– Дьявол тебя возьми! Закрой глаза! – повторил Халид уже гораздо громче.
Султанская рука упала вниз. Ятаган, будто повторяя это движение, тоже опустился и оборвал жизнь Джамала.
Глаза Эстер затуманились. Невыносимая боль пронзила мозг.
– Кровь… нет… папа…
Халид подхватил жену, стал укачивать ее на руках, словно ребенка. Она продолжала вздрагивать, что-то тихо вскрикивая.
– Отнеси ее ко мне, – предложила Нур-Бану.
– Нет, фелука Мурада отвезет нас в Девичью Башню.
– А как же Форжер? Ты забыл о мести? – взвизгнула Михрима.
– К дьяволу Форжера, я забираю жену домой.
– Она напустила на тебя порчу, и ты свернул с истинного, уготованного тебе пути, – с горечью произнесла Михрима.
Халид не стал пререкаться с матерью. Никто на свете не был для него сейчас дороже, чем Эстер.
– Твои брат и сестра взывают об отмщении! – крикнула Михрима. – Ты должен заставить Форжера уплатить кровавый долг…
– Кровь… кровь… – по-прежнему бормотала Эстер у него на руках.
С долей презрения и с печалью Халид обратился к матери:
– Злая старая женщина. Ответственность за живых – вот что я беру на себя прежде всего. У мертвых впереди вечность, они могут и подождать.
19
Эстер очнулась в незнакомом ей помещении. Пол устилал толстый персидский ковер, стол был из мрамора с мозаикой, вокруг него громоздились расшитые подушки, причудливая резьба украшала деревянные балки, две стены были чуть скошены, а в одной были прорезаны иллюминаторы. Значит, она не во дворце.
Страшная картина казни Джамала всплыла в ее памяти.
– Нет! – простонала Эстер, отгоняя прочь жуткое видение. Так недолго и сойти с ума. Спрыгнув со своего ложа, она пробежала по ковру к иллюминатору в надежде, что свежий морской воздух оживит ее.
Но смотреть на голубые воды Босфора ей не следовало. В мыслях своих она представила мертвого младенца, спрятанного в мешке, который покоился где-то глубоко под водой, может быть, прямо под днищем фелуки.
Легкий шум позади заставил Эстер вздрогнуть. Она оглянулась. В дверях стоял Халид с подносом. Он смерил жену оценивающим взглядом и сразу заметил, что состояние ее за несколько часов, проведенных в забытьи, не улучшилось.
Шагнув вперед, он пяткой прикрыл за собой дверь, пересек каюту и водрузил поднос на стол.
– Тебе плохо?
– Да.
– Полежи еще немного.
– Я не нуждаюсь в отдыхе. Где мы?
– На корабле Мурада. – Халид подвел ее за руку к столу. – Подкрепись.
– Я не голодна.
– Чай будет тебе полезен. Он бодрит.
– Возвращение в Англию, где нет дикарей, возможно, взбодрит меня, но не твой чай.
Халид промолчал. Он все же наполнил ее чашку горячим напитком, и Эстер взяла ее дрожащими руками.
– Я говорил тебе «закрой глаза»!
– Я не могла… – Голос ее сорвался. – Ведь в их смерти есть и доля моей вины.
– Но не ты толкнула их на путь предательства, – возразил Халид.
– А малыш? Как я могу жить в такой стране, где казнят детей?
– Люди умирают насильственной смертью везде, и в твоей Англии тоже. Расскажи мне наконец о твоем отце.
Эстер хотела отвернуться, но Халид не дал ей этого сделать. Его голубые глаза сверлили ее. Она с трудом выдерживала его взгляд.
– Раздели со мной свою ношу, – попросил Халид. – Тебе будет легче.
Эстер отрицательно мотнула головой.
– Эскадра Форжера атаковала и потопила в бою корабль, который вез мою сестру к ее жениху, – начал свой рассказ Халид, удивив этим Эстер. – Алчный ублюдок не удержался от соблазна напасть на одинокий беззащитный корабль. Он надеялся поживиться сокровищами, а там было только одно сокровище – моя сестра. Никто не спасся с корабля. Они все ушли на дно.
Почему он рассказывает ей это? Ведь раньше он избегал разговора о гибели сестры и брата.
– Поклявшись отомстить, мы с братом начали охоту за Форжером. Как мы могли знать, что именно таков его план, что мы пешки в затеянной им коварной игре, что он заманивает нас в ловушку? Уверенный, что мы не оставим его в покое, подлый трус искал способ расправиться с нами. Кончилось все тем, что Карим лишился жизни, а я отделался шрамом на лице. Если б не Малик, я был бы мертв, как и мой брат.
– Убить Форжера – твой долг, – сказала Эстер. – Тебе не нужно оправдываться передо мной.
– Не в этом смысл моего рассказа, – продолжил Халид. – Я был взрослым мужчиной, обученным воином, и все же не смог уберечь брата от смерти. Тебе же винить себя за то, что произошло, когда ты была почти ребенком, неразумно.
– Мой отец погиб из-за того, что я не послушалась его и уехала без эскорта за пределы крепостных стен. Никто не обвинял меня прямо, но я видела их глаза и догадывалась, что думают и мои родные и слуги. Они осуждали меня.
– Мне трудно в это поверить.
– Но это правда! – Эстер порывисто вскочила, заходила по комнате. – Вместо того, чтобы дрожать и замирать от страха, мне следовало выхватить у того убийцы кинжал и…
– Ты бы погибла вместе с отцом. Ты бы не помогла ему, не спасла…
– Хватит! Молчи! – Эстер зажала уши. Халид обнял ее дрожащие плечи. Его мучило раскаяние. Он намеревался успокоить ее, а вызвал бурю, с которой справиться не мог.
– Мы не будем больше возвращаться к прошлому в разговорах, – пообещал он. – Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы уничтожить твоих ночных демонов, даже если мне придется отправиться в Англию и отомстить там за гибель твоего отца.
– Ты сделаешь это ради меня? – спросила Эстер, и глаза ее засияли сквозь слезы.
Его невероятное и столь неожиданное обещание свершило в ней переворот. Она бурно разрыдалась у него на груди. Халид осторожно погладил ее волосы.
– Я хочу домой, – прошептала она, всхлипывая.
– Мы почти дома.
– Нет. Домой, в Англию.
– Ты моя жена, – возразил Халид.
– Но нас не венчал священник.
– Там, в Англии, ты будешь несчастна. Возвращение не успокоит твою душу.
– Как ты осмеливаешься решать, что для меня хорошо, а что плохо! – Эстер вдруг обожгла его пламенем, вспыхнувшим в ее глазах, дотоле заплаканных.
– В Англии тебя преследовали кошмары. Неужто тебе хочется вернуться на то место, где все началось? И разве ты не пожалеешь, что покинула меня?
Неожиданное это заявление застало Эстер врасплох.
– Почему я должна жалеть об оковах рабыни? Я не настолько глупа…
Халид постарался улыбнуться как можно мягче:
– Потому что ты любишь меня.
– Любить мужчину, который пальцем не пошевелил, чтобы спасти невинное дитя? Любить человека, который…
Что еще хотела сказать Эстер, осталось неизвестным, потому что Халид прижал палец к ее губам.
– И все-таки ты меня любишь.
Не дав ей шансов что-либо возразить, Халид заменил свой перст губами, и последовал долгий поцелуй, которого так ждал он, а может быть, и она тоже, потому что позволила его языку творить чудеса в ее полуоткрытом, жаждущим соблазна ротике.
Они опустились на ковер, Халид расстегнул перламутровую пуговичку у ворота.
В этот момент дверь сотряслась от ударов.
– В чем дело? – раздраженно спросил Халид.
– Бросаем якорь у Девичьей Башни, – сообщил довольно наглый матрос дворцовой фелуки.
– Мы сейчас будем готовы.
Глаза их все еще были затуманены страстью, но неожиданное вторжение уже охладило их пыл. Халид накинул на Эстер чадру.
– Мне все же хочется домой, – услышал он ее голосок из-под плотной кисеи.
– Может, вскоре ты не будешь так тосковать. Я готовлю тебе сюрприз.
Не сюрприз волновал Эстер, а слова, сказанные Халидом о ее чувствах к нему. Она, убеждая себя в обратном, вынуждена была признать, что он прав. Она привыкла к нему, без него она ощущала бы пустоту, она нуждалась в его тепле и ласке и даже в строгом окрике. Она полюбила его.
И Девичья Башня уже не показалась ей сейчас мрачной тюрьмой или твердыней, созданной для войны, может быть, потому, что владелец этого замка стал для нее любимым человеком, мужем, опорой в жизни.
Аргус первым приветствовал их, но выражал свою собачью радость по поводу встречи с Эстер столь бурно, что едва не свалил его с ног. Халиду пришлось оттащить его. Пес языком старался проникнуть под чадру, но Эстер пригрозила ему наказанием от аллаха.
– Эта вуаль – священный покров, и нарушать его грешно даже псу.
Вслед за Аргусом настал черед Омара и Абдуллы.
– Добро пожаловать в дом, мой принц и моя принцесса!
– Проводи принцессу в спальню, Омар, – распорядился Халид.
– Пойдем, госпожа, – сказал Омар. – Помоемся, покушаем, подремлем на подушках. Абдулла вгляделся в лицо господина.
– Ты выглядишь усталым, Халид-бек.
– Ночь была длинной, а утро еще длиннее. Как мальчик?
– Лана взялась заботиться о нем. Знает ли принцесса, что ожидает ее?
– Пока нет, но я уверен, что моя жена примет малыша хорошо.
– А если она откажется?
– По этому поводу не тревожься, у Дикого Цветка нежное сердце.
– Есть ли новости о Форжере? – осторожно поинтересовался Абдулла.
– Отложим на время разговор о нем, – устало вздохнул Халид.
Вместо того чтобы направиться в прежнюю спальню, Омар повел Эстер в спальню принца. Обстановка здесь была спартанской и соответствовала облику сурового воина. Из предметов роскоши был только персидский ковер на полу. Эстер обратилась к евнуху:
– Это не моя комната.
За ее спиной появился Халид.
– Девичья Башня принадлежит мне. И все комнаты мои. Я волен распоряжаться ими. Прежняя твоя комната теперь занята.
Эстер спросила то ли в шутку, то ли всерьез:
– Ты успел поселить в ней новую пленницу?
– Пока я не распоряжусь по-иному, моя жена будет спать подле меня. Разве в Европе супруги спят раздельно?
– Священник нас не обвенчал, значит, мы не женаты.
– Ты моя жена до тех пор, пока я не разведусь с тобой.
– А я могу с тобой развестись? – с вызовом задала вопрос Эстер, скрывая охватившее ее смятение. Кроме покойного короля Генриха, в Англии еще никто не разводился. По крайней мере она об этом не слышала.
– Женщины не разводятся с мужьями. Это незаконно, – сказал Халид.
– Незаконно мое положение в твоем доме без благословения церкви!
Слушая их. Омар впал в отчаяние. Неужто они опять затеют перепалку? Как принцесса может забеременеть, если она делает все, чтобы оттолкнуть от себя принца?
И вдруг его осенило свыше. Превосходная идея! Не в силах скрыть свою радость. Омар улыбнулся до ушей.
– Над чем ты смеешься? – рявкнул на него Халид. – Неси нам обед.
– Я не голодна, – заявила Эстер.
– Голодна ты или нет, а есть будешь.
– Не буду!
Омар, окинув спорящих супругов лукавым взглядом, исчез за дверью.
– Приляг, пока он принесет еду. Ты, наверное, устала.
– Я не устала, – механически возразила Эстер.
– У тебя под глазами темные круги. И капризна ты как ребенок, у которого режутся зубки.
– Я отказываюсь спать вообще, – заявила Эстер. – Сон портит мне настроение.
Халид рассмеялся ей в лицо. Жена его – самая непредсказуемая женщина на свете. Если б таких женщин рождалось побольше, мужчины уже давно ходили бы в чадрах:
– Если кто и способен обходиться без сна, то это, конечно, ты. Тогда прогуляемся. Свежий воздух, в отличие от сна, настроение тебе не испортит.
Эстер на этот раз покорилась. Раньше она видела сад Халида только при лунном свете. Теперь же мастерство садовника поразило ее. Даже в Топкапи не было ничего подобного.
Белые, розовые, алые, золотистые, голубые, фиолетовые цветы чередовались, создавая какую-то волшебную гармонию. Только человек, обладающий видением художника, вдохновением и руками истинного творца, мог изобрести и воплотить в живой природе такие изысканные узоры.
– А где же розы? Их нет в твоем саду?
– Лишь одна роза цветет в моем сердце постоянно. А так, да будет тебе известно, поздней осенью розы не цветут.
– Как ты одарен! – воскликнула Эстер, наслаждаясь воистину чарующим смешением ароматов. – И как влюблен в свое дело.
– Садовник – человек одинокий, а я люблю одиночество.
– Но ты воин, всегда окруженный людьми, солдатами.
– Вот поэтому я нуждаюсь в мире и тишине. Халид прошел еще несколько шагов по дорожке и произнес не без гордости:
– А здесь находится моя природная аптека.
– Ты еще и лекарь?
– Скорее фармацевт. Вот это растение, похожее на папоротник, называется тысячелистник. Настой из него облегчает пищеварение.
– А что это за листья, на вид такие шелковистые? – спросила Эстер.
– Ночная красавица. Если сорвать листок и положить его под подушку, то к тебе быстро придет сон и он будет безмятежным.
– Как может простой листок усыпить человека? – недоверчиво спросила Эстер.
Халид улыбнулся, и Эстер невольно улыбнулась в ответ.
– Так приятно видеть на твоем лице улыбку, – сказал Халид. – Как будто выглянуло солнышко.
Халид склонил голову, и его теплые ищущие губы завладели ее губами. Поцелуй их был долгим и сладким.
– Ты еще не проголодалась? – спросил он лукаво.
– Кажется, я уже в состоянии что-нибудь съесть, но самую малость.
Они вернулись в комнату. Их ждал уже накрытый стол и Омар, на лице которого по-прежнему сияла глуповатая, но самодовольная ухмылка. Эстер нахмурилась, увидев украшающее стол огромное блюдо жареных баклажанов.
Эстер любила своего супруга и хотела иметь от него детей. Но как она могла произвести на свет ребенка в стране, где невинных младенцев приговаривают к смертной казни, как это произошло с сынишкой Линдар. Эстер жила бы в постоянном страхе, что султан в любой момент прикажет зашить и ее ребенка в мешок и утопить в Босфоре.
– Убери это немедленно! – крикнула Эстер евнуху. Улыбка сползла с физиономии Омара, зато мозг заработал в ускоренном темпе. Если принцесса отказывается есть баклажаны, то нужно срочно найти иной способ, чтобы она забеременела.
Озадаченный, Халид посмотрел сначала на баклажаны, потом на жену.
– Чем провинились эти бедные баклажаны?
– Из-за них женщины беременеют, – просветила мужа Эстер. – Так же как из-за твоих листков ночной красавицы люди засыпают.
«Значит, она не желает рожать мне детей?» Тысяча кинжалов вонзились в сердце Халида, но лицо оставалось бесстрастным. Как он мог ошибиться в Эстер, убедив себя, что у нее нежная душа. Она не примет Карима. Возможно, он неверно распорядился судьбой малыша. Жизнь с матерью, которая холодна к ребенку или даже ненавидит его, подчас ужаснее мгновенной смерти.
Как же ему теперь поступить? Отправить ребенка Малику? Лишить его жизни? Это немыслимо. У Халида никогда не поднимется рука на невинное дитя.
– Убери баклажаны, – распорядился Халид.
– А что принести взамен? – невесело осведомился Омар.
– Ничего. Оставь нас, – приказала Эстер. Внезапная перемена настроения Халида не укрылась от нее. Она сделала над собой усилие и придала голосу некоторую игривость: – Где же обещанный сюрприз?
– Тебе следует выспаться и успокоить нервы, прежде чем ты его увидишь.
Эстер послушно прилегла. Халид положил ей под подушку листик ночной красавицы и повернулся, чтобы уйти. Эстер удержала его.
– Пожалуйста, останься.
Халид присел на край софы. В глазах его застыла печаль. Это мучило Эстер. Она поднесла его пальцы к губам и поцеловала их один за другим.
– Я очень люблю детей, но боюсь…
– Рождение ребенка для женщины естественно. Тебе нечего бояться. Я пошлю за лучшей повитухой в Стамбул.
– Я не этого боюсь, – сказала Эстер.
– Тогда что же пугает тебя?
– Карим мертв из-за дурных поступков своей матери. А что случится с нашим ребенком, если я сделаю что-то не так? У вас столько незнакомых мне обычаев и законов.
Халид порывисто обнял ее.
– Пока во мне будет тлеть хоть искорка жизни, никто не посмеет тронуть ни тебя, ни наших детей. Разве я не клялся султану защищать тебя?
– Я верю тебе и надеюсь на тебя. – Она погладила ладонью его шрам и запечатлела поцелуй на изуродованной щеке.
Халид просветлел. Все будет хорошо. Жена его примет Карима с любовью.
– Я провел на ногах всю ночь и хотел бы отдохнуть, – сказал Халид мягко, но настойчиво укладывая ее обратно на подушки. Он лег с краю и обнял ее. Эстер уютно устроилась в его объятиях. Тепло его тела, ровное биение сердца в могучей груди, а может быть, ночная красавица быстро усыпили ее. Тогда Халид легонько поцеловал ее, осторожно поднялся с постели и неслышными шагами удалился из комнаты.
Он направился в прежнюю спальню, где Лана кормила малыша через соску.
Халид взял Карима на руки, отпустил Лану и продолжил кормление. Темные глаза мальчика, так похожие на материнские, разглядывали незнакомого мужчину, что не мешало ему при этом жадно сосать молоко.
Тронутый доверчивостью и беспомощностью маленького существа, Халид как-то отвлекся от размышлений о будущем царственного принца. Решив, что Карим уже достаточно поел, он отложил фляжку из кожи ягненка и прошелся с малышом по комнате. Зрелище могучего, закаленного в сражениях воина с крохотным младенцем на руках было впечатляющим.
– Мой сын, ты благородный принц величайшей империи в мире, – обратился Халид к малышу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39