– Хорошо. Макс, только что вошел Морис. Она нашлась.
– Макс! – Голос Реммика. – С ней все в порядке. Немного взволнована, но жива и здорова.
– Где вы ее нашли? – хрипло выговорил Макс.
– Несколько минут назад. Галина появилась у себя в номере. У нее синяки, пара ссадин, но серьезного – ничего.
– Слава Богу. – Макс перевел дыхание. Несколько секунд он напряженно молчал. – И вы не знаете, где и с кем она была? – спросил он.
– Ничего не знаем.
– Но ведь она с кем-то встречалась?
– Похоже на то, – признал Морис.
– Ну, хорошо. Я позвоню ей в номер. Разберитесь, что там произошло, почему никто не проследил за ней, когда она уезжала, и увольте виновных.
– Эллис уже занимается этим. Дион побудет с ней в номере до твоего приезда.
– Тогда скажи Дион, чтобы не смыкала глаз, так как я приеду не раньше, чем обещал. А теперь мне надо с тобой еще кое-что обсудить. Я только что встречался с Тео Строссеном.
Возможно, нам это дело и не нужно, но не исключено, что мы без него не обойдемся.
Глава 9
Лиззи были знакомы такие дни. Все шло кувырком с той самой минуты, когда она проснулась в настроении не менее мерзком, чем погода за окном. Она ударилась ногой о дверь ванной, обожгла руку, схватившись за чайник, пролила кофе на чистую скатерть, а когда решила вынести мусор, дверь захлопнулась и она осталась под дождем. К счастью, окошко ванной комнаты на нижнем этаже было открыто, так что Лиззи сумела забраться внутрь, но при этом оцарапалась о шпингалет и разбила еще не распечатанный флакон с проявителем. А когда почтальон вручил ей толстую пачку счетов, из которых в основном и состояла утренняя почта, ей уже хотелось истерически вопить.
На улице у нее создалось впечатление, что все сумасшедшие водители Лондона сговорились ехать именно в этот час по Кромвель-стрит в сторону Найтсбриджа. Машины мчались со всех сторон, обгоняли ее, гудели, чудом уворачивались от столкновения, оттесняли Лиззи, а голова у нее к тому времени разболелась так, что казалось, будто в нее ввинчивают шурупы. Ярость ее достигла высшей точки, и она не шутя готова была убить придурка в “форде-гранада”, который перерезал ей дорогу и оставил стоять у светофора, а сам безмятежно покатил дальше.
Машина Лиззи застряла на перекрестке у Куинсгейт, а хозяйка кипела от бешенства. Пальцы ее отчаянно барабанили по рулевому колесу. Или она сейчас врежется в какую-нибудь машину, или лопнет от злости. Хуже всего то, что дворники только размазывают грязную воду по стеклу. Да черт с ними, в конце концов, она с таким же успехом может сослепу врезаться в кого-то, как и любой другой, ведь у других с видимостью наверняка не лучше.
Зажегся желтый свет, но машины не двинулись с места – впереди образовалась пробка. Лиззи, заскрежетав зубами, судорожно сжала руль; глаза ее светились необузданным, опасным безумием. Она отдавала себе отчет, что вот-вот потеряет самоконтроль, поэтому заставила себя отпустить руль, несколько раз глубоко вздохнуть и расслабиться, и даже попыталась улыбнуться парню, сидевшему за рулем соседней машины. Тревога в его взгляде отрезвила ее. Лиззи издала вымученный смешок, прикрыла глаза и принялась убеждать себя, что все – пустяки.
Хотя разве это пустяки? Пустяков на свете нет. Но, с другой стороны, можно сколько угодно роптать на Бога и злиться на весь белый свет – ничто от этого не переменится. Она – вдова, она живет сама по себе, никто не скрасит ей такой вот скверный день, никто не рассмешит, не развеет поганое настроение. Она ненавидит одиночество, презирает тех, кто жалеет себя.
Лиззи отвратительна самой себе за то, что ее мучают навязчивые идеи; ведь раньше она такой не была. Она превращается в паскудную старуху, обвиняет всех и вся за то, что не видать ей счастья, за то, что Энди вытер об нее ноги.
Вздохнув, Лиззи нажала пальцами на веки, будто стараясь удержать слезы. Да что говорить, вот такой она бывает раз в месяц.
Загорелся зеленый, машины медленно двинулись вперед. Лиззи сунула руку в сумочку в поисках сигареты. Признай, сказала она сама себе, уже две недели, как мы вернулись из Южной Африки, и все это время ты была в общем-то в нормальном настроении. Да, после возвращения все шло как будто бы неплохо. Было много работы по монтажу программы, нужно было писать текст комментария, разрабатывать новые проекты. Да, вечерами она была одна, зато ей, как правило, удавалось продлить день. Она засиживалась допоздна на работе, иногда ходила в бар с Джолином или еще с кем-нибудь из коллег. Рианон все эти дни было некогда, свободное время она проводила с Оливером, подыскивала жилье, строила свадебные планы. Сегодня в первой половине дня они с Оливером собрались зарегистрировать брак, так что Рианон появится на работе позже. Так она сама сказала Лиззи вчера по телефону. Она торопилась, неудивительно, что не обратила внимания на подавленный голос Лиззи. В последнее время она не обращает внимания на такую ерунду. Раньше, когда не было Оливера, Рианон мгновенно угадывала настроение Лиззи, причем вне зависимости от того, было ли у нее время вслушиваться. Тогда Лиззи ничего не могла от нее скрыть, даже если бы захотела. Но в прежние времена скрытность была ни к чему, потому что у них всегда находилось время друг для друга, каждая желала обсудить все свои проблемы с подругой.
“Так чего же ты хочешь, – с горечью спросила она себя. – Неужели Рианон должна отказаться от Оливера ради тебя? (Новый приступ острой головной боли.) Конечно же, нет. Пусть они поженятся, пусть будут счастливы, пусть… ”
– Да пошел ты! – прошипела она, когда попыталась перестроиться и услышала предупредительный гудок. Снова хотелось вскипеть, она чувствовала, что внутри все на грани ядерного взрыва. А что, если она и взорвется? Кому до этого дело? Никому. Вот так. Она никому не нужна. А если это правда, так, может быть, один из этих козлов окажет ей услугу и отправит ее на тот свет? Ведь именно так они обошлись с Ричардом!
“Успокойся! – грозно велела она самой себе. – Успокойся, только и всего”.
Но спокойствия не было и в помине. Если бы Энди позвонил ей, если бы прислал хоть одно письмо в ответ на те два, что она отправила ему, – на всякий случай, вдруг первое не дошло… Тогда все было бы не так. Она смогла бы остаться собой, держала бы себя в руках и была бы… Что – была бы? Счастлива? Кого она этим обманет? Энди живет на другой стороне земного шара, между ними – весь мир, знала она его всего лишь двое суток и еще хочет заставить себя поверить, что в нем причина всех ее несчастий!
Да! В нем! И пошел он!..
Нет, конечно, он не сыграл бы такой роли в ее жизни, встреть она кого-то другого. Мужчину, который проживал бы в Англии, на худой конец, в Европе. Или хотя бы в Штатах. Но не в Южной же Африке! В конце концов, она зациклилась на Энди только потому, что он был у нее первым после Ричарда, и он смутил ее, предложив ей бросить все и остаться с ним.
А она-то, восторженная, полоумная, романтическая сорокалетняя девчонка, поверила, что он это всерьез!
Лиззи опять принялась копаться в сумочке в поисках сигареты, вышвыривая на сиденье подарки, приготовленные для племянников. Наконец нашла пачку, засунула туда пальцы, затем заглянула внутрь и убедилась, что пачка пуста.
– Так нельзя! – заорала Лиззи, швырнув пачку на пол. – Боже, что Ты со мной делаешь? Неужели Ты не мог оставить для меня одну несчастную сигарету? Ведь Тебе же это не трудно, Господи! За что Ты меня так преследуешь?
Слезы опять подступили к глазам, а голова с каждым мгновением болела все сильнее, и желудок тоже. Никогда прежде у нее не было таких месячных. Старость на пороге, она уже на полпути к климаксу…
– Боже милосердный, я не могу больше терпеть, – стонала Лиззи, сжав руль так, что ногти едва не сломались. – Какие дети? У меня нет детей.
Кровь вскипала в жилах. Она прерывисто дышала. Ладони покрылись холодным потом. Этого не может быть. Сейчас с ней, вот прямо здесь, случится нервный припадок.
Красный свет. Лиззи вдавила в пол педаль тормоза, и какой-то болван сзади загудел. Звук циркулярной пилой прорезал затылок. Лиззи глянула в зеркало заднего вида. Тот водитель, сзади нее, на грани инсульта. Она, впрочем, не в лучшем состоянии. Решено. Сейчас она его убьет. Вот выйдет из машины и вмажет кулаком по этой жирной роже.
Она отстегнула ремень, выскочила из машины и устремилась к нему, не обращая внимания на дождь. Рывком распахнула дверцу его автомобиля, и в его щеку уперлось дуло пистолета. Глаза мужчины расширились от страха.
– Мерзавец! – орала Лиззи. – Перестань гудеть! На красный свет нужно останавливаться, ты об этом слышал? Здесь красный свет. И мы стоим. Красный свет означает – стоп!
– Да, да. – Он даже не говорил, он, скорее, ловил ртом воздух. – Не надо стрелять. Прошу вас. У меня семья – жена и трое детей.
Лиззи сморгнула.
– Пожалуйста. Заклинаю вас. Не стреляйте. – Он уже всхлипывал.
Лиззи опустила взгляд. И увидела, что у нее в руке.
– Боже мой, – пробормотала она. – Святый Боже. – Она взглянула на водителя. – Это всего-навсего водяной пистолет, – пробормотала она. – Я купила его племяннику. Смотрите.
И нажала на курок.
Тот парень чуть не откинул копыта.
Кто-то сзади подхватил Лиззи под мышки, опрокинул на шоссе и вырвал пистолет.
Когда она наконец смогла открыть глаза, то увидела множество склонившихся над ней лиц – злых, враждебных. А над ними – небо, сплошная серая масса.
Лиззи повернула голову набок и невольно начала всхлипывать. Это не ночной кошмар. Она не проснется сейчас в теплой постели, рядом с Ричардом или Энди. Это реальность, все это – жестокий, несчастный, унизительно безжалостный день, очередной день одиночества.
– Привет, – сказала Рианон. Она только что вошла с Оксфорд-стрит в офис “Хочу все знать”, где вовсю кипела работа, и бросила на стол Джолина вторую за сегодняшнее утро порцию почты. – Все в порядке?
– Как всегда, – отозвался Джолин, по-прежнему задумчиво глядя на экран компьютера.
Сегодня Джолин был мужчиной. Завтра этот человек, вполне возможно, предстанет в женском обличье. Впрочем, не важно, мужчина он или женщина. В любом случае Джолин – идеальный офис-менеджер, несомненный компьютерный гений и неиссякаемый поставщик материала для сплетен. Как он (или она) добивался таких поразительных результатов – для всех оставалось загадкой. Он (или она) неизменно прекрасно выглядел (а), его (ее) ногам позавидовала бы любая женщина. В мужской своей ипостаси Джолин мог похвастать безупречно гладкой головой, в женской – Джолин представала роскошнейшей из блондинок, а когда она надевала купальный халат, то любая аристократка показалась бы рядом с ней запущенной неряхой.
– Ну что? – спросил Джолин, закончив обработку информации и поворачиваясь в кресле к Рианон, которая вешала на крючок плащ. – Когда же наступит великий день?
Губная помада и румяна на смуглом индейском лице Джолина смотрелись так, как будто он только что покинул будуар, где завершал утренний туалет. В ушах при свете ламп весело сверкали бриллиантовые сережки.
Рианон, широко улыбаясь, обвела взглядом коллег, а они – почти все – на минутку отвлеклись от своих дел, чтобы не пропустить ответа. Здесь были Керри, Мартин, Нил, Роган, Лили и Рис. Все они вместе с Джолином, Лиззи и Рианон составляли творческую группу программы “Хочу все знать”. Кроме них, естественно, над программой работали операторы, редакторы, звукооператоры, а порой и приглашенные режиссеры, но они привлекались к работе по разовым договорам, тогда как члены основной группы входили в штат.
– Где Лиззи? – осведомилась Рианон, взглянув на настенные часы, в форме Биг Бена, которые каждый час играли старинную мелодию. Эти часы должны были украшать свежевыкрашенные стены офиса, но они как-то терялись среди всевозможных графиков, афиш, газетных вырезок, развешанных тут и там.
– Мы все жаждем получить ответ на этот вопрос, – отозвался Джолин. Он откинулся на спинку кресла, скрестив ноги и потирая ладонью запястье. – Сегодня телефон все утро трещит, а она даже не позвонила и не предупредила, что опоздает.
– Эй, Рианон, выкладывай! – вмешалась Лили, кладя телефонную трубку на рычаг. – Когда свадьба?
– Ну же, говори, – поддержала ее Керри и заложила за ухо курчавую прядь. – Не томи!
Рианон рассмеялась.
– Ладно, – сказала она. Ее лицо излучало радость и веселье. – Тридцатого.
– Этого месяца? – изумился Роган. – Нет, ты серьезно?
Рианон кивнула.
– Осталось всего три недели, – протянул Мартин.
– Господи Иисусе! – завопил Джолин. – Да где же я найду приличный костюм?
– А кто тебя приглашал? – иронически поинтересовался Рис.
– Разумеется, я, – пришла на помощь Джолину Рианон. – Я вас всех приглашаю. – Она сняла белую кепку и тряхнула волосами. – Тридцать первого в одиннадцать утра. После обеда опять приступим к работе.
– Да, это весьма щедро, – съязвил Рис, обводя взглядом остальных. – А где? В Челси?
– Ага. Кстати, я буду не в белом. Наверное, надену что-нибудь кремовое. Еще не решила. Но обязательно что-нибудь простое, без финтифлюшек. Обед в “Риту”.
– Класс! – воскликнула Лили. – Я ни разу не была в “Риту”.
– А медовый месяц будет? – поинтересовался Нил.
– Об этом спросите Оливера. – Рианон усмехнулась. – Джо, ты звонил Лиззи на мобильный? – спросила она, поставив на пол сумку и расположившись в своем роскошном, обитом кожей кресле.
– А Шарон Стоун бреет лобок? – немедленно откликнулся Джолин – Мобильный отключен.
Ответ Рианон явно не понравился.
– Так где же она? Я сказала ей – встречаемся в одиннадцать, а сейчас уже одиннадцать пятнадцать. Кстати, Рис, ты передал те кассеты на монтаж?
– Да. Отнес их вчера около девяти. Тони сказал, что сегодня к вечеру закончит.
– Отлично. Так, какие еще новости? Рейтинг за прошлую неделю пришел?
– Там. – Джолин кивком указал на почту, сложенную на столе Рианон. – Мы девятые.
Девятое место в рейтинг-листе для программы такого рода – грандиозный успех.
Рианон принялась просматривать бумаги, все прочие вернулись к своим компьютерам и телефонам.
– Хью и Джек свободны? Могут приступать к программе о Шотландии? – спросила Рианон.
– Хью – да, а Джек пока не звонил, – сообщил ей Джолин. Он как раз приглаживал ладонью волосы, и браслет на его запястье позвякивал. – Да, звонила Фрэнсис, спрашивала, не можем ли мы поменяться с какой-то программой LWT. Я ответил, что мы в принципе не против, но тогда нам придется в четверг работать всю ночь.
– Чья программа на очереди? – бросила Рианон, включая компьютер.
– Лиззи. Южная Африка.
– Поняла. Ты сказал Лиззи про изменения в сетке?
– Скажу, когда появится. – Джолин потянулся за наушниками, чтобы ответить на телефонный звонок. – Программа “Хочу все знать”, доброе утро! – Он так забавно тараторил в микрофон, что Рианон не смогла удержаться от улыбки. – Да, конечно, она здесь. Керри, это тебя, – выкрикнул Джолин.
Еще минут десять продолжалась обычная рутина. Рианон героическим усилием подавила свою эйфорию, заставила себя настроиться на рабочий лад и сделать два срочных звонка. Затем она решила начать совещание без Лиззи. Такие обсуждения проходили в творческой группе ежемесячно, и Рианон предпочитала, чтобы на них присутствовали все. Но сегодня, очевидно, придется сделать исключение.
Рианон объявила, что сейчас начнет совещание, и велела всем заканчивать телефонные разговоры.
– Мне нужно еще в одно место позвонить, – сказал Роган. Остальные начали рассаживаться на двухместных диванчиках, стоявших полукругом вокруг стола Рианон.
– Звони. – Рианон неожиданно хихикнула, заметив, что кто-то положил на край ее стола стопку журналов “Брайд”*. – Боже мой, чуть не забыла! – воскликнула она. – Джо, секретарша Оливера просила узнать у тебя, не мог бы ты устроить трюк с переодеванием у нее на вечеринке в субботу? Подробностей я не знаю. Может, позвонишь ей?
* Брайд – невеста (англ.).
– Поздновато ты меня предупреждаешь, – проворчал Джолин, однако приосанился, сознавая, что его мини-шоу с превращением в подобие Дайаны Росс или Тины Тернер в последнее время стали восприниматься в обществе как нечто de rigeur*. – Не правда ли, прекрасное сегодня утро? “Хочу все знать”, – произнес он, обращаясь к позвонившему телезрителю, с очаровательной небрежностью игнорируя струи дождевой воды, стекавшие по оконным стеклам.
* Обязательное, непременное (фр.).
– Роган, ты готов? – крикнула Рианон.
– Еще две минуты, – отозвался Роган.
– Может, я еще раз попробую позвонить Лиззи на мобильный? – предложила Керри.
Рианон рассеянно кивнула. Она как раз перелистывала один из журналов для невест.
– Ага. И домой заодно позвони. – Она поднялась из-за стола. – Я пока выйду на минутку, а потом сразу начинаем.
– Да, мадам, я записал, – говорил в микрофон Джолин. – Спайсер. Шарон Спайсер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Макс! – Голос Реммика. – С ней все в порядке. Немного взволнована, но жива и здорова.
– Где вы ее нашли? – хрипло выговорил Макс.
– Несколько минут назад. Галина появилась у себя в номере. У нее синяки, пара ссадин, но серьезного – ничего.
– Слава Богу. – Макс перевел дыхание. Несколько секунд он напряженно молчал. – И вы не знаете, где и с кем она была? – спросил он.
– Ничего не знаем.
– Но ведь она с кем-то встречалась?
– Похоже на то, – признал Морис.
– Ну, хорошо. Я позвоню ей в номер. Разберитесь, что там произошло, почему никто не проследил за ней, когда она уезжала, и увольте виновных.
– Эллис уже занимается этим. Дион побудет с ней в номере до твоего приезда.
– Тогда скажи Дион, чтобы не смыкала глаз, так как я приеду не раньше, чем обещал. А теперь мне надо с тобой еще кое-что обсудить. Я только что встречался с Тео Строссеном.
Возможно, нам это дело и не нужно, но не исключено, что мы без него не обойдемся.
Глава 9
Лиззи были знакомы такие дни. Все шло кувырком с той самой минуты, когда она проснулась в настроении не менее мерзком, чем погода за окном. Она ударилась ногой о дверь ванной, обожгла руку, схватившись за чайник, пролила кофе на чистую скатерть, а когда решила вынести мусор, дверь захлопнулась и она осталась под дождем. К счастью, окошко ванной комнаты на нижнем этаже было открыто, так что Лиззи сумела забраться внутрь, но при этом оцарапалась о шпингалет и разбила еще не распечатанный флакон с проявителем. А когда почтальон вручил ей толстую пачку счетов, из которых в основном и состояла утренняя почта, ей уже хотелось истерически вопить.
На улице у нее создалось впечатление, что все сумасшедшие водители Лондона сговорились ехать именно в этот час по Кромвель-стрит в сторону Найтсбриджа. Машины мчались со всех сторон, обгоняли ее, гудели, чудом уворачивались от столкновения, оттесняли Лиззи, а голова у нее к тому времени разболелась так, что казалось, будто в нее ввинчивают шурупы. Ярость ее достигла высшей точки, и она не шутя готова была убить придурка в “форде-гранада”, который перерезал ей дорогу и оставил стоять у светофора, а сам безмятежно покатил дальше.
Машина Лиззи застряла на перекрестке у Куинсгейт, а хозяйка кипела от бешенства. Пальцы ее отчаянно барабанили по рулевому колесу. Или она сейчас врежется в какую-нибудь машину, или лопнет от злости. Хуже всего то, что дворники только размазывают грязную воду по стеклу. Да черт с ними, в конце концов, она с таким же успехом может сослепу врезаться в кого-то, как и любой другой, ведь у других с видимостью наверняка не лучше.
Зажегся желтый свет, но машины не двинулись с места – впереди образовалась пробка. Лиззи, заскрежетав зубами, судорожно сжала руль; глаза ее светились необузданным, опасным безумием. Она отдавала себе отчет, что вот-вот потеряет самоконтроль, поэтому заставила себя отпустить руль, несколько раз глубоко вздохнуть и расслабиться, и даже попыталась улыбнуться парню, сидевшему за рулем соседней машины. Тревога в его взгляде отрезвила ее. Лиззи издала вымученный смешок, прикрыла глаза и принялась убеждать себя, что все – пустяки.
Хотя разве это пустяки? Пустяков на свете нет. Но, с другой стороны, можно сколько угодно роптать на Бога и злиться на весь белый свет – ничто от этого не переменится. Она – вдова, она живет сама по себе, никто не скрасит ей такой вот скверный день, никто не рассмешит, не развеет поганое настроение. Она ненавидит одиночество, презирает тех, кто жалеет себя.
Лиззи отвратительна самой себе за то, что ее мучают навязчивые идеи; ведь раньше она такой не была. Она превращается в паскудную старуху, обвиняет всех и вся за то, что не видать ей счастья, за то, что Энди вытер об нее ноги.
Вздохнув, Лиззи нажала пальцами на веки, будто стараясь удержать слезы. Да что говорить, вот такой она бывает раз в месяц.
Загорелся зеленый, машины медленно двинулись вперед. Лиззи сунула руку в сумочку в поисках сигареты. Признай, сказала она сама себе, уже две недели, как мы вернулись из Южной Африки, и все это время ты была в общем-то в нормальном настроении. Да, после возвращения все шло как будто бы неплохо. Было много работы по монтажу программы, нужно было писать текст комментария, разрабатывать новые проекты. Да, вечерами она была одна, зато ей, как правило, удавалось продлить день. Она засиживалась допоздна на работе, иногда ходила в бар с Джолином или еще с кем-нибудь из коллег. Рианон все эти дни было некогда, свободное время она проводила с Оливером, подыскивала жилье, строила свадебные планы. Сегодня в первой половине дня они с Оливером собрались зарегистрировать брак, так что Рианон появится на работе позже. Так она сама сказала Лиззи вчера по телефону. Она торопилась, неудивительно, что не обратила внимания на подавленный голос Лиззи. В последнее время она не обращает внимания на такую ерунду. Раньше, когда не было Оливера, Рианон мгновенно угадывала настроение Лиззи, причем вне зависимости от того, было ли у нее время вслушиваться. Тогда Лиззи ничего не могла от нее скрыть, даже если бы захотела. Но в прежние времена скрытность была ни к чему, потому что у них всегда находилось время друг для друга, каждая желала обсудить все свои проблемы с подругой.
“Так чего же ты хочешь, – с горечью спросила она себя. – Неужели Рианон должна отказаться от Оливера ради тебя? (Новый приступ острой головной боли.) Конечно же, нет. Пусть они поженятся, пусть будут счастливы, пусть… ”
– Да пошел ты! – прошипела она, когда попыталась перестроиться и услышала предупредительный гудок. Снова хотелось вскипеть, она чувствовала, что внутри все на грани ядерного взрыва. А что, если она и взорвется? Кому до этого дело? Никому. Вот так. Она никому не нужна. А если это правда, так, может быть, один из этих козлов окажет ей услугу и отправит ее на тот свет? Ведь именно так они обошлись с Ричардом!
“Успокойся! – грозно велела она самой себе. – Успокойся, только и всего”.
Но спокойствия не было и в помине. Если бы Энди позвонил ей, если бы прислал хоть одно письмо в ответ на те два, что она отправила ему, – на всякий случай, вдруг первое не дошло… Тогда все было бы не так. Она смогла бы остаться собой, держала бы себя в руках и была бы… Что – была бы? Счастлива? Кого она этим обманет? Энди живет на другой стороне земного шара, между ними – весь мир, знала она его всего лишь двое суток и еще хочет заставить себя поверить, что в нем причина всех ее несчастий!
Да! В нем! И пошел он!..
Нет, конечно, он не сыграл бы такой роли в ее жизни, встреть она кого-то другого. Мужчину, который проживал бы в Англии, на худой конец, в Европе. Или хотя бы в Штатах. Но не в Южной же Африке! В конце концов, она зациклилась на Энди только потому, что он был у нее первым после Ричарда, и он смутил ее, предложив ей бросить все и остаться с ним.
А она-то, восторженная, полоумная, романтическая сорокалетняя девчонка, поверила, что он это всерьез!
Лиззи опять принялась копаться в сумочке в поисках сигареты, вышвыривая на сиденье подарки, приготовленные для племянников. Наконец нашла пачку, засунула туда пальцы, затем заглянула внутрь и убедилась, что пачка пуста.
– Так нельзя! – заорала Лиззи, швырнув пачку на пол. – Боже, что Ты со мной делаешь? Неужели Ты не мог оставить для меня одну несчастную сигарету? Ведь Тебе же это не трудно, Господи! За что Ты меня так преследуешь?
Слезы опять подступили к глазам, а голова с каждым мгновением болела все сильнее, и желудок тоже. Никогда прежде у нее не было таких месячных. Старость на пороге, она уже на полпути к климаксу…
– Боже милосердный, я не могу больше терпеть, – стонала Лиззи, сжав руль так, что ногти едва не сломались. – Какие дети? У меня нет детей.
Кровь вскипала в жилах. Она прерывисто дышала. Ладони покрылись холодным потом. Этого не может быть. Сейчас с ней, вот прямо здесь, случится нервный припадок.
Красный свет. Лиззи вдавила в пол педаль тормоза, и какой-то болван сзади загудел. Звук циркулярной пилой прорезал затылок. Лиззи глянула в зеркало заднего вида. Тот водитель, сзади нее, на грани инсульта. Она, впрочем, не в лучшем состоянии. Решено. Сейчас она его убьет. Вот выйдет из машины и вмажет кулаком по этой жирной роже.
Она отстегнула ремень, выскочила из машины и устремилась к нему, не обращая внимания на дождь. Рывком распахнула дверцу его автомобиля, и в его щеку уперлось дуло пистолета. Глаза мужчины расширились от страха.
– Мерзавец! – орала Лиззи. – Перестань гудеть! На красный свет нужно останавливаться, ты об этом слышал? Здесь красный свет. И мы стоим. Красный свет означает – стоп!
– Да, да. – Он даже не говорил, он, скорее, ловил ртом воздух. – Не надо стрелять. Прошу вас. У меня семья – жена и трое детей.
Лиззи сморгнула.
– Пожалуйста. Заклинаю вас. Не стреляйте. – Он уже всхлипывал.
Лиззи опустила взгляд. И увидела, что у нее в руке.
– Боже мой, – пробормотала она. – Святый Боже. – Она взглянула на водителя. – Это всего-навсего водяной пистолет, – пробормотала она. – Я купила его племяннику. Смотрите.
И нажала на курок.
Тот парень чуть не откинул копыта.
Кто-то сзади подхватил Лиззи под мышки, опрокинул на шоссе и вырвал пистолет.
Когда она наконец смогла открыть глаза, то увидела множество склонившихся над ней лиц – злых, враждебных. А над ними – небо, сплошная серая масса.
Лиззи повернула голову набок и невольно начала всхлипывать. Это не ночной кошмар. Она не проснется сейчас в теплой постели, рядом с Ричардом или Энди. Это реальность, все это – жестокий, несчастный, унизительно безжалостный день, очередной день одиночества.
– Привет, – сказала Рианон. Она только что вошла с Оксфорд-стрит в офис “Хочу все знать”, где вовсю кипела работа, и бросила на стол Джолина вторую за сегодняшнее утро порцию почты. – Все в порядке?
– Как всегда, – отозвался Джолин, по-прежнему задумчиво глядя на экран компьютера.
Сегодня Джолин был мужчиной. Завтра этот человек, вполне возможно, предстанет в женском обличье. Впрочем, не важно, мужчина он или женщина. В любом случае Джолин – идеальный офис-менеджер, несомненный компьютерный гений и неиссякаемый поставщик материала для сплетен. Как он (или она) добивался таких поразительных результатов – для всех оставалось загадкой. Он (или она) неизменно прекрасно выглядел (а), его (ее) ногам позавидовала бы любая женщина. В мужской своей ипостаси Джолин мог похвастать безупречно гладкой головой, в женской – Джолин представала роскошнейшей из блондинок, а когда она надевала купальный халат, то любая аристократка показалась бы рядом с ней запущенной неряхой.
– Ну что? – спросил Джолин, закончив обработку информации и поворачиваясь в кресле к Рианон, которая вешала на крючок плащ. – Когда же наступит великий день?
Губная помада и румяна на смуглом индейском лице Джолина смотрелись так, как будто он только что покинул будуар, где завершал утренний туалет. В ушах при свете ламп весело сверкали бриллиантовые сережки.
Рианон, широко улыбаясь, обвела взглядом коллег, а они – почти все – на минутку отвлеклись от своих дел, чтобы не пропустить ответа. Здесь были Керри, Мартин, Нил, Роган, Лили и Рис. Все они вместе с Джолином, Лиззи и Рианон составляли творческую группу программы “Хочу все знать”. Кроме них, естественно, над программой работали операторы, редакторы, звукооператоры, а порой и приглашенные режиссеры, но они привлекались к работе по разовым договорам, тогда как члены основной группы входили в штат.
– Где Лиззи? – осведомилась Рианон, взглянув на настенные часы, в форме Биг Бена, которые каждый час играли старинную мелодию. Эти часы должны были украшать свежевыкрашенные стены офиса, но они как-то терялись среди всевозможных графиков, афиш, газетных вырезок, развешанных тут и там.
– Мы все жаждем получить ответ на этот вопрос, – отозвался Джолин. Он откинулся на спинку кресла, скрестив ноги и потирая ладонью запястье. – Сегодня телефон все утро трещит, а она даже не позвонила и не предупредила, что опоздает.
– Эй, Рианон, выкладывай! – вмешалась Лили, кладя телефонную трубку на рычаг. – Когда свадьба?
– Ну же, говори, – поддержала ее Керри и заложила за ухо курчавую прядь. – Не томи!
Рианон рассмеялась.
– Ладно, – сказала она. Ее лицо излучало радость и веселье. – Тридцатого.
– Этого месяца? – изумился Роган. – Нет, ты серьезно?
Рианон кивнула.
– Осталось всего три недели, – протянул Мартин.
– Господи Иисусе! – завопил Джолин. – Да где же я найду приличный костюм?
– А кто тебя приглашал? – иронически поинтересовался Рис.
– Разумеется, я, – пришла на помощь Джолину Рианон. – Я вас всех приглашаю. – Она сняла белую кепку и тряхнула волосами. – Тридцать первого в одиннадцать утра. После обеда опять приступим к работе.
– Да, это весьма щедро, – съязвил Рис, обводя взглядом остальных. – А где? В Челси?
– Ага. Кстати, я буду не в белом. Наверное, надену что-нибудь кремовое. Еще не решила. Но обязательно что-нибудь простое, без финтифлюшек. Обед в “Риту”.
– Класс! – воскликнула Лили. – Я ни разу не была в “Риту”.
– А медовый месяц будет? – поинтересовался Нил.
– Об этом спросите Оливера. – Рианон усмехнулась. – Джо, ты звонил Лиззи на мобильный? – спросила она, поставив на пол сумку и расположившись в своем роскошном, обитом кожей кресле.
– А Шарон Стоун бреет лобок? – немедленно откликнулся Джолин – Мобильный отключен.
Ответ Рианон явно не понравился.
– Так где же она? Я сказала ей – встречаемся в одиннадцать, а сейчас уже одиннадцать пятнадцать. Кстати, Рис, ты передал те кассеты на монтаж?
– Да. Отнес их вчера около девяти. Тони сказал, что сегодня к вечеру закончит.
– Отлично. Так, какие еще новости? Рейтинг за прошлую неделю пришел?
– Там. – Джолин кивком указал на почту, сложенную на столе Рианон. – Мы девятые.
Девятое место в рейтинг-листе для программы такого рода – грандиозный успех.
Рианон принялась просматривать бумаги, все прочие вернулись к своим компьютерам и телефонам.
– Хью и Джек свободны? Могут приступать к программе о Шотландии? – спросила Рианон.
– Хью – да, а Джек пока не звонил, – сообщил ей Джолин. Он как раз приглаживал ладонью волосы, и браслет на его запястье позвякивал. – Да, звонила Фрэнсис, спрашивала, не можем ли мы поменяться с какой-то программой LWT. Я ответил, что мы в принципе не против, но тогда нам придется в четверг работать всю ночь.
– Чья программа на очереди? – бросила Рианон, включая компьютер.
– Лиззи. Южная Африка.
– Поняла. Ты сказал Лиззи про изменения в сетке?
– Скажу, когда появится. – Джолин потянулся за наушниками, чтобы ответить на телефонный звонок. – Программа “Хочу все знать”, доброе утро! – Он так забавно тараторил в микрофон, что Рианон не смогла удержаться от улыбки. – Да, конечно, она здесь. Керри, это тебя, – выкрикнул Джолин.
Еще минут десять продолжалась обычная рутина. Рианон героическим усилием подавила свою эйфорию, заставила себя настроиться на рабочий лад и сделать два срочных звонка. Затем она решила начать совещание без Лиззи. Такие обсуждения проходили в творческой группе ежемесячно, и Рианон предпочитала, чтобы на них присутствовали все. Но сегодня, очевидно, придется сделать исключение.
Рианон объявила, что сейчас начнет совещание, и велела всем заканчивать телефонные разговоры.
– Мне нужно еще в одно место позвонить, – сказал Роган. Остальные начали рассаживаться на двухместных диванчиках, стоявших полукругом вокруг стола Рианон.
– Звони. – Рианон неожиданно хихикнула, заметив, что кто-то положил на край ее стола стопку журналов “Брайд”*. – Боже мой, чуть не забыла! – воскликнула она. – Джо, секретарша Оливера просила узнать у тебя, не мог бы ты устроить трюк с переодеванием у нее на вечеринке в субботу? Подробностей я не знаю. Может, позвонишь ей?
* Брайд – невеста (англ.).
– Поздновато ты меня предупреждаешь, – проворчал Джолин, однако приосанился, сознавая, что его мини-шоу с превращением в подобие Дайаны Росс или Тины Тернер в последнее время стали восприниматься в обществе как нечто de rigeur*. – Не правда ли, прекрасное сегодня утро? “Хочу все знать”, – произнес он, обращаясь к позвонившему телезрителю, с очаровательной небрежностью игнорируя струи дождевой воды, стекавшие по оконным стеклам.
* Обязательное, непременное (фр.).
– Роган, ты готов? – крикнула Рианон.
– Еще две минуты, – отозвался Роган.
– Может, я еще раз попробую позвонить Лиззи на мобильный? – предложила Керри.
Рианон рассеянно кивнула. Она как раз перелистывала один из журналов для невест.
– Ага. И домой заодно позвони. – Она поднялась из-за стола. – Я пока выйду на минутку, а потом сразу начинаем.
– Да, мадам, я записал, – говорил в микрофон Джолин. – Спайсер. Шарон Спайсер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57