— Но ведь король Ричард мертв!
— Или скрывается, дожидаясь удобного момента, чтобы вернуться и потребовать назад свой трон. Оуэн Глендовер верит в это. Когда-то много лет назад он был его оруженосцем. После того как король попал в плен, Глемдовер долго разыскивал его, но все было напрасно.
— Я знаю, многие валлийцы до сих пор верят в то, что Ричард жив, — начала Джессамин, ласково положив ладонь поверх его руки. — Но король умер, Рис. Один менестрель рассказывал мне, что сам видел, как тело Ричарда везли из Понтефракта. Он хорошо знал короля в лицо… тут не могло быть никакой ошибки.
— Может, твой менестрель просто набивал себе цену!
— Нет… не думаю… Да и для чего ему лгать мне? Рис помолчал, потом поднял голову и с тяжелым вздохом произнес:
— Я подозревал об этом, причем довольно давно. Большинство валлийцев до сих пор хранят верность Ричарду. Узнать о его смерти… это все равно что умереть самим… Поэтому будет лучше, если я не стану болтать о том, что услышал от тебя. Ты же понимаешь, эта легенда… она дает им надежду.
— Но неужели это имеет какое-то значение для Глендовера? — спросила Джессамин.
Рис расхохотался и покачал головой:
— Конечно, нет. Глендовер враждует с Греями из Руфина. После того как был разграблен Сичарт, он поклялся, что отомстит.
— Но ведь Глендовер и так уже захватил Руфин! Неужто ему все мало? — спросила Джессамин. Она знала, что еще в сентябре во время ежегодной ярмарки валлийцы окружили и предали огню этот город, который издавна принадлежал английским Маршам.
— Око за око, любимая. А уничтожение Руфина — малая плата за все, что было между ними. Ты, верно, забыла, что Реджи Грей был первым, кто захватил земли Глендоверов. Ведь Круасо-Коммон веками принадлежал им. И если бы не наглость Грея, ссоры бы и не было.
— Но неужели Глендовер намерен из-за этого начать в стране гражданскую войну?
— Если все суды в этой стране всегда на стороне английского лорда, что нам остается делать?!
Джессамин не знала, в самом ли деле закон столь пристрастен, как обычно уверяли валлийцы. В конце концов, Рис в это верил.
— Ты так и не сказала мне, за кого же Кэрли? — резко осведомился он.
— За Дакре.
— Но ведь вы живете не на необитаемом острове, — сурово напомнил Рис.
— Мой отец когда-то был сторонником Ричарда.
— Значит, он был бы на нашей стороне.
— Он был верным слугой короны!
— Даже если она на голове у вора?
— Он был слугой короны! — упрямо повторила Джессамин, отчаянно желая прекратить этот бессмысленный спор.
— Тогда ты должна понять, Джессамин: как только я вырву Кэрли из рук людей сэра Ральфа, над его бастионами взовьется знамя с валлийским драконом!
Онемев от изумления, Джессамин растерянно заморгала.
— Нет, ты не сделаешь этого! Мы не сторонники Глендовера! Ведь если ты так поступишь, то любой проходящий мимо английский отряд сочтет своим долгом нас атаковать!
— Если я завладею Кэрли, над ним поднимут валлийский флаг!
— Это что — угроза?
— Нет, леди, обещание.
Следующие несколько миль они проехали в молчании. Размышляя о его безумном упрямстве, о том, как он настаивал, чтобы она перешла на сторону Оуэна Глендовера, Джессамин закипала от ярости. Когда она бросилась к нему за помощью, он ни словом не обмолвился об этом. Боже мой, неужели он не понимает, что стоит им только объявить о переходе к Глендоверу, и для Кэрли все будет кончено!
Пошел снег с дождем. Люди до того промерзли, что Рис приказал остановиться на ночлег. Ближайшим местом, где мог бы укрыться от непогоды отряд, была ферма с полу развалившимся амбаром. Рис распорядился, чтобы его воины, говорившие по-английски, попросили хозяина о ночлеге для них самих и их измученных лошадей, пообещав расплатиться золотом.
Джессамин скорчилась, прижавшись к стене амбара, чтобы хоть как-то защититься от пронизывающего ветра. Рис бросил на нее мимолетный взгляд и, убедившись, что девушка одета достаточно тепло, занялся своими людьми. Их ссора больно ранила самолюбие обоих, а Рис к тому же был не тот человек, который мог с легкостью попросить прошения у женщины.
Фермер охотно разрешил им переночевать, и воины с радостью поспешили распахнуть дверь амбара. Аромат сена и привычный запах скотного двора, такой мирный и знакомый, заставил многих блаженно заулыбаться.
Пока его воины расседлывали и кормили лошадей, Рис молчал. Он сам ухаживал за своим конем.
Так же поступила и Джессамин. Расседлывая своего длинноногого жеребца, она не переставала гадать, собирается Рис заговорить или же решил сердито молчать всю дорогу до Кэрли.
Потом она устроилась на охапке сена и принялась жевать хлеб, запивая его элем, который охотно продала им фермерша. Рис тоже принес чистую солому, устроил постель, а поверх бросил одеяло.
Он завернулся в свой плащ и вытянулся вдоль стены, подальше от Джессамин. Хрипло буркнув «Доброй ночи!», он повернулся к ней спиной. Они устроились на ночлег в отдалении от остальных, поэтому Джессамин была сильно разочарована, убедившись, что он и не помышляет заняться с ней любовью. А она-то рассчитывала, что жгучая страсть и поцелуи помогут им забыть о нелепой ссоре. И сейчас, чувствуя себя несчастной и одинокой, Джессамин просто кипела от злости.
Она еще долго лежала без сна в полной темноте, беспокойно прислушиваясь к бесконечным шорохам вокруг. Оставалось только надеяться, что крысам не придет в голову явиться с визитом, поскольку она с детства до судорог боялась этих мерзких тварей. Джессамин стала потихоньку придвигаться к Рису, как вдруг над ее головой послышался резкий пронзительный свист, сопровождавшийся оглушительным хлопаньем крыльев.
Со сдавленным криком Джессамин метнулась в сторону — из темноты на нее смотрели чьи-то сверкающие глаза. До смерти перепугавшись, девушка вцепилась в Риса и принялась трясти его, стараясь разбудить.
— Что такое? — сонным голосом произнес он, делая вид, что крепко спал.
На самом же деле он и сам мучился без сна, ломая голову, как бы помириться с Джессамин.
— Прости, что разбудила тебя, — дрожащим голосом пробормотала она, вспомнив об их ссоре. — Взгляни, оттуда кто-то смотрит на нас!
Рис приподнялся на локте. Два огромных сверкающих глаза уставились на них из темноты, медленно повернулись сначала вправо, потом влево и, наконец, снова взглянули на них в упор. Рис затрясся от хохота и, толкнув Джессамин, опрокинул ее на солому.
— Отправляйся спать, глупая. Это всего лишь обычная сипуха!
Джессамин свернулась калачиком на солому, чувствуя, как от пережитого ужаса все еще бешено колотится сердце. В детстве она наслушалась преданий о демонах и ведьмах, которых полным-полно в их местах. Но скоро она и сама уже улыбалась, лежа и темноте и потешаясь над собственной глупостью. — У нее вырвался слабый смешок.
— Ты собираешься спать или будешь смеяться? — хрипло спросил Рис, перекатываясь на спину.
К удивлению Джессамин, он быстро протянул к ней руки, и не успела она оглянуться, как уже оказалась в его объятиях.
— Я думала, ты все eще злишься на меня, — прошептала она.
— Так оно и есть. А ты — на меня.
— Глупо было ссориться!
— М-да, согласен… К тому же это отнимает сколько сил!
Они лежали тесно прижавшись друг к другу, и слушали, как в темноте над их головами ночной ветер Тоскливо воет, тряся в бессильной злобе соломенную крышу старого амбара. Ледяная крупа со стуком и шорохом монотонно барабанила по обледеневшей кровле.
— Ты еще любишь меня? — стыдливо промолвила Джессамин.
— Конечно. А ты? Ты меня любишь?
— Ты же знаешь, что да.
— Давай не будем больше ссориться, Джесси! Жаль тратить время на ссоры, нам ведь так мало предстоит быть вместе.
— Обещаю, но и ты поклянись, что не станешь поднимать флаг с валлийским драконом над моим Кэрли, — непримиримо напомнила она. — Я не могу этого позволить.
Несколько долгих мгновений он молчал. При мысли о том, какую вспышку гнева могли вызвать ее слова, Джессамин вся сжалась от страха. И вдруг она почувствовала, как все его мощное тело содрогается от хохота.
— Черт тебя побери, женщина, ты, наверное, упрямее всех ослов в мире!
— Кэрли — мой дом. Я должна сделать все, чтобы защитить его.
— Может быть, договоримся? Давай повесим флаг с гербом Дакре, а над ним — дракона.
— Нет!
— Ну хорошо, пусть дракон будет под ним. Идет?
— Нет, Дракона там не должно быть вообще! Разве ты не понимаешь, что толкаешь меня на самоубийство?! Как только ты и твои люди покинут замок, мы останемся без зашиты.
Какое-то время Рис размышлял над ее словами. Наконец он неохотно кивнул:
— Хорошо, я понимаю, куда ты клонишь. Будем надеяться, что Глендовер так ничего и не узнает. Можешь успокоиться — дракона не будет. Ну, теперь ты довольна?
Улыбаясь, Джессамин спрятала лицо у него на плече.
— Я могу быть счастлива, но это зависит от тебя, — шепнула она. Ладонь ее медленно коснулась его груди, потом игриво скользнула вниз на плоский, твердый, как камень, живот и, наконец, накрыла напряженно подрагивающую, пульсирующую плоть. У нее вырвался удивленный возглас.
— Ничего странного, — заявил Рис. — Такое обычно бывает у каждого мужчины, особенно на рассвете. Так что к тебе это не имеет никакого отношения.
— Лгун! — Она игриво стукнула кулачком по его груди. — До утра еще далеко. Да к тому же у нас все равно не хватит времени, чтобы поспать. Мне кажется, ты все это время притворялся, что спишь.
— Насколько я помню, ты была в такой ярости, что непременно отказала бы мне… разве не так? Ну давай, сознавайся!
Джессамин улыбнулась и прильнула горячими губами к его рту, заглушив последние слова, Почувствовав, как он откликнулся на ее поцелуй, она неожиданно возразила:
— Но, любовь моя, я ведь больше не сержусь. И никогда больше не буду сердиться.
Рис насмешливо и недоверчиво фыркнул:
— Ну и кто из нас лгун, хотел бы я знать?
— Замолчи и займись более интересным делом! — приказала она и больно прикусила мочку его уха.
От боли он зашипел и, скинув ее с себя, навалился сверху, придавив своим тяжелым телом так, что они оба почти скрылись в огромной охапке сена.
— Очень хорошо, леди! Вы слишком часто искушали меня сегодня. И теперь вам придется заплатить за это. Я намерен любить вас до тех пор, пока вы не взмолитесь о пощаде.
— Ах, как замечательно! Не смела и надеяться! — с довольным видом промурлыкала Джессамин. — О, Рис, как глупо, что мы поссорились! — прошептала она и дразняще коснулась его кончиком языка. — Но ты и впрямь вывел меня из себя.
Его яростный поцелуй заглушил эти слова. При этом неожиданном натиске страсть охватила Джессамин с такой силой, что она побудила Риса не тратить время на любовную игру, а взять ее тут же, без промедления.
Тот не заставил просить себя дважды — у него тоже закипела кровь, когда он почувствовал яростное желание, обуревавшее Джессамин. Не прошло и нескольких минут, как он нетерпеливо содрал с них одежду. Джессамин изогнулась, широко раскинув ноги. Она сгорала от желания почувствовать горячую мужскую плоть глубоко внутри себя. Рис лишь слегка коснулся кончиком дрожащего от нетерпения копья ее сокровенной плоти, как Джессамин содрогнулась, не сдержав ликующего крика. Когда же он одним мощным толчком глубоко ворвался в ее тело, наполнив его своим жаром, она лишь слабо простонала, вспомнив о тех, кто спал рядом. Прижав Риса к себе, она обвила стройными, длинными ногами его мускулистые бедра, стараясь принять его в себя как можно глубже.
Джессамин покорно распласталась в объятиях Риса. Она медленно приходила в себя, позабыв о том, что лежит в ворохе сена, что вокруг вповалку спят воины Риса, а в щелях крыши посвистывает ледяной ветер.
Ласково коснувшись лица Риса, она шепотом поблагодарила его.
Он улыбнулся в темноте, крепко прижав девушку к себе. Склонившись к ней, Рис осторожно коснулся поцелуем ее мягких губ, чувствуя, как пронзительная нежность этой женщине захлестнула его.
И, найдя мир и покой в объятиях друг друга, они оба мгновенно уснули, укутавшись теплым плащом Риса.
Была холодная, безлунная мочь, когда они разбили лагерь в лесу, простиравшемся до самого Кэрли. Если бы не темнота, Джессамин могла бы увидеть высокие стены замка. Однако мысль о грозившей им опасности умаляла радость от возвращения домой. Что, если Риса ранят? Об этом и подумать страшно. Что, если их план потерпит поражение? Джессамин даже не представляла, что будет делать дальше. И Рис тоже предпочитал помалкивать, хотя девушка догадывалась, что он что-то задумал, поскольку не раз видела, как он толкует о чем-то со своими подчиненными.
Его люди отыскали несколько лесных полянок и разожгли с десяток костров, позаботившись, чтобы те находились на некотором расстоянии друг от друга. Джессамин терялась в догадках, пока Рис наконец не соблаговолил посвятить ее в свой замысел:
— Я хочу, чтобы в замке решили, будто у нас большое войско.
— Ты хочешь дать им знать, что мы уже здесь? — удивленно переспросила она.
— Это и есть часть моего плана. Как ты считаешь, Дровер сможет передать весточку твоему брату, чтобы он готовился принять нас? Можно ему доверять?
— Да, Джек всегда был нам предан. Уолтеру пришлось все рассказать капитану стражи и управляющему замком, но они не знают, когда мы вернемся.
— Неплохо. Дровер то и дело ездит в Честер и обратно, во всяком случае, достаточно часто, чтобы прикинуть расстояние. Так вот, ты притворишься, что повезла кому-то из деревенских лекарства, покинув замок до рассвета, когда вес еще крепко спали. Томас и я переоденемся деревенскими ремесленниками — на тот случай, если кому-то в замке нужно подковать лошадей, — или придумаем еще что-нибудь. А потом проникнем в замок вслед за тобой.
Джессамин испуганно сглотнула.
— Но ты исходишь из того, что Уолтеру и Саймону удалось скрыть мое отсутствие.
— Придется — выбора у нас нет. А твоя задача — убедить капитана английского отряда, что в лесу скрывается огромный отряд валлийцев. Не думаю, что для него это явится неожиданностью — ведь он уже давно заметил наши костры. Надеюсь, мне удастся выманить их из замка. Если я не ошибаюсь, после долгих недель безделья они на стену лезут от скуки и будут только счастливы немного поразмяться. По себе знаю, как тяжело сдерживать своих людей, когда они «грызут удила». Тут-то мы и потреплем их, постаравшись заманить подальше в лес. Я оставлю здесь парочку своих людей, а остальные, переправившись через реку, вернутся назад по собственным следам. И после этого войдем в замок. Скажи, через крепостной ров можно перебраться верхом?
— Да, пойдем, я покажу где, в этом месте ом почти высох.
— Отлично! Пока отряд сэра Ральфа будет рыскать по лесу в поисках валлийцев, мы преспокойно проникнем в замок и поднимем мост.
— А что будет потом? Ты думаешь, они пойдут на приступ?
— Вряд ли. Скорее всего пошлют сэру Ральфу письмо с душераздирающей историей о том, как огромный отряд валлийцев чуть было не растерзал их, и отправят с гонцом в Шрусбери. И я буду счастлив, когда они оставят нас в покое. А теперь скажи, что ты об этом думаешь?
Джессамин пожала плечами:
— Все пройдет как надо, если только каждый ответственно сыграет свою роль. — Джессамин могла лишь надеяться, что Джек сделал все, о чем она просила, и что Уолтер с пьяных глаз не проболтался о скором появлении Риса или какой-нибудь предатель не выдал их тайну.
— Перестань! Что толку сходить с ума? Кто не рискует, тот не выигрывает, — напомнил Рис, мягко похлопав девушку по плечу. — А если это не сработает, придумаем что-нибудь еще. Ты же не ожидала, что они распахнут перед нами ворота и встретят, как дорогих гостей?
Джессамин с улыбкой покачала головой.
Было холодно. Сырой, пронизывающий ветер пробирал до костей, и Джессамин обрадовалась, когда пришло время отправляться в путь.
Еще до восхода солнца они выехали в Морфа Бэч.
Увидев свою леди, Джек и Марджери от изумления чуть не упали в обморок. Они даже не сразу заметили за ее спиной двух незнакомых всадников, и только тогда им все стало ясно.
Джек предложил проводить их в замок, прихватив повозку с сеном. И он же посоветовал Рису с Томасом оставить своих великолепных боевых коней в деревне и пробраться в замок, сидя на повозке с сеном. С хитрой усмешкой он пояснил, что большинство знакомых ему ремесленников вряд ли могут купить себе какую-нибудь клячу, не то что рыцарского скакуна. Такие кони не для простых людей.
Слава Богу, что Джек подумал об этом. Он же отыскал грязную блузу из простой грубой ткани и снабдил Риса потертым шерстяным плащом. Томас облачился в шерстяную тунику и кожаный фартук. Джек с трудом убедил их, что только такая одежда им больше всего подойдет.
Кроме того, он предложил, чтобы они выдали себя за плотников, а не кузнецов, поскольку в замке идет строительство и двое рабочих ни у кого не вызовут подозрений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45