Он присел на корточки, отворил нижнюю дверцу: зола, серая и белая, л
ежала почти вровень с решеткой, и воздух не мог проходить в топку. Может бы
ть, если немного ссыпать золу вниз, огонь продержится, пока все не уйдут из
котельной? Нужно попробовать. Он ухватился за ручку и стал трясти решетк
у, глядя, как красные угли и белая зола проваливаются вниз на дно. За спино
й он слышал голоса, звяканье ложечек в чашках. Ну вот! Ему удалось освободи
ть решетку, но теперь зола забила отверстия поддувала, и воздух все равно
не проходил. Что, если прибавить угля? Он закрыл дверцу топки и повернул ры
чаг: раздалось знакомое тарахтение о стенки желоба. Внутренность топки з
ачернела углем. Но гула тяги не было слышно, и уголь не загорался. А, черт! Он
поднялся и растерянно заглянул в топку. Может быть, выбраться сейчас нез
аметно отсюда и бросить всю эту безумную затею? Нет! Ему нечего бояться; он
сумеет получить эти деньги. Еще угля, как-нибудь разгорится. Он увидел, ка
к уголь в топке задымился; сначала потянулись узкие струйки белого дыма,
потом дым стал темным, заклубился. Биггеру стало есть глаза, у него выступ
или слезы, он закашлялся.
Дым теперь вырывался из топки и стлался по всей котельной густыми серыми
волнами. Биггер отступил назад, но успел набрать полные легкие дыма. Он со
гнулся, мучительно кашляя. Он услышал, как закашлялись остальные. Что-ниб
удь надо было сделать, и немедля. Протянув вперед руки, он ощупью разыскал
ручку и отворил нижнюю дверцу. Густой едкий дым повалил оттуда. А, черт!
Ц Что ты там такое наделал? Ц крикнул один из репортеров.
Ц Нужно выгрести золу, Биггер, воздух не проходит. Ц Это был голос Бритт
ена.
Ц Да, сэр, Ц пробормотал Биггер.
Он ничего, перед собой не видел. Он стоял неподвижно, плотно сжав слезящие
ся веки, и тяжело дышал, силясь выдохнуть дым. Он сжимал лопату, ему хотело
сь куда-нибудь кинуться, что-нибудь сделать, но он не знал, что.
Ц Эй ты! Что же не выгребаешь золу!
Ц Он хочет, чтоб мы тут все задохнулись!
Ц Я выгребаю, Ц пробормотал Биггер, не двигаясь с места.
Он услышал, как на цементный пол со звоном упала чашка и вслед за тем кто-т
о выругался.
Ц Что за дьявол! Ничего не вижу, дым глаза ест!
Биггер услышал, что кто-то подошел к нему; кто-то дергал за лопату. Он вцепи
лся в нее что было мочи, с таким отчаянием, как будто, упустив ее из рук, он п
редал бы свою тайну, свою жизнь.
Ц Слушай, ты. Дай мне лопату! Я тебе помочь хочу… Ц кашлял человек, стоявш
ий рядом.
Ц Нет, сэр. Я сам все сделаю, Ц сказал Биггер.
Ц Да пусти же, черт тебя возьми!
Его пальцы разжались.
Ц Да, сэр, Ц прошептал он, не зная, что еще можно сказать.
Он услышал, как репортер с шумом ковыряет лопатой в зольнике. Он снова зак
ашлялся и отступил на шаг, глаза жгло, как будто огонь проник под веки. Поз
ади он тоже слышал кашель. Он приоткрыл глаза, стараясь рассмотреть, что д
елается вокруг. Ему казалось, что над самой его головой подвешено что-то о
громное, тяжелое, что вот-вот свалится и задавит его. Несмотря на дым и бол
ь в глазах и кашель, сотрясающий грудь, он весь был натянут как струна. Ему
хотелось напасть на репортера, вырвать лопату, ударить его по голове и бр
оситься вон из котельной. Но он стоял как вкопанный, прислушиваясь к гулу
голосов и стуку лопаты о железо. Он знал, что репортер яростно ворошит зол
у в зольнике, стараясь расчистить дорогу, чтобы воздух мог пройти через р
ешетки, трубы, дымоход и вырваться на волю, в ночь.
Ц Откройте дверь во двор! Дышать нечем!
Зашаркали подошвы по полу. Морозный ночной ветер охватил Биггера, и он по
чувствовал, что весь взмок от пота. Каким-то образом что-то сорвалось, и те
перь все совершалось помимо его воли. Растерянный и оглушенный, он ждал, ч
то принесет ему новая волна событий. Дым тянулся мимо него к открытой две
ри. Воздух в комнате очищался: осталось только редкое сероватое облако. О
н услышал ворчание репортера и увидел, что тот стоит нагнувшись и продол
жает раскапывать золу. Он хотел подойти и попросить у него лопату, хотел с
казать, что сам теперь все сделает. Но он не двигался с места. Он чувствова
л, что выпустил все из рук и теперь уже не может изменить этого. Вдруг он ус
лышал шум тяги, тихий посвист на этот раз перешел постепенно в гул и потом
в рев. Доступ воздуху был открыт.
Ц Что ж ты, приятель, за своим делом не смотришь? Ц прохрипел репортер.
Ц Тут золы была целая гора.
Ц Да, сэр, Ц шепотом ответил Биггер.
В трубе теперь оглушительно ревело: проход был совершенно чист.
Ц Эй, малый, закрой дверь! Холод собачий! Ц крикнул один из репортеров.
Он хотел подойти к двери и выйти и затворить ее за собой. Но он не трогался
с места. Репортер сам закрыл дверь, и Биггер почувствовал, как холодный во
здух отпустил его влажное тело. Он оглянулся: репортеры с покрасневшими
глазами стояли вокруг столика и допивали кофе.
Ц Что с тобой, приятель? Ц спросил один.
Ц Ничего, Ц ответил Биггер.
Человек с лопатой все еще стоял у котла и всматривался в кучу золы, лежавш
ей на полу. Чего это он, удивился Биггер. Репортер нагнулся и ткнул в кучу л
опатой. Что он там увидел? Судорога прошла по телу Биггера. Он хотел скорее
броситься к этому человеку, узнать, на что он смотрит; ему вдруг представи
лось, что это голова Мэри, окровавленная и не тронутая огнем, лежит там пер
ед ним. Репортер выпрямился, но сейчас же опять нагнулся, как будто не реша
лся поверить своим глазам. Биггер подался вперед; легкие его не пропуска
ли воздуха ни внутрь, ни наружу, он сам стал словно огромный котел, лишенны
й тяги; а страх, который шевелился у него внутри, распирал, душил его, был то
чно те клубы дыма, которые вырывались из топки.
Ц Эй… Ц позвал репортер; в голосе его слышалось сомнение, неуверенност
ь.
Ц Что такое? Ц откликнулся один из репортеров за столом.
Ц Идите сюда! Смотрите! Ц Голос звучал негромко, напряженно, взволнован
но, но, если ему не хватало силы, это с избытком возмещалось его странной в
ыразительностью. Слова были произнесены без дыхания, как будто сами собо
й скатились с губ.
Репортеры поставили чашки на стол и бросились к куче золы. Биггер, не зная
, на что решиться, замер, когда они пробежали мимо него.
Ц В чем дело?
Ц Что тут такое?
Биггер тоже подошел на цыпочках и заглянул через плечо стоявшего вперед
и, он сам не знал, откуда у него взялась сила подойти и взглянуть, просто вд
руг он заметил, что идет, а потом Ц что стоит и смотрит через плечо. Он увид
ел кучу наваленной как попало золы, и ничего больше. Но что-то там должно б
ыть еще, иначе на что же они тут смотрят?
Ц В чем дело?
Ц Вот! Видите!
Ц Что? Ц Смотрите! Это… Репортер, не договорив, снова нагнулся и глубже к
опнул лопатой. Тогда Биггер увидел, как на поверхность кучи выглянуло не
сколько мелких осколков белой кости. В то же мгновение его обволокла гус
тая пелена страха. Да, надо было ему самому выгрести золу из топки; но он бы
л слишком взволнован и напуган и сам расставил себе ловушку. Теперь надо
уходить, нельзя, чтобы его схватили… Все это молнией сверкало у него в гол
ове, но он не двигался с места, ослабевший и беспомощный.
Ц Это кости…
Ц Ну и подумаешь! Ц сказал один из репортеров. Ц Тут же всякий мусор сжи
гают…
Ц Нет, погодите, дайте взглянуть!
Ц Идите сюда, Турмэн. Вы ведь были на медицинском.
Тот, которого звали Турмэн, вытянул ногу и носком подбросил продолговаты
й обломок кости: он откатился немного по цементному полу.
Ц Господи! Это же человеческая…
Ц Смотрите, смотрите! Вот еще что-то…
Один нагнулся, подобрал в золе круглый кусочек металла и поднес его к гла
зам.
Ц Серьга…
Стало тихо. Биггер смотрел прямо перед собой, без единой мысли, без единог
о образа в голове. Только старое чувство вернулось, чувство, не покидавше
е его всю жизнь: он черный Ц и он виноват; белые люди увидели что-то, что по
служит уликой против него. Это было старое чувство, опять ставшее упорны
м и неотступным, старое желание схватить что-нибудь и зажать в руке и швыр
нуть кому-нибудь в голову. Он знал. Вот они стоят и смотрят на кости Мэри. От
четливой картины не возникало у него в мозгу, но он понимал, как это все сл
училось. Не все кости сгорели до конца, и, когда он тряс решетку, осколки пр
овалились вниз, в зольник. Белый человек лопатой расчищал проход воздуху
и выгреб их оттуда. И вот теперь они лежат, полузарывшись в мягкую золу, кр
охотные продолговатые кусочки кости. Ему нельзя больше здесь оставатьс
я. Каждую минуту подозрение может пасть на него. Его задержат; его не выпус
тят, даже если не будут вполне уверены, что это сделал он. А Джан в тюрьме и о
бещает представить алиби. Теперь станет известно, что Мэри умерла; ведь в
идели обломки ее белых костей. Начнут искать убийцу. Репортеры, все еще мо
лча, нагнувшись, шарили в серой куче. Биггер увидел мелькнувшее среди зол
ы лезвие топора. Боже правый! Мир рушился вокруг него. Глаза Биггера быстр
о скользнули по согнутым спинам: никто на него не смотрит. Красный отблес
к огня освещал их лица, в трубе мерно гудело. Да, он успеет уйти! На цыпочках
он обошел котел и остановился, прислушиваясь. Репортеры переговаривали
сь испуганным, сдавленным шепотом:
Ц Это она!
Ц Господи!
Ц Но кто же это сделал?
Биггер стал подниматься по лестнице, осторожно, шаг за шагом, рассчитыва
я, что рев пламени, и голоса, и скрежет лопаты заглушат скрип ступеней под
его ногами. На площадке он остановился и перевел дыхание, чувствуя боль в
груди, оттого что легкие так долго удерживали воздух. Он прокрался к свое
й комнате, отворил дверь, вошел и зажег свет. Он подошел к окну, обеими рука
ми уперся в верхнюю раму и поднял ее; холодный воздух, тяжелый от снега, во
рвался в комнату. Снизу донеслись приглушенные восклицания, и он почувст
вовал жар, выжигавший ему внутренности. Он подбежал к двери, запер ее и пот
ом потушил свет. Ощупью он добрался до окна, влез на него, и снова его обдал
о леденящим дыханием вьюги. Поставив ноги на край нижней рамы, подогнув к
олени, дрожа от холода, прохватившего его потное тело, он заглянул вниз, пы
таясь увидеть землю; но не увидел. Тогда очертя голову он прыгнул и почувс
твовал, как все его тело сжалось на ледяном ветру. С закрытыми глазами, со
стиснутыми кулаками, он летел вниз. Он был в воздухе одно мгновенье, потом
, перекувырнувшись, ухнул в снег. Сначала ему показалось, что он упал мягко
, но толчок отдался во всем его теле, дошел до головы, и он лежал оглушенный,
зарывшись в холодный сугроб. Снег набился ему в рот, уши, глаза, талыми стр
уйками стекал по спине. Руки были мокрые и холодные. Потом вдруг все его мы
шцы свела судорога, и в то же мгновение он почувствовал теплую влагу в пах
у. Это была моча. Он не сумел помешать реакции разгоряченного тела на холо
д снега, облепившего его со всех сторон. Он поднял голову, непрестанно мор
гая, и огляделся. Он чихнул. Теперь он снова стал самим собой; он забарахта
лся в снегу, отталкиваясь и отбиваясь от него. Он привстал сначала на одну
ногу, потом на обе и вылез из сугроба. Он пошел, попробовал даже бежать, но у
него не хватило сил. Он шел по бульвару Дрексель, сам не зная, куда он идет, з
ная только одно: что ему нужно выбраться из этого квартала белых. Он избег
ал оживленных улиц, выбирая темные переулки, шел все быстрее и быстрее, вн
имательно всматриваясь вдаль и только изредка оглядываясь на ходу.
Да, надо предупредить Бесси, чтоб она не шла в тот дом. Теперь все кончено. Н
адо спасать себя. Но в этом бегстве было что-то знакомое. Всю жизнь он знал,
что рано или поздно что-нибудь такое случится с ним. И вот оно случилось. У
него всегда было такое чувство, будто он живет за пределами этого белого
мира, и это чувство не обмануло его. Потому все было просто. Он сунул руку з
а пазуху. Да, револьвер на месте. Может быть, придется пустить его в ход. Без
борьбы он не дастся им в руки; все равно его ждет смерть, так лучше он умрет,
расстреляв свои патроны.
Он вышел на Коттедж Гроув-авеню и свернул к югу. Нельзя строить никаких пл
анов, пока он не побывает у Бесси и не возьмет деньги. Он старался изгнать
из сознания мысль о том, что его могут поймать. Он наклонил голову, чтобы с
нег не хлестал в лицо, и, сжав кулаки, брел по обледеневшим тротуарам. Руки
у него сильно озябли, но он не хотел прятать их в карманы, потому что это ли
шило бы его ощущения, что он готов защищаться, если полиция вдруг нападет
на него. Он шел мимо уличных фонарей, прикрытых толстым слоем снега, точно
большие замерзшие луны, сияли они над его головой. Лицо саднило от мороза,
а ветер резал мокрое тело, как длинный острый нож, вонзающийся в живую пло
ть.
Уже показалась Сорок седьмая улица. Сквозь прозрачную пелену снега он ув
идел мальчишку-газетчика, укрывавшегося под брезентовым навесом. Он ниж
е надвинул кепку и вошел в какое-то парадное, чтобы дождаться трамвая. За
спиной у мальчишки на стойке громоздилась высокая кипа газет. Ему захоте
лось увидеть жирный черный заголовок, но из-за вьюги ничего нельзя было р
азглядеть. Теперь во всех газетах, наверно, только и речи, что о нем. Он не ви
дел в этом ничего странного: всю жизнь ему казалось, что все происходящее
с ним достойно попасть на газетные страницы. Но только теперь, когда чувс
тва, которые владели им много лет, претворились в действие, в газетах напи
шут об этом, напишут о нем. Он понимал: до тех пор пока все жило и горело глуб
око внутри его, им незачем было писать. Но теперь, когда это вырвалось нару
жу, когда он бросил это в лицо тем, которые заставляли его жить так, как им х
отелось, в газетах уже пишут об этом. Он нащупал на дне кармана три цента и
подошел к газетчику, пряча лицо.
Ц «Трибюн».
Он взял газету и вернулся в парадное. Сначала, выглядывая из-за газеты, он
обежал глазами улицу, потом опустил их и прочел набранное крупными черны
ми буквами: БУДУЩАЯ МИЛЛИОНЕРША Ц ЖЕРТВА КИДНАПИНГА. ПОХИТИТЕЛИ ТРЕБУЮ
Т 10000 ДОЛЛАРОВ ВЫКУПА. СЕМЕЙСТВО ДОЛТОНОВ НАСТАИВАЕТ НА ОСВОБОЖДЕНИИ ЗАПО
ДОЗРЕННОГО КОММУНИСТА. Да, это они уже знают. Скоро узнают и о ее смерти, о т
ом, как репортеры нашли ее кости в топке котла и как он убежал, воспользова
вшись суматохой. Он выглянул, услышав грохот приближавшегося трамвая. Ко
гда трамвай подошел, он увидел, что в вагонах почти пусто. Очень хорошо! Он
перебежал тротуар и успел вскочить за последним садившимся пассажиром.
Он взял билет, косясь на кондуктора Ц обратил ли тот на него внимание; пот
ом прошел через весь вагон, оглядываясь на пассажиров Ц смотрит ли кто-н
ибудь в его сторону. Он вышел на переднюю площадку и встал рядом с водител
ем. В случае чего отсюда ему недолго выскочить. Трамвай тронулся, и он снов
а взялся за газету.
«За сегодняшний вечер прибавились еще два новых обстоятельства в деле о
б исчезновении Мэри Долтон, одной из самых богатых чикагских наследниц,
Ц деле, которое ставит в тупик всю местную и федеральную полицию. Мы гово
рим о найденном у дверей дома Долтонов письме, которое содержало в себе г
рубо нацарапанное карандашом требование выкупа в 10000 долларов за пропавш
ую девушку, и о неожиданном ходатайстве семьи Долтонов об освобождении Д
жана Эрлона, лидера местных коммунистов, задержанного в связи с этим дел
ом.
Письмо было обнаружено Пегги О'Флаэрти, кухаркой и экономкой семьи Долто
нов, под парадной дверью особняка Генри Долтона в Гайд-парке. На письме им
еется подпись „Красный“ и рисунок серпа и молота: эмблема коммунистичес
кой партии».
Дальше шел длинный столбец, напечатанный мелким шрифтом, в котором фигур
ировал «допрос негра-шофера», «полупустой сундук», «коммунистическая л
итература», «пьяные оргии», «обезумевшие от горя родители» и «сбивчивые
показания коммунистического лидера». Глаза Биггера скользили по строч
кам: «тайные встречи облегчали возможность похищения», «полицию просят
не вмешиваться в дело», «семья стремится установить связь с похитителям
и» Ц и дальше:
«Предполагают, что семейство Долтонов получило сведения, подтверждающ
ие догадку о том, что Эрлону известно местонахождение пропавшей девушки
, и некоторые полицейские чиновники склонны именно в этом усматривать пр
ичину ходатайства об освобождении заключенного коммуниста.
Эрлон, однако, настаивает, что его арест явился частью провокационного п
лана, цель которого Ц добиться высылки коммунистов из Чикаго, и на этом о
сновании потребовал, чтобы предъявленное ему первоначально обвинение
было предано широкой гласности. Не получив удовлетворительного ответа,
он отказался покинуть тюрьму, после чего был снова взят под стражу, на это
т раз по обвинению в неподчинении властям».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
ежала почти вровень с решеткой, и воздух не мог проходить в топку. Может бы
ть, если немного ссыпать золу вниз, огонь продержится, пока все не уйдут из
котельной? Нужно попробовать. Он ухватился за ручку и стал трясти решетк
у, глядя, как красные угли и белая зола проваливаются вниз на дно. За спино
й он слышал голоса, звяканье ложечек в чашках. Ну вот! Ему удалось освободи
ть решетку, но теперь зола забила отверстия поддувала, и воздух все равно
не проходил. Что, если прибавить угля? Он закрыл дверцу топки и повернул ры
чаг: раздалось знакомое тарахтение о стенки желоба. Внутренность топки з
ачернела углем. Но гула тяги не было слышно, и уголь не загорался. А, черт! Он
поднялся и растерянно заглянул в топку. Может быть, выбраться сейчас нез
аметно отсюда и бросить всю эту безумную затею? Нет! Ему нечего бояться; он
сумеет получить эти деньги. Еще угля, как-нибудь разгорится. Он увидел, ка
к уголь в топке задымился; сначала потянулись узкие струйки белого дыма,
потом дым стал темным, заклубился. Биггеру стало есть глаза, у него выступ
или слезы, он закашлялся.
Дым теперь вырывался из топки и стлался по всей котельной густыми серыми
волнами. Биггер отступил назад, но успел набрать полные легкие дыма. Он со
гнулся, мучительно кашляя. Он услышал, как закашлялись остальные. Что-ниб
удь надо было сделать, и немедля. Протянув вперед руки, он ощупью разыскал
ручку и отворил нижнюю дверцу. Густой едкий дым повалил оттуда. А, черт!
Ц Что ты там такое наделал? Ц крикнул один из репортеров.
Ц Нужно выгрести золу, Биггер, воздух не проходит. Ц Это был голос Бритт
ена.
Ц Да, сэр, Ц пробормотал Биггер.
Он ничего, перед собой не видел. Он стоял неподвижно, плотно сжав слезящие
ся веки, и тяжело дышал, силясь выдохнуть дым. Он сжимал лопату, ему хотело
сь куда-нибудь кинуться, что-нибудь сделать, но он не знал, что.
Ц Эй ты! Что же не выгребаешь золу!
Ц Он хочет, чтоб мы тут все задохнулись!
Ц Я выгребаю, Ц пробормотал Биггер, не двигаясь с места.
Он услышал, как на цементный пол со звоном упала чашка и вслед за тем кто-т
о выругался.
Ц Что за дьявол! Ничего не вижу, дым глаза ест!
Биггер услышал, что кто-то подошел к нему; кто-то дергал за лопату. Он вцепи
лся в нее что было мочи, с таким отчаянием, как будто, упустив ее из рук, он п
редал бы свою тайну, свою жизнь.
Ц Слушай, ты. Дай мне лопату! Я тебе помочь хочу… Ц кашлял человек, стоявш
ий рядом.
Ц Нет, сэр. Я сам все сделаю, Ц сказал Биггер.
Ц Да пусти же, черт тебя возьми!
Его пальцы разжались.
Ц Да, сэр, Ц прошептал он, не зная, что еще можно сказать.
Он услышал, как репортер с шумом ковыряет лопатой в зольнике. Он снова зак
ашлялся и отступил на шаг, глаза жгло, как будто огонь проник под веки. Поз
ади он тоже слышал кашель. Он приоткрыл глаза, стараясь рассмотреть, что д
елается вокруг. Ему казалось, что над самой его головой подвешено что-то о
громное, тяжелое, что вот-вот свалится и задавит его. Несмотря на дым и бол
ь в глазах и кашель, сотрясающий грудь, он весь был натянут как струна. Ему
хотелось напасть на репортера, вырвать лопату, ударить его по голове и бр
оситься вон из котельной. Но он стоял как вкопанный, прислушиваясь к гулу
голосов и стуку лопаты о железо. Он знал, что репортер яростно ворошит зол
у в зольнике, стараясь расчистить дорогу, чтобы воздух мог пройти через р
ешетки, трубы, дымоход и вырваться на волю, в ночь.
Ц Откройте дверь во двор! Дышать нечем!
Зашаркали подошвы по полу. Морозный ночной ветер охватил Биггера, и он по
чувствовал, что весь взмок от пота. Каким-то образом что-то сорвалось, и те
перь все совершалось помимо его воли. Растерянный и оглушенный, он ждал, ч
то принесет ему новая волна событий. Дым тянулся мимо него к открытой две
ри. Воздух в комнате очищался: осталось только редкое сероватое облако. О
н услышал ворчание репортера и увидел, что тот стоит нагнувшись и продол
жает раскапывать золу. Он хотел подойти и попросить у него лопату, хотел с
казать, что сам теперь все сделает. Но он не двигался с места. Он чувствова
л, что выпустил все из рук и теперь уже не может изменить этого. Вдруг он ус
лышал шум тяги, тихий посвист на этот раз перешел постепенно в гул и потом
в рев. Доступ воздуху был открыт.
Ц Что ж ты, приятель, за своим делом не смотришь? Ц прохрипел репортер.
Ц Тут золы была целая гора.
Ц Да, сэр, Ц шепотом ответил Биггер.
В трубе теперь оглушительно ревело: проход был совершенно чист.
Ц Эй, малый, закрой дверь! Холод собачий! Ц крикнул один из репортеров.
Он хотел подойти к двери и выйти и затворить ее за собой. Но он не трогался
с места. Репортер сам закрыл дверь, и Биггер почувствовал, как холодный во
здух отпустил его влажное тело. Он оглянулся: репортеры с покрасневшими
глазами стояли вокруг столика и допивали кофе.
Ц Что с тобой, приятель? Ц спросил один.
Ц Ничего, Ц ответил Биггер.
Человек с лопатой все еще стоял у котла и всматривался в кучу золы, лежавш
ей на полу. Чего это он, удивился Биггер. Репортер нагнулся и ткнул в кучу л
опатой. Что он там увидел? Судорога прошла по телу Биггера. Он хотел скорее
броситься к этому человеку, узнать, на что он смотрит; ему вдруг представи
лось, что это голова Мэри, окровавленная и не тронутая огнем, лежит там пер
ед ним. Репортер выпрямился, но сейчас же опять нагнулся, как будто не реша
лся поверить своим глазам. Биггер подался вперед; легкие его не пропуска
ли воздуха ни внутрь, ни наружу, он сам стал словно огромный котел, лишенны
й тяги; а страх, который шевелился у него внутри, распирал, душил его, был то
чно те клубы дыма, которые вырывались из топки.
Ц Эй… Ц позвал репортер; в голосе его слышалось сомнение, неуверенност
ь.
Ц Что такое? Ц откликнулся один из репортеров за столом.
Ц Идите сюда! Смотрите! Ц Голос звучал негромко, напряженно, взволнован
но, но, если ему не хватало силы, это с избытком возмещалось его странной в
ыразительностью. Слова были произнесены без дыхания, как будто сами собо
й скатились с губ.
Репортеры поставили чашки на стол и бросились к куче золы. Биггер, не зная
, на что решиться, замер, когда они пробежали мимо него.
Ц В чем дело?
Ц Что тут такое?
Биггер тоже подошел на цыпочках и заглянул через плечо стоявшего вперед
и, он сам не знал, откуда у него взялась сила подойти и взглянуть, просто вд
руг он заметил, что идет, а потом Ц что стоит и смотрит через плечо. Он увид
ел кучу наваленной как попало золы, и ничего больше. Но что-то там должно б
ыть еще, иначе на что же они тут смотрят?
Ц В чем дело?
Ц Вот! Видите!
Ц Что? Ц Смотрите! Это… Репортер, не договорив, снова нагнулся и глубже к
опнул лопатой. Тогда Биггер увидел, как на поверхность кучи выглянуло не
сколько мелких осколков белой кости. В то же мгновение его обволокла гус
тая пелена страха. Да, надо было ему самому выгрести золу из топки; но он бы
л слишком взволнован и напуган и сам расставил себе ловушку. Теперь надо
уходить, нельзя, чтобы его схватили… Все это молнией сверкало у него в гол
ове, но он не двигался с места, ослабевший и беспомощный.
Ц Это кости…
Ц Ну и подумаешь! Ц сказал один из репортеров. Ц Тут же всякий мусор сжи
гают…
Ц Нет, погодите, дайте взглянуть!
Ц Идите сюда, Турмэн. Вы ведь были на медицинском.
Тот, которого звали Турмэн, вытянул ногу и носком подбросил продолговаты
й обломок кости: он откатился немного по цементному полу.
Ц Господи! Это же человеческая…
Ц Смотрите, смотрите! Вот еще что-то…
Один нагнулся, подобрал в золе круглый кусочек металла и поднес его к гла
зам.
Ц Серьга…
Стало тихо. Биггер смотрел прямо перед собой, без единой мысли, без единог
о образа в голове. Только старое чувство вернулось, чувство, не покидавше
е его всю жизнь: он черный Ц и он виноват; белые люди увидели что-то, что по
служит уликой против него. Это было старое чувство, опять ставшее упорны
м и неотступным, старое желание схватить что-нибудь и зажать в руке и швыр
нуть кому-нибудь в голову. Он знал. Вот они стоят и смотрят на кости Мэри. От
четливой картины не возникало у него в мозгу, но он понимал, как это все сл
училось. Не все кости сгорели до конца, и, когда он тряс решетку, осколки пр
овалились вниз, в зольник. Белый человек лопатой расчищал проход воздуху
и выгреб их оттуда. И вот теперь они лежат, полузарывшись в мягкую золу, кр
охотные продолговатые кусочки кости. Ему нельзя больше здесь оставатьс
я. Каждую минуту подозрение может пасть на него. Его задержат; его не выпус
тят, даже если не будут вполне уверены, что это сделал он. А Джан в тюрьме и о
бещает представить алиби. Теперь станет известно, что Мэри умерла; ведь в
идели обломки ее белых костей. Начнут искать убийцу. Репортеры, все еще мо
лча, нагнувшись, шарили в серой куче. Биггер увидел мелькнувшее среди зол
ы лезвие топора. Боже правый! Мир рушился вокруг него. Глаза Биггера быстр
о скользнули по согнутым спинам: никто на него не смотрит. Красный отблес
к огня освещал их лица, в трубе мерно гудело. Да, он успеет уйти! На цыпочках
он обошел котел и остановился, прислушиваясь. Репортеры переговаривали
сь испуганным, сдавленным шепотом:
Ц Это она!
Ц Господи!
Ц Но кто же это сделал?
Биггер стал подниматься по лестнице, осторожно, шаг за шагом, рассчитыва
я, что рев пламени, и голоса, и скрежет лопаты заглушат скрип ступеней под
его ногами. На площадке он остановился и перевел дыхание, чувствуя боль в
груди, оттого что легкие так долго удерживали воздух. Он прокрался к свое
й комнате, отворил дверь, вошел и зажег свет. Он подошел к окну, обеими рука
ми уперся в верхнюю раму и поднял ее; холодный воздух, тяжелый от снега, во
рвался в комнату. Снизу донеслись приглушенные восклицания, и он почувст
вовал жар, выжигавший ему внутренности. Он подбежал к двери, запер ее и пот
ом потушил свет. Ощупью он добрался до окна, влез на него, и снова его обдал
о леденящим дыханием вьюги. Поставив ноги на край нижней рамы, подогнув к
олени, дрожа от холода, прохватившего его потное тело, он заглянул вниз, пы
таясь увидеть землю; но не увидел. Тогда очертя голову он прыгнул и почувс
твовал, как все его тело сжалось на ледяном ветру. С закрытыми глазами, со
стиснутыми кулаками, он летел вниз. Он был в воздухе одно мгновенье, потом
, перекувырнувшись, ухнул в снег. Сначала ему показалось, что он упал мягко
, но толчок отдался во всем его теле, дошел до головы, и он лежал оглушенный,
зарывшись в холодный сугроб. Снег набился ему в рот, уши, глаза, талыми стр
уйками стекал по спине. Руки были мокрые и холодные. Потом вдруг все его мы
шцы свела судорога, и в то же мгновение он почувствовал теплую влагу в пах
у. Это была моча. Он не сумел помешать реакции разгоряченного тела на холо
д снега, облепившего его со всех сторон. Он поднял голову, непрестанно мор
гая, и огляделся. Он чихнул. Теперь он снова стал самим собой; он забарахта
лся в снегу, отталкиваясь и отбиваясь от него. Он привстал сначала на одну
ногу, потом на обе и вылез из сугроба. Он пошел, попробовал даже бежать, но у
него не хватило сил. Он шел по бульвару Дрексель, сам не зная, куда он идет, з
ная только одно: что ему нужно выбраться из этого квартала белых. Он избег
ал оживленных улиц, выбирая темные переулки, шел все быстрее и быстрее, вн
имательно всматриваясь вдаль и только изредка оглядываясь на ходу.
Да, надо предупредить Бесси, чтоб она не шла в тот дом. Теперь все кончено. Н
адо спасать себя. Но в этом бегстве было что-то знакомое. Всю жизнь он знал,
что рано или поздно что-нибудь такое случится с ним. И вот оно случилось. У
него всегда было такое чувство, будто он живет за пределами этого белого
мира, и это чувство не обмануло его. Потому все было просто. Он сунул руку з
а пазуху. Да, револьвер на месте. Может быть, придется пустить его в ход. Без
борьбы он не дастся им в руки; все равно его ждет смерть, так лучше он умрет,
расстреляв свои патроны.
Он вышел на Коттедж Гроув-авеню и свернул к югу. Нельзя строить никаких пл
анов, пока он не побывает у Бесси и не возьмет деньги. Он старался изгнать
из сознания мысль о том, что его могут поймать. Он наклонил голову, чтобы с
нег не хлестал в лицо, и, сжав кулаки, брел по обледеневшим тротуарам. Руки
у него сильно озябли, но он не хотел прятать их в карманы, потому что это ли
шило бы его ощущения, что он готов защищаться, если полиция вдруг нападет
на него. Он шел мимо уличных фонарей, прикрытых толстым слоем снега, точно
большие замерзшие луны, сияли они над его головой. Лицо саднило от мороза,
а ветер резал мокрое тело, как длинный острый нож, вонзающийся в живую пло
ть.
Уже показалась Сорок седьмая улица. Сквозь прозрачную пелену снега он ув
идел мальчишку-газетчика, укрывавшегося под брезентовым навесом. Он ниж
е надвинул кепку и вошел в какое-то парадное, чтобы дождаться трамвая. За
спиной у мальчишки на стойке громоздилась высокая кипа газет. Ему захоте
лось увидеть жирный черный заголовок, но из-за вьюги ничего нельзя было р
азглядеть. Теперь во всех газетах, наверно, только и речи, что о нем. Он не ви
дел в этом ничего странного: всю жизнь ему казалось, что все происходящее
с ним достойно попасть на газетные страницы. Но только теперь, когда чувс
тва, которые владели им много лет, претворились в действие, в газетах напи
шут об этом, напишут о нем. Он понимал: до тех пор пока все жило и горело глуб
око внутри его, им незачем было писать. Но теперь, когда это вырвалось нару
жу, когда он бросил это в лицо тем, которые заставляли его жить так, как им х
отелось, в газетах уже пишут об этом. Он нащупал на дне кармана три цента и
подошел к газетчику, пряча лицо.
Ц «Трибюн».
Он взял газету и вернулся в парадное. Сначала, выглядывая из-за газеты, он
обежал глазами улицу, потом опустил их и прочел набранное крупными черны
ми буквами: БУДУЩАЯ МИЛЛИОНЕРША Ц ЖЕРТВА КИДНАПИНГА. ПОХИТИТЕЛИ ТРЕБУЮ
Т 10000 ДОЛЛАРОВ ВЫКУПА. СЕМЕЙСТВО ДОЛТОНОВ НАСТАИВАЕТ НА ОСВОБОЖДЕНИИ ЗАПО
ДОЗРЕННОГО КОММУНИСТА. Да, это они уже знают. Скоро узнают и о ее смерти, о т
ом, как репортеры нашли ее кости в топке котла и как он убежал, воспользова
вшись суматохой. Он выглянул, услышав грохот приближавшегося трамвая. Ко
гда трамвай подошел, он увидел, что в вагонах почти пусто. Очень хорошо! Он
перебежал тротуар и успел вскочить за последним садившимся пассажиром.
Он взял билет, косясь на кондуктора Ц обратил ли тот на него внимание; пот
ом прошел через весь вагон, оглядываясь на пассажиров Ц смотрит ли кто-н
ибудь в его сторону. Он вышел на переднюю площадку и встал рядом с водител
ем. В случае чего отсюда ему недолго выскочить. Трамвай тронулся, и он снов
а взялся за газету.
«За сегодняшний вечер прибавились еще два новых обстоятельства в деле о
б исчезновении Мэри Долтон, одной из самых богатых чикагских наследниц,
Ц деле, которое ставит в тупик всю местную и федеральную полицию. Мы гово
рим о найденном у дверей дома Долтонов письме, которое содержало в себе г
рубо нацарапанное карандашом требование выкупа в 10000 долларов за пропавш
ую девушку, и о неожиданном ходатайстве семьи Долтонов об освобождении Д
жана Эрлона, лидера местных коммунистов, задержанного в связи с этим дел
ом.
Письмо было обнаружено Пегги О'Флаэрти, кухаркой и экономкой семьи Долто
нов, под парадной дверью особняка Генри Долтона в Гайд-парке. На письме им
еется подпись „Красный“ и рисунок серпа и молота: эмблема коммунистичес
кой партии».
Дальше шел длинный столбец, напечатанный мелким шрифтом, в котором фигур
ировал «допрос негра-шофера», «полупустой сундук», «коммунистическая л
итература», «пьяные оргии», «обезумевшие от горя родители» и «сбивчивые
показания коммунистического лидера». Глаза Биггера скользили по строч
кам: «тайные встречи облегчали возможность похищения», «полицию просят
не вмешиваться в дело», «семья стремится установить связь с похитителям
и» Ц и дальше:
«Предполагают, что семейство Долтонов получило сведения, подтверждающ
ие догадку о том, что Эрлону известно местонахождение пропавшей девушки
, и некоторые полицейские чиновники склонны именно в этом усматривать пр
ичину ходатайства об освобождении заключенного коммуниста.
Эрлон, однако, настаивает, что его арест явился частью провокационного п
лана, цель которого Ц добиться высылки коммунистов из Чикаго, и на этом о
сновании потребовал, чтобы предъявленное ему первоначально обвинение
было предано широкой гласности. Не получив удовлетворительного ответа,
он отказался покинуть тюрьму, после чего был снова взят под стражу, на это
т раз по обвинению в неподчинении властям».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48