Незаметно для себя он опустил голову на карту, прямо на непросохшие чернила. Через несколько мгновений глаза его закрылись, и он провалился в темень.
Но вскоре вынырнул из кошмара. Кто-то стоял над ним, тыча в плечо затянутой в перчатку рукой. Встревожившись, Гейл резко выпрямился.
— Что?… — прохрипел он, глядя в лицо под забралом. На него смотрел сверкающий металлический череп. У Гейла свело живот.
— Барон Блэквуд Гейл из Талистана? — прозвучал голос из-под забрала.
— Это я.
Ангел Теней открыл сумку, висевшую на позолоченном поясе, и извлек оттуда небольшой бумажный прямоугольник. Вручая его Гейлу, он объявил:
— Я — посланец графа Ренато Бьяджио.
Барон силился унять дрожь в руках. Хотя глаза у него заплыли от сна, он разглядел печать Бьяджио на письме — герб его родного острова, Кроута. Он сломал печать, немного помедлил, но потом решительно развернул письмо и прочел:
Мой дорогой барон!
Наш император при смерти, и по вашему молчанию я заключаю, что вам не удалось найти магию, которая могла бы его спасти. Если это еще не очевидно, то пусть ваши люди продолжат поиски. Но вам, барон, дается новое поручение.
Этот посланец — один из моих личных охранников. Он — часть отряда, который направлен в Экл-Най. Вы должны взять этих людей и захватить Ричиуса Вентрана, доставив его в Черный Город прежде, чем наш великий император скончается. Его последнее желание состоит в том, чтобы Нарский Шакал был привезен к нему для суда, и я обещал ему этот последний триумф. Императору осталось жить считанные дни. Не подведите нас.
Сердечно ваш, граф Ренато Бьяджио.
Гейл секунду смотрел на листок, пытаясь справиться с головокружением.
— Когда было отправлено это письмо?
— Я выехал из столицы четыре недели назад, — ответил Ангел Теней.
— Четыре недели? — Гейл задумчиво почесал щеку под маской. — И какие новости вы услышали, приехав сюда?
— Я не баба, чтобы слушать сплетни. У меня приказ от моего графа. Мне было сказано найти вас и передать это послание. И я это сделал. — Охранник наклонил голову. — Я жду ваших распоряжений.
— Распоряжений? Объясните.
— Барон, — нетерпеливо сказал охранник, — через три дня в этот город прибудут мои собратья. Вы должны отправиться с нами на поиски Ричиуса Вентрана. Мы захватим его живым и увезем обратно в Нар. Чтобы это сделать, мы будем выполнять ваши приказы.
— И сколько вас?
— Сотня, — ответил охранник. — Достаточно.
«О да, — подумал Гейл, — вполне достаточно!»
— Вашим товарищам, — продолжал расспросы Гейл, — известна их миссия?
— Им известно только, что они должны встретиться с вами здесь и выполнять ваши приказы. Остальное я им объясню сам, когда они прибудут сюда.
Под серебряной маской Гейла пряталась довольная улыбка.
— Как вас зовут, Ангел Теней? Нашивка на вашем плаще говорит, что вы — капитан.
— Я Одамо, капитан охраны графа.
— Ваш выговор показался мне кроутским. Вы оттуда?
— И горжусь этим, барон.
Гейл откинулся на спинку стула и положил ноги на шаткий столик.
— Ну что ж, капитан. У меня есть для вас дело. Мне надо, чтобы вы утром отправились в Нар. Я хочу передать вашему графу послание.
Ангел Теней молча наблюдал, как барон допивает вино, а потом берется за перо и пишет на обороте послания Бьяджио. При этом плечо его было приподнято, дабы охранник не мог прочесть написанное.
Дорогой граф!
Спасибо за отряд воинов. К тому времени, как вы получите это письмо, вам уже будет известно, сколь они были мне нужны. Можете передать императору, что я предвкушаю мое повешение. Если он к тому времени не умрет, то, возможно, сам пожелает оказать мне эту честь. Пожалуйста, передайте ему также, что его последнее желание не будет исполнено. Вентран мой.
За сим посланием следовала вежливая подпись: «Ваш преданный слуга Блэквуд Гейл».
— Ну вот, — жизнерадостно произнес он, складывая письмо и вручая его охраннику. — Постарайтесь доставить его как можно скорее. И не читайте сами, иначе я об этом узнаю. Можете переночевать здесь, но я желаю, чтобы вы отправились на рассвете. Это письмо должно быть доставлено лично вами. Можете ехать на корабле или верхом, мне все равно, как вы будете добираться до места. Главное — позаботьтесь, чтобы он его получил. Понимаете?
Шлем с черепом долго оставался неподвижным. Наконец из-под него прозвучали слова:
— Барон, люди, которые сюда прибывают, находятся под моим командованием.
— Теперь они переходят под мое командование, — поправил его Гейл. — Разве граф не велел вам выполнять мои приказы?
— Велел.
— И разве вы не давали клятву, что умрете, если граф вам прикажет?
— Да. Но…
— Капитан, — зарычал Гейл, — вы — Ангел Теней. Вы сделаете все, что я вам сказал. Эти вопросы не для вашего умишка. Верьте своему господину. Верьте мне. Слышите?
— Да, барон. Я буду повиноваться.
— Хорошо. Теперь идите. И не беспокойтесь о ваших солдатах. Я буду ждать их здесь. Я все им объясню.
Когда наконец начало светать, Дьяна все еще не спала. Наджир не вернулась.
Она не ожидала от Ричиуса такого. Однако винить должна только одну себя. Она отвергла его, а затем привела к нему другую женщину. Как она может осуждать его за то, что он — мужчина?
— И он для меня потерян, — едва слышно прошептала она, глядя на пустующую постель Наджир.
Она пыталась представить себе, что чувствовала жена Фориса, когда лежала с ним рядом, принимала его поцелуи.
Конечно, он был с ней нежен. Ричиус всегда нежен. Скоро он будет хотеть ее каждую ночь. В следующий раз она придет к нему в постель охотно, а потом у них появится ребенок, и он забудет про Шани…
Дьяна резко оборвала себя. Такие мысли сведут ее с ума. Но вдруг она решила, что не станет дожидаться здесь возвращения Наджир. Она просто этого не вынесет.
Пол неприятно холодил босые ступни, подстегивая ее. Дьяна торопливо оделась, натянула мягкие кожаные сапожки, доходившие до середины икр; в них удобно ходить по высокой траве. Она направится к тому месту, которое Ричиус назвал особенным. Она хочет увидеть его снова, прежде чем он поделится им с Наджир.
В коридоре было пусто и тихо. Шани спала в соседней комнате, под бдительным присмотром няньки: та ухаживала за детьми военачальника. Из-за двери — ни звука. Дьяна на цыпочках прошла по коридору. Солнце только-только поднималось, прогоняя ночную прохладу. К счастью, двор был безлюден.
Она резво спустилась по лестнице, чуть ли не бегом миновала грязный зал и вынырнула из чугунных ворот, не встретив ни души. После осады долины в замке осталась только горстка воинов, да и те раненные. За ними ухаживали овдовевшие трийки. Оказавшись на воздухе, Дьяна устремилась к группе разбитых статуй за замком. Небо еще было серое, и в полумраке ей не сразу удалось найти тропу. В конце концов тропка обнаружилась в тени большого вяза. Дьяна углубилась в лес.
Идти по узкой сумеречной тропинке оказалось не так легко. Дьяна смотрела вниз, вытянув руку вперед. Над головой нависали густые переплетения ветвей, создавая преграду солнечным лучам, но она знала, что расстояние до цели невелико. Вскоре послышалось журчание ручья. Затем меж деревьев показался просвет, а в нем — поляна, где в лучах солнца искрился поток воды. Дьяна поспешила к нему, но остановилась, заметив на фоне леса какую-то фигуру. Ею оказалась Наджир, она сидела понурившись над валуном и обводила пальцем свое имя. Дьяна наблюдала из-за дерева. На холодный камень ручейком струились слезы, ветер чуть шевелил слипшиеся пряди волос. На ней была та самая сорочка, в которой она отправилась к Ричиусу в спальню. Ткань нежно облегала ее тело, стараясь защитить от утренней прохлады. На лице застыло выражение опустошенности. Она обводила буквы одну за другой — а потом начинала снова. Дьяна вышла из своего укрытия.
— Наджир! — окликнула она несчастную.
При ее приближении женщина медленно подняла голову. Дьяна положила руку ей на плечо. Шелк и кожа были холодны как лед.
— Что ты здесь делаешь?
— Видишь мое имя? — бесцветным голосом спросила Наджир, показывая на буквы. — Его написал Форис.
— Наджир, ты совсем заледенела! Пойдем домой.
— Здесь так красиво. Форис часто приводил меня сюда, когда мы были моложе. Мне здесь хорошо.
Дьяна наклонилась и взяла ее за руку.
— Ты не одета для прогулки, Наджир. Пойдем. Вернемся домой, тебе надо переодеться.
Наджир вырвала руку.
— Я хочу остаться здесь.
— Наджир, что с тобой? Ты сидела здесь всю ночь?
— Да, всю ночь. Мне хотелось побыть одной. Я не хотела видеть Кзлака. И тебя.
Дьяна села рядом с женщиной и обняла ее за плечи.
— Что случилось? — встревоженно спросила она. — Неужели он…
Она не договорила, но Наджир поняла, о чем речь.
— Нет, — ответила она, — нет. Может, он и стал бы, но я закричала и испугала его. А потом убежала. По-моему, он хотел, чтобы я ушла. — Она повернулась к Дьяне: от возбуждения у нее расширились зрачки. — Он сумасшедший, Дьяна! Кэлак сумасшедший.
Дьяна негодующе выпрямилась.
— Ему… нелегко.
— Тебя там не было. А я знаю. Я видела его глаза.
— Разве он сделал тебе что-то плохое?
Наджир отвела взгляд.
— Нет. Он просто за мной наблюдал. Не думаю, чтобы он мог причинить мне боль. Он такой…
— Добрый? — подсказала Дьяна.
— Одинокий, — поправила ее Наджир.
Она опустила голову и снова заплакала. Громкие рыдания рвались у нее из самого сердца. Дьяна крепче обняла ее, покачивая и нашептывая ласковые слова, пока слезы не унялись. Наджир вновь обрела способность говорить.
— Я больше так не могу! Не могу! Кэлак мне не господин. И никогда им не будет. Я… — Она захлебнулась рыданием. — Я хочу, чтобы вернулся мой муж!
Дьяна дала ей выплакаться, но в душе ликовала. Ричиус отверг ее подругу. Наджир считает его сумасшедшим, но это не так. Им движет не безумие. Дьяне приходилось видеть озверевших мужчин, которые не обращали внимания на протесты женщины. Но не Ричиус. Более надежного человека она не встречала.
— Ты разрешишь мне увести тебя домой? — снова спросила Дьяна.
Женщина не ответила.
— Наджир, тебе надо согреться, иначе заболеешь. Пожалуйста, давай вернемся. Я уложу тебя в постель. Ты совсем измучилась.
— Я не хочу его видеть! — голосила Наджир. — Я не могу с ним быть, Дьяна. Не могу!
— Успокойся, Наджир. Тебе нечего бояться. Ричиус не станет навязывать тебе близость, ты это знаешь. Вспомни: ведь это ты вчера настояла, чтобы он впустил тебя.
— Я ошиблась! Лучше мне вообще не иметь господина, чем его. Пожалуйста, Дьяна. Передай ему это от меня.
— Да? И что тогда с тобой будет? И с твоими детьми? Нет, Наджир, Ричиус тебе нужен. Теперь он стал правителем долины.
Женщина помрачнела.
— Им должен был стать Джарра, — с горечью молвила она.
— А стал Ричиус. И если ты не хочешь, чтобы он к тебе прикасался, он не будет. Даю тебе слово. Но ты знаешь, что с тобой произойдет, если ты останешься без господина. Ты станешь добычей любого, кто заявит на тебя права. И Ричиус не сможет этому помешать, потому что ты откажешься от верности ему.
— Я не знаю, что делать, Дьяна! — простонала Наджир. — Я его боюсь!
— Ты сама заставила меня отвести тебя к нему, Наджир. Я сделала это ради тебя. Поверь, он не причинит тебе вреда. И пойми: он не хотел становиться правителем — но у него не было выбора.
— Он может уехать! — в сердцах бросила Наджир.
— Может, — согласилась Дьяна. — И может забыть то, о чем его просил Форис перед смертью; отвернуться от тебя и твоих детей, отдать тебя какому-нибудь жестокому фермеру и предоставить долину междоусобным распрям. Но он этого не сделает, потому что он — человек чести. — Дьяна встала, презрительно измерив Наджир взглядом. — Может, когда-нибудь ты это поймешь.
Дьяна пошла прочь. Вслед ей полетела отчаянная мольба Наджир:
— Дьяна, пожалуйста, подожди!
— Нет, Наджир, — отрезала Дьяна. — Ты хоть понимаешь, что я сделала для тебя вчера? Я люблю Ричиуса. Тебе это известно. Но ты заставила меня пойти с тобой к нему, чтобы он тебя защищал. А теперь ты захотела, чтобы он забыл о тебе, — и это после того, как я объяснила ему, что случится, если он это сделает! Нет, я на это не пойду.
— Дьяна, я не могу быть его женщиной! Мне невыносимо даже думать об этом!
— Тогда скажи ему сама, — холодно ответила Дьяна. — Я не желаю иметь к этому никакого отношения.
Она отвернулась и зашагала прочь. Однако едва сделала три шага, как в висках возникла обжигающая боль. Ноги подкосились, и она закричала, прижимая руки ко лбу и зажмурив глаза. Позади она услышала испуганный возглас Наджир, почувствовала тревожное прикосновение к своему плечу — но все равно осела на мокрую землю, ослепнув и скорчившись от мучительной боли. В ее мозгу гремел бестелесный голос. В ее сознании возникло размытое лицо Тарна — видение было одновременно плотским и ирреальным. Его рот двигался, сломанные зубы стучали, откусывая обрывки слов. Непонятные фразы прерывались звериным рычанием и гортанными звуками незнакомого языка. Дьяна попыталась встать. Туманные образы заполняли ее сознание. Она жалобно застонала. Руки Наджир были рядом, поддерживали ее.
— Дьяна, — услышала она издалека перепуганный женский голос. — В чем дело?
— Тарн! — с трудом выдавила она. Открыла глаза — и все равно увидела перед собой призрачное лицо мужа. — Это Тарн. Он здесь.
48
Джарра разбудил его, произнеся одно-единственное слово — «Дьяна».
Этого оказалось достаточно, чтобы Ричиус вырвался из объятий сна. Он шел за думакой по коридорам, торопливо застегивая рубашку. Грязь, принесенная со двора, колола босые ступни. Около ворот замка он увидел лежащую на земле Дьяну; Наджир держала ее голову у себя на коленях. Вокруг них собралась небольшая группа женщин, с любопытством разглядывавших ночную сорочку вдовы Фориса. Дьяна не открывала глаз. Наджир нежно гладила ее лоб.
— Боже, что случилось? — спросил Ричиус, проталкиваясь сквозь толпу. Он опустился на колени. — Дьяна, в чем дело? Тебе дурно?
Она содрогнулась и наконец открыла глаза.
— Тарн, — прошептала она. — Он возвращается.
Ричиус посмотрел на Наджир, но та лишь пожала плечами. Собравшиеся начали тихо переговариваться. Ричиус гневно обернулся.
— Убирайтесь все! — Он сделал знак думаке. — Джарра, гони их отсюда.
Боевой мастер стал отгонять любопытствующих. Ричиус склонился над Дьяной. Она была в испарине. В глазах горел лихорадочный страх.
— Дьяна, — мягко вымолвил он, — я с тобой. Скажи, что случилось. Что там насчет Тарна? Он с тобой говорит?
— Да, — ответила она, — и в то же время нет. Я его вижу, но ничего не понимаю. Он у меня в голове, Ричиус. Это больно, больно…
— Что больно?
— Он едет сюда. Он очень близко. С ним другие. Звери. Он говорит со мной, кричит…
— Успокойся. Не надо ничего говорить. Сейчас мы вернемся домой.
Он бережно поднял ее с земли, и она с трудом обхватила его за шею.
— Он не может говорить! — всхлипывала она. — Он пытается, но не может. Он болен, я это чувствую…
— Сейчас я унесу тебя в дом. Тебе станет лучше. Успокойся, успокойся…
— Совсем близко, — снова прошептала она. — Я должна его ждать.
— Жди его в постели.
Ричиус понес ее в замок.
Джарра и ошеломленная Наджир следовали за ним через зал и коридоры, пока не оказались у спальни, которую делили Дьяна и жена Фориса. Думака остался у порога, а остальные вошли, и Ричиус уложил Дьяну на кровать. Стянул с нее сапожки, укрыл одеялом и смотрел, как она снова закрывает глаза.
— Тарн меня ищет, — пролепетала она, задыхаясь, — но не может меня найти.
— Если он направляется сюда, то скоро здесь будет, — утешал ее Ричиус. — Постарайся отдохнуть. Я побуду с тобой. Ничего плохого не случится, даю тебе слово.
— Моя голова! Он в ней… Он не знает…
— Дьяна, пожалуйста, постарайся успокоиться. — Он приподнял ее голову и ласково погладил по волосам. — Не думай об этом. Я от тебя не уйду.
Он посмотрел на Наджир — та наблюдала за ними с печальным лицом. Когда их взгляды встретились, она отвернулась. Ричиус осторожно высвободился.
— Я буду рядом с тобой, — заверил он Дьяну, но встал с кровати и подошел к Наджир.
Как и минувшей ночью, когда она пришла к нему в комнату, он почти не заметил ее наряда. Теперь она казалась ему потерянной, напоминала скорее девочку, чем женщину. На ее лице были видны следы усталости и тревоги. Ричиус остановился перед ней и развел руки.
— Я очень сожалею о твоем муже.
Наджир беспокойно вздохнула и сказала что-то, но он не понял.
— Она просит, чтобы ты ее простил, — объяснила Дьяна.
Ричиус покачал головой.
— Мне нечего прощать.
Наджир просветлела. Она приблизилась к кровати. Женщины о чем-то пошептались, а потом Наджир склонилась над Дьяной и поцеловала ее в лоб. Дьяна тихонечко рассмеялась. Наджир выпрямилась и покинула комнату. Ричиус проводил ее взглядом до двери и вернулся к Дьяне.
— Что она сказала? — поинтересовался он.
— Она сказала, я была права насчет тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Но вскоре вынырнул из кошмара. Кто-то стоял над ним, тыча в плечо затянутой в перчатку рукой. Встревожившись, Гейл резко выпрямился.
— Что?… — прохрипел он, глядя в лицо под забралом. На него смотрел сверкающий металлический череп. У Гейла свело живот.
— Барон Блэквуд Гейл из Талистана? — прозвучал голос из-под забрала.
— Это я.
Ангел Теней открыл сумку, висевшую на позолоченном поясе, и извлек оттуда небольшой бумажный прямоугольник. Вручая его Гейлу, он объявил:
— Я — посланец графа Ренато Бьяджио.
Барон силился унять дрожь в руках. Хотя глаза у него заплыли от сна, он разглядел печать Бьяджио на письме — герб его родного острова, Кроута. Он сломал печать, немного помедлил, но потом решительно развернул письмо и прочел:
Мой дорогой барон!
Наш император при смерти, и по вашему молчанию я заключаю, что вам не удалось найти магию, которая могла бы его спасти. Если это еще не очевидно, то пусть ваши люди продолжат поиски. Но вам, барон, дается новое поручение.
Этот посланец — один из моих личных охранников. Он — часть отряда, который направлен в Экл-Най. Вы должны взять этих людей и захватить Ричиуса Вентрана, доставив его в Черный Город прежде, чем наш великий император скончается. Его последнее желание состоит в том, чтобы Нарский Шакал был привезен к нему для суда, и я обещал ему этот последний триумф. Императору осталось жить считанные дни. Не подведите нас.
Сердечно ваш, граф Ренато Бьяджио.
Гейл секунду смотрел на листок, пытаясь справиться с головокружением.
— Когда было отправлено это письмо?
— Я выехал из столицы четыре недели назад, — ответил Ангел Теней.
— Четыре недели? — Гейл задумчиво почесал щеку под маской. — И какие новости вы услышали, приехав сюда?
— Я не баба, чтобы слушать сплетни. У меня приказ от моего графа. Мне было сказано найти вас и передать это послание. И я это сделал. — Охранник наклонил голову. — Я жду ваших распоряжений.
— Распоряжений? Объясните.
— Барон, — нетерпеливо сказал охранник, — через три дня в этот город прибудут мои собратья. Вы должны отправиться с нами на поиски Ричиуса Вентрана. Мы захватим его живым и увезем обратно в Нар. Чтобы это сделать, мы будем выполнять ваши приказы.
— И сколько вас?
— Сотня, — ответил охранник. — Достаточно.
«О да, — подумал Гейл, — вполне достаточно!»
— Вашим товарищам, — продолжал расспросы Гейл, — известна их миссия?
— Им известно только, что они должны встретиться с вами здесь и выполнять ваши приказы. Остальное я им объясню сам, когда они прибудут сюда.
Под серебряной маской Гейла пряталась довольная улыбка.
— Как вас зовут, Ангел Теней? Нашивка на вашем плаще говорит, что вы — капитан.
— Я Одамо, капитан охраны графа.
— Ваш выговор показался мне кроутским. Вы оттуда?
— И горжусь этим, барон.
Гейл откинулся на спинку стула и положил ноги на шаткий столик.
— Ну что ж, капитан. У меня есть для вас дело. Мне надо, чтобы вы утром отправились в Нар. Я хочу передать вашему графу послание.
Ангел Теней молча наблюдал, как барон допивает вино, а потом берется за перо и пишет на обороте послания Бьяджио. При этом плечо его было приподнято, дабы охранник не мог прочесть написанное.
Дорогой граф!
Спасибо за отряд воинов. К тому времени, как вы получите это письмо, вам уже будет известно, сколь они были мне нужны. Можете передать императору, что я предвкушаю мое повешение. Если он к тому времени не умрет, то, возможно, сам пожелает оказать мне эту честь. Пожалуйста, передайте ему также, что его последнее желание не будет исполнено. Вентран мой.
За сим посланием следовала вежливая подпись: «Ваш преданный слуга Блэквуд Гейл».
— Ну вот, — жизнерадостно произнес он, складывая письмо и вручая его охраннику. — Постарайтесь доставить его как можно скорее. И не читайте сами, иначе я об этом узнаю. Можете переночевать здесь, но я желаю, чтобы вы отправились на рассвете. Это письмо должно быть доставлено лично вами. Можете ехать на корабле или верхом, мне все равно, как вы будете добираться до места. Главное — позаботьтесь, чтобы он его получил. Понимаете?
Шлем с черепом долго оставался неподвижным. Наконец из-под него прозвучали слова:
— Барон, люди, которые сюда прибывают, находятся под моим командованием.
— Теперь они переходят под мое командование, — поправил его Гейл. — Разве граф не велел вам выполнять мои приказы?
— Велел.
— И разве вы не давали клятву, что умрете, если граф вам прикажет?
— Да. Но…
— Капитан, — зарычал Гейл, — вы — Ангел Теней. Вы сделаете все, что я вам сказал. Эти вопросы не для вашего умишка. Верьте своему господину. Верьте мне. Слышите?
— Да, барон. Я буду повиноваться.
— Хорошо. Теперь идите. И не беспокойтесь о ваших солдатах. Я буду ждать их здесь. Я все им объясню.
Когда наконец начало светать, Дьяна все еще не спала. Наджир не вернулась.
Она не ожидала от Ричиуса такого. Однако винить должна только одну себя. Она отвергла его, а затем привела к нему другую женщину. Как она может осуждать его за то, что он — мужчина?
— И он для меня потерян, — едва слышно прошептала она, глядя на пустующую постель Наджир.
Она пыталась представить себе, что чувствовала жена Фориса, когда лежала с ним рядом, принимала его поцелуи.
Конечно, он был с ней нежен. Ричиус всегда нежен. Скоро он будет хотеть ее каждую ночь. В следующий раз она придет к нему в постель охотно, а потом у них появится ребенок, и он забудет про Шани…
Дьяна резко оборвала себя. Такие мысли сведут ее с ума. Но вдруг она решила, что не станет дожидаться здесь возвращения Наджир. Она просто этого не вынесет.
Пол неприятно холодил босые ступни, подстегивая ее. Дьяна торопливо оделась, натянула мягкие кожаные сапожки, доходившие до середины икр; в них удобно ходить по высокой траве. Она направится к тому месту, которое Ричиус назвал особенным. Она хочет увидеть его снова, прежде чем он поделится им с Наджир.
В коридоре было пусто и тихо. Шани спала в соседней комнате, под бдительным присмотром няньки: та ухаживала за детьми военачальника. Из-за двери — ни звука. Дьяна на цыпочках прошла по коридору. Солнце только-только поднималось, прогоняя ночную прохладу. К счастью, двор был безлюден.
Она резво спустилась по лестнице, чуть ли не бегом миновала грязный зал и вынырнула из чугунных ворот, не встретив ни души. После осады долины в замке осталась только горстка воинов, да и те раненные. За ними ухаживали овдовевшие трийки. Оказавшись на воздухе, Дьяна устремилась к группе разбитых статуй за замком. Небо еще было серое, и в полумраке ей не сразу удалось найти тропу. В конце концов тропка обнаружилась в тени большого вяза. Дьяна углубилась в лес.
Идти по узкой сумеречной тропинке оказалось не так легко. Дьяна смотрела вниз, вытянув руку вперед. Над головой нависали густые переплетения ветвей, создавая преграду солнечным лучам, но она знала, что расстояние до цели невелико. Вскоре послышалось журчание ручья. Затем меж деревьев показался просвет, а в нем — поляна, где в лучах солнца искрился поток воды. Дьяна поспешила к нему, но остановилась, заметив на фоне леса какую-то фигуру. Ею оказалась Наджир, она сидела понурившись над валуном и обводила пальцем свое имя. Дьяна наблюдала из-за дерева. На холодный камень ручейком струились слезы, ветер чуть шевелил слипшиеся пряди волос. На ней была та самая сорочка, в которой она отправилась к Ричиусу в спальню. Ткань нежно облегала ее тело, стараясь защитить от утренней прохлады. На лице застыло выражение опустошенности. Она обводила буквы одну за другой — а потом начинала снова. Дьяна вышла из своего укрытия.
— Наджир! — окликнула она несчастную.
При ее приближении женщина медленно подняла голову. Дьяна положила руку ей на плечо. Шелк и кожа были холодны как лед.
— Что ты здесь делаешь?
— Видишь мое имя? — бесцветным голосом спросила Наджир, показывая на буквы. — Его написал Форис.
— Наджир, ты совсем заледенела! Пойдем домой.
— Здесь так красиво. Форис часто приводил меня сюда, когда мы были моложе. Мне здесь хорошо.
Дьяна наклонилась и взяла ее за руку.
— Ты не одета для прогулки, Наджир. Пойдем. Вернемся домой, тебе надо переодеться.
Наджир вырвала руку.
— Я хочу остаться здесь.
— Наджир, что с тобой? Ты сидела здесь всю ночь?
— Да, всю ночь. Мне хотелось побыть одной. Я не хотела видеть Кзлака. И тебя.
Дьяна села рядом с женщиной и обняла ее за плечи.
— Что случилось? — встревоженно спросила она. — Неужели он…
Она не договорила, но Наджир поняла, о чем речь.
— Нет, — ответила она, — нет. Может, он и стал бы, но я закричала и испугала его. А потом убежала. По-моему, он хотел, чтобы я ушла. — Она повернулась к Дьяне: от возбуждения у нее расширились зрачки. — Он сумасшедший, Дьяна! Кэлак сумасшедший.
Дьяна негодующе выпрямилась.
— Ему… нелегко.
— Тебя там не было. А я знаю. Я видела его глаза.
— Разве он сделал тебе что-то плохое?
Наджир отвела взгляд.
— Нет. Он просто за мной наблюдал. Не думаю, чтобы он мог причинить мне боль. Он такой…
— Добрый? — подсказала Дьяна.
— Одинокий, — поправила ее Наджир.
Она опустила голову и снова заплакала. Громкие рыдания рвались у нее из самого сердца. Дьяна крепче обняла ее, покачивая и нашептывая ласковые слова, пока слезы не унялись. Наджир вновь обрела способность говорить.
— Я больше так не могу! Не могу! Кэлак мне не господин. И никогда им не будет. Я… — Она захлебнулась рыданием. — Я хочу, чтобы вернулся мой муж!
Дьяна дала ей выплакаться, но в душе ликовала. Ричиус отверг ее подругу. Наджир считает его сумасшедшим, но это не так. Им движет не безумие. Дьяне приходилось видеть озверевших мужчин, которые не обращали внимания на протесты женщины. Но не Ричиус. Более надежного человека она не встречала.
— Ты разрешишь мне увести тебя домой? — снова спросила Дьяна.
Женщина не ответила.
— Наджир, тебе надо согреться, иначе заболеешь. Пожалуйста, давай вернемся. Я уложу тебя в постель. Ты совсем измучилась.
— Я не хочу его видеть! — голосила Наджир. — Я не могу с ним быть, Дьяна. Не могу!
— Успокойся, Наджир. Тебе нечего бояться. Ричиус не станет навязывать тебе близость, ты это знаешь. Вспомни: ведь это ты вчера настояла, чтобы он впустил тебя.
— Я ошиблась! Лучше мне вообще не иметь господина, чем его. Пожалуйста, Дьяна. Передай ему это от меня.
— Да? И что тогда с тобой будет? И с твоими детьми? Нет, Наджир, Ричиус тебе нужен. Теперь он стал правителем долины.
Женщина помрачнела.
— Им должен был стать Джарра, — с горечью молвила она.
— А стал Ричиус. И если ты не хочешь, чтобы он к тебе прикасался, он не будет. Даю тебе слово. Но ты знаешь, что с тобой произойдет, если ты останешься без господина. Ты станешь добычей любого, кто заявит на тебя права. И Ричиус не сможет этому помешать, потому что ты откажешься от верности ему.
— Я не знаю, что делать, Дьяна! — простонала Наджир. — Я его боюсь!
— Ты сама заставила меня отвести тебя к нему, Наджир. Я сделала это ради тебя. Поверь, он не причинит тебе вреда. И пойми: он не хотел становиться правителем — но у него не было выбора.
— Он может уехать! — в сердцах бросила Наджир.
— Может, — согласилась Дьяна. — И может забыть то, о чем его просил Форис перед смертью; отвернуться от тебя и твоих детей, отдать тебя какому-нибудь жестокому фермеру и предоставить долину междоусобным распрям. Но он этого не сделает, потому что он — человек чести. — Дьяна встала, презрительно измерив Наджир взглядом. — Может, когда-нибудь ты это поймешь.
Дьяна пошла прочь. Вслед ей полетела отчаянная мольба Наджир:
— Дьяна, пожалуйста, подожди!
— Нет, Наджир, — отрезала Дьяна. — Ты хоть понимаешь, что я сделала для тебя вчера? Я люблю Ричиуса. Тебе это известно. Но ты заставила меня пойти с тобой к нему, чтобы он тебя защищал. А теперь ты захотела, чтобы он забыл о тебе, — и это после того, как я объяснила ему, что случится, если он это сделает! Нет, я на это не пойду.
— Дьяна, я не могу быть его женщиной! Мне невыносимо даже думать об этом!
— Тогда скажи ему сама, — холодно ответила Дьяна. — Я не желаю иметь к этому никакого отношения.
Она отвернулась и зашагала прочь. Однако едва сделала три шага, как в висках возникла обжигающая боль. Ноги подкосились, и она закричала, прижимая руки ко лбу и зажмурив глаза. Позади она услышала испуганный возглас Наджир, почувствовала тревожное прикосновение к своему плечу — но все равно осела на мокрую землю, ослепнув и скорчившись от мучительной боли. В ее мозгу гремел бестелесный голос. В ее сознании возникло размытое лицо Тарна — видение было одновременно плотским и ирреальным. Его рот двигался, сломанные зубы стучали, откусывая обрывки слов. Непонятные фразы прерывались звериным рычанием и гортанными звуками незнакомого языка. Дьяна попыталась встать. Туманные образы заполняли ее сознание. Она жалобно застонала. Руки Наджир были рядом, поддерживали ее.
— Дьяна, — услышала она издалека перепуганный женский голос. — В чем дело?
— Тарн! — с трудом выдавила она. Открыла глаза — и все равно увидела перед собой призрачное лицо мужа. — Это Тарн. Он здесь.
48
Джарра разбудил его, произнеся одно-единственное слово — «Дьяна».
Этого оказалось достаточно, чтобы Ричиус вырвался из объятий сна. Он шел за думакой по коридорам, торопливо застегивая рубашку. Грязь, принесенная со двора, колола босые ступни. Около ворот замка он увидел лежащую на земле Дьяну; Наджир держала ее голову у себя на коленях. Вокруг них собралась небольшая группа женщин, с любопытством разглядывавших ночную сорочку вдовы Фориса. Дьяна не открывала глаз. Наджир нежно гладила ее лоб.
— Боже, что случилось? — спросил Ричиус, проталкиваясь сквозь толпу. Он опустился на колени. — Дьяна, в чем дело? Тебе дурно?
Она содрогнулась и наконец открыла глаза.
— Тарн, — прошептала она. — Он возвращается.
Ричиус посмотрел на Наджир, но та лишь пожала плечами. Собравшиеся начали тихо переговариваться. Ричиус гневно обернулся.
— Убирайтесь все! — Он сделал знак думаке. — Джарра, гони их отсюда.
Боевой мастер стал отгонять любопытствующих. Ричиус склонился над Дьяной. Она была в испарине. В глазах горел лихорадочный страх.
— Дьяна, — мягко вымолвил он, — я с тобой. Скажи, что случилось. Что там насчет Тарна? Он с тобой говорит?
— Да, — ответила она, — и в то же время нет. Я его вижу, но ничего не понимаю. Он у меня в голове, Ричиус. Это больно, больно…
— Что больно?
— Он едет сюда. Он очень близко. С ним другие. Звери. Он говорит со мной, кричит…
— Успокойся. Не надо ничего говорить. Сейчас мы вернемся домой.
Он бережно поднял ее с земли, и она с трудом обхватила его за шею.
— Он не может говорить! — всхлипывала она. — Он пытается, но не может. Он болен, я это чувствую…
— Сейчас я унесу тебя в дом. Тебе станет лучше. Успокойся, успокойся…
— Совсем близко, — снова прошептала она. — Я должна его ждать.
— Жди его в постели.
Ричиус понес ее в замок.
Джарра и ошеломленная Наджир следовали за ним через зал и коридоры, пока не оказались у спальни, которую делили Дьяна и жена Фориса. Думака остался у порога, а остальные вошли, и Ричиус уложил Дьяну на кровать. Стянул с нее сапожки, укрыл одеялом и смотрел, как она снова закрывает глаза.
— Тарн меня ищет, — пролепетала она, задыхаясь, — но не может меня найти.
— Если он направляется сюда, то скоро здесь будет, — утешал ее Ричиус. — Постарайся отдохнуть. Я побуду с тобой. Ничего плохого не случится, даю тебе слово.
— Моя голова! Он в ней… Он не знает…
— Дьяна, пожалуйста, постарайся успокоиться. — Он приподнял ее голову и ласково погладил по волосам. — Не думай об этом. Я от тебя не уйду.
Он посмотрел на Наджир — та наблюдала за ними с печальным лицом. Когда их взгляды встретились, она отвернулась. Ричиус осторожно высвободился.
— Я буду рядом с тобой, — заверил он Дьяну, но встал с кровати и подошел к Наджир.
Как и минувшей ночью, когда она пришла к нему в комнату, он почти не заметил ее наряда. Теперь она казалась ему потерянной, напоминала скорее девочку, чем женщину. На ее лице были видны следы усталости и тревоги. Ричиус остановился перед ней и развел руки.
— Я очень сожалею о твоем муже.
Наджир беспокойно вздохнула и сказала что-то, но он не понял.
— Она просит, чтобы ты ее простил, — объяснила Дьяна.
Ричиус покачал головой.
— Мне нечего прощать.
Наджир просветлела. Она приблизилась к кровати. Женщины о чем-то пошептались, а потом Наджир склонилась над Дьяной и поцеловала ее в лоб. Дьяна тихонечко рассмеялась. Наджир выпрямилась и покинула комнату. Ричиус проводил ее взглядом до двери и вернулся к Дьяне.
— Что она сказала? — поинтересовался он.
— Она сказала, я была права насчет тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94