– Это должен быть какой-то универмаг. Возможно, «Блумингдейл»…– Милая! – фыркнула Мирна, касаясь запястья Виктории. – Я знакома с твоими вещами. Я где угодно узнаю твой почерк. Это же моя профессия как-никак.– Но это исключено, – возразила Виктория.– Я знаю, что видела. В воскресенье я побывала в магазинах «Дресс барн» в пяти районах, и в каждом стояли кронштейны платьев, очень похожих на твои. К ним даже прилагались кружевные перчатки с бархатными ленточками… И что это за новая компания, которую Говард открыл через дорогу, в четырнадцать одиннадцать?Виктория машинально покачала головой. В Швейном квартале дома называли по номерам, и здание номер 1411 по Бродвею считалось самым сомнительным в этом районе. Огромное количество одежды, словно рабы, продавалось здесь с аукциона оптовикам сетевых магазинов; об этом строении, уродливом пасынке индустрии, никто не хотел говорить. Виктории стало страшно. Поблагодарив Мирну, она бросилась через улицу, уворачиваясь от машин. Не может быть, думала она. Даже Говард не способен на такую глупость, чтобы тайком продавать ее одежду тут. Это погубит ее имя и его вложения – и не имеет смысла. Виктория ведь проверяла записи, но все как будто было в порядке…В фойе дома номер 1411 нестерпимо воняло жиром от миллиона пакетов с купленной навынос едой, которые, наверное, пронесли через этот вестибюль за последние семьдесят лет. На стене висел список контор, размещавшихся в здании, но Виктория не знала, что ищет… Говард мог как угодно назвать новую компанию, и он достаточно умен, чтобы не использовать свое имя. Виктория решила подняться на второй этаж, где проходили аукционы, и точно – в центре огромного помещения, заставленного бесчисленными кронштейнами с одеждой, ожидавшими своей очереди на торгах, Виктория увидела два с изделиями, точно копировавшими ее фасоны. Она пощупала ткань и поморщилась – все платья были сшиты из дешевых тканей: они расползутся после трех или четырех выходов в свет и сядут после химчистки. Виктория посмотрела швы – строчка неровная, срезы не обработаны. Затем она добралась до ярлыка. Ее торговым знаком был розовый квадратик с надписью «Виктория Форд», вышитой затейливыми буквами. Ярлык на этих дешевых копиях авторских моделей был почти таким же, но на нем значилось другое имя – «Вицерой Фьорд».Отпрянув от платья, словно оно было заразным, Виктория отступила на шаг, в ужасе зажала рот рукой. Он даже не потрудился изменить имя. Должно быть, считает ее идиоткой. Неужели Говард думал, что ему все сойдет с рук? Видимо, да. Вероятно, он считал ее глупой девчонкой, готовой делать все, что он ни пожелает, девчонкой, которую он использует, ограбит, а затем выбросит вон без всяких для себя последствий.Что ж, его ожидает нечто другое.Викторию охватила ярость. Говард украл ее дитя, и она убьет его. Нет. Сначала покалечит, а потом убьет. Одно дело погубить ее, и совсем другое – уничтожить ее бизнес.Эти ощущения были абсолютно новы для Виктории. Она и не предполагала, что способна так разозлиться. Вернувшись вниз, Виктория вычислила название его «новой компании» и направилась к нужной двери. Говард сидел за металлическим столом, водрузив на него ноги, заталкивал в рот какую-то снедь, похоже, целиком состоявшую из крошек, и говорил по телефону.– В чем дело?! – рявкнул он, словно раздраженный ее появлением.– Ах ты, мерзавец! – закричала Виктория во всю силу легких, схватила с его стола бумаги и швырнула на пол.– Какого черта?.. – проблеял он и сказал в трубку: – Я перезвоню.– Да как ты смеешь? – крикнула Виктория и двинулась на Говарда, будто собираясь ударить его. – Я видела те платья. На втором этаже…Но не успела Виктория продолжить, как он вскочил и перебил ее.– Да как ты смеешь? – закричал Говард, тыча в нее пальцем, как если бы он был пострадавшей стороной. – И чтобы ты больше никогда не являлась в мой офис и не орала на меня!То, что Говард стал защищаться, застало Викторию врасплох, и она замерла, не зная, что сказать.– Я видела те платья…– Да? И что? – поинтересовался он, наклоняясь, чтобы поднять газету. – Ты видела какую-то одежду. А теперь пришла сюда и вопишь как полоумная…Ее снова охватил гнев.– Ты украл мои фасоны! – крикнула Виктория. – Ты не смеешь этого делать. Не смеешь грабить меня.Говард скорчил брезгливую гримасу.– Ты ненормальная. Убирайся отсюда.– Ты не можешь так поступать!– Как – так? – Он насмешливо пожал плечами. – Наш бизнес построен на копировании… это все знают.– Позволь мне кое-что объяснить тебе, Говард – угрожающе проговорила Виктория. – Не пытайся мне навредить. И не думай, что ты увидишь еще хоть один цент из моих доходов, заработанных с таким трудом…– Да что ты? – побагровев, перебил он. Подошел к Виктории и, рванув ее за руку, потащил к двери. – У меня есть подписанный тобой листочек бумаги, и на нем значится совсем другое. Так что выбрось эти мысли из головы.В следующее мгновение Виктория оказалась в коридоре, а Говард захлопнул у нее перед носом дверь.Лицо Виктории горело от злости и унижения. Несколько секунд она, потрясенная, стояла в коридоре и не могла уразуметь, что произошло. Говард должен был испугаться: он нарушал закон. Ему следовало хотя бы сделать вид, что он напутан. Но он каким-то образом повернул все так, что чудовищем, ненормальной оказалась она. Виктория вдруг осознала, что всю свою власть над ним утратила в тот момент, когда перешла на крик.И – черт возьми! – теперь Говарду известно, что она знает о его махинациях. Подойдя к лифту, Виктория несколько раз нажала на кнопку: ее охватило паническое желание покинуть здание. Ей не хотелось, чтобы Говард вышел из конторы и застал ее здесь – она была не готова к новому столкновению. Следовало сохранить в тайне факт его воровства, пока она не разберется, что с этим делать. Дверь лифта наконец открылась, и Виктория, войдя в кабину, прислонилась к стене, глаза ее наполнились слезами. Это несправедливо. Она из кожи вон лезла, чтобы добиться известности, надеялась, что будет вознаграждена за хорошую работу, а тут явился какой-то негодяй и обокрал ее. Она этого так не оставит. Она не позволит Говарду выйти сухим из воды.– Пора тебе научиться вести себя как взрослая, – посоветовала ей соседка, банковская служащая. – Ты деловая женщина. Тебе незачем самой разбираться с этим подонком. Ты должна бороться за свои деньги. Возбуди иск. Пусть его вызовут в суд и разберутся с ним.– Я не могу так поступить, – возразила Виктория. – Подумают, что я склочница.Однако этот разговор заставил Викторию задуматься. Чтобы выжить, ей следует дать понять коллегам и конкурентам: если вы встанете поперек дороги Виктории Форд, она отомстит вам. Последствия не замедлят сказаться.Она попросила Кит изобразить покупателя от сети магазинов и направила ее на встречу с Говардом в компанию «Вицерой Фьорд». Кит прикинулась, будто ей понравилась одежда, и сделала снимки «Полароидом». Затем Виктория сфотографировала свои модели и через Мирну. Та очень сочувствовала ей и нашла адвоката.Три месяца спустя Виктория снова встретилась с Говардом – в зале суда. От него, все так же скверно одетого, дурно пахло, и он казался абсолютно невозмутимым, словно подобное случалось с ним постоянно. Виктория выложила фотографии изделий Говарда рядом со снимками своих моделей, и когда судья объявил о перерыве для принятия решения, адвокат Говарда предложил договориться. Если Виктория вернет Говарду восемьдесят тысяч долларов, они забудут о тридцати процентах и она станет свободной.Виктория испытала огромное облегчение. Она довольно легко отделалась и усвоила серьезный урок: важен не только бизнес, но и те, с кем ведешь дела. Этот урок каждый дизайнер усваивает, учась на своих ошибках, потому что ничему подобному в художественных школах не обучают…Зазвонил телефон. Викторию охватил страх. Наверное, плохие новости. За последние три недели дурные новости сыпались одна за другой, предвещая катастрофу.Она не хотела снимать трубку, но решила, что это трусость. Из дизайнерской студии звонила ее помощница, Триш.– Три раза звонил господин Икито. Он говорит, это срочно. Я подумала, вы, наверное, захотите об этом знать.– Спасибо. Я сейчас же перезвоню ему.Виктория положила трубку и обхватила себя руками, словно желая согреться. Что скажет господин Икито? Уже неделю Виктории удавалось избегать разговора с ним под предлогом, что она путешествует, но когда дело идет о бизнесе, японцы проявляют настойчивость. «Вы мне нравитесь… вы быстро принимаете решения», – пять лет назад сказал ей господин Икито, когда они начинали сотрудничать. Однако Икито хотел делать деньги, и он откажется от Виктории, едва почувствует, что ее изделия больше не продаются. Но предлагаемое им решение было неприемлемо.По сравнению с линиями Ральфа Лорена и Калвина Клайна компания Виктории Форд была невелика, но за пять лет совместной работы с японцами она выросла в мини-консорциум, оставив далеко позади крошечное дело с персоналом, состоявшим из одного человека, которое она вела из своей квартиры. В Японии у Виктории было восемьдесят три магазина, и в этом году они с Икито собирались выйти на китайский рынок – в соседнюю страну с огромным числом потенциальных клиентов. Господин Икито имел лицензии на модели Виктории – включая не только одежду, но и сумочки, обувь, солнцезащитные очки и другие аксессуары – и производил их в Японии, неся расходы на производство и отчисляя Виктории процент от прибыли. Вместе с бизнесом господина Икито ее компания приносила теперь почти десять миллионов в год.Весенняя коллекция господину Икито не понравилась, более того, показалась ему уродливой. Поэтому через два дня после показа Виктория полетела в Токио на встречу, где испытала жуткое унижение. Господин Икито предпочитал европейский стиль одежды, но сохранял японскую манеру ведения дел: сидел за низким деревянным столиком, на котором подготавливали традиционную чайную церемонию, и просматривал тем временем каталог весеннего сезона. Японец был низенький мужчина с короткими седеющими волосами и ртом, похожим по форме на рыбку гуппи.– Что с вами случилось, мисс Виктория? – спросил он, брезгливо переворачивая страницы. – Откуда у вас подобные идеи? Это же не вы. И кто станет носить подобную одежду? Какая женщина наденет летом длинную юбку? Неинтересные мешковатые модели. Женщины хотят показывать ноги.– Господин Икито, – ответила Виктория, склонив голову в знак уважения (она делала это с отвращением, но считала необходимым придерживаться чужих обычаев, ведя переговоры), – я пыталась показать что-то новое. Я хочу экспериментировать, расти. Как модельер…– Зачем вам это? – в ужасе спросил Икито. – Вы пользуетесь большим успехом. Как говорят в Америке – «не сломано, не ремонтируй».– Но я стремлюсь стать лучше. Показать все, на что я способна.Издав презрительный возглас, Икито помахал перед своим лицом руками, словно отгоняя насекомое.– Вы там, в Нью-Йорке, всегда думаете только о себе. Здесь же, в Японии, мы думаем о деле.– Я думаю о деле, – возразила Виктория твердо и в то же время доброжелательно. – Чтобы долго продержаться как дизайнер одежды, я должна совершенствовать свои модели. Показать, что могу делать высокую моду…– Зачем вам это нужно? – осведомился господин Икито. – Высокая мода денег не приносит. Это всем известно. Пять лет назад вы говорили, что хотите заработать миллионы долларов…– И по-прежнему хочу…– Но теперь вы пытаетесь быть Оскаром де ла Рентой. Или, может, месье Сен-Лораном, – продолжал, перебив ее, Икито. – Сен-Лоран миру не нужен. Миру нужна Виктория Форд. – «В самом деле?» – подумала Виктория, глядя на свой чай. – Здесь у нас нет магазинов Оскара. Ну да, один есть – в Токио. Но у Виктории Форд восемьдесят три магазина только в Японии. Вы понимаете, о чем я говорю? – наседал Икито.– Да, но, господин Икито…– У меня есть ответ, – произнес японец.Он хлопнул в ладоши, и его секретарша (никто не принял бы ее за помощницу, подумала Виктория) отодвинула дверь в стене из рисовой бумаги и, сложив руки и склонив голову, спросила по-японски:– Да, господин Икито?Он что-то сказал ей. Она кивнула и тихо закрыла дверь. Икито обратился к Виктории:– Вы еще поблагодарите меня. Вы скажете: «Господин Икито, вы гений!»Виктория неуверенно улыбнулась, испытывая тошнотворное чувство вины, словно маленький ребенок, совершивший ужасный проступок. «Что ж, – подумала она, – ты разочаровала господина Икито». Виктория никогда не хотела никого разочаровывать. Предпочитала, чтобы все любили ее, хвалили, гладили по головке как пай-девочку. Интересно, размышляла Виктория, почему, какого бы успеха она ни достигала, ее не покидало инстинктивное желание раболепствовать перед мужчиной, облеченным более высокой властью? Она взрослая женщина, имеет свой бизнес, созданный из ничего собственным творчеством и трудолюбием; у нее даже есть черная карточка «Американ экспресс». Но вот Виктория сидит как на иголках перед этим Икито, ожидая его решения, хотя именно она должна диктовать ему условия. Но Виктория не смела оскорбить его. «Почему я не могу быть такой, как Нико?» – недоумевала Виктория. Нико сказала бы: «Господин Икито, вот как я хочу. Или принимаете, или мы расстаемся…»А затем Икито сделал нечто, от чего у Виктории совсем упало настроение. Он взял чайник и, придерживая крышку, налил ей еще чаю.Виктория нервно сглотнула. В этот момент она поняла, что «решение» Икито ей не понравится. В Японии подливание кому-то чаю имеет много скрытых значений, но в данном случае это был акт утешения, подготовка к неприятной новости.Икито взял свою чашку и сделал глоток, бросив на Викторию взгляд, означавший, «что и от нее он ждет того же.Виктория тоже сделала глоток.Чай был горячим, и она слегка обожгла нёбо, но Икито, казалось, доставило удовольствие ее молчаливое согласие. Дверь снова сдвинулась, и вошла молодая японка в темно-синем костюме.– Ага! Мисс Мацуда! – воскликнул Икито.– Доброе утро, господин Икито. – Молодая женщина приветствовала его низким поклоном. В ее голосе звучал легкий английский акцент, и Виктория предположила, что она училась в Англии, вероятно, в Оксфорде.– Мисс Виктория Форд, – сказал Икито, – познакомьтесь с вашим новым дизайнером, мисс Мацудой.Виктория переводила взгляд с мисс Мацуды на Икито, сияющего широкой улыбкой. У Виктории внезапно закружилась голова, но она вежливо протянула руку.Она не в силах была противостоять этому.– Мне очень нравятся ваши модели, – проговорила мисс Мацуда, опускаясь на пол рядом с Викторией. – Для меня большая честь работать с вами.«Мы еще не решили, будем ли работать вместе», – хотелось сказать Виктории, но в горле пересохло и она так и не вымолвила ни слова. Сделала глоток чаю, пытаясь взять себя в руки.– Мисс Мацуда очень хороший дизайнер. – Икито поглядывал на женщин. – Она создает модели, совсем как прежняя Виктория Форд. Вы их, разумеется, одобрите. Мы продолжаем бизнес, и все довольны.Виктория кашлянула, прикрывшись рукой.– Уверена, что мисс Мацуда очень хороший дизайнер, – осторожно проговорила она, не желая с ходу отвергать предложение. – Но я должна посмотреть ее эскизы, прежде чем что-либо решать.– Вы увидите все рисунки, какие пожелаете. – Икито вскинул руки вверх. – Вы увидите, что она способная. Она отлично копирует кого угодно. Она делает Ральфа Лорена лучше, чем сам Ральф Лорен.Виктория думала только о том, что нужно отсюда выбираться. Она злилась и чувствовала себя оскорбленной, но, возможно, в ней говорил эгоизм. Когда дело касается бизнеса, порой обнаруживаешь, что соглашаешься с идеями, которые поначалу вызывали презрение, если только дашь себе время обдумать их и подавить обиду. Сейчас важно не подать виду и не позволить, чтобы между ними разверзлась пропасть, поскольку потом через нее не наведешь мостов.Она встала.– Спасибо, господин Икито, за ваше любезное предложение. У меня еще одна встреча. Я позвоню вам после ленча.Виктория сделала рискованный шаг, ибо Икито ожидал, что она проведет у него столько времени, сколько он сочтет нужным. Он нахмурился:– Вам не нравится это решение?– О нет, это очень хорошее решение. – Направляясь к двери, Виктория безостановочно, как марионетка, кланялась. Если она будет кланяться, японец, возможно, не воспримет ее поспешный уход как оскорбление.– Вам нужно решать, – сказал он. – Это очень хорошее предложение.– Да, господин Икито. Очень хорошее. – Виктория дошла до двери, сдвинула ее в сторону и, не переставая кланяться, шагнула в проем.– Пока. – Мисс Мацуда изящно помахала ей рукой.«И в самом деле пока», – подумала, улыбаясь, Виктория.К сожалению, это подводило некую черту, завершавшую разговор.Виктория не могла позволить, чтобы ее имя появилось на моделях, ей не принадлежащих, или все же могла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45