— Мои чувства к тебе совершенно не имеют значения, — заявила Кэтрин, пытаясь встать. Но Эван еще крепче прижал ее и не выпускал из своих объятий.— Еще как имеют! Ты ведь чувствуешь, что я идеальный любовник для тебя.Не жених. Не муж. Любовник.Кэтрин решительно принялась высвобождаться из его рук. Все это зашло слишком далеко и, к сожалению, не в том направлении.— Пусти меня, — взмолилась Кэтрин, не понимая, почему ее голос звучит так неуверенно.— Я не обижу тебя, — проговорил Эван низким и чуть хрипловатым голосом, целуя ее в висок.Разумеется, нет. И конечно, он не будет вести себя так, как Дейвид. Но все равно ей нельзя позволять Эвану целовать себя, поскольку для него это только развлечение.— Но я прошу только о поцелуе, — сказал он, когда Кэтрин снова попыталась встать.— Понимаю, но…Эван закрыл ее рот своими губами и даже не вздрогнул, хотя Кэтрин понимала, как ему больно.Кэтрин хотела прервать поцелуй. Действительно хотела. Она просто обязана была сделать это.Но не смогла. Его губы были такими нежными. Они не требовали ничего взамен. И эта их бережность заставила Кэтрин расслабиться и повернуться к нему, хотя она прекрасно понимала, что не должна так поступать. Но она словно начала таять от жара его губ и забыла обо всем на свете, кроме этой несказанной нежности.«Еще немного, — промелькнуло у нее в голове, — только один поцелуй. Неужели от этого кому-то может быть плохо? И как это можно назвать дурным, если нам так хорошо?»И все же подсознательная тревога Кэтрин не утихала. Ибо Эван каким-то образом пробудил в ее теле ту же странную боль, которая иной раз мучила ее по ночам, в одинокой постели. И кроме того, под его ласками тело переставало слушаться ее.Но когда его язык снова пробежал по внутренней стороне ее губ, они сами собой раскрылись, как лепестки розы раскрываются под лучами теплого солнца. И Кэтрин даже коснулась его языка своим.Стон вырвался из горла Эвана, и тотчас язык его затрепетал во влажной глубине ее рта. Кэтрин ощутила вкус его крови. Нет! Этому надо положить конец. Его пальцы тронули ее лицо, потом, пробравшись сквозь волнистый водопад волос, очутились на шее и замерли там, не давая Кэтрин отстраниться.Боже! Каким же необыкновенно долгим и глубоким был этот поцелуй — словно воды озера Алин Фэн-Фах… и столь же опасным. А Кэтрин с такой смелостью погрузилась в него, не представляя, что таится на самом дне, позволяя Эвану увлекать ее за собой в самую глубину соблазна.Сидя у него на коленях, она почувствовала, как он возбужден. Руки его заскользили по телу Кэтрин — по бедрам, потом по талии, и, поднявшись выше, стали ласкать налитые груди.Когда большой палец Эвана коснулся ее сосков, Кэтрин охватило необыкновенное удовлетворение, но она, мгновенно одернув себя, попробовала отстраниться. И тогда Эван вдруг пробормотал:— Нет. Еще нет.Переведя дыхание, Кэтрин привела первый попавшийся на ум довод:— Слуги начнут удивляться, что это мы здесь делаем.— Да какое мне дело до них? Думаю, и тебе тоже. — И Эван скользнул губами по ложбинке меж ее грудей.Руки Кэтрин оказались теперь у него на плечах, и она почувствовала, как вздрагивают его мускулы, когда он касается языком открытой вырезом платья части груди.— Н-н-но мне-то следует об этом думать, — прошептала Кэтрин.Эван и не думал обращать внимания на ее слова. Вместо этого он вдруг отодвинул белый шелк ее платья, полностью обнажив одну грудь. Кэтрин вскрикнула и уперлась в его плечи. Но все равно его губы сомкнулись вокруг соска… И словно кинжал погрузился прямо в ее сердце. Вынести все это не было никаких сил… Словно марево заволокло все перед ее взором, и Кэтрин невольно прижала его голову к себе, не желая прекращать эту сладкую муку. С ослепительной ясностью она вдруг поняла, что жаждет ощутить прикосновение его губ к самым сокровенным частям своего тела. Она попыталась, но не смогла отогнать эту мысль прочь.Все это походило на безумие. Как она могла вести себя подобным образом с человеком, которого почти не знает? Только безумие могло заставить ее получать наслаждение от того, что Эван обнажил и вторую ее грудь, прикосновение к которой отозвалось где-то в глубине лона Кэтрин очередным приливом жаркой волны.— Эван… милый Эван… — прошептала Кэтрин, невольно откидывая голову назад и тем самым отдавая грудь целиком во власть припавшего к ней Эвана.На секунду оторвавшись от нее, Эван пробормотал:— Какие они восхитительные и нежные! — И снова приник к волшебному источнику, будто пытался утолить жгучую жажду. Похоже, рана на губе его не слишком беспокоила. Зато непонятная, странная боль в ее лоне все больше тревожила Кэтрин. И страстный поцелуй Эвана заставил эту боль вспыхнуть еще сильнее, так что женщина неожиданно для себя вернула ему поцелуй с совершенно непривычным для себя пылом.И только когда его рука, оставившая грудь, оказалась у нее под платьем, в самом сокровенном месте, Кэтрин, словно очнувшись, поняла, насколько бесстыдно она себя ведет. Она позволяет мужчине совратить ее прямо в ее собственной кухне?И страшным усилием воли Кэтрин оторвала губы от его губ и прошептала:— Перестань! Пожалуйста, остановись!Из его уст вырывался полустон-полурычание. Но едва он вновь попытался припасть к ее губам, Кэтрин отвернула голову и отвела руку, гладившую ее бедра.— Эван, остановись! Я не хочу, чтобы… Я не могу…— Кэтрин, позволь мне… — попросил Эван дрогнувшим голосом, целуя ее волосы. — Пожалуйста, позволь…— Нет. — С трудом разомкнув кольцо рук Эвана, она соскользнула с его колен. — Я н-не могу, Эван. Н-не могу!Глаза его сверкали, дыхание никак не могло выровняться.— Но почему?Кэтрин отошла и поправила вырез платья.— Это… это дурно.— Да что же тут плохого, черт побери! — Он вскочил с кресла. — Я хочу тебя. И ты меня хочешь. И ничего дурного или зазорного в этом нет.— Есть. Мы не женаты. Он замер.— Значит, препятствие в этом? Ты хочешь выйти замуж?— Да! — Но тут же Кэтрин осознала, насколько ее слова противоречат тому, что она сама говорила о заклятии. — То есть я хотела бы… Если бы я могла. Но заклятие… оно не дает мне права.— Значит, все дело в заклятии?Ей показалось или на самом деле Эван будто бы вздохнул с чувством большого облегчения? Он шагнул к ней:— Значит, нет никаких проблем, верно? Ты не можешь выйти замуж, и я не могу жениться. Мы вполне подходим друг другу.«Не могу жениться… не могу жениться…» Его слова эхом отозвались в голове Кэтрин. И в эту секунду рухнули все ее надежды. Хотя Кэтрин не признавалась в этом себе, она невольно воспринимала Эвана как возможного жениха. Какой же дурочкой она была, воображая, будто такой человек, как мистер Эван Ньюком, оставит Кембридж ради глухого уголка и совьет гнездо со скромной птичкой вроде нее!Осознание этого отрезвило ее и придало голосу нужную твердость.— Да, ты мне уже говорил, что преподавателям не позволено жениться. Но ведь ты все же намеревался рано или поздно завести семью?— Нет. Никогда.— Но отчего же?— На то есть причины. — Краткость ответа свидетельствовала о том, что Эван не собирается посвящать в них Кэтрин. — И вообще, это не имеет значения. Я не предполагаю жениться, ты не можешь выйти замуж — так что ничто не мешает нам.— Нет. Я не могу лечь в постель с человеком, которому требуется всего лишь утолить чувственный голод. — Неужели я произвожу такое впечатление? — Он попытался приблизиться к ней.Кэтрин обошла стол, чтобы создать преграду между собой и Эваном.— Как ты сам только что сказал, ты не собираешься жениться.— Из этого вовсе не следует, будто близость с женщиной для меня — всего лишь утоление чувственного голода. У меня было намерение сделать наши… дружеские отношения достаточно продолжительными. — При свете свечей глаза его отливали загадочным блеском. — Мы могли бы стать чудесными любовниками. — Эван насмешливо улыбнулся. — Вдову никто не осудит за это — в наше-то время. Разве ты не знаешь об этом?— Но… я не могу! Мне нужен… — Кэтрин замолчала и мысленно продолжила фразу: «нужен муж».Его губы сжались.— Чего тебе во мне не хватает? Неужто я показался тебе хуже, чем твои прежние любовники?— Прежние любовники? — воскликнула Кэтрин. Час. от часу не легче. Наверное, он полагает, будто она каждый год меняет любовников. — Не было никаких любовников! Я вообще девственница.Он уставился на нее прищуренными глазами:— Да… муж у тебя погиб в день свадьбы… Но… Неужто ты… ничего не позволила себе до свадьбы? И за все пять лет вдовства ты не имела ни одного любовника?Кэтрин вспыхнула:— Разумеется.— Вообще-то мне следовало бы догадаться об этом самому. Но тебе уже двадцать пять, и ты страстная натура. И я подумал… — Эван заговорил тише. — Неужели все эти долгие тоскливые годы тебе никто не был нужен?— Нет! То есть, я хочу сказать…— Неужели ты не чувствовала себя одинокой, несмотря на своих друзей в Лондезане?Сочувствие, промелькнувшее в его голосе, задело Кэтрин за живое:— Конечно! Я ощущала себя страшно одинокой, — вырвалось у нее. — Но я не могу иметь того, чего хочу: мужа, который будет ласкать меня по ночам, детей, которые унаследуют Плас Найвл и будут заботиться о моих слугах и арендаторах.«Во всяком случае, я не могу иметь этого с тобой», — промелькнуло в ее голове. Она придала голосу необходимую твердость:— И коли мне не суждено обладать этим, я не желаю довольствоваться убогими подделками.— Обещаю тебе, Кэтрин, что наша близость не покажется тебе убогой подделкой.Обещание, что она сможет вкусить то, о чем пока не имела представления, вызывало еще большую тревогу в ее сердце.— Не смей так говорить! — Выпрямившись, Кэтрин посмотрела ему прямо в глаза. — А теперь уходи, Эван. Уходи и оставь меня в покое.— Хорошо. Я уйду. Но я не собираюсь оставлять тебя. — Он улыбнулся. — К тому же ты обещала помочь мне в моих разысканиях, помнишь?Глаза ее распахнулись. Она напрочь забыла о том, зачем приехал в Лондезан Эван. Но все же где-то в глубине памяти засели его слова, что книга оказалась наилучшим предлогом выманить из замка ту, которая заинтересовала его. Теперь Кэтрин поняла, что он имел в виду.— Вряд ли ты на самом деле так уж нуждаешься в моей помощи, — прошептала она. — Ты попросил о ней только для того, чтобы…— …соблазнить тебя? — сухо подхватил Эван. Она кивнула.— Это слишком грубо сказано, — заметил он. — Но это правда, — подвела Кэтрин черту.Эван стиснул зубы:— Нет, не правда. Ты заблуждаешься. Мне на самом деле нужна твоя помощь.Даже если это и так, теперь она не в состоянии помочь ему. Постоянно находиться рядом с ним, осознавать каждую минуту, что он испытывает к ней влечение, самой переживать сладкую муку желания и при этом понимать, что он никогда не женится на ней, — невыносимо.Кэтрин ухватилась за первое попавшееся объяснение:— Все оборачивается, к сожалению, весьма плачевным образом. Сегодня вечером я надеялась, что ты ознакомишься подробно со свадебным обрядом. А вместо этого ты оказался втянутым в два безобразных скандала.— И я вполне доволен сегодняшним вечером. — Его тон не оставлял сомнений в том, что его привлекло более всего. — Вполне.Кэтрин не знала, что добавить к сказанному. И, может быть, раз уж она взялась помогать ему, следует выполнить обещание. Если только Эван впрямь нуждается в помощи.Глядя на потерянную и смущенную Кэтрин, Эван проговорил:— Я приду завтра в девять утра. Надеюсь, это не слишком рано для тебя. Мне сказали, будто бы тут неподалеку, у самой вершины Черной горы, живет человек, который считает себя потомком Леди озера Алин Фэн-Фах. Я хотел бы побывать у него. И лучше будет отправиться пораньше.Кэтрин молча уставилась на него, удивляясь, откуда у него такая уверенность, что она непременно примет его приглашение.— Не забудь надеть что-нибудь попроще, — добавил он с легкой улыбкой.Задетая его улыбкой, Кэтрин возразила:— Зачем тогда нужна я, если ты и сам все знаешь? Он заглянул ей в глаза:— Но я понятия не имею, как туда добраться. А миссис Ливелин поведала мне, что ты знаешь Черную гору как свои пять пальцев. И по нашей первой встрече я имею представление о том, как ты хорошо описываешь, какой дорогой лучше идти.Сердце Кэтрин упало при напоминании о том, как дурно она вела себя с Эваном при первой встрече. Никогда ей не избавиться от этого чувства вины. Никогда!— Кроме того, мне просто доставит удовольствие прогулка в твоем обществе, — добавил он мягко. — Брести одному в гору так скучно.Сначала Кэтрин попыталась найти убедительную причину для отказа:— А если завтра у меня спешные дела по хозяйству?— Тогда я отложу свой поход на следующий день. — Эван наклонился вперед, упершись кулаками о стол. — Знай, Кэтрин. Я буду приходить сюда ежедневно, пока не получу желаемого.И когда она окаменела, услышав столь категоричное заявление, он пробормотал:— Так не забудь. Завтра в девять. — И, повернувшись, вышел из кухни.Обессиленная Кэтрин повалилась в кресло. Сердце ее бешено колотилось, в ушах звенело. Что же делать? «Получить желаемое?» Только потому, что она позволила поцеловать ее, позволила ему ласкать свою грудь… и…Краска стыда залила лицо Кэтрин. Боже мой, какое она имеет право винить Эвана за его самонадеянность? Если бы не окатившие ее, словно ледяной водой, слова Эвана насчет женитьбы, она готова была позволить ему и большее: уложить ее на кухонный стол и овладеть ею здесь же, как падшей женщиной, каковой ее все и считают. И что самое страшное, она и сейчас продолжала желать его. Продолжала ощущать, как Эван ласкает ее грудь, касается языком соска, как его сильная ладонь гладит ее бедра, а сама она изгибается, подаваясь ему навстречу.Кэтрин встряхнула головой, отгоняя наваждение. Нет, она обязана вытравить из сердца эти воспоминания. Бессмысленно думать об Эване. Он желает получить от нее то, что она обещала подарить своему будущему супругу.Дверь на кухню распахнулась, и вошел Бос, при виде которого остатки возбуждения полегли, как трава под осенним ветром. Окинув ее пристальным взглядом, дворецкий проговорил:— Мистер Ньюком попросил одолжить ему до завтра одну из лошадей, поскольку у него еще болит нога. Я предложил экипаж, но он настойчиво требует лошадь, говоря, что завтра утром приедет на ней сюда. Мне пришлось распорядиться, чтобы конюх предоставил ему лошадь. Вы ведь именно этого хотели?Кэтрин вздохнула. Ясно — Эвану хотелось иметь вескую причину, по которой он сможет завтра явиться в замок.— Спасибо. Вы все правильно сделали.Бос еще внимательнее посмотрел на нее, морщинка меж бровей его стала еще глубже.— Вы хорошо себя чувствуете, мадам? Кэтрин поднялась, собираясь уходить:— Нет. Не очень.— Надеюсь, мистер Ньюком не причинил вам вреда? — осведомился Бос встревоженно.— Не совсем, — вздохнула она. — Бос! Я не знаю, что мне делать с этим человеком.— Разве вы должны непременно что-либо делать с ним?— Да. Я у него в долгу. Из-за того, что обманула его и не пустила в дом. Да еще сегодня вечером ему пришлось ввязаться в два скандала, защищая мою честь.— Вашу честь? — переспросил Бос, прищурив глаза. — Вы хотите сказать, что все эти раны и ушибы он получил, защищая вашу честь?Растерянно глядя на него, Кэтрин подтвердила:— Боюсь, что да.На какой-то короткий миг ей показалось, будто дворецкий растерялся. Но потом черты его лица вновь обрели присущий ему высокомерный вид.— Тогда это совершенно меняет дело. И я даже начинаю жалеть о том, что велел оседлать для этого джентльмена Медею.— Как вы могли! — Сердце ее едва не выпрыгнуло из груди. — Медея совершенно неуправляема! Она способна сбросить его с обрыва! — Кэтрин всплеснула руками, словно уже видела Эвана распростертым на земле. — Бос, зачем вы сделали это?!Впервые в жизни Боса, казалось, обескуражили ее укоры.— Вы пришли в дом с джентльменом, который явно только что подрался с кем-то. Он попытался заплатить мне за предательство. Понятное дело, я подумал, что будет лучше навсегда избавиться от его визитов. Кэтрин упала в кресло.— Бос! Иной раз я не знаю, поцеловать вас или же сделать вам выговор.— Как я понимаю, мне не следовало отбивать у него охоту являться сюда?— Нет… Да… О Боже! Я сама не знаю. Бос нахмурился:— Полагаю, если этот джентльмен настолько вывел вас из равновесия, что вы сами не знаете, чего хотите, то, наверное, вам не следует больше с ним видеться. — Затем, сообразив, что госпожа вовсе не спрашивала у него совета, Бос добавил: — Разумеется, все это меня не должно касаться.Вскинув брови, Кэтрин бросила:— Поэтому вы и подсунули ему Медею?— Как я теперь понимаю, и это было ошибкой с моей стороны.Кэтрин покачала головой.— Нет. Вы просто попытались по-своему защитить меня от опасного, как вам показалось, человека.«Который и на самом деле чрезвычайно опасен», — продолжила она про себя.— Беда в том, что я понятия не имею, хочется ли мне, чтобы меня от него защищали.Вслед за словами, которые вырвались у нее нечаянно, последовало долгое неловкое молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40