– Вы признаете лишь ваши идеалы и вашу собственную программу, – в словах Роберта звучала ирония.
Де Майя пожал плечами.
– Вероятно. Ничего удивительного в этом нет. Такова натура человека, не так ли, дон Роберт? Но сейчас другая сторона выигрывает. Есть влиятельные, облеченные властью люди, и Вы – не исключение, которые знают мою истинную роль в этом деле. Настоятель монастыря полагает, что оставаться там мне было бы неразумно. Из-за меня монастырская община подвергается риску. Я пришел к своей жене потому, что мне некуда больше деться. К счастью, она готова принять меня.
Мария и де Майя посмотрели друг на друга и улыбнулись.
Роберт не мог не заметить особой доверительной манеры общения, существовавшей между ними. Это не походило на традиционные узы, которые связывали заурядных мужчин и женщин.
– А для чего вы мне все это рассказали? – спросил он.
– Мы нуждаемся в вашей помощи, – просто, без всяких уверток ответила Мария. – И кое-что предложим вам взамен.
– Я мало чем могу вам помочь. – Роберт взглянул на Софью.
Ему показалось, что услышанные ею эти откровения, поразили ее. Из всех присутствующих здесь людей, она была единственным настоящим патриотом, действительно подвергавшим риску собственную жизнь. Неудивительно, что все эти хитросплетения и интриги были глубоко чужды ее натуре. Роберт поднялся, взял со стола графин, ободряюще улыбнувшись ей, наполнил ее бокал, который она судорожно сжала в своей руке. Затем он подлил хереса Марии и де Майя и снова сел на свое место.
– Как ты уже поняла, Мария, здесь больше, кроме былого величия, ничего нет. Дом Мендоза в Испании мертв и у меня достаточно оснований предполагать, что такая же участь постигла и наш английский дом. Чем я могу помочь вам?
– Англия – это ключ ко всему, – тихо сказал де Майя. – И какими бы ни были ваши финансовые дела, у вас есть связи в Лондоне.
– Ах, вот оно что, понимаю, – сказал Роберт. – Вы хотите поехать в Англию, а от меня получить рекомендательные письма?
– Да, и кое-что еще, – откровенно заявила Мария. – Рикардо, скажи ему все.
– Это «все» – не очень длинная история, – начал экс-монах. – Первое. В Испании нет сейчас централизованной власти, отсутствует правительство в общепринятом смысле слова. В каждой провинции существует своя власть. Они вводят свои собственные денежные единицы, заводят свои армии. Кстати, дон Роберт, вы дали возможность Фароле и другим герцогам в Севилье функционировать без вас слишком долго. Они подминают под себя все, лелея надежду на то, что они приберут к рукам массу ценностей до того, как очнется спящий лев Мендоза и возьмет их за шиворот. Но мы отклонились от темы, разве что мне хотелось добавить, что Севильская шайка желает заполучить еще и мою голову. Прежде чем продолжить, он отхлебнул вина. – Другая часть этой истории – наши колонии в Америке. Четыре столетия подряд их грабили короли. Люди в Америке не собираются сидеть сложа руки и позволять себя грабить и дальше, но уже новым любителям легкой наживы. Рио де ла Плата фактически для нас потеряна, в Буэнос-Айресе издают собственные законы и собирают свои налоги.
Де Майя наклонился вперед, вперив в него взгляд своих темных глаз.
– Я обещаю вам, что то же самое произойдет в Венесуэле, Колумбии, Перу. Занимается заря нового века, Роберт. В связи с этим открываются новые возможности для людей, которые умеют сочетать богатство со справедливостью.
Это выражение глаз Роберт уже встречал тогда, в монастыре, когда они впервые встретились. Однажды он уже потерял все, поддавшись их чарам и встав на сторону этого монаха. Неужели он собирается повторить свою ошибку? Но существует ли иной путь для человека, желавшего большего, чем выжить? И вдруг здесь, в этом салоне Роберт внезапно и неожиданно для себя понял одну неоспоримую истину, несмотря на все то, что он прошел: «просто выжить» – его удовлетворить не могло. Его натура еще хранила в себе тлеющее пламя прежнего огня. Он желал власти и богатства, но уже не для себя, а для Рафаэля. Ему было необходимо время для того, того, чтобы суметь оценить ситуацию и эту пару, гипнотизирующую его открывавшимися возможностям.
– Я заметил, что вы не упомянули Филиппины и Вест-Индию. Вы считаете, что и они поднимутся?
– О Филиппинах мне ничего не известно. У меня никогда не было там надежных источников информации. Что же касается Вест-Индии, то я думаю так: может быть Куба и Пуэрто-Рико и останутся под испанским владычеством, но Гаити – уже часть Франции. Там еще и Ямайка, – нехотя добавил он. – Ямайка находится под британским владычеством начиная с 1655 года.
У Роберта свалилась гора с плеч. Теперь он понял, в чем дело. Он знал, что задумал этот монах-революционер. Роберт постарался не выдать охватившего его чувства превосходства.
– Именно этим объясняется готовность британского правительства вливать миллионы фунтов в попытки Веллингтона освободить Испанию от Наполеона. Речь идет о праве беспрепятственно торговать в Вест-Индии.
– Вот именно, – согласился де Майя и снова откинулся в кресле, довольный тем, что его аргументы убеждали оппонента.
Мария тактично откашлялась.
– Роберт, – сказала она. – Ты лишился своего права на колониальное золото и проиграл. Без постоянного поступления золота и серебра ваш дом-банкрот, несмотря на ваши обширные владения в Испании. Но если бы ты и твой брат в Англии сумели бы приспособиться к новым тенденциям… – Она сделала паузу. – Там же остались и золото, и серебро и драгоценные камни. Остались и люди, желающие получать европейские предметы роскоши. Ведь Америка не победнела, меняются лишь люди…
Роберт не торопился с ответом.
– А в ответ на это? – спросил он. – Что ты и твой муж можете сделать для меня?
– Мы будем вашими агентами, – ответил де Майя. – Вы снабдите нас бумагами, дающими нам соответствующие полномочия. Может сейчас эти документы не больше, чем лист бумаги, но на них будет стоять имя Мендозы, в колониях это имя кое-что значит. А когда придет независимость, мы станем вашими постоянными агентами и предполагаемая власть станет уже реальностью.
– А как вы собираетесь использовать эту власть?
– Во имя добра, – не сразу ответил де Майя. – Мы станем богатыми и вас сделаем богатым, снова богатым и используем наше богатство для того, чтобы оставаться на стороне ангелов.
Роберт помнил, когда и где он впервые услышал это выражение. Но, тем не менее, в словах де Майя была доля истины. При существующем положении дел, Роберт не имел ничего, что бы позволило ему начать восхождение дома Мендоза. Если бы все произошло согласно прогнозу Майя ив Америке произошла бы революция, то все задуманное могло бы осуществиться. Даже если колонии Центральной и Южной Америки не добьются независимости и по-прежнему останутся колониями, они так или иначе должны будут торговать с Европой. С другой стороны, если существующее положение не изменится, а он и дальше будет продолжать бездействовать, то он обречен на гибель. И не только он, но и его брат Лиам, если верить поступавшей информации из Англии.
Роберт ощутил на себе взгляд Софьи. Он чувствовал, что она прекрасно понимала, о чем идет речь. Он видел это по ее лицу и теперь ждал от нее какого-либо знака, намека на то, как она считала ему следует поступить. И Софья подала ему знак – это был короткий, едва заметный кивок.
– У вас есть возможность отправить нас в Англию?
– Есть корабль, который отправляется из Кадиса в Англию через десять дней. Капитал согласится предоставить нам место на нем.
Роберт поднялся.
– Мне необходимо время для того, чтобы все обдумать. Мы можем встретиться завтра?
– Мы не можем здесь появиться завтра, – быстро сказала Мария. – Мы вынуждены скрываться. Ты должен решить все сейчас, Роберт.
– Я ничего не должен вам, – тихо сказал Роберт. – Я могу кое-что сделать, на осмысление мне потребуется двадцать четыре часа.
Мария опустила глаза. Его тон охладил ее требовательность. Майя молчал. Заговорила Софья.
– Может быть имение? – неуверенно предложила она.
Роберт кивнул.
– Отличная идея, просто блестящая. – Он повернулся к де Майя. – Послушайте, к югу отсюда, на принадлежащих мне землях, есть небольшой дом. Он очень простой, но в нем никто не живет. В данном случае это самое важное. Вы можете довериться вашему вознице?
Де Майя кивнул.
– Хорошо. Я нарисую вам план, как туда проехать. Поезжайте туда и ждите меня там. Я приеду завтра или послезавтра. В любом случае вы ничего не теряете, какое бы мое решение не было. Этот дом стоит на пути в Кадис, а вы, как я понимаю, согласны туда поехать.
– У нас нет выбора, – сказал Рикардо де Майя. – Пойдем, дорогая, мы будем наслаждаться гостеприимством идальго в его скромном имении.
Он повернулся к Софье и кивнул ей.
– Вы показали себя надежной опорой для тех, кого вы поддерживаете, Гитанита. Я буду молиться тому, чтобы вы стали и нашим союзником.
После отбытия неожиданных визитеров, Роберт уединился в одном из своих рабочих кабинетов. Софье очень хотелось потолковать с ним обо всем, но она решила ему не мешать. Мужество Роберта еще не окрепло и какими бы крупными ни были ставки в этой игре, была опасность ненароком загасить эту едва разгоравшуюся искру в нем. Кроме того, у нее было чем заняться.
Она собиралась пойти в комнату Рафаэля, как в одном из углов возникла Пури.
– Пожалуйста, сеньорита, можно с вами поговорить?
– Прямо сейчас? Что случилось, Пури? У тебя разве нет работы на кухне?
– Обед будет вовремя, сеньорита. Анхелина говорила мне, что вы ей что-то обещали.
Софья не сразу вспомнила, о чем она говорила с Анхелиной.
– А, да. Ты ведь собираешься выйти замуж за Энрике.
– Да, сеньорита.
– А Энрике хочет на тебе жениться?
– Имеет удовольствие хотеть этого, так же как и я.
Софья оглядела женщину. Да, она готова поспорить на что угодно, что Энрике «имел удовольствие хотеть». У Пури была великолепная фигура, огромные груди, тонкая талия, чувственные губы. Сочетание этих прелестей с одной стороны и слегка разочарованных глаз и пепельной седины волос с другой стороны способно было свести с ума кого угодно. Но женитьба – это дело не только в «иметь хотеть удовольствия»… К тому же Пури несомненно миновала тот возраст, когда женщины способны радовать своих мужей детишками.
– Ты уже была замужем? – поинтересовалась Софья.
– Да, сеньорита. Оба моих мужа умерли.
Интересно, что с ними случилось, – мелькнуло в голове у Софьи. – Наверное уж очень много «хотели иметь»… А может быть Пури любит эти удовольствия не меньше чем… Не зря же Анхелина про какой-то дьявольский огонь в Пури намекала.
– А дети у тебя есть, Пури.
– Выжили лишь двое, сеньорита. Девочка семь лет, а мальчику четыре годика. Они живут у матери в деревушке Санто Доминго.
Софья была поражена. Она ожидала, что дети Пури уже давно имеют своих детей, а ее матери нет в живых. Что-то здесь было не то.
– Сколько же лет тебе, девочка моя? – нежно спросила Софья.
– Мне тридцать один год сеньорита. – Пури опустила голову, словно устыдилась своих лет. – Правда, тридцать один. Я поклясться могу. Мои волосы стали такого цвета, когда мне минуло шестнадцать лет.
Тридцать один! Софья пристально посмотрела на свою повариху. Всего лишь на три года старше Софьи. Да, Пури не лгала. Теперь Софья рассмотрела ее как следует.
– Так вы поможете мне, сеньорита? Все вокруг называют меня ведьмой, но я никакая не ведьма. Натура у меня иногда грешная, но долго это никогда не бывает. Вы ведь знаете, как я могу готовить. А если надо понравиться мужчине… – Пури осеклась, смутившись. – Вообще я знаю, как понравиться мужчине, – сказала она. – Люблю я Энрике. Он моложе меня, но…
– Если и моложе, то не намного, – перебила ее Софья. – Я знаю семью Энрике. Он уже много лет мне служит. Ему двадцать шесть лет. И если ты ему так нравишься, так пусть делает доброе дело и женится на тебе. Я буду об этом помнить, обещаю тебе.
Пури схватила руку Софьи и принялась целовать, потом умчалась вне себя от радости.
Ужин в тот день был грандиозный. Пури превзошла самое себя. За столом были: суп из креветок, морской лещ и тушеная в свином жире чечевица, козленок, целиком зажаренный на вертеле. На десерт принесли зеленые апельсины в меду и нежнейший белый хлеб.
Софья, едва взглянув на это изобилие, улыбнулась. Это такое спасибо сказала ей Пури за сегодняшний разговор, хотя еще рано было говорить о результате.
А что же будет ожидать их за столом после свадьбы?! – покачала головой с улыбкой Софья. Затем ее мысли вернулись к Роберту. Сегодня он стараний поварихи не замечал. Поковырял вилкой в тарелке, да выпил три бокала ароматного вина, приготовленного из крупного винограда, выращенного под Сьюдад Реал. Вскоре он поднялся из-за стола.
– Софья, подойди, пожалуйста, ко мне в контору, после того, как закончишь обед.
Она кивнула ему. Под длинным столом стояли четыре жаровни, наполнявшие помещение теплом, но она видела, как Роберт ежился от холода, когда уходил.
Софья занялась Рафаэлем. Все это время после возвращения из Севильи мальчик кушал у себя в детской. Сегодня Софья решила, что он вполне поправился и может сесть за общий стол.
– Ешь, мой мальчик, – настаивала Софья. – Ты должен есть, а то сила к тебе не вернется.
– Да, мамочка, – и он взял еще кусочек сочного козленка.
Роберт сидел за столом конторы, где на протяжении многих лет его далекие и близкие предки приняли не одно решение, важность которых вполне соответствовала тому, которое сегодня предстояло принять Роберту. Но действительно ли те решения соответствовали его сегодняшнему? – задал сам себе вопрос Роберт. Неужели и тогда могло быть так, что судьба всего дома Мендоза зависела лишь от того, какая выпадет карта? Вполне возможно, ответил он сам себе. Являлась судьба в лице некоего гномика, карлика, который переворачивал карты, руководствуясь лишь ему понятными соображениями и все враз менялось. Позже, по прошествии времени, принятие этого решения казалось бесспорным, единственно правильным и все прежние колебания виделись несущественными. Но теперешнему идальго простых и ясных решений не виделось, так как то, что ему предстояло сегодня решить, было абсолютно новым для дома Мендоза и вот по какой причине: мог ли кто-либо из его предков допустить к решению важнейших вопросов женщину? Навряд ли. Но и не исключается полностью. Вполне вероятно, что в его роду имелись многоопытные супруги идальго, которые консультировали по ночам своих муженьков… И, возможно, весьма не дурно…
Но Софья не была его женой. Правда, у них был ребенок. Вероятно, ему следовало бы на ней жениться. А что он испытывал к ней? Любил ли он ее? Откуда он мог знать? В ту ночь, когда он мчался в Севилью, терзаемый страхом, что ее соплеменники растерзают ее, тогда он готов был на все, он буквально сходил с ума. Насколько Роберт понимал себя, он никогда не любил ещё женщину. Да, женщин он желал, да, ему было приятно в их компании, да и много других удовольствий и наслаждений давали ему женщины, но любить?.. Он то и дело поглядывал на дверь, с нетерпением ожидая Софью. Она не появлялась, и он опять погрузился в свои размышления…
А что побудило его набраться столько смелости и даже стать кровожадным во время их пребывания в Триане? Что, Софья разожгла в нем такой огонь ненависти?.. Заставила так обойтись с цыганом, что и сейчас ему становится не по себе?.. Но тогда-то он был абсолютно спокоен. Нет, не она. Все это он делал ради сына. И сегодняшнее решение может оказаться для Рафаэля очень важным. Ради него он не имел права ошибиться и должен укротить свою гордость, не дать ей вмешаться и отлучить Софью с ее здравым смыслом и мудростью от решения этого жизненно важного вопроса.
Дверь бесшумно повернулась на обильно смазанных завесах, и она вошла.
– Ты выглядеть очень занятым, Роберт.
– Я действительно занят. Сядь, дорогая. Ты, конечно, догадываешься, что я хочу с тобой обсудить.
– Конечно, – согласилась она. – И я думаю, ты знаешь, что я могла бы тебе посоветовать.
– Да, ты уже дала мне понять, когда они еще были здесь. Но, Софья, что, если этот выбор окажется неправильным? Что тогда?
– А что, разве что-то может быть хуже, чем наше сегодняшнее положение?
– Да, может. Именно это ты никак понять не можешь. Об этом я и хотел с тобой поговорить. Софья, эта хунта, которая правит сейчас в Андалузии, герцоги в Севилье, про которых упоминал де Майя, – непременно прознают про то, что я опять поставил на радикалов.
– Я понимаю, – медленно произнесла Софья. – Да, это так. Но лишь в том случае, если эта Ортега со своим мужем ошибутся, если в колониях не произойдут революции, которые свергли бы старые режимы. Вот тогда да, ты станешь в глазах Испании предателем.
– И уже во второй раз, вероятно. Хотя ситуация с Нельсоном не была уж очень ясной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50