— Привет, Стив. Скажи, ты в этом замешан?— В чем в этом?Он достал из бумажника стодолларовую купюру, свернул ее в трубочку. Жестом указал Кристиан на стол.— Хочешь побаловаться?— Нет, спасибо.— Ах ты этим не занимаешься?Он осторожно сунул трубочку себе в ноздрю, наклонился к столу и вдохнул кокаин.— Стив! Послушай меня. Здесь что-то происходит.Но что? И что имел в виду Рамирес, когда сказал, что меньше всего ожидал увидеть нас на этом вечере?Стив выпрямился.— Не знаю. Нет, я правда не знаю.Кристиан ему поверила. При всех своих многочисленных пороках Стив Романо никогда не лгал. Просто не видел в этом необходимости.— Но ты, наверное, права. Что-то здесь происходит.— Я хочу уехать домой. Хочу увезти Изу.Внезапно она с пронзительной ясностью поняла, как сильно Стюарт ненавидит Изабель.Стив вдохнул второй порошок кокаина. Удовлетворенно вздохнул.— Ты права. Но она не уедет. Она захочет пережить это все до конца.— Что пережить?— Ты не спросила Рамиреса, что он имел в виду?— Он не говорит.— Ну а как ты думаешь? Я, например, могу только догадываться.Вращая глазами, он стал передразнивать Стюарт, ее мимику и манеру говорить.— «Стив, дорогой, я тебя умоляю, приходи к нам сегодня вечером. После обеда папа собирается сделать одно объявление». Кто-то ей однажды сказал, что у нее голос похож на Джекки Онассис, и с тех пор она все время так разговаривает.Стив сунул бумажник обратно в карман.— Объявление… — растерянно произнесла Кристиан.— Я думал, ты тоже об этом знаешь. Ну вот, обед как раз закончился. Скоро папочка это сделает. И тогда, слава Богу, можно будет уехать. — Он постучал себя пальцем по носу. — У меня здесь достаточно, чтобы выдержать еще полчаса этой хреноты. Хочешь поехать со мной на настоящую вечеринку?Кристиан покачала головой.— Ну как знаешь. Многое теряешь, кстати. — Он помолчал. — Вот что я тебе скажу. Изабель по-своему — очень крутая девочка. Уж я-то знаю. Но там, где дело касается настоящей грязи, она и в подметки не годится нашей маленькой хорошенькой мисс Дженнингс, можешь мне поверить. Она вообще другой породы.— Я постараюсь не задерживать ваше внимание слишком долго, — начал Холл Дженнингс.Он стоял на ступенях лестницы, ведущей к саду в скалах, и выглядел так, будто обращался с речью к совету директоров Восточно-тихоокеанской авиакомпании.Слева от него, смущенно улыбаясь, стояла Марджи в чем-то светло-золотом, справа — Дэвис и Стюарт со сплетенными руками. Стюарт светилась от удовольствия.Дэвис, весь напрягшийся, смотрел куда-то поверх голов.Повсюду сновали официанты в белых сюртуках, наполняя бокалы шампанским.— Да и вообще на вечерах не принято произносить речи, — продолжал Холл Дженнингс. Глаза его весело сверкнули. — Это скорее тост, чем официальная речь.Он поднял бокал.У Изабель внезапно перехватило дыхание, так что это услышала Кристиан, стоявшая рядом.— Леди и джентльмены! Дорогие наши друзья! Вообще все, кто здесь присутствует! Счастлив сообщить вам, что сегодня мы празднуем не только окончание Академии нашей дочерью Стюарт. Она преподнесла нам еще один сюрприз. Думаю, вы все воспримете его с тем же волнением, что и мы, родители Стюарт. Поднимите бокалы, дорогие друзья! Выпьем за Стюарт и Дэвиса Уиттэкера, ставших сегодня утром мужем и женой.— Поздравляю вас обоих, — спокойно произнесла Изабель. — Желаю счастья.Стив Романо наблюдал за Стюарт, саркастически приподняв брови.— Спасибо, Изабель, — ответила Стюарт. — Я так рада, что вы с Кристиан пришли. Без вас праздник был бы для меня неполным.Дэвис Уиттэкер, не отрываясь, смотрел на Изабель.Кристиан заметила этот взгляд, всего на секунду отразивший его истинные чувства — гнев, отчаяние, любовь. Но теперь это не имело никакого значения. Слава Богу, Изабель, с безмятежной улыбкой смотревшая на Стюарт — какая великолепная актриса! — не успела заметить этот взгляд. Глава 8 — Я ничего не знала до сегодняшнего вечера! Даже не догадывалась. А мне бы следовало…— Любовь! Да кому она нужна?Стив Романо вел свой «Мерседес-450» по извилистой дороге на бешеной скорости. Кристиан откинула голову на спинку сиденья, прикрыла глаза. Сейчас она не могла не согласиться со Стивом. Любовь приносит только мучения и нестерпимую боль. Она думала об Изабель и Дэвисе, о том, как они мучают друг друга. Из-за своей непробиваемой гордости не могут признаться друг другу, как им тяжело. Она вспоминала свое краткое путешествие в страну любви. Как скоро пришел конец всем ее иллюзиям.Она открыла глаза, увидела звезды над головой. Внезапно ее пронзила тоска по той семнадцатилетней девочке, по тем чувствам, которые она испытывала тогда, сидя в «мерседесе» с Томми Миллером, после теннисного турнира. И вот она снова в «мерседесе», с другим человеком, который тоже везет ее к себе домой. Бывший любовник сестры, возможно, отец ее детей…Изабель, похоже, это нисколько не задело.— Конечно, поезжай с ним, если хочешь, — ни на секунду не задумавшись, ответила она, и Кристиан почувствовала, что сестре хочется остаться одной. — Только будь осторожна, он отъявленный развратник. Но теперь-то ты можешь за себя постоять, Крис.После чего Рамирес обхватил Изабель своими толстыми волосатыми руками и осторожно усадил на заднее сиденье своей машины.— Не волнуйся. Я о ней позабочусь.И вот теперь она, Кристиан Уинтер-Петрочелли, снова едет по знакомой дороге в «мерседесе». Разница по сравнению с тем, первым разом заключается лишь в том, что она не влюблена в Стива Романо и никогда его не полюбит. В первую очередь потому, что ему никогда не удастся ее ни очаровать, ни разочаровать. Она его видит насквозь. Бессердечный, поверхностный, тщеславный…Весь мир он рассматривает лишь по отношению к самому себе. Для него внешний мир — это большая солнечная система, в которой он играет роль солнца. Он живет так, как хочет, берет все, что хочет, и никогда ни перед кем не оправдывается и не извиняется. Его полная и абсолютная предсказуемость успокаивала и даже внушала некоторое уважение.— Когда-то я играл в шекспировском театре, — небрежно бросил Стив Романо. — Зарабатывал целых двести пятьдесят долларов в неделю, можешь себе представить. Но потом я сказал себе: на хрен, хочу быть богатым.И стал богатым. И это очень здорово.— По крайней мере ты этого не скрываешь.Неожиданно он обезоруживающе улыбнулся:— Ас какой стати? Все вокруг знают, что я эгоцентричная сволочь. Но — богатая сволочь.Дом Стива ничем не напоминал особняк Томми Миллера. Так что возникшее было у Кристиан ощущение, что все уже когда-то было, на этом и кончилось.Здесь удивительным образом сочеталась испанская и азиатская архитектура. Дом спускался по крутым уступам холма многочисленными галереями, террасами, балконами, неожиданно открывающимися цветниками и бассейнами, затейливо и оригинально декорированными.Стив усадил Кристиан среди множества ярких шелковых подушек на диване, с которого открывался вид на долину в огнях, вызвал невозмутимого Широ, велел подать шампанское, черную икру, гренки и кокаин. После чего, не теряя времени, начал раздеваться.— Как ты уже, наверное, догадалась, наша вечеринка продолжится здесь, и мы ее единственные участники.Появился непроницаемый Широ с бутылкой шампанского в ведерке со льдом, двумя запотевшими серебряными бокалами и прочими загадочными предметами, включавшими черное стеклянное зеркало, золотую свирель, табакерку, украшенную драгоценными камнями, и зловещего вида нож, острый, как лезвие бритвы, с ручкой, также украшенной драгоценностями. Стив открыл шампанское, налил в бокалы, поставил бутылку обратно в ведерко, обернув ее салфеткой.— Включи джакузи, когда пойдешь мимо, — крикнул он вдогонку слуге.Тот молча наклонил голову в ответ.— Ванная комната тебе наверняка понравится, — обратился Стив к Кристиан. — Это моя самая последняя экстравагантность. Лежу в ванной и воображаю себя Нероном. — Он открыл табакерку. — Правда, хороша? Турецкая.С этими словами он достал из табакерки ложечкой немного белого порошка и насыпал на черное зеркало.Потом взял нож и начал перемешивать порошок. Потом аккуратно разделил то, что получилось, на четыре равные части.— Тебе играть первой, — небрежно обронил он и протянул Кристиан золотую свирель.Она по весу почувствовала, что дудочка действительно из чистого золота.— Я же сказала, что кокаином не балуюсь.— А сегодня попробуешь. Тебе нужно зарядиться энергией. Сегодня ночью спать не придется.«Будь осторожна, он отъявленный развратник. Но теперь-то ты можешь за себя постоять».Кристиан мысленно усмехнулась. Что сказала бы Изабель, если бы узнала, что она все еще девственница?— Положи палец на другую ноздрю и осторожно вдыхай. Только вдыхай, ничего больше. И, ради Бога, не чихай.В горле появился едкий привкус, как от лекарства.Губы онемели. Во всем теле ощущался жар. И легкость.Она откинулась на подушки, смотрела на сверкающие огни в долине. Стив, абсолютно голый, наблюдал за ней.Стройный, крепкий, мускулистый.— Ты всегда ходишь дома без одежды?— Большей частью. Поэтому у меня в доме всегда включено отопление. Ты бы тоже лучше разделась.Жалко, если испортишь платье. Это ведь от Валентине?Кристиан невольно рассмеялась при мысли, что Стив — второй мужчина в ее жизни, который увидит ее обнаженной. Она не испытывала ни волнения, ни страха перед тем, что должно сейчас произойти. Только любопытство. И еще она ощущала необыкновенную силу и легкость.Стив собрал бутылки и бокалы.— Давай, давай, раздевайся. Пойдем в джакузи.Больше всего люблю трахаться в воде.Через несколько минут, сидя с широко раскинутыми ногами на флорентийской мозаичной плитке с Кристиан на коленях, он задохнулся от изумления.— Господи Иисусе!Вода пузырилась, шипела и лопалась миллионами крошечных жгучих пузырьков. Кристиан, казалось, чувствовала каждый из них на своей коже.— В чем дело?— Я думал, что меня уже ничем не удивишь в этой жизни. Но ты меня удивила. Кристиан Петрочелли, ты девственница!— Я знаю.— Вот это подарок! Я думал, во всем мире не осталось ни одной девственницы старше одиннадцати лет.А ты двадцатилетняя женщина, побывавшая замужем.Он изогнулся, достал бутылку, наполнил бокалы шампанским.— Это надо отпраздновать. За тебя. А в чем дело? Он «голубой»?— Нет.— Импотент?— Да, можно сказать и так.— Ну что ж… Тем лучше для меня. «Позволь же показать тебе, как можно любить», — перефразировал он цитату. — Все сто двадцать пять способов. Я тебя предупреждал о том, что это будет длинная ночь.Кристиан вскоре обнаружила, что кокаин действует на нее странным образом — одновременно возбуждает и успокаивает. Вода и искусные руки Стива сделали свое дело — она почти не почувствовала боли.Она отдыхала в его руках, обвив ногами его бедра в воде, ощущая его внутри себя, теплого и сильного, в точности такого, как она и ожидала. Она чувствовала себя одновременно связанной с ним и бесплотной.Он с жизнерадостной улыбкой наблюдал за ней.— Ну, как оно для начала?— Я и не ожидала, что будет так легко.— Это и не должно быть трудно. Подожди, тебе еще понравится. Увидишь, какое это удовольствие.Он сцепил руки вокруг ее бедер. Начал двигать ее в воде, вперед, назад.— Да, это приятно! — выдохнула Кристиан. — Очень приятно.Неожиданно она рассмеялась, глядя на него, лежащего на изразцах, с мокрыми волосами, прилипшими к черепу.Он усмехнулся в ответ:— Я хочу, чтобы ты кончила, бэби. Знаешь, это в самом деле нечто — кончить в первый раз. Следи за моими руками. Смотри, что я буду с тобой делать. Думай о том, что чувствую я там, внутри тебя.Он стал перемещать ее на себе, вверх, вниз, вперед, назад. Тело ее становилось все тяжелее, напряжение внутри росло, а вместе с ним росло и то ощущение…Поставленный актерский голос Стива, сейчас немного хриплый, открытым текстом говорил о том, что она чувствует, что чувствует он и что он делает с ее телом. Потом ее залила горячая темная волна, все вокруг распалось на части, она услышала свой крик. А он оставался внутри нее, все такой же напряженный и твердый. Он тянул ее на себя. Кристиан без сил упала на его мощную грудь, гордая собой.Через некоторое время он оторвался от нее, качаясь на спине среди пузырящейся воды. Член его, все еще твердый и напряженный, вставал над водой.— Возьми меня в рот. Вот умница. Дам тебе передышку для первого раза.Он направлял движения ее головы, губ и языка. Блаженно вытягивался, извивался на ступенях бассейна.— О-о-о, молодец… продолжай, продолжай, бэби.Знаешь три самых распространенных вида лжи? «Я позвоню тебе завтра», «твой чек придет по почте» и «я не кончу тебе в рот». Ну так вот, я никогда не вру.Он крепко прижал ее голову к себе, откинулся на мокрых ступенях и излился в нее мощными струями, с волчьим воем.Прошел час. А может быть, два. Или три. Кристиан достигла высшей степени нервного возбуждения. Она была вне себя. Она словно наблюдала за двумя незнакомцами в момент совокупления. Сквозь горячий пар она видела их в огромном зеркале, тянувшемся во всю стену. Два незнакомца, гладкие, загорелые, с прямыми волосами и карими глазами. Тела отсвечивают золотом в приглушенном свете джакузи. Как будто издалека видела она изгиб спины Стива, его плечи, его коричневые руки на своей груди. Эти незнакомцы казались ей прекрасными.— Ты совсем не в моем вкусе, — неожиданно пробормотал Стив. — Вот Изабель — совсем другое дело.Я люблю титьки и пышный зад. У тебя нет ни того, ни другого. Ты как мальчишка. Все равно что я бы трахался со своим братом. Или с самим собой… Вот потеха!— Мы похожи не только внешне, — размышлял Стив позже, когда небо порозовело и стали отчетливо видны пики гор, что бывает одно короткое мгновение за весь день, пока не поднимутся в воздух клубы пыли и газов. — Мы оба хотим оставаться свободными. Нам не нужны никакие узы. Мы можем послать весь мир на хрен.Ты ведь не любила своего мужа?— Нет, никогда.— Любовь — это великий убийца. Любовь — это путы на ногах. В ней можно так крепко увязнуть… Только посмотри на Изабель. Бедняга. Я могу посочувствовать даже Уиттэкеру. Но не сильно. Твердолобый янки!К тому же он меня всегда ненавидел.— Вообще-то я любила одного человека…— Ну, конечно, любила — того старикана, что оставил тебе денежки. Но с ним ты была в полной безопасности. Никто ведь не живет вечно.— Да нет, это не то.Кристиан не могла припомнить, чтобы она рассказывала ему об Эрнесте Уэкслере. Что еще, интересно, она ему наговорила? Однако сейчас она чувствовала себя слишком усталой, чтобы тревожиться или спорить по этому поводу.— Если кого-то любишь, значит, ты уже не свободен.Любовь — это тюрьма. Лучше искать не любовь, а любовника номер один.Кристиан потом не смогла точно припомнить, так ли он говорил или все перепуталось в ее затуманенном мозгу.Яркий луч солнца упал на смятую постель. Кристиан казалось, будто она плывет в глубоком темном колодце.А в ушах звучали слова: «Ищи номер один… Всегда ищи номер один». Глава 9 Это напоминало премьеры тридцатых годов, золотого века Голливуда. Мощные прожекторы освещали площадь перед Китайским кинотеатром Граумана на бульваре Голливуд. С улицы ко входу в кинотеатр вела красная ковровая дорожка, огороженная веревочными заграждениями, за которыми толпились тысячи любителей кино. Кричали, приветственно махали руками. Фотокорреспонденты и просто фотографы, яростно расталкивая зевак, стремились занять место поудобнее, чтобы видеть вереницу автомобилей, из которых высаживались знаменитости.Подъехал белый лимузин, уткнулся носом в тротуар, словно Моби Дик Кит, о котором рассказывается в романе Г. Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит» (1851).

, и толпа разом стихла. Инстинктивно поклонники сразу поняли, что это тот самый автомобиль, которого они ждали. Все затаили дыхание. В следующий момент толпа снова разразилась дружными приветствиями — из машины вышел Стив Романо, красивый до умопомрачения в белом фраке с белым галстуком-бабочкой поверх черной шелковой рубашки, ослепительно улыбающийся зрителям. Вот он повернулся к машине, с небрежным изяществом протянул длинную сильную руку и едва заметным движением подтолкнул в свет прожекторов ту, которую все ждали с таким нетерпением, пытаясь решить главную загадку сегодняшнего дня — в чем будет одета Изабель? Знаменитость номер один…Изабель слегка покачнулась на высоких каблуках.Стив подхватил ее под локоть, поддержал. После минутной благоговейной тишины толпа разразилась бурными аплодисментами.Изабель выглядела поистине внушительно — она решила, что нет никакого смысла скрывать очевидное — и в то же время величественно. Пышные черные кудри схвачены серебристой лентой, лицо обрамлено мягкими тонкими завитками. Платье было специально сшито для этого случая знаменитой мадам Ла Ветта, которая создавала роскошные туалеты на один раз для самых шикарных заказчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44