б) Осмотрительное применение веществ, вредных для ткани нейронов Ц таки
х, как алкоголь, Ц способствует развитию интеллекта: разрушая хромиров
анные, смешливые, ориентированные на решение кроссвордов части мозга бо
лью и ядом, вынуждаешь нейроны самостоятельно заботиться о себе и окружа
ющих, сопротивляться усиливающемуся воздействию искусственных раство
рителей. После ночных возлияний мозг просыпается поутру со словами: «Нет
, мне насрать, кто завез в Северную Америку бататы». Нанесенный ущерб исче
зает, под шрамами сохраняются необычные участки коры Ц достаточно шеро
ховатые, чтобы выполнять роль узлов, вокруг которых плетет сети мудрость
.
в) Нейроны, срок службы которых истекает, отвечают за имитацию. Когда ты сп
особен имитировать навыки, перед тобой открываются безграничные возмо
жности, но когда мозг теряет резервные способности, а вместе с ними и живо
сть, и окрыленность, и стремление делать то, что ему не по плечу, тогда нако
нец приходится довольствоваться тем немногим, что по-настоящему хорошо
удается мозгу Ц остальное уже не беспокоит и не отвлекает, поскольку он
о раз и навсегда оказалось вне досягаемости. Ощущение того, что ты поглуп
ел, Ц вот что пробуждает интерес к действительно сложным жизненным воп
росам: к переменам, к впечатлениям, к тому, как окружающие приспосабливаю
тся к разочарованиям и ограничению возможностей. И ты сознаешь, что ника
кое ты не чудо природы, расправляешь плечи, начинаешь осматриваться и за
мечаешь краски, которые уже не затмевает лазурное сияние алгебры и абстр
акций.
г) Отдельные мысли теряют связность вместе с нервными путями, по которым
путешествуют. По мере того как эти мысли исчезают и снова появляются, тер
пят урон, забываются и приобретают новые оттенки, они становятся более у
тонченными, стройными, дополняются структурой полустершихся деталей. Р
аспадаясь или оставаясь ущербными, они возрождаются скорее как часть са
мих себя и в меньшей степени Ц как элемент внешней системы.

Таковы были восемь главных прорывов, которые я смог совершить за свою жи
знь Ц вплоть до того момента, когда занялся починкой уже второго за посл
едние два дня порванного шнурка.

Глава четвертая

Когда я покончил с временным узлом, комком с двумя разлохмаченными хвост
ами прямо под верхней парой отверстий, я подтянул язычок ботинка Ц еще о
дна маленькая прелюдия к зашнуровыванию, которой я научился у отца, Ц и о
сторожно принялся за основной узел. Особое внимание я уделил размерам пе
тельки, похожей на кроличье ухо, сложенной из укоротившегося шнурка: сле
довало оставить достаточный запас длины, чтобы затянуть узел, не нарушив
его форму Н
еприятно, когда в итоге остается только одно из двух кроличьих ушей, обра
зующих привычный бантик; ибо если по какой-то причине конец шнурка, из кот
орого было сложено одно ухо, вырвется на свободу, обратного пути уже не бу
дет: получится «бабий», или рифовый, узел, а его придется распутывать ногт
ями, багровея от прилива крови к голове.
. Я с интересом наблюдал за беглой, машинальной возней собственных
рук: это были руки зрелого человека, с выпуклыми венами и довольно густой
порослью на тыльной стороне, но свои движения они заучили так давно и нак
репко, что сохранили элементы гораздо более давнего, хвостато-жаберного
«я». Впервые за некоторое время я обратил внимание на свои ботинки. Они уж
е не выглядели новыми: я по-прежнему считал их новыми, поскольку в них при
ступил к работе, но теперь увидел, что на мысках образовались две глубоки
х складки, сходящиеся под острым углом, похожие на линию сердца и линию ум
а на ладони. Эти складки неизменно возникали на моих ботинках и всегда им
ели одну и ту же форму Ц об этом загадочном обстоятельстве я часто размы
шлял в детстве, пытался ускорить образование парных складок, сгибая новы
е ботинки руками, и все ломал голову: если ботинок уже начинает сам собой с
гибаться в неожиданном месте из-за какого-нибудь дефекта кожи, почему мо
рщинка никогда не становится глубже там, где появилась впервые, а заменя
ется классическими буквами V, положенными на бок?
Я встал, задвинул стул на место и шагнул к двери кабинета, где мой пиджак о
бычно целый день висел без дела, за исключением случаев, когда слишком уж
свирепствовали кондиционеры или мне предстояла презентация; но только
я осознал, как собираюсь поступить, сразу испытал укол досады при одной т
олько мысли, что мои шнурки износились единственно от того, что я ежеднев
но их завязывал. А как же все эти мелкие подергивания и натяжения шнурка п
ри ходьбе, воздействие на него со стороны ботинка? Каблуки же стоптались
от носки, на мысках образовались складки Ц и с какой стати списывать со с
четов ходьбу как причину амортизации шнурков? Мне вспомнились кадры из ф
ильмов, когда веревка, удерживающая подвесной мост, от качки моста третс
я об острый камень. Даже если волокна шнурков при каждом шаге сдвигаются
в дырках всего на миллиметр, от постоянного движения туда-сюда в конце ко
нцов перетрутся наружные волокна, однако шнурок не лопнет, пока его не по
тянут как следует Ц как дернул я, когда завязывал.
Правильно! Вот так-то гораздо лучше! Эта теория сгибания при ходьбе (как я
окрестил ее в отличие от предыдущей теории истирания при натяжении) прек
расно объясняет совпадение вчерашнего и сегодняшнего разрывов, решил я.
Хромал и передвигался вприпрыжку я крайне редко, не рассиживался в барах
торговых центров, закинув ногу на ногу, не сгибал одну ногу, забывая о дру
гой, Ц словом, не делал ничего такого, что могло бы привести к непропорци
ональному износу шнурков. Да, год назад я поскользнулся на обледенелом п
андусе для инвалидных колясок, на следующий день вышел из дома с костыле
м и еще неделю после этого берег левую ногу, но пятидневной хромотой можн
о пренебречь, и кстати сказать, вряд ли в ту неделю я носил эти ботинки, нов
ые и самые лучшие Ц у меня не было ни малейшего желания украшать их мыски
отложениями солей.
И все-таки, размышлял я, если шнурки и вправду перетерлись от деформации б
отинок при ходьбе, почему же оба рвались при контакте только с одной, верх
ней парой отверстий на каждом ботинке? Я медлил в дверях, оглядывал кабин
ет, держась за вогнутую металлическую дверную ручку
Вообще-то слишком модерно
вую, чтобы называться просто дверной ручкой. Почему бы не ставить в офиса
х дверные ручки, по форме действительно похожие на ручки? Что за статичес
кий модернизм навязывают нам архитекторы среднего класса Ц стальные п
оловники букв U и обточенные конструкции в форме куполов вместо ручек ме
дных, фарфоровых и стеклянных? В доме, где я вырос, дверные ручки в верхних
комнатах были из граненого стекла. Стоило приблизить к такой ручке пальц
ы, чтобы открыть дверь, как в стекле расплывалось облако телесного цвета,
двигаясь навстречу. Ручки свободно проворачивались в механизме замков,
но сами были увесистыми, и сочетание добротности и податливости создава
ло целый калейдоскоп впечатлений, когда ручку поворачивали: в этой плавн
ости были заключены промежуточные положения тумблера. Мало каким амери
канским изделиям присуще то же шарнирно-ортопедическое свойство (качес
тво соломинок, которые можно сгибать) переключателей и рукояток; зато яп
онцы прекрасно создают его: включатели поворотников автомобилей или ре
гуляторы громкости стереоприемников получаются у них солидными, непод
атливыми и приработанными к месту Ц вспомните хотя бы тонен
ькие лучинки поворотников «тойоты» слева от руля, которые двигаются в па
зах, словно курьи ножки; на ощупь кажется, будто их приводит в движение спе
циально сконструированный живой локтевой хрящ. Такое свойство имели и н
аши домашние дверные ручки выпуска 1905 года. Мой отец питал к ним особую при
вязанность, поскольку вешал на них галстуки. Зачастую дверь приходилось
открывать с опаской, едва касаясь ручки, чтобы не смять эти галстуки, нани
занные на нее гроздью. Во всех верхних комнатах было что-то от личных поко
ев набоба; когда закрывалась дверь спальни, ванной или стенного шкафа, тя
желый шлейф поражающих пестротой шелков бесшумно вздувался и опадал; вр
еменами один из галстуков стекал на пол, постепенно выведенный из равнов
есия многочисленными поворотами дверной ручки. Когда я подрос настольк
о, что сам начал носить галстуки, отец неизменно радовался просьбам одол
жить какой-нибудь: он совершал обход дверных ручек, бережно снимал с них о
тобранные кандидатуры и развешивал их на согнутой руке, как сомелье Ц с
алфетку.
Ц Вот красавец... Этот Ц сама изысканность... А как тебе вот этот? Ц Отец пр
еподал мне азы классификации: репсовый галстук, парадный галстук, галсту
к в «огурцах». И на собеседование в бельэтаж я отправился в галстуке, снят
ом отцом с дверной ручки: шелковом, чуть ли не креповом, в мелких овалах, и з
амысловатые кляксы в каждом напоминали голодных пульсирующих амеб, пог
лощающих избыток желудочной кислоты в навязчивой рекламе «Ролэйдса»; е
сли присмотреться, оказывалось, что контур каждого овала составляют кри
чаще-яркие прямоугольнички, похожие на дома вдоль улиц пригорода, но эти
бордюры были настолько узки, что своей яркостью только придавали глубин
у и сияние рисунку Ц строгому, в темных тонах, как на картинах старых маст
еров. Отец ухитрялся где-то выискивать уникальные галстуки вроде этого,
хотя плохо различал оттенки зеленого; в те дни, когда ему предстояло обха
живать крупных клиентов, по утрам он являлся на кухню с тремя галстуками
и спрашивал маму и нас с сестрой, какой лучше всего сочетается с рубашкой
Ц это была своего рода генеральная репетиция дневного собрания, на кото
ром отец тоже предлагал выбрать одно из трех, будь то варианты программы
рекламной кампании на восемнадцати страницах или планы коммерческой п
резентации с показом слайдов. В первый год работы, собираясь на ужин с отц
ом и родными, я надел лучший галстук, купленный для свиданий, и пока дядя д
оговаривался насчет столика, отец повернулся ко мне, зацепился взглядом
за галстук и оценил:
Ц Так-так, симпатичный. Ц Пощупал шелк и добавил: Ц Из моих или сам купи
л?
Ц Да прикупил уже не помню когда, Ц отозвался я, притворившись, что напр
ягаю память, хотя она прекрасно сохранила подробности этой сделки Ц все
го пять недель назад я без усилий нес домой почти невесомый, но безумно до
рогой пакет.
Ц Парадный галстук, парадный. Ц Отец спустил с носа очки и наклонился, ч
тобы разглядеть рисунок Ц ряды парных, преимущественно красных ромбов,
пересекающихся, как диаграммы Венна. Ц Очень изысканно.
Ц Кажется, этого я еще не видел, Ц указал в свою очередь я на отцовский га
лстук. Ц Хорош!
Ц Этот? Ц Отец повертел галстук, как будто тоже припоминал обстоятельс
тва его покупки. Ц Прихватил в «Уиллок Бразерс».
Когда все мы сели за стол, я рассмотрел галстуки родственников-мужчин Ц
деда, дяди и отца моей тетки Ц и убедился, что сегодня вечером наши с отцо
м галстуки вне конкуренции. Во мне вдруг воздушным шариком раздулись гор
дость и благодарность. Однажды навестив родителей, я обменялся галстука
ми с отцом, а в следующий День благодарения заметил, что мой галстук висит
на дверной ручке вместе с остальными, купленными им самим, Ц и вписывает
ся, отлично вписывается!
, и сопротивлялся очередной нежелательной загадке. Никогда не слыш
ал, чтобы шнурки перетиралась где-нибудь в области средних дырок. Вероят
но, основная нагрузка при ходьбе приходится на сгибы шнурков в верхних д
ырках Ц как и нагрузка при затягивании узла. Понятно, хотя страшновато п
редставить, что коэффициенты по теориям износа при натягивании и истира
ния при ходьбе сочетаются таким изощренным образом, что равномерное рас
пределение нагрузки никоим образом не зависит от вмешательства челове
ка.
Я зашел в закуток Тины у наружной стены офиса, на которой висела доска объ
явлений, и переставил зеленую кругляшку-магнит со слова «на месте» на сл
ово «вышел», продолжив линию, выстроенную магнитами Дэйва, Сью и Стива. Та
м, где было оставлено место для объяснения причин отсутствия, я светящим
ся зеленым маркером вписал «обед».
Ц А плакат для Рэя ты подписал? Ц спросила Тина, оборачиваясь на стуле. П
ышная шевелюра эффектно обрамляла ее умненькое личико; вероятно, в тот м
омент Тина была начеку, поскольку два других секретаря нашего отдела, Ди
энн и Джули, ушли обедать и оставили на попечение Тины свои телефоны. В сам
ом интимном уголке своего рабочего места, в тени полки под невключенной
флуоресцентной лампой, она прикрепила снимки мужа в полосатой рубашке, п
лемянников и племянниц, Барбары Стрейзанд и увеличенную ксерокопию наб
ранного готическим шрифтом изречения, которое гласило: «Не можешь вылом
иться Ц врубайся!» Хотел бы я когда-нибудь отследить продвижение по гор
одским офисам этих лозунгов для обслуживающего персонала; в кабинке Диэ
нн висел на стене еще один, с заглавными буквами, уже осыпавшимися от бесч
исленных копирований. Он звучал так: «ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я ПОСПЕШИЛ СО СПЕШНОЙ
РАБОТОЙ, КОТОРУЮ И БЕЗ ТОГО ДЕЛАЮ НАСПЕХ?»
Ц А что со стариной Рэем? Ц спросил я. В обязанности Рэя входило опорожн
ение мусорных корзин в каждом кабинете и закутке и пополнение запасов ра
сходных материалов в туалетах, а полы пылесосили приходящие уборщицы. Со
рокапятилетний Рэй гордился своим потомством, носил клетчатые рубашки
и неизменно ассоциировался у меня со сверхурочной работой: далекий хрус
т бумаги и шуршание пластика слышались все ближе, Рэй заходил во все каби
неты подряд, опрокидывая содержимое каждой корзины в серый треугольный
контейнер и тем самым подчеркивал, что рабочий день кончился Ц даже для
тех, кто засиделся на работе, поскольку любой мусор, который они еще успею
т бросить в корзину, будет уже завтрашним мусором . Прежде чем в
ставить в корзину новый пластиковый пакет, Рэй запихивал в него скомканн
ый старый пакет, чтобы забрать его завтра, и таким образом экономил на каж
дой остановке несколько движений; ловким жестом он завязывал использов
анный пакет узлом, чтобы его уже никто не вставил в корзину, и пакет сам пр
евращался в мусор, как только поверх него кидали что-нибудь объемное, нап
ример газету.
Ц В прошлые выходные двигал бассейн и потянул спину, Ц объяснила Тина.

Я поморщился, демонстрируя офисную разновидность сочувствия.
Ц Надеюсь, бассейн был переносной?
Ц Детский, для внучатой племянницы. Несколько дней его не будет.
Ц Так вот почему уже несколько дней, когда я выбрасываю стаканчики из-по
д кофе, они шлепаются на упругий пластиковый пузырь. Заместитель Рэя не з
нает, как выпустить из пакета воздух. Вообще-то получается даже любопытн
о Ц этакий эффект подушки.
Ц Да уж, любопытный эффект, воображаю, Ц машинально принялась кокетнич
ать Тина. Она указала на плакат, разложенный на столе заболевшего младше
го референта.
Ц Где расписаться?
Ц Где хочешь. Вот тебе ручка.
Я уже почти вытащил из кармана рубашки свою, но не хотел отказываться от п
редложения Тины и потому медлил; в это время Тина увидела, что ручка у меня
есть, и с возгласом «а-а» отдернула протянутую было руку; между тем я реши
л взять ручку у нее и сунул свою обратно в карман, слишком поздно осознав,
что предложение уже не в силе; Тина, заметив, что я тянусь за ее ручкой, оста
новила движение отдергивающейся руки, но я уже осмыслил ее предыдущий по
ступок и снова принялся вытаскивать собственную ручку из кармана Ц эта
череда зеркальных жестов напоминала безмолвные танцевальные па, каким
и обмениваешься со встречным пешеходом, который, как и ты, никак не может р
ешить, справа тебя обойти или слева. В конце концов я взял ручку Тины и рас
смотрел самодельный плакат; на нем фломастерами была нарисована ваза, а
в ней Ц пять больших цветков с лепестками-петлями. На вазе четким, наклон
ным почерком отличницы значилось: «Рэй, мы скучаем и желаем тебе скорейш
его возвращения! Твои коллеги». А на лепестках цветов Ц аккуратные, почт
и неразличимые подписи многочисленных секретарей из бельэтажа; все рос
писи были наклонены под разными углами. С ними перемешались более разноо
бразные подписи нескольких менеджеров и младших референтов. Я восхищен
но ахнул; это и вправду было красиво.
Ц Вазу рисовала Джули, а цветы Ц я, Ц пояснила Тина.
Я выбрал скромный лепесток четвертого цветка Ц не слишком бросающийся
в глаза, поскольку мне казалось, что в последнее время я вел себя с Рэем сл
ишком холодно (цикличность офисной дружбы неизбежна), и теперь я хотел, чт
обы первым делом он увидел подписи людей, в сочувствии которых абсолютно
уверен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19