В данном случае крепёжное кольцо походило скорее на необычно массивное колесо. Скотт открыл ящик стола, достал оттуда недавнюю фотографию ракеты СС-19, сделанную американским офицером во время инспекционной поездки в Россию, посмотрел на неё и молча передал миссис Флеминг.— Действительно. Это самое обычное крепление для боеголовок, точно такое же, как было спроектировано русскими. Может быть, с использованием более качественных материалов, при более тщательной сборке. Японцы изменили почти все, верно? Тогда почему они именно это оставили таким, как раньше? — спросила Флеминг.— Мне тоже это кажется странным. Сохранив прежнюю крепёжную конструкцию, они не захотели избавиться от… сколько весит такое крепление? Сотню фунтов, а то и больше.— Совершенно непонятно, Крис. Именно здесь они должны были бы стремиться сберечь вес. Каждый килограмм в этом месте равен четырём или пяти на первой ступени ракеты. — Оба встали и подошли к экрану. — Одну минуту…— Совершенно верно, это крепление для боеголовок. Они не внесли здесь никаких изменений. Но тут отсутствует кольцо для крепления спутника. — Скотт недоуменно покачал головой.— Может быть, они сохранили крепёжное устройство для последней ступени?— Даже в этом случае такое массивное соединение на верхней части ракеты совершенно излишне, верно?— Словно решили все оставить, как на боевой ракете.— Да. Интересно почему? 14. Раздумья — Тридцать секунд, — предупредил ассистент режиссёра, когда появился последний рекламный клип воскресной утренней передачи. Её темой были Россия и Европа, что вполне устраивало Райана.— Есть вопрос, который я не могу задать тебе перед камерой, — улыбнулся Боб Хольцман, прежде чем возобновилась съёмка. — Скажи, как чувствует себя советник по национальной безопасности в стране, не испытывающей угрозы своей национальной безопасности?— Спокойно, — ответил Райан, посмотрев в сторону трех телевизионных камер. Ни на одной не горели красные лампочки, говорящие о ведущейся съёмке. — Спокойно и уверенно.— Тогда почему вы проводите столько времени на службе? — поинтересовалась Крис Хантер голосом, который был менее вызывающим, чем её взгляд.— Если я не приду на службу, — уклонился от прямого ответа Райан, — окружающие поймут, что без меня вполне можно обойтись. — Дело плохо, подумал он. Они все ещё ничего не знают об Индии, но догадываются. Что происходит что-то необычное. Проклятье. Ему не хотелось привлекать внимание к происходящим событиям. В такой ситуации давление со стороны общественности не принесёт никакой пользы, скорее наоборот.— Четыре! Три! Два! Один! — помощник режиссёра указал пальцем на ведущего телевизионного журналиста по имени Эдвард Джонсон.— Доктор Райан, каково отношение администрации к изменениям в японском кабинете министров?— Ну что ж, причиной этого стали трудности, возникшие в торговле между нашими странами, но это не относится к моей сфере деятельности. Если говорить кратко, то перед нами внутренняя политическая ситуация, которую японский народ сумеет легко решить сам, без советов с нашей стороны, — произнёс Джек уверенным голосом государственного деятеля, для приобретения чего понадобилось всего несколько уроков ораторского искусства. Впрочем, главное внимание ему приходилось обращать всего лишь на то, чтобы говорить помедленнее.Крис Хантер наклонилась поближе.— Однако главный кандидат на пост премьер-министра известен уже длительное время как враг Соединённых Штатов…— Ну, это слишком сильно сказано, — прервал её Райан с добродушной улыбкой.— Его выступления, статьи, книги никак нельзя назвать особенно дружелюбными.— Пожалуй. — Райан небрежно отмахнулся рукой и равнодушно улыбнулся. — Разница в отношениях с дружески и недружески настроенными странами заключается, как ни странно, в том, что первые часто настроены более критически, чем вторые. — А ведь совсем неплохо сказано, Джек, подумал он.— Значит, это ничуть вас не беспокоит?— Нет, — покачал головой Райан. Короткие ответы во время таких передач, казалось ему, ставят репортёров в трудное положение.— Спасибо, что вы согласились сегодня прийти к нам, доктор Райан.— Как всегда, это доставило мне немалое удовольствие.Райан продолжал улыбаться, пока на камерах не погасли красные огоньки. Затем он медленно сосчитал до десяти, подождал, пока остальные репортёры не сняли свои микрофоны, и, сняв свой, сошёл с рабочего участка сцены. И лишь после этого он счёл себя в безопасности и смог снова говорить. Боб Хольцман последовал за Джеком в гримерную. Визажисты ушли пить кофе. Райан взял пачку влажных бумажных салфеток и передал банку с ними Хольцману. Над зеркалом красовалась деревянная планка со словами:«Все сказанное здесь — не для печати».— Ты знаешь, в чём причина того, почему женщины так отчаянно боролись за равные права с мужчинами? — спросил Хольцман. — Вовсе не из-за равной оплаты, бюстгальтеров и прочих глупостей.— Ты совершенно прав, — согласился Райан. — Потому что они вынуждены пользоваться макияжем. Мы сами в этом виноваты. Господи, до чего я ненавижу это дерьмо! — воскликнул он, стирая краску со лба. — Чувствую себя дешёвой проституткой.— Подобное ощущение не такое уж необычное для политического деятеля, — заметила Кристина Хантер, вытирая лицо такими же бумажными салфетками.Джек засмеялся.— Это верно, но говорить об этом не слишком вежливо, мэм. — Неужели теперь я уже политический деятель? — спросил себя Райан. Пожалуй. Но как это случилось, черт побери?— Почему ты так старался уклониться от прямого ответа на мой последний вопрос, Джек? — спросил Хольцман.— Боб, если ты догадываешься, что я действительно пытался уклониться от прямого ответа, то не можешь не знать истинной причины. — Райан указал на надпись над зеркалом, затем решил постучать по ней пальцем, чтобы избежать путаницы и дать понять присутствующим, что он имеет в виду.— Мне известно, что предыдущее правительство пало, потому что мы опубликовали информацию о коррупции и подкупах, — произнёс Хольцман.Джек посмотрел на него, но промолчал. В такой ситуации даже замечание «никаких комментариев» может иметь немалое значение.— Тогда это помешало Гото стать премьер-министром. Как ты помнишь, он был первым кандидатом, верно?— Ну что ж, теперь у него появился ещё один шанс. Его терпение вознаграждено, — заметил Райан. — Если, конечно, ему удастся создать коалиционное правительство.— Не пытайтесь сбить меня с толку. — Хантер наклонилась к зеркалу и стёрла краску с носа. — Вы читаете все, что он говорит газетам, так же как и я. Гото сумеет сформировать кабинет министров, и вы отлично знаете, какими аргументами он будет пользоваться.— Слова немногого стоят, особенно в таком деле, — отозвался Джек. Он всё ещё не сумел сделать скачок воображения, чтобы включить себя в круг тех, кто занимается «таким делом». — Скорее всего просто болтовня, ещё один политический деятель, лишнего заложивший за воротничок, у которого был тяжёлый день в офисе или на ипподроме…— Или в чайном домике с гейшами, — предположила Крис. Она уже сняла с лица весь макияж, села на край стойки и закурила. Кристина Хантер, выпускница факультета журналистики Колумбийского университета, была опытным репортёром. Хотя ей было ещё далеко до пятидесяти, она только что получила назначение на должность ведущего международного комментатора «Чикаго трибюн». Её голос был сух, как песок в пустыне. — Два года назад этот ублюдок пытался затащить меня в постель, — продолжила она. — Выражения, которыми он пользовался, потрясли бы даже морского пехотинца, а предложения были… ну, скажем, весьма эксцентричными. Полагаю, у вас есть информация о его личных склонностях, доктор Райан?— Крис, я никогда, повторяю, никогда не буду обсуждать личные склонности иностранных политических деятелей, даже если мы знаем о них. — Райан сделал паузу. — Одну минуту. Но разве он говорит по-английски? — Райан закрыл глаза, пытаясь вспомнить, что написано об этом в доставленных ему документах.— Значит, вам это неизвестно? Гото говорит по-английски, когда ему хочется, и не говорит, если не испытывает желания. В тот день у него не было желания говорить по-английски. А его переводчица, женщина лет двадцати семи, находилась рядом. Она даже не покраснела. — Хантер мрачно усмехнулась. — А вот я не могла не покраснеть. Как вы относитесь к этому, доктор Райан?Райан не испытывал сомнения относительно достоверности информации, поступающей по каналу «Сандаловое дерево», и всё-таки было полезно получить подтверждение из совершенно независимого источника.— Думаю, ему просто нравятся блондинки, — пошутил Джек.— Ходят такие слухи. Говорят также, что у него сейчас появилась новая блондинка.— Мы начинаем затрагивать серьёзные темы, — заметил Хольцман. — Но ведь многие мужчины любят позабавиться на стороне, Крис.— Гото любит демонстрировать всем, какой он крутой парень. О его привычках ходят слухи, говорят, он прямо-таки отвратительное животное. — Крис Хантер замолчала и затем добавила: — И я верю им.— Неужели? — невинно спросил Райан. — Это что, женская интуиция?— Не болтайте чепухи, — бросила Хантер слишком серьёзным тоном для общего настроения. Голос Райана тоже изменился.— И не думаю. Моя жена намного лучше разбирается в людях, чем я. Наверно, это потому, что она врач. Согласны?— Доктор Райан, вы отлично знаете, что мне всё известно. Я знаю, что ФБР расследует, стараясь не привлекать внимания, кое-какие обстоятельства в районе Сиэтла.— Вот как?Крис Хантер не поддалась на хитрость.— Такое нельзя сохранить в секрете, особенно если есть друзья в бюро, а одна из исчезнувших девушек — дочь капитана полиции, живущего по соседству со специальным агентом ФБР, возглавляющим отделение бюро в Сиэтле. Хотите, чтобы я продолжила?— Тогда почему вы храните все это в секрете и не предаёте гласности?Зелёные глаза Крис Хантер сверкнули, когда она посмотрела на советника по национальной безопасности.— Я объясню вам причину, доктор Райан. В мою бытность студенткой колледжа меня изнасиловали. Мне казалось, что этот ублюдок убьёт меня. Я смотрела в глаза смерти. Этого нельзя забыть. Если станет известно об исчезновении этой девушки, её жизнь и жизнь многих других окажется в опасности. После изнасилования можно вернуться к жизни — мне это удалось. А вот после смерти — нет.— Спасибо, — негромко произнёс Райан. Выражение лица и кивок выразили его чувства ещё более красноречиво. Понимаю ваши чувства, подумал он, и вы знаете об этом.— А теперь он станет главой правительства своей страны. — Взгляд Крис Хантер посуровел ещё больше. — Он ненавидит нас, доктор Райан. Я брала у него интервью. Он хотел меня не потому, что считал такой уж привлекательной. Он стремился унизить меня, смешать с грязью моё человеческое достоинство. Гото — насильник. Ему доставляет удовольствие унижать людей и причинять им боль. Невозможно забыть его взгляд. Он ненавидит нас. Передайте это президенту.— Передам, — сказал Райан, вставая и направляясь к выходу.На улице стоял его служебный автомобиль. По пути к Белому дому будет о чём подумать.— Все хорошо, — заметил агент Секретной службы. — Пока,— Вы давно занимаетесь этим. Пол?— Четырнадцать увлекательных лет, — ответил Пол Роббертон, внимательно глядя вперёд со своего сиденья рядом с водителем. Тот был всего лишь служащим хозяйственного управления государственной администрации, но Райан занимал теперь достаточно высокое положение, чтобы его охранял и агент Секретной службы.— Занимались оперативной работой?— Только фальшивомонетчиками. Ни разу не приходилось прибегать к оружию, — добавил Роббертон. — Принимал участие в расследовании нескольких довольно крупных дел.— Разбираетесь в людях?Роббертон засмеялся.— Приходится — на моей-то работе, доктор Райан.— Расскажите мне о Крис Хантер.— Умная и жёсткая женщина. Она говорит правду: в колледже подверглась изнасилованию. Это был сексуальный маньяк. Хантер выступала на суде как свидетельница. В то время адвокаты ещё могли обращаться с жертвами изнасилования несколько… свободно, что ли. Спрашивали, не поощряла ли она его и тому подобное. Картина в суде была отвратительной, но она все выдержала, и присяжные признали подонка виновным. Он не сумел долго выжить в тюрьме, очевидно, поссорился с другим заключённым, осуждённым за вооружённое ограбление. Жаль, — сухо закончил Роббертон.— Вы считаете, мне следует прислушаться к её мнению?— Да, сэр. Из неё вышел бы хороший полицейский. И я знаю, что она превосходная журналистка.— Крис сумела собрать много информации, — задумчиво пробормотал Райан. Правда, не вся эта информация достаточно надёжна, подумал он, сведения не скоординированы, да и к тому же она смотрит на них через призму собственных переживаний, зато у неё отличные источники, чёрт возьми. Джек смотрел в окно автомобиля и пытался разгадать головоломку, в которой чего-то не хватало.— Куда ехать? — спросил водитель.— В дом, — машинально произнёс Райан и заметил удивлённый взгляд Роббертона. «Дом» не означал «домой». — Нет, одну минуту. — Райан поднял трубку телефона. К счастью, номер он помнил наизусть.— Алло?— Это ты, Эд? Джек Райан. Вы сейчас заняты?— Обычно нам разрешают отдохнуть в воскресенье, Джек. После обеда «Кэпитолз» играют с «Брюинами».— Уделите мне десять минут.— Хорошо, Джек. — Эд Фоули повесил трубку на рычаг настенного телефонного аппарата. — Сейчас приедет Райан, — сказал он жене. Испорченный выходной, черт побери.Воскресенье было единственным днём недели, когда им можно было не спешить в Лэнгли и понежиться в постели. Мэри-Пэт была все ещё в домашнем халате и выглядела как-то неопрятно. Без единого слова она положила утреннюю газету и пошла в ванную. Через пятнадцать минут послышался стук в дверь.— У тебя сверхурочная работа? — спросил Эд, открывая дверь. Следом за Райаном вошёл Роббертон.— Пришлось ехать в студию для участия в утренней программе. — Джек посмотрел на часы. — Через двадцать минут нужно быть в ещё одной.— Привет, Джек. В чём дело? — В комнату вошла Мэри-Пэт, она выглядела, как и подобает американской домохозяйке воскресным утром.— Деловой разговор, милая, — ответил Эд, и все трое направились в комнату отдыха, расположенную в подвальном помещении.— Операция «Сандаловое дерево», — произнёс Джек. Здесь можно было говорить свободно — дом проверяли каждую неделю, но до сих пор подслушивающие устройства не были обнаружены. — Кларку и Чавезу уже передали приказ вывезти девушку?— Не было такого указания, — напомнил ему Эд Фоули. — Все почти готово, но…— Передайте им, чтобы немедленно занялись этим.— Ты не мог бы рассказать нам поподробнее? — спросила Мэри-Пэт.— Все происходящее не нравилось мне с самого начала. Думаю, нам стоит дать этим знак её покровителю, причём пораньше, чтобы у него было время подумать,— Пожалуй, — согласился мистер Фоули. — Я тоже прочитал об этом в утренней газете. Он относится к нам не слишком дружелюбно, но ведь мы оказываем на него сильное давление, правда?— Садись, Джек, — пригласила Мэри-Пэт. — Принести тебе кофе?— Нет, МП, спасибо. — Опустившись на потёртую кушетку, он поднял голову и посмотрел на Эда. — Меня только что осенило. Наш приятель Гото кажется немного странным.— Да, у него есть некоторые отклонения, — согласился Эд. — Он не слишком умён, если отбросить свойственную им всем местную риторику, останется куча напыщенных фраз и совсем немного разумных идей. Признаться, меня удивило, что ему представилась возможность стать премьер-министром.— Почему? — спросил Джек. Материалы о Гото, составленные Госдепартаментом, как всегда, уважительно говорили об этом иностранном государственное деятеле.— Я ведь уже упомянул, что он вряд ли получит Нобелевскую премию по физике, понимаешь? Гото — типичный аппаратчик. Сделал политическую карьеру с самых низов. Можно не сомневаться, что на этом пути ему пришлось лизать немало задниц…— А теперь, чтобы компенсировать себя за унижения, он отыгрывается на женщинах, — добавила МП. — Там любят такое. Наш парень Номури прислал подробную информацию о том, что ему довелось узнать. — Все это по причине молодости и недостаточного опыта, подумала заместитель директора ЦРУ. Очень многие оперативники докладывают обо всём увиденном и услышанном, словно пишут книгу. Главным образом это объясняется скукой.— У нас бы его не выбрали отлавливать бродячих собак в самом маленьком городе, — усмехнулся Эд.Ты так считаешь? — подумал Райан, вспоминая про Эдварда Келти. С другой стороны, при удачном стечении обстоятельств Америке, возможно, удастся обернуть это в свою пользу. Может быть, при первой встрече, если ситуация не улучшится, президент Дарлинг мельком упомянет бывшую подругу премьер-министра и напомнит о влиянии некоторых странных его привычек на развитие японо-американских отношений…— Как идут дела по «Чертополоху»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140