Но теперь, подумала Венди, она свободна. Настроение немного поднялось. Она привыкала к своему новому положению робко, как нюхает воздух новорожденный щенок. Быть может, уход Шона не так уж и страшен. Что, если это еще один шанс воплотить в жизнь все то, от чего она отказалась ради возможности быть с Шоном?Венди решительно взяла сценарий, написанный молодой женщиной по имени Шаста. Венди, как правило, не отвергала сценарий, пока не прочитает двадцать пять страниц (коллеги ограничивались десятью, но она считала, что, если кто-то приложил усилия и написал сценарий, необходимо приложить еще немного усилий и выявить его потенциальные достоинства). Сейчас не время снижать планку, нужно поднять ее. Венди открыла папку и приготовилась читать, но, перевернув страницу, вдруг заметила груду конвертов, лежавших под стопкой.Венди со вздохом отложила сценарий. Почта, наверное, за прошлый месяц. За почту и оплату счетов отвечал Шон, и теперь, когда он ушел, прислуга, видимо, сложила все на стол. Венди решила быстренько рассортировать конверты, отделив счета, которыми займется позже.В стопке было несколько конвертов от «Американ экспресс». Сначала Венди смутилась. Тут какая-то ошибка. Она имела всего две карточки «Американ экспресс» – одну корпоративную черную (вторым ее держателем был Шон – в экстренных случаях) и вторую платиновую, ее личного счета. Перед Венди лежали один толстый и четыре тонких конверта. Озадачивали именно тонкие: такие, угрожающего вида, высылают при перерасходе счета. Но этого не может быть, подумала она и, нахмурившись, вскрыла один из конвертов.Дело касалось ее счета «Центурион», и, переведя взгляд ниже, к сумме, которую она задолжала, Венди почувствовала головокружение. Это, наверное, ошибка. Внизу значилось 214 087,53 доллара.У Венди затряслись руки. Этого не может быть. Сотрудник банка, видимо, ошибся. Она схватила толстый конверт, торопливо надорвала его и открыла рот в немом крике.Там были выплаты в размере 14 087,53 доллара, это нормально. Но кроме того, стояла сумма в 200 000 долларов, переведенных на счет Шона.Венди вскочила и, уронив счета на стол, стала расхаживать по кабинету, сдавив пальцами виски. Как он мог так поступить? Но формально Шон имел право это сделать – у него была своя карточка, и единственное, что удерживало его от огромных трат каждый месяц, это просьбы Венди быть экономным. Но ей следовало предвидеть это! Сердце Венди упало, когда она осознала, что всегда ожидала от Шона такого поступка. Это было неизбежно. Подсознательно она подозревала: когда-нибудь Шон сыграет с ней подобную шутку.Полный крах. Последняя капля, разбившая их брак. Если Венди и лелеяла мечты о воссоединении, то Шон постарался, чтобы они навсегда рассеялись.А затем ее охватила ярость. Двести тысяч долларов на самом деле были четырьмястами до выплаты налогов. Четыреста тысяч долларов, заработанных тяжким трудом. Интересно, Шон представляет, сколько нужно приложить усилий, чтобы заработать такие деньги?Она убьет его. Она потребует, чтобы он вернул все до последнего цента, даже если на это ему потребуется двадцать лет…Венди схватила телефон и набрала номер его сотового. Не важно, что рано – хоть раз она устроит ему выволочку и постарается, чтобы он никогда ее не забыл. Естественно, Венди попала на голосовую почту.Она положила трубку. Ей незачем оставлять сообщение – лучше отправиться к нему на квартиру и высказать все ему в лицо. Она поедет прямо сейчас, в выцветшей старой пижаме. Ярость погнала ее в спальню, где Венди сунула босые ноги в старые кроссовки.Нет. Она остановилась. Уйти нельзя. У нее в доме трое детей.Безумная мысль посетила Венди: они крепко спят, она съездит к Шону и вернется через тридцать минут. Дети ничего не узнают.Венди помедлила, глядя на ноги – черные кроссовки нелепо торчали из-под штанин голубой фланелевой пижамы. Из-за Шона она сходит с ума. Оставить маленьких детей одних в доме – так поступают только бедняки. Бедняки, у которых нет иного выхода, или люди, настолько забитые безжалостной бессмысленностью жизни, что им все равно. О таких случаях постоянно пишет «Нью-Йорк пост». Они оставляют детей одних, что-то происходит, и дети гибнут. Обычно виноваты бывают мужчины. Матери работают, а отцы решают выпить пива с приятелями.Венди посмотрела на часы. Почти шесть. Миссис Миннивер приедет через час. Схватка с Шоном подождет до этого времени.Но целый час! Венди снова охватила ярость. Она не сможет думать ни о чем другом. Так не пойдет. Придется поработать. Сосредоточиться. Ко всему прочему еще придется в девять утра идти в банк и исключать Шона из всех их счетов.И это ничтожество она сделала отцом своих детей!Венди пошла в ванную комнату. Шон заплатит. Если он забирает ее деньги, она заберет его детей. Сегодня же наймет адвоката и потратит сколько угодно денег, чтобы навсегда изгнать Шона из своей жизни. Пусть посмотрит, как там в настоящем мире, мире работы. Пусть Шон поймет, что такое быть настоящим мужчиной.Она встала под душ и, когда горячая вода ударила в лицо, вдруг вспомнила: сегодня суббота. Миссис Миннивер не приедет. И Шон сказал, что собирается уехать на выходные и будет недоступен.Никакого облегчения.И затем, словно чужая жизненная сила, из нее рванулся крик, огромный всплеск эмоций, от которого, казалось, сейчас лопнет живот. Венди пришлось ухватиться за шторку душа. Скрестив ноги, она села в ванне под потоком воды и начала раскачиваться взад-вперед как в трансе. Венди словно превратилась в животное – все плакала и плакала, но душа ее вдруг стала независимой, как будто отделилась от тела. Значит, вот почему это называют разбитым сердцем, подумала Венди отстраненно. Забавно, насколько клишированные описания эмоций оказываются уместны в тех немногих случаях, когда эти эмоции действительно испытываешь. Ее сердце разрывалось. Все, во что оно верило, на что рассчитывало и чему доверяло, отрывалось от Венди. Она никогда уже не поверит в то, во что верила прежде.Но во что же, черт побери, ей поверить теперь?
Телефон в кабинете Венди в «Парадор пикчерс» имел пять линий, и сейчас все пять лампочек мигали.И так все утро. Более того, всю неделю. А вообще-то примерно так это выглядело постоянно.Венди посмотрела на электронные часы на столе – они показывали не только минуты и секунды, но и десятые доли секунды, – телефонное совещание продолжалось уже пятнадцать минут тридцать две и четырнадцать сотых секунды. Если она хочет уложиться в свое расписание, нужно закончить его через три минуты двадцать семь и сколько-то там десятых секунды. На то, чтобы посчитать эти десятые, математических способностей Венди не хватало.– Вам все еще нужно дорабатывать сюжет, мальчики. Побольше фактуры, – сказала в микрофон Венди.Это было утро четверга. Утро четверга отводилось на телефонное совещание, во время которого обсуждался ход работы над сценариями, отобранными «Парадором» для производства. В разное время их количество колебалось от сорока до шестидесяти, и из этих шестидесяти Венди давала зеленый свет тридцати; они запускались в производство, и примерно пятнадцать оказывались успешными, то есть приносили доход. Большая часть студий могла рассчитывать на десять хитов в год. Показатели Венди всегда были чуть выше средних.Но лишь потому, что она больше времени уделяла сценариям!– Эта история – открытие ребенком экзистенции жизни. В смысле – что такое жизнь? – перебил Уолли, один из сценаристов.Хороший вопрос, подумала Венди и вздохнула. Да что знают о жизни два молодых парня?– Что вы имеете в виду под экзистенцией? Дословно, – попросила она.Зачем, ну зачем она купила этот сценарий? Потому что пришлось. Уолли и его партнер Роуэн считались сейчас лучшей парой сценаристов. Действительно, два фильма, снятые по их сценариям, стали хитами, но Венди полагала, что это случайность. Или на них плохо повлиял успех и теперь они постоянно курят «травку», гоняют по Лос-Анджелесу на «порше» и «хаммере» и думают, что знают ответы на все вопросы.– Это, конечно, вопрос, – вступил Роуэн, и они с Уолли еще минуту нудили на эту тему.В открытую дверь Венди подала знак своей третьей помощнице, Ксении, сидевшей наготове. Угадав ее мысли, Ксения схватила маленький словарь Уэбстера и поспешила к ней, открыв его на соответствующей странице.– «Экзистенциализм, – прочитала Венди, перебив то ли Уолтера, то ли Роуэна, – это философия, основанная на индивидуальном существовании и личной ответственности за акты свободной воли в отсутствие точного знания, что хорошо, а что плохо». – Венди замолчала. Идеальное определение ее нынешней жизни. Она понятия не имеет, что хорошо, а что плохо, и отвечает за все. Включая и кошмарный сценарий Уолли и Роуэна. – Великолепная идея, но, к сожалению, мало кто из зрителей знает, что такое экзистенциализм. И в кино они ходят не для того, чтобы это узнать. Люди ходят в кино, чтобы увидеть историю. Идентифицировать себя с ее героями, каким-то образом связанными с их собственной жизнью.Венди снова умолкла. Боже, она несет такую же чушь, как и они. На самом деле никто не знает, почему зрители принимают один фильм и отвергают другой. На самом деле никто ничего не знает. Но приходится притворяться.– Думаю, мальчики, – Венди доставляло тайное наслаждение называть их «мальчиками», – вам нужно вернуться к началу и все переделать.Молчание на том конце. Они там, наверное, кипят от злости и боятся, что голоса выдадут их, подумала Венди.Прошло три и двадцать две десятых секунды. Они не посмеют ей возразить. Кинобизнес похож на двор Людовика XIV – перечить суверену означало тюрьму или смерть. Уолли и Роуэн ни за что не решились бы бросить вызов президенту «Парадор пикчерс». Но вероятно, повесив трубку, они назовут ее сукой.Да наплевать. Она права – во всяком случае, более права, чем они, – и поэтому она, а не Уолли и Роуэн, возглавляет «Парадор».– Мы сейчас же все переделаем и перешлем тебе, – сказал Уолли.– Большое спасибо, – проговорил Роуэн – весь обаяние и вынужденное согласие. – Мы действительно благодарны.– Венди! – Это вмешался ее первый помощник, Джош. – Тебя ждет следующий звонок.– Спасибо, Джош, – сказала Венди. Это звонили режиссер и сценарист, работавшие над приключенческим боевиком, уже находившимся на начальной стадии производства. Основной совет заключался в том, что им следовало добавить шума в третьей сцене. – Первая сцена – один взрыв, – проговорила она. – Вторая сцена – три взрыва. Третья сцена – пять больших взрывов, один за другим. Ба-бах! Мы все сделали, все показали и, будем надеяться, соберем тридцать миллионов долларов за премьерный уик-энд.Режиссер и сценарист захихикали, предвкушая добычу.Пока Венди разговаривала, прибежала с запиской ее вторая помощница, Мария. «Чарлз Хэнсон отменил ленч», – сообщалось в записке. Венди удивленно подняла глаза.– Его самолет задерживается в Лондоне, – одними губами прошелестела Мария.«Вот черт! – написала Венди под сообщением. – Перенеси как можно скорее». И вернулась к разговору по телефону, думая, что задержанный вылет, возможно, уловка, дающая Чарлзу Хэнсону еще один день, чтобы отложить завершение их сделки. Видимо, он получает предложения от другой студии. «Собери информацию на Хэнсона», – написала Венди в большом блокноте с желтыми разлинованными листами, который всегда лежал на столе.Венди сделала еще два звонка. Внезапно позвонил Шон. Мария влетела в кабинет с таким же желтым листком бумаги. На нем было написано: «Шон?» Венди кивнула.Она продержала Шона четыре минуты сорок пять и три десятых секунды.– Да? – холодно спросила Венди.– Что ты делаешь?– Работаю, – многозначительно ответила она.– Я имею в виду со мной, – сказал он. На это вопиюще эгоистичное замечание Венди даже не нашлась что ответить. – Ты сняла с нашего совместного счета все деньги, – обвиняющим тоном пояснил Шон.– Да? Рада, что ты заметил.– Не будь стервой, Венди. У Магды скоро день рождения, ее двенадцатилетие. Мне нужно сделать нашей дочери подарок.– Попробуй найти работу, – посоветовала Венди и дала отбой.Она сделала еще три звонка. Наступил час дня.– Что вы хотите на ленч? – спросила Ксения, заглянув в ее кабинет.Венди сидела, уставясь невидящим взглядом в утренний номер «Голливуд рипортер». Статьи были обведены разными маркерами, в зависимости от важности: красным те, что имели отношение к «Парадору» и его проектам, зеленым – любые статьи, представляющие интерес. Венди вздрогнула.– На ленч? – переспросила она.– Чарлз Хэнсон отменил договоренность. Поэтому я хотела узнать, не заказать ли еду сюда?– О, дай мне минутку, – попросила Венди.Она рассеянно взяла «Голливуд рипортер», медленно приходя в себя. Каждый раз, когда Венди четыре часа подряд занималась делами, принимая один звонок за другим, она неизменно впадала в подобие транса. Лишь через несколько минут она возвращалась на землю.Венди внезапно вспомнила звонок Шона.Господи! Она действительно вела себя как стерва.Да пошел он, подумала Венди, взяв желтый блокнот и поднявшись. Как он посмел? Ну хотя бы начинает понимать, что к чему. Венди так обозлилась на Шона за грабеж, что собиралась нанять адвоката по бракоразводным делам утром в понедельник. Но потом день начался, и к его концу она была как выжатый лимон, поэтому сил хватило только на то, чтобы перевести все деньги с их совместного счета на ее личный. Венди удивило, что Шон до этого не додумался.– Двести тысяч долларов не такая уж большая сумма, – сказал он в понедельник утром, когда наконец решил позвонить ей.– Прости? – переспросила Венди.– Ты зарабатываешь более трех миллионов долларов в год, Венди, – заметил Шон таким тоном, словно это было сродни преступлению. – В любом случае эти деньги пойдут на налоги.– Совершенно верно, Шон. Но я их заработала! – почти выкрикнула она. – И мне решать, что с ними делать.Видимо, Шон не придумал достойного ответа, потому что послал ее куда подальше и повесил трубку.Венди даже затошнило, когда она осознала, что их отношения дошли до той стадии, на которой они уже не могут вести себя друг с другом как цивилизованные люди.– Мария! – позвала она. Та появилась в кабинете. – Мне нужно выяснить, не хочет ли Чарлз Хэнсон заключить сделку с кем-то другим. Ты можешь позвонить своим друзьям-помощникам и узнать это?Мария, высокая, гибкая и очень толковая, кивнула. Месяцев через шесть Венди повысит ее и избавится от Джоша. Сейчас она желала бы избавиться вообще от всех мужчин.– Я бы сначала попробовала в «Диснее».– Я знаю, кому позвонить, – сказала Мария. – Так что с ленчем?– О, я… – начала Венди. Зазвонил телефон.– Шон! – крикнул из приемной Джош.Венди охватила ярость. Она потянулась к трубке. Нет, нельзя продолжать ссору в присутствии персонала. Все и так уже догадались, что происходит нечто серьезное. Начнут болтать, и через несколько дней все в «Сплатч Вернер» узнают, что она разводится.– Я перезвоню ему позднее, – громко сказала Венди.Она взяла сумочку и вышла через приемную в коридор.– Пойду перекушу в столовой для руководства. Вернусь через тридцать минут. Если понадоблюсь, звоните на сотовый.– Вам нужно подышать свежим воздухом, – заметила Мария.Венди улыбнулась. Свежего воздуха нигде в здании не было. Вот в чем проблема.Она пошла к лифтам, решив позвонить Шону со своего сотового. Но это тоже рискованно – кто-нибудь может оказаться рядом и услышать, без сомнения, отвратительную, хоть и короткую, ссору. Не задумываясь Венди шагнула в лифт и нажала на кнопку тридцать девятого этажа, где находилась не только столовая руководства, но и спортивный зал, которым никто не пользовался. Лифт, звякнув, известил ее о прибытии на тридцать девятый этаж. Венди вышла.И почти сразу же захотела вернуться в лифт, но двери позади нее быстро закрылись. Что она делает? Она же не выносит эту столовую. Предполагалось, что совместные ленчи будут способствовать развитию непринужденных дружеских отношений руководителей отделов «Сплатч Вернер», но Венди всегда находила столовую такой же мерзкой, как школьное кафе, с его явным разделением по чинам и половому признаку. Можно настаивать на том, что люди равны, но, предоставленные сами себе, человеческие существа стремятся разделиться на кланы, как подростки.Двери лифта открылись, из него вышли два администратора рекламного отдела. Они кивнули Венди, та кивнула им в ответ. Теперь она точно ведет себя как подросток. Нельзя стоять здесь в нерешительности. Придется пойти.«Ты сделаешь это, – сказала она себе, следуя за администраторами по коридору. – Отныне твоя жизнь будет состоять из ответа на разнообразные новые для тебя вызовы».Например, еда в одиночестве, с горечью подумала Венди. Она пожалела, что не захватила с собой какой-нибудь сценарий. Не пришлось бы тогда сидеть одной как дура.Столовая должна была напоминать парижское бистро:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Телефон в кабинете Венди в «Парадор пикчерс» имел пять линий, и сейчас все пять лампочек мигали.И так все утро. Более того, всю неделю. А вообще-то примерно так это выглядело постоянно.Венди посмотрела на электронные часы на столе – они показывали не только минуты и секунды, но и десятые доли секунды, – телефонное совещание продолжалось уже пятнадцать минут тридцать две и четырнадцать сотых секунды. Если она хочет уложиться в свое расписание, нужно закончить его через три минуты двадцать семь и сколько-то там десятых секунды. На то, чтобы посчитать эти десятые, математических способностей Венди не хватало.– Вам все еще нужно дорабатывать сюжет, мальчики. Побольше фактуры, – сказала в микрофон Венди.Это было утро четверга. Утро четверга отводилось на телефонное совещание, во время которого обсуждался ход работы над сценариями, отобранными «Парадором» для производства. В разное время их количество колебалось от сорока до шестидесяти, и из этих шестидесяти Венди давала зеленый свет тридцати; они запускались в производство, и примерно пятнадцать оказывались успешными, то есть приносили доход. Большая часть студий могла рассчитывать на десять хитов в год. Показатели Венди всегда были чуть выше средних.Но лишь потому, что она больше времени уделяла сценариям!– Эта история – открытие ребенком экзистенции жизни. В смысле – что такое жизнь? – перебил Уолли, один из сценаристов.Хороший вопрос, подумала Венди и вздохнула. Да что знают о жизни два молодых парня?– Что вы имеете в виду под экзистенцией? Дословно, – попросила она.Зачем, ну зачем она купила этот сценарий? Потому что пришлось. Уолли и его партнер Роуэн считались сейчас лучшей парой сценаристов. Действительно, два фильма, снятые по их сценариям, стали хитами, но Венди полагала, что это случайность. Или на них плохо повлиял успех и теперь они постоянно курят «травку», гоняют по Лос-Анджелесу на «порше» и «хаммере» и думают, что знают ответы на все вопросы.– Это, конечно, вопрос, – вступил Роуэн, и они с Уолли еще минуту нудили на эту тему.В открытую дверь Венди подала знак своей третьей помощнице, Ксении, сидевшей наготове. Угадав ее мысли, Ксения схватила маленький словарь Уэбстера и поспешила к ней, открыв его на соответствующей странице.– «Экзистенциализм, – прочитала Венди, перебив то ли Уолтера, то ли Роуэна, – это философия, основанная на индивидуальном существовании и личной ответственности за акты свободной воли в отсутствие точного знания, что хорошо, а что плохо». – Венди замолчала. Идеальное определение ее нынешней жизни. Она понятия не имеет, что хорошо, а что плохо, и отвечает за все. Включая и кошмарный сценарий Уолли и Роуэна. – Великолепная идея, но, к сожалению, мало кто из зрителей знает, что такое экзистенциализм. И в кино они ходят не для того, чтобы это узнать. Люди ходят в кино, чтобы увидеть историю. Идентифицировать себя с ее героями, каким-то образом связанными с их собственной жизнью.Венди снова умолкла. Боже, она несет такую же чушь, как и они. На самом деле никто не знает, почему зрители принимают один фильм и отвергают другой. На самом деле никто ничего не знает. Но приходится притворяться.– Думаю, мальчики, – Венди доставляло тайное наслаждение называть их «мальчиками», – вам нужно вернуться к началу и все переделать.Молчание на том конце. Они там, наверное, кипят от злости и боятся, что голоса выдадут их, подумала Венди.Прошло три и двадцать две десятых секунды. Они не посмеют ей возразить. Кинобизнес похож на двор Людовика XIV – перечить суверену означало тюрьму или смерть. Уолли и Роуэн ни за что не решились бы бросить вызов президенту «Парадор пикчерс». Но вероятно, повесив трубку, они назовут ее сукой.Да наплевать. Она права – во всяком случае, более права, чем они, – и поэтому она, а не Уолли и Роуэн, возглавляет «Парадор».– Мы сейчас же все переделаем и перешлем тебе, – сказал Уолли.– Большое спасибо, – проговорил Роуэн – весь обаяние и вынужденное согласие. – Мы действительно благодарны.– Венди! – Это вмешался ее первый помощник, Джош. – Тебя ждет следующий звонок.– Спасибо, Джош, – сказала Венди. Это звонили режиссер и сценарист, работавшие над приключенческим боевиком, уже находившимся на начальной стадии производства. Основной совет заключался в том, что им следовало добавить шума в третьей сцене. – Первая сцена – один взрыв, – проговорила она. – Вторая сцена – три взрыва. Третья сцена – пять больших взрывов, один за другим. Ба-бах! Мы все сделали, все показали и, будем надеяться, соберем тридцать миллионов долларов за премьерный уик-энд.Режиссер и сценарист захихикали, предвкушая добычу.Пока Венди разговаривала, прибежала с запиской ее вторая помощница, Мария. «Чарлз Хэнсон отменил ленч», – сообщалось в записке. Венди удивленно подняла глаза.– Его самолет задерживается в Лондоне, – одними губами прошелестела Мария.«Вот черт! – написала Венди под сообщением. – Перенеси как можно скорее». И вернулась к разговору по телефону, думая, что задержанный вылет, возможно, уловка, дающая Чарлзу Хэнсону еще один день, чтобы отложить завершение их сделки. Видимо, он получает предложения от другой студии. «Собери информацию на Хэнсона», – написала Венди в большом блокноте с желтыми разлинованными листами, который всегда лежал на столе.Венди сделала еще два звонка. Внезапно позвонил Шон. Мария влетела в кабинет с таким же желтым листком бумаги. На нем было написано: «Шон?» Венди кивнула.Она продержала Шона четыре минуты сорок пять и три десятых секунды.– Да? – холодно спросила Венди.– Что ты делаешь?– Работаю, – многозначительно ответила она.– Я имею в виду со мной, – сказал он. На это вопиюще эгоистичное замечание Венди даже не нашлась что ответить. – Ты сняла с нашего совместного счета все деньги, – обвиняющим тоном пояснил Шон.– Да? Рада, что ты заметил.– Не будь стервой, Венди. У Магды скоро день рождения, ее двенадцатилетие. Мне нужно сделать нашей дочери подарок.– Попробуй найти работу, – посоветовала Венди и дала отбой.Она сделала еще три звонка. Наступил час дня.– Что вы хотите на ленч? – спросила Ксения, заглянув в ее кабинет.Венди сидела, уставясь невидящим взглядом в утренний номер «Голливуд рипортер». Статьи были обведены разными маркерами, в зависимости от важности: красным те, что имели отношение к «Парадору» и его проектам, зеленым – любые статьи, представляющие интерес. Венди вздрогнула.– На ленч? – переспросила она.– Чарлз Хэнсон отменил договоренность. Поэтому я хотела узнать, не заказать ли еду сюда?– О, дай мне минутку, – попросила Венди.Она рассеянно взяла «Голливуд рипортер», медленно приходя в себя. Каждый раз, когда Венди четыре часа подряд занималась делами, принимая один звонок за другим, она неизменно впадала в подобие транса. Лишь через несколько минут она возвращалась на землю.Венди внезапно вспомнила звонок Шона.Господи! Она действительно вела себя как стерва.Да пошел он, подумала Венди, взяв желтый блокнот и поднявшись. Как он посмел? Ну хотя бы начинает понимать, что к чему. Венди так обозлилась на Шона за грабеж, что собиралась нанять адвоката по бракоразводным делам утром в понедельник. Но потом день начался, и к его концу она была как выжатый лимон, поэтому сил хватило только на то, чтобы перевести все деньги с их совместного счета на ее личный. Венди удивило, что Шон до этого не додумался.– Двести тысяч долларов не такая уж большая сумма, – сказал он в понедельник утром, когда наконец решил позвонить ей.– Прости? – переспросила Венди.– Ты зарабатываешь более трех миллионов долларов в год, Венди, – заметил Шон таким тоном, словно это было сродни преступлению. – В любом случае эти деньги пойдут на налоги.– Совершенно верно, Шон. Но я их заработала! – почти выкрикнула она. – И мне решать, что с ними делать.Видимо, Шон не придумал достойного ответа, потому что послал ее куда подальше и повесил трубку.Венди даже затошнило, когда она осознала, что их отношения дошли до той стадии, на которой они уже не могут вести себя друг с другом как цивилизованные люди.– Мария! – позвала она. Та появилась в кабинете. – Мне нужно выяснить, не хочет ли Чарлз Хэнсон заключить сделку с кем-то другим. Ты можешь позвонить своим друзьям-помощникам и узнать это?Мария, высокая, гибкая и очень толковая, кивнула. Месяцев через шесть Венди повысит ее и избавится от Джоша. Сейчас она желала бы избавиться вообще от всех мужчин.– Я бы сначала попробовала в «Диснее».– Я знаю, кому позвонить, – сказала Мария. – Так что с ленчем?– О, я… – начала Венди. Зазвонил телефон.– Шон! – крикнул из приемной Джош.Венди охватила ярость. Она потянулась к трубке. Нет, нельзя продолжать ссору в присутствии персонала. Все и так уже догадались, что происходит нечто серьезное. Начнут болтать, и через несколько дней все в «Сплатч Вернер» узнают, что она разводится.– Я перезвоню ему позднее, – громко сказала Венди.Она взяла сумочку и вышла через приемную в коридор.– Пойду перекушу в столовой для руководства. Вернусь через тридцать минут. Если понадоблюсь, звоните на сотовый.– Вам нужно подышать свежим воздухом, – заметила Мария.Венди улыбнулась. Свежего воздуха нигде в здании не было. Вот в чем проблема.Она пошла к лифтам, решив позвонить Шону со своего сотового. Но это тоже рискованно – кто-нибудь может оказаться рядом и услышать, без сомнения, отвратительную, хоть и короткую, ссору. Не задумываясь Венди шагнула в лифт и нажала на кнопку тридцать девятого этажа, где находилась не только столовая руководства, но и спортивный зал, которым никто не пользовался. Лифт, звякнув, известил ее о прибытии на тридцать девятый этаж. Венди вышла.И почти сразу же захотела вернуться в лифт, но двери позади нее быстро закрылись. Что она делает? Она же не выносит эту столовую. Предполагалось, что совместные ленчи будут способствовать развитию непринужденных дружеских отношений руководителей отделов «Сплатч Вернер», но Венди всегда находила столовую такой же мерзкой, как школьное кафе, с его явным разделением по чинам и половому признаку. Можно настаивать на том, что люди равны, но, предоставленные сами себе, человеческие существа стремятся разделиться на кланы, как подростки.Двери лифта открылись, из него вышли два администратора рекламного отдела. Они кивнули Венди, та кивнула им в ответ. Теперь она точно ведет себя как подросток. Нельзя стоять здесь в нерешительности. Придется пойти.«Ты сделаешь это, – сказала она себе, следуя за администраторами по коридору. – Отныне твоя жизнь будет состоять из ответа на разнообразные новые для тебя вызовы».Например, еда в одиночестве, с горечью подумала Венди. Она пожалела, что не захватила с собой какой-нибудь сценарий. Не пришлось бы тогда сидеть одной как дура.Столовая должна была напоминать парижское бистро:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45