Ее глаза были почти на уровне земли, и она увидела только ноги. Множество ног!
Некоторые из них заканчивались копытами. Однако эти копыта не упирались в землю. Ноги с копытами торчали в разные стороны. Они явно принадлежали окоченевшим трупам коров. Другие, напоминающие ходули ноги украшали жуткие, вывернутые не в ту сторону суставы. В коровнике было темно, и Кафари не смогла разглядеть, сколько именно явакских пехотинцев в нем спряталось. Впрочем, и одной этой твари с лазерной винтовкой ей было предостаточно.
«Ну и что же нам теперь делать?!» — в отчаянии спросила себя девушка.
Внезапно она кое-что придумала. Ее глаза загорелись дьявольским блеском, а распухшие губы исказила кровожадная усмешка. Вот это да! Это будет просто шикарно!
Кафари не терпелось поскорее претворить свой замысел в жизнь. Она потянула Айшу за руку и показала на ряд выкрашенных в белый цвет ящиков, сложенных в трех метрах от амбара, стоящего между коровником и садом, где росли земные фруктовые деревья.
Айша уставилась на Кафари широко открытыми глазами. Потом на ее посеревшем, испачканном пылью и залитом кровью лице появилось такое кровожадное выражение, что девушка даже слегка испугалась. Кафари нужны были свободные руки, и она положила винтовки на землю. Айша последовала ее примеру. Дэнни стал караулить их оружие. Он держал наперевес помповое ружье, которое захватил с собой из подвала. Кафари жестом приказала Абрахаму Лендану не двигаться с места. Потом они с Айшой обменялись взглядами и кивнули друг другу.
Они пулей пронеслись мимо открытых дверей. Из коровника вылетел лазерный луч, опаливший Кафари пятки. В тот же момент прогремело ружье Дэнни. Кафари схватила ближайший к ней белый ящик.
— Два верхних ряда! — крикнула Айша. Девушка кивнула, ухватила ящик за углы и подняла его. Айша схватила соседний ящик, и они с тяжелой ношей неуклюже побежали к коровнику. В ящиках послышалось жужжание. Из раскачивающихся ульев стали вылезать потревоженные пчелы. Одна из них ужалила Кафари в руку, другая — в щеку, третья — за локоть.
Вот они уже у двери.
— Бросаем!
Они одновременно швырнули ульи в открытую дверь коровника. Кафари не стала дожидаться результата. Она уже бежала к следующему улью. Еще несколько бесконечно долгих секунд ей понадобилось для того, чтобы дотащить его до коровника и швырнуть в дверь. Девушка уже потеряла счет пчелиным укусам, но визг в коровнике говорил о том, что явакам приходится еще хуже, чем ей с Айшой.
Внезапно из открытых дверей ринулись черные волосатые существа. Они неслись непрерывным потоком между Кафари и Айшой с одной стороной и Дэнни и президентом Ленданом — с другой. Президент бросил женщинам винтовки над головами спасающихся в паническом бегстве яваков, не превышавших размером крупную собаку. Кафари поймала винтовки на лету, передала одну из них Айше и открыла огонь. Со свирепой яростью она убивала одного явака за другим, как в тире. Дэнни палил из ружья по тонким ногам гнусных тварей, а президент добивал падающих с визгом яваков, всаживая заряды крупной дроби в их плоские головы.
Когда из коровника выскочила последняя стая яваков, преследуемая по пятам роем пчел, Кафари крикнула: «Скорее внутрь!»
Кроме жужжащих пчел, в коровнике больше никто не двигался. Айша с Дэнни первыми бросились в коровник, спотыкаясь о дохлых коров и облепленных пчелами умирающих явакских пехотинцев, некоторые из которых еще корчились и взвизгивали. Айша распахнула дверь и нырнула в подвал. Дэнни прыгнул за ней. Кафари пропихнула вперед президента, успев пристрелить явака, чьи судороги показались ей попыткой приподнять лазерную винтовку, которую он сжимал в одной из бесформенных конечностей. В разные стороны по коровнику полетели куски мяса и клочья шерсти, а явак тут же перестал дергаться. Кафари соскользнула по ступенькам в подвал, захлопнула за собой люк и смахнула самых упорных пчел, еще ползавших у нее по голым рукам и ногам.
Наконец-то они оказались в безопасном помещении, в два раза меньшем только что обвалившегося подвала. Большие круги и брикеты сыра золотистого и бледно-молочного цвета лежали в формах и покоились на полках на разных этапах процесса созревания. После смрада крови и пороха запах в подвале показался всем изысканным ароматом.
Абрахам Лендан сжал Кафари в объятиях так, что у той затрещали кости. Потом он обнял и Айшу и с трудом выговорил:
— Гениально! Неподражаемо! Вы первые додумались вести наступательные действия с помощью пчел!
У президента возбужденно блестели глаза. Кафари хрипло рассмеялась.
— Лучший асадийский мед на Джефферсоне собирают в нашем каньоне, — с усталой улыбкой объяснила она. — А асалийские пчелы очень своенравные насекомые. Эту агрессивную породу специально вывели, чтобы вытеснить местных насекомых, собирающих цветочную пыльцу. Увидев ульи, я поняла, что мы выкурим этих шакалов из коровника без единого выстрела.
Абрахам Лендан взял девушку за плечи, несколько мгновений молча смотрел ей в глаза, а потом негромко проговорил:
— Кафари Камара, вы заслуживаете звания капитана президентской гвардии.
Девушка не нашлась что ответить. Президент Лендан повернулся к Дэнни и пожал мальчику руку:
— Мальчик мой, ты метко стрелял, не давая явакам высунуться из дверей, пока их не облепили пчелы. Не открой ты вовремя огонь, мы все бы погибли.
Дэнни выпятил грудь и, казалось, за несколько секунд подрос на десяток сантиметров. Кафари опустила глаза, а Айша, не скрываясь, прослезилась.
— Сынок, — сказала она сдавленным голосом, — я очень горжусь тобой.
— А я горжусь тем, что оказался рядом с вами, — сказал президент, глядя Айше прямо в наполненные слезами глаза. — Теперь я понимаю, что сила Джефферсона в таких людях, как вы. Именно ради вас эту планету и стоит защищать.
— Ждем ваших приказов, капитан, — добавил он, повернувшись к Кафари.
Несколько мгновений девушка прислушивалась к отзвукам бушевавшей наверху битвы. Они неуклонно отступали дальше вглубь каньона. Сухопутный линкор загонял туда яваков. От этой мысли Кафари стало легко на сердце.
— Наверное, стоит подождать, пока сражение не отодвинется еще дальше от нас, а потом попробовать подняться в горы. Если плотину прорвет…
Все внезапно посерьезнели, вспомнив, что еще не спасены.
— Но сначала нам надо немного передохнуть. Может, сейчас и не время, — добавила она с усталой улыбкой, — но этот сыр очень аппетитно пахнет. Кто знает, когда нам снова представится возможность поесть, а у меня маковой росинки во рту не было со вчерашнего вечера.
Утром Кафари намеревалась как следует подкрепиться у мамы на кухне, но после событий, которые больше напоминали многосерийный фильм ужасов, чем реальность, боялась даже думать о судьбе родного дома.
Айша закивала:
— Вот-вот! Не годится воевать на пустой желудок, а нам сегодня досталось. — Она порылась в шкафчике возле двери и протянула Кафари длинный нож, потому что нож девушки густо покрывала запекшаяся явакская кровь. — К тому же у нас неплохой ассортимент: четыре сорта чеддера, швейцарский сыр, несколько видов мягких сыров. Некоторые из них встречаются только у нас. Мы сами их придумали. Они прекрасно расходятся на Мали, где коровам пришлось бы пастись в скафандрах.
Представив себе корову в скафандре, Кафари разразилась гомерическим хохотом. Дэнни расплылся в улыбке, а президент Лендан нахмурился, пытаясь понять, что в этом смешного.
— Простите, — вытирая слезы с глаз, извинилась Кафари перед президентом, — но приходилось ли вам доить корову в полпятого утра в разгар зимы, когда доильный аппарат замерз, ведро примерзло к полу, а корова замерзла и злая как черт?.. Я просто представила себе ее в этот момент в скафандре!
С этими словами Кафари снова скорчилась от смеха. Абрахам Лендан неуверенно улыбнулся.
— Вы указали мне на вопиющий пробел в моем образовании.
Айша уже снимала с полок большие куски поспевшего сыра, некоторые из которых были покрыты воском. Она достала и несколько навощенных маленьких сыров и даже выудила из шкафчика коробку крекеров.
— Прошу приступить к дегустации! — Ее перепачканное и искусанное пчелами лицо светилось улыбкой.
Президент Лендан широко улыбнулся ей в ответ.
В подвале была вода. Вместо стаканов в ход пошли формы для небольших сыров. Кафари казалось, что на свете не бывает ничего вкуснее этого сыра с крекерами и теплой водой. Глотая большими кусками еду, девушка внимательно прислушивалась к отзвукам бушевавшего наверху сражения. Взрывы по-прежнему удалялись в сторону плотины. Кафари дожевывала последний кусок, когда погас свет. Подвал погрузился в кромешный мрак.
— Вылезаем! — скомандовала Кафари. — И молите Бога о том, чтобы просто порвались провода, а не взорвалась электростанция или рухнула плотина.
Все молча стали на ощупь искать выход, открыли люк и выбрались наружу, прихватив оружие и столько еды, сколько смогли унести. Кафари вылезла первой, внимательно осмотрелась в коровнике и осторожно высунула голову в дверь. Вокруг все было тихо.
— Вроде бы все в порядке, — пробормотала она.
Кафари направилась к стене каньона, не сомневаясь в том, что найдет там хотя бы несколько выступов, которые помогут ей забраться повыше, туда, где извивались тропы, протоптанные дикими обитателями Дамизийских гор, в основном голлонами и ягличами. Перспектива встречи с этими крупными хищниками пугала сейчас девушку гораздо меньше возможности утонуть или напороться на уцелевших яваков. К тому же грохот битвы наверняка распугал всех диких зверей, забившихся от страха в свои логовища.
Кафари решительно повела свой маленький отряд в горы.
ГЛАВА 7
I
— Стреляй, Сынок! Стреляй! — решительно приказал Саймон.
Только что на куски разлетелся последний разведывательный денг у входа в Гиблое ущелье, где скрывался последний тяжелый денг.
— У яваков ушки на макушке. Если их удивит тишина и они услышат, что ты едешь к ним, они просто взорвут плотину, чтобы нас смыло вместе с ними.
«Блудный Сын» вел непрерывный огонь, методично измельчая обломки уничтоженных денгов. Выполняя отвлекающий маневр, он стрелял и вперед, целясь в разрушенные амбары, чтобы вспышки его энергетического оружия приближались к входу в Гиблое ущелье так, словно он поражает движущиеся цели противника. Кроме того, Сынок приятно поразил Саймона, начав по собственной инициативе транслировать записанные им куски явакских переговоров, возможно состоявших из призывов о помощи и проклятий, направленных против беспощадных джефферсонцев.
При этом линкор мчался вперед. Прошло меньше минуты, и он был уже перед входом в Гиблое ущелье. Чтобы добраться до него, линкору пришлось раздавить какую-то оказавшуюся у него на пути ферму, и Саймону оставалось только молить Бога о том, чтобы в развалинах не прятались ее обитатели.
Линкор выпустил беспилотный разведчик, который, заглянув за поворот дороги, обнаружил там явакский денг. Он притаился, как насосавшийся крови клещ, перед фантастической стеной из белого бетона, соединяющей две розоватые скалы. Электростанция стояла на месте, но денг уничтожил опоры высоковольтной линии передач, питавшей током дома, фермы и заводы в каньоне. Судя по температуре, замеренной датчиками «Блудного Сына», эти опоры были сбиты лишь пару минут назад.
— Ты не можешь уничтожить у денга орудия главного калибра навесным огнем из-за скалы?
— Нет гарантии, что он не успеет открыть огонь по дамбе.
— Тогда вперед, в атаку!
Линкор на полном ходу преодолел поворот дороги. Саймона бросало и мотало в противоударных зажимах, как тряпичную куклу. Беспилотный разведчик увидел достаточно для того, чтобы орудия главного калибра «Блудного Сына» уже были направлены на цель в тот момент, когда она появилась перед ним. Выстрелила передняя 356-миллиметровая пушка, содрогнувшаяся от отдачи. Орудие главного калибра явакского денга было мгновенно уничтожено. Сверхскорострельные орудия линкора тут же отсекли половину ног денга, который неуклюже повалился на бок, отчаянно отстреливаясь, но попадая только в энергетические щиты линкора. Потом денг почти в упор выпустил по плотине ракету. «Блудный Сын» мгновенно отреагировал и поразил ее в нескольких сантиметрах от плотины. Боеголовка ракеты взорвалась в воздухе, не успев впиться в бетон. Плотину опалил огненный столб, превративший в пар струю, извергавшуюся из водослива.
Снова заработали пушечные установки линкора, и башня денга разлетелась на куски, осыпав обломками плотину и окрестные розовые скалы. Саймон нахмурился, надеясь, что они не слишком повредили бетон и плотина устоит. Последний раз рявкнули орудия главного калибра, и денгу пришел конец. Его корпус превратился в полурасплавленный комок металла, из которого беспомощно торчали остатки ног и стволы замолчавших пушек.
Наступила тишина, которую нарушал только треск пламени, пожиравшего обломки явакской боевой машины.
Саймон перевел дух и разжал побелевшие кулаки.
— Молодец, Сынок! — хрипло сказал он. — Ты стреляешь лучше всех на свете.
— Спасибо, Саймон, — негромко ответил «Блудный Сын». Он и сам понимал, что, не сбей он в последний миг явакскую ракету, их с Саймоном уже бы смыл поток воды.
— Ты можешь проанализировать повреждения, причиненные плотине?
— Да. С помощью радара глубокого проникновения… Кажется, все в порядке. Повреждения поверхностные. Глубоких трещин и разломов нет.
— Слава богу! — с чувством сказал Саймон, снова переводя дух.
Он изучил донесения джефферсонских артиллеристов и с довольным видом кивнул. Последним уцелевшим разведывательным денгам, попрятавшимся по боковым ущельям, недолго осталось там шнырять! Сражение практически завершилось. Осталось только подвести итоги и приступить к ликвидации ущерба. Саймон вспомнил Этену. Перед его глазами предстало искаженное ужасом лицо Ренни и тут же сменилось лицами Кафари Камары и Абрахама Лендана. Увидит ли он их когда-нибудь еще?.. А если они все-таки уцелели, хватит ли им мужества начать все с начала?
Светило теплое весеннее солнце, и Саймон подумал, что трудно было бы найти более подходящее место, чтобы начать новую жизнь, чем эта исстрадавшаяся планета. «Блудный Сын» осторожно развернулся, смешав гусеницами остатки денга с грязью, и направился на поиски оставшихся в живых.
II
Кафари нашла тропу, которая была едва заметна в поднимавшемся из каньона дыму. Тропа то и дело терялась, но маленький отряд находил ее снова и снова. Казалось, дым прячет беглецов, но Кафари разбиралась в современных методах ведения войны и понимала, что это иллюзия. Их теплые тела светились голубым огнем на дисплеях температурных датчиков, а сканеры, улавливающие малейшее движение даже в полной темноте, видели, как у них колышется грудь на вдохе и выдохе. Ползти в гору было мучительно трудно. В прошлом Кафари частенько лазала по скалам родного Каламетского ущелья, но такого головокружительного восхождения ей еще не приходилось совершать.
Не становилось легче еще и оттого, что теперь она отвечала за жизнь президента Джефферсона. Девушка слышала, как Абрахам Лендан кряхтит у нее за спиной, цепляясь за шершавые камни окровавленными пальцами. Кафари тоже изодрала в кровь руки и колени, а, соскользнув со скалы, проехалась по камню щекой, на которой теперь красовалась огромная царапина. Она не сорвалась вниз лишь потому, что уперлась ногами в плечи президента, который впился пальцами в небольшой выступ и чудом удержался. Девушка несколько секунд приходила в себя, ловя широко открытым ртом воздух, а потом снова полезла вверх. Винтовки за плечами наливались свинцовой тяжестью, мешая все сильнее и сильнее, но никто и не думал с ними расставаться.
Они забрались вверх примерно на шестьдесят метров, когда со стороны Гиблого ущелья и Каламетской плотины послышался оглушительный грохот. Из ущелья в клубах раскаленного дыма взметнулся язык голубого пламени. Кафари вжалась в скалу, стараясь слиться с ней. Среди грохота орудий и гулких раскатов летавшего от скалы к скале эха девушка слышала, как где-то внизу во весь голос молится Айша Гамаль. Взрывные волны пытались оторвать беглецов от скалы и швырнуть вниз. Дэнни громко всхлипывал от ужаса. По расцарапанным щекам Кафари тоже катились слезы, которых она не замечала.
Последовало еще несколько взрывов, и все вокруг заволокло облаками дыма. Потом над Гиблым ущельем поднялось зловещее зарево. Кафари не понимала, что происходит — грохочут орудия или рушится плотина? Достаточно ли они высоко, чтобы их не смыло? Выше им не подняться. Они и так с трудом удерживаются, цепляясь за трясущиеся скалы!
Внезапно наступила оглушительная тишина.
Кафари, замирая, вслушивалась в нее, не осмеливаясь поверить вспыхнувшей в сердце надежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Некоторые из них заканчивались копытами. Однако эти копыта не упирались в землю. Ноги с копытами торчали в разные стороны. Они явно принадлежали окоченевшим трупам коров. Другие, напоминающие ходули ноги украшали жуткие, вывернутые не в ту сторону суставы. В коровнике было темно, и Кафари не смогла разглядеть, сколько именно явакских пехотинцев в нем спряталось. Впрочем, и одной этой твари с лазерной винтовкой ей было предостаточно.
«Ну и что же нам теперь делать?!» — в отчаянии спросила себя девушка.
Внезапно она кое-что придумала. Ее глаза загорелись дьявольским блеском, а распухшие губы исказила кровожадная усмешка. Вот это да! Это будет просто шикарно!
Кафари не терпелось поскорее претворить свой замысел в жизнь. Она потянула Айшу за руку и показала на ряд выкрашенных в белый цвет ящиков, сложенных в трех метрах от амбара, стоящего между коровником и садом, где росли земные фруктовые деревья.
Айша уставилась на Кафари широко открытыми глазами. Потом на ее посеревшем, испачканном пылью и залитом кровью лице появилось такое кровожадное выражение, что девушка даже слегка испугалась. Кафари нужны были свободные руки, и она положила винтовки на землю. Айша последовала ее примеру. Дэнни стал караулить их оружие. Он держал наперевес помповое ружье, которое захватил с собой из подвала. Кафари жестом приказала Абрахаму Лендану не двигаться с места. Потом они с Айшой обменялись взглядами и кивнули друг другу.
Они пулей пронеслись мимо открытых дверей. Из коровника вылетел лазерный луч, опаливший Кафари пятки. В тот же момент прогремело ружье Дэнни. Кафари схватила ближайший к ней белый ящик.
— Два верхних ряда! — крикнула Айша. Девушка кивнула, ухватила ящик за углы и подняла его. Айша схватила соседний ящик, и они с тяжелой ношей неуклюже побежали к коровнику. В ящиках послышалось жужжание. Из раскачивающихся ульев стали вылезать потревоженные пчелы. Одна из них ужалила Кафари в руку, другая — в щеку, третья — за локоть.
Вот они уже у двери.
— Бросаем!
Они одновременно швырнули ульи в открытую дверь коровника. Кафари не стала дожидаться результата. Она уже бежала к следующему улью. Еще несколько бесконечно долгих секунд ей понадобилось для того, чтобы дотащить его до коровника и швырнуть в дверь. Девушка уже потеряла счет пчелиным укусам, но визг в коровнике говорил о том, что явакам приходится еще хуже, чем ей с Айшой.
Внезапно из открытых дверей ринулись черные волосатые существа. Они неслись непрерывным потоком между Кафари и Айшой с одной стороной и Дэнни и президентом Ленданом — с другой. Президент бросил женщинам винтовки над головами спасающихся в паническом бегстве яваков, не превышавших размером крупную собаку. Кафари поймала винтовки на лету, передала одну из них Айше и открыла огонь. Со свирепой яростью она убивала одного явака за другим, как в тире. Дэнни палил из ружья по тонким ногам гнусных тварей, а президент добивал падающих с визгом яваков, всаживая заряды крупной дроби в их плоские головы.
Когда из коровника выскочила последняя стая яваков, преследуемая по пятам роем пчел, Кафари крикнула: «Скорее внутрь!»
Кроме жужжащих пчел, в коровнике больше никто не двигался. Айша с Дэнни первыми бросились в коровник, спотыкаясь о дохлых коров и облепленных пчелами умирающих явакских пехотинцев, некоторые из которых еще корчились и взвизгивали. Айша распахнула дверь и нырнула в подвал. Дэнни прыгнул за ней. Кафари пропихнула вперед президента, успев пристрелить явака, чьи судороги показались ей попыткой приподнять лазерную винтовку, которую он сжимал в одной из бесформенных конечностей. В разные стороны по коровнику полетели куски мяса и клочья шерсти, а явак тут же перестал дергаться. Кафари соскользнула по ступенькам в подвал, захлопнула за собой люк и смахнула самых упорных пчел, еще ползавших у нее по голым рукам и ногам.
Наконец-то они оказались в безопасном помещении, в два раза меньшем только что обвалившегося подвала. Большие круги и брикеты сыра золотистого и бледно-молочного цвета лежали в формах и покоились на полках на разных этапах процесса созревания. После смрада крови и пороха запах в подвале показался всем изысканным ароматом.
Абрахам Лендан сжал Кафари в объятиях так, что у той затрещали кости. Потом он обнял и Айшу и с трудом выговорил:
— Гениально! Неподражаемо! Вы первые додумались вести наступательные действия с помощью пчел!
У президента возбужденно блестели глаза. Кафари хрипло рассмеялась.
— Лучший асадийский мед на Джефферсоне собирают в нашем каньоне, — с усталой улыбкой объяснила она. — А асалийские пчелы очень своенравные насекомые. Эту агрессивную породу специально вывели, чтобы вытеснить местных насекомых, собирающих цветочную пыльцу. Увидев ульи, я поняла, что мы выкурим этих шакалов из коровника без единого выстрела.
Абрахам Лендан взял девушку за плечи, несколько мгновений молча смотрел ей в глаза, а потом негромко проговорил:
— Кафари Камара, вы заслуживаете звания капитана президентской гвардии.
Девушка не нашлась что ответить. Президент Лендан повернулся к Дэнни и пожал мальчику руку:
— Мальчик мой, ты метко стрелял, не давая явакам высунуться из дверей, пока их не облепили пчелы. Не открой ты вовремя огонь, мы все бы погибли.
Дэнни выпятил грудь и, казалось, за несколько секунд подрос на десяток сантиметров. Кафари опустила глаза, а Айша, не скрываясь, прослезилась.
— Сынок, — сказала она сдавленным голосом, — я очень горжусь тобой.
— А я горжусь тем, что оказался рядом с вами, — сказал президент, глядя Айше прямо в наполненные слезами глаза. — Теперь я понимаю, что сила Джефферсона в таких людях, как вы. Именно ради вас эту планету и стоит защищать.
— Ждем ваших приказов, капитан, — добавил он, повернувшись к Кафари.
Несколько мгновений девушка прислушивалась к отзвукам бушевавшей наверху битвы. Они неуклонно отступали дальше вглубь каньона. Сухопутный линкор загонял туда яваков. От этой мысли Кафари стало легко на сердце.
— Наверное, стоит подождать, пока сражение не отодвинется еще дальше от нас, а потом попробовать подняться в горы. Если плотину прорвет…
Все внезапно посерьезнели, вспомнив, что еще не спасены.
— Но сначала нам надо немного передохнуть. Может, сейчас и не время, — добавила она с усталой улыбкой, — но этот сыр очень аппетитно пахнет. Кто знает, когда нам снова представится возможность поесть, а у меня маковой росинки во рту не было со вчерашнего вечера.
Утром Кафари намеревалась как следует подкрепиться у мамы на кухне, но после событий, которые больше напоминали многосерийный фильм ужасов, чем реальность, боялась даже думать о судьбе родного дома.
Айша закивала:
— Вот-вот! Не годится воевать на пустой желудок, а нам сегодня досталось. — Она порылась в шкафчике возле двери и протянула Кафари длинный нож, потому что нож девушки густо покрывала запекшаяся явакская кровь. — К тому же у нас неплохой ассортимент: четыре сорта чеддера, швейцарский сыр, несколько видов мягких сыров. Некоторые из них встречаются только у нас. Мы сами их придумали. Они прекрасно расходятся на Мали, где коровам пришлось бы пастись в скафандрах.
Представив себе корову в скафандре, Кафари разразилась гомерическим хохотом. Дэнни расплылся в улыбке, а президент Лендан нахмурился, пытаясь понять, что в этом смешного.
— Простите, — вытирая слезы с глаз, извинилась Кафари перед президентом, — но приходилось ли вам доить корову в полпятого утра в разгар зимы, когда доильный аппарат замерз, ведро примерзло к полу, а корова замерзла и злая как черт?.. Я просто представила себе ее в этот момент в скафандре!
С этими словами Кафари снова скорчилась от смеха. Абрахам Лендан неуверенно улыбнулся.
— Вы указали мне на вопиющий пробел в моем образовании.
Айша уже снимала с полок большие куски поспевшего сыра, некоторые из которых были покрыты воском. Она достала и несколько навощенных маленьких сыров и даже выудила из шкафчика коробку крекеров.
— Прошу приступить к дегустации! — Ее перепачканное и искусанное пчелами лицо светилось улыбкой.
Президент Лендан широко улыбнулся ей в ответ.
В подвале была вода. Вместо стаканов в ход пошли формы для небольших сыров. Кафари казалось, что на свете не бывает ничего вкуснее этого сыра с крекерами и теплой водой. Глотая большими кусками еду, девушка внимательно прислушивалась к отзвукам бушевавшего наверху сражения. Взрывы по-прежнему удалялись в сторону плотины. Кафари дожевывала последний кусок, когда погас свет. Подвал погрузился в кромешный мрак.
— Вылезаем! — скомандовала Кафари. — И молите Бога о том, чтобы просто порвались провода, а не взорвалась электростанция или рухнула плотина.
Все молча стали на ощупь искать выход, открыли люк и выбрались наружу, прихватив оружие и столько еды, сколько смогли унести. Кафари вылезла первой, внимательно осмотрелась в коровнике и осторожно высунула голову в дверь. Вокруг все было тихо.
— Вроде бы все в порядке, — пробормотала она.
Кафари направилась к стене каньона, не сомневаясь в том, что найдет там хотя бы несколько выступов, которые помогут ей забраться повыше, туда, где извивались тропы, протоптанные дикими обитателями Дамизийских гор, в основном голлонами и ягличами. Перспектива встречи с этими крупными хищниками пугала сейчас девушку гораздо меньше возможности утонуть или напороться на уцелевших яваков. К тому же грохот битвы наверняка распугал всех диких зверей, забившихся от страха в свои логовища.
Кафари решительно повела свой маленький отряд в горы.
ГЛАВА 7
I
— Стреляй, Сынок! Стреляй! — решительно приказал Саймон.
Только что на куски разлетелся последний разведывательный денг у входа в Гиблое ущелье, где скрывался последний тяжелый денг.
— У яваков ушки на макушке. Если их удивит тишина и они услышат, что ты едешь к ним, они просто взорвут плотину, чтобы нас смыло вместе с ними.
«Блудный Сын» вел непрерывный огонь, методично измельчая обломки уничтоженных денгов. Выполняя отвлекающий маневр, он стрелял и вперед, целясь в разрушенные амбары, чтобы вспышки его энергетического оружия приближались к входу в Гиблое ущелье так, словно он поражает движущиеся цели противника. Кроме того, Сынок приятно поразил Саймона, начав по собственной инициативе транслировать записанные им куски явакских переговоров, возможно состоявших из призывов о помощи и проклятий, направленных против беспощадных джефферсонцев.
При этом линкор мчался вперед. Прошло меньше минуты, и он был уже перед входом в Гиблое ущелье. Чтобы добраться до него, линкору пришлось раздавить какую-то оказавшуюся у него на пути ферму, и Саймону оставалось только молить Бога о том, чтобы в развалинах не прятались ее обитатели.
Линкор выпустил беспилотный разведчик, который, заглянув за поворот дороги, обнаружил там явакский денг. Он притаился, как насосавшийся крови клещ, перед фантастической стеной из белого бетона, соединяющей две розоватые скалы. Электростанция стояла на месте, но денг уничтожил опоры высоковольтной линии передач, питавшей током дома, фермы и заводы в каньоне. Судя по температуре, замеренной датчиками «Блудного Сына», эти опоры были сбиты лишь пару минут назад.
— Ты не можешь уничтожить у денга орудия главного калибра навесным огнем из-за скалы?
— Нет гарантии, что он не успеет открыть огонь по дамбе.
— Тогда вперед, в атаку!
Линкор на полном ходу преодолел поворот дороги. Саймона бросало и мотало в противоударных зажимах, как тряпичную куклу. Беспилотный разведчик увидел достаточно для того, чтобы орудия главного калибра «Блудного Сына» уже были направлены на цель в тот момент, когда она появилась перед ним. Выстрелила передняя 356-миллиметровая пушка, содрогнувшаяся от отдачи. Орудие главного калибра явакского денга было мгновенно уничтожено. Сверхскорострельные орудия линкора тут же отсекли половину ног денга, который неуклюже повалился на бок, отчаянно отстреливаясь, но попадая только в энергетические щиты линкора. Потом денг почти в упор выпустил по плотине ракету. «Блудный Сын» мгновенно отреагировал и поразил ее в нескольких сантиметрах от плотины. Боеголовка ракеты взорвалась в воздухе, не успев впиться в бетон. Плотину опалил огненный столб, превративший в пар струю, извергавшуюся из водослива.
Снова заработали пушечные установки линкора, и башня денга разлетелась на куски, осыпав обломками плотину и окрестные розовые скалы. Саймон нахмурился, надеясь, что они не слишком повредили бетон и плотина устоит. Последний раз рявкнули орудия главного калибра, и денгу пришел конец. Его корпус превратился в полурасплавленный комок металла, из которого беспомощно торчали остатки ног и стволы замолчавших пушек.
Наступила тишина, которую нарушал только треск пламени, пожиравшего обломки явакской боевой машины.
Саймон перевел дух и разжал побелевшие кулаки.
— Молодец, Сынок! — хрипло сказал он. — Ты стреляешь лучше всех на свете.
— Спасибо, Саймон, — негромко ответил «Блудный Сын». Он и сам понимал, что, не сбей он в последний миг явакскую ракету, их с Саймоном уже бы смыл поток воды.
— Ты можешь проанализировать повреждения, причиненные плотине?
— Да. С помощью радара глубокого проникновения… Кажется, все в порядке. Повреждения поверхностные. Глубоких трещин и разломов нет.
— Слава богу! — с чувством сказал Саймон, снова переводя дух.
Он изучил донесения джефферсонских артиллеристов и с довольным видом кивнул. Последним уцелевшим разведывательным денгам, попрятавшимся по боковым ущельям, недолго осталось там шнырять! Сражение практически завершилось. Осталось только подвести итоги и приступить к ликвидации ущерба. Саймон вспомнил Этену. Перед его глазами предстало искаженное ужасом лицо Ренни и тут же сменилось лицами Кафари Камары и Абрахама Лендана. Увидит ли он их когда-нибудь еще?.. А если они все-таки уцелели, хватит ли им мужества начать все с начала?
Светило теплое весеннее солнце, и Саймон подумал, что трудно было бы найти более подходящее место, чтобы начать новую жизнь, чем эта исстрадавшаяся планета. «Блудный Сын» осторожно развернулся, смешав гусеницами остатки денга с грязью, и направился на поиски оставшихся в живых.
II
Кафари нашла тропу, которая была едва заметна в поднимавшемся из каньона дыму. Тропа то и дело терялась, но маленький отряд находил ее снова и снова. Казалось, дым прячет беглецов, но Кафари разбиралась в современных методах ведения войны и понимала, что это иллюзия. Их теплые тела светились голубым огнем на дисплеях температурных датчиков, а сканеры, улавливающие малейшее движение даже в полной темноте, видели, как у них колышется грудь на вдохе и выдохе. Ползти в гору было мучительно трудно. В прошлом Кафари частенько лазала по скалам родного Каламетского ущелья, но такого головокружительного восхождения ей еще не приходилось совершать.
Не становилось легче еще и оттого, что теперь она отвечала за жизнь президента Джефферсона. Девушка слышала, как Абрахам Лендан кряхтит у нее за спиной, цепляясь за шершавые камни окровавленными пальцами. Кафари тоже изодрала в кровь руки и колени, а, соскользнув со скалы, проехалась по камню щекой, на которой теперь красовалась огромная царапина. Она не сорвалась вниз лишь потому, что уперлась ногами в плечи президента, который впился пальцами в небольшой выступ и чудом удержался. Девушка несколько секунд приходила в себя, ловя широко открытым ртом воздух, а потом снова полезла вверх. Винтовки за плечами наливались свинцовой тяжестью, мешая все сильнее и сильнее, но никто и не думал с ними расставаться.
Они забрались вверх примерно на шестьдесят метров, когда со стороны Гиблого ущелья и Каламетской плотины послышался оглушительный грохот. Из ущелья в клубах раскаленного дыма взметнулся язык голубого пламени. Кафари вжалась в скалу, стараясь слиться с ней. Среди грохота орудий и гулких раскатов летавшего от скалы к скале эха девушка слышала, как где-то внизу во весь голос молится Айша Гамаль. Взрывные волны пытались оторвать беглецов от скалы и швырнуть вниз. Дэнни громко всхлипывал от ужаса. По расцарапанным щекам Кафари тоже катились слезы, которых она не замечала.
Последовало еще несколько взрывов, и все вокруг заволокло облаками дыма. Потом над Гиблым ущельем поднялось зловещее зарево. Кафари не понимала, что происходит — грохочут орудия или рушится плотина? Достаточно ли они высоко, чтобы их не смыло? Выше им не подняться. Они и так с трудом удерживаются, цепляясь за трясущиеся скалы!
Внезапно наступила оглушительная тишина.
Кафари, замирая, вслушивалась в нее, не осмеливаясь поверить вспыхнувшей в сердце надежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77