Он повернулся и кивнул двум служителям в белых халатах, ожидавшим у двер
и в глубине. В зале стояла тишина. Биггер думал о том, долго ли еще это будет
тянуться; он чувствовал, что его силы скоро иссякнут. Время от времени тум
ан застилал ему глаза и голова начинала кружиться; но он напрягал все мус
кулы своего тела, и напряжение разгоняло одурь. Вдруг поднялся гул голос
ов, и коронер постучал, призывая к порядку. Потом у дверей возникла какая-
то суматоха. Биггер услышал незнакомый голос, повторявший:
Ц Посторонитесь, пожалуйста!
Он оглянулся и увидел, что служители в белых халатах идут по проходу, подт
алкивая перед собой какой-то длинный, покрытый простыней стол. Что это та
кое? Биггер недоумевал. Рука Макса легла ему на плечо.
Ц Ничего, Биггер, ничего. Сейчас все кончится.
Ц Что это они делают? Ц спросил Биггер хриплым шепотом.
Макс долго не отвечал. Потом од сказал нерешительно:
Ц Я не знаю.
Длинный стол вывезли на середину комнаты. Коронер заговорил низким разм
еренным голосом:
Ц В качестве официально действующего коронера я принял решение в интер
есах правосудия предъявить как вещественную улику подвергшееся насили
ю и увечью тело девицы Бесси Мирс, а также заключение полицейских чинов и
медицинской экспертизы по вопросу о причинах и обстоятельствах ее смер
ти…
Голос коронера потонул в шуме. Зал ревел. Полисменам целые две минуты при
шлось колотить дубинками в стену, восстанавливая тишину. Биггер окамене
л на месте. Макс сорвался со стула, бросился вперед и остановился в двух ша
гах от длинного стола.
Ц Этому нет названия! Ц выкрикнул Макс. Ц Непристойным демонстрирова
нием трупа вы сознательно подстрекаете толпу к стихийной расправе…
Ц Нет, я помогаю присяжным установить обстоятельства смерти Мэри Долто
н, которая погибла от руки убийцы Бесси Мирс! Ц почти выкрикнул коронер,
задыхаясь от бешенства и злобы.
Ц Признание Биггера Томаса исключает необходимость дополнительных у
лик! Ц сказал Макс. Ц Вы преступным образом играете на инстинктах толпы
…
Ц Это определит обвинительная камера! Ц сказал коронер. Ц И потрудите
сь не вмешиваться в мои действия! Если это будет продолжаться, я удалю вас
из зала! Право решать, какие улики необходимы, принадлежит мне…
Макс повернулся и медленно пошел на место, бледный, опустив голову, сжав г
убы в узкую черту.
Биггер сидел беспомощный, подавленный. Рот у него был широко раскрыт. Хол
од сковал его. Он совершенно забыл о Бесси, пока шел допрос. Замысел короне
ра был ему понятен. Увидя мертвое тело Бесси, предъявленное в качестве до
казательства, что он убил Мэри, толпа сочтет его чудовищем, общая ненавис
ть к нему возрастет. За все время допроса имя Бесси не упоминалось ни разу
, и теперь на всех белых лицах читалось изумление. Он забыл Бесси не потому
, что вообще мало о ней думал, но потому, что смерть Мэри вызвала в нем гораз
до больший страх: не сама смерть, но то, что она несла ему как негру. Они прит
ащили сюда труп Бесси для того, чтобы все белые в зале поняли, что, только н
емедленно покончив с ним, они избавят город от опасности. Они хотят испол
ьзовать убийство Бесси, чтобы убить его за убийство Мэри, они хотят выста
вить его в таком свете, что всякое действие, направленное к его уничтожен
ию, будет оправданно. Он убил двух девушек, черную и белую, но он знал, что по
несет кару только за убийство белой. Черная лишь служила «уликой». И, поми
мо всего, он знал, что, в сущности, белых очень мало трогает смерть Бесси. Бе
лые никогда не преследуют негра, который убил другого негра. Он слыхал да
же, будто белые радуются, если это бывает: одним негром меньше на свете. Не
гр становится преступником только тогда, когда он нанесет ущерб белому,
отнимет у белого собственность или жизнь. Ему все труднее становилось не
видеть и не слышать, что происходит в зале. Его глаза были прикованы к неп
одвижному длинному предмету, укрытому белой простыней, и в эту минуту Бе
сси была ему ближе, чем когда-либо при жизни. Он чувствовал, что хоть она и у
мерла, хоть он и убил ее, но она бы тоже не захотела, чтоб ее мертвое тело зас
тавили служить такой цели. В нем нарастало гневное чувство; то самое, кото
рое столько раз описывала ему Бесси, вернувшись домой после целого дня у
томительной возни в чужой кухне, чувство, что тобой так часто и много помы
кают другие, что ты уже не можешь ни думать, ни чувствовать самостоятельн
о. Мало того, что он жил там, где ему приказывали жить, делал то, что ему прик
азывали делать, мало того, что он поступал так до тех пор, пока не убил, чтоб
ы обрести свободу; даже теперь, после убийства, они по-прежнему распоряжа
лись им. Он им принадлежал с головы до ног, душой и телом; они предъявляли п
рава на каждую частицу его существа, будь то во сне или наяву; они регулиро
вали его жизнь и диктовали условия смерти.
Коронер постучал, призывая к порядку, потом встал, подошел к столу и одним
движением откинул простыню с тела Бесси. При виде того черного и окровав
ленного, что открылось взгляду, Биггер невольно содрогнулся и поднял рук
и к глазам, и в ту же секунду его ослепило сверкание дюжины серебряных лам
почек. С мучительным усилием Биггер отвел глаза в сторону, чувствуя, что, е
сли он взглянет на Бесси еще раз, он вскочит с кресла и замахнется в простр
анство в слепом стремлении уничтожить и этот зал, и всех людей в нем. До пр
едела напрягая каждый нерв, он старался смотреть, не видя, и сидеть среди в
сего этого шума, не слыша.
У него вдруг заболела голова, над самыми глазами. Потом его прошиб холодн
ый пот. Кровь стучала в висках; губы пересохли и растрескались; он хотел об
лизнуть их, но не мог. Все в нем было напряжено для того, чтобы не допускать
в сознание страшного образа Бесси и гула голосов, и он не мог шевельнуть н
и одним мускулом. Он сидел неподвижно, окруженный невидимой бетонной сте
ной. Потом он не выдержал. Он наклонился вперед и спрятал лицо в ладони. Он
услышал далекий голос, шедший откуда-то с высоты…
Ц Присяжные удаляются на совещание.
Биггер поднял голову и увидел, как те шестеро встали и один за другим вышл
и в боковую дверь. Тело Бесси уже накрыли простыней, и ничего не было видно
. В зале опять зашумели, и коронер постучал по столу. Потом дверь отворилас
ь, и все шестеро медленно прошли на свои места. Один из них передал коронер
у листок бумаги. Коронер встал, поднял руку, требуя тишины, и стал читать д
линный ряд слов, которых Биггер не мог понять. Но отдельные фразы дошли до
него.
Ц …смерть названной Мэри Долтон последовала в доме ее родителей, распо
ложенном на бульваре Дрексель, 4605, от сжатия кровеносных сосудов в резуль
тате удушения, каковое удушение было учинено негром Биггером Томасом во
время насильственного полового акта…
…мы, присяжные, считаем, что указанное действие является предумышленным
убийством, и рекомендуем дело названного Биггера Томаса передать в обви
нительную камеру с предварительным содержанием обвиняемого под страже
й согласно существующим законам.
Голос гудел дальше, но Биггер не слушал. Это означало, что его вернут в тюр
ьму и будут держать там до самого суда и казни. Наконец голос коронера умо
лк. В зале зашумели, задвигали стульями. Биггер слышал шаги людей, проходи
вших мимо самого его кресла. Он озирался с видом человека, очнувшегося от
глубокого сна. Макс взял его за локоть.
Ц Биггер!
Он слегка повернул голову.
Ц Вечером мы увидимся. Вас сейчас отвезут в окружную тюрьму. Вечером я пр
иду туда, и мы обо всем переговорим. Посмотрим, что можно сделать. А вы пока
не волнуйтесь. Как только можно будет, ложитесь и постарайтесь уснуть. Хо
рошо?
Макс отошел от него. Он увидел, как два полисмена повезли к дверям стол с т
елом Бесси. Другие два полисмена, сидевшие рядом с ним, взяли его руки и пр
иковали к своим. Впереди и сзади его стояли еще по два полисмена.
Ц Ну, марш.
Два полисмена пошли вперед, прокладывая путь в густой толпе. Белые мужчи
ны и женщины молчали, когда он шел мимо, но стоило ему пройти, как позади по
днимался крик. Через центральную дверь они вошли в коридор. Он думал, что е
го поведут обратно наверх, и сделал было шаг по направлению к лифту, но его
грубо рванули в сторону.
Ц Сюда!
Его вывели парадным ходом на улицу. Желтое солнце заливало тротуары и до
ма. Вся мостовая была забита народом. Дул резкий ветер. Среди общего крика
и воя он улавливал отдельные выкрики:
Ц …пустите его…
Ц …сделайте с ним то, что он с девушкой сделал.
Ц …отдайте его нам…
Ц …живьем сжечь эту черную обезьяну…
Для него расчистили узкий проход и повели его к автомашине, ожидавшей по
среди мостовой. Куда он ни смотрел, везде стояли белые люди в синих мундир
ах, с отливающими серебром бляхами на груди. Его втиснули на заднее сиден
ье, вместе с двумя полисменами, к которым он был прикован за руки. Запыхтел
мотор. Он увидел впереди другую машину, которая круто взяла с места и поне
слась по солнечной улице, давая резкие гудки. За ней тронулась другая. Пот
ом еще четыре. Наконец дошла очередь и до той, в которой он сидел. Позади он
тоже слышал пыхтенье моторов и вой сирен. Он смотрел в окно, но не узнавал
домов, мимо которых они ехали. По обеим сторонам мелькали белые лица с раз
инутыми ртами. Понемногу он начал ориентироваться. Сирены выли так пронз
ительно, что его как будто несло вперед волной звуков. Машина свернула на
Стэйт-стрит. На Тридцать пятой улице все кругом стало знакомым. На Тридца
ть седьмой он вспомнил, что в двух кварталах отсюда находится его дом. Что
делают сейчас его мать, и брат, и сестра? Где Джек, и Джо, и Гэс? Шины свистели
на гладком асфальте. На каждом углу стоял полисмен, пропускавший машины
без задержки. Куда его везут? Может быть, он будет сидеть в тюрьме на Южной
стороне? Может быть, его везут в полицейский участок Гайд-парка? Они доеха
ли до Сорок седьмой улицы и свернули на восток, к Коттедж Гроув-авеню. На у
глу бульвара Дрексель они снова свернули на север. Он наклонился вперед
и замер. На этой улице жил мистер Долтон. Что они хотят делать? Машины заме
длили ход и остановились у ворот знакомого особняка. Зачем его сюда прив
езли? Он взглянул на лица полисменов, сидевших с ним рядом; они молча смотр
ели прямо перед собой. Вдоль тротуаров, впереди и сзади, цепью стояли поли
смены с револьверами наготове. Все окна соседних домов были полны белых
лиц. Из ворот и подвалов выбегали люди и спешили к особняку. Полисмен с зол
отой бляхой на груди подошел к машине, распахнул дверцу, мельком глянул н
а Биггера и повернулся к шоферу:
Ц Давайте, ребята, вытаскивайте его.
Его вывели на тротуар. Густая плотная толпа уже стояла на тротуарах, в под
воротнях, в палисадниках, за спинами полисменов. Он услышал, как один белы
й мальчик крикнул:
Ц Этот черномазый убил мисс Мэри!
Его повели во двор, заставили подняться по ступеням крыльца; с минуту он с
тоял перед парадной дверью дома Долтонов, той самой дверью, у которой он т
ак смиренно ожидал с кепкой в руке почти неделю тому назад. Дверь отворил
ась, его повели по коридору вглубь и потом на второй этаж, к комнате Мэри. Е
му вдруг не хватило воздуху. Зачем они привели его сюда? Снова пот прошиб е
го с головы до ног. Надолго ли хватит у него сил, не упадет ли он опять в обмо
рок? Его втолкнули в комнату. Она была полна вооруженных полисменов и реп
ортеров с аппаратами наготове. Он огляделся; комната была такая же, как в т
у ночь. Вот кровать, на которой он задушил Мэри. Часы со светящимся цифербл
атом на туалетном столике. Те же занавеси на окнах, и шторы подняты до само
го верха, как было тогда, когда он стоял в двух шагах от окна и смотрел, как м
иссис Долтон в белой развевающейся одежде, протянув руки, ощупью продвиг
ается вперед в синеватом полумраке комнаты. Он чувствовал на себе взгляд
ы всех, и тело его цепенело, наливаясь злобой и стыдом. Человек с золотой б
ляхой на груди, подошел к нему и заговорил, негромко и мягко:
Ц Ну, Биггер, будь умницей. Возьми себя в руки и не артачься. Мы хотим, чтоб
ы ты нам показал все, как было в ту ночь, потихонечку, не торопясь, понимаеш
ь? И пусть тебя не смущает, что эти джентльмены будут снимать. Повторяй все
движения, которые ты тогда делал…
Биггер вспыхнул; все его тело напряженно вытянулось, и ему показалось, чт
о он вырос на целый фут.
Ц Ты не бойся, Ц сказал человек со звездой. Ц Никто тебе ничего не сдела
ет. Начинай.
Оскорбление жгло Биггера.
Ц Не бойся. Покажи все, что ты делал.
Он не шевелился. Человек со звездой взял его за руку и потянул к кровати. О
н с силой рванулся назад. Раскаленное кольцо сдавило ему горло. Зубы были
стиснуты так крепко, что заговорить он не мог бы, даже если б хотел. Он приж
ался спиной к стене и опустил глаза, горевшие злобой.
Ц В чем дело, что с тобой?
Губы Биггера раздвинулись, обнажив белые зубы. И сейчас же он зажмурил гл
аза; лампочки сверкнули, и он понял, что его сняли так, жмущегося к стене, с о
скаленными зубами.
Ц А, боишься! А тогда ты не боялся, когда был здесь ночью один с девушкой?
Биггеру захотелось набрать побольше воздуху в легкие и крикнуть изо все
х сил: «Нет, боялся! Боялся!» Но кто ему поверит? Так он и пойдет на смерть, да
же не попытавшись объяснить этим людям все, что он чувствовал в ту ночь. Че
ловек со звездой заговорил опять, но уже совсем другим тоном:
Ц Слушай, парень. Мы с тобой разговариваем по-хорошему, но можем и иначе п
оговорить, понял! Учти это. Ну, живо, марш к кровати и показывай, как ты изнас
иловал и убил девушку!
Ц Я ее не насиловал, Ц сказал Биггер, с трудом шевеля непослушными губа
ми.
Ц Ну, ну, ладно. Тебе уж теперь нечего терять. Показывай, и все тут.
Ц Я не хочу. Ц Ты должен! Ц Я не должен.
Ц Ну так мы тебя заставим!
Ц Вы меня можете заставить только умереть, больше ничего!
И в ту минуту, когда он это произнес, ему захотелось, чтоб они застрелили е
го, чтоб он мог освободиться от них навсегда. Подошел еще один человек с зо
лотой бляхой на груди.
Ц Брось ты его. У нас есть все, что нам нужно.
Ц Думаешь, не стоит?
Ц Ну конечно. На кой черт тебе это?
Ц Ладно. Ребята, ведите его обратно в машину.
Ему опять защелкнули наручники на запястьях и повели его вниз. Еще до тог
о, как парадная дверь растворилась, он услышал приглушенный гул голосов.
Сквозь дверное стекло видно было, что во всю ширину улицы толпятся белые,
под солнцем, на холодном ветру. Его вывели на крыльцо, и гул усилился; когд
а толпа увидела его, гул перешел в оглушительный рев и продолжал нараста
ть с каждой минутой. Полисмены окружили его со всех сторон и поволокли на
мостовую, к машине.
Ц Черная обезьяна!
Ц Пристрелить эту сволочь!
Горячий плевок шлепнулся ему в лицо. Кто-то хотел на него броситься, но по
лисмены оттащили. Вдруг что-то блеснуло перед ним в высоте; он поднял голо
ву. На крыше дома напротив пылал деревянный крест. Он сразу понял, что это
как-то связано с ним. Но зачем они жгут крест? Он смотрел, и ему вспомнилось
потное лицо черного проповедника, приходившего к нему утром в камеру, и е
го торжественные и проникновенные слова об Иисусе, о кресте, который ест
ь у каждого из нас, и о том, как Иисус нес свой крест, прокладывая путь, показ
ывая пример смерти, любви и вечной жизни. Но такой вот горящий крест на кры
ше он видел в первый раз. Может быть, белые люди тоже хотят, чтоб он возлюби
л Иисуса? Ветер раздувал пламя, и слышно было, как оно гудит. Нет! Это нехоро
шо; нельзя жечь крест. Он стоял у машины, ожидая, когда его втолкнут туда, и,
не двигаясь, удивленно расширив глаза, силился что-то вспомнить.
Ц А, увидел!
Ц Смотрит, смотрит!
Лица и глаза вокруг него были совсем не такие, как у черного проповедника,
когда тот говорил об Иисусе и любви его, о его смерти на кресте. Крест, о кот
ором рассказывал проповедник, был кровавый, а не огненный; утешительный,
а не грозный. Он внушал благоговение, изумление, а не ужас. Думая о нем, хоте
лось встать на колени и плакать, а этот крест вызывал желание клясть и уби
вать. Биггер вспомнил о крестике, который проповедник надел ему на шею; он
почувствовал его на груди, маленький образ того же креста, который горел
на крыше, и ледяной ветер с яростным, свистом разметывал язычки огня по хо
лодному синему небу.
Ц Сжечь его!
Ц Убить его!
Он вдруг понял: то был не крест Иисуса, то был крест ку-клукс-клана. Крест, в
исевший у него на шее, говорил о спасении, а они жгли на крыше другой, чтобы
он узнал, как они ненавидят его.
Нет! Он не хочет! Значит, проповедник обманул его. Он почувствовал, что пре
дан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48