Прежде чем затеряться в толпе, она обернулась и словно поманила дразнящими, шальными глазами. Никто еще не смотрел на меня таким взглядом, и я почувствовал, как в груди загорелся огонь необъяснимого беспокойства.Безмятежная улыбка раздвинула яркие губы, и девушка едва слышно выдохнула:— Развлекаешься, Майк?Ее унес людской поток, а я остался стоять соляным столбом и только потом сообразил, что девушке откуда-то известно мое имя.По дороге к дому я гадал, кто она? Кто она?Если бы мне не довелось этого узнать, жизнь сложилась бы намного счастливее.Но судьба нас все же свела. * * * Я выключил память, словно экран, и далекий летний день погас. Передо мной лежали бумаги. До начала процесса оставалось сорок минут, и, стиснув зубы, я начал вчитываться в обвинительное заключение. * * * В зал судебных заседаний мы вошли через узкую боковую дверцу, и едва показались перед публикой, беспорядочный гул сменился тишиной напряженного ожидания.Я шел под бесцеремонными взглядами сотен глаз и кипел от внезапной ненависти к праздной, алчной до сенсаций толпе.В животе появилось ощущение напряжения, словно кто-то завязал кишки тугим узлом.Вот, наконец, наше место — справа от судьи.Я сел спиной к залу, принялся медленно раскладывать на столе бумаги и, чтобы как-то отвлечься, спросил:— Джоэл, который час?Джоэл бросил недоуменный взгляд на висящие прямо перед нами часы:— Почти десять.— Отлично!Узел в животе не ослабевал. Я украдкой посмотрел на место защитника — оно было пусто. Джоэл перехватил мой взгляд.— Вито всегда появляется в последнюю минуту. Ничего не скажешь, умеет производить впечатление.Я кивнул. Да, Вито — превосходный юрист, один из лучших адвокатов Нью-Йорка. Он редко проигрывает процессы, и можно было только догадываться, сколько часов напряженной работы стоила каждая победа. Все мы в управлении окружного прокурора испытывали к нему величайшее почтение. Кроме того, Вито — обаятельный мужчина. Седые волосы и проницательные голубые глаза подчеркивали его привлекательность. Он знал свое дело и знал себе цену.Зал за нашей спиной взорвался шумом. Защелками фотокамеры. Это вошли Мария и Вито. По приближающемуся гулу я догадался, что они уже рядом, и поднял глаза в тот момент, когда адвокат распахнул перед своей подзащитной дверь ограды.Мария непринужденно улыбнулась, кивнула головой и... увидела меня. Несколько мгновений мы потрясенно вглядывались друг в друга, словно встретились впервые только сейчас. Как же давно это было! Потом она отвернулась и спокойно пошла к скамье подсудимых. Я снова видел летящую походку, обтянутые нейлоном тонкие лодыжки. Видел наяву.Для процесса она оделась в строгий темный костюм мужского покроя, небрежно набросив поверх него пальто из пушистого голубого букле. Прическа была мне незнакома: блестящие золотистые волосы коротко острижены и уложены мелкими завитками.Мария села на свое место и, держась неестественно прямо, разгладила подол юбки. К ней тут же подсел Вито. Они о чем-то тихо заговорили, но слов не было слышно.Джоэл восхищенно прошептал:— Вот это женщина!Я молча кивнул, но он не унимался.— Любой мужчина из этого зала с удовольствием провел бы с ней время. Честное слово, любой.Да, наши беды начинались именно с того назойливого внимания, каким Марию окружали мужчины. При ее появлении все они просто сходили с ума.Джоэл продолжал шипеть мне в ухо:— Выходит, мы судим женщину за то, что она делает положенное женщине от природы.Он ухмыльнулся:— Говорят, подсудимая это дело оч-чень любит.Любое терпение имеет предел. Я холодно осадил Джоэла.— Прекрати! Ты в суде, а не в борделе!Он собрался было огрызнуться, но увидел мое перекошенное гневом лицо и растерянно уткнулся в бумаги.Я с преувеличенным интересом чертил в блокноте какую-то чепуху, когда Алекс толчком в бок прервал это занятие.Уверенной, легкой походкой к нашему столу приближался Генри Вито.Он остановился прямо передо мной и, глядя сверху вниз, непринужденно улыбнулся:— Привет, Майк. Как Старик?Я ответил самой широкой улыбкой, на какую вообще был способен:— Держится, Хенк.Вито обращался будто бы только ко мне, но в рядах прессы было отчетливо слышно каждое его слово:— До чего же повезло ему с аппендицитом!Чтобы газетчики услышали мой ответ так же хорошо, я повысил голос:— С аппендицитом повезло не ему, а вам — защите.Вито продолжал улыбаться, словно ничего не расслышал.— Если Старик станет губернатором, победой он будет обязан тебе, Майк.Я медленно встал. Вито — высокий мужчина, но я намного выше. Вообще, у меня довольно внушительный вид: рост 191 см, широкие плечи, а из-за перебитого носа лицо кажется свирепым и угрюмым. Не удивительно, что моя спина полностью заслонила адвоката от публики.Подняв голову, он смотрел теперь снизу вверх, а я, как ни в чем не бывало, дружески рассмеялся:— Спасибо за теплые слова, Хенк. Не сомневаюсь, что после процесса ты убедишься в их справедливости.Все еще улыбаясь, он молча махнул рукой и пошел к своему столу.Джоэл прошептал:— Он нарочно тебя заводит, Майк. Не поддавайся.— Не буду.С другой стороны зашептал Алекс:— Мне показалось, что вы хотите ему врезать.Моя широкая улыбка тут же переехала в кривую ухмылку:— Честно говоря, я это и собирался сделать.— У вас было такое лицо...Стук жезла оборвал шепот Алекса. Зашелестели мантии — это мы встали. В зал вошел судья Питер Амели. Низенький, плотный, коротконогий, он был похож на целлулоидного пупса с лицом херувима. Из черного одеяния нелепо торчала лысая голова. Амели занял свое место на кафедре и энергично постучал молоточком.Над рядами гулко прокатился голос секретаря:— Слушайте! Слушайте! Суд присяжных открывает свое заседание. Председательствует достопочтенный судья Питер Амели.Все. Мосты сожжены, назад пути нет. Судья уже на ринге. Поединок начался. Внезапно ушло напряжение и сам собой развязался узел в животе. Я — профессионал и с этого момента начинаю делать свою работу. Никакие воспоминания не будут теперь мучить и искушать меня — на них просто не останется времени. По сигналу судьи я встал, медленно пересек зал и подошел к скамье присяжных. Мария не подняла головы, но, по своему обыкновению, наверняка следила краешками глаз за каждым моим движением.Я остановился перед присяжными, сделал паузу, чтобы они могли получше меня рассмотреть, и заговорил:— Леди и джентльмены, я чувствую себя запасным игроком, которого неожиданно выпустили на поле вместо знаменитого Ди Маджио. Ибо кто...Мне пришлось остановиться, чтобы переждать взрыв доброжелательного смеха.— Ибо кто может сравниться с Ди Маджио? Никто.После этих слов я стер с лица легкую улыбку и продолжал уже совершенно серьезно:— Однако граждане штата Нью-Йорк имеют право на защиту своих интересов избранными ими должностными лицами, к числу которых имею честь принадлежать и я. И граждане штата Нью-Йорк в лице Большой коллегии присяжных представили на рассмотрение суда обвинительное заключение против присутствующего здесь лица за нарушение норм морали и законов. Надеясь на вашу снисходительность и терпение, я взял на себя смелость в меру своих скромных сил представлять народ штата Нью-Йорк против Мэриен Флад.Как и следовало ожидать, Вито немедленно заявил протест, а суд его, естественно, удовлетворил, однако мне удалось начать свою роль на процессе с эффектного выхода.Я снова обратился к присяжным:— Мне представляется необходимым огласить на этом заседании выдержки из обвинительного заключения. В нем утверждается, что обвиняемая совершила следующее...Я опустил глаза к бумагам:— "Под вывеской респектабельного агентства «Парк Авеню Моделс, Инк.». Мэриен Флад с целью наживы занималась сводничеством, толкала девушек и молодых женщин на путь проституции, побуждая их к противозаконным и аморальным действиям".«С целью обеспечения прикрытия своих противозаконных действий. Мэриен Флад в нескольких случаях давала взятки должностным лицам».«Имея разветвленную клиентурную сеть, Мэриен Флад путем шантажа и вымогательств получала от людей, пользовавшихся ее услугами, различные суммы денег».Я бросил обвинительное заключение на стол рядом с собой, посмотрел на присяжных и по их оживившимся взглядам понял, что аудитория завоевана.— Итак, проституция и сводничество, подкуп должностных лиц, шантаж и вымогательство.Жители штата Нью-Йорк достаточно наслышаны о многократно повторяющейся в нашем городе печальной истории. Тысячи юных мечтательниц спешат сюда со всей страны, чтобы попробовать себя на каком-нибудь престижном поприще. Они грезят Бродвеем, телевидением, сверкающими демонстрациями в знаменитых домах мод и нисколько не сомневаются, что их там ожидают слава и блеск. Вот этих-то наивных девочек и подстерегают хищники вроде Мэриен Флад. Уверенные в своей безнаказанности, ибо подкуп и шантаж оберегают их от любых неприятностей, они презирают и мораль, и закон.Тут я впервые повернулся к Марии. Она смотрела в стол прямо перед собой, судорожно сжимая пальцами авторучку.Рядом с ней криво усмехался Вито.Я повысил голос:— Мэриен Флад!Мария подняла глаза, и меня поразил ее взгляд — беззащитный взгляд раненого зверька. Я быстро отвернулся и теперь обращался только к присяжным.— Но всему приходит конец, и сегодня Мэриен Флад предъявлено обвинение в нарушении закона. Сейчас она предстала перед судом, перед присяжными, теми самыми гражданами, которых презирала и на которых привыкла смотреть свысока. И мы, граждане штата Нью-Йорк, докажем предъявленные ей обвинения, проследим каждый шаг ее преступной карьеры. Чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения в виновности Мэриен Флад, мы восстановим во всех деталях ее противозаконные действия. И когда эта история развернется во всей своей неприглядности, вам, глубокоуважаемые присяжные, предстоит принять справедливое решение. Пусть оно послужит хорошим уроком для любого, кто вздумает попирать законы нашего общества.Чтобы дать присяжным несколько минут на обдумывание услышанного, я вернулся к своему столу и переложил на нем кое-какие бумаги, потом пошел обратно.— Господа присяжные! Прежде всего я должен рассказать, каким образом власти штата Нью-Йорк узнали о противозаконной деятельности Мэриен Флад. Как это часто бывает, помог случай.Присяжные напряженно слушали и даже слегка подались вперед.— В мае нам стало известно об одном криминальном случае. В больницу Рузвельта привезли молодую женщину с признаками внутреннего кровотечения после подпольного хирургического вмешательства. Несмотря на все усилия врачей, ее состояние прогрессивно ухудшалось. Мы были немедленно извещены о случившемся и успели застать женщину еще живой. Она была очень слаба и смогла лишь рассказать, что работала манекенщицей в «Парк Авеню Моделс, Инк.». "Несчастная нисколько не сомневалась в участии и помощи мисс Флад, поэтому просила обо всем сообщить ей.Мы сразу же связались по телефону с агентством, однако услышали, что манекенщиц с таким именем в «Парк Авеню Моделс, Инк.». нет и никогда не было.Еще через час позвонила мисс Флад и заявила, будто сотрудник, разговаривавший с нами по телефону, ошибся и что эта молодая женщина действительно служит у них манекенщицей. Нас особенно поразил и насторожил интерес мисс Флад не к состоянию здоровья несчастной, а к тому, что именно она успела рассказать о характере своей работы. Лишь в конце беседы мисс Флад догадалась предложить помощь, но было уже поздно — незадолго до телефонного звонка женщина скончалась.Расследование обстоятельств дела, опросы знакомых и близких погибшей позволили установить следующее: она приехала в Нью-Йорк за год до смерти и первое время жила очень бедно, едва сводя концы с концами, но уже через полгода у нее вдруг появились деньги, дорогие вещи, меховое манто. Одновременно с этим молодая женщина стала вести странный образ жизни — почти не бывала дома по вечерам, избегала общества друзей. На их недоуменные вопросы она отвечала, что не имеет ни минуты свободного времени, поскольку до предела загружена работой в агентстве. Проверка документации «Парк Авеню Моделс, Инк.». показала, что за полгода эта манекенщица была занята в демонстрации моделей всего два или три раза и ее суммарный заработок составил сто двадцать пять долларов.Я притворился, будто разыскиваю какую-то бумагу, и ненадолго замолчал. Зал напряженно ждал, присяжные не сводили с меня глаз. Они готовы были слушать дальше.— Пока шла рутинная работа по выяснению обстоятельств, приведших к гибели молодую и дотоле совершенно здоровую женщину, отдел борьбы с преступлениями против нравственности получил сведения о диких оргиях в апартаментах одного крупного промышленника, владельца фабрики по изготовлению женского белья. Нам стали известны неоднократные высказывания этого человека о его связи с неким агентством мод, якобы поставлявшем девушек в любое время дня и ночи по телефонному звонку.В последний день мая полиция устроила облаву в его особняке. Обнаруженные там четверо мужчин и шестеро женщин к моменту задержания были раздеты и находились, как бы это сказать, чтобы не оскорбить нравственности, в различных непристойных позах.Все девушки заявили, что работают манекенщицами, а одна назвала «Парк Авеню Моделс, Инк.». Остальные ей что-то зашептали, и она тут же отказалась от своих слов. Тем не менее, проверкой было установлено, что все шестеро числятся в штате агентства. После получения этого факта полиция и окружная прокуратура пришли к выводу о преступном характере деятельности «Парк Авеню Моделс, Инк.». и начали расследование.Я снова перелистал бумаги и зачитал одну из них.— "Парк Авеню Моделс, Инк.". Создано в июне 1948 года. Имеет лицензию на оказание посреднических услуг фирмам, нуждающимся в манекенщицах, натурщицах, фотомоделях и т.п. Президент — Мэриен Флад.Я перевернул страницу. Следующим лежало досье на Марию:— Мэриен Флад. Родилась в Нью-Йорке 1 ноября 1919 года. Не замужем. Первый арест в апреле 1936 года по обвинению в вооруженном нападении на отчима. Дело слушалось в суде по делам несовершеннолетних. С мая 1936 года отбывала наказание в колонии Роз Гейер для малолетних правонарушительниц. Освобождена по достижении восемнадцати лет в ноябре 1937 года.В феврале 1938 года арестована второй раз за бродяжничество и проституцию. Признала себя виновной и была осуждена на месяц исправительных работ.В апреле 1943 года была арестована третий раз по обвинению в ограблении своего клиента после совершения акта проституции. Виновной себя не признала. Дело было прекращено за недостаточностью улик.Других арестов не зарегистрировано. Известны связи Мэриен Флад с уголовным миром. Проходила свидетелем по делу об убийстве в Лос-Анджелесе известного игрока и рэкетира Росса Дрего в сентябре 1950 года.Я вытянул руку с бумагами в сторону присяжных.— Распутанная следствием история настолько грязна, что от нее выворачивает наизнанку даже привыкших ко всему служителей закона. Это — история о превращении невинных девочек в профессиональных проституток, о том, как их вынуждали торговать своим телом и приучали к всевозможным извращениям. Это — история шантажа, наглого вымогательства, подкупа, проникших в самые высокие сферы социальной, деловой и политической жизни нашего города. И за всеми вопиющими фактами попрания закона и нравственности стоит преступная деятельность одного лица — Мэриен Флад.При этих словах я указал бумагами на Марию и, глядя прямо перед собой, пошел через зал к своему месту. Сзади поднимался гул возмущенных голосов.Я сел, не поднимая головы, потому что не хотел ее видеть. Не мог. Почему-то болели и слезились глаза, и мне пришлось несколько раз ими моргнуть. Алекс возбужденно зашептал:— Ну и вмазали вы ей!Казалось, что сегодняшнее заседание тянется целую вечность и ему не будет конца. Словно издалека донесся стук молоточка и бас Питера Амели:— Объявляется перерыв до двух часов дня.Когда судья выходил из зала, я машинально встал и, как заводной, молча двинулся вслед за ним к служебному выходу.Нам удалось перехитрить репортеров, выскользнув из здания через боковую дверь. В ресторане «Старая мельница» мы с Джоэлом и Алексом заняли столик в самом дальнем углу, причем я сел спиной к залу, чтобы не видеть никого, кроме своих. Подошла официантка.— Мне надо выпить. Пожалуйста, джина со льдом и чуть-чуть лимонной корочки. А вам, ребята?Оба заказали только еду. В зале за спиной начался какой-то шум и я, не оборачиваясь, понял его причину. Почувствовал!Джоэл тихо сообщил:— Они здесь.Пришлось через силу улыбнуться:— Ничего не поделаешь, мы живем в свободной стране.Да где же, черт побери, мой джин? Я раздраженно проворчал:— Куда провалилась эта проклятая баба?Успокаивая меня, Алекс быстро проговорил:— Она шла к нам, но остановилась возле их стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30