Конечно, она может уйти хоть сейчас.— Не о чем рассказывать.Доктор Энгстром ответил любезной улыбкой.— Как хотите.Он что-то быстро писал в своем блокноте, как будто стенографировал. Обычно Арран без труда могла прочитать написанное другими и сверху вниз, и снизу вверх, и сбоку. Но сейчас она не могла разобрать ни слова, и это ее еще больше разозлило. Пишет о ней неизвестно что, какие-то свои домыслы, может быть, совсем неверные, основанные на том немногом, что она ему рассказала.— Мы к этому вернемся в следующий раз. Сейчас и времени почти не осталось. — Он назначил следующий визит на четверг, утром. — А после этого я бы рекомендовал вам приходить ко мне по крайней мере дважды в неделю. Если бы мы могли встречаться три раза в неделю, было бы еще лучше.Ага, по пятьдесят долларов за визит, цинично подумала Арран.— Боюсь, что чаще двух раз я не могу себе позволить.Доктор Энгстром кивнул:— Как знаете. Это вам решать.Он дал ей домашнее задание — вспомнить все о родителях и подготовить рассказ о детстве и ранней юности.— Хорошо, — ответила Арран.— Значит, до четверга.— Всего хорошего, доктор Энгстром.Арран одарила его искренней улыбкой. Теперь она даже стала лучше к нему относиться, зная, что никогда больше сюда не придет.— Если понадобится, звоните мне в любое время.— Спасибо.Арран снова улыбнулась и пожала ему руку.Она позвонила капитану Мойнайэну и сообщила о том, что сдержала обещание и нанесла первый визит психологу. Но она не сказала, что это был и ее последний визит. Глава 7 — Нет! — кричала Кристиан. — Нет, нет, нет!Она бежала по длинной темной дороге, дрожа от страха. А там, в конце, стоял мистер Уэкслер и ждал ее.Она различала контуры его худощавой стройной фигуры и аккуратной головы, его протянутые к ней руки.Однако, подбежав совсем близко, увидела разлагающийся череп вместо головы, а вместо рук — когтистые лапы.— Не-е-ет!Она просыпалась вся в слезах, трясясь от ужаса. Ощущала теплые объятия Арран, слышала ее ласковый голос и через некоторое время успокаивалась. До следующей ночи.Иногда вместо разлагающегося трупа мистера Уэкслера ей снилось кое-что похуже. Были ночи, когда она бежала навстречу мистеру Уэкслеру, но в последнюю минуту это оказывался не он, а Джордж Уинтер, ее отец. Он стоял там, в конце дороги, и ловил ее.— Ага, ты надеялась сбежать от меня! Думала, он тебя защитит. Так знай — ты никогда не спасешься от меня, никогда, никогда, никогда!Он издавал яростный и одновременно торжествующий вопль. Кристиан снова оказывалась все в том же знакомом ящике. Стенки надвигались на нее, крышка медленно опускалась, опускалась. Кристиан рыдала, обливалась потом, ловила широко раскрытым ртом воздух.И так ночь за ночью…— Кристиан, ну пожалуйста, успокойся. Ну тихо-тихо. Все в порядке. Он ничего не может тебе сделать. Он даже дотронуться до тебя не может.Арран не знала, что еще сказать. Наконец ее осенило:— Крис, мистер Уэкслер заботится о тебе даже после смерти. Подумай только, он подарил тебе миллион долларов!Да, конечно, Арран права. Кристиан просто никак не могла свыкнуться с мыслью, что у нее теперь есть собственные деньги. Да, на три с половиной миллиона франков можно многое сделать. И хватит их надолго.Прежде всего Кристиан решила уйти от мужа.Изабель пришла к выводу, что сестра сошла с ума, и прямо ей об этом сказала:— Если ты вот так просто бросишь его, Крис, он не даст тебе ни цента.— Мне не нужны его деньги.— Не глупи. Расстанься с ним мирно, и он назначит тебе неплохое содержание.— Мне это не нужно.— Нет, ты точно свихнулась. Что в нем такого плохого? Мне он показался очень симпатичным.— Ни минуты больше не могу с ним оставаться.Она так и не сказала Изабель, в чем дело.Джон тоже сказал, что она свихнулась. Он не мог ее понять. После долгих споров, во время которых Кристиан оставалась тверда, как камень, он заявил, что в таком случае пусть ничего от него не ждет, и добавил, что она ведет себя, как глупый неблагодарный ребенок.Кристиан сдала свои вещи на хранение и покинула дом с двумя чемоданами в руках. Она отправилась в Цюрих, чтобы встретиться с мистером Вертхаймом.В самолете Кристиан почувствовала, как поднимается настроение — впервые после смерти Эрнеста Уэкслера.Из Цюриха она направилась в Монте-Карло. Бизнес Эрнеста Уэкслера теперь перешел к какому-то американскому синдикату. Пьер собирался удалиться на покой, на ферму в своем родном Провансе.Кристиан всего лишь раз побывала у дома на Гектор-Отто. Стояла, смотрела на старый дом, который никогда не любила. Сейчас он выглядел совсем чужим, словно она никогда и не жила здесь.Вернувшись к себе в номер, в «Отель де Пари», она почувствовала растерянность и одиночество. Этот город для нее всегда был связан с Эрнестом Уэкслером, а теперь его больше нет в живых. И нет никакого смысла здесь оставаться, и уехать невозможно. В результате она провела в Монте-Карло три совершенно бесцельных недели.Наступило и прошло Рождество. Она его не заметила.Но вот однажды утром, через четыре месяца после смерти Уэкслера, Кристиан проснулась с каким-то новым, радостным чувством. Скорбь прошла, пора начинать новую жизнь. Она позвонила Арран и Изабель.— Я лечу в Калифорнию. 1974 год Изабель — беременная, вне всяких сомнений, и как-то по-новому прекрасная в широком белом платье с голубыми лентами — встретила сестру в лос-анджелесском международном аэропорту. Кристиан задохнулась от изумления.— Иза! Вот это сюрприз!— Ну что ты скажешь! Всего только четыре месяца, а уже как видно.Оправившись от первого шока, Кристиан пришла к выводу, что сестра выглядит лучше, чем когда бы то ни было. Лицо светится здоровьем, и сама она такая спокойная, безмятежная. Беременность явно ей к лицу. Но… кто же все-таки…— Извини, Крис, это моя тайна.— Вы с ним поженитесь?Изабель покачала головой.— Почему? Он женат?— Нет.— Ты его не любишь?— Крис, сделай мне одолжение, не задавай вопросов. Хорошо?Кристиан замолчала. В конце концов она ведь тоже не сказала Изабель, почему оставила Джона Петрочелли.Все последующие месяцы, до самых родов, она держала слово — не задала Изабель больше ни одного вопроса.Хотя каждый день ждала, что сестра сама не выдержит и откроет ей тайну.Ей и в голову не приходило, что отцом мог быть один из трех, но Изабель сама не знает, кто именно.В тот страшный день Изабель выбежала из приемной доктора Шапиро, помчалась прямо домой и сразу позвонила, чтобы договориться о немедленном аборте. Какие бы теплые чувства ни вызывал в ней сейчас Рефуджио Рамирес, чьи ласки вернули ее к жизни, но маленького уродца она рожать не намерена. О младенце же Романо она и подумать не могла.Однако среди ночи она внезапно очнулась от тяжелого беспокойного сна с мыслью о Дэвисе. Ей вспомнился тот ужасный день на море. День, о котором она всеми силами старалась забыть, но так до конца и не забыла.А теперь, наверное, не забудет до конца жизни.Может быть, это ребенок Дэвиса…Наутро она позвонила и отменила аборт.Новость о беременности Изабель Уинн вскоре просочилась в прессу и вызвала настоящую сенсацию. Все на студии пришли в восторг. Ребенок родится вскоре после выхода фильма на экраны! Это будет для него лучшей рекламой. Изабель со Стивом Романо должны немедленно пожениться. Из этого можно сделать фантастическую романтическую историю с тайным венчанием в Мексике.— Я не собираюсь выходить за него замуж Сам Стив однажды подошел к ней со сладенькой улыбочкой.— Изабель, скажи честно, это мой ребенок?— Нет! — отрезала Изабель.Рефуджио Рамирес сделал бесконечное количество снимков романтической, загадочно улыбающейся Изабель. Фотографии шли нарасхват и принесли ему немалый доход. Как и многих латиноамериканцев, беременные женщины его особенно возбуждали, о чем он часто говорил Изабель. Но больше всего его волновало то, что это мог быть его ребенок.— Это невозможно, — твердо заявила Изабель. — И не будем больше говорить об этом.Она много думала над тем, что скажет Дэвису, если он обратится к ней с тем же вопросом. Но он не спрашивал. Он ждал, что она сама к нему придет, а она все не шла. Ну конечно, думал он, умирая от ревности, с какой стати она придет к нему, если это ребенок Стива Романо?Пресс-служба студии наконец разразилась громкими сообщениями о «загадочной героине», «представительнице другой культуры». «Мужественная Изабель решила взять все на себя!», «Иза берет на себя роль отца и матери» — кричали заголовки газет и журналов. Один из них процитировал ее: «Не вижу, почему я не могу стать для моего ребенка и отцом, и матерью».Для того чтобы справиться с потоком корреспонденции, ей пришлось нанять секретаршу. Письма шли самые разные — от сквернословии и проклятий на дешевых линованных бланках, где ей предрекали гореть в вечном огне, до предложений руки и сердца, непристойных предложений, восторгов по поводу ее мужества и приглашений выступить в телепрограмме вместе с Глорией Штайнем.Когда интерес к Изабель и ее будущему ребенку начал сходить на нет, появились свежие новости, которые добавили масла в огонь.После очередного ежемесячного осмотра у доктора Изабель вернулась домой позже обычного, бледная и растерянная.— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросила Кристиан. — Как ребенок?Изабель опустилась в кресло и посмотрела на сестру расширенными от страха глазами.— Да… нет… я не… Крис, это не… не ребенок.— Что?!Изабель перевела дух. Рассмеялась истерическим смехом.— Там не один ребенок. Там… дети. О, Крис, у меня двойня!В последние месяцы перед родами возбуждение публики, вызванное интересом к Изабель, казалось, вышло из-под контроля. Помимо газетных публикаций и писем, шли бесчисленные предложения от изготовителей продуктов и товаров для детей — детского питания, колясок, пеленок, подгузников и прочего. Изабель умоляли сняться в рекламном ролике, но по настоянию студии она отказалась, хотя деньги ей сейчас очень бы пригодились.В студии считали, что реклама детских товаров может повредить успеху фильма, который должен был выйти на экраны в середине июня.— Ее должны считать сексуальной штучкой, которая не побоялась бандита! — в истерике кричал заведующий отдела рекламы. — А эта возня с детскими тряпками нам все загубит!Поэтому на последние два месяца беременности Изабель тайно перевезли из ее дома в Санта-Монике в большой прохладный особняк в горах, окруженный высоким забором с запирающимися на замок воротами, и дали лимузин с затемненными стеклами. Она теперь не могла ездить в своем любимом спортивном автомобиле. Вначале она подняла шум по этому поводу, однако потом согласилась с тем, что беременная женщина в спортивном автомобиле выглядит по меньшей мере нелепо. Кроме того, из-за выросшего до невероятных размеров живота она сидела за рулем, откинувшись так далеко назад, что нога с трудом доставала до педали тормоза.Теперь Кристиан заботилась об Изабель. Следила за тем, чтобы сестра правильно питалась, принимала витамины, делала упражнения, отдыхала. Это было новым и приятным занятием. Впервые в жизни они поменялись ролями. Кристиан нравилось опекать сестру, и вместе с тем временами она испытывала острое чувство зависти.Ведь ей, Кристиан, судьба не предоставила возможности иметь ребенка.Если бы только Изабель сказала ей, кто отец ребенка… Если это не Стив Романо, тогда кто же? Конечно, не Дэвис Уиттэкер. У них ведь все давно кончилось.Хотя ничто в поведении Изабель не давало повода для беспокойства, но Кристиан все равно беспокоилась.Она чувствовала, что где-то тут кроется тайна — скорее всего мрачная. А кроме того, есть ведь и еще одна тайна — ее собственная, о которой она все это время старалась забыть.Ей начали сниться кошмары.— Какой в этом, к черту, смысл? — кричал отец из соседней комнаты. — Ты знаешь, что я сумасшедший и никогда не поправлюсь. Нам нельзя иметь детей!— Джордж, — уговаривала его мать, — ты сам не знаешь, что говоришь. Это все война, Джордж. Тебя контузило.— Ты знаешь не хуже меня, что я не был на войне!Его лицо нависало над Кристиан. Он хохотал, широко открыв рот. По подбородку стекала слюна. Рот открывался все шире, шире… Он издевался над Изабель…Может быть, сказать Изе о том, что отец у них сумасшедший? Она наверняка об этом не знает. Но, с другой стороны, какой теперь в этом смысл?Если не считать ночных кошмаров, во всем остальном Кристиан легко вошла в прежнюю жизнь Калифорнии.Играла в теннис, загорела до черноты, обзавелась небольшим кругом знакомых. Теперь мужчины часто просили подойти к телефону ее, а не только ее блистательную сестру.Однажды вечером, за месяц до предполагаемого рождения близнецов, неожиданно позвонила Стюарт Дженнингс. Трубку сняла Кристиан.После того злосчастного обеда с Холлом в Сан-Франциско Изабель практически не упоминала о Дженнингсах. Насколько помнила Кристиан, была еще какая-то проблема, связанная со Стюарт и Дэвисом Уиттэкером.Но теперь наверняка все давно разрешилось и никакой проблемы больше не существует.Кристиан слушала веселую болтовню Стюарт об Уэлсли, о том, как она счастлива снова вернуться домой, в Калифорнию, после ужасных холодов Новой Англии, о том, как приятно будет снова увидеть Изабель.— Я, собственно, поэтому и звоню. Я заканчиваю Академию, и родители собираются устроить небольшой прием, в том числе и по этому поводу. Я просто настаиваю на том, чтобы вы обе пришли. Я знаю, ты наверняка слышала эти дурацкие сплетни, ведь люди о чем только не болтают. Но теперь это все уже давно в прошлом.Обещай, что вы приедете. Мама с папой просто сгорают от желания снова тебя увидеть.Кристиан никогда не питала теплых чувств к Стюарт и никогда ей не доверяла. Сейчас ее отношение не изменилось. Нет, не хочется ей идти на этот вечер.И тем не менее они пошли, по настоянию Изабель.Слухи о Дэвисе и Стюарт дошли и до нее. Одна из газет даже соединила их имена вместе. Что бы ни говорила Кристиан, она должна еще раз увидеть Дэвиса. Внезапно Изабель почувствовала, что не может жить без этого.— Не нравится мне эта идея с вечеринкой, — встревоженно повторяла Кристиан. — Думаю, мы совершаем ошибку.В тот момент, когда они вошли в дом Дженнингсов, Изабель поняла, что сестра была права.Стюарт встретила их громкими радостными приветствиями. Новая, незнакомая Стюарт, вся словно отполированная до блеска, очень хорошенькая в бледно-розовом шелковом платье. Она так и светилась улыбкой.Рядом с ней стоял Дэвис Уиттэкер. При виде Изабель глаза его широко раскрылись, в них появилась растерянность, почти сразу же сменившаяся яростью. Он едва успел опустить взгляд и принять прежний любезный вид.Рука его задержала руку Изабель в точности столько времени, сколько положено.— Изабель! Ты чудесно выглядишь. Вот уж никак не думал, что увижу тебя здесь.— Да, я тоже считаю, что ты прекрасно выглядишь.Тебе уже, по-видимому, недолго осталось, — добавила Стюарт сладким голоском, окинув взглядом фигуру Изабель. Протянула тонкую изящную руку Кристиан. — Как приятно снова видеть вас здесь. Все, как раньше… А вот и Стив. Потрясающе выглядит, как всегда.В дверях появился Стив Романо. Выглядел он действительно потрясающе — без рубашки, в ярко-красной джинсовой безрукавке и туго обтягивающих черных джинсах. Кристиан заметила, как побелел Дэвис и какой яростный взгляд он кинул на Стюарт. Она в это время продолжала щебетать.— Думаю, вас не надо представлять друг другу?— Нет, конечно, — проговорила Изабель. — Мы старые приятели из джунглей.Стив Романо поприветствовал всех с теплотой и бесцеремонностью старого друга, женщин поцеловал, Изабель небрежно похлопал по животу, взял с подноса два бокала с шампанским и выпил один за другим.Холл и Марджи очень располнели. Холл почти совсем облысел. Оба встретили новых гостей с натянутой любезностью, предложили им пройти в патио и не скучать.В патио Рефуджио Рамирес, казавшийся без своих фотоаппаратов чуть ли не голым, беседовал с тоненькой гибкой блондинкой на голову выше его. Заметив вновь вошедших, он сразу отошел от своей собеседницы.— Черт! Меньше всего я ожидал увидеть здесь вас.Какого хрена она творит!Лишь те, кто хорошо знал Изабель, могли бы заметить, в каком она напряжении и как ей трудно сдерживать себя. Кристиан не представляла, как ей это удается.Изабель любезно улыбалась, небрежно покачиваясь в кресле-качалке, и выглядела безмятежной и счастливой.Несмотря на ее восьмимесячную беременность, взгляды всех мужчин были прикованы к ней.Рефуджио Рамирес, еще более уродливый, чем всегда, не отходил от нее ни на шаг. Дэвис Уиттэкер, напротив, старался не приближаться к тому месту, где находилась Изабель.Примерно через час Кристиан, все время чувствовавшая какие-то скрытые токи, пронизывавшие эту вечеринку, разыскала Стива Романо. Он с безмятежным видом раскладывал на столике у бассейна порошки кокаина.— Ну привет, сестренка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44