Таким образом, всего десять межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками дают нам решающее стратегическое преимущество.— Но вдруг они захотят изготовить новые?— Они не смогут сделать этого — по крайней мере все не так просто, — поправился Ямата. — Производство ракет свёрнуто, и в соответствии с условиями международного договора Оборудование уничтожено под наблюдением международных контрольных групп. Для возобновления производства потребуются месяцы, и мы сразу узнает об этом. Следующим важным шагом будет широкая программа строительства военных кораблей и воссоздания военно-морского флота, — верфи, принадлежащие Ямате, были готовы к этому, — чтобы никто не мог посягнуть на наше господство в западной части Тихого океана. В данный момент, при удачном стечении обстоятельств и с помощью наших друзей, мы достаточно сильны. Прежде чем они смогут бросить нам вызов, стратегическое положение нашей страны улучшится до такой степени, что им придётся обращаться с нами как с равными.— Значит, я должен отдать приказ?— Совершенно верно, господин премьер-министр, — подтвердил Ямата, тем самым снова объясняя, что требуется от человека, которого возвели на высший пост в государстве.Гото потёр руки и посмотрел на украшенный резьбой стол, ещё недавно принадлежавший другому премьер-министру. Будучи слабым человеком, он медлил с принятием решения.— Это правда, мой друг, что Кимба была наркоманкой?Ямата кивнул, стараясь скрыть кипящую внутри ярость от такого вопроса.— Правда, печально? Канеда, начальник моей службы безопасности, обнаружил её мёртвой на полу номера в отеле и тут же вызвал полицию. У следователей создалось впечатление, что она старалась проявлять максимальную осторожность, но всё-таки ошиблась в размерах дозы.Гото вздохнул.— Глупый ребёнок. Её отец — полицейский, понимаешь? Кимба говорила, что он очень строгий и не понимал её чувств. А вот я понимал. Она была такой доброй и нежной. Из неё могла бы выйти хорошая гейша.Поразительно, как меняются люди после смерти, холодно подумал Ямата. Глупая бесстыдная девушка ушла от родителей, бросила их и решила искать в мире собственный путь. Ей удалось узнать лишь одно — мир безжалостен по отношению к тем, кто не готов к жестокой схватке. Однако только потому, что ей удалось создать у Гото иллюзию мужественности, американка превратилась в душу, полную нежности и доброты.— Гото-сан, неужели мы позволим такому народу решать судьбу нашей нации?— Нет. — Новый премьер-министр поднял трубку телефона. — Начинайте восхождение на гору Ниитака, — произнёс он, повторяя приказ, отданный больше пятидесяти лет назад. * * * Этот самолёт в одних отношениях был на редкость особенным, а в других — самым обыкновенным. VC-25B представлял собой по сути дела модификацию почтенного авиалайнера «Боинг-747», усовершенствованную и переделанную Военно-воздушными силами США. Самолёт был спроектирован тридцать лет назад и все ещё находился в серийном производстве на заводе в Сиэтле. Политически ориентированный дизайнер справился с задачей его окраски — где бы ни находился президентский авиалайнер, он производил соответствующее впечатление. Самолёт стоял в одиночестве на бетонной площадке, окружённый кольцом сотрудников службы безопасности, одетых в одинаковые маскировочные комбинезоны. Они «получили указание» — так гласила сухо написанная инструкция, составленная на бюрократическом языке Пентагона, — при малейших нарушениях пользоваться своими автоматами М-16, причём им разрешалось поступать таким образом без соблюдения всякого рода формальностей вроде окриков или предупредительных выстрелов, как это полагалось всем остальным федеральным службам охраны. Иными словами, они имели право сначала стрелять, а уже потом задавать вопросы.К самолёту не был подведён подвижный туннель для посадки. Пассажирам предстояло подниматься по самому обычному трапу, как в пятидесятые годы, но им все равно нужно было пройти через металлодетектор и сдать в багаж свои чемоданы — на этот раз для того, чтобы сотрудники службы безопасности ВВС и агенты Секретной службы могли просветить их рентгеновскими лучами и даже выборочно открыть для визуальной проверки.— Надеюсь, ты оставила дома свой «Секрет Виктории»? — пошутил Джек и поднял на стойку инспектора чемодан для осмотра.— Узнаешь, когда прилетим в Москву, — лукаво подмигнула профессор Райан. Это был её первый выезд за границу в составе правительственной делегации, так что все на авиабазе ВВС Эндрюз казалось ей новым и интересным.— Здравствуйте, доктор Райан! Наконец-то мы встретились. — Элен Д'Агустино подошла к ним и протянула руку.— Кэти, позволь представить тебе самого прелестного в мире телохранителя, — сказал Джек, знакомя жену с агентом Секретной службы.— В прошлый раз я не смогла приехать на банкет президента, — объяснила Кэти. — В Гарварде проводился семинар, и моё присутствие там было необходимо.— Зато эта поездка доставит вам удовольствие, — заметила Элен, отходя от них и возвращаясь к исполнению своих обязанностей.Надеюсь, не такое удовольствие, как предыдущая, подумал Джек, вспоминая свой последний визит в Москву, о котором он не мог никому рассказать.— А где она прячет свой пистолет? — поинтересовалась вслух Кэти.— Не знаю, не обыскивал, — тоже подмигнул Джек.— Мы можем подняться в самолёт?— Я могу подняться туда в любое время, — ответил её муж. — В конце концов, я ведь важная персона.Действительно, лучше всего войти внутрь пораньше и показать Кэти, что там находится, решил он, подводя жену к трапу. Рассчитанный в гражданском варианте на перевозку более трехсот человек, президентский «Боинг-747» (разумеется, на авиабазе стоял ещё один точно такой же запасной самолёт) был оборудован на сотню пассажиров, для которых предусматривались все удобства. Сначала Джек провёл жену к местам, которые им предстоит занять, объяснив, что размещение соответственно важности положения соблюдается здесь очень строго. Чем ближе ваши кресла к носовой части, тем значительнее занимаемая вами должность. Президентский салон находится в самом носу самолёта, и две кушетки превращаются на ночь в кровати.. Райаны и ван Даммы размещаются в следующем отсеке, примерно в двадцати футах позади президентского. Там стоит восемь удобных кресел, но в данном случае их будут занимать только пять человек. Вместе с Райанами и ван Даммами место здесь займёт директор центра президентской связи, нервная и постоянно спешащая женщина по имени Тиш Браун, руководившая прежде одной из телевизионных компаний. Она недавно развелась с мужем. Остальные члены делегации размещаются ближе к хвостовой части самолёта в соответствии с их положением в администрации президента. В самом хвосте сидят журналисты и другие сотрудники средств массовой информации, которые считаются ещё менее важными..— Это кухня? — спросила Кэти.— Камбуз, — поправил её Джек. Действительно, камбуз производил большое впечатление, поскольку все блюда готовились здесь из свежих продуктов, а не просто разогревались, как на других авиалайнерах.— Но она больше, чем у нас дома! — удивилась Кэти к нескрываемому удовольствию шеф-повара, главного сержанта ВВС.— Я бы не сказал, зато шеф намного лучше, правда, сардж?— Я готов отвернуться, мэм, и обещаю никому не говорить, если вы захотите врезать ему как следует.Кэти только рассмеялась.— А почему президент не располагается наверху, в комнате отдыха?— Там почти все пространство заполнено аппаратурой связи. Президент любит подниматься наверх и беседовать с пилотами у них в кабине, но комнату отдыха занимают главным образом «криппи».— Криппи?— Связисты, — объяснил Джек, направляясь с женой обратно к креслам в своём отсеке. Обтянутые бежевой кожей кресла были очень широкими и мягкими, с недавно установленными перед ними телевизорами, личными телефонами и прочими атрибутами вплоть до пристежных ремней с пряжками, украшенными президентской эмблемой.Кэти сразу обратила внимание на всё это.— Теперь я знаю, что означает настоящий первый класс, — заметила она.— И всё-таки нам предстоит лететь одиннадцать часов, бэби, — вздохнул Джек, опускаясь в кресло и устраиваясь поудобнее, пока самолёт заполнялся другими пассажирами. Если повезёт, подумал он, может быть, удастся проспать в течение почти всего полёта. * * * Заявление президента перед отлётом, передающееся по телевидению, было организовано соответствующим образом. Микрофон всегда устанавливали так, что на заднем плане возвышался огромный силуэт президентского «боинга», носящего официальное наименование «ВВС-1». Это делалось для того, чтобы напомнить телезрителям, кто выступает по телевидению, и подтвердить это показом его личного самолёта. Рой Ньютон наблюдал за церемонией вылета скорее ради расчёта времени, чем из интереса. Подобные заявления никогда не давали чего-то нового, и транслировал их обычно только правительственный канал, хотя при отлёте на аэродроме всегда присутствовали и другие съёмочные группы — на случай если президентский самолёт разобьётся при взлёте. Сделав короткое заявление, президент Дарлинг взял под руку свою жену Энн и пошёл к трапу, у которого им отсалютовал сержант ВВС. Поднявшись по трапу, президент и первая леди повернулись и помахали на прощание, словно уже началась предвыборная кампания, — впрочем, поездка в Москву на самом деле являлась частью этого почти непрерывного процесса — и вошли внутрь. Телевизионные камеры переключились снова на Белый дом, где различные сотрудники отвечали на вопросы журналистов. Президент будет находиться в воздухе в течение одиннадцати часов, это было известно Ньютону. Времени вполне достаточно, больше чем требуется. Пора браться за дело.Да, древняя поговорка вполне соответствует истине, подумал он, раскладывая перед собой записи. Если в тайну посвящено больше одного человека, тайна перестаёт быть таковой. И уж она совсем перестаёт быть тайной, если вы оба знаете хотя бы часть её и вам известно, кто знает остальное, потому что тогда вы можете за ужином сообщить собеседнику о том, что знаете, а собеседник придёт к выводу, что вам известно все, так что он расскажет вам то, что вы ещё не сумели разнюхать. Улыбки в соответствующие моменты беседы, многозначительные кивки, короткие замечания и несколько тщательно подобранных слов убедят собеседника продолжать рассказ до тех пор, пока все не станет ясно как на ладони. По мнению Ньютона, деятельность шпионов мало отличается от этого. Возможно, он сам мог бы стать хорошим разведчиком, но за это платили намного хуже, чем во время его пребывания в палате представителей Конгресса — говоря по правде, гораздо хуже, — а он уже давно принял решение пользоваться своим талантом лишь в том случае, если это обеспечит ему достаточно комфортабельную жизнь.Всё остальное было куда проще. Нужно выбрать подходящего человека, кому передать имеющуюся информацию, и он нашёл такого кандидата путём внимательного чтения местных газет. У каждого репортёра есть своя любимая тема, к которой он — или она — проявляет прямо-таки страстный интерес, и в этом отношении репортёры ничем не отличаются от обычных смертных. Если ты знаешь, на какие кнопки нажимать, можно манипулировать кем угодно. Жаль, что это не получилось с избирателями в его округе, подумал Ньютон, поднимая трубку телефона и набирая номер.— Либби Хольцман слушает.— Привет, Либби, это Рой. Как жизнь?— Скучноватая, — посетовала журналистка, надеясь, что её мужу, Бобу, вылетевшему с президентской командой в Москву, удастся узнать что-нибудь интересное.— Как насчёт ужина? — Ньютон знал, что её муж в отъезде.— О чём пойдёт речь? — Она понимала, что это не любовное свидание или что-то иное, столь же глупое. От Ньютона можно было обычно узнать немало интересного.— Уверяю тебя, не пожалеешь, — заверил он. — Давай встретимся в «Жокей-клаб», в половине восьмого, а?— Договорились.Ньютон улыбнулся. Это ведь справедливая игра, правда? Он потерял своё кресло в Конгрессе не из-за обвинения в том, что злоупотреблял влиянием. Такое обвинение оказалось неподкрепленным достаточно убедительными доказательствами, чтобы можно было начать расследование (на это повлиял кто-то другой), зато его сочли убедительным чуть больше половины избирателей его округа — 50, 7 процента, — решивших, что за год до президентских выборов их должен представлять в Конгрессе другой человек. Если бы все произошло в год выборов президента, подумал Ньютон, он сумел бы почти наверняка удержать за собой кресло конгрессмена, однако, потеряв место в Конгрессе, вернуть его назад практически невозможно.Впрочем, все могло бы обернуться куда хуже. В конце концов, жизнь не такая уж плохая штука, верно? Ньютон сохранил за собой тот же дом, его дети ходили в ту же школу, затем поступили в хорошие колледжи, он остался членом того же клуба. Просто теперь у него другой округ и не надо беспокоиться об этике или законах — впрочем, и раньше это не так уж его беспокоило, — да и платят сейчас куда лучше, правда? * * * В ходе учений «Океанские партнёры» связь осуществлялась через компьютерно-спутниковый канал — и не через один, а через три. Японское военно-морское соединение передавало всю информацию в центр по руководству операциями флота в Иокагаме, а американский флот делал то же самое, передавая сведения в оперативный центр ВМС в Пирл-Харборе. Оба центра пользовались третьим каналом связи для обмена информацией между собой. Таким образом, инспекторы, осуществляющие контроль за ходом учений, имели доступ к полному объёму информации, тогда как командиры соединений такого доступа не имели. Цель учений заключалась в том, чтобы дать возможность обеим сторонам проверить свою подготовку в условиях, максимально приближённых к боевым. По этой причине к попыткам обмана в данном случае относились неодобрительно, хотя вообще-то обман, разумеется, являлся чем-то неразрывно связанным с практикой войн и одновременно чуждым им.Командующие родами военно-морских сил и служб Тихоокеанского флота, адмиралы, стоящие во главе надводного и подводного флота, морской авиации и службы хозяйственного обеспечения, сидя в креслах, с интересом следили за тем, как развёртываются учения, причём каждый из них беспокоился относительно действий своих подчинённых.— А ведь Сато совсем не дурак, правда? — заметил капитан третьего ранга Чеймберз.— Очень умело командует своими кораблями, — согласился доктор Джоунз. Руководитель крупной фирмы, работающей на военно-морской флот, он обладал специальным допуском и оказался в оперативном центре флота с разрешения адмирала Манкузо. — Но это ничем ему не поможет на северном направлении.— Вот как? — Командующий подводными силами Тихоокеанского флота посмотрел на него и улыбнулся. — Может быть, тебе известно то, чего не знаю я?— Гидроакустики на «Шарлотт» и «Эшвилле» отлично подготовлены, шкипер. Помните, мои люди работали с ними, создавая новые программы слежений?— Да и командиры подлодок не такие уж плохие, — напомнил Манкузо.Джоунз утвердительно кивнул.— Это уж точно, сэр. Они умеют прослушивать морские глубины, как это делали в своё время вы.— Господи, — выдохнул Чеймберз, глядя вниз на новые погоны с четырьмя кольцами и словно чувствуя их возросший вес. — Вам не приходило в голову, адмирал, что бы мы делали без нашего Джоунзи?— С нами тогда был и чиф Лаваль, помните? — заметил Манкузо.— Сын Френчи Лаваля служит сейчас старшим гидроакустиком на «Эшвилле», мистер Чеймберз. — Манкузо для Джоунза навсегда останется «шкипером», а Чеймберз будет всегда «лейтенантом». Ни один из них не возражал против такой формы обращения, которая существовала на флоте и прочно сплачивала офицеров со старшинским составом (в данном случае бывшим).— Я не знал об этом, — признался командующий подводными силами.— Его только что перевели туда. Раньше он плавал на «Теннесси». Очень способный парень, уже через три года после выпуска из школы стал специалистом первого класса.— Быстрее тебя, — заметил Чеймберз. — Он в самом деле такой сообразительный?— В самом деле. Я пытаюсь переманить его к себе в компанию. Он женился в прошлом году, скоро родится ребёнок. Думаю, будет не так уж трудно сманить его на гражданку, предложив жалованье повыше.— Премного благодарен, Джоунзи, — проворчал адмирал Манкузо. — Следовало бы выгнать тебя пинками из оперативного центра.— Ну успокойтесь, шкипер. Когда последний раз мы собирались вместе, чтобы как следует позабавиться? — Вдобавок ко всему новая компьютерная программа Джоунза была включена в то, что осталось от системы раннего обнаружения подводных лодок в Тихом океане. — Пришло время внести изменения в ситуацию.То обстоятельство, что у обеих сторон в оперативных центрах «противника» присутствовали наблюдатели, несколько усложняло ситуацию, главным образом потому, что у тех и у других имелись силы и возможности, которыми, строго говоря, они не делились друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140