— Да, конечно. — Райан на мгновение задумался и продолжил: — Нас захватили врасплох, — признался он. В трубке послышался сочувственный вздох, такой характерный для русских.— Нас тоже. Все произошло совершенно неожиданно. У тебя ещё не сформировалось мнение о том, чего хотят эти безумцы? — спросил директор внешней разведки. В его голосе звучали гнев и тревога.— Нет. Сейчас я пока ничего не понимаю, — признался Райан и тут же подумал, что именно это должно беспокоить его больше всего.— Какие у вас планы?— В данный момент никаких, — сообщил Джек. — Их посол приедет сюда меньше чем через час.— Они выбрали удивительно благоприятное время, — заметил русский. — Насколько я помню, однажды это уже им удалось.— С вами они были не менее удачливыми, — произнёс Райан, вспомнив, как началась русско-японская война. Японцы любят сюрпризы.— Да, Джек, с нами тоже. — Так вот чем объясняется звонок Сергея и по какой причине у него в голосе звучит такая тревога. В конце концов, страх перед неизвестным характерен не только для детей, правда? — Ты не мог бы сообщить мне, какие у вас там возможности? Это поможет нам быстрее разобраться в причинах кризиса.— Пока я не уверен, Сергей, — солгал Райан. — Если твоя вашингтонская резидентура действует достаточно хорошо, ты должен знать, что я только что вошёл в кабинет. Нужно время, чтобы ознакомиться с обстановкой. Мэри-Пэт выехала ко мне.— Понятно, — услышал Джек ответ собеседника. Ну что ж, это была явная ложь, и Сергей, мудрый старый профессионал, все понял. — Вы допустили ошибку, не прибегнув к помощи агентурной сети «Чертополох» раньше.— Мы говорим с тобой по открытому каналу, Сергей Николаевич. — Отчасти это соответствовало истине. Телефонный звонок шёл через каналы связи американского посольства в Москве, и потому по линии, закрытой от прослушивания, далее связь осуществлялась, вероятней всего, по обычному телефонному каналу и была уязвимой.— Не беспокойся, Иван Эмметович. Ты помнишь, о чём мы говорили у меня в кабинете?Да, конечно, подумал Райан. Может быть, русские действительно сумели завербовать главу японской службы контрразведки. Если так, то он знает, безопасен ли этот телефонный канал. И к тому же у русских имеется ещё несколько козырных карт, туз в их числе. А вдруг Головко позволит Райану заглянуть в них?Думай быстрее, Джек, скомандовал Райан. Итак, у русских есть в Японии ещё одна агентурная сеть, хорошо налаженная и действующая.— Сергей, мне нужен ответ на важный вопрос: ты заранее знал об этом?— Джек, клянусь тебе честью старого шпиона… — Райан представил себе улыбку на лице Головко, — я только что был вынужден признаться своему президенту: все произошло настолько неожиданно, что меня застали, так сказать, с расстёгнутой прорехой и я даже не успел затянуть молнию. Я оказался в таком глупом положении, что …Джек больше не слушал продолжающихся разъяснений главы русской разведки. О'кей. Значит, у русских есть в Японии агентурная сеть, но и они, по-видимому, не получили предупреждения о предстоящих событиях. Или… Нет, вряд ли, опасность от подобной двойной игры слишком велика. Ещё один факт: эта их агентурная сеть находится внутри японских правительственных департаментов, так и должно быть, если им удалось завербовать сотрудников Следственного управления общественной безопасности — СУОБ. Однако «Чертополох» с самого начала занимался главным образом промышленным шпионажем, а Сергей только что сказал ему, что американцы допустили ошибку, не воспользовавшись этой сетью раньше. Открывающиеся возможности казались Райану настолько необычными, что отвлекли его внимание от остальных аспектов признания Головко.— Сергей Николаевич, у нас мало времени. Ты клонишь к чему-то. К чему именно?— Я предлагаю совместные действия. У меня есть на это разрешение президента Грушевого. — Он не сказал «сотрудничество», заметил Джек, но даже такое предложение ошеломило американца.Ещё никогда, ещё ни разу в истории — за исключением плохих шпионских фильмов — КГБ и ЦРУ не вели совместных действий по сколько-нибудь важным вопросам. Да, конечно, в мире произошли радикальные перемены, но КГБ, даже в своём новом воплощении, все ещё старался завербовать агентов в Америке и действовал весьма успешно. По этой причине мы и не доверяем русским. Но только что руководитель русской разведки всё-таки сделал такое предложение. Почему?Потому что русские напуганы. Чем?— Я сейчас поговорю с Мэри-Пэт и представлю твоё предложение президенту. — Райан ещё не был уверен, как сделать это. А вот Головко, несомненно, понимал ценность выдвинутого им предложения. Вряд ли нужно быть слишком уж проницательным, чтобы догадаться каким будет ответ.И снова Райан мысленно увидел улыбку на лице русского разведчика.— Если Фоулеева не согласится, это меня несказанно удивит, Джек. Я буду у себя в кабинете ещё несколько часов.— Я тоже. Спасибо, Сергей.— До свидания, доктор Райан.— Это показалось мне очень интересным, — послышался голос Робби Джексона, стоящего в дверях. — Похоже, ты тоже провёл бессонную ночь.— Да, в самолёте. Хочешь кофе? — спросил Джек.Адмирал покачал головой.— Нет, спасибо. Ещё одна чашка, и у меня начнут дрожать руки. — Он вошёл в кабинет и сел.— Плохо?— И становится все хуже. Мы все ещё не подсчитали, сколько военнослужащих находится в Японии, поскольку там немало проезжающих. Час назад в Якоте приземлился С-141 — и тут же связь с ним прервалась. Проклятый самолёт был вынужден совершить там посадку — у него что-то случилось со средствами связи или, скорее, не хватило горючего, — сообщил Робби. — В экипаже четыре или пять человек, не помню. Госдеп пытается выяснить, сколько там бизнесменов. В результате мы получим приблизительное число, но нужно принять во внимание и туристов.— Заложники… — пробормотал Райан и нахмурился. Адмирал кивнул.— Не меньше десяти тысяч.— А две подводные лодки?Джексон отрицательно покачал головой.— Погибли, с них никто не спасся. Самолёт, вылетавший к месту их гибели, вернулся на «Стеннис». Сейчас авианосец направляется в Пирл-Харбор на скорости двенадцать узлов. «Энтерпрайз» пробует провернуть один гребной вал и находится на буксире, делает узлов шесть. Не исключено, что повреждения не столь серьёзны, как сообщил нам командир. Навстречу идёт океанский буксир. Мы послали несколько самолётов Р-3 к Мидуэю для противолодочного патрулирования. Будь я на месте противника, попытался бы потопить авианосцы. «Джонни Реб» сможет отбиться, а вот «Энтерпрайз» — прекрасная цель. Главнокомандующий беспокоится о нём. Мы утратили способность контролировать ситуацию силовыми методами, Джек.— Как на Гуаме?— Связь со всеми островами Марианского архипелага прервана. — Джексон объяснил, как говорил по телефону с Орезой. — Он может всего лишь информировать нас о том, насколько плохо наше положение.— У тебя есть предложения?— Мои люди изучают различные варианты, однако, чтобы взяться за это дело всерьёз, нам нужно знать, каковы намерения президента. Насколько серьёзно он относится к этому? — спросил адмирал.— Скоро сюда приедет японский посол.— Великолепно. Но вы не ответили на мой вопрос, доктор Райан.— Ответ и мне пока неизвестен.— Это должно укрепить мою решимость? * * * Капитан первого ранга Бад Санчес чувствовал, что оказался в редкостном положении. Успешная посадка противолодочного самолёта S-3 «викинг» не была такой уж трудной. В конце концов, «гуверы» — послушные самолёты, они совершают посадку на малой скорости, да и над лётной палубой дул встречный ветер узлов в двадцать. Теперь все авиакрыло находилось на борту «Джона Стенниса» и его авианосец улепётывал с места аварии.Да, огромный авианосец старался уйти отсюда с максимально возможной скоростью. Он не шёл навстречу опасности, как этого требовали традиции Военно-морского флота США, а плыл на одном винте обратно в Пирл-Харбор. Пять эскадрилий истребителей и штурмовиков безмолвно застыли ровными рядами на его лётной палубе, готовые к боевым операциям, но неспособные попытаться взлететь — разве что в случае крайней необходимости. Причина заключалась в весе и ветре. Во время лётных операций, когда самолёты взлетают или совершают посадку, авианосцы направляются навстречу ветру, они оснащены мощными двигателями, разгоняющими корабль до такой скорости, что над палубой возникает максимально сильный встречный поток воздуха. Этот воздушный поток в сочетании с ускорением, придаваемым самолётам паровыми катапультами, создаёт необходимую подъёмную силу. Таким образом, способность самолётов к взлёту прямо зависит от этого потока, а с тактической точки зрения сила воздушного потока оказывает влияние на подъёмный вес самолётов, куда включаются топливо и боезапас. В создавшейся ситуации самолёты Санчеса могли взлететь, но без запаса горючего, необходимого для того, чтобы оставаться в воздухе и преследовать цели над морской поверхностью и даже без минимального боезапаса. Командир авиакрыла пришёл к выводу, что его истребители способны защитить флот от воздушной угрозы примерно в радиусе ста миль. Однако такая опасность отсутствовала, и хотя направление отхода японской эскадры было известно, она находилась за пределами досягаемости грозных истребителей и штурмовиков Санчеса. Правда, у него все равно не было приказа, позволяющего осуществить подобный акт возмездия.Ночь на море обычно прекрасное зрелище и доставляет удовольствие, но не на этот раз. Свет луны в последней четверти и бесчисленных звёзд, отражающийся от гладкой морской поверхности, заставлял всех нервничать. Вне зависимости от затемнения боевые корабли были отчётливо видны. Единственными боевыми машинами авиакрыла Санчеса, находящимися в воздухе, являлись противолодочные вертолёты, мигающие габаритные огни которых мелькали главным образом впереди авианосцев, рядом с передовыми кораблями боевого охранения. Хорошо было то, что малая скорость создавала благоприятные условия для гидроакустических систем эсминцев и фрегатов, буксировавших за собой пассивные антенны, которые прослушивали морские глубины. Впрочем, их было не так много. Большинство кораблей охранения находились вблизи «Энтерпрайза», окружая его двумя кольцами, подобно тому как телохранители оберегают главу государства. Один из них, ракетный крейсер типа «иджис», пытался помочь авианосцу, буксируя его на заведённом с кормы стальном тросе, так что скорость «Энтерпрайза» достигала целых шести с половиной узлов. Без хорошего штормового ветра с носа «Эйзенхауэр» вообще не сможет вести лётные операции.Подводные лодки, традиционно злейший враг авианосцев, могли скрываться в толще океана. Из Пирл-Харбора сообщили, что гидрофоны не зарегистрировали никаких контактов вблизи разделившегося теперь авианосного соединения, но им было легко судить с берега о ситуации в море. Гидроакустики, сидящие с наушниками под наблюдением нервничающих офицеров, требовавших, чтобы те ничего не упускали, обнаруживали цели, которых не существовало в действительности: водные завихрения, рыбные косяки и тому подобное. Беспокойство экипажей наглядно проявилось в том, как один фрегат в пяти милях от авианосца вдруг резко повернул налево и увеличил скорость, наверняка переведя гидролокатор в активный режим, что было вызвано, скорее всего, воображением гидроакустика третьего класса, которому вдруг показалось, что он услышал подозрительный шум. Наверно, это пару раз перднул кит, подумал капитан первого ранга Санчес. Над самой поверхностью моря висел один из «сихоуков» его авиакрыла, опуская в воду погружной гидролокаторный датчик прослушивания глубины. Отсюда до Пирл-Харбора тысяча триста миль, подумал Санчес, а скорость — двенадцать узлов. Четверо с половиной суток хода и ежеминутное ожидание торпедной атаки с японской подводной лодки.И тут же возник логичный вопрос: какому это гению пришла в голову мысль убрать из западной части Тихого океана боевые корабли? Являются Соединённые Штаты глобальной супердержавой или нет? Разве демонстрация военной мощи во всех районах мира не имеет важного значения? Раньше имела, несомненно, подумал Санчес, вспомнив время обучения на курсах высших офицеров в Ньюпорте, перед тем как получить назначение на должность командира авиакрыла. На протяжении двух поколений Военно-морской флот США поддерживал равновесие сил во всём мире и наводил страх одним лишь фактом своего существования, всего лишь напоминая о своей мощи, о чём свидетельствовали постоянно обновляемые фотографии боевых кораблей в морском сборнике «Джейнз файтинг шипс». Никто не знал, где в данный момент находятся эти корабли. Любопытным стоило только сосчитать пустые пирсы на огромных военно-морских базах и задуматься над возможными последствиями. Ну что ж, теперь задумываться больше не приходилось. У двух крупнейших в мире заводов по разделке судов на металлолом в Пирл-Харборе теперь много работы, а если сообщение о захвате Марианских островов соответствует действительности, у Америки не хватит морской мощи, чтобы отвоевать их обратно, даже если Майку Дюбро с его эскадрой захочется прийти на помощь, как в последних кадрах фильма, когда бесстрашные кавалеристы Седьмого полка спасают белых поселенцев от кровожадных индейцев. * * * — Привет, Крис. Спасибо, что пришёл. — До приезда посла в Белый дом оставалось всего несколько минут. Крайне неудачное время, но тех, кто принимал решения в Токио, не интересовало, насколько это удобно для Нагумо. В этом дипломат не сомневался. Существовала ещё одна причина. Обычно в Вашингтоне не замечали иностранцев, но и это скоро переменится. Сейчас, впервые за всё время пребывания в Америке, Нагумо превратился в гайджина. — Сейджи, что происходит, черт побери? — спросил Кук. Оба являлись членами Университетского клуба, роскошного заведения, расположенного рядом с русским посольством. Клуб мог похвастать великолепным спортивным залом и являлся любимым местом для тех, кто любил поработать на тренировочных снарядах и быстро поесть. Японские торговые компании арендовали в клубе несколько комнат, и, хотя в дальнейшем Нагумо не сможет пользоваться ими для встреч с американскими чиновниками, эта последняя встреча, рассчитывал он, не привлечёт внимания.— Что тебе известно, Крис?— Мне сказали, что на одном из боевых кораблей вашего флота произошёл пожар и какой-то несчастный случай. Боже мой, Сейджи, ведь ситуация и без того достаточно тяжёлая! Разве мало этих проклятых топливных баков? — Перед тем как ответить, Нагумо сделал паузу. То, что сообщил ему американец, было в некотором смысле хорошей новостью. Случившееся старались держать в секрете, как и предсказывал Нагумо и на что надеялся посол. Сейчас Сейджи нервничал, хотя это и не было заметно по его бесстрастному лицу.— Крис, это не было случайностью.— Что ты хочешь этим сказать?— Произошло в некотором роде боевое столкновение. Дело в том, что моя страна ощущает угрозу со стороны Соединённых Штатов и мы приняли меры в целях защиты.Крис посмотрел на своего японского друга недоумевающим взглядом. Несмотря на то что он входил в состав группы японистов Государственного департамента, его ещё не приглашали на подробный брифинг. Куку было известно лишь то, что он слышал по радио в своём автомобиле, а переданная информация являлась весьма скудной. Сама мысль о возможности нападения на Америку выходила далеко за пределы его воображения. В конце концов, Советский Союз распался, правда? Такое представление о происшедшем устраивало Сейджи Нагумо. Его приводила в ужас мысль об опасности, которой подвергается его страна, хотя он не имел представления о причинах, вызвавших все это. Он оставался патриотом. Любил свою родину и был воспитан в её культурных традициях. Ему надлежало выполнять полученные инструкции и приказы. В душе он мог возмущаться ими, но в остальном оставался солдатом и должен бесприкословно повиноваться. Это Кук был гайджином, а не он, беспрестанно повторял себе Нагумо.— Крис, наши страны воюют друг с другом — в некотором смысле. Вы слишком уж прижали нас. Извини меня, мне самому не нравится такое развитие событий. Надеюсь, ты поймёшь.— Одну минуту. — Крис Кук покачал головой, и на его лице появилось странное выражение. — Ты говоришь — война? Настоящая война?Нагумо кивнул и заговорил рассудительным голосом, в котором звучало сожаление:— Мы захватили Марианские острова. К счастью, это удалось осуществить без пострадавших с обеих сторон. Столкновение между нашими флотами оказалось несколько более серьёзным, но не больше. Сейчас обе стороны расходятся, и это хороший знак.— Вы убили американцев?— Да, к моему крайнему сожалению, оба флота понесли потери. — Нагумо замолчал и посмотрел вниз, словно не решаясь взглянуть в глаза другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140