В доме раздался пронзительный крик. Троск просунул голову в дверь.
— Привет, лапочка! — крикнул он. — Готова встретить Ардоза?
Из— за спины полковника Динадин пытался разглядеть, что происходит в доме. В углу комнаты сжалась девочка. В кулаке она по-прежнему зажимала металлический предмет, но Динадину не видно было, что это такое. Рядом с ней стоял очень дряхлый старик с согбенной спиной и глубокими морщинами. Перед ним лежал тусклый жиктар. Девочка отчаянно цеплялась за его ногу. Троск нахмурился.
— Бросьте ее, — попросил Динадин. — Дело того не стоит. Пойдемте.
Троск злобно оглядел его.
— Пойдемте? А с кем лежат в Арамуре, Лоттс? С овцами? Я не брошу ее из-за какого-то старого гога!
Полковник перешагнул порог, примирительно подняв руки.
— Спокойнее, — ласково произнес он. — Неприятности никому не нужны.
Старик поднял жиктар выше. Троск поколебался, а потом указал на следовавших за ним солдат.
— Нас тут много, а ты всего один, друг. Положи свое оружие, и все останутся целы. Просто, правда?
Старый триец колебался, ясно сознавая безнадежность своего положения. Троск сделал еще шаг вперед.
— Оставьте их, полковник! — взмолился Динадин. — Он может вас ранить.
— Замолчи, осел! — проворчал Троск, не оборачиваясь. — Он меня слушает, разве ты не видишь?
Динадин все прекрасно видел. Он затаил дыхание, когда Троск сделал еще один шаг. Девочка всхлипнула. Металлический предмет в ее кулачке дрожал. Теперь Динадин понял, что это — статуя, золотое и серебряное изображение человеческой фигуры. Полковник тоже разглядел ее сокровище.
— Что это у тебя? — подобострастно спросил он у девочки. — Что-то хорошее? О-о да! Какая красота! И ты тоже красавица. Как тебя зовут, милочка?
Он что— то говорил, приближаясь к ним, пока не оказался в двух шагах от старика. Он смотрел прямо на девочку, когда вдруг его рука взвилась вверх. Из носа старика ударил фонтан крови, и он скорчился, уронив жиктар на пол. Троск понаблюдал, как он пытается встать, и с силой наступил ему на руку. Старик закричал от боли. Троск вдавил каблук в слабую плоть.
— Ну вот, — удовлетворенно заметил он, — так гораздо лучше. Я, талистанский полковник, нахожусь в вашей грязной стране, чтобы спасти нашего императора. И не смей мне угрожать, гог. Никогда.
Он подчеркнул свое «никогда», в последний раз притопнув ногой. Старческие кости трийца громко хрустнули.
Теперь девочка запаниковала. Ее взгляд метался по комнате, но вокруг нее все плотнее смыкалось кольцо нарцев. Она еще крепче прижала к груди статую и в безумном порыве бросилась в небольшое пространство, остававшееся между Троском и Динадином. Динадин шагнул в сторону, чтобы пропустить бегущую девочку, но Троск поймал ее за полу юбки.
— Куда это ты собралась, чертовка? — озлобился он. — Мне из-за тебя пришлось потрудиться, сучка!
Девочка стала царапаться и вырываться. Троск поймал ее за руку и рывком подтащил к себе. Потом схватил за волосы и запрокинул ей голову. Она пронзительно закричала, когда он лизнул ее щеку. Лежавший на полу старик умолял Троска остановиться. Его нос и подбородок были залиты кровью. Троск разорвал на девочке корсаж и впился зубами в обнажившуюся шею. Теперь он уже притиснул ее плечи к голой стене. Старый триец, которому не удавалось подняться, надрывался, стараясь схватить его за ноги.
— Проклятие! — рявкнул Троск, отталкивая старика ногой. — Лоттс, идиот, не стой как статуя. Избавься от этой рвани!
Динадин не шевельнулся.
Троск мгновенно прекратил насиловать девочку. Статуэтка, которую она охраняла, упала к ее ногам. Обхватив ее шею мясистыми пальцами, полковник обернулся к Динадину, угрожающе хмурясь:
— Ты что, оглох, парень? Убей его!
Динадин медленно покачал головой. В глазах Троска вспыхнула ярость, а затем полковник вдруг захохотал.
— Нет? Ты отказываешься выполнить мой приказ, ты, арамурский тролль?
— Я не стану его убивать! — Динадин почувствовал, что его голос вот-вот сорвется. — Боже, он ведь ничего не сделал! Он просто хотел ее защитить.
Троск ухмыльнулся, не реагируя на попытки девочки высвободиться из его хватки. Она задыхалась. Остальные солдаты наблюдали за ними, слишком испуганные или удивленные смелостью Динадина, дабы что-то предпринять. Ухмылка полковника стала совсем зверской.
— Так ты его не убьешь? — процедил он. — Ладно. Посмотрим, что за мужчин делают в Арамуре, Лоттс. — Ухватив девочку за порванный корсаж, он дернул ее вперед и бросил к ногам Динадина, где она осталась лежать, беспомощно рыдая. — Тебе не обязательно убивать этого гога, Лоттс. Можешь просто взять девчонку. Сейчас, на наших глазах.
Девочка скорчилась между Троском и Динадином, ее взгляд испуганно метался от одного к другому. Динадин смотрел на нее. Троск извлек из голенища кинжал с рубином на рукояти.
— Я не стану, — с трудом выговорил Динадин. — Вы меня не можете заставить это сделать.
— Почему? — поинтересовался Троск. — Не любишь дам, Лоттс? Может, ты просто ждал, когда мы найдем смазливого мальчишку? Тебе этого надо? Мальчика?
Полковник пнул девочку, пододвигая ее к Динадину. Она вскрикнула и подползла к нему, цепляясь за его брюки и жалобно скуля. Динадин тоже застонал, пытаясь отстраниться, избавиться от ее страдальческих глаз и мольбы. Ему хотелось убежать, оставить их в этом жалком домишке и спрятаться так, чтобы Троск больше никогда не смог его найти. Но девочка продолжала цепляться за него.
— Действуй! — потребовал Троск. — Возьми ее, если ты настоящий мужчина.
— Нет, я не стану. Вы слышали? Не стану!
Троск продемонстрировал Динадину свой кинжал.
— Советую не отказываться, — предупредил он, наклоняясь. Поднял голову старика и приставил кинжал к горлу. — Или…
— Не надо! — взмолился Динадин. — Пожалуйста, не делайте этого!
— В чем проблема? — гневно вопросил Троск. — Ты ведь мужчина, правда? А она — девчонка. Бери ее!
— Полковник…
— Бери ее, хорек несчастный, или, Бог свидетель, этот гог умрет!
Старик не шевелился. Он смотрел на Динадина сквозь пелену крови. Троск удерживал его разбитую голову. Девочка по-прежнему сидела у ног Динадина, плача и умоляя о пощаде. Динадин протянул к ней руку.
— Перестань, — утешал он ее. — Ради Бога, перестань. Я не буду ничего с тобой делать. Не буду.
— Ну же, Лоттс, — требовал полковник, — давай!
— Нет!
Троск вздохнул.
— Боже, что за упрямец! Ну ладно, как хочешь.
Он провел кинжалом по морщинистой шее старика. Триец потрясенно выпучил глаза. Троск отпустил его голову, и он упал на пол. Пальцы его хватали воздух и тянулись к девочке. Та теперь отчаянно кричала. Тошнота подступила к горлу Динадина. Он заметил, что Троск смотрит на него с отвращением и тянется к девочке. Динадин вознамерился помешать ему, но прежний страх пригвоздил его ноги к полу. Полковник снова сгреб ее волосы и, заставив встать, отбросил к стене.
— Так лучше? — с укоризной спросил он.
Динадин был не в состоянии ответить. Он давился рвотой и вытирал ее рукавом.
— Ты ее не спас, идиот! — рявкнул Троск. — А теперь, я думаю, мы все займемся ею по очереди. Кроме тебя, конечно. Ты можешь пойти и отыскать себе мальчика, если тебе нужен он.
Полковник отвернулся и направился к стене. Рядом с девочкой лежал предмет, который она так усердно пыталась сохранить, — статуэтка из золота и серебра. Троск поднял ее, повертел в руках, а потом вернулся к Динадину и вручил статуэтку ему.
— Держи. Это может оказаться чем-то полезным. Вынеси отсюда и отдай легионерам. Как тебе кажется, справишься с этим?
Динадин мог только молча кивнуть. Он бросил последний взгляд на испуганную девочку, с болью в сердце думая о том, что ее ожидает, потом — на трийца с перерезанным горлом. Старик наконец перестал дергаться. Река крови текла по неровному полу. К Динадину вернулся голос.
— Полковник…
— Убирайся с глаз моих! — бросил Троск, отвернувшись.
Динадин постоял заторможенно, потом попятился. Голова пульсировала нестерпимой болью, и он с трудом нашел дверь. Воздух был полон гари. Снова раздавались леденящие душу мольбы девочки. Динадин бросился прочь от дома, забыв своего коня, зажимая рот рукой. Он мчался к центру деревни, где были легионеры и толпа ребятишек, рыдающих женщин, молчаливых мужчин. Он бежал так стремительно, что не заметил возникшей у него на пути фигуры зеленого с золотом всадника, пока не столкнулся с ним. Динадин поднял голову и взглянул в его лицо.
— Барон Гейл! — пролепетал он. — Извините, милорд. Я вас не заметил.
Блэквуд Гейл презрительно оглядел его.
— Лоттс, кажется?
— Да, сэр, — подтвердил Динадин. — Из Зеленой бригады.
Барон указал на зажатый в руке Динадина предмет.
— Что это?
Динадин замялся. Он не знал, что именно держит в руках, — ведь он даже не посмотрел на статуэтку. Поспешно изучил ее и обнаружил, что на самом деле она воспроизводит мужчину и женщину. Видимо, это были божества.
— Давай сюда! — нетерпеливо приказал Гейл.
Динадин с сожалением передал статуэтку барону. Гейл мимолетно взглянул на нее, царапнул поверхность ногтем и досадливо хмыкнул.
— Очередной трийский хлам, — заключил он. — Тебе известно, что мы тут делаем, Лоттс? Мы пытаемся спасти нашего императора. Это… — он бросил статуэтку в грязь, -…бесполезная дрянь.
И проскакал мимо арамурца, даже не взглянув на него. Динадин подождал, когда барон скроется из виду, затем подобрал статуэтку. Осторожно подняв к солнцу, смахнул с нее грязь. Статуэтка засверкала в лучах: две фигурки, изящные и ослепительные, — одна из золота, вторая из чистейшего серебра. Ради этой святыни девочка рисковала своей жизнью — ради куска драгоценного металла, который в империи не имел цены. Но для Динадина статуэтка имела другую ценность. Он решил, что сохранит ее — и при первой возможности отомстит.
— Я не забуду тебя, девочка, — с трудом выговорил он и поплелся обратно к своему коню.
37
Через десять дней после отъезда из Фалиндара Ричиус и Дьяна добрались до долины. Во второй половине одиннадцатого дня они перевалили через вершину холма, и их взорам предстал замок Дринг.
Сначала, правда, они увидели не сам замок, а его сторожевую башню, высоко вознесшуюся над кронами деревьев, окружавших ее основание: она тянулась к небу, словно гигантская каменная рука. Для обоих это было долгожданное зрелище, и они любовались бы им, не будь они такими усталыми. Долгий путь из цитадели измотал и воинов — при виде сторожевой башни все облегченно вздохнули.
— Наконец-то! — изрек Ричиус, радостно хлопнув Огня по холке. — Вот она, парень! Мы добрались до места.
Лица окружавших его воинов осветились торжествующими улыбками. Дьяна высунулась из кареты, чтобы лучше видеть башню. Цилиндрическое сооружение блестело вдали, и его многогранная поверхность переливалась, будто драгоцелный камень. Ричиус подскакал к карете.
— Впечатляет, — заметил он. — На какое-то время здесь будет наш дом.
— Надеюсь, не очень надолго. Здесь слишком уныло.
— Ну не знаю, — не согласился он с Дьяной. Ричиус ощущал тепло, исходившее от этого примитивного каменного строения. — Пожалуй, мне эта башня нравится. Она напоминает мой родной дом в Арамуре.
Форис бросал своим людям отрывистые приказы. Один из них выехал из цепочки и галопом понесся вниз по склону. Дьяна увидела на лице Ричиуса недоумение.
— Он сообщит всем, что мы близко, — объяснила она. — Готовься, Ричиус. Нас будут ждать.
— Ждать? Что ты имеешь в виду?
— Не знаю. Форис просто велел ему все приготовить. — Она хитро улыбнулась. — Может, они захотят устроить тебе встречу. Ричиус недоверчиво хмыкнул:
— Как же! А может, мне следовало остаться в Фалиндаре.
Оба рассмеялись, но Ричиус все равно почувствовал, как по телу пробежала нервная дрожь. Он оказался в долине Дринг и вот-вот переступит порог дома Фориса!
— Мне надо проинспектировать линию обороны, — мрачно сказал он. — Проверить, как выполнили люди Фориса то, о чем я просил.
— Завтра, — ответила Дьяна. — Времени на это хватит. Сегодня мы отдыхаем. И в настоящих постелях!
— Гм, звучит заманчиво. Хорошо, тогда завтра. Если у Фориса не будет для меня иных планов.
Дьяна строго посмотрела на него.
— Планы военачальника не имеют значения, Ричиус. Главное — чего хочешь ты. Помни: теперь это твое сражение.
— Но долина по-прежнему принадлежит ему, Дьяна. Я не желаю идти ему наперекор. Тарн предостерегал меня от этого.
— А еще Тарн хотел, чтобы командовал здесь ты. Не давай Форису себя запугать, Ричиус. А он это сделает, если будет возможность.
Ричиус засмеялся:
— Вот как? И откуда тебе столько о нем известно?
— Он — мужчина. Мне этого достаточно.
Ричиус не успел ответить, потому что между ними встал Форис. Он обратился к Дьяне, указывая при этом на башню:
— Изей. Нобата Кэлак хорензей.
Дьяна кивнула, и Форис послал лошадь вниз по склону, в направлении к дому. Когда он уже не мог их слышать, Ричиус спросил:
— Что он сказал?
— Он говорит, что ты должен следовать за ним.
Ричиус напряженно застыл.
— Следовать за ним? Почему?
— Извини, Ричиус, он не сказал.
— Он очень скрытный, да? Хорошо. Если таково его желание…
Он направился следом за военачальником.
Форис спокойно ехал рысью по узкой тропинке, открывшейся перед ними. Ричиус посмотрел на переплетение ветвей у себя над головой, между которыми виднелись просветы голубого неба. Полог листвы скрыл от него сторожевую башню. Дорога превратилась в каменистую тропу; по обеим ее сторонам росли алые цветы и густая высокая трава. Издали доносились журчание ручья и гортанный клич какой-то водяной птицы. Он вновь с изумлением отметил, как эти места похожи на Арамур. Это не была внушающая страх долина Дринг с зарослями таинственных деревьев и глубокими тенями, какой он ее запомнил. Сейчас ему казалось, что он снова попал домой, в какой-то уголок Арамура, которого доселе не видел. Воздух был густой, но невероятно сладкий, наполненный мшистыми запахами вековых природных процессов. Мимо его носа пролетела стрекоза. На деревьях белки гонялись друг за другом, перелетая с ветки на ветку. Они резвились, не обращая внимания на пришельцев, вторгшихся в их девственные владения. Над его головой веселые малиновки высвистывали свои мелодичные песни. У ствола упавшего дерева трудились работящие осы — строили себе причудливое гнездо.
Все это Ричиус впивал в себя как божественный нектар, рассеянно поглаживая холку Огня. Он подумал о Дьяне, медленно ехавшей в карете: как она воспринимает всю эту красоту? Она назвала этот лес унылым! Ричиус тихо засмеялся, не сомневаясь, что она сейчас жалеет о столь поспешной оценке. Ему вдруг захотелось, чтобы она была рядом и они могли вместе любоваться окружающей красотой.
А потом Ричиус услышал первый волчий вой.
Он безжалостно ворвался в его тело, оборвав дыхание на середине вздоха и стерев всю краску с лица. Издали донесся ответный вой, за ним — еще один. Этот призрачный вой пронизал самое сердце леса. Ричиус наклонил голову, прислушиваясь. Ему пришлось успокаивать Огня: конь тревожно заржал. Волков были десятки, и все они вели одну печальную песнь. А хуже всего то, что она раздавалась и на тропинке впереди них. Он посмотрел вперед, ища взглядом Фориса, и увидел красную тунику военачальника, которая мерно покачивалась. Форис продолжал спокойно ехать вперед, игнорируя меланхоличную волчью песнь.
Ричиус медлил. Это были боевые волки, и находились они прямо перед ним в ожидании приближающегося обеда. На лбу у него выступил холодный пот, а во рту так пересохло, что казалось, будто десны засыпаны песком. Форис уже скрывался за завесой деревьев, направляясь к замку. А в следующую секунду вдруг остановился, окликнул Ричиуса через плечо:
— Кэлак! — и помахал ему рукой. — Изей!
— Не смей меня укорять, подонок! — вскипел Ричиус.
Форис продолжал смотреть на него.
— Ладно, — еле слышно молвил Ричиус. — Но я с тобой поквитаюсь.
Он снова пришпорил коня. На этот раз Форис дождался его. По мере приближения Ричиуса песнь волков зазвучала громче, к ней прибавилась нота ликования. И тут лес расступился словно занавес, открывая вид на замок Дринг.
Он был похож на какую-то древнюю нарскую твердыню, возведенную из разномастных камней и острых обломков скал, так ненадежно скрепленных меж собой, что казалось, все строение вот-вот развалится под собственным гигантским весом. На стеклянные окна наслоилась вековая грязь; гранитное основание заметно наклонялось к востоку, придавая всему сооружению явную кривизну. Фасад с его окнами и балконами напоминал лицо дебильного ребенка. Подножие гигантской башни находилось рядом с замком, представляя собой покатую груду крошащегося камня, а на каждой колонне и покосившемся коньке крыши лежал отпечаток лучших времен. Там еще сохранялись архитектурные украшения, некогда придававшие замку вид подобающего жилища знатного военачальника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Привет, лапочка! — крикнул он. — Готова встретить Ардоза?
Из— за спины полковника Динадин пытался разглядеть, что происходит в доме. В углу комнаты сжалась девочка. В кулаке она по-прежнему зажимала металлический предмет, но Динадину не видно было, что это такое. Рядом с ней стоял очень дряхлый старик с согбенной спиной и глубокими морщинами. Перед ним лежал тусклый жиктар. Девочка отчаянно цеплялась за его ногу. Троск нахмурился.
— Бросьте ее, — попросил Динадин. — Дело того не стоит. Пойдемте.
Троск злобно оглядел его.
— Пойдемте? А с кем лежат в Арамуре, Лоттс? С овцами? Я не брошу ее из-за какого-то старого гога!
Полковник перешагнул порог, примирительно подняв руки.
— Спокойнее, — ласково произнес он. — Неприятности никому не нужны.
Старик поднял жиктар выше. Троск поколебался, а потом указал на следовавших за ним солдат.
— Нас тут много, а ты всего один, друг. Положи свое оружие, и все останутся целы. Просто, правда?
Старый триец колебался, ясно сознавая безнадежность своего положения. Троск сделал еще шаг вперед.
— Оставьте их, полковник! — взмолился Динадин. — Он может вас ранить.
— Замолчи, осел! — проворчал Троск, не оборачиваясь. — Он меня слушает, разве ты не видишь?
Динадин все прекрасно видел. Он затаил дыхание, когда Троск сделал еще один шаг. Девочка всхлипнула. Металлический предмет в ее кулачке дрожал. Теперь Динадин понял, что это — статуя, золотое и серебряное изображение человеческой фигуры. Полковник тоже разглядел ее сокровище.
— Что это у тебя? — подобострастно спросил он у девочки. — Что-то хорошее? О-о да! Какая красота! И ты тоже красавица. Как тебя зовут, милочка?
Он что— то говорил, приближаясь к ним, пока не оказался в двух шагах от старика. Он смотрел прямо на девочку, когда вдруг его рука взвилась вверх. Из носа старика ударил фонтан крови, и он скорчился, уронив жиктар на пол. Троск понаблюдал, как он пытается встать, и с силой наступил ему на руку. Старик закричал от боли. Троск вдавил каблук в слабую плоть.
— Ну вот, — удовлетворенно заметил он, — так гораздо лучше. Я, талистанский полковник, нахожусь в вашей грязной стране, чтобы спасти нашего императора. И не смей мне угрожать, гог. Никогда.
Он подчеркнул свое «никогда», в последний раз притопнув ногой. Старческие кости трийца громко хрустнули.
Теперь девочка запаниковала. Ее взгляд метался по комнате, но вокруг нее все плотнее смыкалось кольцо нарцев. Она еще крепче прижала к груди статую и в безумном порыве бросилась в небольшое пространство, остававшееся между Троском и Динадином. Динадин шагнул в сторону, чтобы пропустить бегущую девочку, но Троск поймал ее за полу юбки.
— Куда это ты собралась, чертовка? — озлобился он. — Мне из-за тебя пришлось потрудиться, сучка!
Девочка стала царапаться и вырываться. Троск поймал ее за руку и рывком подтащил к себе. Потом схватил за волосы и запрокинул ей голову. Она пронзительно закричала, когда он лизнул ее щеку. Лежавший на полу старик умолял Троска остановиться. Его нос и подбородок были залиты кровью. Троск разорвал на девочке корсаж и впился зубами в обнажившуюся шею. Теперь он уже притиснул ее плечи к голой стене. Старый триец, которому не удавалось подняться, надрывался, стараясь схватить его за ноги.
— Проклятие! — рявкнул Троск, отталкивая старика ногой. — Лоттс, идиот, не стой как статуя. Избавься от этой рвани!
Динадин не шевельнулся.
Троск мгновенно прекратил насиловать девочку. Статуэтка, которую она охраняла, упала к ее ногам. Обхватив ее шею мясистыми пальцами, полковник обернулся к Динадину, угрожающе хмурясь:
— Ты что, оглох, парень? Убей его!
Динадин медленно покачал головой. В глазах Троска вспыхнула ярость, а затем полковник вдруг захохотал.
— Нет? Ты отказываешься выполнить мой приказ, ты, арамурский тролль?
— Я не стану его убивать! — Динадин почувствовал, что его голос вот-вот сорвется. — Боже, он ведь ничего не сделал! Он просто хотел ее защитить.
Троск ухмыльнулся, не реагируя на попытки девочки высвободиться из его хватки. Она задыхалась. Остальные солдаты наблюдали за ними, слишком испуганные или удивленные смелостью Динадина, дабы что-то предпринять. Ухмылка полковника стала совсем зверской.
— Так ты его не убьешь? — процедил он. — Ладно. Посмотрим, что за мужчин делают в Арамуре, Лоттс. — Ухватив девочку за порванный корсаж, он дернул ее вперед и бросил к ногам Динадина, где она осталась лежать, беспомощно рыдая. — Тебе не обязательно убивать этого гога, Лоттс. Можешь просто взять девчонку. Сейчас, на наших глазах.
Девочка скорчилась между Троском и Динадином, ее взгляд испуганно метался от одного к другому. Динадин смотрел на нее. Троск извлек из голенища кинжал с рубином на рукояти.
— Я не стану, — с трудом выговорил Динадин. — Вы меня не можете заставить это сделать.
— Почему? — поинтересовался Троск. — Не любишь дам, Лоттс? Может, ты просто ждал, когда мы найдем смазливого мальчишку? Тебе этого надо? Мальчика?
Полковник пнул девочку, пододвигая ее к Динадину. Она вскрикнула и подползла к нему, цепляясь за его брюки и жалобно скуля. Динадин тоже застонал, пытаясь отстраниться, избавиться от ее страдальческих глаз и мольбы. Ему хотелось убежать, оставить их в этом жалком домишке и спрятаться так, чтобы Троск больше никогда не смог его найти. Но девочка продолжала цепляться за него.
— Действуй! — потребовал Троск. — Возьми ее, если ты настоящий мужчина.
— Нет, я не стану. Вы слышали? Не стану!
Троск продемонстрировал Динадину свой кинжал.
— Советую не отказываться, — предупредил он, наклоняясь. Поднял голову старика и приставил кинжал к горлу. — Или…
— Не надо! — взмолился Динадин. — Пожалуйста, не делайте этого!
— В чем проблема? — гневно вопросил Троск. — Ты ведь мужчина, правда? А она — девчонка. Бери ее!
— Полковник…
— Бери ее, хорек несчастный, или, Бог свидетель, этот гог умрет!
Старик не шевелился. Он смотрел на Динадина сквозь пелену крови. Троск удерживал его разбитую голову. Девочка по-прежнему сидела у ног Динадина, плача и умоляя о пощаде. Динадин протянул к ней руку.
— Перестань, — утешал он ее. — Ради Бога, перестань. Я не буду ничего с тобой делать. Не буду.
— Ну же, Лоттс, — требовал полковник, — давай!
— Нет!
Троск вздохнул.
— Боже, что за упрямец! Ну ладно, как хочешь.
Он провел кинжалом по морщинистой шее старика. Триец потрясенно выпучил глаза. Троск отпустил его голову, и он упал на пол. Пальцы его хватали воздух и тянулись к девочке. Та теперь отчаянно кричала. Тошнота подступила к горлу Динадина. Он заметил, что Троск смотрит на него с отвращением и тянется к девочке. Динадин вознамерился помешать ему, но прежний страх пригвоздил его ноги к полу. Полковник снова сгреб ее волосы и, заставив встать, отбросил к стене.
— Так лучше? — с укоризной спросил он.
Динадин был не в состоянии ответить. Он давился рвотой и вытирал ее рукавом.
— Ты ее не спас, идиот! — рявкнул Троск. — А теперь, я думаю, мы все займемся ею по очереди. Кроме тебя, конечно. Ты можешь пойти и отыскать себе мальчика, если тебе нужен он.
Полковник отвернулся и направился к стене. Рядом с девочкой лежал предмет, который она так усердно пыталась сохранить, — статуэтка из золота и серебра. Троск поднял ее, повертел в руках, а потом вернулся к Динадину и вручил статуэтку ему.
— Держи. Это может оказаться чем-то полезным. Вынеси отсюда и отдай легионерам. Как тебе кажется, справишься с этим?
Динадин мог только молча кивнуть. Он бросил последний взгляд на испуганную девочку, с болью в сердце думая о том, что ее ожидает, потом — на трийца с перерезанным горлом. Старик наконец перестал дергаться. Река крови текла по неровному полу. К Динадину вернулся голос.
— Полковник…
— Убирайся с глаз моих! — бросил Троск, отвернувшись.
Динадин постоял заторможенно, потом попятился. Голова пульсировала нестерпимой болью, и он с трудом нашел дверь. Воздух был полон гари. Снова раздавались леденящие душу мольбы девочки. Динадин бросился прочь от дома, забыв своего коня, зажимая рот рукой. Он мчался к центру деревни, где были легионеры и толпа ребятишек, рыдающих женщин, молчаливых мужчин. Он бежал так стремительно, что не заметил возникшей у него на пути фигуры зеленого с золотом всадника, пока не столкнулся с ним. Динадин поднял голову и взглянул в его лицо.
— Барон Гейл! — пролепетал он. — Извините, милорд. Я вас не заметил.
Блэквуд Гейл презрительно оглядел его.
— Лоттс, кажется?
— Да, сэр, — подтвердил Динадин. — Из Зеленой бригады.
Барон указал на зажатый в руке Динадина предмет.
— Что это?
Динадин замялся. Он не знал, что именно держит в руках, — ведь он даже не посмотрел на статуэтку. Поспешно изучил ее и обнаружил, что на самом деле она воспроизводит мужчину и женщину. Видимо, это были божества.
— Давай сюда! — нетерпеливо приказал Гейл.
Динадин с сожалением передал статуэтку барону. Гейл мимолетно взглянул на нее, царапнул поверхность ногтем и досадливо хмыкнул.
— Очередной трийский хлам, — заключил он. — Тебе известно, что мы тут делаем, Лоттс? Мы пытаемся спасти нашего императора. Это… — он бросил статуэтку в грязь, -…бесполезная дрянь.
И проскакал мимо арамурца, даже не взглянув на него. Динадин подождал, когда барон скроется из виду, затем подобрал статуэтку. Осторожно подняв к солнцу, смахнул с нее грязь. Статуэтка засверкала в лучах: две фигурки, изящные и ослепительные, — одна из золота, вторая из чистейшего серебра. Ради этой святыни девочка рисковала своей жизнью — ради куска драгоценного металла, который в империи не имел цены. Но для Динадина статуэтка имела другую ценность. Он решил, что сохранит ее — и при первой возможности отомстит.
— Я не забуду тебя, девочка, — с трудом выговорил он и поплелся обратно к своему коню.
37
Через десять дней после отъезда из Фалиндара Ричиус и Дьяна добрались до долины. Во второй половине одиннадцатого дня они перевалили через вершину холма, и их взорам предстал замок Дринг.
Сначала, правда, они увидели не сам замок, а его сторожевую башню, высоко вознесшуюся над кронами деревьев, окружавших ее основание: она тянулась к небу, словно гигантская каменная рука. Для обоих это было долгожданное зрелище, и они любовались бы им, не будь они такими усталыми. Долгий путь из цитадели измотал и воинов — при виде сторожевой башни все облегченно вздохнули.
— Наконец-то! — изрек Ричиус, радостно хлопнув Огня по холке. — Вот она, парень! Мы добрались до места.
Лица окружавших его воинов осветились торжествующими улыбками. Дьяна высунулась из кареты, чтобы лучше видеть башню. Цилиндрическое сооружение блестело вдали, и его многогранная поверхность переливалась, будто драгоцелный камень. Ричиус подскакал к карете.
— Впечатляет, — заметил он. — На какое-то время здесь будет наш дом.
— Надеюсь, не очень надолго. Здесь слишком уныло.
— Ну не знаю, — не согласился он с Дьяной. Ричиус ощущал тепло, исходившее от этого примитивного каменного строения. — Пожалуй, мне эта башня нравится. Она напоминает мой родной дом в Арамуре.
Форис бросал своим людям отрывистые приказы. Один из них выехал из цепочки и галопом понесся вниз по склону. Дьяна увидела на лице Ричиуса недоумение.
— Он сообщит всем, что мы близко, — объяснила она. — Готовься, Ричиус. Нас будут ждать.
— Ждать? Что ты имеешь в виду?
— Не знаю. Форис просто велел ему все приготовить. — Она хитро улыбнулась. — Может, они захотят устроить тебе встречу. Ричиус недоверчиво хмыкнул:
— Как же! А может, мне следовало остаться в Фалиндаре.
Оба рассмеялись, но Ричиус все равно почувствовал, как по телу пробежала нервная дрожь. Он оказался в долине Дринг и вот-вот переступит порог дома Фориса!
— Мне надо проинспектировать линию обороны, — мрачно сказал он. — Проверить, как выполнили люди Фориса то, о чем я просил.
— Завтра, — ответила Дьяна. — Времени на это хватит. Сегодня мы отдыхаем. И в настоящих постелях!
— Гм, звучит заманчиво. Хорошо, тогда завтра. Если у Фориса не будет для меня иных планов.
Дьяна строго посмотрела на него.
— Планы военачальника не имеют значения, Ричиус. Главное — чего хочешь ты. Помни: теперь это твое сражение.
— Но долина по-прежнему принадлежит ему, Дьяна. Я не желаю идти ему наперекор. Тарн предостерегал меня от этого.
— А еще Тарн хотел, чтобы командовал здесь ты. Не давай Форису себя запугать, Ричиус. А он это сделает, если будет возможность.
Ричиус засмеялся:
— Вот как? И откуда тебе столько о нем известно?
— Он — мужчина. Мне этого достаточно.
Ричиус не успел ответить, потому что между ними встал Форис. Он обратился к Дьяне, указывая при этом на башню:
— Изей. Нобата Кэлак хорензей.
Дьяна кивнула, и Форис послал лошадь вниз по склону, в направлении к дому. Когда он уже не мог их слышать, Ричиус спросил:
— Что он сказал?
— Он говорит, что ты должен следовать за ним.
Ричиус напряженно застыл.
— Следовать за ним? Почему?
— Извини, Ричиус, он не сказал.
— Он очень скрытный, да? Хорошо. Если таково его желание…
Он направился следом за военачальником.
Форис спокойно ехал рысью по узкой тропинке, открывшейся перед ними. Ричиус посмотрел на переплетение ветвей у себя над головой, между которыми виднелись просветы голубого неба. Полог листвы скрыл от него сторожевую башню. Дорога превратилась в каменистую тропу; по обеим ее сторонам росли алые цветы и густая высокая трава. Издали доносились журчание ручья и гортанный клич какой-то водяной птицы. Он вновь с изумлением отметил, как эти места похожи на Арамур. Это не была внушающая страх долина Дринг с зарослями таинственных деревьев и глубокими тенями, какой он ее запомнил. Сейчас ему казалось, что он снова попал домой, в какой-то уголок Арамура, которого доселе не видел. Воздух был густой, но невероятно сладкий, наполненный мшистыми запахами вековых природных процессов. Мимо его носа пролетела стрекоза. На деревьях белки гонялись друг за другом, перелетая с ветки на ветку. Они резвились, не обращая внимания на пришельцев, вторгшихся в их девственные владения. Над его головой веселые малиновки высвистывали свои мелодичные песни. У ствола упавшего дерева трудились работящие осы — строили себе причудливое гнездо.
Все это Ричиус впивал в себя как божественный нектар, рассеянно поглаживая холку Огня. Он подумал о Дьяне, медленно ехавшей в карете: как она воспринимает всю эту красоту? Она назвала этот лес унылым! Ричиус тихо засмеялся, не сомневаясь, что она сейчас жалеет о столь поспешной оценке. Ему вдруг захотелось, чтобы она была рядом и они могли вместе любоваться окружающей красотой.
А потом Ричиус услышал первый волчий вой.
Он безжалостно ворвался в его тело, оборвав дыхание на середине вздоха и стерев всю краску с лица. Издали донесся ответный вой, за ним — еще один. Этот призрачный вой пронизал самое сердце леса. Ричиус наклонил голову, прислушиваясь. Ему пришлось успокаивать Огня: конь тревожно заржал. Волков были десятки, и все они вели одну печальную песнь. А хуже всего то, что она раздавалась и на тропинке впереди них. Он посмотрел вперед, ища взглядом Фориса, и увидел красную тунику военачальника, которая мерно покачивалась. Форис продолжал спокойно ехать вперед, игнорируя меланхоличную волчью песнь.
Ричиус медлил. Это были боевые волки, и находились они прямо перед ним в ожидании приближающегося обеда. На лбу у него выступил холодный пот, а во рту так пересохло, что казалось, будто десны засыпаны песком. Форис уже скрывался за завесой деревьев, направляясь к замку. А в следующую секунду вдруг остановился, окликнул Ричиуса через плечо:
— Кэлак! — и помахал ему рукой. — Изей!
— Не смей меня укорять, подонок! — вскипел Ричиус.
Форис продолжал смотреть на него.
— Ладно, — еле слышно молвил Ричиус. — Но я с тобой поквитаюсь.
Он снова пришпорил коня. На этот раз Форис дождался его. По мере приближения Ричиуса песнь волков зазвучала громче, к ней прибавилась нота ликования. И тут лес расступился словно занавес, открывая вид на замок Дринг.
Он был похож на какую-то древнюю нарскую твердыню, возведенную из разномастных камней и острых обломков скал, так ненадежно скрепленных меж собой, что казалось, все строение вот-вот развалится под собственным гигантским весом. На стеклянные окна наслоилась вековая грязь; гранитное основание заметно наклонялось к востоку, придавая всему сооружению явную кривизну. Фасад с его окнами и балконами напоминал лицо дебильного ребенка. Подножие гигантской башни находилось рядом с замком, представляя собой покатую груду крошащегося камня, а на каждой колонне и покосившемся коньке крыши лежал отпечаток лучших времен. Там еще сохранялись архитектурные украшения, некогда придававшие замку вид подобающего жилища знатного военачальника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94