Они охраняли мавзолей от вторжения непрошенных гостей.Вход украшали железные резные ворота, на стенах мавзолея также были вырезаны различные фигуры. Несколько раз, будучи ребенком, я видела это место во сне... будто я заперта там и не могу выбраться, потом открываются гробы и из них встают давно умершие Сэланжеры и смотрят на меня.– Мы выкопаем могилку здесь, Вилли, под стеной мавзолея, и твоя маленькая собачка будет лежать совсем рядом с Сэланжерами. Ей будет хорошо здесь, потому что у нее будет настоящая могила. Мы поставим на ней крест, и тогда ты сможешь легко найти ее. Можно положить на нее цветы, и тогда все будут знать, как сильно мы ее любим.Вилли медленно кивал головой.Я захватила с собой небольшой совок. Вручив его Вилли, я сказала:– Копай ты, Вилли. Она бы захотела, чтобы ты сделал это сам. Ведь ты любил ее больше всех.Вот как мы похоронили собаку Вилли.Я знала, что он часто ходит к ней на могилу. Он садился и подолгу разговаривал с ней.Собаки на конюшнях часто приносили щенков, и я попросила Джулию взять одного, чтобы подарить его Вилли. Она с радостью согласилась.Я знала, что мы найдем его сидящим рядом с мавзолеем.– Привет, Вилли, – сказала я. – Вот маленькая собачка. Она пришла, чтобы жить с тобой... если ты, конечно, захочешь.Вилли смотрел на собаку без особых эмоций. Касси погладила щенка и сказала:– Ведь ты хочешь к Вилли, правда?Она приблизила к нему лицо и неожиданно чихнула. Потом снова.– «Загадай желание и поцелуй», – пропела Джулия.– В таком случае я уже поцеловала, – сказала Касси и снова чихнула. – Ты прямо как перец, щеночек, – сказала она. – Вон как я от тебя расчихалась. Придется назвать тебя Перцем.– Вполне подходящее имя для собаки, – подтвердила Джулия.Я взяла щенка и протянула его Вилли.– Ну, Перец, надеюсь, что вы с Вилли понравитесь друг другу, – сказала я.Вилли осторожно взял щенка. Тот тявкнул и лизнул Руку мальчика. Я увидела, как лицо Вилли озарилось радостью, и поняла, что мы поступили правильно.– Теперь он твой, Вилли, – проговорила я. – Ему нужен дом. Ты возьмешь его к себе?С этого момента он перестал печалиться о покинувшем его друге.
Приехал сэр Фрэнсис. Его приезд всегда обставлялся с помпой. Большой экипаж помещали туда же, где стояли кабриолет и догкарт, которые на его фоне, казалось, уменьшались в размерах. Кобб брал бразды правления конюшнями в свои руки. Я думаю, он производил такое же впечатление на конюхов, как и сэр Фрэнсис на домашних. Кобб, приезжавший из Лондона, считал наших конюхов деревенщиной и держался с очень важным видом. Прием пищи превращался в целую церемонию. Леди Сэланжер уделяла еще больше внимания своим туалетам; еще больше, чем всегда, изображала из себя инвалида и с томным видом, облаченная в кружева и ленты, возлежала на диване. Сэр Фрэнсис садился рядом и называл жену «моя дорогая», гладил ее руку и терпеливо выслушивал ее жалобы. Кларксон становился еще более величественным, а миссис Диллон лютовала на кухне, то отдавая приказания, то отменяя их, пока Грэйс, наконец, не сказала, что уже не знает, на голове она стоит или на пятках.На некоторое время сэр Фрэнсис уединился с бабушкой в ее мастерской.Он пробыл недолго... всего несколько дней, хотя нам показалось намного больше из-за суматохи, которая была с этим связана. Все испытали облегчение, когда Кобб во всем блеске своего великолепия уселся на козлы и повез сэра Фрэнсиса обратно в город.После его отъезда бабушка поделилась со мной своими соображениями о состоявшейся у них беседе.Его мучают какие-то мысли. У меня есть подозрение, что дела идут не очень хорошо.– Он чем-то рассержен?– О, нет... но он показался мне обеспокоенным. Он сказал, что в делах сейчас застой и их нужно как-то подтолкнуть. Это были его слова. Нужно какое-то движение. Нельзя стоять на месте. Наше прежнее направление может быть замечательным, но люди хотят нового. «Что нам сейчас необходимо, мадам Клермонт, – сказал он мне, – так это найти новый способ переплетения шелковых нитей... который даст миру новый материал... какого никто еще не делал». Нечасто мне приходилось видеть его в таком настроении.– Ты думаешь, он беспокоится из-за выхода Джулии в свет? Это, наверное, очень дорого обходится.Бабушка засмеялась.– Не думаю, ma cherie. Все это пустяки по сравнению с тем, что держит в голове сэр Фрэнсис. Скорее, это означает только то, что в этом году он получил меньшую прибыль, чем в прошлом. Он мыслит большими цифрами. О, у него все наладится. Просто он ищет что-нибудь новое. Этого хотят все... изобрести нечто, что оставит их конкурентов далеко позади.– Значит, в этом они тоже соревнуются?Она возвела глаза к потолку.– Ну конечно, ma cherie, так было всегда... между домами Сент-Аланжеров и Сэланжеров всегда существовало соперничество. Они соревнуются уже многие годы. Каждый хочет быть лучше. Католики Сент-Аланжеры и протестанты Сэланжеры. Ты можешь себе представить семью, в которой не начался бы раздор, если бы одна ветвь решила отколоться и принять другую религию? Большинство бед происходит из-за религии, ma petite.– Но мне казалось, они дружат. Ведь они навещают друг друга.Она поджала губы.– Как бы это сказать... они соблюдают нейтралитет, но всегда готовы напасть друг на друга. И мечтают переплюнуть друг друга. Каждый стремится быть лучше. Это Давняя история.– Ты жила там. Сэр Фрэнсис часто приезжал в Виллер-Мюр?– Очень редко, должна тебе сказать.– Но ты переехала к нему сюда. Я до сих пор не понимаю этого.– О... представилась такая возможность... и с тех пор здесь мой дом. Я работаю на Сэланжера, а не на Сент-Аланжера.– Я очень многого не понимаю.Она взяла мое лицо в свои руки и с нежностью посмотрела на меня.– Это удел большинства из нас, cherie.
В доме снова воцарился обычный порядок. Все лето прошло под знаком грядущего дебюта Джулии. Сезон обычно длился от пасхи до августа, таким образом Джулия должна была быть готова к весне. Графиня Бэллэдер почтила нас недельным визитом – полагаю, с тем, чтобы убедиться, стоит ли ей приниматься за обучение Джулии.Это была высокая женщина с представительной внешностью; всякого, кто встречал ее впервые, поражала ее необычайная жизненная сила. Я слышала, что граф был тридцатью годами старше ее и умер через пять лет после женитьбы, не оставив ей ничего, кроме титула. Ее рыжеватые волосы казались ярче того оттенка, который могла дать им природа, зеленые глаза сверкали; и хотя Сэланжеры наняли графиню для того, чтобы она ввела Джулию в свет, она сумела поставить себя так, словно оказывает им большую услугу, снисходя к их положению.Мисс Логан говорила, что графиня колебалась, стоит ли ей связывать свое имя с семьей, занимающейся «торговлей», но, без сомнения, она очень нуждается в деньгах; и поскольку сэр Фрэнсис богат, мисс Логан была уверена, что графиня займется Джулией. Мисс Логан напустила на себя еще больше важности. Когда-то она была личной горничной у герцогини и говорила о ее светлости как о каком-то божестве. Если мне случалось невольно подслушать беседу мисс Логан с мисс Эвертон без риска быть обнаруженной, я не упускала такой возможности.У графини состоялось несколько совещаний с леди Сэланжер. Иногда на них присутствовали и мы – Джулия, Касси и я. Зеленые глаза графини оценивающе следили за нами во время этих бесед. Поначалу она явно собиралась добиться от леди Сэланжер беспрекословного подчинения, но вскоре поняла, что встретила в ее лице достойного противника. Леди Сэланжер длительное время наслаждалась покоем, перекладывая ответственность на других, и теперь она так же мягко и осторожно переложила ее на плечи графини. Они говорили о балах... о списках гостей... о нарядах. Джулия должна научиться двигаться более грациозно, особое внимание придется уделить реверансу. Прежде чем графиня назначит окончательную дату выхода Джулии в свет, она должна быть совершенно уверена в ее успехе.– Все мои девушки пользовались несомненным успехом, – объявила она.Леди Сэланжер улыбнулась и назвала ее счастливицей, ведь у нее есть здоровье. Если бы только у нее самой было побольше сил. Ей даже удалось вынудить графиню подложить ей подушку под спину и поднять с пола веер, который она наловчилась ронять, когда ей это было удобно. Меня все это забавляло.– Через два-три года придет и твоя очередь, – сказала я Касси.Касси пожала плечами.– Надеюсь, со мной этого не случится, – продолжила я. – Если я захочу найти себе мужа, мне придется заняться этим самостоятельно.– Счастливая, – вздохнула Касси.Я постаралась ее утешить.– Тебе пока рано думать об этом, к тому же, когда очередь дойдет до тебя, ты уже наберешься опыта от Джулии.В мастерской кипела работа. Джулия часто приходила на примерку.– А не может так выйти, что платья, которые ты шьешь, к следующему сезону уже выйдут из моды? – спросила я бабушку.– Я не стараюсь угнаться за модой, – ответила она. – Я делаю то, что человеку идет. Джулии идут ленты и оборки... Я буду шить не модный фасон, а платье для Джулии. Ах, если бы это была ты... какое бы я сделала платье!– Это никогда не буду я. Я ведь только Ленор, не мисс.Мне пришлось пожалеть о своих словах, потому что лицо у бабушки приобрело печальное и испуганное выражение. Я обняла ее и прижала к себе.– Как было бы замечательно, если бы... – начала она. – Если бы что? – спросила я.Но она так и не договорила. Я хорошо знала ее и догадывалась, что ее беспокоит, будет ли когда-нибудь сезон у меня и каким образом я сумею найти себе богатого и красивого мужа.В то же лето в Шелковом доме появился Дрэйк Олдрингэм. Казалось, с его появлением в доме все сразу переменилось. Нам было сказано, что в этот раз Чарльз привезет на каникулы друга. Филипп, приехавший первым, знал Дрэйка.– Его визит добавит Чарльзу шикарное перо к его шляпе, – сказал он.– Почему? – хором спросили мы.– Почему? – воскликнул Филипп почти возмущенно. – Да потому что это – Дрэйк Олдрингэм.– А что в нем такого особенного? – взволнованно спросила Джулия. С тех пор, как начались разговоры о ее выходе в свет, она стала страшно интересоваться молодыми людьми, что, в общем, вполне естественно для девушки, которую родители собирались вывозить в свет с целью заманить кого-нибудь из этих юношей и женить на ней.– Ну, во-первых, он – Олдрингэм, – сказал Филипп.– Ну и что? – спросила Джулия.– Ты хочешь сказать, что никогда не слыхала об адмирале Олдрингэме? Это отец Дрэйка?– Он что, очень знаменит? – спросила я.– Ну... думаю, не более, чем необходимо.Ответ показался нам уклончивым. Но вытянуть из него больше нам не удалось.Предстоящий визит обсуждался за чаем. Я разлила чай и Филипп подал чашку матери.– Спасибо, дорогой, – сказала она. – Еще немного молока... и я бы съела кусочек хлеба с маслом. Они принесли несли мед? Густой или прозрачный?Мед был густой.– О, дорогой, скажи, пусть пришлют прозрачный... и укрой меня, пожалуйста, пледом, Ленор. Я знаю, что на улице светит солнце, но здесь прохладно.Прозрачный мед был принесен. Я налила ей новую чашку чая, и леди Сэланжер заговорила о грядущем визите.– Как ты думаешь, Филипп, когда они с Чарльзом приедут?– Не знаю, мама. Они собирались побродить по Лэйк Дистрикт. Впрочем, я думаю, что уже очень скоро Чарльз со своим гостем будет дома.– Я с нетерпением жду их приезда. Наверняка, это необыкновенный молодой человек. Сын адмирала... Кажется, в правительстве тоже есть Олдрингэм?– О да, мама, сэр Джеймс – дядя Дрэйка. У них весьма примечательная семья.– Дрэйк! Какое необычное имя!– Вызывает ассоциации с уткой Дрэйк (drake) – в переводе с английского означает «селезень».

, – непочтительно заметила я.– Но ведь возможны и другие ассоциации. Как насчет знаменитого сэра Фрэнсиса Дрэйка? Кстати говоря, его назвали в честь него.– Должно быть, странно носить имя героя прошлого. Наверное, чувствуешь себя обязанным соответствовать его славе.– По крайней мере, одного от него точно не ждут – я имею в виду поражение испанской армады. Но у этого имени есть еще и другое значение. Дракон. Староанглийское слово. Draca, a no-латыни, конечно же, Draco. Дракон.– Какой ты начитанный.– Просто я этим интересовался.– Из-за Дрэйка?– Мне показалось это любопытным.– Интересно, каким он окажется, – сказала Джулия.– Морским капитаном... или драконом? – спросила я.– Возможно, он мягкий и деликатный человек... ничуть не похожий на сэра Фрэнсиса Дрэйка или дракона, – сказала Касси. – Очень часто люди не соответствуют своим именам.– В таком случае ты будешь удивлена, – пообещал ей Филипп.– Ленор, принеси мне тартинку с джемом, – попросила леди Сэланжер.Я повиновалась.– О, это малиновый джем, а я люблю черносмородиновый. Интересно, есть у них черносмородиновый?Это было ее обычной практикой, поэтому я позвонила, и появилась Грейс. Вскоре она вернулась с новыми тартинками.Я с улыбкой наблюдала, как леди Сэланжер потянулась к тарелке. Если бы тартинки оказались с черносмородиновым джемом, она потребовала бы с малиновым. Впрочем, на кухне тоже привыкли к ее прихотям.Я была почти уверена, что Дрэйк Олдрингэм нас разочарует. Потом я начала сомневаться, приедет ли он вообще. Чарльз не сообщил о времени своего приезда. Дни шли за днями, и мы уже перестали ждать их.
Чарльз вернулся один. Это было совсем обидно. Мы так много говорили об этом Дрэйке Одцрингэме и так терпеливо его ждали... Ни Чарльз сказал, что Дрэйк должен обязательно провести несколько дней у своей престарелой тетушки, после чего при первой возможности приедет к нам.Чарльз изменился. Каждый раз, когда они с Филиппом приезжали домой, я удивлялась происшедшим в них переменам, – они стремительно взрослели, особенно Чарльз. Теперь он был уже совсем взрослым; расхаживал с важным видом и слегка растягивал речь, играя роль искушенного молодого человека. Меня это забавляло. Я замечала, как его глаза с одобрением следят за Грэйс. Как-то я услышала, как мисс Логан говорила мисс Эвер-тон, что ей хотелось бы знать, что у него на уме... хотя, может быть, лучше этого и не знать. Мисс Эвертон вздохнула и сказала:– Они недолго останутся молодыми.Она произнесла это с чувством. Я поняла, что она думает о том, что скоро в Шелковом доме отпадет необходимость в гувернантке.Филипп очень отличался от своего брата, он был гораздо серьезнее. Мне казалось, что Чарльз не особенно интересуется семейным делом и вряд ли когда-нибудь заинтересуется. Зато у него был совершенно ненормальный интерес к женским формам.Однажды, к своему ужасу, я поймала его взгляд на себе... взгляд был такой, словно он рассматривал возможность... чего? Я даже представить себе не могла. Но мне не понравился этот опаляющий взгляд, под которым мне стало жарко.Однажды я сидела в саду на том самом месте, где мы обычно сидели с бабушкой. На этот раз я была одна и ждала, что она присоединится ко мне, как это часто бывало в это время дня. Заслышав шаги, я подняла глаза, ожидая увидеть ее. Однако передо мной стоял незнакомый юноша.Он был очень высок и светловолос... хорош собой... в нордическом стиле.– О, надеюсь, я не нарушил ваше уединение, – мило улыбнулся он мне.– Нет, – ответила я. – Что... вам угодно? Вы кого-то ищете?– Чарльза Сэланжера. Я не успел сообщить ему о своем приезде. Я оставил вещи в холле, и, поскольку никого из семьи не оказалось дома, я решил прогуляться по саду. Здесь так чудесно! Мне говорили, что дом расположен прямо в лесу, но и вообразить не мог, что это на самом деле так и есть.– Вы здесь... с визитом? Должно быть...– Дрэйк Олдрингэм, – представился он.– Мне следовало догадаться.– А вы... Джулия?– Нет. Я – Ленор Клермонт.По его лицу я поняла, что мое имя ему ни о чем не говорит, и пояснила:– Я не являюсь членом семьи. Здесь работает моя бабушка, и этот дом всегда был моим домом.Он кивнул.– Я добирался сюда со станции пешком и всю дорогу восхищался великолепием здешних мест.– Да, я очень люблю наши леса.– Чарльз говорит, что это загородный дом. У них есть еще дом в Лондоне?– На Грэтнэм-сквер. Я была там всего пару раз. Сэр Фрэнсис, отец Чарльза, живет там почти все время.Мне понравилось его дружеское обращение, и особенно то, что его манеры ничуть не изменились после того, как он обнаружил, что я не принадлежу к этой семье.– Наверное, Чарльз или Филипп скоро появятся.– Я хотел засвидетельствовать почтение леди Сэланжер, но мне сказали, что она отдыхает.– О да, она обычно отдыхает в это время. У нее очень хрупкое здоровье.Дрэйк кивнул.– Мы так ждали вашего приезда, – сообщила я ему, после минутной паузы.– Очень мило с вашей стороны.– Мы много говорили о вас... о сэре Фрэнсисе Дрэйке и вашей семье.Он состроил гримасу.– Можете себе представить, каково мне жить с таким именем.– Такое имя должно воодушевлять.– Меня оно слегка пугает. Все считают, что я должен отправиться в море.– А вы этого не хотите?Он покачал головой.– Я хочу заняться политикой.– Не сомневаюсь, это очень увлекательное занятие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44