У меня и так почти не осталось людей.
— Что же нам делать? Я должен был лететь сегодня вечером к сестре и встретиться у нее с каким-то офицером, только что прилетевшим на Джефферсон. Мы хотели поговорить с ним о том, как лучше воевать в городе…
Прежде чем Кафари успела что-нибудь сказать, в разговор вмешалась Елена:
— По-моему, ему можно сказать, с кем он должен был встретиться. К чему скрывать это, если мы остались практически втроем?
— Ты, пожалуй, права. Итак, господин Фабрицио…
— Называйте меня просто Филом. К чему эти церемонии. Меня никто в жизни не величал господином Фабрицио, кроме пэгэбэшников, которые бросили меня в лагерь смерти.
— Ну ладно, Фил. Офицер, с которым ты должен был встретиться сегодня вечером, — полковник Хрустинов. Да, бывший командир линкора вернулся в Мэдисон и задаст там всем жару!
— Ни фига себе! К нам на помощь прилетел сам полковник Хрустинов! — воскликнул Фил, но внезапно осекся и помрачнел. — Да ведь он уничтожит линкор раньше, чем я успею до него добраться!
— Хорошо бы, — невесело сказала Кафари. — Но не переживай, ты тоже успеешь повоевать.
— Это точно! Скоро нам придется туго… Но почему-то мне все-таки кажется, что мы все равно победим!
— А что нам еще остается делать?..
Кафари повернулась и пошла в сторону командного пункта, который они с Филом покинули, чтобы принести защитное снаряжение Елене и Дэнни… Ей все еще было трудно без слез думать о Дэнни. Чтобы не расплакаться, Кафари сосредоточилась на том, что они могут и должны предпринять. Жаль, что у нее уцелело так мало людей!.. В командном пункте она обнаружила еще пятнадцать бойцов, облаченных в защитные костюмы. Они ждали ее приказов. Кафари с трудом проглотила подступивший к горлу комок, а потом подошла к ним и молча пожала каждому руку. Она читала страх в их глазах, а их руки все еще дрожали.
— У нас много дел, — негромко сказала она. — Надо определить, что это за газ, как долго он действует и есть ли у нас нужное противоядие. Нам нужно собрать вместе всех уцелевших. Кроме того, надо ознакомиться с последними новостями из Мэдисона. Надо пересчитать уцелевшее оружие и снаряжение… Мы должны связаться с остальными отрядами, разбросанными по Дамизийским горам. Сигнал о газовой атаке был отправлен в двадцать два лагеря. Если джабовцы применили против них газ хотя бы чуть позже, бойцы этих отрядов наверняка успели надеть защитное снаряжение, а может, и эвакуировать хоть сколько-нибудь беженцев. Это было нетрудно сделать, например, в Симмерийском каньоне… Сейчас каждый из вас получит задание…
«Блудный Сын» ехал по каньону целый час, и Кафари не потратила это время даром. Она отдала приказы уцелевшим бойцам и попыталась проникнуть в правительственные базы данных, разыскивая там информацию о примененном против них газе. Но выйти на связь с фермами, чтобы определить, уцелел ли там кто-нибудь в убежищах, она не решилась. Если бы ей ответили, линкор определил бы, откуда идет сигнал, и сровнял бы с землей эти фермы.
Когда линкор подъехал достаточно близко к Гиблому ущелью, в котором возвышалась плотина, Елена с Филом поднялись на ее вершину, чтобы следить за его перемещениями. Кафари хотелось быть рядом с ними, но, кроме нее, среди повстанцев не осталось людей, достаточно хорошо разбирающихся в компьютерах, чтобы проникнуть в секретные базы данных Витторио Санторини. Понимая, что «Блудный Сын» не осмелится открыть огонь по плотине, Кафари заставила себя сидеть и спокойно работать.
Она как раз пыталась взломать очередной код, когда в коммуникационном устройстве раздался возбужденный голос Елены:
— Он остановился! Линкор стоит!
— Что?! — Кафари подпрыгнула в кресле.
— Он замер посредине дороги! — удивленным тоном докладывала Елена. — Я вижу какого-то ребенка! Это, наверное, сын Дэнни! Он стоит перед линкором и разговаривает с ним.
Кафари отбросила кресло и бросилась вдоль по коридору. На вершине плотины стояла Рахиль, сжимавшая в руках боевую винтовку. Елена с Филом стояли рядом с платформой подъемника и наблюдали развернувшуюся внизу картину.
— Что происходит?
Рахиль вздрогнула от неожиданности и повернулась крутом, пытаясь отдать честь дрожащей рукой.
— Докладывайте!
— Ребенок жив! Он там один и заградил дорогу этой груде железа!
— Линкор не выстрелил и не раздавил ребенка?.. Вы хоть понимаете, как это странно? 1
— Я не знаю о линкоре ничего, кроме того, что его использовала ДЖАБ’а, — пожав плечами, призналась Рахиль.
— А я инженер-психотрошцик, и мне приходилось работать с сухопутными линкорами. Уверяю вас, что такое поведение более чем странно. Не знаю, что происходит в его электронном мозгу и почему он остановился.
— Кажется, его остановил сынишка Дэнни… — дрогнувшим голосом добавила Кафари.
Рахиль внимательно взглянула на своего командира. В ее глазах читался немой вопрос.
— Сейчас нам нечем помочь сыну Дэнни. Стоит нам приблизиться к линкору, как он откроет по нам огонь… Может, ему трудно заставить себя раздавить маленького ребенка?.. У людей на улице Даркони все-таки было оружие… Впрочем, сейчас важнее всего то, что линкор стоит на месте, а не то, почему он остановился. Давайте подумаем, как выкрутиться из сложившегося положения! Мы должны спасти сына Дэнни, всех остальных и спастись сами. Смотрите в оба и немедленно докладывайте мне о любых маневрах линкора!
— Слушаюсь! — Рахиль браво отдала честь. Кафари начала немного успокаиваться.
— Ну вот и отлично!.. Фил, послушай, что говорят на военных и гражданских частотах. Мне некогда этим заниматься, а в Мэдисоне происходят важные события!
— Будет исполнено!
— Лена, — обратилась к дочери Кафари. — Ты будешь поддерживать связь по радио с городским сопротивлением и студентами с Вишну.
— Есть!
Вслед за Кафари все отправились в недра плотины. Высокий силуэт Рахиль темнел на фоне вечернего неба. Кафари довольно кивнула и отправилась к себе.
— Черный Лев, вас вызывает Красный Лев! — сказала она в коммуникационное устройство.
— Черный Лев слушает!
Кафари доложила Саймону о происходящем. Тот негромко присвистнул:
— Удивительно! Почему же «Блудный Сын» остановился?! Почему он не раздавил этого мальчика?!
— Хотела бы я знать!.. Сейчас я стараюсь влезть в джабовские базы данных, чтобы узнать, какое именно оружие против нас применили.
— Я тоже постараюсь что-нибудь выяснить… Кстати, включи, пожалуйста, электричество.
— Включить электричество?!
— Вот именно! Поверь мне, так надо!
— Ну ладно, — сказала Кафари и отдала приказ инженеру, дежурившему на пульте управления электростанцией.
— У нас опять есть свет, — скоро сообщил ей Саймон. — Большое спасибо! Ждите новостей!
— Ждем, — ответила Кафари.
Проследив за тем, чтобы Фил и Елена приступили к выполнению порученных заданий, она снова стала бороться с джабовскими кодами. Она так погрузилась в эту нелегкую работу, что вопль Фила застал ее врасплох.
— Ох ни фига себе! — заорал он, включая на полную громкость передачу новостей. — Вы только послушайте!
Взглянув на экран, Кафари поняла удивление Фила. Кто-то взорвал купол над дворцом Витторио Санторини. Вместо него в крыше здания зияла огромная черная дыра. Вызванные на защиту дворца подразделения правительственных войск окружили его плотным кольцом, ощетинившись стволами пушек и пулеметов.
На фоне дымящегося дворца репортер тараторил в микрофон текст сообщения:
— Местонахождение президента Санторини неизвестно! Полагают, что он где-то в недрах дворца, так как во время взрыва ракеты он находился в своей подземной студии. Вокруг дворца принимаются беспрецедентные меры безопасности. Во всем Мэдисоне объявлен комендантский час. По лицам, приблизившимся к президентскому дворцу ближе чем на тысячу метров, будут стрелять без предупреждения!
Ответственность за взрыв взяла на себя группа городских повстанцев. Таким способом они отомстили за бесчеловечную расправу с пятьюстами тысячами ни в чем не повинных беженцев в Каламетском каньоне. О произошедшем в этом каньоне пока известно очень мало, но сообщают, что отравляющий газ был применен по приказу самого Витторио Санторини. Сообщают и о том, что коммодор Ортон уцелел, а сухопутный линкор остановился и отказывается выполнять приказы правительства. Более подробную информацию о происходящем в каньоне мы узнаем, связавшись с правительственными войсками возле Шахматного ущелья…
Кафари ошеломленно смотрела на информационный экран. Что же происходит в Мэдисоне?! Она никак не ожидала услышать в джабовских новостях о «бесчеловечной расправе с пятьюстами тысячами ни в чем не повинных беженцев»!
Возглас Елены привел Кафари в себя:
— Да какой же это журналист?! Это Билли Вудхаус! Он учился со мной на Вишну! Как он попал в джабовские новости?!
Кафари сразу поняла, зачем Саймону понадобилось электричество. Он хотел, чтобы в каждой мэдисонской квартире заработали информационные экраны.
— Твой отец захватил джабовскую студию, — с восхищением в голосе воскликнула она. — Теперь о новостях рассказывают наши люди!
На экране университетский товарищ Елены вел программу новостей. Первую правдивую программу за последние двадцать лет!
— В Мэдисоне время от время происходят вооруженные столкновения. В результате согласованной операции сверхскоростными ракетами одновременно уничтожено семнадцать отделений полиции государственной безопасности…
Нам только что сообщили, что здание Объединенного законодательного собрания окружено вооруженными людьми, называющими себя бойцами городского освободительного движения. Сейчас выйдет на связь наш специальный корреспондент в Объединенном законодательном собрании.
Через несколько мгновений на экране появилась девушка с микрофоном в руке, стоявшая на фоне зала Объединенного законодательного собрания.
— Это же Мелисса Харди! — завопила Елена.
— Мы все поражены сегодняшними событиями, — с завидным хладнокровием вела репортаж Мелисса. — Депутаты в шоке.
С этими словами девушка показала на мечущихся между рядами кресел депутатов, которые размахивали руками, хватали друг друга за рукава и ошарашенно оглядывались по сторонам. Казалось, им было трудно поверить в то, что происходит.
— Вы видите, что сейчас в здании парламента присутствует лишь половина депутатов и все они поражены сегодняшними событиями.
— Вы можете подтвердить слухи о произошедшем в Каламетском каньоне?
— Известно, то по каньону сегодня был нанесен удар. Витторио Санторини сам сообщил о нем в своем выступлении. Перед взрывом ракеты он как раз говорил о том, что этот удар раз и навсегда покончит с каламетскими фермерами.
— Депутатам парламента что-нибудь угрожает?
— Нет. Они взволнованы, но нигде не слышно стрельбы. Здание Объединенного законодательного собрания окружено бойцами городского освободительного движения. У них есть крупнокалиберная артиллерия, ракетные установки и минометы. Однако они не стреляют ни по зданию, ни по депутатам парламента.
— Депутатов охраняют подразделения полиции госбезопасности?
— Нет. Сегодня вечером Объединенное законодательное собрание почти никто не охранял. Большинство сотрудников полиции госбезопасности, выделенных для охраны парламента, находились в помещении своего отделения через дорогу, когда по нему был нанесен ракетный удар. От их здания остались только обломки. Еще несколько тысяч сотрудников ПГБ были передислоцированы в район Шахматного ущелья. Они блокировали выход из него, пока линкор ремонтировался, и все еще находятся недалеко от Дамизийских гор. Сегодня в Мэдисоне уничтожено семнадцать отделений ПГБ с находившимися в них сотрудниками. Уцелевшие полицейские охраняют президентский дворец, в котором наверняка забаррикадировался Витторио Санторини.
— Городское освободительное движение выдвинуло ультиматум джефферсонскому парламенту?
— Нет, с его стороны поступило лишь краткое сообщение. В нем говорится: «Сегодня царству террора пришел конец. Не покидайте здание Объединенного законодательного собрания и не пострадаете. Пытающиеся выйти из него будут убиты. Вы нужны на своих местах для бескровного перехода власти к новому правительству Джефферсона».
— Террористы не рассуждают о «бескровном переходе власти»!
— Совершенно верно…
— Прошу прощения, — быстро вставил Билл, — но я вынужден прервать ваш репортаж. У нас в студии появились сенатор Мельвин Кеннети и депутат Сирил Коридан. Они хотят выступить с важным заявлением.
На экране возник знакомый интерьер центральной студии главного информационного канала Джефферсона. Перед камерами сидели трое. Спикер Законодательной палаты Сирил Коридан выглядел так, словно только что побывал в преисподней. Председатель Сената Мельвин Кеннети обмяк в кресле и тупо таращился в объективы камер. Поль Янкович был бледен как смерть. Казалось, он не доживет до рассвета. Известному ведущему изменило его знаменитое красноречие. Язык едва его слушался, и он три раза начинал с начала.
— Г… гов… говорит Поль Янкович. Спикер Коридан, вы хотите выступить перед нашими слушателями с заявлением, касающимся сложившейся ситуации?
— Совершенно верно, — дрожащим голосом сказал Сирил Коридан. — Я в ужасе от того, что узнал сегодня вечером. Мы с сенатором Кеннети как раз ехали в здание парламента, когда нас настигли сообщения о происходящем в Каламетском каньоне. Мы уже начали расследование, касающееся массовых нарушений прав человека и убийств в трудовых лагерях по всему Джефферсону, но произошедшее сегодня выходит за любые границы. Иначе как преступлением это не назовешь. У нас есть доказательства того, что сегодня по приказу Витторио Санторини в Каламетском каньоне умерщвлено полмиллиона беззащитных мирных жителей.
На экране появились кадры, снятые в каньоне камерами Кафари. Саймон транслировал их на весь Джефферсон. Не в силах вновь смотреть это,. Кафари отвела глаза.
— Как главное должностное лицо Законодательной палаты, — пробормотал Сирил Коридан, — я заявляю о том, что не хочу иметь ничего общего с человеком, совершившим это страшное преступление. Витторио Санторини — убийца. Как спикер Законодательной палаты я призываю его подать в отставку с поста президента и отдать себя в руки судебно-медицинских экспертов. Сдавайся, Витторио! Не доводи дела до кровопролития в нашем прекрасном городе!
Председатель Сената высказался в том же духе. Слушая их, пораженная Кафари пыталась догадаться, сколько человек держит на мушке этих джефферсонских парламентариев.
Убитый крушением своей головокружительной карьеры, Поль Янкович с трудом владел собой.
— Господин спикер, — с трудом выговорил он, — могли ли в Каламетском каньоне уцелеть люди?
— Мои помощники делают все от них зависящее для того, чтобы выяснить, какое именно отравляющее вещество там применили. Пока нам ничего об этом не известно. В каньоне нет таких же надежных убежищ, как в городах. Я знаю, что обитатели некоторых ферм сами соорудили себе убежища, но вот успели ли они до них добежать?.. Мы пока ничего не знаем, но не успокоимся до тех пор, пока не выясним, чем именно Санторини отравил этих несчастных.
— Угрожает ли опасность остальному населению Джефферсона?
— Этого мы тоже пока не знаем. Я бы посоветовал эвакуировать жителей населенных пунктов, в сторону которых дует ветер из Каламетского каньона.
— К счастью, — добавил Коридан, — сегодня восточный ветер, который унесет ядовитые пары в сторону необитаемой Адской пустыни, за Дамизийскими горами. Остается надеяться на то, что ослепленный ненавистью Санторини не применил достаточно долговечное вещество и ветер не донесет его до бывших шахтерских городов, где сейчас в основном проживают влачащие жалкое существование безработные. Неужели Санторини о них не подумал?!.
— Это ему правильно велели сказать! — восхищенно воскликнул Фил Фабрицио. — Теперь безработные начнут драпать куда глаза глядят. Им будет не до погромов. И не до помощи президенту Санторини! Этот полковник Хрустинов — голова!
— Совершенно’ верно, — хмыкнула Кафари.
— Да и коммодор Ортон — не промах! — сказал повернувшийся к ней Фил. — Ведь это вы вызвали его к нам, правда?
Кафари не выдержала и рассмеялась. Елена тоже расплылась в улыбке.
— Вы еще много не знаете, Фил!.. Но давайте лучше посмотрим, что еще придумал этот хитроумный полковник!
Прошло еще несколько часов, и политическая ситуация на Джефферсоне в корне изменилась. Города один за другим отрекались от «безумного Санторини» и клеймили его как преступника. Как и предполагал Фил, во многих городах, помогших Санторини прийти к власти, воцарилась паника. Теперь у пэгэбэшников и остальной полиции дел было невпроворот. Они отчаянно пытались навести хотя бы подобие порядка среди сотен тысяч испуганных горожан, в ужасе пытающихся скрыться от спущенной на них президентом Санторини невидимой смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77