президент принял решение. – О'кей, джентльмены, я согласен. – Президент повернулся к Галлоуэю: – Издайте необходимый приказ, генерал. Я хочу, чтобы военная часть операции началась через тридцать шесть часов.
– Слушаюсь, сэр.
Президент развернулся в своем кресле и нажал кнопку селектора на своем черном телефонном аппарате.
– Марла? Мне нужно, чтобы вы сделали кое-какие приготовления для меня. Записываете? Во-первых, необходимо срочно организовать вылет самолета ВВС для мистера Хантингтона... Куда?.. В Лондон. После того как вы сделаете это, свяжитесь с Даунинг-стрит, 10. Договоритесь с ними о видеоконференции с премьер-министром по защищенному каналу связи сегодня во второй половине дня... – не отрываясь от телефонной трубки президент посмотрел на Хантингтона. – Можешь идти собираться, Росс. Ты будешь в воздухе вскоре после того, как я кончу говорить.
– Хорошо, мистер президент.
С этими словами он встал, несказанно удивившись тому внезапному приливу энергии, который он ощущал каждой клеточкой своего тела. Ответственное задание заставило его почувствовать себя лет на десять моложе. После месяцев беспомощного созерцания того, как Париж и Берлин обрушивают разрушения и смерть на головы союзников и друзей Америки, он собирался воспользоваться предоставившейся ему возможностью, чтобы нанести свой собственный ответный удар.
* * *
29 ИЮНЯ, БАЗОВЫЙ СКЛАД ЕВРОКОНА – ФРАНЦИЯ, МЕЦ
Город Мец расположен в двухстах милях к востоку от Парижа, вблизи границы с Германией и Люксембургом. Выстроенный в долине реки Мозель, город этот располагается в северной части Лотарингии – краю неразвитого фермерства и разваливающейся тяжелой промышленности. Эта земля словно заклеймлена тысячью лет войны. На протяжении столетий рыцари в железных кольчугах и плащах, гордые мушкетеры Короля-Солнце, чеканящие шаг полки Наполеона и его стремительная кавалерия, пехота Кайзера Вильгельма в касках с остроконечными пиками, мрачные танковые армады Гитлера и бесстрашные рядовые 3-й армии Джорджа Паттона сражались и истекали кровью на всем пространстве этой французской провинции. Древний город тоже участвовал во всех этих битвах.
Теперь же целая сеть военных объектов, штабов и складов широкой дугой охватывала западные пригороды Меца. Кроме всего прочего, этот город был постоянным местом дислокации штаба 1-й французской армии и штаба французского Северовосточного района обороны.
Хотя большая часть боевых подразделений и частей ЕвроКона сражалась в Польше, Венгрии и Чешской республике, жизнь в Меце била ключом. На складах и в ремонтных мастерских почти не затихала работа, так как французские военные и вольнонаемные штатские специалисты часто трудились сверхурочно – ремонтируя и готовя к отправке на передовую оружие и амуницию, запасные части и все остальное, что могло понадобиться их товарищам на поле боя.
Их работа не была похожа на кровопролитный бой, однако каждый понимал, насколько она важна. Без снабжения и текущего ремонта любая армия, кроме разве что самой примитивной, потеряла бы способность сражаться в течение нескольких дней. И каждый человек из личного состава центра снабжения благодарил свою счастливую звезду за то, что именно ему выпала эта ответственная миссия, которая, кстати, вовсе не подразумевала неизбежной гибели от пули врага.
Конечно, случались воздушные налеты. С тех пор как воздушная война над территорией Франции набрала обороты, Мец дважды становился объектом бомбовых ударов американской авиации. Потери и разрушения, причиненные этими воздушными налетами, были относительно невелики; их и сравнивать нельзя было с потерями на фронтах. Что и говорить – французские солдаты, прикомандированные к базовым складам Меца, чувствовали себя счастливцами и баловнями судьбы, даже несмотря на то, что им иногда приходилось работать по двенадцать часов подряд. Мало кто из них обрадовался известиям о том, что их вот-вот заменят бельгийцами, чтобы отправить на фронт. Циркулировавшие по лагерю слухи утверждали, что подразделения Бельгийской армии прибудут не позднее ближайших двадцати четырех часов. Пожалуй, впервые в истории лагерные слухи были верны, однако американские летчики опередили бельгийцев.
Сирены воздушной тревоги зазвучали над городом перед самым рассветом. Боевые расчеты еще не успели занять свои места у зенитных ракет и скорострельных пушек, когда в темноте вспыхнуло пламя первых разрывов, четко обозначив силуэты бегущих людей и установок ПВО. Некоторым из обороняющихся удалось разглядеть в воздухе угловатые силуэты неслышно подкравшихся к городу штурмовиков F-117 "Блэкджет".
Незадолго до того как стихло завывание сирен, F-117 исчезли, нанеся удар по средствам противовоздушной обороны, в результате которого установки зенитных ракет и скорострельные пушки были в основном разбиты, превращены в пыль и обломки. Американцы применили бомбы с лазерным самонаведением и кассетные боеприпасы, которые буквально смели огневые средства наземной обороны, радары раннего оповещения, командные бункеры и склады боеприпасов.
Мощная атака сравняла с землей и пункт управления огнем, не оставив ничего, кроме завалов из раскрошенного бетона и искореженного металла. Французский генерал, командовавший базой, прекрасно понимал, для чего понадобилась вся эта подготовка, и предпринял отчаянную попытку хоть как-то восстановить почти полностью уничтоженную оборону, но у него было слишком мало времени.
Несколько мгновений спустя после исчезновения F-117, над головами защитников заревели моторы сорока бомбардировщиков В-1В "Лансер". Система ПВО была разрушена, и поэтому никто не оповестил базу об их приближении. Всякий, кого их появление застигло на открытом пространстве, вынужден был немедленно броситься на землю и молиться о спасении своей души.
Огромные, ширококрылые бомбардировщики принялись плести свои смертельные узоры на равнине в пригороде Меца, где располагались военные объекты. Каждый "Лансер" нес пятьдесят шесть пятисотфунтовых бомб, которые с высоты двухсот футов можно было сбрасывать даже вручную, безо всяких приборов. Бомбы ложились со смертоносной точностью, и бомбардировщики, произведя, благодаря своей численности, страшные опустошения, исчезли столь же внезапно, как и появились. После них остались лишь дымящиеся руины складов, погрузочных терминалов и ремонтных мастерских.
Еще не рассеялся дым от разрывов, а потрясенные французы с ужасом увидели следующую волну бомбардировщиков. Это были уже не В-1, напоминавшие своим силуэтом поднявшиеся в воздух абстрактные скульптуры, а тонкокрылые и узкие В-52. Загремели новые взрывы, сравнивая с землей любое здание, размерами превосходящее будку часового. Даже водоочистные сооружения и водонапорная башня были превращены в развалины.
Немногочисленные, чудом уцелевшие пусковые установки зенитных ракет, попытавшиеся поразить бомбардировщики, были немедленно жестоко подавлены "Дикими Ласками" и другими самолетами воздушного прикрытия. Две эскадрильи истребителей F-15 присматривали за тем, чтобы никто не помешал методичному и прицельному бомбометанию, а на дальних подступах их прикрывали "Коты" подразделений морской авиации, совершая свободный облет района операции и отгоняя немногочисленные истребители-перехватчики ЕвроКона, которые пытались помешать расправе.
Когда В-52 повернули на свои аэродромы, солнце еще только показалось над горизонтом. Из развалин потихоньку выползали уцелевшие защитники. Некоторые из них тут же бросились на подмогу тем, кто был засыпан или блокирован в своих подземных щелях и норах, – остальные, одурев от грохота, бесцельно бродили по развалинам, блуждая в море огня и едкого дыма.
Примерно через час, после того как облака пыли осели, а пожары были потушены, снова завыла сирена воздушной тревоги. Выжившие, с трудом уцелевшие солдаты были слишком подавлены даже для того, чтобы спасаться бегством. Однако на этот раз никто не удостоил их атаки. В небе появился одинокий разведывательный самолет в сопровождении нескольких истребителей. Покружившись над развалинами, он только сфотографировал уничтоженные склады и базы. Те, кто наблюдал за ним с земли, с облегчением вздохнули, не забывая всячески поносить авиацию противника. Разведывательный полет после бомбового удара должен был поставить в операции последнюю точку.
Четыре эскадрильи штурмовиков Военно-морских сил США, в сопровождении четырех эскадрилий истребителей, нанесли удар по городу довольно скоро. Французские солдаты, разгромленные и деморализованные утренним налетом, с криками падали на землю или пытались бежать. Те, у кого еще оставались силы, затаскивали товарищей в укрытия.
Самолеты вторжения ВМС и "Хорнеты", действуя умеренно агрессивно, разворотили и сожгли все, что оставалось целым и могло представлять хоть какую-то ценность, пощадив только госпиталь и пространство, занятое гражданскими постройками. Через полчаса, когда и этот воздушный налет закончился, пригород Меца напоминал Хиросиму после ядерного взрыва.
Но небо недолго оставалось чистым. Защитники города лишь привычно бросились к укрытиям, когда новые эскадрильи самолетов F-15E "Страйк Игл", принадлежащие ВВС США, в безупречном строю и практически без помех освобождались от своего страшного груза. Словно засеивая свежевспаханное поле, они разбрасывали среди руин мины и фугасы замедленного действия. Эти смертоносные устройства должны были существенно затруднить любые попытки заново отстроить базу или хотя бы расчистить развалины.
* * *
СЕВЕРНОЕ МОРЕ, ВОЕННЫЙ КОРАБЛЬ США "ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН"
Адмирал Джек Уорд стоял на открытой галерее над полетной палубой "Джорджа Вашингтона", наблюдая за тем, как заканчивают посадку самолеты второй волны. Опираясь на невысокое ограждение и мужественно выдерживая громкий, пронизывающий до костей звук, адмирал с удовольствием смотрел, как самолеты грузно опускаются на посадочную площадку. Каждое приземление было хорошей новостью, удачным завершением полета для одного из пилотов. Он считал приземляющиеся самолеты и чувствовал, как его тревога постепенно уменьшается.
Сегодня был удачный день. Его ударное крыло потеряло всего две машины, подбитые зенитным огнем. Пилот одного из "Хорнетов" попал под выстрелы, пытаясь подавить одну из зенитных батарей, и, как рассказывали его товарищи, просто продолжал свое пике до тех пор, пока не врезался в землю. Французские стрелки также повредили один из самолетов вторжения, однако экипаж А-6 сумел дотянуть до Северного моря и катапультироваться. Оба пилота уже были на пути к авианосцу, подобранные поисково-спасательным вертолетом.
Когда последний самолет "Викинг" С-3, использовавшийся для дозаправки топливом в воздухе, встал на прикол, адмирал почувствовал изменение направления ветра. "Вашингтон" и "Рузвельт" поворачивали на север, двигаясь со всей возможной скоростью, которую только можно было извлечь из их мощных моторов.
Мец располагался довольно далеко от побережья, почти на две сотни миль вглубь континента, что было почти предельной дистанцией для самолетов авианосца. Желая дать пилотам как можно больше времени для обработки объекта, Уорд приказал подойти очень близко к берегу. Скрытный ночной рейд, завершившийся утренним боевым вылетом, заставил его провести бессонную ночь, однако дело того стоило. Некоторые из пилотов возвращались с задания чуть не с пустыми баками, и если бы не этот рискованный маневр, то потери могли быть гораздо больше.
Уорд крепче вцепился в ограждение. Почему вообще ему было приказано так рисковать? Расположенный далеко от побережья, в глубине вражеской территории, Мец безусловно относился к ведению ВВС, и адмирал был бы только счастлив, если бы эту задачу получили одни военно-воздушные силы. На самом деле базирующиеся на наземных аэродромах В-1 и В-2 могли без труда дотянуться до этого города, однако удар при помощи одних только тяжелых бомбардировщиков парализовал бы базу на какую-нибудь неделю.
Так почему же все-таки Вашингтон приказал использовать объединенную ударную мощь двух авианосцев в качестве одной из составляющих самого разрушительного массированного удара по городу? С военной точки зрения, в этом приказе было немного смысла.
Мец, безусловно, являлся одной из важнейших опорных баз французской армии, и потерять ее было для ЕвроКона весьма неприятно. Однако силы, брошенные против базовых складов и ремонтных мастерских, были достаточны для того, чтобы сокрушить дюжину подобных целей. В обычных условиях авианосцы, находящиеся в Северном море, могли обрабатывать в день по три, по четыре и даже по пять объектов каждый, методически и целенаправленно выполняя намеченный план. Грандиозный воздушный парад с торжественным бомбометанием задержал исполнение этого плана минимум на сутки.
Что происходило на берегах Северного и Балтийского морей, пока они громили эту единственную французскую базу? Авианосцы ВМС США нейтрализовали уже целую сеть морских портов и баз ЕвроКона, расположенных вдоль побережья, однако без постоянного давления на них, ВВС и морской флот Конфедерации могли быстро оправиться.
Уорд нетерпеливо постучал пальцами по ограждению. Благодаря приказам из Вашингтона, ЕвроКон получил двадцатичетырехчасовую передышку, и адмирал надеялся, что уничтожение Меца стоит того.
* * *
ЧЕРЕЗ СЕВЕРНОЕ МОРЕ
Освещенные послеполуденным солнцем, два вертолета "Пума" с гражданскими опознавательными знаками на борту летели низко над синевато-зелеными волнами Северного моря. Только один из них вез пассажиров, второй вертолет был резервным транспортом, снабженным подъемником и другим спасательным оборудованием на случай, если первый борт совершит вынужденную посадку на воду.
Росс Хантингтон находился в салоне ведущего вертолета. Он как раз закончил изучать фотоснимки разгромленной базы, сделанные разведсамолетом, и теперь убирал их в свой кейс. Фотографии ему вручили перед самым вылетом. Защелкнув замок, он поднял взгляд и увидел ошеломленное выражение на лице одного из двух агентов секретной службы, которые сопровождали его в этом полете.
– Господи Иисусе!.. – Агент наклонился к нему, перекрикивая стук двигателя. – Я слыхал о том, что после бомбежки некоторые места возвращаются обратно в каменный век, но не знал, что можно зайти еще дальше!
Хантингтон мрачно кивнул в ответ. Ему еще ни разу не приходилось чувствовать себя лично ответственным за смерть и разрушения, да еще в таких масштабах, и теперь он обнаружил, что это ощущение вовсе ему не по вкусу. Всю свою жизнь он только созидал и строил, разрушать ему прежде не доводилось.
В его наушниках зазвучал новый голос:
– "Пума-1", говорит "Стражник". Вижу четыре борта, приближаются к вам. Индекс 095, дистанция около сорока миль.
Пилот вертолета, уорент-офицер в форме Авиационного корпуса Королевских Вооруженных Сил, подтвердил получение информации от системы "Авакс" и обернулся к Хантингтону.
– Вот и они, сэр. Если бельгийцы играют честно, то это наш почетный эскорт через коридор, где нас не тронут их зенитные ракеты. Если нет... – он пожал плечами. – До Англии плыть довольно далеко.
Минуты через три четыре самолета F-16 с опознавательными знаками бельгийских вооруженных сил на борту вынырнули из-за горизонта и стремительно приблизились к вертолетам. Промелькнув над ними, они развернулись и, значительно снизив скорость, подлетели к вертолетам сзади, чтобы произвести визуальное опознание.
Хантингтон выглянул в бортовой иллюминатор и увидел в кабине ближайшего истребителя голову пилота, повернутую к ним. Из-за опущенного забрала шлема голова казалась лишенной лица. Второй пилот "Пумы" замигал навигационными огнями, передавая сообщение азбукой Морзе, не решаясь без крайней нужды вступать в радиопереговоры в опасной близости от воздушного пространства Франции.
Удовлетворенные осмотром, пилоты истребителей вернулись к нормальной крейсерской скорости и пристроились чуть выше и чуть сзади, то уносясь вперед, то возвращаясь, но не теряя из вида тихоходные британские вертолеты. Вся процессия двигалась на восток, к далекому бельгийскому берегу, серому и едва различимому под растущими облаками.
* * *
ДЕ ХААН, БЕЛЬГИЯ
Вертолеты на высокой скорости миновали береговую линию, сначала опустившись совсем низко над широким песчаным пляжем, затем поднявшись чуть выше, чтобы миновать несколько рядов раскрашенных яркими красками домиков и коттеджей, которые в мирное время принесли Де Хаану славу одного из самых популярных курортов. Примерно на протяжении минуты вертолеты, все еще в сопровождении истребителей, удалялись от побережья, летя над ровной, как стол, долиной, крест-накрест пересеченной узкими каналами, по берегам которых были высажены аккуратные деревца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Слушаюсь, сэр.
Президент развернулся в своем кресле и нажал кнопку селектора на своем черном телефонном аппарате.
– Марла? Мне нужно, чтобы вы сделали кое-какие приготовления для меня. Записываете? Во-первых, необходимо срочно организовать вылет самолета ВВС для мистера Хантингтона... Куда?.. В Лондон. После того как вы сделаете это, свяжитесь с Даунинг-стрит, 10. Договоритесь с ними о видеоконференции с премьер-министром по защищенному каналу связи сегодня во второй половине дня... – не отрываясь от телефонной трубки президент посмотрел на Хантингтона. – Можешь идти собираться, Росс. Ты будешь в воздухе вскоре после того, как я кончу говорить.
– Хорошо, мистер президент.
С этими словами он встал, несказанно удивившись тому внезапному приливу энергии, который он ощущал каждой клеточкой своего тела. Ответственное задание заставило его почувствовать себя лет на десять моложе. После месяцев беспомощного созерцания того, как Париж и Берлин обрушивают разрушения и смерть на головы союзников и друзей Америки, он собирался воспользоваться предоставившейся ему возможностью, чтобы нанести свой собственный ответный удар.
* * *
29 ИЮНЯ, БАЗОВЫЙ СКЛАД ЕВРОКОНА – ФРАНЦИЯ, МЕЦ
Город Мец расположен в двухстах милях к востоку от Парижа, вблизи границы с Германией и Люксембургом. Выстроенный в долине реки Мозель, город этот располагается в северной части Лотарингии – краю неразвитого фермерства и разваливающейся тяжелой промышленности. Эта земля словно заклеймлена тысячью лет войны. На протяжении столетий рыцари в железных кольчугах и плащах, гордые мушкетеры Короля-Солнце, чеканящие шаг полки Наполеона и его стремительная кавалерия, пехота Кайзера Вильгельма в касках с остроконечными пиками, мрачные танковые армады Гитлера и бесстрашные рядовые 3-й армии Джорджа Паттона сражались и истекали кровью на всем пространстве этой французской провинции. Древний город тоже участвовал во всех этих битвах.
Теперь же целая сеть военных объектов, штабов и складов широкой дугой охватывала западные пригороды Меца. Кроме всего прочего, этот город был постоянным местом дислокации штаба 1-й французской армии и штаба французского Северовосточного района обороны.
Хотя большая часть боевых подразделений и частей ЕвроКона сражалась в Польше, Венгрии и Чешской республике, жизнь в Меце била ключом. На складах и в ремонтных мастерских почти не затихала работа, так как французские военные и вольнонаемные штатские специалисты часто трудились сверхурочно – ремонтируя и готовя к отправке на передовую оружие и амуницию, запасные части и все остальное, что могло понадобиться их товарищам на поле боя.
Их работа не была похожа на кровопролитный бой, однако каждый понимал, насколько она важна. Без снабжения и текущего ремонта любая армия, кроме разве что самой примитивной, потеряла бы способность сражаться в течение нескольких дней. И каждый человек из личного состава центра снабжения благодарил свою счастливую звезду за то, что именно ему выпала эта ответственная миссия, которая, кстати, вовсе не подразумевала неизбежной гибели от пули врага.
Конечно, случались воздушные налеты. С тех пор как воздушная война над территорией Франции набрала обороты, Мец дважды становился объектом бомбовых ударов американской авиации. Потери и разрушения, причиненные этими воздушными налетами, были относительно невелики; их и сравнивать нельзя было с потерями на фронтах. Что и говорить – французские солдаты, прикомандированные к базовым складам Меца, чувствовали себя счастливцами и баловнями судьбы, даже несмотря на то, что им иногда приходилось работать по двенадцать часов подряд. Мало кто из них обрадовался известиям о том, что их вот-вот заменят бельгийцами, чтобы отправить на фронт. Циркулировавшие по лагерю слухи утверждали, что подразделения Бельгийской армии прибудут не позднее ближайших двадцати четырех часов. Пожалуй, впервые в истории лагерные слухи были верны, однако американские летчики опередили бельгийцев.
Сирены воздушной тревоги зазвучали над городом перед самым рассветом. Боевые расчеты еще не успели занять свои места у зенитных ракет и скорострельных пушек, когда в темноте вспыхнуло пламя первых разрывов, четко обозначив силуэты бегущих людей и установок ПВО. Некоторым из обороняющихся удалось разглядеть в воздухе угловатые силуэты неслышно подкравшихся к городу штурмовиков F-117 "Блэкджет".
Незадолго до того как стихло завывание сирен, F-117 исчезли, нанеся удар по средствам противовоздушной обороны, в результате которого установки зенитных ракет и скорострельные пушки были в основном разбиты, превращены в пыль и обломки. Американцы применили бомбы с лазерным самонаведением и кассетные боеприпасы, которые буквально смели огневые средства наземной обороны, радары раннего оповещения, командные бункеры и склады боеприпасов.
Мощная атака сравняла с землей и пункт управления огнем, не оставив ничего, кроме завалов из раскрошенного бетона и искореженного металла. Французский генерал, командовавший базой, прекрасно понимал, для чего понадобилась вся эта подготовка, и предпринял отчаянную попытку хоть как-то восстановить почти полностью уничтоженную оборону, но у него было слишком мало времени.
Несколько мгновений спустя после исчезновения F-117, над головами защитников заревели моторы сорока бомбардировщиков В-1В "Лансер". Система ПВО была разрушена, и поэтому никто не оповестил базу об их приближении. Всякий, кого их появление застигло на открытом пространстве, вынужден был немедленно броситься на землю и молиться о спасении своей души.
Огромные, ширококрылые бомбардировщики принялись плести свои смертельные узоры на равнине в пригороде Меца, где располагались военные объекты. Каждый "Лансер" нес пятьдесят шесть пятисотфунтовых бомб, которые с высоты двухсот футов можно было сбрасывать даже вручную, безо всяких приборов. Бомбы ложились со смертоносной точностью, и бомбардировщики, произведя, благодаря своей численности, страшные опустошения, исчезли столь же внезапно, как и появились. После них остались лишь дымящиеся руины складов, погрузочных терминалов и ремонтных мастерских.
Еще не рассеялся дым от разрывов, а потрясенные французы с ужасом увидели следующую волну бомбардировщиков. Это были уже не В-1, напоминавшие своим силуэтом поднявшиеся в воздух абстрактные скульптуры, а тонкокрылые и узкие В-52. Загремели новые взрывы, сравнивая с землей любое здание, размерами превосходящее будку часового. Даже водоочистные сооружения и водонапорная башня были превращены в развалины.
Немногочисленные, чудом уцелевшие пусковые установки зенитных ракет, попытавшиеся поразить бомбардировщики, были немедленно жестоко подавлены "Дикими Ласками" и другими самолетами воздушного прикрытия. Две эскадрильи истребителей F-15 присматривали за тем, чтобы никто не помешал методичному и прицельному бомбометанию, а на дальних подступах их прикрывали "Коты" подразделений морской авиации, совершая свободный облет района операции и отгоняя немногочисленные истребители-перехватчики ЕвроКона, которые пытались помешать расправе.
Когда В-52 повернули на свои аэродромы, солнце еще только показалось над горизонтом. Из развалин потихоньку выползали уцелевшие защитники. Некоторые из них тут же бросились на подмогу тем, кто был засыпан или блокирован в своих подземных щелях и норах, – остальные, одурев от грохота, бесцельно бродили по развалинам, блуждая в море огня и едкого дыма.
Примерно через час, после того как облака пыли осели, а пожары были потушены, снова завыла сирена воздушной тревоги. Выжившие, с трудом уцелевшие солдаты были слишком подавлены даже для того, чтобы спасаться бегством. Однако на этот раз никто не удостоил их атаки. В небе появился одинокий разведывательный самолет в сопровождении нескольких истребителей. Покружившись над развалинами, он только сфотографировал уничтоженные склады и базы. Те, кто наблюдал за ним с земли, с облегчением вздохнули, не забывая всячески поносить авиацию противника. Разведывательный полет после бомбового удара должен был поставить в операции последнюю точку.
Четыре эскадрильи штурмовиков Военно-морских сил США, в сопровождении четырех эскадрилий истребителей, нанесли удар по городу довольно скоро. Французские солдаты, разгромленные и деморализованные утренним налетом, с криками падали на землю или пытались бежать. Те, у кого еще оставались силы, затаскивали товарищей в укрытия.
Самолеты вторжения ВМС и "Хорнеты", действуя умеренно агрессивно, разворотили и сожгли все, что оставалось целым и могло представлять хоть какую-то ценность, пощадив только госпиталь и пространство, занятое гражданскими постройками. Через полчаса, когда и этот воздушный налет закончился, пригород Меца напоминал Хиросиму после ядерного взрыва.
Но небо недолго оставалось чистым. Защитники города лишь привычно бросились к укрытиям, когда новые эскадрильи самолетов F-15E "Страйк Игл", принадлежащие ВВС США, в безупречном строю и практически без помех освобождались от своего страшного груза. Словно засеивая свежевспаханное поле, они разбрасывали среди руин мины и фугасы замедленного действия. Эти смертоносные устройства должны были существенно затруднить любые попытки заново отстроить базу или хотя бы расчистить развалины.
* * *
СЕВЕРНОЕ МОРЕ, ВОЕННЫЙ КОРАБЛЬ США "ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН"
Адмирал Джек Уорд стоял на открытой галерее над полетной палубой "Джорджа Вашингтона", наблюдая за тем, как заканчивают посадку самолеты второй волны. Опираясь на невысокое ограждение и мужественно выдерживая громкий, пронизывающий до костей звук, адмирал с удовольствием смотрел, как самолеты грузно опускаются на посадочную площадку. Каждое приземление было хорошей новостью, удачным завершением полета для одного из пилотов. Он считал приземляющиеся самолеты и чувствовал, как его тревога постепенно уменьшается.
Сегодня был удачный день. Его ударное крыло потеряло всего две машины, подбитые зенитным огнем. Пилот одного из "Хорнетов" попал под выстрелы, пытаясь подавить одну из зенитных батарей, и, как рассказывали его товарищи, просто продолжал свое пике до тех пор, пока не врезался в землю. Французские стрелки также повредили один из самолетов вторжения, однако экипаж А-6 сумел дотянуть до Северного моря и катапультироваться. Оба пилота уже были на пути к авианосцу, подобранные поисково-спасательным вертолетом.
Когда последний самолет "Викинг" С-3, использовавшийся для дозаправки топливом в воздухе, встал на прикол, адмирал почувствовал изменение направления ветра. "Вашингтон" и "Рузвельт" поворачивали на север, двигаясь со всей возможной скоростью, которую только можно было извлечь из их мощных моторов.
Мец располагался довольно далеко от побережья, почти на две сотни миль вглубь континента, что было почти предельной дистанцией для самолетов авианосца. Желая дать пилотам как можно больше времени для обработки объекта, Уорд приказал подойти очень близко к берегу. Скрытный ночной рейд, завершившийся утренним боевым вылетом, заставил его провести бессонную ночь, однако дело того стоило. Некоторые из пилотов возвращались с задания чуть не с пустыми баками, и если бы не этот рискованный маневр, то потери могли быть гораздо больше.
Уорд крепче вцепился в ограждение. Почему вообще ему было приказано так рисковать? Расположенный далеко от побережья, в глубине вражеской территории, Мец безусловно относился к ведению ВВС, и адмирал был бы только счастлив, если бы эту задачу получили одни военно-воздушные силы. На самом деле базирующиеся на наземных аэродромах В-1 и В-2 могли без труда дотянуться до этого города, однако удар при помощи одних только тяжелых бомбардировщиков парализовал бы базу на какую-нибудь неделю.
Так почему же все-таки Вашингтон приказал использовать объединенную ударную мощь двух авианосцев в качестве одной из составляющих самого разрушительного массированного удара по городу? С военной точки зрения, в этом приказе было немного смысла.
Мец, безусловно, являлся одной из важнейших опорных баз французской армии, и потерять ее было для ЕвроКона весьма неприятно. Однако силы, брошенные против базовых складов и ремонтных мастерских, были достаточны для того, чтобы сокрушить дюжину подобных целей. В обычных условиях авианосцы, находящиеся в Северном море, могли обрабатывать в день по три, по четыре и даже по пять объектов каждый, методически и целенаправленно выполняя намеченный план. Грандиозный воздушный парад с торжественным бомбометанием задержал исполнение этого плана минимум на сутки.
Что происходило на берегах Северного и Балтийского морей, пока они громили эту единственную французскую базу? Авианосцы ВМС США нейтрализовали уже целую сеть морских портов и баз ЕвроКона, расположенных вдоль побережья, однако без постоянного давления на них, ВВС и морской флот Конфедерации могли быстро оправиться.
Уорд нетерпеливо постучал пальцами по ограждению. Благодаря приказам из Вашингтона, ЕвроКон получил двадцатичетырехчасовую передышку, и адмирал надеялся, что уничтожение Меца стоит того.
* * *
ЧЕРЕЗ СЕВЕРНОЕ МОРЕ
Освещенные послеполуденным солнцем, два вертолета "Пума" с гражданскими опознавательными знаками на борту летели низко над синевато-зелеными волнами Северного моря. Только один из них вез пассажиров, второй вертолет был резервным транспортом, снабженным подъемником и другим спасательным оборудованием на случай, если первый борт совершит вынужденную посадку на воду.
Росс Хантингтон находился в салоне ведущего вертолета. Он как раз закончил изучать фотоснимки разгромленной базы, сделанные разведсамолетом, и теперь убирал их в свой кейс. Фотографии ему вручили перед самым вылетом. Защелкнув замок, он поднял взгляд и увидел ошеломленное выражение на лице одного из двух агентов секретной службы, которые сопровождали его в этом полете.
– Господи Иисусе!.. – Агент наклонился к нему, перекрикивая стук двигателя. – Я слыхал о том, что после бомбежки некоторые места возвращаются обратно в каменный век, но не знал, что можно зайти еще дальше!
Хантингтон мрачно кивнул в ответ. Ему еще ни разу не приходилось чувствовать себя лично ответственным за смерть и разрушения, да еще в таких масштабах, и теперь он обнаружил, что это ощущение вовсе ему не по вкусу. Всю свою жизнь он только созидал и строил, разрушать ему прежде не доводилось.
В его наушниках зазвучал новый голос:
– "Пума-1", говорит "Стражник". Вижу четыре борта, приближаются к вам. Индекс 095, дистанция около сорока миль.
Пилот вертолета, уорент-офицер в форме Авиационного корпуса Королевских Вооруженных Сил, подтвердил получение информации от системы "Авакс" и обернулся к Хантингтону.
– Вот и они, сэр. Если бельгийцы играют честно, то это наш почетный эскорт через коридор, где нас не тронут их зенитные ракеты. Если нет... – он пожал плечами. – До Англии плыть довольно далеко.
Минуты через три четыре самолета F-16 с опознавательными знаками бельгийских вооруженных сил на борту вынырнули из-за горизонта и стремительно приблизились к вертолетам. Промелькнув над ними, они развернулись и, значительно снизив скорость, подлетели к вертолетам сзади, чтобы произвести визуальное опознание.
Хантингтон выглянул в бортовой иллюминатор и увидел в кабине ближайшего истребителя голову пилота, повернутую к ним. Из-за опущенного забрала шлема голова казалась лишенной лица. Второй пилот "Пумы" замигал навигационными огнями, передавая сообщение азбукой Морзе, не решаясь без крайней нужды вступать в радиопереговоры в опасной близости от воздушного пространства Франции.
Удовлетворенные осмотром, пилоты истребителей вернулись к нормальной крейсерской скорости и пристроились чуть выше и чуть сзади, то уносясь вперед, то возвращаясь, но не теряя из вида тихоходные британские вертолеты. Вся процессия двигалась на восток, к далекому бельгийскому берегу, серому и едва различимому под растущими облаками.
* * *
ДЕ ХААН, БЕЛЬГИЯ
Вертолеты на высокой скорости миновали береговую линию, сначала опустившись совсем низко над широким песчаным пляжем, затем поднявшись чуть выше, чтобы миновать несколько рядов раскрашенных яркими красками домиков и коттеджей, которые в мирное время принесли Де Хаану славу одного из самых популярных курортов. Примерно на протяжении минуты вертолеты, все еще в сопровождении истребителей, удалялись от побережья, летя над ровной, как стол, долиной, крест-накрест пересеченной узкими каналами, по берегам которых были высажены аккуратные деревца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97