Я знаю, как все это сделать. Поймите, нашим вещам нужно придать французский блеск. «А это, мадам, только что доставили из нашего парижского салона... « – и так далее в том же духе.– И сколько нам все это будет стоить?– Недешево.– И где же мы возьмем для этого деньги? – спросила бабушка.– Займем.Я вздрогнула, бабушка побледнела.– Никогда! – хором воскликнули мы.– Почему?– Кто даст нам деньги?– Да любой банк. Мы заложим этот магазин... процветающее предприятие.– А как мы будем выплачивать проценты по ссуде?– Придется много работать.– Я всегда была против того, чтобы занимать деньги, – сказала бабушка, и я с ней согласилась.– Вы что же, собираетесь навсегда застрять на достигнутом?– Сейчас мы очень хорошо устроены, – напомнила я ей.– Но развитие необходимо как воздух любому предприятию.– Иногда это кончается крахом.– Жизнь – вообще рискованная штука.– Лично я не хочу никакого риска, – решительно заявила бабушка.Я поддержала ее. Мысль о ссуде приводила меня в ужас.– А через сколько лет это парижское предприятие начнет приносить доход? – спросила я.– Года через три... четыре...– И все это время мы будем платить проценты по ссуде?– Мы справимся с этим, – завершила графиня.– А если нет?– Мы еще даже не начинали, а ты уже предрекаешь поражение.– Надо трезво смотреть на вещи. Я вижу, что мы можем разориться, а я должна думать о ребенке.– Не волнуйся, когда придет время, я выведу ее в свет бесплатно.– Но до тех пор я должна кормить и одевать ее, и дать ей образование – сейчас это для меня дело первостепенной важности.– В тебе нет ни капли авантюризма, – сказала графиня.– Скорее, я предусмотрительна, – ответила я.– Значит, вы обе против?Мы кивнули.– Хорошо, придется на время отложить этот вопрос.– Да уж, придется, – сказала я.– А пока, – продолжила графиня, – я буду ездить в Париж и потихоньку присматривать помещение.– Каким бы оно ни было, мы не можем себе этого позволить.– Как знать, – не унималась графиня.Мы перешли к другим вопросам.Позже, оставшись вдвоем, мы с бабушкой снова вернулись к этой теме.– Конечно, она права, – сказала бабушка. – Все известные фирмы имеют дочерние предприятия в Париже. Это действительно центр моды, и иметь там магазин – вопрос престижа. И в самом деле, было бы замечательно, если бы мы могли продавать там свои вещи. Это был бы триумф... и для нашего дела тоже было бы неплохо. Насколько лучше пошли бы у нас дела...– Бабушка, тебя тоже захватила эта идея? – сказала я.– Просто я хорошо осознаю все положительные стороны этого дела, но тем не менее я против того, чтобы занимать деньги. Я всегда придерживалась этого правила. Уж лучше оставаться как есть, чем нервничать из-за этих ссудных процентов. Помнишь, как мы начинали и думали, что уже не выбьемся?– Никогда этого не забуду.– А сейчас у нас все хорошо. Удобно. И пусть все остается, как есть.Но несмотря на это, мы обе продолжали думать о предложении графини, и периодически этот разговор повторялся. Мысль об открытии салона в Париже крепко засела в наших головах. Графиня помалкивала, строя планы пока про себя. Я начинала склоняться к мысли, что со временем мы с бабушкой наконец поддержим ее точку зрения.Неделю спустя бабушка и графиня отправились в очередную поездку в Париж. ВСТРЕЧИ В ПАРКЕ Одной из самых приятных сторон нашего процветания было то, что я смогла больше времени посвящать Кэти. Мы наняли гувернантку, мисс Прайс, – очень достойную леди, серьезно относившуюся к своим обязанностям; но очень часто я отпускала ее и занималась с Кэти сама, потому что она любила бывать со мной не меньше моего.Каждый день после уроков мы ходили на прогулку. Иногда кормили уток в Сент-Джеймском парке, а иногда гуляли у Серпентина Серпентин – озеро в Гайд-парке.
. Кэти росла очень общительным ребенком и везде находила себе друзей. Мне нравилось наблюдать за тем, как она играет с детьми.Как-то, дня через два после отъезда бабушки и график ни, мы с Кэти сидели на скамейке и вели свой обычный разговор, который состоял из бесчисленных «почему» да «что», как вдруг перед нами остановился человек и, приподняв шляпу, произнес:– Итак, я нашел вас.Это был Дрэйк Олдрингэм.– Я зашел к вам, – сказал он, – и мисс Кассандра сообщила, что вы гуляете в Сент-Джеймском парке или здесь. К сожалению, я начал с Сент-Джеймского парка, но, наконец, вознагражден.Я была страшно рада этой встрече.– Это моя Кэти, – сказала я. – Кэти, познакомься с мистером Дрэйком Олдрингэмом.Она посмотрела ему прямо в лицо.– Вы не утка, – сказала она, – вы всего лишь человек.– Кажется, я разочаровал вас, – ответил он.– Да как вам сказать... просто я слышала, как они говорили о каком-то селезне Дрэйк (drake) – селезень (англ).
.Я ужасно смутилась, но он, похоже, был доволен, что стал предметом нашего обсуждения.Кэти улыбнулась ему своей обольстительной улыбкой.– Не обращайте на меня внимания, – сказала она.– Постараюсь не принимать это близко к сердцу.Я видела, что девочка нравится ему, и была рада этому.– Мы любим это место, правда, Кэти? – сказала я. – И часто здесь бываем.– Да, – подтвердила Кэти, – тут как в деревне... только слышен топот лошадиных копыт, и от этого здесь еще лучше. А бабушка во Франции, – сообщила она Дрэйку.– Да, – сказала я, – они с графиней уехали в Париж.– Когда-нибудь я тоже поеду, – заявила Кэти. – С мамой, конечно.– Конечно, – сказала он. – Тебе очень этого хочется?Она кивнула.– А вы там были?Он утвердительно кивнул и стал увлеченно рассказывать о Париже. Она с интересом слушала. К нам подошел маленький мальчик, который часто играл вместе с Кэти. По ее вопросительному взгляду я поняла, что ей хочется пойти с ним.– Хорошо, – разрешила я, – только недалеко. Находись в пределах видимости, чтобы мне не пришлось разыскивать тебя.Она повернулась к Дрэйку, улыбнулась ему и убежала. – Какой прелестный ребенок! – сказал он.– Мне так повезло, что она у меня есть.– Могу понять ваши чувства.У меня навернулись слезы на глаза, и мне стало стыдно за свою несдержанность.– Наверное, она для вас – большое утешение.Я кивнула.– Да, она всегда была моим утешением. Не представляю, что бы я без нее делала.– Мне жаль, что так случилось. Должно быть, это было для вас страшным ударом.– Его смерть была бы для меня ударом в любом случае, но...– Не говорите об этом, если вам не хочется.Несколько минут я молчала. Как ни странно, мне хотелось ему рассказать. Я чувствовала, что могу ему довериться.– Все думают, что это самоубийство. Все так думают. Таков был вердикт коронера. Но я никогда не поверю в это.– Вы знали его лучше, чем кто бы то ни было.– Он не мог это сделать! Мы были так счастливы. Мы как раз только что решили купить собственный дом. Как можно быть таким счастливым, а через несколько часов... Это бессмысленно.– Вы ни о чем не подозревали?– Абсолютно. Все это было совершенной загадкой. У меня есть своя версия: кто-то намеревался убить его... и пытался сделать это раньше.Я рассказала ему про Лоренцо, который был найден убитым в одежде Филиппа.– Как странно! – задумчиво сказал он.– Кажется, все считали, будто я что-то знаю, но не хочу разглашать. Я была так несчастна... Никаких причин... ничего! Все было просто прекрасно.Он накрыл мою руку своей и пожал ее.– Простите, – сказала я, – меня что-то занесло.– Мне не следовало заговаривать об этом.– Вы этого и не делали.– Боюсь, что делал. Может быть, когда-нибудь... вы забудете о своем горе.– Я уже забыла до некоторой степени. Мне помогла Кэти. Но... иногда она так на него похожа... Так напоминает мне его... Наверное, я никогда его не забуду.– Конечно, не забудете. Но ведь вы сейчас по-своему счастливы?..– Да, наверное, счастлива. У меня есть Кэти, бабушка... добрые друзья...– И дело, – закончил он. – Вы убежденная деловая женщина, и для вас это многое значит.– Вы правы. Мы начали через год после смерти Филиппа. Я больше не могла жить в этом доме. Это дом Чарльза, и я никогда не забывала об этом.– Конечно.– Графиня была для нас просто бесценным приобретением. Конечно, мне повезло.– Я уверен, что успех в делах тоже вносит радость в вашу жизнь.– Поначалу наше дело вряд ли можно было назвать успешным. Мы с бабушкой были новичками в Лондоне. А графиня оказалась весьма искушенной особой, и я считаю, что своим успехом мы обязаны ее руководству.– Только не станьте слишком уж искушенной, – сказал вдруг он.– Это необходимо, чтобы работать в таком деле, как наше... да и в любом другом тоже.– Успех много значит для вас?– Конечно. Он означает, что я смогу дать Кэти любое образование, какое захочу... смогу ввести ее в свет... открыть для нее неограниченные возможности.– Вы очень амбициозная мама.– Я амбициозна, потому что хочу ей счастья. Но мы слишком много говорим обо мне. Расскажите о себе, о своих избирателях и о обо всем, что приходится делать добросовестному члену парламента.Дрэйк умел заинтересовать слушателя. Он рассказал о письмах, которые шлют ему его избиратели.– Они думают, что член парламента, как джинн из лампы Алладдина, может все. – Потом упомянул о своих заграничных путешествиях, о том, как жил на знойном Золотом берегу и мечтал о возвращении домой, и о том, как запел от счастья, завидев скалистые белые утесы английских берегов, чем немало позабавил остальных пассажиров корабля.Так, за приятной беседой, прошел час. Кэти бегала и прыгала вокруг нас, время от времени оглядываюсь через плечо и одаривая нас улыбкой.Я уже давно не чувствовала себя такой счастливой.Дрэйк проводил нас до дома, Кэти шла между нами, держа нас за руки.На прощанье он поблагодарил нас за приятную прогулку.– Вы каждый день ходите в парк? – спросил он.– Очень часто.– Буду к вам приходить.Он поклонился и улыбнулся Кэти.– Надеюсь, я прощен за то, что родился всего лишь человеком.– Какая я глупая, – засмущалась она, – мне следовало догадаться. Ведь утки не наносят визитов, правда?– Правда. Они только крякают. – Он проиллюстрировал последние слова, издав негромкий звук, похожий на кряканье уток. Кэти была страшно довольна. Она тоже крякнула и, продолжая крякать, пошла в дом.Я последовала за нею.– К тебе заходил этот Дрэйк Одцрингэм, – сказала Касси.– Знаю, он нашел нас в парке.– Я сказала ему, что вы там и чтобы он искал вас где-нибудь у воды.– Ну вот он и нашел нас.– Очень приятный мужчина, – одобрила нового знакомого Кэти, – он крякает как настоящая утка... только он не утка, конечно... а всего лишь человек.Касси сияла от радости.– Хорошо, что он нашел вас, – сказала она, – он был так разочарован, когда вас не застал.
На следующий день мы встретились снова.Фактически с этого дня мы постоянно виделись в парке.Две недели спустя бабушка с графиней вернулись домой. На этот раз их пребывание во Франции продлилось дольше обычного. Я видела, что бабушка озабочена какими-то мыслями. Я слишком хорошо ее знала, к тому же она никогда не умела скрывать свои чувства, поэтому я поняла, что произошло что-то – уж не знаю, плохое или хорошее, но это что-то явно занимало все ее мысли.Графиня, как обычно после этих поездок, была переполнена новыми идеями.– Я нашла одно место, которое нам идеально подходит, – сказала она, – на улице Сент-Оноре... это, то что нам нужно. Здание небольшое, но весьма элегантное.– Мы, кажется, уже решили, что не будем рисковать, – напомнила я ей.– Знаю, – вздохнула она. – А жаль. Такой шанс бывает только раз в жизни. Видела бы ты его... прекрасная светлая мастерская... я уже представляю, как мы отделаем демонстрационный зал белым и золотым. Это было бы просто идеально.– За исключением одной вещи, – упорно твердила я, – а именно: у нас нет денег, и мы с бабушкой не собираемся брать в долг.Графиня мрачно покачала головой, но промолчала. Когда мы с бабушкой остались одни, я сказала:– Ну давай. Расскажи мне, что произошло.Она удивленно взглянула на меня.– Я знаю, что-то произошло, – повторила я, – у тебя это на лице написано. Поэтому лучше расскажи мне сразу.Несколько минут она молчала, потом проговорила:– На меня вдруг что-то нашло. Я чувствовала, что должна туда съездить. Мне захотелось увидеть все еще раз. И я бросила графиню в Париже и поехала в Виллер-Мюр. Так вот оно что. Вот почему ты приехала такая задумчивая.– Есть какая-то манящая тайна в том месте, где человек родился...– Конечно. Но ведь тебе пришлось проделать туда неблизкий путь.– Я сделала это.– Ну и как тебе там?– Многое осталось прежним. Мне показалось, что я вернулась на много лет назад. Я сходила на могилу твоей матери.– Это было тяжело для тебя.– Не так тяжело, как ты думаешь. Там растет розовый куст... кто-то посадил его. Я ожидала найти могилу заброшенной. Но за ней следят, и было приятно узнать об этом.– И кто же за ней следит?Она пожала плечами. Мне было непривычно видеть ее такой задумчивой и печальной.– Может быть, тебе не стоило туда ездить?– О нет... нет... – Она сменила тему. – Касси говорит, что к вам заходил этот мистер Олдрингэм.– Да, я встречаю его время от времени в парке. Кэти совершенно освоилась с ним и очень ждет этих встреч... и он тоже.– Мне он понравился.– Да, я знаю.Она улыбнулась.– Я рада, что вы встречаетесь. Не можешь же ты вечно быть вдовой, – добавила она.Теперь пришла очередь мне сменить тему.– Кажется, графиня не сомневается, что когда-нибудь добьется своего.– Никогда не соглашусь занимать деньги.– Я тоже. Так что она напрасно тратит время, подыскивая магазин в Париже.– Когда мы начинали, она поступила правильно, заставив нас потратить некоторые деньги для того, чтобы в будущем преуспеть.– То было другое дело. Тогда мы были в отчаянии. А теперь уже крепко стоим на ногах. И я не хочу пройти через все это снова.– Я согласилась бы на это только в одном-единственном случае, – сказала бабушка.– В каком же?– Если бы у нас были деньги. Например, какой-нибудь благодетель вложил бы их в наше дело.– Это из области невозможного.– Это маловероятно, но не абсолютно невозможно.Она опять впала в задумчивость, и я спросила:– Бабушка, о чем ты думаешь?– Только о том, что идея купить этот магазинчик на улице Сент-Оноре меня ужасно соблазняет.– Выкинь это из головы. У нас и здесь полно работы.– Я не могла дождаться, когда снова смогу приступить к ней. – Она поцеловала меня. – Как хорошо дома.
Жизнь вернулась в свое обычное русло. Дрэйк часто приходил в парк, чтобы погулять со мной и Кэти, и я с радостью ждала этих встреч. Обычно он появлялся раньше и ждал нас. Кэти подбегала к нему и громко крякала, он отвечал ей тем же. Так они решили приветствовать друг друга. Эта шутка каждый раз веселила Кэти.Потом она шла играть к своим друзьям, а мы разговаривали. Нам было что рассказать друг другу. Я чувствовала себя с ним совершенно свободно и не сомневалась, что он чувствует себя так же. Какое-то время он был вынужден проводить в Свэддингхэме.– Как мне хотелось бы показать вам этот дом, – говорил он. – Он был построен еще при Елизавете. В начале пятнадцатого века это была гостиница, а потом его сделали частной резиденцией и расширили, так что часть его, безусловно, саксонская, а нижние этажи относятся ко временам Тюдоров. А поскольку к нему прилегает еще небольшой клочок земли, то я в некотором роде даже сквайр. Если когда-нибудь я потеряю свое место в парламенте, то посвящу себя делам поместья.– А это отвечает вашим наклонностям? – спросила я. – Это стоит для меня на втором месте. – Он серьезно взглянул на меня. – Но иногда приходится мириться и со вторым местом.– Да. Но, по крайней мере, у вас есть запасной вариант. Это тоже неплохо.– Я все думаю: а не могли бы вы с Кэти приехать ко мне в Свэдцингхэм погостить?– Заманчивая идея.– Может быть, вы и ваша бабушка могли бы привезти ко мне Кэти.– Не сомневаюсь, что это была бы замечательная поездка.– Тогда, как только парламент распустят на каникулы, и поедем. Можно, конечно, и раньше, но лучше этого не делать: я не переживу, если меня не окажется в городе во время решения принципиальных вопросов.– Будем ждать приглашения.Затем я поведала ему о наших сомнениях.– Мы с графиней такие разные. В ней энергия бьет ключом, и она очень азартна. Она считает, что мы должны расширяться и открыть магазин в Париже.– А вы не согласны с этим? Вы меня удивляете.– В общем, я тоже этого хочу... и даже очень, но я боюсь рисковать.– Это такой большой риск?– Не то слово. Нам придется снять магазин и, разумеется, в престижном районе, а за престижный район нужно и платить соответственно. Потом его нужно будет оборудовать и нанять штат сотрудников. Весь магазин должен быть выдержан в определенном стиле. Первое время мы будем не известны парижской публике, и доходы от магазина окажутся весьма и весьма скромными. Мы не можем себе этого позволить. Но графиня ничего не хочет слушать. Она говорит, что если мы не сделаем этого, то только навредим себе, потому что если мы хотим держаться в ранге преуспевающих предприятий, то просто обязаны открыть филиал в Париже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
. Кэти росла очень общительным ребенком и везде находила себе друзей. Мне нравилось наблюдать за тем, как она играет с детьми.Как-то, дня через два после отъезда бабушки и график ни, мы с Кэти сидели на скамейке и вели свой обычный разговор, который состоял из бесчисленных «почему» да «что», как вдруг перед нами остановился человек и, приподняв шляпу, произнес:– Итак, я нашел вас.Это был Дрэйк Олдрингэм.– Я зашел к вам, – сказал он, – и мисс Кассандра сообщила, что вы гуляете в Сент-Джеймском парке или здесь. К сожалению, я начал с Сент-Джеймского парка, но, наконец, вознагражден.Я была страшно рада этой встрече.– Это моя Кэти, – сказала я. – Кэти, познакомься с мистером Дрэйком Олдрингэмом.Она посмотрела ему прямо в лицо.– Вы не утка, – сказала она, – вы всего лишь человек.– Кажется, я разочаровал вас, – ответил он.– Да как вам сказать... просто я слышала, как они говорили о каком-то селезне Дрэйк (drake) – селезень (англ).
.Я ужасно смутилась, но он, похоже, был доволен, что стал предметом нашего обсуждения.Кэти улыбнулась ему своей обольстительной улыбкой.– Не обращайте на меня внимания, – сказала она.– Постараюсь не принимать это близко к сердцу.Я видела, что девочка нравится ему, и была рада этому.– Мы любим это место, правда, Кэти? – сказала я. – И часто здесь бываем.– Да, – подтвердила Кэти, – тут как в деревне... только слышен топот лошадиных копыт, и от этого здесь еще лучше. А бабушка во Франции, – сообщила она Дрэйку.– Да, – сказала я, – они с графиней уехали в Париж.– Когда-нибудь я тоже поеду, – заявила Кэти. – С мамой, конечно.– Конечно, – сказала он. – Тебе очень этого хочется?Она кивнула.– А вы там были?Он утвердительно кивнул и стал увлеченно рассказывать о Париже. Она с интересом слушала. К нам подошел маленький мальчик, который часто играл вместе с Кэти. По ее вопросительному взгляду я поняла, что ей хочется пойти с ним.– Хорошо, – разрешила я, – только недалеко. Находись в пределах видимости, чтобы мне не пришлось разыскивать тебя.Она повернулась к Дрэйку, улыбнулась ему и убежала. – Какой прелестный ребенок! – сказал он.– Мне так повезло, что она у меня есть.– Могу понять ваши чувства.У меня навернулись слезы на глаза, и мне стало стыдно за свою несдержанность.– Наверное, она для вас – большое утешение.Я кивнула.– Да, она всегда была моим утешением. Не представляю, что бы я без нее делала.– Мне жаль, что так случилось. Должно быть, это было для вас страшным ударом.– Его смерть была бы для меня ударом в любом случае, но...– Не говорите об этом, если вам не хочется.Несколько минут я молчала. Как ни странно, мне хотелось ему рассказать. Я чувствовала, что могу ему довериться.– Все думают, что это самоубийство. Все так думают. Таков был вердикт коронера. Но я никогда не поверю в это.– Вы знали его лучше, чем кто бы то ни было.– Он не мог это сделать! Мы были так счастливы. Мы как раз только что решили купить собственный дом. Как можно быть таким счастливым, а через несколько часов... Это бессмысленно.– Вы ни о чем не подозревали?– Абсолютно. Все это было совершенной загадкой. У меня есть своя версия: кто-то намеревался убить его... и пытался сделать это раньше.Я рассказала ему про Лоренцо, который был найден убитым в одежде Филиппа.– Как странно! – задумчиво сказал он.– Кажется, все считали, будто я что-то знаю, но не хочу разглашать. Я была так несчастна... Никаких причин... ничего! Все было просто прекрасно.Он накрыл мою руку своей и пожал ее.– Простите, – сказала я, – меня что-то занесло.– Мне не следовало заговаривать об этом.– Вы этого и не делали.– Боюсь, что делал. Может быть, когда-нибудь... вы забудете о своем горе.– Я уже забыла до некоторой степени. Мне помогла Кэти. Но... иногда она так на него похожа... Так напоминает мне его... Наверное, я никогда его не забуду.– Конечно, не забудете. Но ведь вы сейчас по-своему счастливы?..– Да, наверное, счастлива. У меня есть Кэти, бабушка... добрые друзья...– И дело, – закончил он. – Вы убежденная деловая женщина, и для вас это многое значит.– Вы правы. Мы начали через год после смерти Филиппа. Я больше не могла жить в этом доме. Это дом Чарльза, и я никогда не забывала об этом.– Конечно.– Графиня была для нас просто бесценным приобретением. Конечно, мне повезло.– Я уверен, что успех в делах тоже вносит радость в вашу жизнь.– Поначалу наше дело вряд ли можно было назвать успешным. Мы с бабушкой были новичками в Лондоне. А графиня оказалась весьма искушенной особой, и я считаю, что своим успехом мы обязаны ее руководству.– Только не станьте слишком уж искушенной, – сказал вдруг он.– Это необходимо, чтобы работать в таком деле, как наше... да и в любом другом тоже.– Успех много значит для вас?– Конечно. Он означает, что я смогу дать Кэти любое образование, какое захочу... смогу ввести ее в свет... открыть для нее неограниченные возможности.– Вы очень амбициозная мама.– Я амбициозна, потому что хочу ей счастья. Но мы слишком много говорим обо мне. Расскажите о себе, о своих избирателях и о обо всем, что приходится делать добросовестному члену парламента.Дрэйк умел заинтересовать слушателя. Он рассказал о письмах, которые шлют ему его избиратели.– Они думают, что член парламента, как джинн из лампы Алладдина, может все. – Потом упомянул о своих заграничных путешествиях, о том, как жил на знойном Золотом берегу и мечтал о возвращении домой, и о том, как запел от счастья, завидев скалистые белые утесы английских берегов, чем немало позабавил остальных пассажиров корабля.Так, за приятной беседой, прошел час. Кэти бегала и прыгала вокруг нас, время от времени оглядываюсь через плечо и одаривая нас улыбкой.Я уже давно не чувствовала себя такой счастливой.Дрэйк проводил нас до дома, Кэти шла между нами, держа нас за руки.На прощанье он поблагодарил нас за приятную прогулку.– Вы каждый день ходите в парк? – спросил он.– Очень часто.– Буду к вам приходить.Он поклонился и улыбнулся Кэти.– Надеюсь, я прощен за то, что родился всего лишь человеком.– Какая я глупая, – засмущалась она, – мне следовало догадаться. Ведь утки не наносят визитов, правда?– Правда. Они только крякают. – Он проиллюстрировал последние слова, издав негромкий звук, похожий на кряканье уток. Кэти была страшно довольна. Она тоже крякнула и, продолжая крякать, пошла в дом.Я последовала за нею.– К тебе заходил этот Дрэйк Одцрингэм, – сказала Касси.– Знаю, он нашел нас в парке.– Я сказала ему, что вы там и чтобы он искал вас где-нибудь у воды.– Ну вот он и нашел нас.– Очень приятный мужчина, – одобрила нового знакомого Кэти, – он крякает как настоящая утка... только он не утка, конечно... а всего лишь человек.Касси сияла от радости.– Хорошо, что он нашел вас, – сказала она, – он был так разочарован, когда вас не застал.
На следующий день мы встретились снова.Фактически с этого дня мы постоянно виделись в парке.Две недели спустя бабушка с графиней вернулись домой. На этот раз их пребывание во Франции продлилось дольше обычного. Я видела, что бабушка озабочена какими-то мыслями. Я слишком хорошо ее знала, к тому же она никогда не умела скрывать свои чувства, поэтому я поняла, что произошло что-то – уж не знаю, плохое или хорошее, но это что-то явно занимало все ее мысли.Графиня, как обычно после этих поездок, была переполнена новыми идеями.– Я нашла одно место, которое нам идеально подходит, – сказала она, – на улице Сент-Оноре... это, то что нам нужно. Здание небольшое, но весьма элегантное.– Мы, кажется, уже решили, что не будем рисковать, – напомнила я ей.– Знаю, – вздохнула она. – А жаль. Такой шанс бывает только раз в жизни. Видела бы ты его... прекрасная светлая мастерская... я уже представляю, как мы отделаем демонстрационный зал белым и золотым. Это было бы просто идеально.– За исключением одной вещи, – упорно твердила я, – а именно: у нас нет денег, и мы с бабушкой не собираемся брать в долг.Графиня мрачно покачала головой, но промолчала. Когда мы с бабушкой остались одни, я сказала:– Ну давай. Расскажи мне, что произошло.Она удивленно взглянула на меня.– Я знаю, что-то произошло, – повторила я, – у тебя это на лице написано. Поэтому лучше расскажи мне сразу.Несколько минут она молчала, потом проговорила:– На меня вдруг что-то нашло. Я чувствовала, что должна туда съездить. Мне захотелось увидеть все еще раз. И я бросила графиню в Париже и поехала в Виллер-Мюр. Так вот оно что. Вот почему ты приехала такая задумчивая.– Есть какая-то манящая тайна в том месте, где человек родился...– Конечно. Но ведь тебе пришлось проделать туда неблизкий путь.– Я сделала это.– Ну и как тебе там?– Многое осталось прежним. Мне показалось, что я вернулась на много лет назад. Я сходила на могилу твоей матери.– Это было тяжело для тебя.– Не так тяжело, как ты думаешь. Там растет розовый куст... кто-то посадил его. Я ожидала найти могилу заброшенной. Но за ней следят, и было приятно узнать об этом.– И кто же за ней следит?Она пожала плечами. Мне было непривычно видеть ее такой задумчивой и печальной.– Может быть, тебе не стоило туда ездить?– О нет... нет... – Она сменила тему. – Касси говорит, что к вам заходил этот мистер Олдрингэм.– Да, я встречаю его время от времени в парке. Кэти совершенно освоилась с ним и очень ждет этих встреч... и он тоже.– Мне он понравился.– Да, я знаю.Она улыбнулась.– Я рада, что вы встречаетесь. Не можешь же ты вечно быть вдовой, – добавила она.Теперь пришла очередь мне сменить тему.– Кажется, графиня не сомневается, что когда-нибудь добьется своего.– Никогда не соглашусь занимать деньги.– Я тоже. Так что она напрасно тратит время, подыскивая магазин в Париже.– Когда мы начинали, она поступила правильно, заставив нас потратить некоторые деньги для того, чтобы в будущем преуспеть.– То было другое дело. Тогда мы были в отчаянии. А теперь уже крепко стоим на ногах. И я не хочу пройти через все это снова.– Я согласилась бы на это только в одном-единственном случае, – сказала бабушка.– В каком же?– Если бы у нас были деньги. Например, какой-нибудь благодетель вложил бы их в наше дело.– Это из области невозможного.– Это маловероятно, но не абсолютно невозможно.Она опять впала в задумчивость, и я спросила:– Бабушка, о чем ты думаешь?– Только о том, что идея купить этот магазинчик на улице Сент-Оноре меня ужасно соблазняет.– Выкинь это из головы. У нас и здесь полно работы.– Я не могла дождаться, когда снова смогу приступить к ней. – Она поцеловала меня. – Как хорошо дома.
Жизнь вернулась в свое обычное русло. Дрэйк часто приходил в парк, чтобы погулять со мной и Кэти, и я с радостью ждала этих встреч. Обычно он появлялся раньше и ждал нас. Кэти подбегала к нему и громко крякала, он отвечал ей тем же. Так они решили приветствовать друг друга. Эта шутка каждый раз веселила Кэти.Потом она шла играть к своим друзьям, а мы разговаривали. Нам было что рассказать друг другу. Я чувствовала себя с ним совершенно свободно и не сомневалась, что он чувствует себя так же. Какое-то время он был вынужден проводить в Свэддингхэме.– Как мне хотелось бы показать вам этот дом, – говорил он. – Он был построен еще при Елизавете. В начале пятнадцатого века это была гостиница, а потом его сделали частной резиденцией и расширили, так что часть его, безусловно, саксонская, а нижние этажи относятся ко временам Тюдоров. А поскольку к нему прилегает еще небольшой клочок земли, то я в некотором роде даже сквайр. Если когда-нибудь я потеряю свое место в парламенте, то посвящу себя делам поместья.– А это отвечает вашим наклонностям? – спросила я. – Это стоит для меня на втором месте. – Он серьезно взглянул на меня. – Но иногда приходится мириться и со вторым местом.– Да. Но, по крайней мере, у вас есть запасной вариант. Это тоже неплохо.– Я все думаю: а не могли бы вы с Кэти приехать ко мне в Свэдцингхэм погостить?– Заманчивая идея.– Может быть, вы и ваша бабушка могли бы привезти ко мне Кэти.– Не сомневаюсь, что это была бы замечательная поездка.– Тогда, как только парламент распустят на каникулы, и поедем. Можно, конечно, и раньше, но лучше этого не делать: я не переживу, если меня не окажется в городе во время решения принципиальных вопросов.– Будем ждать приглашения.Затем я поведала ему о наших сомнениях.– Мы с графиней такие разные. В ней энергия бьет ключом, и она очень азартна. Она считает, что мы должны расширяться и открыть магазин в Париже.– А вы не согласны с этим? Вы меня удивляете.– В общем, я тоже этого хочу... и даже очень, но я боюсь рисковать.– Это такой большой риск?– Не то слово. Нам придется снять магазин и, разумеется, в престижном районе, а за престижный район нужно и платить соответственно. Потом его нужно будет оборудовать и нанять штат сотрудников. Весь магазин должен быть выдержан в определенном стиле. Первое время мы будем не известны парижской публике, и доходы от магазина окажутся весьма и весьма скромными. Мы не можем себе этого позволить. Но графиня ничего не хочет слушать. Она говорит, что если мы не сделаем этого, то только навредим себе, потому что если мы хотим держаться в ранге преуспевающих предприятий, то просто обязаны открыть филиал в Париже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44