Инфекция его убила, а остальное сделал Тендрик. Ричиус решил, что нарядные подсвечники принадлежали тому же аристократу, поскольку были украшены гербом Криисы, небольшой, но богатой провинции империи. Столовые приборы отличались высоким качеством, а хрустальные бокалы годились даже для королевских банкетов. Осматривая стол, Ричиус ухмыльнулся. Тендрик вызывал отвращение, но был явно человеком оборотистым. Он не сомневался, что на Дьяну это произведет впечатление.
На подготовку вечера Ричиусу не хватило одного только кинжала Динадина. Он хотел, чтобы в этот вечер в таверне больше никого не было, а это означало серьезный убыток для хозяина, что можно было возместить, только полностью опустошив карманы и вдобавок написав долговую расписку. Вообще-то она больше походила на счет, который можно было представить королю Арамура после благополучного проезда по дороге Сакцен. Ричиус понимал, его отца это не обрадует, но не сомневался и в том, что хозяину гостиницы будет уплачено. А если старого короля это раздосадует — что ж, Ричиусу это представлялось лишь дополнительным плюсом.
Теперь в зале был только он сам и лютнист. Музыкант — нарский бродяга с чрезмерно дружелюбной улыбкой — согласился поиграть им. Его звали По, и его услуги обошлись гораздо дешевле, чем угощение. Пока Ричиус сидел, тревожно дожидаясь Дьяну, По рассеянно дергал струны своего инструмента.
— Так кто же она? — Музыкант откинулся на спинку стула, удобно устроив ноги на другом стуле. — Какая-то принцесса?
— Нет, не принцесса, — ответил Ричиус, — просто девушка.
— Ох нет, не просто! Слишком много затрачено усилий. — По наклонился вперед и подмигнул. — Наверное, хороша штучка, а?
— Да. Сделай одолжение, По. Когда она спустится вниз, ты увидишь, что я о ней более высокого мнения, чем она обо мне. Просто не обращай на это внимания, хорошо?
— Ссора влюбленных, так?
— Не совсем.
По уважил его нежелание отвечать.
— Нет проблем. Ты даже не заметишь моего присутствия.
Он снова заиграл на лютне, извлекая из своего инструмента нежную и спокойную мелодию. Ричиус прислушался. Уловив какой-то звук, он на секунду подумал, что пришла Дьяна, но оказалось, это из кухни вернулся мальчик-прислужник. Он увидел, что Ричиус один, и остановился поодаль от стола.
— Она еще не спустилась? — неловко спросил он.
— Ваш фазан…
— Ничего. — Ричиус поманил мальчика к столу. — Просто ставь все на стол. Она скоро придет.
Мальчик повиновался клиенту, жадно вдыхая аромат жареной птицы. Ричиус почувствовал радостное головокружение: это должно произвести на нее впечатление. По тоже посмотрел на блюда и улыбнулся еще шире.
— Мило, — заметил он. — Где вы это нашли?
— Тендрик. — Музыкант захохотал.
— Тогда все понятно. Этот человек даже посреди пустыни может достать окорок. Но вот насчет вина я не знаю. Вы уверены, что оно подходит?
— Оно хорошее.
По пожал плечами и прибавил:
— Вам следовало бы подумать о белом.
— Оно хорошее! — повторил Ричиус. — Послушай, приятель, разве ты не видишь, что я волнуюсь? Просто играй.
— Все остынет, — сказал мальчик.
Ричиус вздохнул.
— Ну и что? Когда она последний раз ела что-то свежее, оно, наверное, еще дергалось. Думаешь, она будет недовольна тем, что фазан холодный?
— Я могу отнести его обратно на кухню.
— Ни к чему. Пожалуйста, помолчи. Хорошо?
Прислужник начал извиняться, но Ричиус вообще забыл о нем. Через его плечо он увидел спускавшуюся по лестнице Дьяну. Охваченный волной предвкушения, он встал, чтобы встретить ее. Она была великолепна. Нежно-розовые румяна на ее белом лице великолепно сочетались с ослепительно алым платьем. Ее глаза сверкали от возмущения. Она плыла вниз по лестнице бесшумно, как призрак, и не смотрела на него, пока не спустилась. Ричиус услышал, как По в изумлении присвистнул. Рот его растянулся до ушей.
На лице Дьяны не было ни улыбки, ни радости, лишь затаенная готовность к сопротивлению. Холодная и неприступная, она подняла глаза и посмотрела на Ричиуса. А когда ее взгляд остановился на богатом столе, который он для нее приготовил, на лице ее отразилось глубочайшее потрясение.
— Привет, — сказал Ричиус и протянул ей руку. — Спасибо, что пришла.
Музыка, запах фазана и восковых свеч — все это затронуло ее чувства, как он и предвидел. Она стояла, ошеломленная. Затем перевела взгляд на мальчика-прислужника, готового придвинуть ее стул к столу, и на губах ее появилось некое подобие улыбки.
— Что это?
Она не дотронулась до руки Ричиуса, но хотя бы не отшатнулась от него. Ричиус вздохнул.
— Это — извинение, — ответил он.
— Чтобы загладить то, что ты сделал, Кэлак, всего этого мало. Я здесь только потому, что меня заставил прийти Тендрик. Он сказал, ты хочешь поговорить со мной. Зачем?
— Вот об этом мы тоже можем поговорить, — непринужденно произнес Ричиус и махнул рукой в сторону прислужника. — Ты сядешь со мной?
Она молча прошла к стулу. Ее губы скривились от голода. Ричиус внутренне улыбнулся: это похоже на искусно устроенный капкан. Ему надо говорить по-ангельски, а двигаться по-змеиному. Он сел напротив Дьяны, и та бросила на него мгновенный взгляд. Мелодия лютни не могла заглушить бурчания у нее в животе. Но вот ее лицо окаменело, и она оттолкнула тарелку.
— Я не голодна!
Ричиус сделал вид, что согласен.
— Правда? Я тоже. На самом деле мне хотелось просто поговорить с тобой. Нам не обязательно все это есть.
Он уловил промельк разочарования на ее лице.
— Это взятка. Так знай же — меня не купишь. Пусть я шлюха, но я не дура.
— Мне не нравится это слово. Не называй себя так. Какой-то миг ему казалось, что она встанет и уйдет. Но она посмотрела на стол и вздохнула.
— Почему я здесь? Тендрик сказал тебе, что я больше не лягу с тобой в постель?
— Сказал, — подтвердил Ричиус. — Я хотел увидеться с тобой не для этого.
— Тогда для чего?
— Чтобы поговорить. Сказать, как я сожалею о том, что сделал. — Он прикоснулся к щеке, словно напоминая себе, как больно она его расцарапала. — Этим утром, когда ты от меня убежала, я пытался сказать тебе, как мне стыдно за то, что я отнял у тебя девственность. Я поступил нехорошо. Но я, правда, не знал. Клянусь, если б я знал, то ни за что бы этого не сделал.
— Тогда это сделал бы кто-нибудь другой, — просто ответила она.
— Почему? Почему ты вообще оказалась здесь?
— Ты задаешь слишком много вопросов, — отрезала девушка.
Ричиус пожал плечами.
— Ты меня заинтересовала. Мне хотелось бы понять, почему ты меня так ненавидишь. Ты называешь меня Шакалом, но ты меня не знаешь. Я тебе не враг.
— Враг! — решительно возразила она. — Ты губишь. Я знала людей в той деревне. Многие теперь мертвы. Их убили твои люди. Вот почему я тебя ненавижу. Вот почему ты Кэлак.
— Ты ошибаешься. Ту деревню сожгли не мои люди. И приказ отдавал не я. Никто из моего отряда никогда не стал бы вредить тебе или твоему народу.
— Я видела тебя там, — парировала она. — А в долине Дринг главный нарец — это Кэлак. Даже дролы так говорят.
— Но это был не я, — настойчиво повторил Ричиус. — Я остановил грабежи и пожары. Я же спас тебя от того мерзавца, помнишь? Тебе следовало бы ненавидеть его, а не меня.
— Ты убиваешь трийцев. Я знаю это.
— Я убиваю дролов, — запротестовал Ричиус. — Я не горжусь этим, но я убиваю тех, кто пытается убить меня. Не думай, будто мне это нравится. Что бы твои люди ни говорили обо мне, я не мясник. Ни в коей мере. — Он снова вспомнил Динадина и сник. — Я просто застрял здесь.
Девушка все так же скептически смотрела на него.
— Ты извинился. Теперь мне можно уйти?
Ричиус не знал, что ей ответить. В конце концов он кивнул и произнес:
— Да, если желаешь. Но мне хотелось бы, чтоб ты не уходила. Я предпочел бы сегодня не оставаться один.
Она несколько смягчилась. Посмотрела на еду и вновь на Ричиуса.
— Мы можем не разговаривать, если ты не хочешь говорить, — с надеждой сказал он. Он чувствовал, что готов расплакаться, хотя и не понимал почему. — Мы вообще можем ничего не делать — просто слушать музыку.
Лицо ее вдруг стало несчастным.
— Я голодная.
Ричиус с сочувствием посмотрел на нее.
— Я тоже.
В дополнительных поощрениях Дьяна не нуждалась. Она придвинула к себе тарелку, дождалась, чтобы Ричиус сделал то же, потом взялась за вилку и оторвала кусок фазана. Они оба отведали птицу, великолепно приготовленную кухаркой Тендрика. Вскоре девушка будто посоловела. В Экл-Нае было очень плохо с продуктами, а она была так худа! Ричиус слишком хорошо знал симптомы недоедания — сейчас они были налицо. Динадин, конечно, прав. Ему действительно хочется ее спасти.
Лютнист играл тихую мелодию. Он бросил принцу ободряющий взгляд.
Они ели молча. Ричиусу было приятно уже то, что она рядом. Но вдруг она перестала есть. Положила вилку на стол и посмотрела на него. Он в этот миг пил вино и поймал ее взгляд сквозь стекло бокала.
— Что случилось?
— Ты был прав, — сказала она. — Ты действительно спас меня. Я это знаю. — Следующее слово она выговорила с огромным усилием: — Спасибо.
— На здоровье. А тебе спасибо за то, что ты осталась со мной. Я говорил правду. Я больше не причиню тебе боли. Если я сделал тебе больно вчера, ну… мне очень стыдно.
— Болело совсем немного. Уже прошло.
— Хочешь вина? — спросил Ричиус, желая продолжить разговор. — Оно хорошее.
Она тотчас насторожилась.
— Нет. Никакого вина!
— Тендрик сказал, тебя зовут Дьяна. Очень красивое имя. На моей родине многие женщины носят его. Это имя и трийское тоже?
— Меня так назвал отец.
Дьяна не стала больше ничего объяснять.
— Ты сказала мне, что пришла в Экл-Най вчера. Ты пришла из долины?
Ее губы странно задрожали.
— Да, из долины.
— Почему? В деревне были большие разрушения?
Внезапно выражение печали на ее лице сменилось гневом. Она встала.
— Мне надо идти.
— Подожди! — воскликнул Ричиус, вскочив одновременно с ней.
— Я должна уйти. — Девушка была уже почти у лестницы, когда Ричиус догнал ее. Она повернулась к нему. Глаза ее сверкали. — Не ходи за мной! Оставь меня в покое! Я не могу быть с тобой!
— Я не хочу делать тебе больно, клянусь! Мне ничего сегодня от тебя не нужно. Только твое общество.
В его словах прозвучало нечто такое, что остановило ее. Может, болезненное одиночество, прозвучавшее в его голосе, а может, просто желание наесться. Ричиус не знал, в чем дело, но, когда он снова открыл глаза, она все еще стояла перед ним.
— В той деревне была моя двоюродная сестра. Сестричка. Совсем ребенок. — Она обхватила себя руками за плечи. — Она погибла.
В эту секунду Ричиус понял, почему она излила на него столько яда. Он почувствовал себя грязным, испачканным хуже самого гадкого пса. Музыка смолкла. Дьяна стояла перед ним, кипя гневом. Ричиус сделал к ней шаг и протянул руку, едва коснувшись ее запястья кончиками пальцев.
— Мне очень жаль, — беспомощно произнес он.
— Ее растоптали, — примолвила девушка, не глядя на него. — Такую малышку…
— Дьяна, клянусь Богом, это был не я. Я скорблю вместе с тобой, это был не я. Вини талистанцев. Это они убийцы, и они совсем не похожи на моих арамурцев. Ты должна мне поверить!
— Верю. Но мне все равно надо идти. Я и без того сказала слишком много.
— Не уходи. Я хочу тебе помочь. Тебе не обязательно жить так. Она покачала головой.
— Это ненадолго. Тендрик обо мне позаботится.
— Тендрик? — насторожился Ричиус, ему в голову пришла мерзкая догадка. — Что ты хочешь сказать?
— Это мое дело, Кэлак. Не спрашивай меня.
— Я не Кэлак! — зарычал он. — Никогда не зови меня так! Я — Ричиус Вентран. Называй меня Вентраном или принцем, как хочешь. Но не зови меня Шакалом.
Она закусила губу.
— Я не знаю, как тебя называть. Для меня ты Кэлак.
— Зови меня Ричиусом. Это мое имя.
— Не могу.
— Хозяин гостиницы. Что ты имела в виду, когда сказала, что он о тебе позаботится?
— Пожалуйста! — взмолилась она. — Если я ошиблась в тебе, то прошу прощения. Но отпусти меня. У меня ничего для тебя нет.
— Я не могу этого сделать. Я не могу отпустить тебя, пока ты не скажешь, какую власть над тобой имеет Тендрик. Я знаю купцов его пошиба. И готов биться об заклад, что знаю, какое будущее он для тебя уготовил. Если ты надеешься, что сможешь убежать от войны, голода или чего-то еще, работая на него, то ты ошибаешься. Ты станешь просто рабыней, особенно если он увезет тебя в империю. Так ведь? Он обещал тебе именно это?
— Ты не понимаешь! Я должна с ним уехать.
— Куда он собирается тебя увезти? — не сдавался Ричиус. — В Черный Город?
— Нет, — просто ответила она, — в Талистан.
Ричиус воззрился на нее, потрясенный ее наивностью. Она владела языком Нара, но явно никогда не бывала в империи, тем более — в Талистане. Ни одна женщина, каким бы отчаянным ни было ее положение, не согласилась бы на такую судьбу.
— Дьяна, вернись за стол. У нас впереди вся ночь, и мне действительно нужно с тобой поговорить. — Он протянул ей руку, на что она ответила недоверчивым взглядом. — Поверь мне!
К его собственному изумлению, она взяла его за руку. Он подвел ее обратно к столу и усадил, жестом приказав По снова играть, потом он вернулся на свое место.
— Ты сказала, что должна ехать с ним. Почему? Из-за войны? Если это так, то тебе следует остаться в Люсел-Лоре. Судя по тому, что я видел за последние дни, война уже почти закончена. В Талистане тебе будет еще хуже, чем при Тарне, я в этом уверен.
— В этом ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься.
— Нет, — возразил Ричиус, — это ты ошибаешься, думая, будто в Талистане тебя ждет лучшая жизнь. Я знаю Талистан, Дьяна. Ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Трийцы не имеют там никаких прав.
— Но женщины там имеют права! — нерешительно молвила она. — Отец мне рассказывал.
— Твой отец ошибался. Я уверен, когда он говорил о Наре, он не имел в виду Талистан. В некоторых областях империи к женщинам относятся не лучше, чем в Люсел-Лоре. А в Талистане — хуже всего. Если ты поедешь с Тендриком, ты станешь его собственностью. Он будет продавать тебя за деньги любому мужчине.
— Это неправда! — вспыхнула она. Ричиус увидел, как в ней закипает отчаяние. — Не говори так! Мой отец не стал бы мне лгать. Когда мы приедем в Талистан, Тендрик меня отпустит. Он мне обещал.
— Иногда отцы не знают всего. Поверь мне, я знаю. Если ты поедешь в Талистан, то навсегда станешь рабыней этого кретина Он никогда тебя не отпустит, потому что ему это будет не нужно. Неужели ты считаешь, будто это лучше, чем остаться здесь?
— У меня здесь нет жизни! — вскричала она. — Ты не знаешь меня. Ты не знаешь, почему я оказалась здесь, почему сделала с собой такое!
— Тогда расскажи мне об этом. Я не могу представить себе какой бы то ни было причины, по которой стоило бы принимать предложение хозяина гостиницы. Что тебе так важно в Талистане?
— Мне важно то, чего в Талистане нет!
— О! И что же это?
— Тарн.
— Тарн? — удивился Ричиус. — Я не понимаю. Почему ты его боишься?
Она посмотрела на него — глаза ее были полны безысходности.
— Отпусти меня. Ты не триец. Тебе не понять того, что мне пришлось перенести, а я не смогу тебе этого объяснить.
— Хотя бы попробуй.
Она покачала головой:
— Нет.
— Я не могу отпустить тебя, пока ты этого не сделаешь, — твердо заявил Ричиус. — Я понимаю, тебе трудно это осознать, но я не могу.
Девушка закрыла глаза.
— Это трудно. Я пережила так много, так много…
— Чтобы я мог тебе помочь, ты должна довериться мне.
— Помочь? — вскинула она брови. — Зачем тебе это? Ты уже получил от меня то, что хотел.
Ее слова больно укололи Ричиуса, но он старался этого не показать.
— Пожалуйста! — попросил он ласково. — Это не так трудно, как тебе кажется. Почему, бы тебе снова не рассказать мне о твоем имени? Почему твой отец дал тебе нарское имя?
У Дьяны вновь задрожали губы. Ричиусу показалось, будто она обдумывает его вопрос с неуместной тщательностью. Наконец она ответила:
— Мой отец верил, что когда-нибудь Нар и Люсел-Лор станут союзниками. Он всем своим детям дал имена, которые были бы приемлемы в империи, чтобы мы могли жить среди нарцев и ничем не выделяться.
— Правда? Значит, он был сторонником дэгога. — Ричиус засмеялся. — Видишь, у нас с тобой есть что-то общее. Где сейчас твой отец?
— Умер.
Улыбка сбежала с лица Ричиуса.
— Извини.
— Не надо извиняться. Моего отца убили не нарцы, а Тарн.
— И поэтому ты хочешь уехать? — догадался Ричиус. — Потому что боишься Тарна?
— Я прячусь от него с того момента, когда началась революция. Именно тогда он убил моего отца. Ты знаешь про дролов, да?
— Не слишком много. Знаю, что они фанатики, что они ненавидят Нар и дэгога. Именно ради этого они сражаются — чтобы освободить Люсел-Лор от влияния Нара.
— В целом ты прав. Дролы — фанатики. И все, кто с ними не согласен, — их враги. Мой отец был верен дэгогу. Он помог ему открыть страну для твоей империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
На подготовку вечера Ричиусу не хватило одного только кинжала Динадина. Он хотел, чтобы в этот вечер в таверне больше никого не было, а это означало серьезный убыток для хозяина, что можно было возместить, только полностью опустошив карманы и вдобавок написав долговую расписку. Вообще-то она больше походила на счет, который можно было представить королю Арамура после благополучного проезда по дороге Сакцен. Ричиус понимал, его отца это не обрадует, но не сомневался и в том, что хозяину гостиницы будет уплачено. А если старого короля это раздосадует — что ж, Ричиусу это представлялось лишь дополнительным плюсом.
Теперь в зале был только он сам и лютнист. Музыкант — нарский бродяга с чрезмерно дружелюбной улыбкой — согласился поиграть им. Его звали По, и его услуги обошлись гораздо дешевле, чем угощение. Пока Ричиус сидел, тревожно дожидаясь Дьяну, По рассеянно дергал струны своего инструмента.
— Так кто же она? — Музыкант откинулся на спинку стула, удобно устроив ноги на другом стуле. — Какая-то принцесса?
— Нет, не принцесса, — ответил Ричиус, — просто девушка.
— Ох нет, не просто! Слишком много затрачено усилий. — По наклонился вперед и подмигнул. — Наверное, хороша штучка, а?
— Да. Сделай одолжение, По. Когда она спустится вниз, ты увидишь, что я о ней более высокого мнения, чем она обо мне. Просто не обращай на это внимания, хорошо?
— Ссора влюбленных, так?
— Не совсем.
По уважил его нежелание отвечать.
— Нет проблем. Ты даже не заметишь моего присутствия.
Он снова заиграл на лютне, извлекая из своего инструмента нежную и спокойную мелодию. Ричиус прислушался. Уловив какой-то звук, он на секунду подумал, что пришла Дьяна, но оказалось, это из кухни вернулся мальчик-прислужник. Он увидел, что Ричиус один, и остановился поодаль от стола.
— Она еще не спустилась? — неловко спросил он.
— Ваш фазан…
— Ничего. — Ричиус поманил мальчика к столу. — Просто ставь все на стол. Она скоро придет.
Мальчик повиновался клиенту, жадно вдыхая аромат жареной птицы. Ричиус почувствовал радостное головокружение: это должно произвести на нее впечатление. По тоже посмотрел на блюда и улыбнулся еще шире.
— Мило, — заметил он. — Где вы это нашли?
— Тендрик. — Музыкант захохотал.
— Тогда все понятно. Этот человек даже посреди пустыни может достать окорок. Но вот насчет вина я не знаю. Вы уверены, что оно подходит?
— Оно хорошее.
По пожал плечами и прибавил:
— Вам следовало бы подумать о белом.
— Оно хорошее! — повторил Ричиус. — Послушай, приятель, разве ты не видишь, что я волнуюсь? Просто играй.
— Все остынет, — сказал мальчик.
Ричиус вздохнул.
— Ну и что? Когда она последний раз ела что-то свежее, оно, наверное, еще дергалось. Думаешь, она будет недовольна тем, что фазан холодный?
— Я могу отнести его обратно на кухню.
— Ни к чему. Пожалуйста, помолчи. Хорошо?
Прислужник начал извиняться, но Ричиус вообще забыл о нем. Через его плечо он увидел спускавшуюся по лестнице Дьяну. Охваченный волной предвкушения, он встал, чтобы встретить ее. Она была великолепна. Нежно-розовые румяна на ее белом лице великолепно сочетались с ослепительно алым платьем. Ее глаза сверкали от возмущения. Она плыла вниз по лестнице бесшумно, как призрак, и не смотрела на него, пока не спустилась. Ричиус услышал, как По в изумлении присвистнул. Рот его растянулся до ушей.
На лице Дьяны не было ни улыбки, ни радости, лишь затаенная готовность к сопротивлению. Холодная и неприступная, она подняла глаза и посмотрела на Ричиуса. А когда ее взгляд остановился на богатом столе, который он для нее приготовил, на лице ее отразилось глубочайшее потрясение.
— Привет, — сказал Ричиус и протянул ей руку. — Спасибо, что пришла.
Музыка, запах фазана и восковых свеч — все это затронуло ее чувства, как он и предвидел. Она стояла, ошеломленная. Затем перевела взгляд на мальчика-прислужника, готового придвинуть ее стул к столу, и на губах ее появилось некое подобие улыбки.
— Что это?
Она не дотронулась до руки Ричиуса, но хотя бы не отшатнулась от него. Ричиус вздохнул.
— Это — извинение, — ответил он.
— Чтобы загладить то, что ты сделал, Кэлак, всего этого мало. Я здесь только потому, что меня заставил прийти Тендрик. Он сказал, ты хочешь поговорить со мной. Зачем?
— Вот об этом мы тоже можем поговорить, — непринужденно произнес Ричиус и махнул рукой в сторону прислужника. — Ты сядешь со мной?
Она молча прошла к стулу. Ее губы скривились от голода. Ричиус внутренне улыбнулся: это похоже на искусно устроенный капкан. Ему надо говорить по-ангельски, а двигаться по-змеиному. Он сел напротив Дьяны, и та бросила на него мгновенный взгляд. Мелодия лютни не могла заглушить бурчания у нее в животе. Но вот ее лицо окаменело, и она оттолкнула тарелку.
— Я не голодна!
Ричиус сделал вид, что согласен.
— Правда? Я тоже. На самом деле мне хотелось просто поговорить с тобой. Нам не обязательно все это есть.
Он уловил промельк разочарования на ее лице.
— Это взятка. Так знай же — меня не купишь. Пусть я шлюха, но я не дура.
— Мне не нравится это слово. Не называй себя так. Какой-то миг ему казалось, что она встанет и уйдет. Но она посмотрела на стол и вздохнула.
— Почему я здесь? Тендрик сказал тебе, что я больше не лягу с тобой в постель?
— Сказал, — подтвердил Ричиус. — Я хотел увидеться с тобой не для этого.
— Тогда для чего?
— Чтобы поговорить. Сказать, как я сожалею о том, что сделал. — Он прикоснулся к щеке, словно напоминая себе, как больно она его расцарапала. — Этим утром, когда ты от меня убежала, я пытался сказать тебе, как мне стыдно за то, что я отнял у тебя девственность. Я поступил нехорошо. Но я, правда, не знал. Клянусь, если б я знал, то ни за что бы этого не сделал.
— Тогда это сделал бы кто-нибудь другой, — просто ответила она.
— Почему? Почему ты вообще оказалась здесь?
— Ты задаешь слишком много вопросов, — отрезала девушка.
Ричиус пожал плечами.
— Ты меня заинтересовала. Мне хотелось бы понять, почему ты меня так ненавидишь. Ты называешь меня Шакалом, но ты меня не знаешь. Я тебе не враг.
— Враг! — решительно возразила она. — Ты губишь. Я знала людей в той деревне. Многие теперь мертвы. Их убили твои люди. Вот почему я тебя ненавижу. Вот почему ты Кэлак.
— Ты ошибаешься. Ту деревню сожгли не мои люди. И приказ отдавал не я. Никто из моего отряда никогда не стал бы вредить тебе или твоему народу.
— Я видела тебя там, — парировала она. — А в долине Дринг главный нарец — это Кэлак. Даже дролы так говорят.
— Но это был не я, — настойчиво повторил Ричиус. — Я остановил грабежи и пожары. Я же спас тебя от того мерзавца, помнишь? Тебе следовало бы ненавидеть его, а не меня.
— Ты убиваешь трийцев. Я знаю это.
— Я убиваю дролов, — запротестовал Ричиус. — Я не горжусь этим, но я убиваю тех, кто пытается убить меня. Не думай, будто мне это нравится. Что бы твои люди ни говорили обо мне, я не мясник. Ни в коей мере. — Он снова вспомнил Динадина и сник. — Я просто застрял здесь.
Девушка все так же скептически смотрела на него.
— Ты извинился. Теперь мне можно уйти?
Ричиус не знал, что ей ответить. В конце концов он кивнул и произнес:
— Да, если желаешь. Но мне хотелось бы, чтоб ты не уходила. Я предпочел бы сегодня не оставаться один.
Она несколько смягчилась. Посмотрела на еду и вновь на Ричиуса.
— Мы можем не разговаривать, если ты не хочешь говорить, — с надеждой сказал он. Он чувствовал, что готов расплакаться, хотя и не понимал почему. — Мы вообще можем ничего не делать — просто слушать музыку.
Лицо ее вдруг стало несчастным.
— Я голодная.
Ричиус с сочувствием посмотрел на нее.
— Я тоже.
В дополнительных поощрениях Дьяна не нуждалась. Она придвинула к себе тарелку, дождалась, чтобы Ричиус сделал то же, потом взялась за вилку и оторвала кусок фазана. Они оба отведали птицу, великолепно приготовленную кухаркой Тендрика. Вскоре девушка будто посоловела. В Экл-Нае было очень плохо с продуктами, а она была так худа! Ричиус слишком хорошо знал симптомы недоедания — сейчас они были налицо. Динадин, конечно, прав. Ему действительно хочется ее спасти.
Лютнист играл тихую мелодию. Он бросил принцу ободряющий взгляд.
Они ели молча. Ричиусу было приятно уже то, что она рядом. Но вдруг она перестала есть. Положила вилку на стол и посмотрела на него. Он в этот миг пил вино и поймал ее взгляд сквозь стекло бокала.
— Что случилось?
— Ты был прав, — сказала она. — Ты действительно спас меня. Я это знаю. — Следующее слово она выговорила с огромным усилием: — Спасибо.
— На здоровье. А тебе спасибо за то, что ты осталась со мной. Я говорил правду. Я больше не причиню тебе боли. Если я сделал тебе больно вчера, ну… мне очень стыдно.
— Болело совсем немного. Уже прошло.
— Хочешь вина? — спросил Ричиус, желая продолжить разговор. — Оно хорошее.
Она тотчас насторожилась.
— Нет. Никакого вина!
— Тендрик сказал, тебя зовут Дьяна. Очень красивое имя. На моей родине многие женщины носят его. Это имя и трийское тоже?
— Меня так назвал отец.
Дьяна не стала больше ничего объяснять.
— Ты сказала мне, что пришла в Экл-Най вчера. Ты пришла из долины?
Ее губы странно задрожали.
— Да, из долины.
— Почему? В деревне были большие разрушения?
Внезапно выражение печали на ее лице сменилось гневом. Она встала.
— Мне надо идти.
— Подожди! — воскликнул Ричиус, вскочив одновременно с ней.
— Я должна уйти. — Девушка была уже почти у лестницы, когда Ричиус догнал ее. Она повернулась к нему. Глаза ее сверкали. — Не ходи за мной! Оставь меня в покое! Я не могу быть с тобой!
— Я не хочу делать тебе больно, клянусь! Мне ничего сегодня от тебя не нужно. Только твое общество.
В его словах прозвучало нечто такое, что остановило ее. Может, болезненное одиночество, прозвучавшее в его голосе, а может, просто желание наесться. Ричиус не знал, в чем дело, но, когда он снова открыл глаза, она все еще стояла перед ним.
— В той деревне была моя двоюродная сестра. Сестричка. Совсем ребенок. — Она обхватила себя руками за плечи. — Она погибла.
В эту секунду Ричиус понял, почему она излила на него столько яда. Он почувствовал себя грязным, испачканным хуже самого гадкого пса. Музыка смолкла. Дьяна стояла перед ним, кипя гневом. Ричиус сделал к ней шаг и протянул руку, едва коснувшись ее запястья кончиками пальцев.
— Мне очень жаль, — беспомощно произнес он.
— Ее растоптали, — примолвила девушка, не глядя на него. — Такую малышку…
— Дьяна, клянусь Богом, это был не я. Я скорблю вместе с тобой, это был не я. Вини талистанцев. Это они убийцы, и они совсем не похожи на моих арамурцев. Ты должна мне поверить!
— Верю. Но мне все равно надо идти. Я и без того сказала слишком много.
— Не уходи. Я хочу тебе помочь. Тебе не обязательно жить так. Она покачала головой.
— Это ненадолго. Тендрик обо мне позаботится.
— Тендрик? — насторожился Ричиус, ему в голову пришла мерзкая догадка. — Что ты хочешь сказать?
— Это мое дело, Кэлак. Не спрашивай меня.
— Я не Кэлак! — зарычал он. — Никогда не зови меня так! Я — Ричиус Вентран. Называй меня Вентраном или принцем, как хочешь. Но не зови меня Шакалом.
Она закусила губу.
— Я не знаю, как тебя называть. Для меня ты Кэлак.
— Зови меня Ричиусом. Это мое имя.
— Не могу.
— Хозяин гостиницы. Что ты имела в виду, когда сказала, что он о тебе позаботится?
— Пожалуйста! — взмолилась она. — Если я ошиблась в тебе, то прошу прощения. Но отпусти меня. У меня ничего для тебя нет.
— Я не могу этого сделать. Я не могу отпустить тебя, пока ты не скажешь, какую власть над тобой имеет Тендрик. Я знаю купцов его пошиба. И готов биться об заклад, что знаю, какое будущее он для тебя уготовил. Если ты надеешься, что сможешь убежать от войны, голода или чего-то еще, работая на него, то ты ошибаешься. Ты станешь просто рабыней, особенно если он увезет тебя в империю. Так ведь? Он обещал тебе именно это?
— Ты не понимаешь! Я должна с ним уехать.
— Куда он собирается тебя увезти? — не сдавался Ричиус. — В Черный Город?
— Нет, — просто ответила она, — в Талистан.
Ричиус воззрился на нее, потрясенный ее наивностью. Она владела языком Нара, но явно никогда не бывала в империи, тем более — в Талистане. Ни одна женщина, каким бы отчаянным ни было ее положение, не согласилась бы на такую судьбу.
— Дьяна, вернись за стол. У нас впереди вся ночь, и мне действительно нужно с тобой поговорить. — Он протянул ей руку, на что она ответила недоверчивым взглядом. — Поверь мне!
К его собственному изумлению, она взяла его за руку. Он подвел ее обратно к столу и усадил, жестом приказав По снова играть, потом он вернулся на свое место.
— Ты сказала, что должна ехать с ним. Почему? Из-за войны? Если это так, то тебе следует остаться в Люсел-Лоре. Судя по тому, что я видел за последние дни, война уже почти закончена. В Талистане тебе будет еще хуже, чем при Тарне, я в этом уверен.
— В этом ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься.
— Нет, — возразил Ричиус, — это ты ошибаешься, думая, будто в Талистане тебя ждет лучшая жизнь. Я знаю Талистан, Дьяна. Ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Трийцы не имеют там никаких прав.
— Но женщины там имеют права! — нерешительно молвила она. — Отец мне рассказывал.
— Твой отец ошибался. Я уверен, когда он говорил о Наре, он не имел в виду Талистан. В некоторых областях империи к женщинам относятся не лучше, чем в Люсел-Лоре. А в Талистане — хуже всего. Если ты поедешь с Тендриком, ты станешь его собственностью. Он будет продавать тебя за деньги любому мужчине.
— Это неправда! — вспыхнула она. Ричиус увидел, как в ней закипает отчаяние. — Не говори так! Мой отец не стал бы мне лгать. Когда мы приедем в Талистан, Тендрик меня отпустит. Он мне обещал.
— Иногда отцы не знают всего. Поверь мне, я знаю. Если ты поедешь в Талистан, то навсегда станешь рабыней этого кретина Он никогда тебя не отпустит, потому что ему это будет не нужно. Неужели ты считаешь, будто это лучше, чем остаться здесь?
— У меня здесь нет жизни! — вскричала она. — Ты не знаешь меня. Ты не знаешь, почему я оказалась здесь, почему сделала с собой такое!
— Тогда расскажи мне об этом. Я не могу представить себе какой бы то ни было причины, по которой стоило бы принимать предложение хозяина гостиницы. Что тебе так важно в Талистане?
— Мне важно то, чего в Талистане нет!
— О! И что же это?
— Тарн.
— Тарн? — удивился Ричиус. — Я не понимаю. Почему ты его боишься?
Она посмотрела на него — глаза ее были полны безысходности.
— Отпусти меня. Ты не триец. Тебе не понять того, что мне пришлось перенести, а я не смогу тебе этого объяснить.
— Хотя бы попробуй.
Она покачала головой:
— Нет.
— Я не могу отпустить тебя, пока ты этого не сделаешь, — твердо заявил Ричиус. — Я понимаю, тебе трудно это осознать, но я не могу.
Девушка закрыла глаза.
— Это трудно. Я пережила так много, так много…
— Чтобы я мог тебе помочь, ты должна довериться мне.
— Помочь? — вскинула она брови. — Зачем тебе это? Ты уже получил от меня то, что хотел.
Ее слова больно укололи Ричиуса, но он старался этого не показать.
— Пожалуйста! — попросил он ласково. — Это не так трудно, как тебе кажется. Почему, бы тебе снова не рассказать мне о твоем имени? Почему твой отец дал тебе нарское имя?
У Дьяны вновь задрожали губы. Ричиусу показалось, будто она обдумывает его вопрос с неуместной тщательностью. Наконец она ответила:
— Мой отец верил, что когда-нибудь Нар и Люсел-Лор станут союзниками. Он всем своим детям дал имена, которые были бы приемлемы в империи, чтобы мы могли жить среди нарцев и ничем не выделяться.
— Правда? Значит, он был сторонником дэгога. — Ричиус засмеялся. — Видишь, у нас с тобой есть что-то общее. Где сейчас твой отец?
— Умер.
Улыбка сбежала с лица Ричиуса.
— Извини.
— Не надо извиняться. Моего отца убили не нарцы, а Тарн.
— И поэтому ты хочешь уехать? — догадался Ричиус. — Потому что боишься Тарна?
— Я прячусь от него с того момента, когда началась революция. Именно тогда он убил моего отца. Ты знаешь про дролов, да?
— Не слишком много. Знаю, что они фанатики, что они ненавидят Нар и дэгога. Именно ради этого они сражаются — чтобы освободить Люсел-Лор от влияния Нара.
— В целом ты прав. Дролы — фанатики. И все, кто с ними не согласен, — их враги. Мой отец был верен дэгогу. Он помог ему открыть страну для твоей империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94