И я знаю, что это было: любовь к женщине! Да! Огромная, всепоглощающая, внеза
пная, как лавина, она обрушилась на Него, сметая все на своем пути.
Сердце и разум рвали Его душу на части. Первая любовь почти сорокалетнег
о Мужчины, Который никогда ничего не чувствовал и не делал вполнакала Ц
это, я вам скажу, серьезная вещь!
Он отчаянно не хотел умирать! Он хотел жить, любить и быть любимым, как бы э
то не звучало банально. Тот, Который говорил: "Я и Отец Ц одно", хотел земног
о счастья! Недаром важнейшая Заповедь, которую Он щедрой рукой подарил м
иру в последние дни Своей жизни, говорит о любви: "Возлюби ближнего своего
, как самого себя". Сейчас мы понимаем эту Заповедь в широком смысле слова,
но тогда, я уверен, перед Его мысленным взором стоял конкретный человек, к
оторого Он возлюбил. Невозможно представить, каких титанических усилий
Ему стоило принять окончательное решение! Вот почему Он сказал Петру, ра
збудив того под оливковым деревом Гефсиманского сада: "Дух бодр, но плоть
слаба".
Дальше все пошло по плану…".
Буквы стали съеживаться, терять четкость и взрываться маленькими бомбо
чками. На месте взрывов появлялись неоновые цветы. Маленький кусочек вре
мени вынырнул из космической воронки, и Вселенская тьма немного расступ
илась. В поле моего зрения оказалось пухлое белое облако. На нем, как на ле
жаке курортного побережья Черного моря, уютно устроился Лаврентий Палы
ч. Он лежал на спине, заложив передние лапы за голову. Одна задняя лапа был
а согнута в колене, и на ней покоилась другая конечность. Полосатый хвост
свешивался с облака, покачиваясь из стороны в сторону вялым маятником.
Лаврентий мечтательно глядел куда-то ввысь, явно наслаждаясь негой и по
коем.
Ц Товарищ Берия, Ц позвала я его. Ц Я вижу, Вы самоустранились от решени
я важных стратегических задач. Мы не можем предаваться ленивому созерца
нию темноты в период резкого обострения внутрипартийной борьбы. Наша за
дача Ц мобилизовать внутренние ресурсы для достойного отпора неведом
ым врагам. Каковы будут Ваши предложения?
Лаврентий вынул лапу из-под головы, поковырял когтем между зубами, цыкну
л языком и скосил глаза в мою сторону.
Ц Вся жизнь Ц борьба, покой нам только снится, Ц процитировал он. Ц Вот
и нежный мотылек, трепеща в нетерпении крылышками, порхает в сторону лам
пы накаливания. Не ведая сомнений, он стремится в Геенну Огненную. И ждут е
го там протуберанцы боли и бесславный конец карбонизированного белков
ого соединения. Стоит ли ускорять процесс круговорота жизни и смерти? Ко
му нужен бездумный героизм?.. Не слышу ответа! Ага, Вам нечем крыть, милая Ма
рия Сергеевна! Так послушайте, что я Вам скажу… Рациональный подход к реш
ению многоходовой задачи Ц вот гарантия победы в рыцарском турнире, где
нет правил боя, где коварство и обман Ц главные добродетели, а подлость в
озведена в ранг доблести. Более того, скажу я Вам, уважаемая Мария Сергеев
на, все так усложнилось, что черное кажется белым, а белое Ц черным.
Правда и ложь переплелись в таком замысловатом узоре, что даже по внешне
му виду, Вы не сможете определить своего противника. Доспехи скрывают фи
гуру, забрало прячет черты лица. Геральдические знаки на щите покрылись
патиной от времени. Тридцать три рыцаря твердой рукой в железной перчатк
е сдерживают своих закованных в латы коней. Тридцать три рыцаря держат п
о тяжелому копью, и уперты те копья в надежную опору. Кто из них враг? Стоит
ли идти напролом и ломать копья в неравном бою? Не лучше ли отступить, дожд
аться арьергарда, обойти противника с фланга и ударить в тыл, используя п
реимущества внезапной атаки? Что скажете, Мария Сергеевна?
Лаврентий перевернулся на живот, вытянул задние лапы и подпер голову пер
едними. Хвост он задрал вверх восклицательным знаком.
Ц Хм… Ц растерялась я. Ц А Вы уверены, Лаврентий Палыч, что противник не
выдаст себя неосторожным движением или голосом? Если внимательно присм
отреться, то всегда можно отличить друга от врага.
Ц Ах, молодость, молодость… Ц покачал он головой. Ц Как все кажется про
сто и логично в Вашем возрасте! Вы забываете об иллюзорности трехмерного
пространства. Тот, кто владеет тайной оптического обмана, кто подчинил с
ебе мираж фокуса, тот и диктует правила турнирного боя. Позвольте проилл
юстрировать мою мысль на примере одного стихотворения уже упоминавшег
ося однажды поэта, Ц Лаврентий взбил облако, как подушку, вальяжно разва
лился на нем в позе тучного этруска и, дирижируя себе передней лапой, нача
л:
Ц Гаснет свет. Окончен бал…
Человек ботинки снял.
Снял цилиндр, фрак, живот Ц Он ему немного жмет.
Отцепил свои часы, Уши, бороду, усы.
И улыбку до ушей Спрятал в ящик от мышей.
Снял копну густых волос.
Положил на полку нос.
И, вздыхая, лег в кровать…
Завтра снова надевать!
Кот подмигнул мне одним глазом, наклонился к краю облака и сделал лапой д
вижение гребца. Белая подушка поплыла плоскодонкой по волнам невидимог
о потока. Течение подхватило воздушный плот и резво унесло его прочь из м
оего поля зрения.
Ц Куда же Вы, товарищ Берия? Ц растерянно промямлила я, наблюдая стреми
тельное исчезновение плавсредства.
Тут Вселенская тьма опять окутала меня шелковым коконом, и маленький оск
олок времени засосало в космический пылесос.

Глава 17

Ц Где я? Ц поинтересовалась я у Тьмы, особо не рассчитывая на ответ.
Ц В гостях у покойного Куприяна, Ц ответила Тьма Любашиным голосом.
Ц Что, уже на кладбище? Ц ужаснулась я.
Ц Нет еще, но скоро там будем, Ц порадовал меня Голос.
Моя душа прислушалась к своим ощущениям и была вынуждена признать, что н
е чувствует давящей духоты могилы. Вокруг было просторно. Запахи процесс
ов гниения не портили окружающую среду, и мерзкие черви не приступили к с
воему пиршеству. Видимо, телесную оболочку уже кремировали, а душа была е
ще не в курсе событий и беседовала с другими ангелами.
Ц Вот и верь после этого людям, Ц проворчала я. Ц Где обещанный туннель
, яркий свет, музыка?
Ц Зачем тебе свет? Ты что, собираешься здесь книжки читать? Ц ехидно пои
нтересовался мой невидимый собеседник.
Ц Действительно, Ц согласилась я, ощущая грусть и неземную мудрость.
Ц Теперь это не имеет никакого значения. Земные знания нам уже ни к чему.

Отныне наш удел Ц бороздить безбрежный океан Космоса и наблюдать людск
ую суету с философским спокойствием. Жаль, что здесь так пусто и темно. Я п
редставляла себе это несколько иначе. Ну, скажем, комфортабельные облака
, ровный климат, элегантное одеяние, сияние нимба над головой… Вот и крыль
я подсунули какие-то неудобные, третьесортные, Ц пожаловалась я, чувств
уя в районе лопаток жесткую ребристость.
Рядом послышалось непонятное хрюканье, всхлипы, тонкое повизгивание и в
озгласы: "Ой, мамочки, держите меня…". Потом все это переросло в гомерическ
ий хохот и закончилось икотой. Ну, надо же, какая у Любаши неунывающая душа
! Даже после смерти она пребывала в хорошем настроении.
Ц Так ты думаешь, что мы в раю? Ц давился смехом Голос. Ц Что мы Ц ангелы?

Ц А-а! Ц окатило меня волной ужаса. Ц Ну, конечно, как я могла помыслить о
б этом! Грехи наши тяжки…
Я тяжело задумалась, припоминая все свои прегрешения, начиная с тайком с
ъеденной конфеты в четырехлетнем возрасте, и заканчивая переходом улиц
ы в неположенном месте на красный свет светофора в зрелые годы. И гореть м
не отныне мотыльком в Геенне Огненной! Да, это заслуженная кара! Если бы не
гордыня, я бы сразу поняла, где нахожусь. В темноте пахло сыростью, не полн
остью сгоревшим газом и нежилым помещением. С разных сторон доносились д
о меня булькающие и журчащие звуки. Что-то гудело с трансформаторной мон
отонностью и дышало влажным паром.
Ц Так-так, Круг первый Ц некрещеные младенцы. Нет, не подходит. Не та возр
астная категория… Круг второй Ц сладострастники. Ну, это они хватанули!..
Круг третий Ц чревоугодники. Уже ближе, но только по праздникам… Круг че
твертый Ц скупцы и расточители. Это вряд ли… Круг пятый Ц гневные. Тоже н
е похоже… Круг шестой Ц еретики. Совсем не в ту сторону…
Ц Что ты там бормочешь? Ц поинтересовался хихикающий Голос.
Ц Не мешай, Ц отмахнулась я. Ц Вспоминаю классификацию Адовых кругов
по Данте… Круг седьмой Ц тираны, убийцы, разбойники Ц в первом поясе, сам
оубийцы и моты Ц второй пояс, богохульники и содомиты Ц в третьем поясе.

Фу, гадость какая!.. Круг восьмой Ц сводники и обольстители, льстецы и про
рицатели, мздоимцы и лицемеры, воры и лукавые советчики, зачинщики раздо
ра, поддельщики металлов, денег и слов… Ну, разве что поддельщиков слов на
м можно инкриминировать, да и то с большим натягом… Круг девятый Ц преда
тели родных, предатели родины и единомышленников, предатели друзей и сот
рапезников, предатели благодетелей, и, наконец, предатели величества бож
еского и человеческого. Это отметаю категорически… Ерунда какая-то!..
Мы не проходим ни по одной статье! Нас некуда приткнуть! И куда подевался Х
арон? Лодку латает? Прохудилась что ли? Черти что! И у Люцифера в доме уже не
т никакого порядка!.. И где врата Ада?! Только не говори мне, что их поставили
на капитальный ремонт!
Ц Прекрати сейчас же! Ц всхлипнул Голос и опять закатился смехом.
Минут пять я слушала стоны, всхрапы, вой и истерический хохот. Печально бы
ло сознавать, что несчастная Любашина душа лишилась последнего разума.

Видимо, страшные испытания выпали на ее долю в Преисподней. А может быть, м
ы с ней обе обезумели, и нас приняли в отряд молодых бесенят?! Ну, конечно, ка
к еще объяснить отсутствие котлов, кипящей смолы и раскаленных сковород
ок!
Раз мы не грешницы, значит, мы черти на стажировке.
Ц Ты не знаешь, Ц поинтересовалась я. Ц Почему, когда отрастают рога и х
вост, то в голове стоит звон, во рту противный привкус, ломота в теле и очен
ь хочется пить?
Ц Ой, не могу больше!.. Ц простонал Голос и перешел на изможденные хрипы.

Ц Ты можешь мне по-человечески объяснить, Ц обиделась я. Ц Как мы сюда
попали, куда подевались все черти, почему мы тут сидим в одиночестве и где
мой трезубец?
Ц Отвечаю по порядку, Ц взял себя в руки веселый Голос. Ц Тебя сюда прин
ес на плече какой-то бугай и сбросил на пол, как мешок с картошкой.
Чем-то они тебя усыпили… Лично мы с Виктором приехали в загородный дом Ку
прияна по собственной воле. Тут-то нас и ждали! Мешок на голову, руки за спи
ну и сюда, в подвал… Все черти наверху… А в одиночестве сидим, потому что В
иктора в другую сторону поволокли и куда его кинули, мне не ведомо, Ц тут
Голос шмыгнул носом и трубно высморкался. Ц Насчет трезубца ничего ска
зать не могу. Но, когда тебя сюда притащили, никакой вилки при тебе, точно, н
е было.
Ц А-а! Ц озарило меня. Ц Так мы живы?!
Я несмело пошарила рукой и удостоверилась, что дубленка с моим телом вну
три Ц на месте. Рога на макушке и хвост в положенном месте Ц не прощупыва
лись. Попутно выяснилось, что лежу я на бетонном полу, а под головой у меня
что-то мягкое, похожее на Любашину куртку. Прилив храбрости позволил мне
приоткрыть глаз и оглядеться.
Мы находились внутри полутемного бетонного куба. Под потолком имелось в
ентиляционное отверстие, забранное решеткой, через него в темницу прони
кал электрический свет. Любашина душа, облаченная в телесную оболочку, о
бнаружилась рядом. Она сидела на деревянном ящике из-под стеклотары. Нас
окружали водонагревательные аппараты и цистерны, а вдоль бетонных стен
тянулись трубы разнообразного калибра. Местом нашего заточения оказал
ась бойлерная. С каждым разом тюремные условия становились все более гум
анными и комфортабельными. Мне было тепло и запахи не вызывали реакцию о
тторжения.
Если так пойдет и дальше, то, в конце концов, мы сможем рассчитывать на баш
ню слоновой кости.
Ц Так мы опять в плену?! Ц обрадовалась я. Ц Вот счастье! И давно мы здесь?

Ц По мне, так сто лет, Ц разом погрустнела моя подруга. Ц А главное, неиз
вестно, чего хотят похитители. И сумку у меня конфисковали вместе с мобил
ьником… Прошлый раз в Малаховке не в пример лучше было. Я уже прикидывала,
выпиливать здесь нечего Ц дверь железная, и подкоп не получится Ц круг
ом бетон. Необходим принципиально новый подход к решению проблемы. Что б
удем делать?
Ц Песни петь, Ц буркнула я, понимая, что теперь мы попали к серьезным люд
ям.
Любаша поняла меня буквально и затянула во всю мощь своих легких:
"Степь да степь кругом, путь далек лежит, в том краю глухом умирал ямщик".
Получалось красиво. Ее голос отражался от бетонных стен, резонировал от
труб и приобретал мягкие полутона. Я подхватила слова, но, лежа, петь было
неудобно. Пришлось сесть. В голове все еще гудел набат, и чувствовалась су
хость во рту, однако, тошнота прекратилась. Песню мы закончили профессио
нальным дуэтом. Еще несколько репетиций, и мы смело можем давать концерт
ы на тюремных подмостках.
Я немного приободрилась и грянула "Ах вы сени, мои сени". Любаша плавно вли
лась в мелодию. Наши голоса звучали на редкость слаженно и выразительно.

Танцевальный ритм плясовой управлял нашими плечами, руками и коленями. М
ы так воодушевились, что вскочили на ноги и принялись выделывать коленца
.
Любаша скользила павой вокруг меня в русском народном стиле, а я пошла вп
рисядку.
Дальше логично вытекала песня "Эх, полным полна моя коробушка, есть в ней с
итец и парча". Любаша подхватила меня под руку, и мы закружились с ней в лих
ой пляске. Стало жарко, и я сбросила дубленку. Потом вспомнила, что в карма
не джинсов имелся чистый носовой платок. Я выхватила его, закрутила над г
оловой и засвистала казачьим свистом. Мы так увлеклись, что не сразу обра
тили внимание на то, что дверь подвала открыта, и двое бандитов с изумлени
ем взирают на нашу кадриль.
Ц Мужики! Ц весело позвала Любаша. Ц Айда с нами танцевать!
Те посовещались вполголоса и вежливо отказались. Дверь закрылась, в замк
е повернулся ключ. Мы с Любашей пожали плечами, мол, "Не больно-то и хотелос
ь!", и слаженно затянули "Виновата ли я", притоптывая в такт ногами, как девоч
ки из подтанцовки. Под моей кроссовкой что-то хрустнуло.
Я собрала с бетонного пола осколки и с ужасом поняла, что раздавила бабоч
ку-бипер. Господи, я совсем забыла, что сунула ее в карман джинсов, когда вы
проваживала из квартиры товарища из органов. Что я наделала?! Бипер выпал
из кармана, в тот момент, когда я доставала платок. Теперь Николай Михайло
вич не сможет определить наше местоположение в любой точке земного шара
, не явится, как долгожданный сюрприз, и не возьмет ситуацию в свои ведомст
венные руки! Я совсем расстроилась, а Любаша гладила меня по голове и приг
оваривала:
Ц Ерунда, не переживай, отобьемся…
Однако ее оптимизма хватило ненадолго, и она разревелась вместе со мной
в знак солидарности. Пореветь всласть нам не дали. Дверь подвала вновь от
ворилась, и один из сторожей пригласил:
Ц Эй, плясуньи, на выход!
Мы подхватили свои вещички и заторопились наверх, к свету, надеясь на все
лучшее, что есть в людях. И совершенно напрасно… Как оказалось впоследст
вии, время, проведенное в подвале, было самым веселым и беспечным.
Наверху нас ожидала первая неприятность. Охранники, видимо, опасаясь нап
адения со стороны двух хрупких девушек, сковали наши руки наручниками за
спиной. Ясное дело, у меня тут же зачесался нос, и я никак не могла так извер
нуться, чтобы справиться с этим неудобством. Все мое внимание было погло
щено сложными эквилибрами плечевого сустава и шейных позвонков, поэтом
у маршрут нашего продвижения по замку покойного Куприяна не отложился в
моей памяти. Когда мне, наконец, удалось почесать нос о Любашино плечо, мы
уже стояли посреди тропического леса.
Клянусь своим красным дипломом технолога-хлебопека, это были настоящие
джунгли! Пальмы, древовидные папоротники, лианы и какие-то другие растен
ия с огромными мясистыми листьями окружали нас со всех сторон. Маленькие
лампочки, прятавшиеся светлячками среди буйной растительности, мягко п
одсвечивали зеленый шатер. Бархатные тени сплелись в причудливых узора
х, пряча сказочных существ от нескромных взоров российских обывателей.

Казалось, что в лепестках неестественно ярких цветов жили феи с крылышка
ми, как у бабочек. А в самых темных зарослях мерцали жутким светом глаза го
блинов. Влажный тропический воздух окутывал нас невидимым туманом. Птич
ки перекликались в кронах деревьев, а где-то вдалеке журчал водопад. Райс
кие кущи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26