— В такт словам Уилсон махал рукой, и Хирн заметил в лучах солнца рыжеватые волосы на запястье. — Может, в последнюю неделю я и вынужден был немного повалять дурака, так что Крофт меня совсем заел. Тяжело сознавать, что друг, с которым прослужил в одном взводе два года, считает, что ты увиливаешь от работы.
— Успокойся, Уилсон, — пробормотал Ред. — Я скажу этому заразе рулевому, чтобы поаккуратнее вел катер по волнам. — Рулевой катера был одним из солдат саперной роты. — Я скажу ему, чтобы он высадил тебя поаккуратнее.
— В голосе Реда прозвучал сарказм, даже какое-то, презрение.
До Хирна дошло, что Волсен не сказал ему ни слова за все время его разговора с людьми. А почему Уилсон рассказывает ему, Хирну, все это? Для оправдания? Хирн этого не думал. Все время, пока Уилсон говорил, его голос звучал как-то абстрактно, будто он сам себе объяснял что-то. Уилсон вел себя так, будто Хирна и не было рядом, а Волсен, казалось, презирал его.
Ну и черт с ними. Нечего им навязываться. Хирн потянулся и зевнул, а потом сказал:
— Спокойнее, ребята.
— Хорошо, лейтенант, — пробормотал Уилсон.
Ред ничего не сказал. Он устремил свой сердитый и раздраженный взгляд на Хирна, снова взбиравшегося по трапу в рулевую рубку.
Крофт кончил точить нож и, пока Хирн и Уилсон разговаривали, прошел к укрытому месту у носовой сходни. Стэнли, поняв, что там можно лучше укрыться, последовал за ним. Действительно здесь было намного удобнее: хотя днищевая обшивка намокла, борт в носовой части был повыше, брызги скатывались к корме, и луж не было. Стэнли без умолку болтал:
— За каким хреном они приставили к нам офицера. По-моему, никто лучше тебя не справится со взводом. Они должны были бы произвести тебя в офицеры, а не посылать к нам этого новоиспеченного лейтенанта.
Крофт пожал плечами. Назначение Хирна возмутило его гораздо больше, чем он предполагал. Он командовал взводом так долго, что теперь ему было трудно привыкнуть к мысли, что над ним есть начальник. В тот день, когда появился Хирн, Крофт несколько раз, прежде чем отдать приказ, был вынужден напоминать себе, что он уже не командир. Хирн был его врагом. Это не было чем-то осознанным до конца, но именно такое отношение к Хирну чувствовалось во всем, что делал Крофт. Почему-то он поставил в вину самому Хирну тот факт, что его назначили в разведывательный взвод, и инстинктивно презирал его за это. Положение осложнялось еще и тем, что Крофт не мог признаться себе в своей враждебности к лейтенанту, ибо слишком долго воспитывался в армии в духе подчинения старшим. Да и как он мог бы изменить положение? «Если ты ничего не можешь сделать, молчи» — это был один из его немногих девизов.
Он не ответил Стэнли, но внутренне испытывал удовольствие от его слов.
— Мне кажется, я знаю человеческую натуру, — сказал Стэнли, — и могу дать голову на отсечение: было бы несравненно лучше, если бы взводом командовал ты, а не какой-то сопляк, которого нам навязали.
Крофт сплюнул. «Стэнли хитрец и подхалим, — подумал он. — Но если человек во всех других отношениях ничего, то это не страшно».
— Может быть, — согласился он.
— Возьми, к примеру, это наше задание. Дело это трудное, и нам нужен опытный человек.
— А что ты сам, лично, думаешь об этом задании? — спросил Крофт и резким движением нагнулся, чтобы не попасть под лавину брызг.
Стэнли понял, что Крофту нужен положительный, а не отрицательный ответ. Но он знал, что отвечать нужно осторожно. Если проявить энтузиазм, Крофт не поверит, поскольку никто во взводе не радовался заданию. Стэнли провел пальцем по усам, которые все еще были жиденькими и неровными, несмотря на уделяемое им внимание.
— Не знаю. Кто-то должен был пойти, а раз так, то почему бы и не мы? По правде говоря, Сэм, — решил соврать Стэнли, — хотя это и похоже на хвастовство, но я не сожалею о том, что это дело поручили нам. Без дела устаешь, хочется потрудиться.
Крофт погладил подбородок.
— Ты в самом деле так считаешь?
— Ага. Конечно, я не всякому сказал бы это, но это как раз то, что я думаю о задании.
Не без намерения Стэнли коснулся больного места Крофта. После целого месяца хозяйственных работ и несения караульной службы Крофт горел желанием участвовать в каких-нибудь активных действиях. Он согласен был на любое трудное разведывательное задание. А это... Замысел этого задания произвел на него сильное впечатление. Хотя Крофт этого и не показывал, он сгорал от нетерпения. Самая нудная часть задания заключалась в этих вот часах на катере. Всю вторую половину дня Крофт обдумывал различные маршруты движения, пытался представить характер местности в районе действий взвода. Хорошей карты глубинных районов острова в штабе не было, он видел лишь составленную на основе аэрофотоснимков, но хорошо запомнил ее.
Теперь, когда ему напомнили, что командовать взводом и руководить действиями людей будет не он, Крофт снова почувствовал возмущение.
— Ну ладно, — сказал он. — Скажу тебе, генерал Каммингс очень неплохо все это задумал.
Стэнли согласно кивнул:
— Ребята все время обсуждают, как выполнить задание получше, но самое главное и трудное было, конечно, все это придумать и рассчитать.
— Да, конечно, — сказал Крофт. Он перевел взгляд на беседовавших Уилсона и Хирна и, почувствовав какую-то ревность, подтолкнул локтем Стэнли: — Посмотри.
Подсознательно Стэнли скопировал манеру речи Крофта.
— Думаешь, что Уилсон подлизывается?
Крофт тихо и холодно засмеялся.
— Черт его знает. Последнее время он все увиливает от работы.
— Интересно, он действительно болен или просто притворяется? — спросил Стэнли с ноткой сомнения.
Крофт покачал головой.
— Верить Уилсону нельзя.
— И мне так всегда казалось.
Стэнли был доволен. Браун говорил, что никто не может ужиться с Крофтом. Он просто не знал, как этого добиться. Крофт не такой уж плохой парень, только к нему нужно найти подход. Неплохо иметь дружеские отношения с сержантом, который старше тебя по должности.
И все же Стэнли чувствовал себя очень напряженно все время, пока разговаривал с Крофтом. В первые недели своего пребывания во взводе он вел себя так с Брауном, теперь — с Крофтом. Стэнли никогда не говорил с ним без цели. Однако это был автоматический процесс. Он не делал этого сознательно. Чем плохо согласиться с Крофтом? В данный момент он сам верил в то, что говорил. Его мозг срабатывал с такой быстротой, что он иногда сам удивлялся своим словам.
— Да, Уилсон странный парень, — пробормотал он.
— Ага.
На мгновение настроение у Стэнли упало. Может быть, потому, что дружбу с Крофтом он начал завязывать слишком поздно. Что это могло ему дать теперь, когда во взвод пришел лейтенант? Одной из причин, почему он отрицательно отнесся к Хирну, была надежда занять место Крофта после производства того в офицеры. Он не мог представить себе Мартинеса или Брауна в качестве взводного сержанта. Его устремление было туманным и не составляло его конечной цели. У Стэнли вообще не было какой-либо одной цели. Его мечты всегда были туманны. Крофт и Стэнли, разговаривая, и в самом деле ощущали что-то общее, какое-то сходство во взглядах, и это влекло их друг к другу.
Крофт успел привязаться к Стэнли. «Этот парень не так плох», — думал он.
Палуба вздрагивала от удара катера о волны. Солнце почти село, на небе сгущались облака. Дул прохладный ветерок, Крофт и Стэнли встали поближе друг к другу, чтобы прикурить.
Галлахер перешел в нос катера. Он молча встал рядом с Крофтом и Стэнли. Его худое угловатое тело слегка дрожало. Они прислушивались к шуршанию воды у борта катера.
— То жарко, то холодно, — пробормотал Галлахер.
Стэнли улыбнулся ему. Он считал, что с Галлахером надо быть тактичным — ведь у него умерла жена, и это сделало его раздражительным. Вообще же Галлахер вызывал у него неприязнь, злил его, потому что рядом с ним он чувствовал себя неловко.
— Как чувствуешь себя, дружище? — тем не менее спросил Стэнли.
— Хорошо.
На самом деле Галлахер пребывал в угнетенном состоянии духа.
Серое небо еще более усугубляло его скорбное настроение. После смерти Мэри он стал необыкновенно чувствителен к капризам погоды, все время находршся в меланхолии, того и гляди заплачет.
— Да, да. Все хорошо, — повторил Галлахер. Сочувствие Стэнли вызвало у него раздражение, он понимал его фальшь. Галлахер стал теперь более проницательным.
Он задумался, зачем он подошел к ним, и хотел было вернуться к своей койке, но здесь было теплее. Палубный настил в носовой части скрипел, Галлахер недовольно проворчал:
— Долго еще они будут мариновать нас здесь?
После небольшой паузы Крофт и Стэнли снова заговорили о задании на разведку, Галлахеру этот разговор был неприятен.
— Нам крупно повезет, если мы выберемся из этого дела живыми, — резко сказал он.
Разговор о задании пугал его. Он снова представил себя убитым и лежащим на поле боя. В спине вдруг сильно заныло. Ему все еще виделся мертвый японский солдат, убитый Крофтом и лежавший в молоденькой зелени.
Стэнли не обращал на Галлахера никакого внимания.
— Как ты считаешь, что делать, если мы не пробьемся через перевал? — спросил он Крофта. «Это важно знать», — подумалось ему. Вдруг он станет командиром взвода? Все может быть. В его воображении возникали разные картины, но он заставил себя не думать о том, кто, может быть, погибнет, а кто останется в живых.
— На войне, если нельзя что-то сделать одним способом, надо всегда иметь наготове другой, — ответил Крофт, как бы советуя. Он сам удивился своим словам, ибо почти никогда не давал советов.
— Так что бы ты сделал? Стал бы проходить через гору?
— Я не командир. Командует лейтенант.
Стэнли состроил гримасу. Находясь рядом с Крофтом, он всегда чувствовал себя менее опытным и не пытался этого скрывать. Не задумываясь над этим, он полагал, что Крофт станет лучше относиться к нему, если он не будет слишком самоуверенным.
— Если бы я командовал взводом, то поступил бы именно так, — добавил Крофт.
Галлахер слушал их невнимательно и почти не различал слов.
Их разговор о задании раздражал его. Будучи мнительным, он старался не нарушать определенных табу и боялся говорить о бое. Настроение у него было все еще подавленным, он представлял себе действия взвода как страшное испытание физических и душевных: сил. Ему опять стало жалко самого себя, и на глазах у него навернулись слезы. Чтобы не расплакаться, он со злостью сказал Стэнли:
— Ты все чего-то ждешь от этого? Скажи спасибо, если голова останется цела.
На этот раз они не могли оставить слова Галлахера без внимания. Стэнли вспомнил о том, как совершенно случайно был ранен Минетта, и снова почувствовал испытанный им тогда страх. Его уверенность была поколеблена.
— Ты слишком много треплешься, — сказал он Галлахеру.
— Не твое собачье дело.
Стэнли угрожающе шагнул к Галлахеру, но тут же остановился. Тот был намного меньше его, и драка с ним не принесла бы славы Стэнли. Он понимал, что такая драка равносильна схватке с калекой.
— Послушай, Галлахер. Я переломлю тебя пополам, — сказал он.
Стэнли не сознавал этого, но именно так выразился Ред в то утро, когда они высаживались на побережье.
Галлахер не шевельнулся.
Крофт с безразличным видом наблюдал за ними. Его тоже возмутили замечания Галлахера. Он никогда не забывал о стремительном броске японцев через речушку, и иногда ему снилось, как на него, беспомощно лежащего на камнях, обрушивается огромная волна воды. Он никогда не связывал этот сон с ночным боем, но догадывался, что он свидетельствует о его скрытой слабости. Галлахер действовал ему на нервы. Крофт на миг представил себе свою смерть.
«Думать об этом — глупо», — решил он, но не смог сразу отделаться от этой мысли. Крофт всегда воспринимал смерть других как какую-то закономерность. Когда во взводе или роте кого-нибудь убивало, он испытывал своеобразное суровое и спокойное удовлетворение, считая это неизбежным. Сейчас ему показалось, что колесо может наехать на него. Крофт никогда не был таким слепым пессимистом или фаталистом, как Ред или Браун. Он не верил, что, чем дольше человек участвует в боях, тем меньше остается у него шансов выжить. Крофт просто считал, что судьба сама распоряжается — быть человеку убитым или нет, но почему-то всегда автоматически исключал себя из числа тех, кто может оказаться под ударом судьбы. Сейчас он взглянул на вещи иначе.
Драка так и не состоялась. Стэнли и Галлахер молча стояли у носовой сходни, ощущая под тонкой железной палубой зловещую мощь океана. Подошел Ред. Стэнли и Крофт снова заговорили о разведывательном задании. Реда этот разговор тоже возмущал. У него побаливала спина, и это выводило его из себя. Нудная беспорядочная качка на волне, теснота на катере из-за коек и людей, даже просто голос Стэнли — все злило его.
— Знаешь, — доверительно говорил Стэнли Крофту, — я не хочу сказать, что рад этому заданию, но зато у нас будет опыт. У меня самое низшее унтер-офицерское звание, но я понимаю свой воинский долг, и мне необходим опыт, чтобы научиться успешно его выполнять.
Эта напыщенная речь Стэнли разозлила Реда, и он презрительно фыркнул.
— Смотри в оба, — сказал Крофт. — Большинство солдат во взводе, как овцы, смотрят только в землю.
Ред тяжело вздохнул. Он презирал Стэнли за карьеризм, но в то же время чуть-чуть завидовал ему. Он представлял себе, как тот с течением времени поднимется по служебной лестнице, но разве в этом счастье? «Любому из нас нужно для счастья одно — не оказаться в числе убитых. Зачем мне быть сержантом? — спрашивал он себя. — Если в твоем взводе кого-то убивают, ты никогда не можешь отделаться от мысли об этом. Не хочу ни от кого получать приказы и не хочу, чтобы кто-нибудь давал мне их. — Он посмотрел на стоявшего на корме Хирна и почувствовал, как глухая злоба подступает к самому горлу. — Черт бы побрал этих офицеров! Кучка студентов, думающих, что они идут на футбольный матч. Этот сопляк рад такому заданию».
Стэнли был смешон ему, вызывал в нем иронические чувства. И это прорвалось.
— Эй, Стэнли! Ты думаешь, тебе дадут «Серебряную звезду»?
Стэнли посмотрел на него озлобленно:
— Заткнись, Ред.
— Подожди, подожди, сынок, — не унимался Ред. Он громко рассмеялся и повернулся к Галлахеру: — Ему дадут «Пурпурную дырку».
— Слушай, ты! — сердито сказал Стэнли, стараясь, чтобы в юлосе звучала угроза. Он знал, что Крофт наблюдает за ним.
— А-а-а, — фыркнул Ред. Ему вовсе не хотелось вступать в драку. Даже когда боль в спине утихала, он все равно чувствовал себя слабым и вялым. Неожиданно ему пришло в голову, что за несколько месяцев, проведенных на Анопопее, он и Стэнли во многом изменились. Стоили пополнел, стал более самоуверенным. Ред же всегда чувствовал усталость и заметно похудел. И все-таки из гордости он сказал: — Ты откусываешь кусок, который не можешь проглотить, Стэнли.
— Ты что, в одной компании с Галлахером?
Галлахера снова охватил страх. Он не хотел ввязываться. Все последнее время он был замкнут и пассивен. Даже периодические вспышки гнева не выводили его из состояния пассивности. И все же сейчас он не мог отступить. Ред был одним из лучших его друзей.
— Реду ни к чему моя компания, — пробормотал он.
— Вы, наверное, думаете, что сильнее меня, потому что пробыли в армии немного дольше, — сказал Стэнли.
— Возможно, — ответил Галлахер.
Стэнли понимал, что должен дать отпор Реду, чтобы не потерять уважение Крофта, но чувствовал, что не может этого сделать. Насмешка Реда снова повергла Стэнли в состояние неуверенности. Он вдруг понял, что его пугает даже мысль о бое. Глубоко вздохнув, он сказал:
— Сейчас не время, Ред. Но когда мы вернемся...
— Ладно. Пошли мне тогда письмецо.
Стэнли стиснул зубы, но слов для ответа не нашел. Он перевел взгляд на Крофта, но тот был безучастен.
— Я хотел бы, чтобы вы, ребята, попали в мое отделение, — сказал он Реду и Галлахеру. Те громко засмеялись.
Крофт разозлился. Ему хотелось увидеть драку, но он понимал, что это было бы плохо для взвода. Стэнли ему не понравился. Сержанту следует знать, как держать в узде рядовых. Крофт сплюнул за борт.
— В чем же дело? Уже все закончилось? — спросил он холодно.
Бесцельный разговор раздражал его.
Все замолчали, снова наступила тишина. Напряжение спало, как падает намокший лист бумаги под тяжестью своего веса. Все, кроме Крофта, втайне почувствовали облегчение. Однако мысли о том, что их ждет впереди, навевали уныние. Каждый погрузился в свои собственные переживания.
Вдали виднелась возвышавшаяся над островом гора Анака. В наступающих сумерках она была похожа на огромного серого слона, вздыбившегося на передних ногах. Гора почему-то казалась мудрой и мощной, а ее огромные размеры внушали страх. Галлахер зачарованно смотрел на нее, захваченный невыразимой красотой зрелища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88