Его рука слегка дрожала, когда он открывал Библию, лежавшую у него на коленях. Каждая встреча с племянницей заканчивалась весьма плачевно, как для него, так и для девушки. Джейсон был потрясен Молли больше, чем хотел себе в этом признаться.
Вера говорила ему об обезоруживающей красоте своей племянницы, но он не ожидал, что она произведет на него такое впечатление.
Хотя Джейсон и пытался отчаянно отрицать это, он всегда жаждал близости с женщиной, подобной Молли. Возможно, причина желания уходила корнями в детство. У его отца было множество женщин. Развратных женщин. Они спали с отцом, даже когда еще была жива его жена, мать Джейсона — прекрасная, благочестивая, набожная женщина. Джейсон нежно любил ее.
Уже после смерти матери выросший Джейсон женился на женщине, очень похожей на нее. С Элизабет, своей первой женой, он был довольно счастлив — во всем, кроме супружеской постели.
В постели Элизабет становилась холодным воплощением супружеского долга и покорности. Она ненавидела заниматься любовью, считая все телесные проявления любви грязью и позором.
Джейсон проводил мучительные ночи, мечтая о необузданных, греховных страстях, хорошо известных его отцу. Он мечтал именно о тех женщинах, которых, будучи священником, днем наставлял на путь истинный.
Когда Элизабет Фоли умерла, Джейсон был просто убит горем. Он ужасно скучал по Элизабет, испытывая раскаяние и чувство вины за свои вероломные мечтания.
Несколько лет спустя он встретил Веру. Она была столь же благочестива, как и Элизабет, однако, проявляла некоторый интерес к постели, не слишком большой, к сожалению мужа. Она все же не была страстной женщиной, которая делала бы безумные, запретные вещи с его телом.
Через шесть месяцев после заключения их брака Вера умерла, и снова Джейсон испытал угрызения совести. А вскоре в его жизни появилась Молли Джеймс, и мысли о ней стали преследовать его постоянно.
Он представлял себе, как прекрасны, должно быть, ее полные груди, сколь упруга и чиста кожа молодого тела, насколько изящны изгибы фигуры… Он представлял свои руки на ее бедрах, мысленно задирал ей юбки, осматривал, ощупывал, сжимал и гладил, мял плоть.
Образы, рисуемые воображением, доставляли Джейсону несказанное наслаждение. Дни напролет предавался он грезам, и разжигаемая мечтаниями страсть становилась с каждым днем все непреодолимее. Однажды желаемое станет явью, решил Джейсон — настолько реальными казались ему сценки, мелькавшие перед мысленным взором.
Он испугался силы собственной страсти, его страшила мысль перепутать воображаемое с действительностью, но отказаться от наслаждения он не мог и вновь и вновь представлял, как он расстегивает пуговицы рубашки племянницы и обнажает ей тело… как она, эта дьявольская искусительница, отвечает на порыв его страсти и начинает выполнять все то, что он подсказывает сделать… вот Молли опускается на колени и, обвив его ноги руками, припадает устами к разгоряченной плоти… вот ложится на пол на спину и, согнув ноги в коленях, разводит их в стороны… его взгляду открывается призывное розовое лоно… Молли улыбается и ждет, когда он опустится на колени рядом с ней и проникнет в этот бутон, лепестки которого она в безумной жажде уже развела своими руками в стороны… и он опускается, и его разгоряченный член уже касается желанного сокровенного входа, как вдруг Молли захватывает в свою ладонь его разбухшую и увеличившуюся в размерах плоть и поигрывает с ней, поводя в стороны, потягивая на себя и отпуская… тонкая кожа члена скользит под ее пальцами вдоль ставшего твердым, как камень, острия его страсти…
Джейсон застонал и запрокинул голову. Кресло закачалось, и видения с новой силой нахлынули на священника, пустившегося в тяжкий грех неблагочестивых мечтаний.
…Молли переворачивается на живот и, выгибаясь, как кошка, приподнимается, подставляя ему под ладони округлости ягодиц, ее грудь прижимается к полу… Джейсон сжимает, мнет молодую упругую плоть и никак не может насытиться сладостью этой женщины… его член скользит по нежным бедрам Молли, касается ягодиц, прижимается, собираясь проникнуть, но искусительница отстраняется, чтобы продолжить мучительную агонию греха…
…Обернувшись к нему лицом, она водит, захватив в руку, его членом по своему лицу — щеки, губы, подбородок… проводит разгоряченной мужской плотью себе по шее, по груди — по соскам и по ложбинке между матовыми холмами… поднимаясь, как раскачивающееся от ветра из стороны в сторону дерево, Молли прижимает его член к своему животу, к пупку и ниже…
Джейсон закрывает лицо руками, его бьет мелкая дрожь, но видения продолжают преследовать…
…С силой он опрокидывает Молли на пол и овладевает ею, его член движется внутри мягкой, влажной, призывной плоти… искусительница сладострастно стонет, не скрывая желания… он берет ее яростно, безумно… желая и ненавидя эту женщину… разгоряченные тела покрываются испариной; влага струится по внутренней поверхности бедер; капли пота сливаются; плоть сотрясается от толчков; соски раскачиваются в неутомимом ритме; движения: удары, вхождения — становятся все сильнее и сильнее… член прорывает сжимающуюся, выталкивающую его плоть… стоны раздаются все громче и громче… Джейсон смотрит на безупречной красоты лицо, в чертах которого только страсть и желание… Молли открывает глаза, приподнимается и видит, как его тело соединяется с ее телом… он сжимает ей пышные груди… она падает… и тут…
Джейсон поднимается из кресла. Библия падает на пол, страницы книги мнутся.
Покружив пару минут по комнате, он вновь опускается в кресло-качалку и поднимает Библию. Перелистывая и разглаживая измятые страницы, Джейсон пробегает знакомые слова, пытаясь найти в них утешение и поддержку.
Отыскав книгу пророка Осии, он читает: «…ибо она не жена моя, а я не муж ее; пусть она удалит блуд от лица своего и прелюбодеяние от грудей своих, дабы я не разоблачил ее донага, как в день рождения ее».
И в самом деле, природа женщины — блуд, грех. Все женщины грешны — с головы до ног, а Молли вдобавок относится к тому особенному типу женщин, которые легко сбивают благочестивых мужчин с пути истинного. Против них обращают свой гнев в проповедях священники.
Своеволие Молли приводило Джейсона в ярость. Даже ее одежда была греховной, не говоря уже о безудержной чувственности, сквозившей в каждом жесте, слове, взгляде.
Всякий раз, когда ему доводилось видеть племянницу в «рабочей одежде», как она утверждала, Джейсону требовалась вся его сила воли, чтобы не наброситься на нее и не сорвать вызывающее одеяние с чрезмерно соблазнительного тела.
Думая о редкостной красоте и дерзком характере Молли, он испытывал вожделение и непременно тут же начинал проклинать совратительницу за власть, которую она над ним возымела.
Но Бог защитит его от грехопадения, и долг священника спасти блуждающую в потемках душу девушки, вселяющей в мужчин запретные мечтания.
Джейсон был уверен, ему удастся задуманное, ведь он избранник Всевышнего и у него необыкновенная сила убеждения — Господь наградил его даром слова. Дядя образумит племянницу и укажет ей путь истины, ведущий к спасению души.
Джейсону припомнились обстоятельства, которые привели его в «Леди Джей» — брак с Верой Джеймс. Господь дал ему возможность поправить пошатнувшееся финансовое положение и продолжить дело всей его жизни — проповедь веры.
По-своему Джейсон любил Веру, она была хорошей женщиной. Но пути Господни неисповедимы. Смерть Веры открывала Джейсону дорогу к давней мечте, и потому в ту ночь, когда случился в пансионе пожар…
Крики Веры иногда стояли у Джейсона в ушах. Нет, он не был повинен в ее смерти, нет, нет, на то была воля Божья… но если бы он тогда приподнял упавшую балку…
Джейсон старался не вспоминать то мгновение, когда столько мыслей пронеслось у него в голове: брак с первой женой… ее отвращение к постели … благочестие второй жены… развратные женщины отца… наследство, которое он получит в случае смерти Веры…
Он не убивал Веру, то был несчастный случай. НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ. Просто он не внял крикам обезумевшей от боли и ужаса женщины и не вызволил ее из-под упавшей балки. Джейсон поплотнее закрыл за собой дверь и покинул горящий пансион как можно скорее. Вере уже ничто не могло помочь.
Угрызения совести не беспокоили Джейсона. ТО БЫЛО ПРОВИДЕНИЕ ГОСПОДА. Кто, как не Господь, свел его с Верой, уготовив благую участь осуществить давнюю мечту, Им внушенную.
Да, эту мечту ему внушил сам Господь — он откроет церковь и будет приносить людям слово Божье. Дар слова и сила собственного убеждения обеспечат многочисленность паствы. Один за другим будет возвращать он кающихся грешников в лоно церкви Его, и Господь дарует ему прощение за то, что в ту ночь в пансионе он не попытался поднять ту балку. ОН НЕ МОГ ЕЕ ПОДНЯТЬ. То была тяжелая балка. ОН ВСЕ РАВНО НЕ СМОГ бы ее поднять. Но он и не попытался поднять. Просто он поплотнее, уходя, закрыл за собою дверь и никого не позвал на помощь.
Ему не в чем было винить себя: не лучше ли женщине умереть сразу, чем жить — калекою — с обожженными лицом и руками. Не он решил участь Веры. Все так устроил Господь.
Теперь же наследство покойной жены обеспечит ему беспрепятственное возвращение на родной Восток из этих диких мест Запада. Но он должен во что бы то ни стало убедить Молли Джеймс продать ранчо.
Что ж, Господь помог ему вывернуться из финансовой пропасти, ниспослав в жены состоятельную женщину, Он поможет и получить необходимые для строительства церкви деньги.
Благодаря Господа за Его мудрость, Джейсон листал Библию. Он перечитывал главу за главой, подыскивая слова, которые бы указали ему дальнейший путь.
В конечном успехе Джейсон не сомневался. Господь на его стороне. Но постепенно от текстов святой книги мысли священника уносились прочь — к девушке по имени Молли, и вновь искусительница опускалась на пол, сгибала колени и разводила призывно ноги в стороны.
В течение следующего месяца Молли удалось нанять лишь малое число работников, однако достаточное для того, чтобы справиться со стадом.
Когда же наступит время ярмарки, ей понадобится гораздо большее количество людей, и одному Богу известно, где она сможет нанять их.
Не испытывая нужды в найме дополнительной рабочей силы, Сэм Бренниган прислал к ней нескольких мужчин, искавших работу в «Кедровой Бухте». Молли была поражена его благородным поступком.
Возможно, он пытается смягчить ее с той целью, чтобы она прекратила тяжбу? После их последнего столкновения он уже наверняка знал, что ее намерения серьезны. Или что другое побуждает его поступать столь благородным образом?
Молли очень хотелось, чтобы впредь она не выглядела бы так глупо всякий раз, как только появляется Сэм. Мысль, что он стал невольным свидетелем ее унижения одним из работников ранчо, приводила Молли в ярость. Интересно, что он о ней подумал?
При воспоминании о том, как его карие глаза ее сверлили, сердце Молли начинало учащенно биться. С раздраженным вздохом она отбрасывала мысли куда подальше от себя. У нее полно гораздо более важных, нежели думать о Сэме Бреннигане, дел!
Как может она сейчас думать о мужчине? Ей необходимо сосредоточиться на управлении «Леди Джей» и получении прибыли! К тому же надо еще решить, что делать с этим ее странным дядей-священником.
Молли старалась проводить с Джейсоном Фоли как можно меньше времени. В его присутствии она предусмотрительно носила платья темных тонов и вела себя крайне сдержанно. Но время от времени она все-таки натыкалась на него в своей рабочей одежде, и его рот сужался в холодную тонкую линию, а в глазах загорался этот странный свет, понять значение которого ей никак не удавалось.
Как бы ей хотелось, чтобы он отказался от опекунства и поскорей вернулся бы на свой Восток! Но факт оставался фактом: ему принадлежало сорок процентов «Леди Джей», и он имел законное право оставаться на ранчо так долго, как только ему вздумается.
Как бы там ни было, невозможность избежать совершенно его присутствия добавляла ей проблем, которых у нее и без того было предостаточно.
Возобновление работ по лесозаготовке оставалось для нее задачей первостепенной важности, но возобновить работы было нелегко. Лесорубы — народ тяжелый. Многие из них были невоспитанными и безрассудными бродягами, не имевшими ни дома, ни семьи. Бесстрашные люди, они жили ради опасности и приключений, которыми в округе изобиловали леса. В большинстве своем лесорубы любили бросать вызов смерти.
Непроходимые чащи Каролины и Северо-Запада каждый день предъявляли свои права на жизнь лесорубов, но древесина была дорогостоящим товаром, который требовался Западу в огромном количестве, и поэтому работы по лесозаготовкам были чрезвычайно выгодны как лесорубам, так и землевладельцам. Молли намеревалась получать свою долю.
Проблема была в том, как найти артель, которая захотела бы работать на женщину. У нее была мысль нанять артель от имени дяди, но она решила, что его благочестивые манеры станут еще большей помехой, чем ее пол.
Если бы ей удалось заполучить к себе на ранчо «лесного быка», как называли в округе управляющих лесозаготовками, и независимого погонщика со своей упряжкою быков, другие мужчины наверняка последовали бы за ними.
В «Траке Репабликан» Молли нашла небольшую статью, упоминавшую о намечающемся празднике лесорубов, который должен был вскоре состояться неподалеку от Сьерравилля.
Она знала, что праздник будет сборищем сквернословящих мужчин, соревнующихся друг с другом в мастерстве лесного дела: кто быстрее срубит дерево, кто — спилит, кто скорее взберется на столб… Шумное, пьяное сборище — и наилучшее место, где можно нанять артель, которая так отчаянно нужна была Молли!
Состязания были назначены на завтрашний день. Молли решила отправиться на праздник.
Сэм Бренниган спустил свои длинные мускулистые ноги с края кровати, занавешенной пологом, и поставил их на цветной плетеный коврик, лежащий на полу его комнаты.
— Сэм, — мягко сказала Лилиан Роуз в темноту. Ее кристальный голос прозвучал нежно, казалось, она умоляла.
— Вернись в постель, дорогой, еще рано.
— До Сьерравилля дорога дальняя, а я не хочу опоздать к началу праздника.
— Ты уверен, что мне не следует отправиться с тобой?
Сэм почувствовал, как тонкий пальчик заскользил вдоль его позвоночника. Несколько шелковистых прядей белокурых волос Лили защекотали его плечо, когда она наклонилась.
— Мы оба знаем, что ты терпеть не можешь лесорубов, Лили! Подобные праздники не в твоем вкусе.
Лили вздохнула.
— Да, ты прав.
Сэм ощутил, как ее губы прикоснулись сзади к его шее. Она удивила Сэма своим приездом вчерашним вечером на ранчо. Они договаривались, что она будет ждать его в своем доме в Траке.
— Мне было одиноко и потому я приехала. Ты не рад? — сказала вчера Лили, перешагнув порог его дома.
Сэм был не просто рад, он был чертовски рад ее видеть! Ему вчера необходимо было, чтобы женщина разделила с ним постель. Образы сладко пахнущей рыжеволосой девчонки, владевшей «Леди Джей», причиняли ему беспокойство, нервы были натянуты, как струна.
— Я увижу тебя в субботу? — спросила Лили. Ее язык коснулся его губ.
Сэм мягко усмехнулся:
— Продолжай, и, быть может, до субботы мы еще раз УВИДИМСЯ прямо сейчас.
Несмотря на темноту, Сэм был уверен, Лили улыбнулась. Ей наверняка не хотелось больше заниматься любовью. Ее потребности в любви были весьма умеренными по сравнению с его потребностями, к тому же, учитывая состояние, в котором Лили его застала, она и так получила уже больше, чем ей требовалось.
Лили нравилось быть сдержанной, она любила над мужчинами иметь власть. Ей казалось, ограничивая Сэма, она одерживает над ним верх.
А Сэму нравились их ни к чему не обязывающие отношения: секс без излишних осложнений — так он про себя определял свою связь с Лили.
Впрочем, сложившиеся отношения устраивали обе стороны и продолжались уже два года.
Сэм повернулся и мягко поцеловал ее в губы. Его широкая ладонь обхватила податливую и высокую грудь, большой палец задразнил сосок.
— Ли Чин подаст тебе завтрак к тому времени, когда ты встанешь и оденешься.
— Ты всегда так предусмотрительно любезен, дорогой?
— А ты, Лили?
Но Лили, оставив проявления любезности, скользнула под одеяло, и Сэму ничего не оставалось, как надеть бриджи и натянуть сапоги, глядя на сладко потягивающуюся в постели возлюбленную, недвусмысленно пристраивающую голову на подушке с твердым намерением еще поспать.
После ночи любви Сэм чувствовал себя несколько расслабленно и был в прекрасном настроении. Он с нетерпением ждал, что приготовил ему предстоящий день.
Молли поднялась чуть свет, даже раньше Ангелины, оседлала Эль Труэно и лошадь для Торгера Джонсона и направилась к лагерю лесорубов за стариком, с неохотой согласившимся накануне сопровождать ее на состязание и сделать все возможное, чтобы набрать артель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Вера говорила ему об обезоруживающей красоте своей племянницы, но он не ожидал, что она произведет на него такое впечатление.
Хотя Джейсон и пытался отчаянно отрицать это, он всегда жаждал близости с женщиной, подобной Молли. Возможно, причина желания уходила корнями в детство. У его отца было множество женщин. Развратных женщин. Они спали с отцом, даже когда еще была жива его жена, мать Джейсона — прекрасная, благочестивая, набожная женщина. Джейсон нежно любил ее.
Уже после смерти матери выросший Джейсон женился на женщине, очень похожей на нее. С Элизабет, своей первой женой, он был довольно счастлив — во всем, кроме супружеской постели.
В постели Элизабет становилась холодным воплощением супружеского долга и покорности. Она ненавидела заниматься любовью, считая все телесные проявления любви грязью и позором.
Джейсон проводил мучительные ночи, мечтая о необузданных, греховных страстях, хорошо известных его отцу. Он мечтал именно о тех женщинах, которых, будучи священником, днем наставлял на путь истинный.
Когда Элизабет Фоли умерла, Джейсон был просто убит горем. Он ужасно скучал по Элизабет, испытывая раскаяние и чувство вины за свои вероломные мечтания.
Несколько лет спустя он встретил Веру. Она была столь же благочестива, как и Элизабет, однако, проявляла некоторый интерес к постели, не слишком большой, к сожалению мужа. Она все же не была страстной женщиной, которая делала бы безумные, запретные вещи с его телом.
Через шесть месяцев после заключения их брака Вера умерла, и снова Джейсон испытал угрызения совести. А вскоре в его жизни появилась Молли Джеймс, и мысли о ней стали преследовать его постоянно.
Он представлял себе, как прекрасны, должно быть, ее полные груди, сколь упруга и чиста кожа молодого тела, насколько изящны изгибы фигуры… Он представлял свои руки на ее бедрах, мысленно задирал ей юбки, осматривал, ощупывал, сжимал и гладил, мял плоть.
Образы, рисуемые воображением, доставляли Джейсону несказанное наслаждение. Дни напролет предавался он грезам, и разжигаемая мечтаниями страсть становилась с каждым днем все непреодолимее. Однажды желаемое станет явью, решил Джейсон — настолько реальными казались ему сценки, мелькавшие перед мысленным взором.
Он испугался силы собственной страсти, его страшила мысль перепутать воображаемое с действительностью, но отказаться от наслаждения он не мог и вновь и вновь представлял, как он расстегивает пуговицы рубашки племянницы и обнажает ей тело… как она, эта дьявольская искусительница, отвечает на порыв его страсти и начинает выполнять все то, что он подсказывает сделать… вот Молли опускается на колени и, обвив его ноги руками, припадает устами к разгоряченной плоти… вот ложится на пол на спину и, согнув ноги в коленях, разводит их в стороны… его взгляду открывается призывное розовое лоно… Молли улыбается и ждет, когда он опустится на колени рядом с ней и проникнет в этот бутон, лепестки которого она в безумной жажде уже развела своими руками в стороны… и он опускается, и его разгоряченный член уже касается желанного сокровенного входа, как вдруг Молли захватывает в свою ладонь его разбухшую и увеличившуюся в размерах плоть и поигрывает с ней, поводя в стороны, потягивая на себя и отпуская… тонкая кожа члена скользит под ее пальцами вдоль ставшего твердым, как камень, острия его страсти…
Джейсон застонал и запрокинул голову. Кресло закачалось, и видения с новой силой нахлынули на священника, пустившегося в тяжкий грех неблагочестивых мечтаний.
…Молли переворачивается на живот и, выгибаясь, как кошка, приподнимается, подставляя ему под ладони округлости ягодиц, ее грудь прижимается к полу… Джейсон сжимает, мнет молодую упругую плоть и никак не может насытиться сладостью этой женщины… его член скользит по нежным бедрам Молли, касается ягодиц, прижимается, собираясь проникнуть, но искусительница отстраняется, чтобы продолжить мучительную агонию греха…
…Обернувшись к нему лицом, она водит, захватив в руку, его членом по своему лицу — щеки, губы, подбородок… проводит разгоряченной мужской плотью себе по шее, по груди — по соскам и по ложбинке между матовыми холмами… поднимаясь, как раскачивающееся от ветра из стороны в сторону дерево, Молли прижимает его член к своему животу, к пупку и ниже…
Джейсон закрывает лицо руками, его бьет мелкая дрожь, но видения продолжают преследовать…
…С силой он опрокидывает Молли на пол и овладевает ею, его член движется внутри мягкой, влажной, призывной плоти… искусительница сладострастно стонет, не скрывая желания… он берет ее яростно, безумно… желая и ненавидя эту женщину… разгоряченные тела покрываются испариной; влага струится по внутренней поверхности бедер; капли пота сливаются; плоть сотрясается от толчков; соски раскачиваются в неутомимом ритме; движения: удары, вхождения — становятся все сильнее и сильнее… член прорывает сжимающуюся, выталкивающую его плоть… стоны раздаются все громче и громче… Джейсон смотрит на безупречной красоты лицо, в чертах которого только страсть и желание… Молли открывает глаза, приподнимается и видит, как его тело соединяется с ее телом… он сжимает ей пышные груди… она падает… и тут…
Джейсон поднимается из кресла. Библия падает на пол, страницы книги мнутся.
Покружив пару минут по комнате, он вновь опускается в кресло-качалку и поднимает Библию. Перелистывая и разглаживая измятые страницы, Джейсон пробегает знакомые слова, пытаясь найти в них утешение и поддержку.
Отыскав книгу пророка Осии, он читает: «…ибо она не жена моя, а я не муж ее; пусть она удалит блуд от лица своего и прелюбодеяние от грудей своих, дабы я не разоблачил ее донага, как в день рождения ее».
И в самом деле, природа женщины — блуд, грех. Все женщины грешны — с головы до ног, а Молли вдобавок относится к тому особенному типу женщин, которые легко сбивают благочестивых мужчин с пути истинного. Против них обращают свой гнев в проповедях священники.
Своеволие Молли приводило Джейсона в ярость. Даже ее одежда была греховной, не говоря уже о безудержной чувственности, сквозившей в каждом жесте, слове, взгляде.
Всякий раз, когда ему доводилось видеть племянницу в «рабочей одежде», как она утверждала, Джейсону требовалась вся его сила воли, чтобы не наброситься на нее и не сорвать вызывающее одеяние с чрезмерно соблазнительного тела.
Думая о редкостной красоте и дерзком характере Молли, он испытывал вожделение и непременно тут же начинал проклинать совратительницу за власть, которую она над ним возымела.
Но Бог защитит его от грехопадения, и долг священника спасти блуждающую в потемках душу девушки, вселяющей в мужчин запретные мечтания.
Джейсон был уверен, ему удастся задуманное, ведь он избранник Всевышнего и у него необыкновенная сила убеждения — Господь наградил его даром слова. Дядя образумит племянницу и укажет ей путь истины, ведущий к спасению души.
Джейсону припомнились обстоятельства, которые привели его в «Леди Джей» — брак с Верой Джеймс. Господь дал ему возможность поправить пошатнувшееся финансовое положение и продолжить дело всей его жизни — проповедь веры.
По-своему Джейсон любил Веру, она была хорошей женщиной. Но пути Господни неисповедимы. Смерть Веры открывала Джейсону дорогу к давней мечте, и потому в ту ночь, когда случился в пансионе пожар…
Крики Веры иногда стояли у Джейсона в ушах. Нет, он не был повинен в ее смерти, нет, нет, на то была воля Божья… но если бы он тогда приподнял упавшую балку…
Джейсон старался не вспоминать то мгновение, когда столько мыслей пронеслось у него в голове: брак с первой женой… ее отвращение к постели … благочестие второй жены… развратные женщины отца… наследство, которое он получит в случае смерти Веры…
Он не убивал Веру, то был несчастный случай. НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ. Просто он не внял крикам обезумевшей от боли и ужаса женщины и не вызволил ее из-под упавшей балки. Джейсон поплотнее закрыл за собой дверь и покинул горящий пансион как можно скорее. Вере уже ничто не могло помочь.
Угрызения совести не беспокоили Джейсона. ТО БЫЛО ПРОВИДЕНИЕ ГОСПОДА. Кто, как не Господь, свел его с Верой, уготовив благую участь осуществить давнюю мечту, Им внушенную.
Да, эту мечту ему внушил сам Господь — он откроет церковь и будет приносить людям слово Божье. Дар слова и сила собственного убеждения обеспечат многочисленность паствы. Один за другим будет возвращать он кающихся грешников в лоно церкви Его, и Господь дарует ему прощение за то, что в ту ночь в пансионе он не попытался поднять ту балку. ОН НЕ МОГ ЕЕ ПОДНЯТЬ. То была тяжелая балка. ОН ВСЕ РАВНО НЕ СМОГ бы ее поднять. Но он и не попытался поднять. Просто он поплотнее, уходя, закрыл за собою дверь и никого не позвал на помощь.
Ему не в чем было винить себя: не лучше ли женщине умереть сразу, чем жить — калекою — с обожженными лицом и руками. Не он решил участь Веры. Все так устроил Господь.
Теперь же наследство покойной жены обеспечит ему беспрепятственное возвращение на родной Восток из этих диких мест Запада. Но он должен во что бы то ни стало убедить Молли Джеймс продать ранчо.
Что ж, Господь помог ему вывернуться из финансовой пропасти, ниспослав в жены состоятельную женщину, Он поможет и получить необходимые для строительства церкви деньги.
Благодаря Господа за Его мудрость, Джейсон листал Библию. Он перечитывал главу за главой, подыскивая слова, которые бы указали ему дальнейший путь.
В конечном успехе Джейсон не сомневался. Господь на его стороне. Но постепенно от текстов святой книги мысли священника уносились прочь — к девушке по имени Молли, и вновь искусительница опускалась на пол, сгибала колени и разводила призывно ноги в стороны.
В течение следующего месяца Молли удалось нанять лишь малое число работников, однако достаточное для того, чтобы справиться со стадом.
Когда же наступит время ярмарки, ей понадобится гораздо большее количество людей, и одному Богу известно, где она сможет нанять их.
Не испытывая нужды в найме дополнительной рабочей силы, Сэм Бренниган прислал к ней нескольких мужчин, искавших работу в «Кедровой Бухте». Молли была поражена его благородным поступком.
Возможно, он пытается смягчить ее с той целью, чтобы она прекратила тяжбу? После их последнего столкновения он уже наверняка знал, что ее намерения серьезны. Или что другое побуждает его поступать столь благородным образом?
Молли очень хотелось, чтобы впредь она не выглядела бы так глупо всякий раз, как только появляется Сэм. Мысль, что он стал невольным свидетелем ее унижения одним из работников ранчо, приводила Молли в ярость. Интересно, что он о ней подумал?
При воспоминании о том, как его карие глаза ее сверлили, сердце Молли начинало учащенно биться. С раздраженным вздохом она отбрасывала мысли куда подальше от себя. У нее полно гораздо более важных, нежели думать о Сэме Бреннигане, дел!
Как может она сейчас думать о мужчине? Ей необходимо сосредоточиться на управлении «Леди Джей» и получении прибыли! К тому же надо еще решить, что делать с этим ее странным дядей-священником.
Молли старалась проводить с Джейсоном Фоли как можно меньше времени. В его присутствии она предусмотрительно носила платья темных тонов и вела себя крайне сдержанно. Но время от времени она все-таки натыкалась на него в своей рабочей одежде, и его рот сужался в холодную тонкую линию, а в глазах загорался этот странный свет, понять значение которого ей никак не удавалось.
Как бы ей хотелось, чтобы он отказался от опекунства и поскорей вернулся бы на свой Восток! Но факт оставался фактом: ему принадлежало сорок процентов «Леди Джей», и он имел законное право оставаться на ранчо так долго, как только ему вздумается.
Как бы там ни было, невозможность избежать совершенно его присутствия добавляла ей проблем, которых у нее и без того было предостаточно.
Возобновление работ по лесозаготовке оставалось для нее задачей первостепенной важности, но возобновить работы было нелегко. Лесорубы — народ тяжелый. Многие из них были невоспитанными и безрассудными бродягами, не имевшими ни дома, ни семьи. Бесстрашные люди, они жили ради опасности и приключений, которыми в округе изобиловали леса. В большинстве своем лесорубы любили бросать вызов смерти.
Непроходимые чащи Каролины и Северо-Запада каждый день предъявляли свои права на жизнь лесорубов, но древесина была дорогостоящим товаром, который требовался Западу в огромном количестве, и поэтому работы по лесозаготовкам были чрезвычайно выгодны как лесорубам, так и землевладельцам. Молли намеревалась получать свою долю.
Проблема была в том, как найти артель, которая захотела бы работать на женщину. У нее была мысль нанять артель от имени дяди, но она решила, что его благочестивые манеры станут еще большей помехой, чем ее пол.
Если бы ей удалось заполучить к себе на ранчо «лесного быка», как называли в округе управляющих лесозаготовками, и независимого погонщика со своей упряжкою быков, другие мужчины наверняка последовали бы за ними.
В «Траке Репабликан» Молли нашла небольшую статью, упоминавшую о намечающемся празднике лесорубов, который должен был вскоре состояться неподалеку от Сьерравилля.
Она знала, что праздник будет сборищем сквернословящих мужчин, соревнующихся друг с другом в мастерстве лесного дела: кто быстрее срубит дерево, кто — спилит, кто скорее взберется на столб… Шумное, пьяное сборище — и наилучшее место, где можно нанять артель, которая так отчаянно нужна была Молли!
Состязания были назначены на завтрашний день. Молли решила отправиться на праздник.
Сэм Бренниган спустил свои длинные мускулистые ноги с края кровати, занавешенной пологом, и поставил их на цветной плетеный коврик, лежащий на полу его комнаты.
— Сэм, — мягко сказала Лилиан Роуз в темноту. Ее кристальный голос прозвучал нежно, казалось, она умоляла.
— Вернись в постель, дорогой, еще рано.
— До Сьерравилля дорога дальняя, а я не хочу опоздать к началу праздника.
— Ты уверен, что мне не следует отправиться с тобой?
Сэм почувствовал, как тонкий пальчик заскользил вдоль его позвоночника. Несколько шелковистых прядей белокурых волос Лили защекотали его плечо, когда она наклонилась.
— Мы оба знаем, что ты терпеть не можешь лесорубов, Лили! Подобные праздники не в твоем вкусе.
Лили вздохнула.
— Да, ты прав.
Сэм ощутил, как ее губы прикоснулись сзади к его шее. Она удивила Сэма своим приездом вчерашним вечером на ранчо. Они договаривались, что она будет ждать его в своем доме в Траке.
— Мне было одиноко и потому я приехала. Ты не рад? — сказала вчера Лили, перешагнув порог его дома.
Сэм был не просто рад, он был чертовски рад ее видеть! Ему вчера необходимо было, чтобы женщина разделила с ним постель. Образы сладко пахнущей рыжеволосой девчонки, владевшей «Леди Джей», причиняли ему беспокойство, нервы были натянуты, как струна.
— Я увижу тебя в субботу? — спросила Лили. Ее язык коснулся его губ.
Сэм мягко усмехнулся:
— Продолжай, и, быть может, до субботы мы еще раз УВИДИМСЯ прямо сейчас.
Несмотря на темноту, Сэм был уверен, Лили улыбнулась. Ей наверняка не хотелось больше заниматься любовью. Ее потребности в любви были весьма умеренными по сравнению с его потребностями, к тому же, учитывая состояние, в котором Лили его застала, она и так получила уже больше, чем ей требовалось.
Лили нравилось быть сдержанной, она любила над мужчинами иметь власть. Ей казалось, ограничивая Сэма, она одерживает над ним верх.
А Сэму нравились их ни к чему не обязывающие отношения: секс без излишних осложнений — так он про себя определял свою связь с Лили.
Впрочем, сложившиеся отношения устраивали обе стороны и продолжались уже два года.
Сэм повернулся и мягко поцеловал ее в губы. Его широкая ладонь обхватила податливую и высокую грудь, большой палец задразнил сосок.
— Ли Чин подаст тебе завтрак к тому времени, когда ты встанешь и оденешься.
— Ты всегда так предусмотрительно любезен, дорогой?
— А ты, Лили?
Но Лили, оставив проявления любезности, скользнула под одеяло, и Сэму ничего не оставалось, как надеть бриджи и натянуть сапоги, глядя на сладко потягивающуюся в постели возлюбленную, недвусмысленно пристраивающую голову на подушке с твердым намерением еще поспать.
После ночи любви Сэм чувствовал себя несколько расслабленно и был в прекрасном настроении. Он с нетерпением ждал, что приготовил ему предстоящий день.
Молли поднялась чуть свет, даже раньше Ангелины, оседлала Эль Труэно и лошадь для Торгера Джонсона и направилась к лагерю лесорубов за стариком, с неохотой согласившимся накануне сопровождать ее на состязание и сделать все возможное, чтобы набрать артель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39