но с другой стороны, строгие авторы рубрик в «Стерео Р
евью» утверждали, что при недостаточной нагрузке звукосниматель будет
скользить над звуковыми дорожками, или подпрыгивать, как лыжник на бугра
х трассы, а затем снова плюхаться на пластинку, нанося ей ущерб), действова
ли так, что звукосниматель вздрагивал от легчайшего прикосновения боль
шого пальца, точно под кожухом от пыли таилось особое, лунное притяжение.
Головку звукоснимателя ставили на гладкий наружный край вращающейся п
ластинки; от деформации поверхность поднималась и опадала, зачастую с се
рдечным ритмом «тум-тум, тум-тум», и эта движущаяся, пластичная поверхнос
ть наконец входила в контакт с иглой, так что та подскакивала на волнообр
азных неровностях, поначалу производя глухой стук, точно тяжелый сундук
, поставленный на ковер, затем протяжный вздох и по меньшей мере один трес
к, усиливающий ощущение, будто вступаешь в микроскопический мир техники
, где звуки хранятся в такой физически малой форме, что даже невидимая пыл
инка в тоненькой, как волос, бороздке способна звучать, как щелканье цирк
ового кнута. После этого можно было переместиться на ковер, над которым д
о сих пор приседал на корточках. А потом начиналась музыка. Послушав ее вн
имательно минуты три, свыкнувшись с ощущением микроскопичности и дожда
вшись, когда пианино увлечется менее знакомыми или не столь удачными, ка
к вступительные, пассажами, я принимался читать текст на конверте, затем
уходил на кухню за сэндвичем, читал «Стерео Ревью» и возвращался минут ч
ерез двадцать к завершению первой стороны пластинки, чтобы послушать те
хнологический финиш: ты прокатывался по последним дорожкам, словно в кол
яске рикши по многолюдным улицам восточной столицы музыки, а потом вдруг
, в сумерках, проходил через городские ворота и шагал через борт в ждущую л
одку, уплывающую в черно-лиловые воды лагуны, к плоскому острову в самой с
ередине; быстро и безмолвно плыл по обширной глади к круглому острову (с н
евысоким тотемным столбом посредине, вероятно Ц календарем друидов), но
не высаживался на нем Ц обратное течение со странной быстротой несло т
ебя назад, к кишащему людьми городу краски, испарина, бессонница Ц и снов
а через всю лагуну; киль ударялся сначала об один, потом о второй берег, и х
отя судно двигалось стремительно, оно все-таки оставляло за собой на чер
ной глади тонкий сияющий след киля. Наконец большой палец приподнимал су
дно, оно проносилось высоко над материком и исчезало за гранью плоского
мира.
Ц в тот период я позволял шнуркам развязываться и не удосуживался
снова завязать их, или даже по утрам совал ноги в зашнурованные ботинки, к
ак в мокасины. Несколько лет многие выпускники школы расхаживали с развя
занными шнурками Ц кажется, в 1977 году, во времена сандалий «Доктор Шолл». И
я было перенял эту привычку, считая ее клевой, но мама, которая как раз в то
время училась на курсах при университете Рочестера, нашла ее странной и
раздражающей и потребовала, чтобы я от нее избавился; теперь-то я прекрас
но понимаю, почему вид девятнадцатилеток, шастающих из класса в класс, ша
ркающих подошвами, щелкающих пластмассовыми наконечниками развязанны
х шнурков рабочих ботинок «Уоллаби» и «Сиэрз» и демонстрирующих поверх
края обуви торчащие пятки носков, заставлял ее на секунду прикрывать гла
за и поражаться стадному инстинкту молодежи. Еще одна моя взрослая привы
чка Ц заново завязывать шнурки на эскалаторе Ц всякий раз заставляла з
адуматься: в какой момент следует приступить к завязыванию шнурков, чтоб
ы успешно справиться с ними к тому времени, как с эскалатора понадобится
сойти?
Зная о прочной, сохранившейся еще с моей прошлой жизни связи между эскал
аторами и шнурками, можно было ожидать, что в тот день, шагнув на эскалатор
, я неизбежно вспомню о проблеме изношенных шнурков, с которой столкнулс
я часом раньше. Но детерминизм напоминаний зачастую оказывается туманн
ым, и в данном случае о шнурках я уже вспомнил и забыл за несколько минут, п
роведенных в мужском туалете перед обедом; с тех пор этот вопрос не напом
инал о себе Ц вплоть до недавнего времени, когда я начал восстанавливат
ь события минувшего дня для этого опуса. Даже после обеда, уже в кабинете,
когда я вскрыл запечатанный пакетик из «Си-ви-эс», вытащил оттуда сплюще
нную упаковку новых шнурков и вдел их в ботинки, зигзагообразно опутывая
каждое второе отверстие одним концом шнурка, как посоветовал продавец в
обувном, в тот момент, когда я обязательно должен был вспомнить все о том
же, я напряженно думал, стоит ли перечислить 400 долларов на счет «Чейз Виза
», или это слишком крупная сумма, и две недели до следующей зарплаты я не п
ротяну Ц следовательно, перечислить надо только 200. Почему-то сразу посл
е обеда обычно думается о практических делах, вроде оплаты счетов, Ц не м
огу не упомянуть здесь же об утонченном удовольствии, которое доставлял
а мне в то время возможность распоряжаться своими финансами, особенно ра
збираться с пухлыми конвертами, набитыми выписками из банка и сведениям
и о поступлениях Ц задокументированной историей месяца, ужинов в ресто
ранах и случайных покупок, о которых бы напрочь забыл, если бы не эти квито
чки, исправно воскрешающие момент оплаты: ты в переполненном ресторане,
у тебя в желудке Ц целый бифштекс, рядом обожаемая подружка, улыбающаяс
я и счастливая, задница уже раскалилась от жаркого винилового сиденья, т
ы прикидываешь, стоит ли попросить подружку помочь с подсчетом чаевых Ц
иногда удобнее повести себя, как подобает настоящему мужчине, и небрежн
о метнуть щедро округленную сумму; в других случаях лучше посоветоватьс
я со спутницей насчет тонких нюансов между 15 и 22%, заслуженными сегодня веч
ером официантом или официанткой, и ты с удовольствием проставляешь сумм
у чаевых сразу на нескольких листочках, переложенных копиркой, с силой д
авишь на черный подносик, который ресторан предоставил, чтобы уберечь ск
атерть, и наконец, закончив и дважды проверив все подсчеты, расписываешь
ся Ц размашистее, чем в деловом письме, потому что неважно, какие черты ха
рактера усмотрят в твоей росписи, да и вино прибавило твоему почерку пла
вности: почти вся фамилия змеится, как шнур пылесоса, витками втягивающе
йся туда, где ему положено храниться
Иногда удобнее пользоваться ресторанной р
учкой Ц обычно дешевой, шариковой, даже если ресторан из шикарных, в друг
их случаях приятнее ждать, придерживая в кармане рубашки собственную ру
чку, пока тебе не объявят, что все готово, а потом, кивая и усмехаясь, вынуть
ее из кармана, услышать щелчок зажима, соскочившего с ткани рубашечного
кармана и ударившегося о тело ручки, затем второй щелчок выдвигающегося
стержня Ц эти звуки напоминают отдаленные щелчки, предваряющее междуг
ородний телефонный разговор и ассоциирующиеся с голосом, который ответ
ит, они четко слышатся даже в шумных ресторанах, поскольку гул посетител
ей имеет более низкий тембр. И как раз в тот момент, когда от вина подпись с
тановится неразборчивой, думаешь чаще всего о том, что паста в ручке резв
ее проникает в крохотные поры на поверхности шарика потому, что она разо
грелась от тепла твоего тела и течения беседы. В ресторанах шариковые ру
чки высыхают редко.
. Этот завершающий момент вечера возвращается к тебе целиком, пропо
рционально уменьшенный до размеров копии счета, с нечетко пропечатавше
йся через копирку подписью и порой почти неразличимым названием рестор
ана, похожим на потускневшее воспоминание о нем.
Нет, именно до обеда, через несколько минут после расставания с Тиной, я сн
ова задумался о теории шнурков.
Глава девятая
Один небольшой и, пожалуй, не столь интересный вопрос порой тревожит мен
я: с чего начинается обеденный перерыв Ц с захода в туалет перед тем, как
покинуть офис, или с выхода из туалета? В конце одной из предыдущих глав я
инстинктивно написал о минутах, проведенных в мужском туалете перед обе
дом Ц именно так я и воспринимал переходный период, не зная, прав я или не
т: остановка в мужском туалете относилась к утренней работе, ко всем проч
им служебным обязанностям, за которые я нес ответственность; следовател
ьно, несмотря на то, что этот поход ни в коей мере не помогал компании зара
батывать деньги, он был неотъемлемой частью моего рабочего дня Ц точно
так же, как целый час солнечного света, тротуаров и свободы этой частью не
являлся. А это значило, что компания оплачивает мне шесть ежедневных
У новичков к
оличество таких визитов может доходить до восьми-девяти в день, посколь
ку корпоративный туалет Ц единственное место во всем офисе, где соверше
нно ясно, чего от тебя ждут. Остальные обязанности пока туманны: тебе дали
читать пачку ксерокопий и груду папок; ты робко заглянул в шкаф с канцеля
рскими принадлежностями и обнаружил, что ручек твоей излюбленной марки
там нет; расстановка сил пока под вопросом; кабинет гол и неприветлив; таб
личку с именем на дверь пока не прикрепили, визитные карточки не отпечат
ать; тебе уже известно, что людей, которые были особенно приветливы с тобо
й в первые недели работы, ты вряд ли будешь уважать и ценить впоследствии,
и все-таки продолжаешь считать их центральными фигурами офиса Ц просто
потому, что они втерлись к тебе в доверие, даже если остальные избегают их
по еще неведомым тебе причинам. Но в туалете ты чувствуешь себя маститым
профессионалом: спуская воду, жмешь на рычаг так же небрежно и привычно, к
ак мужчины, проработавшие в этой компании всю жизнь. Однажды я взял с собо
й на обед новенького, и хотя он задавал бессмысленные вопросы, пока мы жев
али сэндвичи, и кивал на мои ответы, явно ничего не понимая, в коридоре, на п
одходе к туалету, он вдруг состроил гримасу «между нами, мужчинами» и зая
вил:
Ц Схожу отолью избытки. До встречи. Еще раз спасибо.
Я отозвался:
Ц Пустяки, не за что, Ц и зашагал дальше, хотя мне тоже требовалось откло
ниться от курса, Ц по причинам, которые скоро объясню.
визитов в туалет Ц три утром и три после обеда; моя работа чередует
ся с этими визитами и разбита на этапы краткими пребываниями в облицован
ной плиткой декомпрессионной камере, где я поправляю галстук, аккуратно
заправляю рубашку в брюки, откашливаюсь, смываю газетную типографскую к
раску с рук и мочусь на таблетку земляничного дезодоранта в одной из чет
ырех настенных фарфоровых горгулий.
Найдется ли в современном офисе другое место, где изобретательность мех
аников так же сконцентрирована и выставлена напоказ? Офисные мини-АТС, п
ишущие машинки и компьютеры в целом малоинтересны Ц из-за электронной
начинки. Штемпель «Питни Боуэс» и устройство автоматической подачи бум
аги в скоростном копировальном аппарате Ц уже кое-что, поскольку предс
тавляют собой сочетание электроники и механических изобретений, но есл
и не считать штемпелей с датой, шариков в ручках и роликов на ящиках стола
, существующих в изоляции, где, кроме как в туалете, можно увидеть достижен
ия механики в чистом виде? Клапаны выпускают в унитазы точно отмеренные
порции воды, форма фарфоровых раковин такова, что водовороты в них образ
уют почти постоянные и декоративные (и в то же время в высшей степени функ
циональные) буруны и изгибы, которые понравились бы Хопкинсу
Вот, например: «Перед ух
одом я в последний раз оглянулся на волноломы, желая узнать, каким образо
м прибой дробится на мелкие потоки и струйки, что я заметил совсем недавн
о. Я видел, как громадные гладкие и твердые волны, украшенные резьбой негл
убоких бороздок и желобков, более округлые при усиливающемся ветре, удар
ялись о каменистые подножия скал в бухточке и разбивались в пену. В камен
ном мешке буруны бушевали и блуждали, увенчанные пушистыми венчиками, ко
торые держались на поверхности и продолжали медленно вращаться: клочья
пены сдувал ветер, и они невесомо летали по воздуху» (Джерард Мэнли Хопки
нс, «Дневник», 16 августа 1873 г.)
; приборчик на стене выплевывает розовое жидкое мыло со специальны
ми добавками, придающими ему серебристый блеск (я заметил, что их же стали
добавлять в шампуни) в сложенные ковшиком ладони; индикатор уровня мыла,
пластмассовый рыбий глаз, встроенный в резервуар, показывает обслужива
ющему персоналу (либо Рэю, либо парню, занятому полировкой поручней эска
латора), в какой день следует отпереть блестящую металлическую панель и
пополнить запасы; красивые хромированные трубы писсуаров Ц ряд из четы
рех совершенно одинаковых искривленно-узловатых конструкций, создающ
их впечатление нефтеперерабатывающего завода, с кличками вроде «Клапа
н Слоуна» или «Смыв Дилэни», примелькавшимися за время работы, но неизве
стно откуда взявшимися. Здесь же, в непосредственной близости от офисных
документов, сухих, застеленных коврами кабинетов, обрамленных плакатов
и каталожных шкафов, сталкиваешься с водостоком промышленного вида, вде
ланным прямо в пол. А этот архитектурный мини-лабиринт, по которому надо п
ройти, чтобы попасть в кабинку Ц явное усовершенствование по сравнению
с устаревшей системой двойных дверей, призванное оберегать находящихс
я внутри от глаз случайных прохожих. Система действует, даже если идешь п
о коридору вплотную к стене: я точно знаю, потому что пытался мимоходом за
глянуть в женский туалет, если в этот момент оттуда кто-нибудь выходил. Да
же в двадцать пять лет мне хотелось мельком увидеть хотя бы ряд раковин и
женщин, прильнувших к зеркалам, поправляющих подплечники и подкрашиваю
щих губы, узреть, как кто-нибудь из них обтягивает нижние зубы нижней губо
й на манер Уильяма Ф. Бакли-младшего, а потом, держа неподвижно тюбик с бле
ском, двигает по нему губой из стороны в сторону, сжимает губы, выпячивает
их вперед, потому что в офисной среде подобные зрелища экзотическим обра
зом смешиваются с воспоминаниями о сборах моей подружки на вечеринку: во
збуждающий аромат кожи, разгоряченной после душа, сознание, что она крас
ится для привлечения к себе внимания, выражение святости, с каким женщин
ы смотрят только на собственное отражение в зеркале Ц приподнятые бров
и, приоткрытый рот, чуть подрагивающие ноздри.
Если вдуматься, такой намек на домашность придает характерный оттенок и
зобретениям, нашедшим применение в корпоративном туалете: это более вел
ичественные, героические разновидности механизмов, занимающих централ
ьное место в нашей личной жизни, Ц раковины, мыльницы, зеркала, унитазы. У
домашних унитазов сиденья овальные, у офисных Ц в форме подковы; полага
ю, разрыв в подкове решает проблему с каплями мочи, вяло шлепающимися на с
иденье, когда какой-нибудь отщепенец бездумно справляет свои надобност
и, не подняв предварительно сиденье. Объяснить подковообразную форму мо
жно и еще несколькими причинами, очевидно имеющими отношение к общедост
упности. Но мне приятно сознавать, что кто-то подумал и об этом, адаптиров
ал продукцию своей компании к особенностям поведения в реальных услови
ях. (Пока я не научился поднимать сиденье ногой, я сам иногда забрызгивал е
го мочой, а поскольку я высок ростом, так неаккуратно я вел себя почти всег
да.) В отличие от домашних рулонов, туалетная бумага здесь была заключена
в футляр, создающий сопротивление, поэтому вытягивать из него бумагу сле
довало медленно и осторожно, чтобы она не разорвалась по линии перфораци
и Перфораци
я! Да здравствует перфорация! Умышленное прокалывание, из-за которого бу
мага и картон становятся менее прочными и рвутся по намеченной прямой, п
ричем на конце рулона остается короткая бумажная бахрома или фестоны! Эт
о потрясающая концепция, свидетельство кардинальных изменений в предс
тавлениях об уникальных свойствах целлюлозы. Но отмечаем ли мы это откры
тие национальным праздником? Опубликованы ли юбилейные сборники стате
й, прославляющих великих ученых, трудившихся в этой сфере? Каждый вечер л
юди, как роботы, смотрят новости, думают, что знают о своей жизни все, но ник
огда не обращают внимание на достижения, не освещенные в прессе, Ц напри
мер, на похожую на застежку-молнию перфорацию сверху на упаковке мороже
ного, на вкладки в журналах и корешки счетов с надписью «Просьба вернуть
», на листы почтовых марок и журнальных купонов на подписку, на рулоны бум
ажных полотенец и пластиковых пакетов в супермаркетах, на отрывные наст
енные календари. Линии, отделяющие один год от следующего, нанесены перф
орацией, и мысленное обособление некоего периода жизни для более приста
льного изучения чем-то напоминает принудительный разрыв бумаги по пунк
тирной линии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
евью» утверждали, что при недостаточной нагрузке звукосниматель будет
скользить над звуковыми дорожками, или подпрыгивать, как лыжник на бугра
х трассы, а затем снова плюхаться на пластинку, нанося ей ущерб), действова
ли так, что звукосниматель вздрагивал от легчайшего прикосновения боль
шого пальца, точно под кожухом от пыли таилось особое, лунное притяжение.
Головку звукоснимателя ставили на гладкий наружный край вращающейся п
ластинки; от деформации поверхность поднималась и опадала, зачастую с се
рдечным ритмом «тум-тум, тум-тум», и эта движущаяся, пластичная поверхнос
ть наконец входила в контакт с иглой, так что та подскакивала на волнообр
азных неровностях, поначалу производя глухой стук, точно тяжелый сундук
, поставленный на ковер, затем протяжный вздох и по меньшей мере один трес
к, усиливающий ощущение, будто вступаешь в микроскопический мир техники
, где звуки хранятся в такой физически малой форме, что даже невидимая пыл
инка в тоненькой, как волос, бороздке способна звучать, как щелканье цирк
ового кнута. После этого можно было переместиться на ковер, над которым д
о сих пор приседал на корточках. А потом начиналась музыка. Послушав ее вн
имательно минуты три, свыкнувшись с ощущением микроскопичности и дожда
вшись, когда пианино увлечется менее знакомыми или не столь удачными, ка
к вступительные, пассажами, я принимался читать текст на конверте, затем
уходил на кухню за сэндвичем, читал «Стерео Ревью» и возвращался минут ч
ерез двадцать к завершению первой стороны пластинки, чтобы послушать те
хнологический финиш: ты прокатывался по последним дорожкам, словно в кол
яске рикши по многолюдным улицам восточной столицы музыки, а потом вдруг
, в сумерках, проходил через городские ворота и шагал через борт в ждущую л
одку, уплывающую в черно-лиловые воды лагуны, к плоскому острову в самой с
ередине; быстро и безмолвно плыл по обширной глади к круглому острову (с н
евысоким тотемным столбом посредине, вероятно Ц календарем друидов), но
не высаживался на нем Ц обратное течение со странной быстротой несло т
ебя назад, к кишащему людьми городу краски, испарина, бессонница Ц и снов
а через всю лагуну; киль ударялся сначала об один, потом о второй берег, и х
отя судно двигалось стремительно, оно все-таки оставляло за собой на чер
ной глади тонкий сияющий след киля. Наконец большой палец приподнимал су
дно, оно проносилось высоко над материком и исчезало за гранью плоского
мира.
Ц в тот период я позволял шнуркам развязываться и не удосуживался
снова завязать их, или даже по утрам совал ноги в зашнурованные ботинки, к
ак в мокасины. Несколько лет многие выпускники школы расхаживали с развя
занными шнурками Ц кажется, в 1977 году, во времена сандалий «Доктор Шолл». И
я было перенял эту привычку, считая ее клевой, но мама, которая как раз в то
время училась на курсах при университете Рочестера, нашла ее странной и
раздражающей и потребовала, чтобы я от нее избавился; теперь-то я прекрас
но понимаю, почему вид девятнадцатилеток, шастающих из класса в класс, ша
ркающих подошвами, щелкающих пластмассовыми наконечниками развязанны
х шнурков рабочих ботинок «Уоллаби» и «Сиэрз» и демонстрирующих поверх
края обуви торчащие пятки носков, заставлял ее на секунду прикрывать гла
за и поражаться стадному инстинкту молодежи. Еще одна моя взрослая привы
чка Ц заново завязывать шнурки на эскалаторе Ц всякий раз заставляла з
адуматься: в какой момент следует приступить к завязыванию шнурков, чтоб
ы успешно справиться с ними к тому времени, как с эскалатора понадобится
сойти?
Зная о прочной, сохранившейся еще с моей прошлой жизни связи между эскал
аторами и шнурками, можно было ожидать, что в тот день, шагнув на эскалатор
, я неизбежно вспомню о проблеме изношенных шнурков, с которой столкнулс
я часом раньше. Но детерминизм напоминаний зачастую оказывается туманн
ым, и в данном случае о шнурках я уже вспомнил и забыл за несколько минут, п
роведенных в мужском туалете перед обедом; с тех пор этот вопрос не напом
инал о себе Ц вплоть до недавнего времени, когда я начал восстанавливат
ь события минувшего дня для этого опуса. Даже после обеда, уже в кабинете,
когда я вскрыл запечатанный пакетик из «Си-ви-эс», вытащил оттуда сплюще
нную упаковку новых шнурков и вдел их в ботинки, зигзагообразно опутывая
каждое второе отверстие одним концом шнурка, как посоветовал продавец в
обувном, в тот момент, когда я обязательно должен был вспомнить все о том
же, я напряженно думал, стоит ли перечислить 400 долларов на счет «Чейз Виза
», или это слишком крупная сумма, и две недели до следующей зарплаты я не п
ротяну Ц следовательно, перечислить надо только 200. Почему-то сразу посл
е обеда обычно думается о практических делах, вроде оплаты счетов, Ц не м
огу не упомянуть здесь же об утонченном удовольствии, которое доставлял
а мне в то время возможность распоряжаться своими финансами, особенно ра
збираться с пухлыми конвертами, набитыми выписками из банка и сведениям
и о поступлениях Ц задокументированной историей месяца, ужинов в ресто
ранах и случайных покупок, о которых бы напрочь забыл, если бы не эти квито
чки, исправно воскрешающие момент оплаты: ты в переполненном ресторане,
у тебя в желудке Ц целый бифштекс, рядом обожаемая подружка, улыбающаяс
я и счастливая, задница уже раскалилась от жаркого винилового сиденья, т
ы прикидываешь, стоит ли попросить подружку помочь с подсчетом чаевых Ц
иногда удобнее повести себя, как подобает настоящему мужчине, и небрежн
о метнуть щедро округленную сумму; в других случаях лучше посоветоватьс
я со спутницей насчет тонких нюансов между 15 и 22%, заслуженными сегодня веч
ером официантом или официанткой, и ты с удовольствием проставляешь сумм
у чаевых сразу на нескольких листочках, переложенных копиркой, с силой д
авишь на черный подносик, который ресторан предоставил, чтобы уберечь ск
атерть, и наконец, закончив и дважды проверив все подсчеты, расписываешь
ся Ц размашистее, чем в деловом письме, потому что неважно, какие черты ха
рактера усмотрят в твоей росписи, да и вино прибавило твоему почерку пла
вности: почти вся фамилия змеится, как шнур пылесоса, витками втягивающе
йся туда, где ему положено храниться
Иногда удобнее пользоваться ресторанной р
учкой Ц обычно дешевой, шариковой, даже если ресторан из шикарных, в друг
их случаях приятнее ждать, придерживая в кармане рубашки собственную ру
чку, пока тебе не объявят, что все готово, а потом, кивая и усмехаясь, вынуть
ее из кармана, услышать щелчок зажима, соскочившего с ткани рубашечного
кармана и ударившегося о тело ручки, затем второй щелчок выдвигающегося
стержня Ц эти звуки напоминают отдаленные щелчки, предваряющее междуг
ородний телефонный разговор и ассоциирующиеся с голосом, который ответ
ит, они четко слышатся даже в шумных ресторанах, поскольку гул посетител
ей имеет более низкий тембр. И как раз в тот момент, когда от вина подпись с
тановится неразборчивой, думаешь чаще всего о том, что паста в ручке резв
ее проникает в крохотные поры на поверхности шарика потому, что она разо
грелась от тепла твоего тела и течения беседы. В ресторанах шариковые ру
чки высыхают редко.
. Этот завершающий момент вечера возвращается к тебе целиком, пропо
рционально уменьшенный до размеров копии счета, с нечетко пропечатавше
йся через копирку подписью и порой почти неразличимым названием рестор
ана, похожим на потускневшее воспоминание о нем.
Нет, именно до обеда, через несколько минут после расставания с Тиной, я сн
ова задумался о теории шнурков.
Глава девятая
Один небольшой и, пожалуй, не столь интересный вопрос порой тревожит мен
я: с чего начинается обеденный перерыв Ц с захода в туалет перед тем, как
покинуть офис, или с выхода из туалета? В конце одной из предыдущих глав я
инстинктивно написал о минутах, проведенных в мужском туалете перед обе
дом Ц именно так я и воспринимал переходный период, не зная, прав я или не
т: остановка в мужском туалете относилась к утренней работе, ко всем проч
им служебным обязанностям, за которые я нес ответственность; следовател
ьно, несмотря на то, что этот поход ни в коей мере не помогал компании зара
батывать деньги, он был неотъемлемой частью моего рабочего дня Ц точно
так же, как целый час солнечного света, тротуаров и свободы этой частью не
являлся. А это значило, что компания оплачивает мне шесть ежедневных
У новичков к
оличество таких визитов может доходить до восьми-девяти в день, посколь
ку корпоративный туалет Ц единственное место во всем офисе, где соверше
нно ясно, чего от тебя ждут. Остальные обязанности пока туманны: тебе дали
читать пачку ксерокопий и груду папок; ты робко заглянул в шкаф с канцеля
рскими принадлежностями и обнаружил, что ручек твоей излюбленной марки
там нет; расстановка сил пока под вопросом; кабинет гол и неприветлив; таб
личку с именем на дверь пока не прикрепили, визитные карточки не отпечат
ать; тебе уже известно, что людей, которые были особенно приветливы с тобо
й в первые недели работы, ты вряд ли будешь уважать и ценить впоследствии,
и все-таки продолжаешь считать их центральными фигурами офиса Ц просто
потому, что они втерлись к тебе в доверие, даже если остальные избегают их
по еще неведомым тебе причинам. Но в туалете ты чувствуешь себя маститым
профессионалом: спуская воду, жмешь на рычаг так же небрежно и привычно, к
ак мужчины, проработавшие в этой компании всю жизнь. Однажды я взял с собо
й на обед новенького, и хотя он задавал бессмысленные вопросы, пока мы жев
али сэндвичи, и кивал на мои ответы, явно ничего не понимая, в коридоре, на п
одходе к туалету, он вдруг состроил гримасу «между нами, мужчинами» и зая
вил:
Ц Схожу отолью избытки. До встречи. Еще раз спасибо.
Я отозвался:
Ц Пустяки, не за что, Ц и зашагал дальше, хотя мне тоже требовалось откло
ниться от курса, Ц по причинам, которые скоро объясню.
визитов в туалет Ц три утром и три после обеда; моя работа чередует
ся с этими визитами и разбита на этапы краткими пребываниями в облицован
ной плиткой декомпрессионной камере, где я поправляю галстук, аккуратно
заправляю рубашку в брюки, откашливаюсь, смываю газетную типографскую к
раску с рук и мочусь на таблетку земляничного дезодоранта в одной из чет
ырех настенных фарфоровых горгулий.
Найдется ли в современном офисе другое место, где изобретательность мех
аников так же сконцентрирована и выставлена напоказ? Офисные мини-АТС, п
ишущие машинки и компьютеры в целом малоинтересны Ц из-за электронной
начинки. Штемпель «Питни Боуэс» и устройство автоматической подачи бум
аги в скоростном копировальном аппарате Ц уже кое-что, поскольку предс
тавляют собой сочетание электроники и механических изобретений, но есл
и не считать штемпелей с датой, шариков в ручках и роликов на ящиках стола
, существующих в изоляции, где, кроме как в туалете, можно увидеть достижен
ия механики в чистом виде? Клапаны выпускают в унитазы точно отмеренные
порции воды, форма фарфоровых раковин такова, что водовороты в них образ
уют почти постоянные и декоративные (и в то же время в высшей степени функ
циональные) буруны и изгибы, которые понравились бы Хопкинсу
Вот, например: «Перед ух
одом я в последний раз оглянулся на волноломы, желая узнать, каким образо
м прибой дробится на мелкие потоки и струйки, что я заметил совсем недавн
о. Я видел, как громадные гладкие и твердые волны, украшенные резьбой негл
убоких бороздок и желобков, более округлые при усиливающемся ветре, удар
ялись о каменистые подножия скал в бухточке и разбивались в пену. В камен
ном мешке буруны бушевали и блуждали, увенчанные пушистыми венчиками, ко
торые держались на поверхности и продолжали медленно вращаться: клочья
пены сдувал ветер, и они невесомо летали по воздуху» (Джерард Мэнли Хопки
нс, «Дневник», 16 августа 1873 г.)
; приборчик на стене выплевывает розовое жидкое мыло со специальны
ми добавками, придающими ему серебристый блеск (я заметил, что их же стали
добавлять в шампуни) в сложенные ковшиком ладони; индикатор уровня мыла,
пластмассовый рыбий глаз, встроенный в резервуар, показывает обслужива
ющему персоналу (либо Рэю, либо парню, занятому полировкой поручней эска
латора), в какой день следует отпереть блестящую металлическую панель и
пополнить запасы; красивые хромированные трубы писсуаров Ц ряд из четы
рех совершенно одинаковых искривленно-узловатых конструкций, создающ
их впечатление нефтеперерабатывающего завода, с кличками вроде «Клапа
н Слоуна» или «Смыв Дилэни», примелькавшимися за время работы, но неизве
стно откуда взявшимися. Здесь же, в непосредственной близости от офисных
документов, сухих, застеленных коврами кабинетов, обрамленных плакатов
и каталожных шкафов, сталкиваешься с водостоком промышленного вида, вде
ланным прямо в пол. А этот архитектурный мини-лабиринт, по которому надо п
ройти, чтобы попасть в кабинку Ц явное усовершенствование по сравнению
с устаревшей системой двойных дверей, призванное оберегать находящихс
я внутри от глаз случайных прохожих. Система действует, даже если идешь п
о коридору вплотную к стене: я точно знаю, потому что пытался мимоходом за
глянуть в женский туалет, если в этот момент оттуда кто-нибудь выходил. Да
же в двадцать пять лет мне хотелось мельком увидеть хотя бы ряд раковин и
женщин, прильнувших к зеркалам, поправляющих подплечники и подкрашиваю
щих губы, узреть, как кто-нибудь из них обтягивает нижние зубы нижней губо
й на манер Уильяма Ф. Бакли-младшего, а потом, держа неподвижно тюбик с бле
ском, двигает по нему губой из стороны в сторону, сжимает губы, выпячивает
их вперед, потому что в офисной среде подобные зрелища экзотическим обра
зом смешиваются с воспоминаниями о сборах моей подружки на вечеринку: во
збуждающий аромат кожи, разгоряченной после душа, сознание, что она крас
ится для привлечения к себе внимания, выражение святости, с каким женщин
ы смотрят только на собственное отражение в зеркале Ц приподнятые бров
и, приоткрытый рот, чуть подрагивающие ноздри.
Если вдуматься, такой намек на домашность придает характерный оттенок и
зобретениям, нашедшим применение в корпоративном туалете: это более вел
ичественные, героические разновидности механизмов, занимающих централ
ьное место в нашей личной жизни, Ц раковины, мыльницы, зеркала, унитазы. У
домашних унитазов сиденья овальные, у офисных Ц в форме подковы; полага
ю, разрыв в подкове решает проблему с каплями мочи, вяло шлепающимися на с
иденье, когда какой-нибудь отщепенец бездумно справляет свои надобност
и, не подняв предварительно сиденье. Объяснить подковообразную форму мо
жно и еще несколькими причинами, очевидно имеющими отношение к общедост
упности. Но мне приятно сознавать, что кто-то подумал и об этом, адаптиров
ал продукцию своей компании к особенностям поведения в реальных услови
ях. (Пока я не научился поднимать сиденье ногой, я сам иногда забрызгивал е
го мочой, а поскольку я высок ростом, так неаккуратно я вел себя почти всег
да.) В отличие от домашних рулонов, туалетная бумага здесь была заключена
в футляр, создающий сопротивление, поэтому вытягивать из него бумагу сле
довало медленно и осторожно, чтобы она не разорвалась по линии перфораци
и Перфораци
я! Да здравствует перфорация! Умышленное прокалывание, из-за которого бу
мага и картон становятся менее прочными и рвутся по намеченной прямой, п
ричем на конце рулона остается короткая бумажная бахрома или фестоны! Эт
о потрясающая концепция, свидетельство кардинальных изменений в предс
тавлениях об уникальных свойствах целлюлозы. Но отмечаем ли мы это откры
тие национальным праздником? Опубликованы ли юбилейные сборники стате
й, прославляющих великих ученых, трудившихся в этой сфере? Каждый вечер л
юди, как роботы, смотрят новости, думают, что знают о своей жизни все, но ник
огда не обращают внимание на достижения, не освещенные в прессе, Ц напри
мер, на похожую на застежку-молнию перфорацию сверху на упаковке мороже
ного, на вкладки в журналах и корешки счетов с надписью «Просьба вернуть
», на листы почтовых марок и журнальных купонов на подписку, на рулоны бум
ажных полотенец и пластиковых пакетов в супермаркетах, на отрывные наст
енные календари. Линии, отделяющие один год от следующего, нанесены перф
орацией, и мысленное обособление некоего периода жизни для более приста
льного изучения чем-то напоминает принудительный разрыв бумаги по пунк
тирной линии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19