вел занятия. Неожиданно из толпы донесся веселый юношеский голос:
– Сеньор Карреньо, может быть, поговорим о моих отметках?
К Валентине вернулся дар речи. И вдруг она почувствовала, что у нее нет ни малейшего желания продолжать спор, что-то доказывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51