Питер повел себя менее сковано. Он заключил Молли в объятия и поцеловал прямо в губы, впрочем, с очевидной сдержанностью.
— Надеюсь, Сэм простит меня, что я пытался ухаживать за тобой, Молли, — он подмигнул старшему брату. — Если бы я знал, сколь серьезны его намерения, никогда не встал бы на пути.
Сэм похлопал своего брата, высокого и стройного, по спине.
— У тебя не было никаких шансов, парень! Впрочем, так же, как и у нее.
Сэм улыбнулся, и Молли заметила в карих глазах хорошо знакомый жадный блеск. Питер и Эммит его заметили тоже, и Молли покраснела до корней волос. Неужели у этих Бренниганов нет ничего святого?
— Идите, — сказал Эммит, — мы с Питером заберем ваш багаж. Пейшенс не терпится посмотреть, окончательно ли Молли свела тебя с ума… прошу прощения, мэм.
Молли улыбнулась:
— По-моему, это, скорее, я сошла с ума.
— Надеюсь, что при этом ты еще немного и влюбилась, — прошептал Сэм.
Молли не обратила внимания на замечание. Сегодня она намеревалась вести себя согласно сделке. Позволить себе влюбиться она не могла, зная, что через год их брак будет расторгнут.
— Здравствуй, Сэм, — судья Иган, отец Лили, коренастый мужчина с кустистыми бровями и глубокими морщинками вокруг рта, зашагал рядом.
— Здравствуй, Иган, — Сэм взглянул на Молли, и ей очень захотелось узнать, о чем он сейчас думает.
Сэм начал было представлять Молли, но судья Иган прервал его:
— Я догадываюсь, это, должно быть, твоя очаровательная жена, — сказал он несколько суховато. — Дочь рассказала мне о твоей телеграмме.
Молли скрыла свое удивление. Поразмыслив, она пришла к выводу, что у Сэма не было другого выхода. Он должен был сообщить о своей женитьбе вдове.
— Ты ведь знаком с Питером и Эммитом? — спросил Сэм, когда его братья догнали их. — А в отношении Молли ты прав, это моя жена.
Молли протянула руку, обтянутую перчаткой, и судья галантно поднес ее к губам, не сводя глаз с лица Сэма. Он был вежлив, но за этой вежливостью скрывалась неприязнь, и Молли почувствовала ее.
— Очень приятно, миссис Бренниган.
— Рада познакомиться с вами, судья Иган, — произнесла Молли.
— Мои поздравления, Сэм, — добавил судья, — ты отыскал сокровище.
— Спасибо.
— Не позволяйте мне задерживать вас, — сказал судья. — Я знаю, что долгое путешествие утомительно, и уверен, у вас накопилось множество неотложных дел.
Его многозначительный взгляд умерялся холодностью глаз.
— Засвидетельствуй Лили мое почтение, — добавил Сэм, но судья, казалось, не расслышал его слов.
Угрюмо и мрачно он, отступив в сторону, наблюдал, как они удаляются.
Молли почувствовала, что большие руки Сэма обхватывают ее за талию, чтобы усадить в повозку. Холодный взгляд судьи не выходил у нее из головы, но ей не в чем было винить его. Лили должна была стать женой старшего из братьев Бренниганов. Так было бы лучше для всех.
Образ прекрасной вдовы, танцующей с Сэмом в свадебном платье, вспыхнул в ее сознании, и она ощутила, как сжимается сердце.
Взглянув на мужа, Молли обнаружила, что он с любопытством наблюдает за ней, словно пытаясь угадать, о чем она думает. Молли выдавила неуверенную улыбку и попыталась забыть о судье.
Повозка катилась по пыльным улицам, а Молли спрашивала себя, что готовит ей предстоящий вечер. Она страшно устала и с нетерпением ожидала, когда же выдастся возможность отдохнуть. Эту ночь ей придется остаться с Сэмом, но завтра она вернется в «Леди Джей».
Сэм понял, что ранчо выглядит не так, как обычно, когда его повозка подкатывала к крыльцу. Под окнами стояли ящики с желтыми хризантемами и маргаритками. Сняв Молли с повозки, он вошел в дом и обнаружил несколько букетов розовых и красных роз. Над лестницей висел плакат с надписью «Добро пожаловать домой, Молли и Сэм!»
Теплая улыбка осветила его лицо. Как это похоже на Бренниганов — отбросить в сторону предубеждения и пожелать счастья. На сердце у Сэма потеплело, он повернулся, чтобы с благодарностью пожать братьям руки.
— Я поживу у Эммита, — сказал Питер, робко усмехнувшись. — Мои вещи уже перевезены, так что весь дом в распоряжении молодоженов. Мы даже Ли Чину дали несколько дней выходных.
— Полагаю, это была идея Пейшенс, — поддразнил Сэм. — Ни у кого из вас самих не хватило бы ума понять, что ваше присутствие на некоторое время становится нежелательным.
Он сжал руку Молли, надеясь, что его братья поймут намек и оставят их наедине. Три дня воздержания — слишком большой срок для новобрачных!
Сэм перевел взгляд на свою прелестную маленькую жену. Она застенчиво опиралась на его руку. Молли всегда казалась сдержанной при любом намеке на супружескую постель, и Сэм находил ее скромность очаровательной.
Восхитительное отличие Молли от других женщин, которых он знал, заключалось в том, что ему без особого труда удавалось заставить эту скромность исчезнуть с ее лица, лишь только за ними закроется дверь спальни.
Молли улыбнулась и кивнула, стараясь говорить как можно меньше. Она прикидывала, сколько же еще долгих минут остается до того, как Сэм заключит ее в объятия.
С одной стороны, ей хотелось, чтобы это время поскорее настало, а с другой она противилась близости.
— Ты говоришь, Ли Чина тоже нет? — переспросил Сэм Питера.
— Мы подумали, что Молли предпочтет отказу от уединения необходимость самой повозиться на кухне.
Сэм поглядел на жену несколько насмешливо:
— Единственным недостатком ваших рассуждений может явиться то, что Молли, не исключено, не умеет готовить. Весьма вероятно, нам придется питаться одною любовью.
— Я умею готовить! — негодующе воскликнула Молли. — Ангелина учила меня!
— Ангелина? — Сэм надеялся, что не слишком явно выказывает недоверие.
— Сама она очень хорошо готовит! — добавила Молли.
— Мы занесем ваши вещи наверх и удалимся, — сказал Эммит.
Щебетание молодоженов его не забавляло, он поспешил к Пейшенс.
Сэм улыбнулся. Молли опустила глаза в пол, словно разыскивая потерянный предмет.
— Думаю, мне лучше заранее предупредить вас, — сказал им Питер, помогая Эммиту тащить по ступенькам чемодан Молли, — что Пейшенс устраивает через неделю в честь вашей свадьбы вечеринку. Уже приглашено множество гостей.
Сэм застонал. Молли почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица. Она надеялась, что об их браке будет знать как можно меньше людей, их развод в этом случае не наделал бы много шума.
Теперь же это было невозможно. Хотя, впрочем, огласка не имеет большого значения. В таком маленьком городке, как Траке, ничто долго не остается тайной.
Как только братья ушли, Сэм подхватил Молли на руки и понес наверх в огромную спальню. Ногой он открыл тяжелую дверь из дуба и пронес жену через «преддверие», как пошутил он. Преддверие чего, Молли не знала. Ранчо «Кедровая Бухта» не было ей домом и никогда не могло стать им. Эта мысль усилила ее решимость. Очень скоро ей понадобятся вся сила воли и невероятное самообладание, на которые она только способна.
Рот Сэма обхватил ее губы настойчиво, и в то же время нежно. Молли почувствовала, как горячая волна желания растекается по жилам. Он просунул язык между ее губами, чтобы исследовать теплую мягкость рта, и Молли поняла, что все обещания, которые она дала себе, не стоили затраченного на них времени.
— Я собирался позволить тебе немного отдохнуть и привести себя в порядок после дороги, — прошептал Сэм ей на ухо, — но так долго я не выдержу. Трехдневное воздержание и без того свело меня с ума. К тому же, твой женственный запах возбуждает безмерно.
Молли хорошо поняла, что он имеет в виду. Вся пыль дороги, и копоть, и пот были тут ни при чем. Мужской запах Сэма заставлял ее сердце биться быстрее. В запахе было что-то первобытное, вызывавшее у нее острое ощущение где-то внизу живота и дразнящую щекотку между ног.
Она позволила Сэму снять с нее платье, корсет и нижние юбки и помогла ему сбросить рубашку и брюки. Молли почувствовала его руки у себя под коленями, когда он понес ее к огромной кровати с балдахином, располагавшейся посередине комнаты — в самом ее центре.
Атласное стеганое одеяло мягко коснулось кожи. Сэм уложил жену на пуховой матрас.
Он склонил голову к ее груди, и соски Молли стали горячими и твердыми. Она запустила пальцы в белокурые волосы. Боже, как она хотела Сэма! Какой же глупой она была, полагая, что сможет усилием воли сдерживать свои желания!
Он попробовал на вкус розовый сосок Молли и застонал от удовольствия. Она извивалась и выгибалась ему навстречу, требуя, чтобы он взял ее, желая его, но опасаясь дать ему понять это более откровенно.
Сэм был абсолютно прав насчет страстности Молли. Она оказалась настоящей женщиной, не холодной, спокойной и услужливой, как Лили, но безудержной, отдающей всю себя без остатка и взамен требующей огня. И он был готов дать ей все, что она пожелает.
Ощутив горячую влажность лона Молли, Сэм приподнялся и вошел в жену. Он почувствовал жар и застонал от удовольствия, проникая все глубже и глубже. Молли чувствовала, как его упругий огромный член подбирается, отступая и вновь пробиваясь вперед, к самой сердцевине ее страсти.
Она выгибалась навстречу каждому его движению, умоляя войти в интимнейшую глубь своей плоти так глубоко, как только возможно.
И он входил и отступал и повторял вхождения, мучая и дразня ее до тех пор, пока она, не в силах больше вынести этой сладостной агонии, не воспарила, застонав от наслаждения, над серебряным горизонтом. Река блаженства разлилась по всему ее телу.
Сэм поторопился последовать за ней в достижении наивысочайшего пика удовольствия. Затем он нежно обнял Молли.
Когда их дыхание восстановилось, он приподнялся на локте.
— Повернись.
— Зачем? — спросила она, внезапно заколебавшись.
— Я хочу посмотреть на твою спину, и всего лишь, — удивился ее сомнениям Сэм.
Молли сделала так, как он просил. Его пальцы легкими движениями заскользили по ее коже, изучая крошечные бугорки и впадинки, оставшиеся от ударов кнута.
— Клянусь всеми святыми, — тихо сказал Сэм, — когда-нибудь я сдеру шкуру с этого ублюдка.
Он прижался губами к шраму на пояснице.
— Но пока пусть все остается в секрете, — напомнила Молли и рассмеялась, так как поцелуй щекотал ей кожу.
Сэм переместил свои губы несколько ниже и слегка втянул в рот нежную плоть, затем отпустил и обвел языком то место, где порозовела кожа. Молли смеялась, как от щекотки, но ощущения были иными, более захватывающими. Ей хотелось, чтобы Сэм повторил свою ласку.
И он повторил, на этот раз спустившись еще ниже — к округлостям ягодиц. Попка Молли показалась ему сладким яблочком, и он мягко куснул ее: вначале одну половинку, затем другую. Молли смутилась, но в то же время ей хотелось, чтобы Сэм продолжал.
Он провел языком вдоль затянувшегося шрама, как бы желая стереть и мельчайший след, оставленный хлыстом на соблазнительных округлостях. Кончик языка лизнул впадинку, которой заканчивался позвоночник. Молли не смогла удержаться от выдоха:
— Ах!
Она вновь задержала дыхание, а Сэм пробежался губами вдоль ее позвоночника и поцеловал ей затылок, уткнувшись лицом в рыжие волосы. От теплого воздуха, выдыхаемого им, ее кожа покрылась пупырышками. Она готова была до бесконечности внимать ласкам Сэма, предоставляя свое тело его искусным губам.
Но он перевернул ее к себе лицом и, глядя прямо в глаза, повторил угрозу:
— Этому ублюдку я просто так это не спущу! Он дорого за все заплатит!
— И я помогу тебе содрать с него шкуру, — пообещала Молли. — Но когда придет время! — снова напомнила она.
Сэм вглядывался в ее лицо.
— Мой дядя, действительно, ублюдок, — легко выбросила из себя крепкое ругательство его жена.
В первое мгновенье Сэм удивился тому, как небрежно прозвучало в ее устах слово, которое леди не пристало произносить ни при каких обстоятельствах, но затем он раскатисто захохотал и притянул ее к себе.
— В чем я абсолютно уверен, детка, так это в том, что с тобой никогда не соскучишься.
— Но ведь ты тоже произнес это слово! Почему бы и мне не повторить его вслед за мужем?
Сэм поцеловал жену в макушку и поставил на ноги.
— С Фоли мы, конечно, поквитаемся, а сейчас, леди, я принесу воды для вашей ванны.
Он чопорно склонил голову:
— Но только если вы позволите мне к вам присоединиться. Если вы согласитесь, то я даже помогу вам вымыться.
Его глаза озорно блеснули.
— Ну что ж… пожалуй!
Молли, кивнув, достойно приняла предложение и направилась к большой медной ванне, расположенной в углу комнаты.
Сэм зашагал к двери. Ему предстояло несколько раз сходить за водой, но он с большим энтузиазмом принялся за дело, и скоро вода в ванне плескалась, чуть ли не переливаясь через край.
Молли с нетерпением ждала, когда же ей удастся, наконец, смыть с себя всю грязь дороги, пусть даже для этого ей придется мыться вместе с Сэмом.
Только что она получила еще одно доказательство тщетности своих попыток сдерживать влечения тела. Спальня, казалось, была для Сэма чем-то вроде супружеского святилища, но вся хитрость Молли могла заключаться в том, чтобы, насколько это возможно, постараться держаться от нее подальше. Может, тогда ей удастся вернуть себе прежнюю независимость.
Молли согласилась проводить в «Кедровой Бухте» три ночи в неделю, и, если ее расчеты верны, ей удастся сократить число сближений до того же количества раз.
Сэму, разумеется, это не понравится, но она должна прислушаться к голосу разума и совести, постоянно терзавшей ее, и постараться не запутаться окончательно в своих чувствах или, по меньшей мере, не так сильно запутаться.
Сэм помог ей опуститься в воду и выкупаться. В воде ее кожа казалась особенно гладкой, а груди, выступающие над поверхностью воды, особенно пышными, розовые бутоны сосков — особенно ароматными. Желание вновь разгоралось, и член Сэма недвусмысленно свидетельствовал об этом.
Молли видела, как толчки, сотрясая плоть, приводят в движение член и он, разбухая и поднимаясь, становится огромным и плотным.
Муж помогал ей мыться, водя намыленной ладонью по всему телу, куда только не заблагорассудится скользнуть его руке. Она лежала в ванне, а Сэм стоял у края, и Молли не могла не видеть, как преображается, прямо на глазах, его плоть. Она, впервые наблюдая подобное, ужаснулась происходящему и смутилась. Молли закрыла глаза.
— Я же говорил, что тебе предстоит еще многое узнать о мужчинах, детка, — рассмеялся Сэм. — Если хочешь, не стесняйся, смотри, удовлетвори любопытство!
Молли открыла глаза и увидела вблизи от своего плеча напряженную плоть с подрагивающей головкой. Сэм придвинулся ближе к краю ванны, и его член коснулся ее плеча.
Молли поднесла к нему дрожащую руку и осторожно прикоснулась к этой части мужского тела, которую видела впервые — и так близко!
Нежное касание возбудило Сэма еще сильнее, ой застонал и, опасаясь испугать неопытную девушку, в то же время не сумел сдержаться и попросил:
— Не бойся! Обхвати пальцами и сожми сильнее! — Молли так и сделала. На ощупь член был горячим и твердым. Казалось, это было отдельное существо, живущее своей собственной жизнью, не вполне зависимой от воли хозяина. Член Сэма, оказывается, мог подниматься и пребывать в спокойном состоянии согласно или же вопреки, хотел ли того Сэм.
Например, сейчас, Молли казалось, муж был бы рад не испытывать того страстного напряжения, которое овладело им, хотя оно было сладостно, Молли видела это по его лицу. Но он не мог ничего поделать.
Молли отняла, удовлетворив любопытство, свою руку и вновь погрузила ее в воду.
— О, Сэм! Как это все странно! — только и смогла произнести Молли.
Она совсем забыла, зачем оказалась в ванне, но теперь, вспомнив, поторопилась закончить купание.
— Я сама! — отстранила она Сэма.
— О, нет! Мы договорились, что я приму в этом участие.
Он поднял ее на ноги, и оставив стоять в воде, принялся с новым порывом страсти водить ладонями по ее телу. Он гладил, ощупывал, сжимал, легонько оттягивал и мял ее груди, соски, ягодицы, плечи, колени, бедра и треугольник рыжих завитков внизу живота.
Молли застонала, и Сэм, вытащив ее из ванны, поднял на руки и вновь отнес на постель. Влажные тела переплелись. Сэм вдавливал Молли в пуховой матрас и отпускал, чтобы надавить снова, прильнув к выгибающемуся ему навстречу телу.
Кожа была скользкой, лоно Молли жарким, искривленный рот выкрикивал его имя.
— О!.. Сэм!.. Сэм!.. О!.. О!..
Она задыхалась, ей стало казаться, сейчас она умрет, а он с новой силой и страстностью пронзал ее отвердевшим до крепости железа членом. Она решила, что сошла с ума от сладостной муки, золотые и серебряные искры посыпались у нее перед глазами, а сама она стала затягиваться в стремительный водоворот, уносивший ее все выше и выше — в небеса, и вдруг… стало необычайно легко, она сама себе показалась перышком, пушинкой… Молли летала, парила над землей, и рядом с ней, вместе с ней, парил Сэм…
Они лежали, недвижимые, на влажных простынях, застыв от несказанного наслаждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39