— Это прекрасная партия, моя дорогая, — с легкой улыбкой заметил Уэкслер. — А эмоции всегда поддаются контролю в соответствии с обстановкой. Я думаю, твои сестры будут просто счастливы за тебя, — добавил он.С момента этого разговора считалось само собой разумеющимся, что Кристиан выходит замуж за Джона Петрочелли, хотя она так и не дала согласия. И вот теперь это в самом деле произошло. Ей придется привыкать к этой мысли.Джон вышел из ванной в пижаме сливового цвета, который очень шел к его темным глазам и оливковой коже, еще больше потемневшей от летнего загара. Это сочетание придавало ему почти экзотический вид. Сейчас он стоял и, улыбаясь, смотрел на Кристиан сверху вниз.— Моя дорогая малютка жена, — нежно произнес он.Кристиан смотрела на его полные, чувственные губы, на идеальные белые зубы. Пыталась представить себе, как он целует ее, и не могла.Он присел на постель рядом с ней.Сейчас это произойдет, подумала Кристиан. О Боже, сейчас он овладеет ею! Она ощущала какую-то отстраненность. Почему-то появилась мысль о том, что теперь Изабель не сможет смотреть на нее с прежним превосходством.— Позвони мне из Швейцарии во вторник, — приказала Изабель во время расставания, крепко сжав ее руку. — Позвони и расскажи, как изменилась твоя жизнь.Отправь Джона куда-нибудь и расскажи мне все-все, слышишь? А вообще-то он может остаться. Пусть послушает, как ты будешь хвастаться.Джон заключил ее в объятия и нежно поцеловал.Кристиан не разжимала губ. Он тоже не пытался их разжать.— Я подумал, что сегодня ночью мы можем просто полежать рядом. Ты, наверное, совсем измучена после всех этих треволнений, правда? Давай обнимем друг друга и спокойно полежим рядом.Кристиан только недавно исполнилось восемнадцать, и она совсем не устала после брачной церемонии.Тем не менее она почувствовала огромное облегчение оттого, что сегодня ночью ей не придется отведать радостей супружества. Может быть, завтра она почувствует себя новобрачной. Может быть, завтра она его захочет…Лежа рядом с Джоном, прислушиваясь к его ровному дыханию, ощущая тепло его тела, она неожиданно почувствовала к нему благодарность. Джон понял ее. Какой он внимательный, заботливый. Возможно, со временем она научится его любить…На следующий день Кристиан с Джоном поехали по берегу Женевского озера, вдоль сказочных деревень Коппе и Найон, потом по крутой горной дороге к фешенебельному курорту Гштад, где у Джона был летний дом.Да, подумала Кристиан, вот теперь начнется настоящий медовый месяц. Это идеальная декорация для романтической идиллии. Расположенный высоко в Альпах, утопающий в зелени роскошной долины, курортный городок был до того прекрасным, что казался ненастоящим.Там был даже средневековый замок с зубчатой башней, модернизированный и превращенный в шикарный отель с рестораном. Летний домик Джона с его остроконечной крышей, коньками, ярко раскрашенными резными ставнями и ящиками с разноцветной геранью под окнами мог бы служить прекрасной иллюстрацией к истории о Гензеле и Гретель. Внутри все дышало теплом и сверкало чистотой, от натертых до блеска сосновых полов до сияющих медных горшков и кастрюль на кухне.— Это мое сельское убежище. Место, где всегда можно найти тишину и покой. Здесь мы сможем лучше узнать друг друга. До сих пор у нас не было для этого времени, правда?Они приехали в воскресенье. Ко вторнику они так и не стали мужем и женой. Хотя они спали в одной постели, Джон не делал никаких попыток. Лишь гладил ее плечи и целовал, любовно, но нетребовательно.Во вторник Кристиан позвонила Изабель в Лос-Анджелес, но не сказала ей правды.И тем не менее ей было хорошо, она постепенно расслабилась и стала теплее относиться к Джону. Да и как можно было не, чувствовать благодарности к такому понимающему, такому внимательному человеку, к тому же одобрявшему все ее поступки. Он постоянно повторял, что гордится ею, делал комплименты по поводу ее туалетов. Более того, он замечал каждое ее новое платье и неизменно восторгался. Она еще так молода, говорил он, и в то же время такая способная. Она так хорошо умеет одеваться, знает французский. Она во всем делает ему честь.Каждое утро, пока Джон по несколько часов разговаривал по телефону с различными странами Европы и Соединенными Штатами, Кристиан гуляла на зеленых лужайках среди альпийских цветов. Ее тело, ее мышцы требовали движения. Иногда она садилась и слушала колокольчики пасущихся вдали коров. По звуку невозможно было определить, на каком расстоянии находится стадо — нежный музыкальный перезвон разносился далеко в чистом прохладном воздухе. В эти минуты она с романтической печалью думала об Эрнесте Уэкслере.Возвращалась она к ленчу, за которым они с Джоном выпивали бутылку приятного сухого белого вина. Во второй половине дня они вместе гуляли или отправлялись кататься в «даймлере» Джона. Вечерами они обычно ездили в город на обед. Перед этим — коктейли, после этого — мирный спокойный сон. Такой образ жизни вошел у них в привычку.Наступил их седьмой вечер в Гштаде.Кристиан сразу почувствовала, что отношение Джона к ней изменилось. Он обращался с ней с подчеркнутым вниманием и поминутно старался коснуться ее.Сегодня ночью, подумала Кристиан. Сегодня ночью это произойдет… К своему удивлению, она поняла, что готова, что ждет этого. Впервые смотрела она на Джона как на мужчину, как на потенциального любовника. А он ведь очень привлекателен. Она представила его руки на своем теле. Щеки сразу запылали. Во время обеда в ресторане оба, казалось, ощущали одинаковое чувственное напряжение. Между ними возник особый контакт. Во всем, что говорил Джон, она улавливала скрытый смысл.После обеда он заказал шампанское и поднял тост за их брак, коснувшись ее бокала своим. Темные глаза его в это время со значением смотрели на ее губы. Кристиан почувствовала прилив приятного возбуждения. Он, наверное, будет утонченным, изысканным любовником. Ему ведь сорок пять лет, он наверняка знал немало искушенных женщин. Интересно, как он начнет? Что будет делать? И каково это — ощутить его внутри себя?В машине он положил руку ей на колено и не снимал до самого дома. Войдя в дом, с едва скрываемым нетерпением подтолкнул Кристиан вверх по лестнице, в спальню. Кристиан против воли почувствовала ответное возбуждение. Дрожащими руками начала расстегивать блузку от Сен-Лорана.— Нет! — вскрикнул Джон сдавленным голосом и схватил ее за руку. — Не здесь! Не сейчас!— Что… — начала было Кристиан.Джон поднял руку, требуя тишины. Он открыл ящик и достал оттуда небольшой сверток.— Надень вот это. Пойди в ванную и переоденься.Потом выйди и покажись мне.Кристиан послушно взяла сверток, ушла в ванную и закрыла за собой дверь. Конечно, там какое-нибудь сексуальное нижнее белье, может быть, черные прозрачные трусики с поясом. Она громко хихикнула. Поспешно развернула сверток… и остолбенела. Там была типичная английская школьная форма — синяя плиссированная юбка, белая рубашка и благопристойные белые панталоны из хлопка.Это было слишком. Она зажала рукой рот, не в силах подавить приступ истерического смеха.— Надень их, — высоким, напряженным голосом крикнул ее муж из-за двери. — Пожалуйста, Кристиан, быстрее!Смех замер на губах у Кристиан. Что бы сказала Иза?Потом она добродушно пожала плечами. Почему бы не облачиться в школьную форму, если Джон этого хочет?И все же, надевая эти вещи, так напоминавшие те, в которых она впервые познакомилась с Джоном, она чувствовала себя очень неуютно. Нелепо… Юбочка слишком короткая. Если она нагнется, будут видны панталоны.Белая блузка слишком узка. Грудь с трудом вмещается в нее. Соски темными кружочками просвечивают сквозь ткань.Когда она открыла дверь ванной комнаты, Джон сидел на кровати с горящими глазами, широко расставив ноги. Увидев ее, он расстегнул ширинку и начал лихорадочно массировать пенис.— Иди сюда, — хрипло проговорил он. — Кристиан, иди сюда.Она осторожно приблизилась. Он поставил ее между ног.— О, Кристиан, моя прелестная Кристиан. Моя маленькая жена.Кристиан совсем растерялась.— Джон, что ты делаешь?!— О Боже! — простонал Джон, лихорадочно сжимая плоть. — О, моя девочка, моя маленькая Кристиан, подними юбку. Ну подними же, дай мне взглянуть…Кристиан, остолбенев, смотрела на него. В чем дело?Что с ним происходит? Зачем ему понадобилось смотреть на эти безобразные панталоны? В конце концов она послушно подняла юбку.— Спусти их! — взмолился он, продолжая массировать член. — Спусти, дай мне посмотреть…Кристиан залилась краской, не зная, как поступить.Инстинкт подсказывал, что этого делать не надо. Но… ведь он ее муж. И он все это время был так добр к ней.Она должна быть ему благодарна. Кристиан послушно спустила панталоны до колен.Джон, не отрываясь, смотрел на нее. Потом с внезапным выражением панического страха на лице просунул руку между ее ног, вонзил указательный палец в ее влажную глубину. Кристиан вскрикнула от боли, резко подалась назад. Но Джон крепко держал ее. Лицо его разгладилось, губы дрожали.— Девственница! — благодарно выдохнул он. — Моя маленькая девственница!Он спустил панталоны до лодыжек и велел ей переступить через них. Потом, не обращая на нее больше никакого внимания, обернул панталонами пенис и сжал его руками с такой силой, что Кристиан испугалась, как бы он себя не покалечил. Она смотрела на него, остолбенев от ужаса. Джон испустил нечленораздельный вопль и упал на спину на кровать. На бледном лице выступил пот.Через некоторое время он как ни в чем не бывало кинул испачканные спермой панталоны в корзину с бельем для стирки, почистил зубы, принял душ, переоделся в голубую пижаму и пожелал Кристиан спокойной ночи.Добавил, что завтра им надо встать пораньше, чтобы успеть к мессе.Кристиан лежала без сна. Она знала, что никогда не сможет рассказать об этом Изабель. А что сказал бы мистер Уэкслер, если бы узнал?Как будто в честь прибытия Арран, легкий северо-восточный бриз развеял смог, нависший над городом.Огромная белая вывеска с надписью «Голливуд» издалека была видна над холмами на фоне ясно-голубого неба.Изабель сидела за рулем своего ярко-красного «мустанга».— Ты полюбишь Лос-Анджелес, я в этом не сомневаюсь. О, Арран, я так счастлива, что ты здесь. Как я скучала по тебе и Крис! Знаешь, мы устроим бал в твою честь.Изабель теперь снимала квартиру на белой вилле с красной черепичной крышей, в испанском стиле. К дому вела подъездная дорожка, выложенная осколками мрамора и обсаженная лимонными деревьями. Изабель повела Арран наверх по лестнице. Распахнула дверь и отступила в сторону, давая Арран пройти.— Ну, что ты об этом скажешь?Арран замерла на месте. Прежде всего ей бросилось в глаза залитое солнечным светом пространство комнаты, натертые до блеска деревянные полы, масса цветов. У нее как будто язык отнялся.— Это просто великолепно! — произнесла она наконец. — О, Изабель, это восхитительно!Изабель крепко обняла ее, взволнованная тем, что может похвастать перед сестрой своим новым домом.Потом потащила ее по небольшому коридору в специально приготовленную спальню.— Здесь ничего особенного нет, но зато это все твое.Арран с немым восторгом смотрела на кушетку с ярким полосатым покрывалом, на белый лакированный туалетный столик, на два белых плетеных кресла, на яркий индийский ковер, на картину в рамке на стене, изображавшую пару попугайчиков — красного и зеленого. Сквозь белые жалюзи на окнах виднелся сад с цветущими кустами и лимонными деревьями.— О Иза! Я… Извини…Она громко и безудержно разрыдалась. Изабель кинулась к ней, крепко обняла, словно защищая сестру от всего мира.— Все нормально, — хрипло проговорила она. — Теперь все будет хорошо.Последующие несколько дней Арран осторожно входила в круговерть жизни, которую вела Изабель. К ее великому облегчению, в эти первые дни привыкания к новой жизни Изабель снималась лишь в коммерческом фильме, рекламировавшем шампунь.— Зарабатываю на хлеб с маслом. Что поделаешь, дорогая, этим тоже нельзя пренебрегать.Извинившись таким образом, она умчалась на телестудию. В свободное время она возила Арран осматривать достопримечательности, таскала с собой на вечеринки и ленчи и, несмотря на сопротивление Арран, заставляла ходить по магазинам.— Для меня это удовольствие — одеть тебя во все новое с головы до ног. Мы тебе купим массу новых вещей.Ты же можешь великолепно выглядеть, Арран, если, конечно, постараешься.В глубине души Изабель беспокоилась за Арран. Ее тревожили чрезмерная худоба сестры и ее бледность затворницы. Она уже успела забыть, что у большинства англичан такой же цвет лица. Изабель дала себе слово как можно скорее превратить Арран в здоровую, бронзовую от загара калифорнийскую девушку. Однако Арран очень скоро ее разочаровала. Изабель успела забыть и о том, какой упрямой может быть ее чересчур серьезная младшая сестренка. Арран вовсе не желала превращаться в типичную калифорнийскую девушку. Ее не привлекали роскошные магазинчики Родео-драйв, она наотрез отказывалась пользоваться косметикой. Очень неохотно она позволила Изабель отвезти себя к несравненному мистеру Г., и тот сделал из ее тонких и мягких, как у младенца, волос модную стрижку «под мальчика», которая ей очень шла. Однако, услышав цену, Арран громко запротестовала прямо в зале, к величайшему смущению Изабель.— Шестьдесят долларов?! — взорвалась Арран, глядя на себя в зеркало. — Вот за это?! Да это же грабеж среди бела дня!Мистер Г. — владелец салона и главный арбитр в том, что касалось стиля и моды, — был шокирован. Никто еще не осмеливался оспаривать его цены. Он окинул Арран быстрым взглядом. Отметил в ней высокомерие, характерное для английской знати. Да, вероятно, за спиной этой девушки несколько поколений аристократов. Иначе как можно решиться разговаривать подобным образом.— Но, дорогая моя, это же именно ваш стиль, — почтительно заверил он ее. — Вы просто восхитительно выглядите с этой прической.Позже, сидя за десертом в «Поло-Лонж», Изабель и Арран поссорились до хрипоты.— Ну нет, Иза, я не позволю тебе тратить на меня такие деньги.— Это почему же, черт побери! А для чего еще существуют деньги?Изабель не выносила, когда не ценили ее подарки.— Это нехорошо… не правильно. И я чувствую себя неловко. — Арран оглядела сидящих вокруг блистательных, изысканных людей. — Иза, я не такая, как ты.С этим Изабель не могла не согласиться. Приходилось признать, что жизнь вместе с Арран не такое уж сплошное удовольствие. Кое в чем, в основном в мелочах, с Арран бывало трудно договориться. В сумме же эти мелочи составляли немалую часть их жизни. Изабель, например, любила безукоризненную чистоту, а Арран порой вела себя как настоящая неряха. Часто забывала убрать за собой в ванной комнате, оставляла грязные чашки из-под кофе на кухонном столе. И что хуже всего — ей не понравился ни один из тех симпатичных мальчиков, которых приводила для нее Изабель. Она предпочитала общество людей с более чем сомнительной репутацией.— Этот парень, Сонни… Он же выглядит как настоящее исчадие ада, Арран.Изабель заметила странный взгляд, который бросила на нее Арран, и попыталась угадать, что происходит сейчас в голове сестры. Но никто никогда не знал, что происходило у Арран в голове.— Мне очень нравится жить с тобой, — часто говорила теперь Арран с серьезным видом. — Но ты слишком много для меня делаешь. Я не могу этого позволить. Как только встану на ноги, обязательно поищу себе квартиру.Вначале Изабель остолбенела, услышав эти слова, однако позже, подумав как следует, поняла, что это правильно. Они с Арран несовместимы и всегда будут несовместимы. Им нельзя жить под одной крышей.— Но ты пока не можешь жить одна. Ты еще ребенок. 1972 год В результате Арран прожила вместе с Изабель восемь месяцев. Придя к решению, что им придется расстаться и что они лишь временно живут вместе, сестры сразу стали легче уживаться друг с другом. К апрелю Арран поняла, что надо жить самостоятельно, надо искать работу. Ей было неуютно от сознания того, что она не работает. А живя у Изабель, она так и не сможет начать работать. Это Арран теперь ясно поняла. Слишком много здесь отвлекающих моментов. Слишком много телефонных звонков, слишком часто приходят посторонние люди, все время ощущается атмосфера тревоги, надвигающегося кризиса. И постоянно чувствуется присутствие Дэвиса.Арран знала: Дэвис хочет, чтобы она уехала. Он неизменно был добр с ней, то и дело шутил и поддразнивал, называл ее не иначе как «малышка А», и вместе с тем Арран не могла не чувствовать, как он ждет, чтобы она исчезла и снова оставила его наедине с Изабель. Арран так и не могла понять, знает ли Изабель, как сильно любит ее Дэвис.— Если ты действительно хочешь жить своим домом, мы можем съездить и присмотреть для тебя что-нибудь, — сказала однажды Изабель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44