Самым поразительным является то, что при подобных условиях вообще удаётся сохранять творческие способности. Возможно, лучшие из них пробиваются наверх, несмотря на всё это, или же умело скрывают свои внутренние чувства до тех пор, пока не займут по-настоящему влиятельной должности, однако к этому времени у них в душе накапливается столько ярости, что Гитлер по сравнению с ними кажется просто молокососом. Карабкаясь наверх, они дают выход этим чувствам в пьяных кутежах или диких оргиях, рассказы о которых Номури слышал в этой самой горячей ванне. Истории о поездках в Таиланд, на Тайвань, а в последнее время и на Марианские острова представляли особый интерес, от них покраснели бы даже его сокурсники по Калифорнийскому университету в Лос-Анджелесе. Все это были симптомы общества, в котором культивировалось суровое психологическое подавление чувств, где внешний фасад хорошего воспитания и вежливости представлял собой плотину, сдерживающую накопившуюся ненависть, ярость и разочарование. Время от времени плотину прорывало, что обычно старались регулировать, однако давление на неё нарастало, и одним из следствий было такое отношение к другим людям, особенно иностранцам, гайджин, которое оскорбляло чувства Чета Номури, воспитанного в американских традициях равноправия. Пройдёт ещё некоторое время, понял Чёт, и он возненавидит эту страну. Такое отношение будет нездоровым и непрофессиональным, подумал сотрудник ЦРУ, вспоминая лекции, выслушанные им на «Ферме»: хороший оперативник отождествляет себя с культурой страны, против которой ему приходится работать. Он же, однако, начинал склоняться в другую сторону, причём, по иронии судьбы, главной причиной этой растущей антипатии было то, что его корни уходили в глубь японской культуры.— Тебе действительно больше нравятся такие, как она? — спросил Номури, закрыв глаза.— О да. Трахать американцев скоро станет нашим национальным спортом, — хихикнул он. — Последние пару дней мы не теряли времени. Я сам был свидетелем этого, — с гордостью закончил Таока. Да, подумал он, наконец-то со мной полностью расплатились. Двадцать лет слепого повиновения принесли свои плоды. Он находился в «боевом штабе», прислушивался к происходящему, следил за всем, видел, как перед его глазами меняется история мира. Он, Таока, рядовой служащий, принял в этом участие, но ещё более важным было то, что на него обратили внимание, его заметили. Сам Ямата-сан.— Так какие же великие подвиги совершались, пока я занимался своими маленькими делами? — спросил Номури, открывая глаза и глядя на приятеля с похотливой усмешкой.— Мы вступили в войну с Америкой и победили! — заявил Таока.— В войну? Вот как? Нам удалось взять под контроль «Дженерал Моторс»?— Нет, в настоящую войну. Мы парализовали их Тихоокеанский флот, и Марианские острова снова принадлежат Японии!— Мой друг, тебе нельзя пить слишком много спиртного, — заметил Номури, искренне веря словам, адресованным этому хвастуну.— За последние четыре дня я не выпил ни капли! — запротестовал Таока. — Это чистая правда!— Казуо, — терпеливо произнёс Чёт, разговаривая с ним словно с ребёнком. — Ты умеешь рассказывать истории лучше любого, с кем мне доводилось встречаться. Ты так описываешь женщин, что у меня возникает шевеление в паху. Но ты любишь преувеличивать.— Только не на этот раз, честное слово, — сказал Таока, испытывая непреодолимое желание убедить приятеля. И начал подробный рассказ.Номури не проходил военной подготовки. Почти все, что он знал об этом, было почерпнуто им из книг или кинофильмов. Его задание не имело отношения к сбору информации о японских силах самообороны, а касалось всего лишь вопросов торговли и международных отношений. Но Казуо Таока действительно обладал даром незаурядного рассказчика, запоминал малейшие подробности, и прошло всего три минуты, как Номури пришлось закрыть глаза и приложить немалые усилия, чтобы сохранить улыбку на лице. И то и другое было результатом всесторонней подготовки в Йорктауне, штат Виргиния, как и развитая там память, направленная сейчас на то, чтобы запомнить каждое услышанное слово. В то же время другая часть мозга думала о том, как передать полученную информацию в Лэнгли. Единственной реакцией на слова Таоки было то, чего японец не мог ни увидеть ни услышать, — типичный американизм бился в мозгу оперативника: засранцы, проклятые засранцы! * * * — О'кей, доктор Райан, «Десантник» встал и готовится к встрече, — сообщила Элен Д'Агустино. — «Жасмин», — это было кодовое имя Энн Дарлинг, — будет в соседней кабине. Госсекретарь и министр финансов пьют кофе. Арни ван Дамм чувствует себя, наверно лучше всех на борту самолёта. Пора браться за дело. Как там с истребителями?— Они будут рядом через двадцать минут. Мы решили вызвать «иглы» из Отиса. У них больше радиус действия, и они смогут сопровождать нас до самой посадки. Может быть, у меня мания преследования, а?Дага посмотрела на него холодным взглядом профессионала.— Вы знаете, доктор Райан, что мне всегда нравится у вас?— Что?— Вам не надо объяснять необходимость соблюдения безопасности, как приходится делать всем остальным. Вы думаете в точности, как и я. — В устах агента Секретной службы это звучало величайшей похвалой. — Президент ждёт вас, сэр. — Она стала спускаться впереди Райана по спиральному трапу.По пути к салону президента Джек столкнулся с женой. Как всегда, она была свежей и прелестной и ничуть не страдала от последствий банкета, несмотря на опасения мужа. Увидев его, Кэти хотела было пошутить, что проблемы возникли не у неё, а…— Что случилось?— Дела, Кэти.— Неприятности?Райан молча кивнул и прошёл вперёд, мимо агента Секретной службы и вооружённого сотрудника службы безопасности ВВС. Постели с двух раскладных диванов были убраны. На одном из них сидел президент Дарлинг в брюках и белой рубашке, без пиджака и галстука. На столике стоял серебряный кофейник. Через иллюминаторы по обеим сторонам салона виднелось небо. Самолёт летел примерно в тысяче футов над пушистыми кучевыми облаками.— Слышал, ты не спал всю ночь, Джек, — заметил Дарлинг.— Да, меня разбудили незадолго до Исландии, уж не помню точно когда, господин президент, — ответил Райан. Он не успел умыться и побриться, а волосы, похоже, выглядят так, подумал он, как у Кэти, когда она снимает шапочку, закончив длительную хирургическую операцию. Ещё хуже было выражение глаз — ему предстояло сообщить президенту самые мрачные новости, которые когда-либо приходилось говорить.— Ты ужасно выглядишь. В чём дело?— Господин президент, на основе имеющейся у меня информации, полученной за последние несколько часов, я считаю, что Соединённые Штаты находятся в состоянии войны с Японией. * * * — В чём вы действительно нуждаетесь, сэр, так это в хорошем боцмане, который навёл бы порядок, — заметил Джоунз.— Рон, ещё одна такая выходка, и я прикажу бросить тебя в карцер, понятно? За сегодняшний день твоё поведение было слишком уж вызывающим, — произнёс Манкузо усталым голосом. — Не забудь, я командовал этими людьми.— Неужели я вёл себя по-дурацки?— Да, Джоунзи, — согласился Чеймберз. — Может быть, Ситона и надо было разок поставить на место, но ты перешёл все границы. Сейчас нам требуются разумные ответы, а не нахальные выходки.Джоунз кивнул, но остался при своём мнении.— Хорошо, сэр. Что имеется в нашем распоряжении?— Мы считаем, что у них восемнадцать подводных лодок, способных выйти в море. Две в капитальном ремонте и вряд ли смогут принять участие в боевых действиях — по крайней мере в течение нескольких месяцев, — сказал Чеймберз, сначала давая оценку силам противника. — Теперь, когда «Шарлотт» и «Эшвилл» вышли из игры, у нас семнадцать субмарин. Четыре из них в ремонте, их можно не принимать в расчёт. Ещё четыре проходят регламентные работы либо на местных верфях, либо в Сан-Диего. Четыре в Индийском океане. Может быть, нам удастся перебросить их сюда, а может быть, и нет. Остаётся пять. Три из них принимают участие в этих мнимых «учениях» вместе с авианосцами, одна в порту рядом с нами, у пирса. Последняя в Аляскинском заливе, совершает учебное плаванье. Ведь у неё новый капитан, назначенный три недели назад?— Да, — кивнул Манкузо. — Только начал осваиваться.— Господи, неужели в шкафу так пусто? — ошеломлённо спросил Джоунз. Теперь он жалел о своей шутке насчёт хорошего боцмана. Грозный Тихоокеанский флот США, всего пять лет назад самое мощное военно-морское соединение в истории цивилизации, превратился теперь в эскадру, основу которой составляют фрегаты.— Пять наших, восемнадцать японских, к тому же готовых к боевым действиям, в течение двух последних месяцев проводили учения. — Чеймберз посмотрел на карту бескрайнего океана на стене и нахмурился. — Ты посмотри, какой он большой, Джоунзи. — Безнадёжность, прозвучавшая в этих словах, больше всего беспокоила Рона Джоунза.— Как относительно тех лодок, которые на регламентных работах?— Уже отдан приказ ускорить работы. Таким образом, если нам повезёт, через пару недель у нас будет девять подводных лодок.— Позвольте обратиться, мистер Чеймберз, сэр?Чеймберз невольно обернулся в прошлое.— Да, старшина Джоунз, — как некогда отозвался он.— Помните, когда мы отправлялись на север в одиночку, следили там сразу за четырьмя или пятью лодками противника?Начальник оперативного управления кивнул почти ностальгически.— Это было давно, Джоунзи, — тихо сказал он. — Теперь мы имеем дело с новейшими подлодками, причём в их домашних водах, и…— Вы что, капитан первого ранга, променяли свои яйца на четвёртую нашивку на погонах?Лицо Чеймберза исказила гримаса дикой ярости.— Послушай, парень, я…— Нет, это ты послушай! — рявкнул в ответ Рон Джоунз. — Когда-то ты был решительным офицером, умел командовать людьми. Я полагался на тебя, потому что знал — ты сумеешь правильно распорядиться информацией, полученной от меня. Да, я верил тебе не меньше, чем верил ему, — Джоунз сделал жест в сторону адмирала Манкузо. — Когда мы выходили в море, у нас не было достойных соперников. И если бы ты должным образом исполнял свои обязанности командира подлодки, а ты — командующего подводными силами флота, Барт, эти парни остались бы живы! Проклятье! Когда я бросил свой рюкзак в рундук «Далласа», впервые прибыв на флот, я рассчитывал, что вы знаете своё дело. И разве я ошибался, джентльмены? Помните наш девиз на «Далласе»? Он гласил: «Всегда первые перед лицом опасности!» Так что же случилось теперь, черт побери?! — Вопрос повис в воздухе. Гнев лишил Чеймберза дара речи, зато командующий подводными силами Тихоокеанского флота понял, что хотел сказать бывший старшина.— Неужели положение кажется тебе настолько плохим? — спросил Манкузо.— Да, сэр. Ладно, мы получили пинок под зад от этих ублюдков. Теперь пора приступать к ответным действиям. Разве мы не хозяева морей? Кто лучше нас сможет доказать это?— Джоунз, ты всегда был наглецом, — заметил Чеймберз и снова посмотрел на карту. — Но, думаю, действительно пришло время взяться за дело.В дверь просунулась голова писаря.— Сэр, «Пасадена» только что связалась с нами. Командир сообщает, что готов приступить к выполнению боевого задания. Ждёт указаний.— Какое вооружение у неё на борту? — спросил Манкузо, понимая, что, исполняй он последние дни свои обязанности должным образом, ему не понадобилось бы задавать такой вопрос.— Двадцать две торпеды ADCAP дальнего радиуса действия, шесть ракет «гарпун» и двенадцать крылатых ракет, — ответил старшина. — Она в полной боевой готовности, сэр.Командующий подводными силами кивнул.— Передайте, чтобы ждали приказа.— Слушаюсь, сэр.— На ней хороший шкипер? — спросил Джоунз.— Это Тим Пэрри, — ответил Чеймберз. — Он служил у меня старпомом на «Ки-Уэсте». Справится с любым заданием.— Значит, сейчас ему всего лишь требуется приказ.Манкузо поднял трубку телефона, соединяющего штаб подводных сил с главнокомандующим Тихоокеанским флотом. * * * — Да.— Запрос из Государственного департамента, — сообщила дежурный офицер связи, войдя в салон. — Посол Японии обратился с просьбой о немедленной встрече с президентом.— Бретт?— Давайте выслушаем его, — сказал государственный секретарь. Райан кивнул.— Это не может быть какой-нибудь ошибкой? — спросил Дарлинг.— В самое ближайшее время поступят данные фотосъёмки из космоса — над Марианскими островами пролетит разведывательный спутник. Сейчас там ночь, но это не имеет значения. — Райан закончил брифинг, и теперь стало очевидно, что информация явно недостаточна. Все указывало на то, что происшедшее выходит далеко за самые широкие рамки здравого смысла. Райан понял, что окончательно поверит этому лишь после того, как своими глазами увидит спутниковые фотографии.— Если все соответствует действительности, что тогда?— Потребуется некоторое время, — ответил Райан. — Посмотрим, что скажет японский посол.— Зачем все это им надо? — недоуменно спросил министр финансов Фидлер.— Не знаю, сэр. Если они просто хотят причинить нам неприятности, то предпринятые ими шаги выходят за разумные рамки. У нас есть ядерное оружие. У них его нет. Это настоящее безумие, — тихо ответил Райан. — Я ничего не понимаю. — И тут он вспомнил, что в 1939 году самым крупным торговым партнёром Германии была… Франция. Наиболее часто повторяющийся урок истории заключается в том, что логика не обязательно присутствует в отношениях между государствами. История не всегда одинаково истолковывается разными странами, а уроки, почерпнутые из неё, зависят от позиции государства. Да, об этом стоит помнить, подумал Джек, потому что противная сторона может забыть про это.— Здесь какая-то ошибка, — заявил Хансон. — Произошла пара инцидентов. Может быть, две наши лодки столкнулись под водой, а на Сайпане живут слишком впечатлительные люди. Я хочу сказать, что этому трудно поверить.— Согласен, имеющаяся информация не позволяет создать достаточно ясную картину, но отдельные факты… Я ведь хорошо знаю Робби Джексона. И Барта Манкузо тоже.— Кто они?— Манкузо — командующий подводными силами Тихоокеанского флота. Однажды мне довелось плавать с ним. Джексон — заместитель начальника J-3, мы дружим с ним с тех пор, как оба преподавали в Аннаполисе. — Господи, столько лет прошло…— О'кей, — произнёс Дарлинг. — Джек, ты сообщил нам все, что тебе известно?— Да, господин президент. Абсолютно все факты, без всякого анализа.— Ты хочешь сказать, что не смог их интерпретировать?Вопрос прозвучал язвительно, но сейчас не время обижаться.Райан кивнул.— Совершенно верно, господин президент.— Тогда нам остаётся только ждать. Когда прибываем в Эндрюз?Фидлер посмотрел в иллюминатор.— Вижу Чесапикский залив внизу. Скоро посадка.Президент повернулся к Арни ван Дамму:— Там будет пресса?— Только те журналисты, что находятся в самолёте.— Райан?— Мы будем уточнять обстановку по мере получения информации. Все службы оповещены.— А что это за истребители рядом с нами? — спросил Фидлер. Два «игла» F-15 летели теперь на траверзе президентского «ВВС-1» в тесном строю на расстоянии мили. Их пилоты не могут понять, наверно, чем это вызвано. Интересно, заметят «иглы» журналисты из хвостового салона? — подумал Райан. Впрочем, долго ли можно в тайне сохранять происходящее?— Это я распорядился, Баз, — ответил Райан. Кому-то надо взять на себя ответственность, верно?— Вам это не кажется излишне мелодраматическим? — язвительно заметил государственный секретарь.— Нападения на наши корабли мы тоже не ожидали, сэр.— Дамы и господа, говорит полковник Эванс. Мы приближаемся к базе ВВС Эндрюз. Экипаж надеется, что перелёт не оказался слишком уж трудным. Прошу вас поднять спинки кресел в вертикальное положение и… — Младшие сотрудники аппарата Белого дома, сидящие в хвостовом салоне, демонстративно отказались пристегнуть ремни. Экипаж самолёта поступил, разумеется, в соответствии с правилами безопасности.Райан почувствовал толчок, когда шасси авиалайнера коснулось асфальта на посадочной полосе 01. Для большинства пассажиров самолёта и для журналистов в первую очередь это был конец, тогда как для него — только начало. Первым знаком явилась более усиленная, чем обычно, охрана, расположившаяся у терминала, и неспокойное поведение агентов Секретной службы. Советник по национальной безопасности почувствовал некоторое облегчение. Далеко не все считают, что это какая-то ошибка, но было бы намного лучше, подумал Райан, на этот раз оказаться неправым. В противном случае его страна столкнётся с самым тяжёлым кризисом в своей истории. 24. Первые шаги Вряд ли может существовать более острое ощущение неуверенности, чем то, что испытывал сейчас Кларк. Операция, которую им предстояло провести в Японии, казалась простой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140