Отвернувшись, Джессамин чуть было не вскрикнула: напротив нее свирепо скалилась голова гигантского волка, больше похожего на дьявольское отродье, чем на дикого зверя.
— Это ты их убил? — шепотом спросила она, робко разглядывая жутких чудовищ из-за его плеча.
Рис довольно ухмыльнулся:
— Ты бы не поверила, если бы я рассказал тебе, что за звери водятся у нас в горах… но увы, это отцовские трофеи. А мне не доставляет удовольствия украшать степы подобными игрушками. Ты голодна? Или предпочтешь вначале принять ванну и немного отдохнуть?
Откровенно говоря, больше всего на свете в этот момент ей хотелось остаться с ним наедине, но почему-то незнакомая атмосфера чужого замка так подействовала на Джессамин, что она смутилась и опустила голову. Пока Рис показывал ей дом, слуги и домочадцы разглядывали ее во все глаза со странной смесью любопытства и враждебности. Естественно, ведь она была англичанкой, к тому же, по-видимому, никто не удосужился объяснить им, приехала ли она по своей собственной воле или же их господин привез ее в дом как пленницу.
— Ванну… потом ужинать… а потом… — Она умолкла, бросила лукавый взгляд на Риса и нежно сжала его ладонь.
Пламя, разгоревшееся в его темных глазах, наполнило ее счастьем. Им не было нужды говорить о сжигавшем их желании. Огонь, горевший в его глазах, без слов сказал ей о том, что и он жаждет ее ничуть не меньше.
Предоставив в распоряжение Джессамин лучшую из имевшихся в замке комнат, Рис велел слугам позаботиться о ванне.
Выглянув в узкое стрельчатое окошко, девушка с восторгом разглядывала темневшую вдали громаду Сноудона; несмотря на сгустившийся мрак, даже на таком расстоянии было видно ослепительное сияние снега на его вершине. Но скоро стало уже так темно, что Джессамин отчаялась разглядеть что-нибудь. С легким вздохом она отвернулась от окна, чтобы полюбоваться уютной маленькой спальней, в которую ее поместили. Вымытые добела стены были увешаны красно-синими гобеленами с вытканными на них сценами на библейские сюжеты. Под окном стоял огромный сундук из светлого ясеня, покрытый искусной резьбой. Восхитительная инкрустация на крышке изображала древо жизни. Окна прикрывали ослепительно белые занавеси, похожие на легкие пенистые облака. В углу красовалась резная кровать из тяжелого дуба, роскошный темно-малиновый полог из затканной золотом мягкой шерсти был перехвачен камчатными лентами.
Служанка, которую ей прислали, чтобы помочь принять ванну и переодеться, не знала ни слова по-английски. Ничуть не смутившись, она принялась трещать на валлийском. Хотя Джессамин и понимала лишь каждое десятое слово, но все-таки ей удалось кое-как рассказать о Кэрли и о тех несчастьях, что выпали на ее долю в последние месяцы. Девушку, казалось, поразило, сколько миль ей пришлось проехать.
Но Джессамин почему-то не сомневалась, что та ни минуты не поверила ее рассказу о замке в Англии, хозяйкой которого она стала.
Медную ванну доверху наполнили горячей водой, и Джессамин, возблагодарив небеса за эту великую милость, погрузилась в ароматный пар. Она и не подозревала, как устала и измучилась за все это время. Густые волосы свалялись и грязными космами падали на плечи, а кожа была отвратительно скользкой от пота.
Поскольку у Джессамин не было ни единого платья на смену, девушка, поколебавшись, принесла ей свежевыглаженное льняное белье, еще пахнувшее горячим утюгом, и шерстяное платье, какое носят валлийские женщины, — пурпурного цвета с зеленой вышивкой. Поверх него она накинула другое, зеленое, подбитое заячьим мехом, чему Джессамин страшно обрадовалась. Несмотря на огонь, горевший в камине, в комнате было довольно прохладно.
И белье и платье подошли ей как нельзя лучше. Джессамин от души поблагодарила девушку, гадая при этом, у кого же она позаимствовала свой наряд.
Высушив волосы перед огнем, она решила не укладывать их в обычную прическу, а предпочла заплести толстую косу, которая упала почти до талии, и завязать лентой в цвет платью.
Когда служанка ушла, явились несколько мужчин и с поклонами вынесли ванну. Джессамин осталась одна, ломая голову, чем бы заняться. Ждать Риса здесь? А вдруг он не придет? Может быть, лучше спуститься в зал?
Открыв дверь, она робко вышла в коридор, в котором не горел ни один факел.
Возле ее постели служанка оставила серебряный шандал с двумя свечами. Решив прихватить его с собой, чтобы не заблудиться в темноте, девушка храбро отправилась на поиски Риса.
Она уже взялась за ручку, когда вдруг в дверь постучали. Высокая мужская фигура выросла на пороге, и сердце Джессамин ухнуло в пятки при виде того, кого она так долго ждала. Рис, по-видимому, тоже воспользовался возможностью, чтобы смыть с себя грязь и засохшую кровь. Лицо его было чисто выбрито, как и в первый раз, когда они встретились. Куртка из темной шерстяной ткани красиво обрисовывала широкую грудь и могучие плечи, тонкая батистовая рубашка с длинными рукавами была заправлена в черные рейтузы. На ногах были высокие сапоги. Простая одежда сделала его значительно моложе. Он был красив, как сам дьявол.
— О, Рис… а я как раз собиралась спуститься вниз и поискать тебя!
— Для чего, милая? Неужели ты подумала, что я смогу надолго оставить тебя одну?
Он махнул рукой кому-то в коридоре, и в комнату вошла целая процессия слуг.
По-видимому, каждому из них было поручено какое-то дело. Одна из женщин держала в руках тяжело нагруженный поднос с ужином, другая прижимала к груди кувшин с вином и два высоких кубка. Из-за ее плеча с любопытством выглядывал парнишка с охапкой поленьев, которые он с видимым облегчением высыпал в корзину, стоявшую возле камина. Присев на корточки, он принялся хлопотливо раздувать огонь. Вслед за ними в комнате появился слуга, в руках у него была наполненная горячими углями грелка, которую он тут же сунул в простыни постели. В считанные минуты комната преобразилась. Выполнив приказ, слуги удалились, отвесив хозяину почтительный поклон.
Ошеломленная быстротой, с которой выполнялись все его приказания, Джессамин, как ребенок, радостно захлопала в ладоши:
— Как здорово! Мы поужинаем здесь, только ты и я, больше никого!
Заговорщически подмигнув. Рис направился к двери. Не зная, что он еще затеял, чтобы поразить ее, Джессамин ждала его возвращения, затаив дыхание. До нее донесся его шепот — по-видимому, за дверью был кто-то еще. Потом вдруг она услышала какой-то странный скрипучий, мяукающий звук и окаменела от удивления.
Не прошло и нескольких секунд, как Рис вернулся. В руках у него была плетеная корзина с крышкой.
— А теперь, госпожа, молю вас, присядьте! Я принес вам подарок. Пусть он пойдет в счет искупления грехов — во время нашего путешествия я вел себя как форменный идиот! Надеюсь, он вам понравится!
Растерянная улыбка появилась у нее на губах. Все еще не понимая, Джессамин с удивлением следила, как он опустился на колени у ее ног, В янтарных отблесках пламени, которые играли на его оливково-смуглом лице, Рис был дьявольски красив: еще влажные после купания волосы курчавились у него на лбу, темные тени подчеркивали словно высеченные из мрамора черты лица. У Джессамин заныло под ложечкой. Ей внезапно до боли захотелось обвить руками его шею и покрыть поцелуями смуглое лицо.
— Что это?
— Открой и посмотри.
Джессамин с любопытством приоткрыла плетеную ивовую крышку. Она давно заметила, что корзинка сердито покачивается из стороны в сторону, и почти ожидала, как что-то живое выпрыгнет оттуда прямо ей в руки. Наступила тишина. Бесшумно отложив крышку в сторону, девушка, затаив дыхание, заглянула в корзину. Из темноты на нее уставились два круглых карих глаза.
Джессамин издала восторженный вопль. В ответ на это существо забарахталось, отчаянно пытаясь выбраться наружу. Корзина покачнулась и рухнула на пол возле ее ног.
— О, Рис… Щенок!
Глаза Джессамин подозрительно заблестели, горло перехватило судорогой.
Осторожно протянув дрожащие руки, она извлекла на свет толстенькое лохматое существо. Малыш тут же восторженно облизал ей лицо розовым язычком, похожим на лепесток диковинного цветка, а потом устало ткнулся мордочкой в ее плечо и мгновенно уснул, убаюканный ласковым теплом ее тела. Прошло уже несколько дней с тех пор, как девушка со слезами поведала Рису об ужасной смерти верного Неда. Тогда он молча приласкал ее. И вот сейчас, догадываясь о той пустоте, что осталась в ее сердце после гибели старого друга, он подарил ей этот бархатный черный комочек, который, как он ничуть не сомневался, не замедлит занять еще теплое место Неда.
— Спасибо тебе, родной. Он просто прелесть!
Рис нагнулся и забрал задремавшего щенка из ее рук, ревниво рассчитывая получить свою долю ласки и нежности.
— Когда я уезжал, Бетси вот-вот должна была ощениться. К счастью, все прошло отлично. Она принесла шестерых, так что у меня было из чего выбирать. Похоже, из парня будет толк. Конечно, ростом он будет поменьше Неда, но из него выйдет отличный сторож для тебя, любимая. Ну а теперь скажи, как ты собираешься его назвать… Нед?
Она решительно покачала головой:
— Нет, это имя для меня священно. К тому же малышу нужно собственное имя, а не чужое. Может быть, назвать его Оуэном в честь вашего вождя? Если бы не он, может быть, мы никогда бы не нашли друг друга!
Рис любовно улыбнулся ей:
— Это точно. Не откликнись я, когда Глендовер позвал меня на помощь, никогда бы мне не отыскать свою прекрасную принцессу, которую злой волшебник вероломно похитил из высокой башни замка!
Джессамин радостно рассмеялась над его шуткой. На дне корзинки она обнаружила мягкую шерстяную подстилку и осторожно уложила кроху на эту импровизированную постель. Потом переставила корзинку поближе к камину, где было теплее, и откинула крышку, чтобы малыш смог вылезти.
Но тот не обнаружил ни малейшего желания покинуть свой уютный уголок, Он удобно устроился на одеяльце и завороженно уставился на пляшущие языки пламени. Глаза у него мгновенно начали слипаться, и очень скоро он задремал.
— Спасибо, Рис! Ты ведь знаешь, как я любила Неда. А этот малыш… он будет мне особенно дорог… ведь это ты подарил мне его.
Поцелуй Риса заглушил ее последние слова. Его нежные пальцы запутались в ее волосах.
— Ты настоящая валлийка в этом платье, — пробормотал он, скользя голодным взглядом по шерстяной ткани корсажа там, где она плотно облегала упругую грудь Джессамин и ее пышные бедра.
Польщенная его словами, она с довольным видом разгладила пышную юбку.
— Понятия не имею, кого я должна благодарить за наряд. Ведь все мои платья, к несчастью, так и остались в обозе сэра Ральфа. Даже то, самое мое любимое, которое ты мне подарил в Честере. Зато брошка со мной: я приколола ее как раз в тот день, и она так и осталась на платье.
— Не важно! Самое главное, что с тобой все в порядке. А платья я тебе куплю новые…
Рис перенес кувшин с вином и нагруженный едой поднос поближе к камину, и они уютно устроились в тепле у огня. Только теперь Джессамин поняла, что голодна как зверь. Вдвоем они моментально очистили целое блюдо жаркого из ягненка с густой подливкой, заедая его валлийскими пирожками с луком, потом перешли к супу, быстро расправились с ломтиками фруктового пудинга, щедро смазанного свежесбитым маслом, и пирогом с ревенем, обильно политым взбитыми сливками. Уже насытившись, они принялись лениво лакомиться вишнями.
Все было так вкусно, что Джессамин и не заметила, как проглотила такое количество, которого бы раньше ей хватило на несколько дней. Только вот сдобренное медом вино из можжевельника показалось ей немного странным на вкус. Однако уже после второго бокала оно пришлось ей по душе, тем более что напиток мгновенно ударил ей в голову.
Покончив с ужином, они предложили остатки щенку. И не прошло и нескольких минут, как малыш, расправившись с едой, блаженно засопел, уронив голову на край корзинки. Уютно устроившись перед камином, Джессамин наслаждалась теплом и сонно гадала, когда еще она чувствовала такое умиротворение и покой. Она потянулась к щенку и рассеянно провела рукой по его теплой головенке, мягкой, словно шелк. Ладонь ее коснулась маленького обмякшего тельца, и она с удивлением обнаружила, что он куда более сильный, чем кажется с виду: под мягкой черной шерсткой чувствовались упругие мускулы. Растрогавшись, она осторожно взяла его на руки, а тот, ничего не понимая со сна, что-то вяло пробурчал и лизнул ей палец.
— Это один из самых счастливых дней в моей жизни, — прошептала она, уютно откинувшись назад, к Рису, и чувствуя спиной жар его тела и твердые бугры мускулов.
К ночи поднялся ветер. Он тоскливо завывал в каминной трубе, яростно дергал ставни, и Джессамин покрепче прижалась к любимому, наслаждаясь исходившими от него силой и спокойствием.
— Завтра я представлю тебя моим людям, — пообещал он, ласково поглаживая ей плечи и спину. — Держу пари, этим дьяволам придется по вкусу их новая госпожа!
— Новая госпожа? — переспросила Джессамин, в удивлении широко распахнув глаза. — Неужели ты уже успел разорвать помолвку с Элинед?
— Нет, но раз я сказал, так оно и будет. А потом; я ведь говорил уже — это всего лишь формальность, и тебе вовсе незачем так переживать.
— А что она говорит?
Он недовольно повел плечами:
— Ну, на людях она вежлива, но холодна как лед. А что она говорит мне наедине, я даже не возьмусь повторить… в общем, это не для твоих ушей. Однако что бы там ни было, но с этим покончено навсегда, так что давай не будем портить себе вечер разговорами об Элинед. Я хочу, чтобы ты любила меня под крышей моего родного дома! Знаешь, сколько раз я мечтал об этом?..
Джессамин и не подозревала, что для Риса разорвать помолвку с Элинед Глинн будет так просто. Теперь ничто не стояло между ними. И слава Богу, проклятый Ральф Уоррен был в Англии, за много миль отсюда!
Она радостно улыбнулась и благодарно прижалась к Рису. Он мягко поднял ее на ноги, жар его ладоней проник сквозь шерстяную ткань ее корсажа, заставив груди вздрогнуть от наслаждения.
— Значит, мы сможем обвенчаться?
— Как только ты скажешь «да». Хоть на следующей неделе!
— Рис, можно я попрошу тебя об одной веши? Он поцеловал се в макушку.
— Конечно. О чем?
— Я бы хотела немного подождать, чтобы мы могли обвенчаться в Кэрли.
Он удивленно присвистнул.
— Но может пройти немало времени, прежде чем мы окончательно избавимся от Уоррена. Ты думала об этом? Стоит ли ждать так долго?
— Обычно все Дакре венчались в Кэрли, Я бы хотела продолжить традицию, ведь я последняя в нашем роду. Ради этого можно и подождать.
Его губы скользнули по ее лицу. Риса переполняла гордость за то, что она так безоговорочно верит ему.
— Как хочешь, милая, хотя не исключено, что нам придется ждать до глубокой старости.
— Не может быть, — с улыбкой ответила она. Джессамин подняла голову, глаза ее сияли, как звезды. — О, любимый, я без ума от тебя! — прошептала она, трепеща от счастья, когда его руки жадно и требовательно легли на ее тело. — Теперь ты мой… не могу поверить, что это правда.
— И я тоже. О, Джесси, о такой женщине, как ты, я мечтал всю свою жизнь! — едва слышно прошептал Рис, приподняв ее подбородок, и, как голодный, впился в ее губы. — Иди ко мне. Не мучай меня больше. Я так устал ждать!
И, прильнув друг к другу, они отошли от камина. Одна мысль о том, что ничто больше не стоит между ними, сжигала их точно огнем. Не нужно больше спешить — перед ними была целая жизнь, до краев заполненная любовью. Эта ночь — только начало.
Трясущимися от нетерпения руками они срывали одежду, разбрасывая ее по полу. В комнате было холодно, обнаженное тело Джессамин мгновенно покрылось мурашками, и она быстро юркнула в постель, застонав от удовольствия, когда ее окутало благословенное тепло. Слава Богу, что слуги позаботились сунуть между одеялами горячие грелки! Утонув в пуховой перине, она с удовольствием забарахталась, с головой укрывшись целым ворохом простыней и мягких, как перышко, одеял.
Рис опустился на колени перед камином. Раздув тлеющие уголья, он подбросил туда несколько толстых поленьев — достаточно для того, чтобы огонь не угас до самого утра. Он уже успел скинуть кожаный жилет и рубашку, и Джессамин украдкой любовалась широкими плечами и мускулистой спиной, на которых плясали золотисто-багровые отблески. Она поежилась от удовольствия, сгорая от желания почувствовать, как его сильные руки обовьются вокруг нее, вновь ощутить на себе тяжесть его тела.
Еще совсем недавно, когда Уоррен таскал ее по всей Англии точно пленницу, она и подумать не смела о таком счастье. Теперь вес ее несчастья далеко позади, а впереди — только сладостное, жаркое валлийское лето и любовь, которую она будет делить с единственным мужчиной в ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Это ты их убил? — шепотом спросила она, робко разглядывая жутких чудовищ из-за его плеча.
Рис довольно ухмыльнулся:
— Ты бы не поверила, если бы я рассказал тебе, что за звери водятся у нас в горах… но увы, это отцовские трофеи. А мне не доставляет удовольствия украшать степы подобными игрушками. Ты голодна? Или предпочтешь вначале принять ванну и немного отдохнуть?
Откровенно говоря, больше всего на свете в этот момент ей хотелось остаться с ним наедине, но почему-то незнакомая атмосфера чужого замка так подействовала на Джессамин, что она смутилась и опустила голову. Пока Рис показывал ей дом, слуги и домочадцы разглядывали ее во все глаза со странной смесью любопытства и враждебности. Естественно, ведь она была англичанкой, к тому же, по-видимому, никто не удосужился объяснить им, приехала ли она по своей собственной воле или же их господин привез ее в дом как пленницу.
— Ванну… потом ужинать… а потом… — Она умолкла, бросила лукавый взгляд на Риса и нежно сжала его ладонь.
Пламя, разгоревшееся в его темных глазах, наполнило ее счастьем. Им не было нужды говорить о сжигавшем их желании. Огонь, горевший в его глазах, без слов сказал ей о том, что и он жаждет ее ничуть не меньше.
Предоставив в распоряжение Джессамин лучшую из имевшихся в замке комнат, Рис велел слугам позаботиться о ванне.
Выглянув в узкое стрельчатое окошко, девушка с восторгом разглядывала темневшую вдали громаду Сноудона; несмотря на сгустившийся мрак, даже на таком расстоянии было видно ослепительное сияние снега на его вершине. Но скоро стало уже так темно, что Джессамин отчаялась разглядеть что-нибудь. С легким вздохом она отвернулась от окна, чтобы полюбоваться уютной маленькой спальней, в которую ее поместили. Вымытые добела стены были увешаны красно-синими гобеленами с вытканными на них сценами на библейские сюжеты. Под окном стоял огромный сундук из светлого ясеня, покрытый искусной резьбой. Восхитительная инкрустация на крышке изображала древо жизни. Окна прикрывали ослепительно белые занавеси, похожие на легкие пенистые облака. В углу красовалась резная кровать из тяжелого дуба, роскошный темно-малиновый полог из затканной золотом мягкой шерсти был перехвачен камчатными лентами.
Служанка, которую ей прислали, чтобы помочь принять ванну и переодеться, не знала ни слова по-английски. Ничуть не смутившись, она принялась трещать на валлийском. Хотя Джессамин и понимала лишь каждое десятое слово, но все-таки ей удалось кое-как рассказать о Кэрли и о тех несчастьях, что выпали на ее долю в последние месяцы. Девушку, казалось, поразило, сколько миль ей пришлось проехать.
Но Джессамин почему-то не сомневалась, что та ни минуты не поверила ее рассказу о замке в Англии, хозяйкой которого она стала.
Медную ванну доверху наполнили горячей водой, и Джессамин, возблагодарив небеса за эту великую милость, погрузилась в ароматный пар. Она и не подозревала, как устала и измучилась за все это время. Густые волосы свалялись и грязными космами падали на плечи, а кожа была отвратительно скользкой от пота.
Поскольку у Джессамин не было ни единого платья на смену, девушка, поколебавшись, принесла ей свежевыглаженное льняное белье, еще пахнувшее горячим утюгом, и шерстяное платье, какое носят валлийские женщины, — пурпурного цвета с зеленой вышивкой. Поверх него она накинула другое, зеленое, подбитое заячьим мехом, чему Джессамин страшно обрадовалась. Несмотря на огонь, горевший в камине, в комнате было довольно прохладно.
И белье и платье подошли ей как нельзя лучше. Джессамин от души поблагодарила девушку, гадая при этом, у кого же она позаимствовала свой наряд.
Высушив волосы перед огнем, она решила не укладывать их в обычную прическу, а предпочла заплести толстую косу, которая упала почти до талии, и завязать лентой в цвет платью.
Когда служанка ушла, явились несколько мужчин и с поклонами вынесли ванну. Джессамин осталась одна, ломая голову, чем бы заняться. Ждать Риса здесь? А вдруг он не придет? Может быть, лучше спуститься в зал?
Открыв дверь, она робко вышла в коридор, в котором не горел ни один факел.
Возле ее постели служанка оставила серебряный шандал с двумя свечами. Решив прихватить его с собой, чтобы не заблудиться в темноте, девушка храбро отправилась на поиски Риса.
Она уже взялась за ручку, когда вдруг в дверь постучали. Высокая мужская фигура выросла на пороге, и сердце Джессамин ухнуло в пятки при виде того, кого она так долго ждала. Рис, по-видимому, тоже воспользовался возможностью, чтобы смыть с себя грязь и засохшую кровь. Лицо его было чисто выбрито, как и в первый раз, когда они встретились. Куртка из темной шерстяной ткани красиво обрисовывала широкую грудь и могучие плечи, тонкая батистовая рубашка с длинными рукавами была заправлена в черные рейтузы. На ногах были высокие сапоги. Простая одежда сделала его значительно моложе. Он был красив, как сам дьявол.
— О, Рис… а я как раз собиралась спуститься вниз и поискать тебя!
— Для чего, милая? Неужели ты подумала, что я смогу надолго оставить тебя одну?
Он махнул рукой кому-то в коридоре, и в комнату вошла целая процессия слуг.
По-видимому, каждому из них было поручено какое-то дело. Одна из женщин держала в руках тяжело нагруженный поднос с ужином, другая прижимала к груди кувшин с вином и два высоких кубка. Из-за ее плеча с любопытством выглядывал парнишка с охапкой поленьев, которые он с видимым облегчением высыпал в корзину, стоявшую возле камина. Присев на корточки, он принялся хлопотливо раздувать огонь. Вслед за ними в комнате появился слуга, в руках у него была наполненная горячими углями грелка, которую он тут же сунул в простыни постели. В считанные минуты комната преобразилась. Выполнив приказ, слуги удалились, отвесив хозяину почтительный поклон.
Ошеломленная быстротой, с которой выполнялись все его приказания, Джессамин, как ребенок, радостно захлопала в ладоши:
— Как здорово! Мы поужинаем здесь, только ты и я, больше никого!
Заговорщически подмигнув. Рис направился к двери. Не зная, что он еще затеял, чтобы поразить ее, Джессамин ждала его возвращения, затаив дыхание. До нее донесся его шепот — по-видимому, за дверью был кто-то еще. Потом вдруг она услышала какой-то странный скрипучий, мяукающий звук и окаменела от удивления.
Не прошло и нескольких секунд, как Рис вернулся. В руках у него была плетеная корзина с крышкой.
— А теперь, госпожа, молю вас, присядьте! Я принес вам подарок. Пусть он пойдет в счет искупления грехов — во время нашего путешествия я вел себя как форменный идиот! Надеюсь, он вам понравится!
Растерянная улыбка появилась у нее на губах. Все еще не понимая, Джессамин с удивлением следила, как он опустился на колени у ее ног, В янтарных отблесках пламени, которые играли на его оливково-смуглом лице, Рис был дьявольски красив: еще влажные после купания волосы курчавились у него на лбу, темные тени подчеркивали словно высеченные из мрамора черты лица. У Джессамин заныло под ложечкой. Ей внезапно до боли захотелось обвить руками его шею и покрыть поцелуями смуглое лицо.
— Что это?
— Открой и посмотри.
Джессамин с любопытством приоткрыла плетеную ивовую крышку. Она давно заметила, что корзинка сердито покачивается из стороны в сторону, и почти ожидала, как что-то живое выпрыгнет оттуда прямо ей в руки. Наступила тишина. Бесшумно отложив крышку в сторону, девушка, затаив дыхание, заглянула в корзину. Из темноты на нее уставились два круглых карих глаза.
Джессамин издала восторженный вопль. В ответ на это существо забарахталось, отчаянно пытаясь выбраться наружу. Корзина покачнулась и рухнула на пол возле ее ног.
— О, Рис… Щенок!
Глаза Джессамин подозрительно заблестели, горло перехватило судорогой.
Осторожно протянув дрожащие руки, она извлекла на свет толстенькое лохматое существо. Малыш тут же восторженно облизал ей лицо розовым язычком, похожим на лепесток диковинного цветка, а потом устало ткнулся мордочкой в ее плечо и мгновенно уснул, убаюканный ласковым теплом ее тела. Прошло уже несколько дней с тех пор, как девушка со слезами поведала Рису об ужасной смерти верного Неда. Тогда он молча приласкал ее. И вот сейчас, догадываясь о той пустоте, что осталась в ее сердце после гибели старого друга, он подарил ей этот бархатный черный комочек, который, как он ничуть не сомневался, не замедлит занять еще теплое место Неда.
— Спасибо тебе, родной. Он просто прелесть!
Рис нагнулся и забрал задремавшего щенка из ее рук, ревниво рассчитывая получить свою долю ласки и нежности.
— Когда я уезжал, Бетси вот-вот должна была ощениться. К счастью, все прошло отлично. Она принесла шестерых, так что у меня было из чего выбирать. Похоже, из парня будет толк. Конечно, ростом он будет поменьше Неда, но из него выйдет отличный сторож для тебя, любимая. Ну а теперь скажи, как ты собираешься его назвать… Нед?
Она решительно покачала головой:
— Нет, это имя для меня священно. К тому же малышу нужно собственное имя, а не чужое. Может быть, назвать его Оуэном в честь вашего вождя? Если бы не он, может быть, мы никогда бы не нашли друг друга!
Рис любовно улыбнулся ей:
— Это точно. Не откликнись я, когда Глендовер позвал меня на помощь, никогда бы мне не отыскать свою прекрасную принцессу, которую злой волшебник вероломно похитил из высокой башни замка!
Джессамин радостно рассмеялась над его шуткой. На дне корзинки она обнаружила мягкую шерстяную подстилку и осторожно уложила кроху на эту импровизированную постель. Потом переставила корзинку поближе к камину, где было теплее, и откинула крышку, чтобы малыш смог вылезти.
Но тот не обнаружил ни малейшего желания покинуть свой уютный уголок, Он удобно устроился на одеяльце и завороженно уставился на пляшущие языки пламени. Глаза у него мгновенно начали слипаться, и очень скоро он задремал.
— Спасибо, Рис! Ты ведь знаешь, как я любила Неда. А этот малыш… он будет мне особенно дорог… ведь это ты подарил мне его.
Поцелуй Риса заглушил ее последние слова. Его нежные пальцы запутались в ее волосах.
— Ты настоящая валлийка в этом платье, — пробормотал он, скользя голодным взглядом по шерстяной ткани корсажа там, где она плотно облегала упругую грудь Джессамин и ее пышные бедра.
Польщенная его словами, она с довольным видом разгладила пышную юбку.
— Понятия не имею, кого я должна благодарить за наряд. Ведь все мои платья, к несчастью, так и остались в обозе сэра Ральфа. Даже то, самое мое любимое, которое ты мне подарил в Честере. Зато брошка со мной: я приколола ее как раз в тот день, и она так и осталась на платье.
— Не важно! Самое главное, что с тобой все в порядке. А платья я тебе куплю новые…
Рис перенес кувшин с вином и нагруженный едой поднос поближе к камину, и они уютно устроились в тепле у огня. Только теперь Джессамин поняла, что голодна как зверь. Вдвоем они моментально очистили целое блюдо жаркого из ягненка с густой подливкой, заедая его валлийскими пирожками с луком, потом перешли к супу, быстро расправились с ломтиками фруктового пудинга, щедро смазанного свежесбитым маслом, и пирогом с ревенем, обильно политым взбитыми сливками. Уже насытившись, они принялись лениво лакомиться вишнями.
Все было так вкусно, что Джессамин и не заметила, как проглотила такое количество, которого бы раньше ей хватило на несколько дней. Только вот сдобренное медом вино из можжевельника показалось ей немного странным на вкус. Однако уже после второго бокала оно пришлось ей по душе, тем более что напиток мгновенно ударил ей в голову.
Покончив с ужином, они предложили остатки щенку. И не прошло и нескольких минут, как малыш, расправившись с едой, блаженно засопел, уронив голову на край корзинки. Уютно устроившись перед камином, Джессамин наслаждалась теплом и сонно гадала, когда еще она чувствовала такое умиротворение и покой. Она потянулась к щенку и рассеянно провела рукой по его теплой головенке, мягкой, словно шелк. Ладонь ее коснулась маленького обмякшего тельца, и она с удивлением обнаружила, что он куда более сильный, чем кажется с виду: под мягкой черной шерсткой чувствовались упругие мускулы. Растрогавшись, она осторожно взяла его на руки, а тот, ничего не понимая со сна, что-то вяло пробурчал и лизнул ей палец.
— Это один из самых счастливых дней в моей жизни, — прошептала она, уютно откинувшись назад, к Рису, и чувствуя спиной жар его тела и твердые бугры мускулов.
К ночи поднялся ветер. Он тоскливо завывал в каминной трубе, яростно дергал ставни, и Джессамин покрепче прижалась к любимому, наслаждаясь исходившими от него силой и спокойствием.
— Завтра я представлю тебя моим людям, — пообещал он, ласково поглаживая ей плечи и спину. — Держу пари, этим дьяволам придется по вкусу их новая госпожа!
— Новая госпожа? — переспросила Джессамин, в удивлении широко распахнув глаза. — Неужели ты уже успел разорвать помолвку с Элинед?
— Нет, но раз я сказал, так оно и будет. А потом; я ведь говорил уже — это всего лишь формальность, и тебе вовсе незачем так переживать.
— А что она говорит?
Он недовольно повел плечами:
— Ну, на людях она вежлива, но холодна как лед. А что она говорит мне наедине, я даже не возьмусь повторить… в общем, это не для твоих ушей. Однако что бы там ни было, но с этим покончено навсегда, так что давай не будем портить себе вечер разговорами об Элинед. Я хочу, чтобы ты любила меня под крышей моего родного дома! Знаешь, сколько раз я мечтал об этом?..
Джессамин и не подозревала, что для Риса разорвать помолвку с Элинед Глинн будет так просто. Теперь ничто не стояло между ними. И слава Богу, проклятый Ральф Уоррен был в Англии, за много миль отсюда!
Она радостно улыбнулась и благодарно прижалась к Рису. Он мягко поднял ее на ноги, жар его ладоней проник сквозь шерстяную ткань ее корсажа, заставив груди вздрогнуть от наслаждения.
— Значит, мы сможем обвенчаться?
— Как только ты скажешь «да». Хоть на следующей неделе!
— Рис, можно я попрошу тебя об одной веши? Он поцеловал се в макушку.
— Конечно. О чем?
— Я бы хотела немного подождать, чтобы мы могли обвенчаться в Кэрли.
Он удивленно присвистнул.
— Но может пройти немало времени, прежде чем мы окончательно избавимся от Уоррена. Ты думала об этом? Стоит ли ждать так долго?
— Обычно все Дакре венчались в Кэрли, Я бы хотела продолжить традицию, ведь я последняя в нашем роду. Ради этого можно и подождать.
Его губы скользнули по ее лицу. Риса переполняла гордость за то, что она так безоговорочно верит ему.
— Как хочешь, милая, хотя не исключено, что нам придется ждать до глубокой старости.
— Не может быть, — с улыбкой ответила она. Джессамин подняла голову, глаза ее сияли, как звезды. — О, любимый, я без ума от тебя! — прошептала она, трепеща от счастья, когда его руки жадно и требовательно легли на ее тело. — Теперь ты мой… не могу поверить, что это правда.
— И я тоже. О, Джесси, о такой женщине, как ты, я мечтал всю свою жизнь! — едва слышно прошептал Рис, приподняв ее подбородок, и, как голодный, впился в ее губы. — Иди ко мне. Не мучай меня больше. Я так устал ждать!
И, прильнув друг к другу, они отошли от камина. Одна мысль о том, что ничто больше не стоит между ними, сжигала их точно огнем. Не нужно больше спешить — перед ними была целая жизнь, до краев заполненная любовью. Эта ночь — только начало.
Трясущимися от нетерпения руками они срывали одежду, разбрасывая ее по полу. В комнате было холодно, обнаженное тело Джессамин мгновенно покрылось мурашками, и она быстро юркнула в постель, застонав от удовольствия, когда ее окутало благословенное тепло. Слава Богу, что слуги позаботились сунуть между одеялами горячие грелки! Утонув в пуховой перине, она с удовольствием забарахталась, с головой укрывшись целым ворохом простыней и мягких, как перышко, одеял.
Рис опустился на колени перед камином. Раздув тлеющие уголья, он подбросил туда несколько толстых поленьев — достаточно для того, чтобы огонь не угас до самого утра. Он уже успел скинуть кожаный жилет и рубашку, и Джессамин украдкой любовалась широкими плечами и мускулистой спиной, на которых плясали золотисто-багровые отблески. Она поежилась от удовольствия, сгорая от желания почувствовать, как его сильные руки обовьются вокруг нее, вновь ощутить на себе тяжесть его тела.
Еще совсем недавно, когда Уоррен таскал ее по всей Англии точно пленницу, она и подумать не смела о таком счастье. Теперь вес ее несчастья далеко позади, а впереди — только сладостное, жаркое валлийское лето и любовь, которую она будет делить с единственным мужчиной в ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45