Голос проповедника перестал гудеть. Биггер посмотрел на него уголком гл
аза. Черное лицо проповедника было серьезно и грустно, и при виде его Бигг
ер остро почувствовал свою вину; даже после убийства Мэри он не чувствов
ал ее острее. Тот образ мира, который настойчиво рисовал ему проповедник,
он убил в себе уже давно; это было его первое убийство. А теперь от слов про
поведника этот образ снова возник перед ним, точно призрак среди ночи, и о
т сознания своей отверженности ему стало холодно, как будто на сердце ле
гла большая глыба льда. Почему же все это опять пришло его мучить Ц ведь
он уже задушил это навсегда подушкой из ненависти и страха. Для тех, кто хо
чет его смерти, он не человек, ему нет места в этой картине мироздания; пот
ому-то он и постарался убить ее в себе. Чтобы жить, он создал для себя новый
мир, и за это должен теперь умереть.
Опять в его сознание просочились слова проповедника:
Ц Знаешь ли, сын мой, что это было за древо? Это было древо познания. Челове
ку мало было походить на бога, он захотел знать: почему? А богхотел, чтобы о
н жил, как живут дети, как цветы цветут в поле. Но человек захотел знать поч
ему, и вот он пал, и свет сменился мраком, любовь проклятием, блаженство ни
чтожеством. И бог прогнал их из райского сада и сказал мужчине: в поте лица
будешь зарабатывать хлеб свой, и сказал женщине: в муках будешь рождать д
етей своих. Мир пошел против них, и, чтобы жить, им пришлось бороться с миро
м…
…в страхе брели мужчина и женщина среди деревьев, прикрывая руками свою
наготу, а в вышине над ними парил среди туч ангел с пламенеющим мечом и гна
л их из сада в глухую ночь навстречу холодному ветру, в юдоль скорби, смерт
и и слез, и мужчина и женщина взяли пищу свою и сожгли, чтобы дым, поднимаяс
ь в небо, вознес их мольбу о прощении…
Ц Сын мой, тысячи и тысячи лет мы молили бога снять с нас это проклятие. И б
ог услышал наши молитвы и сказал: я покажу вам путь, который вас приведет к
о мне. Сын божий Иисус сошел на землю и принял облик человеческий и жил и у
мер среди нас, чтобы показать нам этот путь. Он дал людям распять его, но см
ерть его была победой. Он показал нам, что жить в этом мире Ц значит быть р
аспятым. Этот мир не есть дом наш. Жизнь здесь Ц распятие изо дня в день. Ес
ть только один путь к спасению, сын мой, тот путь, который указал нам Иисус,
Ц путь любви и прощения. Будь же подобен Иисусу. Не противься. Возблагода
ри господа за то, что он избрал для тебя этот путь. Его любовь спасет тебя, с
ын мой. Верь, что через любовь Иисусову господь дарует тебе вечную жизнь. В
згляни на меня, сын мой…
Биггер сидел, подперев ладонями черное лицо, и не шевелился.
Ц Пообещай мне, сын мой, что ты изгонишь ненависть из своего сердца, чтоб
ы божья любовь могла войти в него.
Биггер молчал.
Ц Ты не хочешь обещать, сын мой?
Биггер закрыл глаза руками.
Ц Скажи хотя бы, что постараешься, сын мой.
Биггер почувствовал, что, если проповедник будет продолжать свои уговор
ы, он сейчас вскочит и ударит его. Как ему поверить в то, что он уже убил в се
бе? Он виновен и знает это. Проповедник поднялся с колен, вздохнул и вынул
из кармана маленький деревянный крестик на цепочке.
Ц Посмотри, сын мой. Я держу в руках крест, сделанный из дерева. Дерево Ц э
то мир наш. И к этому дереву пригвожден страждущий человек. Вот что такое ж
изнь, сын мой. Жизнь есть страдание. Как же ты не хочешь поверить в слово бо
жье, когда вот перед твоими глазами единственное, что дает твоей жизни см
ысл. Дай я надену это тебе на шею. Когда останешься один, взгляни на этот кр
ест, сын мой, и вера осенит тебя…
Он замолчал, и Биггер молчал тоже. Деревянный крест висел теперь у него на
груди, касаясь кожи. Он чувствовал все то, о чем говорил проповедник, чувст
вовал, что жизнь Ц это плоть, пригвожденная к миру, дух, томящийся в тюрьм
е земных дней.
Он услышал скрип дверной ручки и поднял глаза. Дверь отворилась, на порог
е показался Джан и остановился, как бы не решаясь войти. Биггер вскочил на
ноги, точно наэлектризованный страхом. Проповедник тоже встал, отступил
на шаг, поклонился и сказал:
Ц Доброе утро, сэр.
Биггер подумал: что может быть нужно от него теперь Джану? Ведь он уже пойм
ан, он ждет суда. Джан наверняка будет отомщен. Биггер замер, видя, что Джан
выходит на середину камеры и останавливается прямо перед ним. Потом он в
друг подумал, что ему незачем стоять, что здесь в тюрьме Джан ничего не мож
ет сделать ему. Он сел и опустил голову; в камере было тихо, так тихо, что слы
шно было дыхание проповедника и Джана. Белый человек, на которого он пыта
лся свалить свое преступление, стоял перед ним, и он покорно ждал его серд
итых слов. Но почему же он молчит? Биггер поднял голову; Джан смотрел прямо
на него, и он отвел глаза. Лицо Джана не казалось сердитым. Но если он не сер
дится, что же ему тогда нужно? Он опять взглянул и увидел, что Джан пошевел
ил губами, но слов не было слышно. А когда Джан наконец заговорил, его голо
с звучал очень тихо и между словами он делал долгие паузы; Биггеру казало
сь, будто он слышит, как человек говорит сам с собой.
Ц Биггер, мне очень трудно найти слова, чтобы сказать то, что я хочу, но я п
опробую… Для меня это все как разорвавшаяся бомба. Я уже целую неделю ник
ак не могу в себя прийти. Я ведь сидел в тюрьме, и мне даже в голову не могло
прийти, что тут происходит… Я… я не хочу вас мучить, Биггер. Я знаю, вам и без
меня тяжело. Но понимаете, мне просто необходимо кое-что сказать вам… А в
ы, если не хотите со мной говорить, Биггер, не надо. Мне кажется, я немножко п
онимаю, что вы сейчас должны чувствовать. Я ведь не чурбан, Биггер; я умею п
онимать, хотя, пожалуй, в тот вечер я ничего не понял… Ц Джан остановился,
проглотил слюну и закурил. Ц Вы встретили меня в штыки… Теперь я понимаю
. Но тогда я был как слепой. Я… мне очень хотелось прийти сюда и сказать вам,
что я не сержусь… Я не сержусь нисколько, и я хочу, чтоб вы позволили мне по
мочь вам. Это ничего, что вы хотели свалить вину на меня… Может быть, вы име
ли на то основания… Не знаю. Может быть, в известном смысле я и есть настоя
щий виновник всего… Ц Джан опять остановился, сделал глубокую, долгую з
атяжку, медленно выпустил дым и нервно прикусил губу. Ц Биггер, я никогда
, ни разу в жизни не сделал ничего во вред вашему народу. Но я Ц белый, и я зн
аю, что глупо было бы просить вас, чтоб вы не ненавидели меня, когда все бел
ые люди, которых вы знаете, ненавидят вас. Я… я знаю, для вас мое лицо похоже
на их лица, хотя чувствую я совсем по-другому. Но только до того вечера я не
знал, что пропасть между нами так велика… Я теперь понимаю, почему вы взял
ись за револьвер, когда я поджидал вас на улице и хотел заговорить с вами.
Вы ничего другого и не могли сделать; но я тогда не знал, что мое лицо, белое
лицо, заставляло вас чувствовать свою вину, несло вам осуждение… Ц Рот Д
жана остался открытым, но слова больше не выходили из него; он шарил взгля
дом по углам камеры.
Биггер молчал, сбитый с толку, чувствуя себя так, будто он сидит на огромно
м колесе, которое буйные порывы ветра вертят то в одну сторону, то в другую
. Проповедник шагнул вперед:
Ц Вы Ц мистер Эрлон?
Ц Да, Ц сказал Джан, обернувшись.
Ц Это очень хорошо, сэр, то, что вы говорили. Этот бедный мальчик очень нуж
дается в помощи, очень нуждается. Я Ц преподобный Хэммонд, сэр.
Биггер увидел, как Джан и проповедник пожали друг другу руки.
Ц Все это для меня очень тяжело, но вместе с тем послужило мне на пользу,
Ц сказал Джан, садясь и поворачиваясь лицом к Биггеру. Ц Я научился глуб
же видеть людей. Я научился видеть многое, что раньше знал, но успел позабы
ть. Я… я утратил кое-что, но кое-что и приобрел… Ц Джан подергал себя за га
лстук, а в камере стояла напряженная, выжидающая тишина. Ц Я понял, что вы,
Биггер, вправе ненавидеть меня. Для меня теперь ясно, что иначе и быть не м
ожет; это все, что у вас есть. Но, Биггер, если я говорю, что вы вправе меня нен
авидеть, это немного меняет дело, правда? Я не перестаю думать об этом с те
х пор, как я вышел из тюрьмы, и я пришел к выводу, что по-настоящему меня дол
жны были бы судить за убийство вместо вас. Но этого нельзя, Биггер. Я не мог
у взять на себя одного вину за сто миллионов человек. Ц Джан наклонился в
перед и опустил глаза. Ц Я не заискиваю перед вами, Биггер. И пришел я сюда
не для того, чтобы оплакивать вас. Я считаю, что всем нам, запутавшимся в сл
ожностях этого мира, ничуть не лучше, чем вам. Я пришел потому, что я стараю
сь подойти ко всей этой истории так, как мне подсказывает мое понимание. А
это нелегко, Биггер. Я… я любил девушку, которую вы убили. Я… я любил… Ц Гол
ос его прервался, и Биггер увидел, что у него дрожат губы. Ц В тюрьме, когда
я узнал про Мэри, мне было очень тяжело, и вот тогда я подумал обо всех негр
ах, убитых белыми, обо всех, кого силой разлучали с близкими и во времена р
абства, и после. И я подумал: они терпели, значит, и я должен. Ц Джан бросил с
игарету и раздавил ее каблуком. Ц Сначала я решил, что это все подстроено
стариком Долтоном, и хотел убить его. Потом, когда я узнал, что это сделали
вы, я хотел убить вас. А потом я стал думать. И я понял, что, если я отвечу убий
ством на убийство, так будет и дальше и это никогда не кончится. И я сказал
себе: я пойду и постараюсь помочь Биггеру, если только он захочет.
Ц Да благословит вас бог, сын мой, Ц сказал проповедник.
Джан закурил новую сигарету; он предложил и Биггеру, но Биггер сидел непо
движно, сложив руки на коленях и каменным взглядом уставясь в пол. Слова Д
жана казались ему странными; никогда раньше он не слыхал таких разговоро
в. Все то, что говорил Джан, было для него настолько ново, что он пока никак н
е реагировал; он просто сидел, глядя в одну точку, внутренне недоумевая и б
оясь даже посмотреть на Джана.
Ц Позвольте мне встать на вашу сторону, Биггер, Ц сказал Джан. Ц Я буду
продолжать вместе с вами борьбу, которую вы начали один. Пусть все другие
белые будут против вас, а я приду и встану с вами рядом. Слушайте, Биггер, у м
еня есть друг, адвокат. Его зовут Макс. Он хорошо разбирается в этих делах
и хотел бы вам помочь. Хотите поговорить с ним?
Биггер понял, что Джан не винит его за то, что он сделал. Что это, ловушка? Он
взглянул на Джана и увидел белое лицо, но это лицо было открытое и честное
. Этот белый человек верил в него, но как только Биггер осознал это, так сей
час же опять почувствовал себя виновным, но на этот раз совсем по-другому
. Совершенно неожиданно этот белый человек подошел к нему вплотную, отки
нул завесу и вошел в его внутреннюю жизнь. Джан предложил ему дружбу, и за
это остальные белые возненавидят Джана: как будто небольшой кусок откол
олся от белой скалы ненависти и, скатившись по отвесному склону, останов
ился у его ног. Слово облеклось плотью. Впервые в жизни Биггера белый стал
для него человеческим существом; и, как только человечность Джана открыл
ась ему, он почувствовал укор совести: ведь он убил то, что любил этот чело
век, он причинил ему горе. Он смотрел на Джана так, будто ему только что уда
лили пленку, застилавшую глаза, или же будто с Джана сорвали уродовавшую
его маску.
Биггер вздрогнул: рука проповедника легла на его плечо.
Ц Я не хочу вмешиваться в дела, которые меня не касаются, сэр, Ц сказал пр
оповедник тоном враждебным, но в то же время почтительным. Ц Но не нужно
припутывать сюда коммунизм, мистер. Я ваши чувства глубоко уважаю, сэр, но
то, что вы хотите сделать, только еще больше разожжет вражду. Бедному маль
чику не это нужно; ему нужно, чтобы его поняли…
Ц А это без борьбы не дается, Ц сказал Джан.
Ц Когда вы стремитесь смягчить людские сердца, я всей душой с вами, Ц ск
азал проповедник. Ц Но я не могу быть с вами, когда вы разжигаете вражду…

Биггер растерянно переводил глаза с одного на другого.
Ц Как же тут смягчать сердца, если газеты каждое утро подливают масла в о
гонь? Ц спросил Джан.
Ц Господь смягчит их, Ц горячо сказал проповедник.
Джан повернулся к Биггеру:
Ц Вы не хотите, чтобы мой друг помог вам, Биггер?
Биггер озирался по сторонам, как бы ища лазейки. Что он мог ответить? Ведь
он был виновен.
Ц Оставьте вы меня, Ц пробормотал он.
Ц Не могу, Ц сказал Джан.
Ц Все равно это дело конченое, Ц сказал Биггер.
Ц Значит, вы сами в себя не верите?
Ц Нет, Ц сказал Биггер сдавленным голосом.
Ц Но ведь вы верили, когда шли на убийство? Вам казалось, что вы нашли реше
ние, иначе вы бы не убили, Ц сказал Джан.
Биггер посмотрел на него и ничего не сказал. Неужели этот человекнастоль
ко в него верит? Ц Я хочу, чтоб вы поговорили с Максом, Ц сказал Джан.
Джан подошел к двери. Полисмен приоткрыл ее снаружи, из коридора. Биггер с
идел с открытым ртом, стараясь догадаться, куда все это может его завести.
В дверь просунулась голова белого человека, он увидел серебряные волосы
и незнакомое худощавое белое лицо.
Ц Входи, Ц сказал Джан.
Ц Спасибо.
Голос звучал спокойно, твердо, но ласково; тонкие губы были растянуты лег
кой усмешкой, которая, казалось, никогда их не покидала. Человек переступ
ил порог: он был высокого роста.
Ц Здравствуйте, Биггер.
Биггер не ответил. У него опять явилось сомнение. А вдруг это какая-нибудь
ловушка?
Ц Знакомься, Макс, это преподобный Хэммонд, Ц сказал Джан.
Макс подал проповеднику руку, потом повернулся к Биггеру.
Ц Я хочу поговорить с вами, Ц сказал Макс. Ц Я от Комитета защиты труда.
Я хочу помочь вам.
Ц У меня нет денег, Ц сказал Биггер.
Ц Я знаю. Слушайте, Биггер, вы меня не бойтесь. И Джана тоже не бойтесь. Мы н
а вас зла не держим. Я хочу защищать вас на суде. Может быть, вы уже сговорил
ись с другим адвокатом?
Биггер еще раз посмотрел на Джана и Макса. Казалось, им можно было верить.
Но как, каким образом могут они ему помочь? Ему очень нужна была помощь, но
он не смел и думать, что найдутся люди, которые захотят что-нибудь для нег
о сделать теперь.
Ц Нет, сэр, Ц прошептал он.
Ц Как с вами тут обращаются? Не били вас?
Ц Я был болен, Ц сказал Биггер, чувствуя, что должен как-нибудь объяснит
ь, почему он отказывался есть и разговаривать все эти три дня. Ц Я был бол
ен и ничего не помню.
Ц Вы согласны поручить нам ведение вашего дела?
Ц У меня денег нет.
Ц Об этом вы не беспокойтесь. Слушайте, сегодня вечером вас опять поведу
т к коронеру. Но вы ни на какие вопросы не отвечайте, понимаете? Сидите и мо
лчите, больше ничего. Я буду там, и вам нечего бояться. После предварительн
ого разбирательства вас отвезут в окружную тюрьму, я туда к вам приеду, и м
ы поговорим.
Ц Да, сэр.
Ц Вот вам сигареты, берите.
Ц Спасибо, сэр.
Дверь распахнулась, и в камеру торопливым шагом вошел высокий мужчина с
крупным лицом и серыми глазами. Макс, Джан и проповедник отступили в стор
ону. Биггер вгляделся в лицо нового гостя; оно показалось ему знакомым. По
том он вдруг вспомнил: это был Бэкли; его лицо он видел на плакате, который
несколько дней тому назад наклеивали на рекламный щит против его дома. Б
иггер слушал завязавшийся разговор, улавливая в голосах собеседников г
лубокую враждебность друг к другу.
Ц Вы уже тут мутите воду, Макс?
Ц Этот мальчик Ц мой клиент, и никаких признаний он подписывать не буде
т, Ц сказал Макс.
Ц А на кой черт мне его признания? Ц спросил Бэкли. Ц У нас улик против н
его достаточно, чтобы его посадить на целую дюжину электрических стулье
в.
Ц Я беру на себя защиту его интересов, Ц сказал Макс.
Ц Бросьте! Вы сами знаете, что от этого никакого толку не будет.
Макс обернулся к Биггеру:
Ц Они вас запугивают, Биггер. А вы не бойтесь.
Биггер слышал, но ничего не сказал.
Ц И что только за охота вам, красным, нянчиться с такой черной образиной,
один бог знает, Ц сказал Бэкли и потер себе глаз.
Ц Вы боитесь, что, если мы поведем дело, вам не удастся убить этого мальчи
ка до апрельских выборов? Ц спросил Джан.
Бэкли круто повернулся:
Ц Вы бы когда-нибудь взяли под защиту порядочного человека! Такого, чтоб
ы хоть сумел оценить это! А то возитесь со всякой падалью!
Ц Это вы своей тактикой заставляете нас вступиться за этого мальчика,
Ц сказал Макс.
Ц То есть как? Ц спросил Бэкли.
Ц Если б вы не припутали к этому убийству коммунистическую партию, меня
бы здесь не было, Ц сказал Макс.
Ц Так ведь он же сам подписал именем коммунистической партии свое вымо
гательское письмо…
Ц Знаю, Ц сказал Макс. Ц Начитался газет, вот ему и пришло это в голову. Я
буду защищать этого мальчика потому, что я считаю, что это вы и вам подобны
е сделали его тем, что он есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48