Диана; SpellCheck SAD
«Богиня»: АСТ; Москва; 2000
ISBN 5-237-04481-6
Оригинал: Margaret Pemberton, “Goddess”
Перевод: Татьяна Перцева
Аннотация
Ни один человек не знал, кто она и откуда явилась. Но ни один человек, когда-либо видевший ее, не смог забыть. Публика боготворила ее. Зрители обожали. Но лишь один мужчина – страстный, сильный, неприступный, смог затронуть сердце богини.
Маргарет Пембертон
Богиня
Майку, как всегда
Глава 1
– Мне она ни к чему, и будь я проклята, если заберу ее домой! – заявила девушка, злобно швыряя вопящий сверток в руки испуганной молодой монахини.
Сестра Франческа уставилась на нее словно громом пораженная.
– Но вы не можете оставить ее здесь, – в ужасе запротестовала она. – Это сиротский приют. Мы принимаем только детей, у которых нет родителей. Существуют правила… предписания…
– К чертям правила, – фыркнула девушка без всякого почтения к монашескому сану собеседницы. – Не нужна она мне, и нечего уговаривать! Я отдаю ее вам, и вся недолга!
– Ну же, Лу, что ты там торчишь? – нетерпеливо окликнул молодой человек, сидевший в потрепанном «Форде-Т», припаркованном неподалеку от приюта. Мотор громко взревел.
Франческа лихорадочно оглядывалась в поисках помощи. Сегодня утром она, как обычно, направлялась в монастырский курятник собирать яйца, но мчавшийся по пыльной дороге автомобиль неожиданно преградил ей путь. Монастырь стоял в нескольких сотнях ярдов от Тихого океана, и его высокие белые стены неприступно сверкали на солнце. Никого. Ни единого человека вокруг. Дети в классе. Остальные монахини заняты ежедневным монотонным трудом. Маленькое тельце, туго завернутое в шаль, извивалось, пытаясь высвободиться.
– Мне пора, – пробормотала девушка, разглаживая воображаемую морщинку на юбке из дешевой блестящей ткани, и шагнула прочь, покачиваясь на убийственно высоких каблуках.
– Нет! – в смятении выпалила сестра Франческа.
Девушка выглядела не старше ее самой. Восемнадцать-девятнадцать, не больше. Волосы неумело обесцвечены и мелко завиты. Сестра Франческа совершенно не к месту подумала, что под темной помадой и толстым слоем косметики лицо незнакомки необычайно хорошенькое.
Девушка открыла дверцу «форда» и скользнула внутрь. Сестра Франческа побежала за ней, путаясь в длинном монашеском платье.
– Нет! Подождите! Вы не можете бросить свое дитя просто так! Я не знаю вашего имени… адреса…
Девушка повернула голову, задумчиво глядя на монахиню, пока машина вновь выезжала на проселочную дорогу.
– Мое имя значения не имеет. Ее… – она равнодушно кивнула в сторону ребенка, – …ее зовут Дейзи.
Незнакомка откинулась на сиденье, обтянутое потрескавшимся винилом, и закрыла глаза, словно усталость наконец одолела ее. «Форд» рванулся вперед, быстро набирая скорость. Сестра Франческа в отчаянии метнулась следом.
– Остановитесь! Остановитесь, пожалуйста!
Но никто ее не слышал. Никто не обращал внимания. Она бежала, пока не выбилась из сил, пока автомобиль не превратился в крошечную черную точку, несущуюся к шоссе Санта-Ана. Только тогда монахиня, споткнувшись, замерла и крепко прижала к себе младенца.
«Форд» исчез. Почти над самой головой пролетела птица. Невдалеке фермер окапывал апельсиновые деревца в саду. Монахиня присмотрелась к ребенку. Он по-прежнему кричал, крепко стиснув кулачки, яростно сверкая глазами. Совсем маленький, всего несколько дней как родился.
Сестра Франческа вздохнула и, по-матерински укачивая малышку, бормоча нежные слова, повернулась и направилась к монастырю.
Жемчужно-серый свет первых солнечных лучей пробился через щели в ставнях. Дейзи проснулась с ощущением необыкновенной радости. Сегодня праздник Святого Иосифа. Особенный день. Во время заутрени будут читаться дополнительные молитвы, посвященные покровителю крошечного калифорнийского городишки Сан-Хуан-Капистрано.
Однако сердце восьмилетней Дейзи сжималось от нетерпеливо-радостного ожидания не только в предвкушении праздника. Дело в том, что именно день Святого Иосифа стал невероятно дорогим для нее. Сегодня в Капистрано возвращались ласточки.
Девочка не помнила, когда впервые она увидела тучи птиц, стремившихся на сушу со стороны Тихого океана. Казалось, они заслоняли собой солнце и наполняли воздух шумом крыльев. Сейчас Дейзи помнила лишь благоговейный восторг. Светлую радость и невыразимое счастье.
Они были так прекрасны, так грациозны, и… и так свободны! И Дейзи поняла, что чудеса действительно бывают. Сестра Доминика, старая и ужасно строгая, на чьем попечении находилась Дейзи вместе с остальными двадцатью питомицами, не раз твердила им это. Чудом было появление Девы Марии перед Святой Бернадеттой. Чудом было превращение Спасителем воды в вино. Но это чудо было первым, которое предстало глазам Дейзи, – стаи щебечущих ласточек, возвращавшихся каждый год в один и тот же день и почти в тот же час.
Но было еще слишком рано – половина шестого. Маленькие, свернувшиеся клубочком девочки мирно спали в постелях, расставленных в скудно обставленном дортуаре.
Пройдет еще не меньше получаса, прежде чем колокольчик сестры Доминики вырвет их из блаженного сна.
Дейзи спустила ноги на натертый деревянный пол. Сестра Доминика станет ругать ее за то, что она нарушила раз и навсегда установленный распорядок, но девочке было все равно. Конечно, сестра наложит на нее покаяние и придется с полчаса читать молитвы, перебирая четки, или идти на исповедь. Какое ничтожное наказание за радость видеть появление первых ласточек на горизонте!
Девочка натянула форменное платьице из грубого синего полотна и потихоньку вышла в умывальную. Холодная вода обожгла щеки. Дейзи насухо вытерла лицо, причесалась и заплела косы, как ее учили. К тому времени, когда она закончила туалет, руки ныли, и сама она с отчаянием понимала, что результат отнюдь не удовлетворит неумолимую сестру Доминику.
Она остановилась и долго смотрелась в потрескавшееся зеркало над раковиной. На нее глядели огромные глаза, сиявшие с маленького заостренного личика. Волосы Джесси Салливан завивались в крутые локоны, независимо от того, как бы туго ни были заплетены, и сестра Доминика никогда не читала ей нотаций. Сестра Доминика любила Джесси, но та и впрямь была очень хорошенькой – розовые щечки и голубые глаза, того же цвета, как на образе Святой Девы в монастырской часовне. Интересно, знает ли сестра Доминика, что Джесси вечно врет, и дважды умудрилась спрятать мел, так что приходилось задерживать уроки, пока не принесут новый из кладовой.
Весь класс пострадал из-за трусливого молчания Джесси, когда сестра Доминика сурово потребовала, чтобы злоумышленница встала и выступила вперед. В этот вечер все отправились спать без ужина, но Джесси исчезла на четверть часа между вечерними молитвами и сном, и Дейзи совершенно не по-христиански задавалась вопросом, уж не провела ли Джесси эти пятнадцать минут с сестрой Доминикой и не была ли, вернувшись в дортуар, куда менее голодна, чем остальные.
Девочка, пожав плечами, выбросила из головы и Джесси Салливан, и сестру Доминику. Ее занимали вещи гораздо важнее: откуда прилетают ласточки и куда улетают.
Промчавшись по пустому коридору, она буквально слетела с невысокой лестницы, ведущей в классные комнаты и трапезную, прошла мимо, с трудом открыла тяжелую дубовую дверь и поежилась от прохладного утреннего воздуха.
Монастырь первоначально был испанской миссией и почти не изменился с тех пор, как францисканские монахи основали его в конце восемнадцатого века. Крытая галерея, перемежавшаяся изящными арками, окружала центральный двор. Толстые глинобитные стены поддерживали розовую черепичную крышу и защищали обитателей монастыря от вторжения внешнего мира. За восемь лет жизни Дейзи никогда не выходила за гигантские железные ворота. Только девочкам, которых отдавали на удочерение, выпадало такое счастье.
Дейзи всегда с завистью наблюдала за ними. Удочерение означало настоящий дом. Избавление от необходимости день за днем носить одно и то же платье. Освобождение от сестры Доминики. Когда-нибудь ее тоже удочерят. Она будет скучать по сестре Франческе, секретарю преподобной матушки, которая была неизменно добра к ней. Но сестра Франческа непременно напишет, а может быть, даже навестит Дейзи.
Поеживаясь от холода, девочка пересекла двор и остановилась перед высокими неприступными воротами. Там, на воле, течет совершенно иная жизнь. Интересная. Волнующая.
Дейзи провела пальцем по затейливым завиткам. Где-то вдалеке слышалось урчание грузовика, спешившего на север по шоссе Санта-Ана. Пальцы девочки сжали холодное железо. Сестра Франческа как-то ездила туда, в город, называемый Лос-Анджелес, по делам монастыря и провела там целую неделю. Когда она вернулась, Дейзи набросилась на нее с расспросами о Лос-Анджелесе и заметила, что хорошенькое личико сестры Франчески слегка порозовело. Та объяснила девочке, что это настоящий Вавилон и слишком греховен, чтобы даже упоминать о нем. Однако Дейзи, окончательно заинтригованная, поинтересовалась, почему в таком случае преподобная матушка послала туда сестру Франческу.
– Церковная канцелярия находится в Лос-Анджелесе, – терпеливо пояснила сестра Франческа. – Иногда возникают проблемы, которые нельзя решить перепиской, и я, как представительница преподобной матушки, еду туда, чтобы все уладить.
Дейзи немного помолчала. Если Лос-Анджелес – нечто вроде Вавилона из Старого Завета, можно понять, почему преподобная матушка не желает там бывать, но казалось несправедливым посылать хорошую и добрую сестру Франческу в столь нечестивое место.
– Почему церковная канцелярия должна находиться в городе порока?
– Он не всегда был таким, Дейзи. Только после того, как там стали снимать живые картины.
Они как раз шли по крытой аркаде, и Дейзи, остановившись, изумленно уставилась на монахиню.
– Живые картины? – переспросила она, широко раскрывая глаза.
Сестра Франческа улыбнулась девочке, так напоминавшей ей младших сестер:
– Да, Дейзи. Их показывают на большом белом экране, и ты можешь видеть, как люди ходят, машут руками и даже улыбаются. Это называется кино.
Дейзи недоверчиво покачала головой:
– А вы видели живые картины, сестра Франческа?
– Нет, – с легким сожалением ответила та. – Это не подобает монахиням, Дейзи.
С тех пор, когда бы сестра Франческа ни отправлялась в Лос-Анджелес по делам, Дейзи всегда с нетерпением дожидалась ее возвращения и жадно расспрашивала о последних новостях кино. Сестра Франческа рассказала ей о фильме «Камо грядеши», где снимались не только люди, но и львы, и Дейзи поняла, что монахиня хотела увидеть его так же страстно, как и она сама.
– Откуда вы столько знаете о кино, если сами ни разу там не были?
На щеках сестры Франчески вспыхнули два ярких пятна.
– В городе продают журналы, где рассказывается о новых фильмах и людях, которые в них играют, – тихо пробормотала она.
– О, сестра Франческа, нельзя ли мне их посмотреть? Пожалуйста!
Сестра взглянула в умоляющие глаза малышки, и жалость возобладала над здравым смыслом.
– Конечно, – кивнула она и тотчас была вознаграждена крепкими объятиями детских ручонок.
– Но это должно стать нашей тайной, Дейзи. Надеюсь, ты понимаешь?
– О да, – пылко заверила девочка. – Я никому не скажу, сестра Франческа, обещаю.
Журналы поразили ее воображение, став пищей для ума. В мире живых картин возможно все. Кино – волшебная страна, где нищенка способна за одну ночь превратиться в принцессу.
Она свято хранила тайну и сдержала слово, не заикнувшись о кино ни одной живой душе. Джесси жестоко торговалась с остальными девочками, выменивая у них жалкие детские сокровища на вырезки с портретами кинозвезд Лилиан Гиш и Барбары Ламарр, присланные теткой, но Дейзи даже не испытывала соблазна последовать ее примеру. Лос-анджелесские киножурналы стали общим секретом ее и сестры Франчески, и девочка готова была скорее умереть, чем выдать его.
Девочка шаркнула носком туфли по земле, с возрастающим беспокойством ожидая появления первой крошечной точки на горизонте. Ласточки должны прилететь. Они – ее талисман и надежда на будущее. Дейзи почему-то твердо знала, что само ее существование таинственным образом связано с этими птицами.
– Пожалуйста, – прошептала девочка, прищурив слезящиеся от напряжения глаза. – О, пожалуйста, прилетайте!
И словно в ответ на ее мольбу появился один маленький летящий силуэт, за ним второй… третий… Дейзи вне себя от счастья стиснула руки. Они летят! Летят!!! Пока их всего несколько, но скоро небо потемнеет от десятков сотен птиц, несущих отблески солнца на своих сияющих черных крыльях.
– Хотела бы я родиться ласточкой, – шепнула Дейзи едва слышно, хотя, кроме нее, во дворе не было никого. – Я бы поднималась все выше и выше, пока не коснулась солнца!
Голубое, прошитое золотом небо теперь испещрили темные штрихи – передовые отряды огромной армии. Они накатывались волна за волной, ведомые слепым примитивным инстинктом, гнавшим их к Капистрано и залитым солнечным сиянием холмам. Сердце Дейзи наполнилось радостью. Когда-нибудь она станет такой же свободной, как птицы, неукротимо стремившиеся к плодородным землям на севере. Когда-нибудь гигантские железные ворота откроются и она ступит за пределы монастыря, совсем как сестра Франческа. Только, в отличие от нее, никогда не вернется.
Блаженную тишину разорвал резкий звон колокольчика сестры Доминики. Отчаяние охватило Дейзи. Ее отсутствие непременно обнаружат! Пора возвращаться. Ее ждут молитвы, завтрак, а потом и уроки. И все это время будут пролетать ласточки, а Дейзи лишь украдкой сумеет полюбоваться на них в высокие узкие окна. Почему, ну почему ее не оставят в покое сегодня, хотя бы на час?!
Послышался визгливый голос сестры Доминики. Девочка вздохнула, зная с точностью до секунды, сколько времени потребуется монахине, чтобы устремиться вниз по лестнице и грубо разрушить непередаваемую красоту утра.
За все проведенные в монастыре годы Дейзи ни разу не плакала, но при звуке захлопнувшейся двери сейчас у нее перехватило дыхание. Рассерженная монахиня шагнула к девочке:
– Дейзи Форд, немедленно вернись в дортуар! Я доложу о твоем поведении преподобной матушке-настоятельнице!
В жизни не встречала такого непослушного и упрямого ребенка!
Костлявая рука стиснула плечо Дейзи и с силой подтолкнула девочку к входу. Дейзи подняла голову, чтобы в последний бесценный миг взглянуть на ласточек, но дверь снова закрылась, отсекая ее от неба, солнца и птиц. Там – свобода, счастье и свет, а она – пленница, заключенная, узница.
Охваченная мучительной тоской, девочка последовала за сестрой Доминикой по бесконечным выбеленным коридорам в часовню.
– Джесси Салливан собираются удочерить!
Волшебные слова взволнованно облетели спальню, где девочки со сноровкой бывалых солдат застилали постели.
Дейзи молча уставилась на них. Прошло довольно много времени с тех пор, как кто-то из дортуара покидал монастырь с маленьким фибровым чемоданчиком, содержавшим, по мнению сестер, самое необходимое для новой жизни – обязательный комплект нижнего белья из грубой ткани. Им с Джесси исполнилось по одиннадцать лет. Приемные родители предпочитают детей помладше. Со временем всех девочек, деливших с ней спальню, вызывали к преподобной матушке. Оттуда они возвращались счастливые, возбужденные и вскоре исчезали навсегда. Остались лишь она и Джесси. Все остальные девочки, осиротевшие в девять-десять лет, прибыли сюда сравнительно недавно. Они горько плакали по ночам, когда выключали свет и надвигались тьма и одиночество.
– Вот еще! Да меня бы сто лет назад удочерили, – объявила Джесси, обводя пренебрежительным взглядом собравшихся у ее кровати воспитанниц. – Только мой дядя был жив и не хотел давать разрешения. Теперь-то он уже умер, – добавила она с нескрываемым самодовольством.
Дейзи, слегка хмурясь, завернула простыню на десять дюймов над краем одеяла, как предписывалось правилами.
– Вы тоже скоро уйдете, – весело утешила Джесси. – Рано или поздно всех удочерят!
– Кроме меня, – заметила Дейзи, подворачивая край одеяла с аккуратностью сиделки у постели больного.
Джесси плюхнулась на постель, болтая ногами; ее глаза злорадно блеснули.
– Ну конечно, нет! Только сироты могут стать приемышами!
Дейзи, забыв обо всем, выпрямилась.
– Все мы сироты. Иначе не жили бы здесь.
Джесси улыбнулась. Улыбка почему-то показалась Дейзи неприятной, и она ощутила странную неловкость.
– Не все, – продолжала Джесси и, положив в рот карамельку, принялась медленно и громко сосать. В комнате воцарилась тишина, и девочки, окружившие Джесси, начали с неприкрытым любопытством поглядывать на Дейзи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46