Я хочу, чтобы ты взглянула на мой гобелен. Мне кажется, я ошиблась в выборе рисунка.Это означало, что она неверно положила стежки, но винила в этом не себя, а рисунок.Ты можешь приходить ко мне по утрам, сразу после уроков. Мне бывает так одиноко за стаканом вишневки.– Леди Сэланжер придумывает, чем бы меня занять сразу после уроков, – пожаловалась я бабушке.– Надо попробовать урезонить ее, – ответила бабушка.Мы готовились отпраздновать мой семнадцатый день рождения. Бабушка решила устроить у себя в гостиной небольшую вечеринку – только она, Касси и я. Если в доме в это время окажется Филипп, то она намекнет ему об этом, и при желании он, то сможет присоединиться к нам.И вот этот день настал. Стояла обычная ноябрьская погода, которая для меня всегда ассоциировалась с днем рождения. В воздухе висел туман, и лес из моих окон казался загадочным.Леди Сэланжер подарила мне свою шелковую шаль, которой она давно перестала пользоваться.– Мы должны были бы отпраздновать твой день рождения, Ленор, если бы не траур по сэру Фрэнсису, – сказала она.– Понимаю, – ответила я, – да мне и не надо никакого празднования. Я просто рада, что мне уже семнадцать.– Семнадцать! Я помню свой семнадцатый день рождения. Какой день! В усадьбе был праздник. Я тогда еще не выезжала. Тебе бы понравилась наша усадьба. Она была очень большой, настоящее баронское поместье. Конечно же, был страшный шум, когда я вышла за сэра Фрэнсиса. Мои родители возражали. Торговец... понимаешь... и они считали, что я могу сделать самую блестящую партию. Я бы могла рассказать тебе несколько историй.– Полагаю, что я услышу их непременно, – не удержалась я.Она не уловила иронии. Правда, она никогда не слушала, что говорят другие.Я поблагодарила ее за шаль – она была действительно прелестна, – вручную расписанный голубыми и розовыми бабочками на зеленых листьях шелк. Но мне уже начинало казаться, что быть семнадцатилетней не так уж чудесно, если тебя заваливают обязанностями.Днем у леди Сэланжер разыгралась сильная мигрень, означавшая, что она весь день не выйдет из комнаты и будет лежать в темноте. Мы с мисс Логан помогли ей добраться до постели и оставили ее отдыхать.Выйдя из ее комнаты, я увидела Филиппа, поднимающегося по ступенькам.– О, Филипп, – обрадовалась я, – как мило, что ты приехал в мой день рождения!– Я не мог пропустить такой день. А где мама?– Она только что легла в постель. У нее разболелась голова.– Значит, ты свободна. Я хотел поговорить с тобой.Он открыл дверь в гостиную своей матери.– Давай здесь, – сказал он, – где нам не помешают.Мы вошли в комнату. Он закрыл дверь, обнял меня и поцеловал.– С днем рождения!– Спасибо, Филипп.– Наконец-то ты его дождалась.– Да, уже семнадцать. Мне показалось, что ждать пришлось слишком долго.Он взял мое лицо в свои руки.– Я дал себе слово дождаться этого дня.– Зачем?– У меня кое-что есть для тебя.Он порылся в кармане и извлек оттуда обитую бархатом коробочку.– Что это? – спросила я.– Это тебе. Надеюсь, понравится. Если не подойдет по размеру, его можно будет подогнать.Я открыла коробочку и замерла. Передо мной сверкало кольцо. Оно было чудесное: изумруд, окруженный бриллиантами.– Я подумал, что зеленый цвет тебе пойдет, – сказал он, – твои глаза иногда тоже бывают зеленоватыми.– Это мне, Филипп?– Подарок не так прост. Это – обручальное кольцо.Он взял мою левую руку, надел кольцо на средний палец и поцеловал.– Я так давно хотел это сделать, Ленор.Я была ошеломлена. Правда, бабушка давно намекала на это, но я никогда не думала о замужестве всерьез. Мне казалось, что она принимает свои мечты за реальность.– Ленор, я так давно люблю тебя, и все те треволнения, которые мы недавно пережили, только больше сблизили нас. Ты чувствуешь это?– Ну... да.– Значит...– Но, Филипп... я не ожидала этого. Я чувствую себя гак... я не знаю... так глупо... так неуверенно... не знаю.– Ты не знала, что я жду этого дня?– Нет.– Мне казалось, это так очевидно. У тебя потрясенный вид. Но ведь это просто от удивления, правда? То есть я хочу сказать, я тебе не безразличен?– Ну конечно, нет. Ты всегда был со мной так добр. Наверное, я просто к этому не готова.Я сняла с пальца кольцо.– Филипп... а нельзя ли подождать?Он покачал головой.– Я достаточно долго ждал и больше ждать не могу. Я хочу, чтобы мы поженились. Я хочу разделить свою жизнь с тобой. Нам нравятся одни и те же вещи... и твоей бабушке тоже. Не могу передать, как много для меня это значит.Я положила кольцо в коробочку и отдала ему.– Совсем немного, пожалуйста, Филипп.Он грустно улыбнулся.– Только не очень долго... обещай мне, что недолго.– Нет, – сказала я, – недолго.Он пошел к себе в комнату, уже не такой радостный, а я поднялась наверх.– Филипп приехал? – спросила у меня бабушка. – Эй, да что случилось? У тебя такой вид... что это?.. Ты будто не в себе.– Филипп сделал мне предложение.Ее лицо вспыхнуло от радости, глаза засверкали, на щеках появился румянец, она вдруг стала совсем молодой женщиной.– Я так счастлива, – воскликнула она, – я мечтала об этом. Теперь я счастливейшая женщина на земле.– Я еще не дала согласия, бабушка.Она отпрянула назад и уставилась на меня в изумлении.– Что?– Ну, это было так неожиданно. Я...– Ты хочешь сказать, что отказала ему?– Ну, не совсем.Она явно испытала безмерное облегчение.– Я была слишком удивлена.– Меня это не удивляет. Господи, да вы просто рождены друг для друга.– Но мне ведь только семнадцать, бабушка. Я чувствую, что еше недостаточно пожила.– Я знаю... я пожила уже достаточно. Он хороший молодой человек. Он будет хорошим мужем. У него есть цель в жизни. Каждую ночь я молила об этом Господа и всех святых. Что ты ему сказала?– Он подарил мне кольцо.Бабушка всплеснула руками, улыбаясь.– Надел его мне на палец, но я не могла... это было слишком рано.– Нет, нет. Он правильно выбрал время. Твой день рождения! Что может быть романтичней? О, Ленор, ведь ты не сглупишь, правда? Если ты отвернешься от него, ты будешь жалеть об этом всю жизнь.– Как я могу быть уверена...– Я могу, и я знаю, что это для тебя самое лучшее. Ленор, умоляю, не будь дурочкой. Ты больше никогда не встретишь такого хорошего человека... такого стоящего мужчину. Я знаю. Я много повидала на своем веку.– Давай пока забудем об этом. Скоро он будет здесь, и Касси тоже.Этот вечер стоит особняком в моей памяти. Нас было четверо – я, бабушка, Касси и Филипп – и нам было хорошо вместе.О чем мы разговаривали? Я думала потом об этом. Глаза Филиппа постоянно встречались с моими, и я видела в них любовь и нежность. Я чувствовала себя любимой и была счастлива находиться с теми, кто так нежно меня любил.Филипп много рассказывал о Виллер-Мюр, чем окончательно пленил бабушку. Эта местность произвела на него глубокое впечатление, и не только благодаря шелковому производству. Бабушка внимательно слушала его, потом тоже начала рассказывать. Я видела, что она мыслями возвращается в свое детство. Касси тихонько сидела, обхватив руками колени, переводя взгляд то на одного, то на другого, и время от времени устремляла быстрый взор на манекены, словно и в самом деле считала их частью нашей компании. Она была фантазеркой, эта Касси, и очень радовалась, что мы включили ее в свой тесный кружок.Филипп говорил, что в Виллер-Мюр, скорее, итальянский, чем французский колорит.– Так всегда бывает в пограничных областях, – согласилась бабушка. – Там много итальянцев, да и сама Италия совсем близко. Поэтому некоторое количество итальянской крови неизбежно течет в жилах местных жителей, хотя они и живут под французским флагом.– Обитатели Виллер-Мюр очень музыкальны, – продолжал Филипп, – и я чувствую, что это тоже пришло из Италии. Знаете, они поют во время работы на полях, и иногда попадаются просто великолепные голоса. Часто они поют арии из итальянских опер. Однажды я заслушался пением «La Donna e mobile», в другой раз я восхищался чудесным исполнением дуета из «Травиаты». – Он начал напевать, – «Ai nostri monti ritorneremo».Мы захлопали.– Если бы вы, как я, могли слышать, как это звучит на открытом воздухе, – мечтательно сказал Филипп.– О, да, – согласилась бабушка. – Там все любили музыку. Любили петь и танцевать.– Об этом я и говорю, – сказал Филипп, – они добродушны и веселы, но легко поддаются гневу, иногда из-за совершеннейших мелочей. И они в самом деле способны на убийство. И в то же время в них сильна французская кровь... реалисты соседствуют с романтиками. Не могу передать вам, как сильно меня покорило это сочетание. Я не говорю уже об их методах работы и мастерских.– А что, месье Сент-Аланжер был с тобой откровенен? – спросила бабушка.Филипп засмеялся.– До определенных пределов. Естественно, они не собираются выдавать свои секреты. Интересно, что они думают теперь, когда мы изобрели «Салонный».– А они знают об этом? – спросила я.– Знают ли они об этом? Да весь мир уже знает об этом. Это же гигантский прорыв в производстве. Я не сомневаюсь, что они скрежещут зубами от ярости, что не додумались до этого первыми.– Как хорошо, что вы запатентовали свое открытие, – сказала я.– Они тоже когда-нибудь додумаются до этого, – сказала бабушка, – но мы опередили их, и это большое преимущество.Филипп о чем-то задумался.– И все-таки самая большая загадка для меня – это то, что открытие сделал Чарльз.– Вероятно, он обладает скрытыми талантами, – предположила я.– Он никогда не обнаруживал их ранее. Даже когда мы были во Франции, он казался почти безразличным.– Это лишний раз доказывает, как можно ошибаться в человеке.– Я бы с радостью побывал там еще, – сказал Филипп. – Съездил бы в Италию. Я был в одном-двух итальянских городах, но очень недолго. Рим... Венеция... и Флоренция. Особенно поразила меня Флоренция. Как здорово подняться к высотам Фьезолы и оттуда сверху смотреть на город. Я вернусь туда когда-нибудь. – Он улыбнулся мне. – Тебе понравится там, Ленор, – добавил он.Волнение кружило мне голову. Он смотрел на меня с такой любовью, и бабушка была счастлива...В этом вечере было что-то волшебное... мы сидели с бабушкой, глаза ее затуманивались мечтами, и Касси радовалась, глядя на нас. Бабушка с Филиппом обменивались взглядами, словно между ними существовала какая-то очень приятная тайна.Мне хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. Так замечательно было сознавать себя взрослой. Филипп взял мою руку и сжал ее. Я прочитала в его глазах вопрос.Бабушка ждала, затаив дыхание; я видела, как шевелились ее губы в беззвучной молитве.– Ленор, – сказал Филипп, – ну скажи: ты согласна?– Да, – ответила я.Сколько было радости!Филипп достал кольцо и снова надел его мне на палец. Бабушка немного всплакнула, но, как она нас уверяла, только от радости.– Осуществилась моя самая заветная мечта, – сказала она.Касси обняла меня.– Теперь ты будешь мне настоящей сестрой.Бабушка разлила по бокалам шампанское. Филипп обнял меня за плечи и крепко держал; в то время как Касси и бабушка поднимали за нас бокалы.– Да благословит вас Господь, – сказала бабушка, – отныне... и навсегда. ПРИКЛЮЧЕНИЕ ВО ФЛОРЕНЦИИ Новость о нашей помолвке различными путями достигла всех обитателей дома. Леди Сэланжер поначалу была склонна изображать шок. Но к тому времени я уже хорошо изучила ее и знала, что она всегда оценивает ситуацию по тому, как она в конечном счете скажется на ней лично. Поначалу она заявила, что Филипп должен был поискать невесту познатнее. Кто бы мог подумать, что его выбор падет на ту, что в ее понимании была чем-то вроде высшей прислуги. Правда, мадам Клермонт находится в доме на особом положении... Но все равно она числилась в слугах. Леди Сэланжер была раздражена – это жестоко ставить ее в такое трудное положение, когда бедный сэр Фрэнсис покинул их и вся тяжесть ответственности легла на ее плечи. Она слишком измучена, чтобы решать сейчас такие вопросы. Нельзя же быть такими легкомысленными. Но вскоре она сменила гнев на милость. Я стану ее невесткой. Буду благодарна ей за то, что возвысилась до такого положения в доме. Она сможет предъявлять ко мне еще больше требований, и я буду ей очень полезна. Так что, возможно, все оборачивается не так уж и плохо. Во всяком случае, она получит некоторую компенсацию, да и Филипп всего лишь младший сын.Джулия была в отчаяния. Ее бесила мысль о том, что она, пройдя через столько мучений, не получила ни одного предложения, а я без труда, без всякой посторонней помощи была обручена в день своего семнадцатилетия. В глазах общественного мнения я получала гораздо больше, чем заслуживала. Таким образом я выиграла главный приз и обскакала Джулию.Слуги были тоже недовольны. Им не понравилось, что какая-то выскочка вдруг заняла место очень значительное, став женой одного из сыновей хозяина дома. Это было из того же разряда, что и женитьба на гувернантке, что время от времени случается в некоторых богатых домах.– Это несправедливо, – заявила миссис Диллон, – это против всех правил природы.Касси, конечно, была рада.На очередной уик-энд в Шелковый дом Джулия приехала с графиней Бэллэдер. Улыбаясь, графиня отвела, меня в сторонку.– Отлично сработано, – сказала она, и в голосе ее звучало такое одобрение, что можно было подумать, будто единственный смысл существования девушки – это заполучить богатого мужа. – Я с самого начала говорила, что предпочла бы иметь дело с тобой.Джулия во время этого уик-энда была со мной холодна, и я была рада, когда они уехали.А потом появился Чарльз. С тех пор, как Дрэйк Олдрингэм выказал ему свое презрение, он относился ко мне с деланным безразличием. Он словно забыл о моем существовании. Когда ему сказали о нашей помолвке, он растянул губы в улыбке, будто услышал забавный анекдот.Филипп занялся приготовлениями к нашей свадьбе с той же энергией, которую он проявлял в делах. Когда он видел перед собой какую-то цель, то отдавался ей полностью. Мне нравилась эта черта. Мне вообще многое нравилось в Филиппе. Я думала, что люблю его, хотя и не была в этом уверена. Мне нравилось быть с ним вместе, говорить с ним, но особенно мне нравилось его отношение ко мне как к величайшей драгоценности, благополучию которой он был готов посвятить свою жизнь.Наша свадьба должна была состояться в апреле. Так что у нас оставалось пять месяцев на подготовку.– Нет абсолютно никакого смысла ждать, – говорил Филипп.Бабушка подолгу беседовала с ним и обсуждала «условия». Я была неприятно поражена, когда поняла, что подразумевается под этим словом.– Ты что, хочешь, чтобы Филипп заплатил какие-то деньги? – спросила я, не поверив своим ушам.– Во Франции все так делают. Там люди смотрят фактам в лицо. В день, когда ты станешь женой Филиппа, он положит на твое имя определенную сумму денег, которая станет твоей, если... если с ним что-нибудь случится.– Случится?– Ах, mon enfant, никогда нельзя знать, что тебя ждет. Человек может проявить неосторожность. Может произойти несчастный случай... и что тогда делать бедной вдове? Отдать себя на милость родственников мужа?– Это так низко.– Ты должна проявлять практичность в таких делах. Тебя это не коснется. Всем займутся адвокаты, Филипп и я... или я уже не твоя опекунша?– О, бабушка, я бы не хотела, чтобы ты занималась этим. Я не хочу, чтобы Филиппу пришлось платить деньги.– Это просто контракт... и ничего больше. Он означает, что, выйдя за него замуж... ты будешь в безопасности...– Но ведь я не ради этого выхожу за него!– Ты – нет... но есть люди, которые обязаны проследить, чтобы были соблюдены твои права. Мы должны быть практичными. Впрочем, это дело касается твоей опекунши, а не тебя.Как только мы с Филиппом оказались наедине, я заговорила с ним об этом.– Твоя бабушка – проницательная деловая женщина. Она знает, что делает. Она хочет тебе добра... а поскольку я хочу того же, то наши желания совпадают.– В этих разговорах об условиях есть что-то торгашеское.– Это только кажется, в действительности это необходимо. Не думай об этом. Я выполню все условия твоей бабушки. Я думаю провести наш медовый месяц в Италии. Тогда во Флоренции я часто думал о тебе. Я мечтал показать тебе всю эту красоту. И теперь собираюсь это сделать. Так что соглашайся, и пусть это будет Флоренция.– Ты такой милый, Филипп.– Я собираюсь быть таким всегда... и надеюсь, что ты тоже будешь добра ко мне. Из нас получится отличная пара.– Надеюсь, что не разочарую тебя.– Чепуха! Как будто ты можешь меня разочаровать! Так, значит – Флоренция, родина величайших художников. Ты чувствуешь это, когда бродишь по улицам. Мы сходим в оперу. Нужно будет сшить тебе красивое платье из «Салонного шелка». Попросим об этом твою бабушку. Специальное платье, для оперы.Я засмеялась:– В таком случае ты должен приготовить себе для оперы черный плащ и шляпу... такую... с загнутыми полями, которые так чудесно смотрятся на красивых мужчинах.– А потом мы пойдем по улицам к нашему albergo. Мы снимем для себя номер с балконом, выходящим на площадь, и, сидя на этом балконе, будем думать о великих флорентийцах, которые работали в этом необыкновенном городе и дарили миру свое великое искусство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44