Двери лифта раздвинулись, и Макс вошел в кабину.
– Только то, что ты гарантирован от провала.
Двери закрылись, лифт заскользил вниз, а Харман еще долго стоял и смотрел в пустоту. В висках у него эхом отдавались слова Макса: “Есть у тебя Галина или нет. Есть у тебя Галина или нет”. Не может быть, чтобы Макс вдруг решил вывести Галину Казимир из игры сразу после того, как “Праймэр” объявил ее на весь мир лицом будущего. Нет-нет. Он просто ляпнул, не подумав. Такое с каждым время от времени случается. С другой стороны, Романов не из тех людей, которые станут просто так швыряться словами, не вкладывая в них особого смысла. Но Галина как-никак официально принята на работу, она подписала контракт, и если Максу вдруг захотелось поставить крест на ее участии в проекте, значит, он недооценивает силу закона, который будет защищать интересы работодателя. Да и зачем, спрашивается, ему все это нужно, тем более что Галина так прекрасно показала себя на презентации? Она с самой мисс Отравой справилась так, словно ей это было не труднее, чем смыть крошечное пятнышко с платья.
Выругавшись про себя, Харман наконец подошел к двери конференц-зала. Он-то знал, с той самой минуты, когда Марибет напомнила ему, кто такая Галина Казимир, он твердо знал, что именно эта дама им нужна. Ее связь с Романовым – даже не обоюдоострый меч; это практически стопроцентная возможность сорвать куш в двадцать миллионов долларов. Но Ленни Харман готов был играть не только потому, что возможная прибыль намного превосходила возможные потери, но и потому, что он, Харман, в отличие от мисс Отравы, знал наверняка, что в ночь убийства Каролин Галина Казимир была очень далеко от штата Нью-Йорк. Если бы у него имелись на этот счет хоть какие-то сомнения, он забраковал бы саму идею контракта с Галиной. Однако даже при том, что ему были известны все обстоятельства этого дела, бизнесмен долго колебался, прежде чем принять окончательное решение, потому что Марибет сказала ему, что у Галины Казимир есть кое-какие собственные проблемы. Господи, да у кого в наше время их нет? На него самого Галина произвела впечатление совершенно нормальной, вполне уравновешенной женщины. Ну разве что иногда она могла быть непредсказуемой. Так или иначе, Романов собственноручно подписал контракт, взяв на себя обязательство помогать Галине поддерживать форму. Этот факт, помноженный на красоту Галины, ее обаяние и слухи о ее близости с Романовым (вот человек-загадка, понять его в сто раз труднее, чем провести самое запутанное маркетинговое исследование!), гарантировал, что в скором времени акции “Праймэр” взлетят до небес. Хотя не исключено, что, пойдя на контакт с Романовым, он недооценил степень риска.
“Есть у тебя Галина или нет”.
Харман вынул из кармана носовой платок, обтер им шею и стер пот со лба. Вдруг ему показалось, что Романов-невидимка стоит здесь и смеется над ним. Он поспешно швырнул пакет в мусорное ведро и заставил себя сделать десяток глубоких вздохов. Это немного привело его в чувство, и только тогда он позволил себе вернуться в конференц-зал. Если Макс Романов затеял какую-то интригу, ему, Ленни Харману, надо как следует подготовиться.
– Привет, дорогой, – услышал Макс в трубке голос Галины. Он улыбнулся, нажал на кнопку, опуская экран, отделявший его от шофера, и принялся просматривать последние биржевые сводки на экране портативного компьютера.
– Здравствуй, родная.
– Ну, как я смотрелась? – спросила Галина.
– Сама прекрасно знаешь.
– Хочу услышать от тебя.
– Галина, я гордился тобой.
Она была в самом деле польщена, это чувствовалось по голосу.
– Я боялась до полусмерти. Это было заметно?
– Ничуть. А больше всего меня потрясли твои ответы Травнер. Ребята в Нью-Йорке празднуют победу.
– Здесь тоже все пьют шампанское.
– Ты идешь к ним?
– Наверное. – Она помолчала. – Я скучаю по тебе.
– Я скоро приеду.
– Макс, я боюсь.
– Знаю.
– Я больше не хочу этим заниматься. Помоги мне, Макс. Умоляю. Я могу отказаться прямо сейчас?
– Нет, Галина. Отступать поздно. Интересы слишком многих людей затронуты.
– Значит, ты купил акции “Праймэр”, – сердито заявила Галина.
– Да, естественно. Я верю в тебя.
Дверь гримерной открылась, и внутрь просунулась голова Улы. Галина помахала ей и сказала в трубку:
– Макс, я заслужила награду.
– Ты сказала, что не будешь этим заниматься.
– Я не говорила, что не буду. Я только сказала, что не хочу. – Прикрыв микрофон ладонью, Галина прошептала Уле: – Сейчас он попросит передать трубку тебе, но ведь ты ему не скажешь? Пожалуйста, обещай, что не скажешь.
– Торжественно клянусь, – ответила Ула.
– Макс, дорогой, ты меня слушаешь?
– Слушаю, – рассеянно отозвался Макс.
– Спасибо за цветы, дорогой. Я совсем забыла тебя поблагодарить. Их Ула утром принесла. Сегодня я буду спать на них, и мне приснишься ты. А шипы напомнят мне о том, как ты со мной обошелся.
– Дай мне Улу, родная.
Галина протянула телефон Уле и повернулась к зеркалу, всем своим видом стараясь показать, что дальнейший разговор ей не интересен.
– Привет, Макс, – сказала Ула. – Значит, ты смотрел?
– Конечно. Что она сделала после того, как ты пообещала мне не говорить?
– Ничего, – искренне ответила Ула.
Макс рассмеялся и быстро ввел в компьютер несколько команд. Он понял, что Галина сознательно ловит его на крючок.
– Она хорошо держалась, – произнес он наконец. – Лучше, чем я ожидал.
– Пегги ею страшно гордится, – откликнулась Ула, зная, что это замечание вызовет у Макса смешок. Так и вышло.
– Ты еще не открыла в себе новую Галину?
– Пока нет, но не теряю надежды. У Реммиков сегодня праздничный ужин.
– Кто будет?
– Дион с Морисом, Эллис, миссис Клей, Марина, Алекс и я.
– Ты помирилась с Эллисом?
– Не твое дело.
– Вы оба – мое дело. Одному из вас давно пора попросить прощения.
– Вот и скажи ему. Что ты делаешь сегодня вечером?
– Буду работать, чтобы наверстать упущенное. Галина с тобой обсуждала свое желание бросить работу? – Ула стрельнула глазами в сторону Галины.
– Нет. Да с чего бы?! А тебе она что, говорила?
– Да.
– Святый Боже! Ты серьезно?
– Надеюсь, что нет.
– Что, по-твоему, ей делать?
– Ула, я посмотрю.
– Да-да, – торопливо сказала Ула. – Я просто не знала, как ты… – Она вовремя прикусила язык, вспомнив, что не может обсуждать кое-какие вопросы в присутствии Галины, и добавила: – Она очень переживает, что тебя нет.
Поймав взгляд секретарши в зеркале, Галина улыбнулась.
– Передай ему, что я его люблю, – сказала она.
– Она велела тебе передать…
– Не надо, я слышал. Скажи ей, что я ее тоже люблю. Тебе нужно поговорить со мной без свидетелей?
– Да.
– Хорошо. Минут через десять я буду в гостинице. И уже никуда не уйду. Позвони, когда сможешь.
– С Галиной еще будешь говорить?
– Нет. Передай ей то, что я просил. И еще – пусть обязательно позвонит мне, пока не легла.
– Будет сделано.
Ула положила телефон на стеклянный туалетный столик, перед которым сидела Галина, встала у нее за спиной и принялась массировать ей плечи. Галина уже успела снять платье и ожерелье, но косметику пока не трогала.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ула, наблюдая за отражением Галины в зеркале.
Та пожала плечами.
– Вымотанной, – призналась она. – И все кажется, что это было не со мной. А Пегги – прелесть. Надеюсь, она простила меня.
– Конечно. Она же понимает, что ты не хотела ее обидеть.
Галина наклонила голову и слегка застонала, когда Ула усилила нажим.
– Макс просил передать, что любит тебя.
– Правда? – томно отозвалась Галина. – Будь любезна, позови Мими. Пусть она смоет макияж.
– Да-да. Иду. – Ула ласково поцеловала Галину в макушку и направилась к двери, но задержалась и спросила: – Ты сегодня на своей машине приехала или за тобой прислали шофера?
– На своей.
– Отлично. Значит, тебе есть на чем ехать к Морису. Я уеду раньше, так что встретимся уже там. Или тебя подождать? Сейчас на дорогах, наверное, уже полно машин…
– Нет-нет, не жди меня. Езжай.
Когда дверь за Улой закрылась, Галина подбежала к ней на цыпочках, прислушалась и рывком распахнула, чтобы убедиться, что возле гримерной никого нет. Маленький холл, разделявший две спальни, был пуст. Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Галина поняла, что если та дверь откроется, она услышит.
Быстро вернувшись к столику, она схватила телефон и набрала номер. После четвертого звонка на другом конце ответили.
– Привет, это я, Галина.
– Не ожидал.
– Мы можем встретиться сегодня вечером?
– Конечно. Правда, я считал, что ты помолвлена с Максом.
– Правильно, но он сейчас в Нью-Йорке. Он не узнает. Все можно сделать быстро.
– Ладно. Но ты ведь теперь знаменитость. Ты уверена, что по-прежнему этого хочешь?
– Уверена, – сказала она шепотом, так как дверь соседней комнаты открылась. – Спасибо, мне тоже было приятно с тобой поболтать. – Она повернулась и дружески улыбнулась Мими. – Увидимся.
И Галина отключила связь.
На следующее утро, в шесть тридцать Романов уже сидел у себя в кабинете на 54-й улице. В офисе пока не было никого, кроме охранника, так что Макс мог без помех пролистать газеты, прихлебывая кофе без сахара, сваренный для него охранником Гансом. Пара газет поместила фотографии Галины на первых страницах, однако и “Нью-Йорк таймс”, и “Нью-йоркер” отвели ей место на внутренних полосах, причем в заметках просто сообщалось, что Галина заключила контракт с “Праймэр”. Разумеется, Макс пока не мог узнать, как на вчерашнюю перепалку во время пресс-конференции отреагировала пресса Лос-Анджелеса, но он был рад и тому, что хотя бы на восточном побережье газеты вообще не сочли нужным упоминать о ней.
Затем Макс просмотрел страницы, посвященные финансовым делам, ознакомился с ситуацией на бирже, посмотрел курс акций, отложил газеты, снял телефонную трубку, связался с Лондоном, с Бонном, сверился с данными, заложенными в компьютер, и отправил по электронной почте послание президенту собственной корпорации Эду Шервину. В семь часов он вышел из кабинета и поспешил на 58-ю улицу в спортзал. После часа интенсивных тренировок вернулся в кабинет, где его уже ждал свежий кофе с круассанами. Об этом позаботилась его секретарша Лорен. Начинался обычный рабочий день. Встреча с Тео Строссеном должна была состояться через полчаса, и у Макса еще оставалось время ознакомиться с последними донесениями из Южной Африки.
По сравнению с другими делами, которыми приходилось заниматься Максу Романову, путешествия, привычки, воззрения Рианон Эдвардс были сущими пустяками, но, просмотрев последние присланные ему фотографии и факсы, он неожиданно почувствовал острый интерес к мелким деталям частной жизни другого человека, причем человека, который находился очень далеко от него. И весьма вероятно, будет далеко и впредь, так как в силу своего рода занятий Рианон не могла стать желанной гостьей в доме Романова. Но Галина в последнее время носилась с мыслью восстановить связи со старой подругой, так что Макс, прежде чем впрямую запретить общение, решил проверить, что представляет собой эта женщина. Он, конечно, предполагал, что в любом случае не позволит Галине видеться с ней, так как презирал журналистов вообще, а журналист, у которого имеется зуб на Галину, – вдвойне опасное существо.
Прихлебывая кофе, Макс задумчиво рассматривал увеличенную фотографию веснушчатого лица Рианон – небольшие яркие карие глаза, рот необычной формы, пышная рыжая шевелюра… Но думал он уже не о Рианон, а о Галине, о том, в частности, что накануне вечером она так и не позвонила ему. Наверняка все дело в вечеринке у Мориса, так как ни от Улы, ни от детей звонков тоже не было. Он посмотрел на часы. Звонить в Лос-Анджелес еще рано. Макс поморщился и снова стал изучать лицо Рианон Эдвардс.
– Макс! – в аппарате внутренней связи раздался голос Лорен. – Да?
– Только что позвонили снизу – приехал Тео Строссен. Он знает, что прибыл раньше срока, но я сказала, чтобы он поднимался. Ему подождать?
– Нет. Сразу проси в кабинет. – Макс набрал команду на клавиатуре, проверяя, нет ли для него сообщений по электронной почте. – Из Лос-Анджелеса не было звонков или факсов?
– Никаких. Там еще нет шести утра.
Макс вернулся в прежний файл, бегло просмотрел остальные фотографии и подробное донесение. Обратил внимание, что обнаженной натуры на сей раз не было. Он вдруг почувствовал себя разочарованным, и ему захотелось посмеяться над собой. Магнат не испытывал никаких угрызений совести из-за того, что по его приказу за этой женщиной наблюдали. Ее коллеги, подумал он, сами только тем и занимаются, что все разнюхивают, так что справедливо платить им той же монетой. До сих пор, однако, Макс не видел доказательств того, что Рианон все еще держит зло на Галину за то, что несколько лет назад подруга увела у нее жениха. На снимках она только тем и занята, что кокетничает со своим ненаглядным алмазным деятелем на террасе отеля в Кейптауне и выглядит воплощением счастья и любви. Но Макс давно научился не доверяться поверхностным впечатлениям. Прежде чем решить, открывать ли двери своего дома для Рианон Эдвардс, стоит послушать, что скажет Тео Строссен об Оливере Магире.
Через несколько минут Лорен проводила к нему в кабинет троих мужчин в темных костюмах. Самым низеньким и пожилым из троицы был Тео Строссен.
Макс поднялся навстречу гостям. Проницательные зеленые глазки Строссена буквально впились в него. Они встретились сегодня впервые, хотя Макс помнил, что его дед весьма уважал Строссена. Кстати, об этом человеке было почти так же мало известно и ходило почти так же много сплетен, как и о самом Максе. Романов отлично знал, что дыма без огня не бывает, и почти не сомневался, что моральные качества Строссена приведут его в геенну огненную в день Страшного суда.
– Прошу вас, – сказал Макс, протягивая Строссену руку. Пронзительный взгляд Строссена потеплел.
– Я знал вашего дедушку, – заговорил он. – Хороший был человек. Мудрый.
– Благодарю вас, – ответил Макс и жестом пригласил Строссена садиться. – Что вам предложить? Кофе?
Строссен отказался и уселся в кресло. Огрубевшие стариковские руки сжимали пару кожаных перчаток.
– У меня мало времени, – заявил он, – так что давайте сразу перейдем к делу. Вас интересует Оливер Магир?
Макс выжидательно смотрел на гостя. Строссен усмехнулся.
– Вы, конечно, думаете, что в этом мире ничто не дается даром. Что ж, возможно, вы правы. Но за то, что вы сегодня получите, вам не придется платить. У меня будет к вам только одна просьба: какие бы у вас ни возникли проблемы в связи с информацией, которую я вам сообщу, что бы вы ни чувствовали по этому поводу, это останется исключительно вашим личным делом. Согласны?
Макс кивнул и приготовился слушать.
Через двадцать минут, когда дверь за Строссеном и его спутниками закрылась, Макс вернулся за стол, выдвинул верхний ящик и вынул оттуда пачку снимков Рианон и ее друга. Когда Макс в первый раз беседовал со Строссеном о Магире, тот рассказал ему о договоренности, существовавшей между ним и Магиром. Только что он выложил Максу детали, и Романову пришлось признать, что старик имеет право испытывать к Магиру недобрые чувства, поскольку тот по всем признакам нарушал соглашение. Сам Макс не стал бы использовать методы, которые взял на вооружение Строссен, но не в его привычках было осуждать средства, к которым другие прибегают для достижения своих целей.
Макс задержал взгляд на фотографии, на которой особенно хорошо получилось лицо Магира, всмотрелся в него. Он не мог понять, как такой человек мог заключить подобную сделку со Строссеном, даже если на первый взгляд она давала ему все, чего он только мог пожелать. Но если Магир полагает, что может аннулировать эту сделку, действуя так, как, по-видимому, действует сейчас, значит, у него неладно с мозгами.
– Макс, – обратилась к нему Лорен. – На проводе Ула. Вас соединить? Она говорит, срочное дело.
– Соединяй, – отрывисто бросил Макс и взял трубку. – Ула? Что случилось?
– Галина, – чуть слышно выдохнула Ула.
– Что с ней?
– Мы искали ее всю ночь. Она так и не появилась у Мориса. Я рассталась с ней в отеле. Она сказала, что приедет на своей машине. Все так хорошо шло… У меня в мыслях не было, что она скроется. Прости, Макс… Эллис и Морис продолжают поиски.
– Надо полагать, – сухо заметил Макс, – они побывали во всех вероятных местах?
– Да. Нигде ее нет.
– Кто ее видел последним?
– Мими, визажистка. Она слышала, как Галина перед уходом говорила с кем-то по телефону, но не знает с кем.
– Она не называла никаких имен?
– Мими ничего не припоминает. Галина увезла телефон с собой, так что выяснить, с кем она говорила, у нас нет возможности. Макс, мы везде ее искали. В больницах, в аэропорту, на вокзалах… Не похоже, чтобы она возвращалась к себе в номер, и машины тоже нигде нет… – Ула прервала разговор и обратилась к кому-то, кто находился рядом с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57