Сегодня что-то захотелось выпить. Наверное, потому, что два дня меня окружали выпившие и часто шли разговоры о выпивке. Но перехотелось. И слава Богу!
Мы ложились спать. Я спросил Валеру Балбуцкого, выключил ли он на кухне газ. Не выключил. Я объяснил ему возможные последствия такого легкомыслия. Валера молча курил. Но потом нашел в своем поступке и выгодную сторону:
- Зато завтра на работу не надо было бы идти!..
20 июня 1982.
Выборы. Кажется, в Верховный Совет и народные судьи. Солнце, теплый ветерок, голубое небо. После дежурства в гараже приехал на попутке в Коммунар. Долго рылся в сумке в поисках пропуска. Дежурный по КП махнул рукой - проходи, я тебя знаю. Прочитал "молнии" на доске у подъезда - ничего примечательного. Взбежал на свой четвертый этаж, открыл раздолбанный замок. Шторы завешены, полумрак, кислый запах. В квартире один Валерка. Разбудил его. Открыл балконную дверь. Валерка всю ночь мастерил цветомузыку. Сидит на доп. ограничении. Настроение у него вялое. Я бреюсь в ванной и стараюсь поднять ему настроение расспросами о замечательной цветомузыке. Валера стоит в дверях, видит меня в зеркало и отвечает. Я хвалю его стремление к творчеству. Угощаю оставшимся после дежурства чаем из пакетиков. Сахара нет, булки нет, и мы пьем голый чай. Я объясняю ему закон Ома. Он удивляется, что я его помню.
- А как же ты занимаешься радиоэлектроникой и не помнишь? Всего два года после школы прошло...
- А я его и не знал, - тихо улыбается Валера.
Я уезжаю домой, Валера остается. Грустно отводит глаза.
- Смотри не шали здесь. Дверь никому не открывай, спичками не балуйся, а то Ны-Ны придет. Почитай что-нибудь...
- Ладно...
Пошел в школу, голосовал по доп. списку. Пионерки, стоявшие в почетном карауле, отдали мне салют, когда я подошел к урне и опустил бюллетени. Дурацкая улыбка растянула мой рот. Я наклонил голову и прыснул. Быстро вышел.
2 июля 1982г.
Максимка с Ольгой все еще в больнице. Скоро ему исполнится год.
Маришка в Зеленогорске. Ей недавно исполнилось три.
Верчусь между Коммунаром, Зеленогорском, Ленинградом и "69-м км".
Мне в этом году исполнится 33. Если исполнится.
Надо постараться, чтобы исполнилось.
Общественная работа в комендатуре отнимает массу времени. Почти каждый день приходится появляться там (хотя при моем графике можно и "задвигать" сутки, заранее отметившись на КП) и что-то делать. Начали реконструкцию спортплощадки. Высадили цветы. Установили щиты для газет, но нет денег на подписку - Кашин жмется. Недавно он намекнул мне, что стал реже видеть меня, и я, как дурак, испугавшись, не поехал домой, а целый день просидел в комендатуре и несколько раз заходил на КП мозолить глаза дежурным. Зато все знают, что Председатель Совета "где-то здесь был". А я лежал в койке и читал "Короля Генриха 4-го". И дочитал. Хитрый я бываю, стервец.
Хорош Фальстаф. Придумать такого героя, в принципе, несложно, он типичен во все времена (поддавоха, балагур, хитрован), но снабдить его репликами и включить в действие - задача не простая.
4 июля 1982г.
Дежурю в ОТХ. Вместе с Кулибиным Володей. Устроил-таки бывшего начальника цеха и коллегу-аспиранта в сторожа. Сбылась его мечта. Тихо ликует. Отлавливает старые телевизоры около обменных пунктов, ремонтирует и продает. У Кулибина медлительная речь. В сочетании с его ростом - 2 м 10 см - это производит впечатление. Он нетороплив и застенчив в движениях. Но не в мыслях и делах.
Из книги "Это простое и сложное кино".
Искусство заключается в том, чтобы найти необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном. - М. Дидро.
И еще: Вся большая драматургия пишется маленькими сценами.
Учиться, учиться и еще раз учиться. Н-да. Иначе писателем не станешь...
Неучу все представляется возможным. - Х. Виланд. - Кто такой?
Что хорошо понято, то легко и свободно излагается. - Белинский.
Вам никогда не написать хорошей книги, пока вы не напишите несколько плохих. - Б. Шоу.
Не удивишь - не убедишь.
Сопротивление материала - свойство каждой новой темы.
Если зрители говорят: "Все хорошо, но надо бы чуть побольше" - значит, делать картину длиннее нельзя было ни под каким предлогом.
Легкость и легковесность - не одно и то же.
Чужими грехами свят не будешь - поговорка.
12 июля 1982 г. Наконец-то пришло лето. Сегодня воскресенье. Гараж пуст. В тени тепло, на солнце жарко. К тридцати градусам температура. Хорошо бы оторваться на озерцо, искупаться, но оставить вместо себя некого.
Вчера ездил в Зеленогорск, к дочке. Все заросло травой. Маришка бегает по участку вместе с Катькой и собачкой Степкой. Немного загорела. Ходили на залив. Посидели в кафе. Татьяна, похоже, довольна, что я приезжаю к Маришке. Скоро они уезжают в Мурманск.
Ходил на кладбище к родителям и Феликсу. Выпил две бутылки сухого, посидел, повспоминал. Со мной был племянник Вовка. Одержим идеей разбогатеть за счет огорода; все повторяется на нашей земле.
Читаю орфографический словарь русского языка Д.Н. Ушакова - расширяю словарный запас. Ставлю карандашом галочки.
14 июля 1982г.
Ольга с Максимом уехали на дачу к родителям. Тесть увез их на машине.
Обошел квартиру, прибрался маленько. Принял душ. Сел читать сборник "Русский фельетон". Забавная книжка - в ней собраны наши классики от А. Сумарокова до Д. Бедного. Есть в ней и Крылов, и Пушкин, и Некрасов, и Герцен, и даже Достоевский.
"История скажет вам, что славнейшие народы, когда у них не было соперников, не было деятельности гражданской извне и снутри, слабели, ржавели, вырождались или дряхлели и разрушались. Вспомните персов, греков, римлян". - Н.А. Полевой.
Петр Первый служил барабанщиком, солдатом и матросом. Ритмичная фраза.
15 июля 1982г.
Сюжет. В одной организации ЭВМ, которой поставили задачу анализировать психологический климат в коллективе, дала рекомендацию включить в штатное расписание шута. Включили. Шут подсмеивался над нелепостями, резал правду-матку в глаза и всех издергал. Потом выяснилось, что программисты ошиблись, неправильно расшифровали рекомендации машины. Шута и программиста уволили.
"Материя первична, а сознание вторично. Это, в частности, подтверждается улучшением настроения после приема пищи, - говорил доктор философских наук Кармин А.С. Он читал нам лекции в аспирантуре. - Как известно, бытие определяет сознание..."
Я пытался с ним мысленно спорить. Мне кажется, что и сознание определяет бытие человека. И есть тому подтверждение. Например, пословица: За чем пойдешь, то и найдешь. Как ты себе свою жизнь замыслишь, так ее и будешь выстраивать. Не все же определяется потребностью пуза и инстинктов.
1982 г. 16 июля, пятница. Дежурю в ОТХ.
Пару дней назад, в день получки, произошло маленькое смешное ЧП с грустными для некоторых химиков последствиями.
Пьяный химик N., перебираясь через забор в комендатуру, неудачно съехал по столбу и застрял ногой, обутой в кирзовый сапог, между прутьев. Тут его и застиг замполит Кашин, шедший по внешней тропке вдоль забора на ужин. N, не будь дураком, лег на живот, натянул на голову спецовку, и стал дергать ногу из сапога, надеясь улизнуть инкогнито. Кашин азартно схватил его за сапог и стал озираться в поисках подмоги. Но тщетно: КП далеко, не докричишься, а по тропке ходят только женщины к аптеке. Химик матерился и пытался вырвать ногу. Кашин, привалившись к забору, сдавливал руками сапог, сопел и требовал от химика назвать свою фамилию или показать лицо. Химик посылал замполита подальше и глумливо советовал опознать его по заднице, которая к тому времени показалась из съехавших штанов. За этой борьбой в партере из открытых окон наблюдали многочисленные болельщики. Химики, естественно, болели за своего. Они восторженно комментировали дрыганье ноги, передававшееся замполиту, и выкрикивали советы гражданину начальнику. Свист и крики неслись, как на стадионе. Был день получки, и многие запаслись лимонадом по случаю жаркой погоды. Замполит, как дурак, держался за сапог и с тоской поглядывал на угол дома, за которым находилось КП.
- Дрыгай, дрыгай! - вопила толпа. - Он уже устал! Сейчас отпустит!
- Держите меня! Сейчас уссуся!
Когда после коварного вздрыгиванья ноги фуражка замполита свалилась с головы и, описав неспешный круг, легла в пыли, раздался восторженный вопль, словно назначили пенальти. Кашин, сидя на корточках, потянулся за ней одной рукой, и в тот же миг кувырнулся на спину с грязным сапогом в обнимку общий взрыв смеха! Химик N под свист и улюлюканье рванул к дальней парадной, мелькая босой ногой и удерживая на голове робу. Толпа отвалила от окон и продолжала восторженно завывать в глубине квартир.
Кашин, по свидетельству очевидцев, почистил и надел фуражку, взял сапог двумя пальцами и, не глядя на окна дома, пошел с ним на вахту. Там он брякнул его на стол дежурным и потребовал к утру найти хозяина сапога. А также устроил разнос за бездумное сидение в помещении КП.
Рассказывают, что Кашин сам проводил вечернюю проверку отрядов, чьи окна выходят на забор. Он вызывал химиков из строя по одному, заставлял их представляться и оглядывал их снизу до верху и чуть ли не просил приспускать сзади штаны. Но это, конечно, треп. Но семерых особенно поддатых заперли в обезьянник и составили на них протоколы.
Ночью был шмон - пересчитывали обувь. Мужиков поднимали и требовали надеть рабочую обувь. Говорят, опера нашли десять непарных валенок, несколько сапогов и одну женскую босоножку. Такие у нас мужики дураки парный сапог к тому, с которым в обнимку кувырнулся замполит, давно выбросили за забор. А все поддатые, кто был еще в уме, приняли холодный душ и до самой проверки жевали лавровый лист, хвойные иголки и опрыскали ворота рубах и волосы жидкостью от тараканов.
Владельца сапога так и не вычислили.
На следующий день химики узнали о решении замполита: всех обитателей квартир, чьи окна выходят на забор, лишить права выезда на выходные дни. Не хрен, дескать, было орать и подавать глумливые советы. Я, дескать, разбираться не буду - вместе орали, вместе и сидите в комендатуре.
Общественность негодовала. Химики бродили по спортплощадке и матерились. Ропот был слышен во всей округе. Председатели 2-го, 4-го и 6-го отрядов вели безуспешные переговоры со своими отрядными. Те посмеивались и разводили руками - не хрен было кричать! Замполит распорядился отменить выезд, мы ничего не знаем. Вы общественность - вы с ним и договаривайтесь.
Я появился в казарме за час до вечерней проверки, мне рассказали новость, и мы собрались у нас на кухне обсудить ситуацию. Суть свелась к тому, что мне как председателю совета общежития надо идти к Кашину и говорить с глазу на глаз. Снять напряженность и попытаться выхлопотать увольнительные. Нельзя наказывать всех подряд - многих в тот момент и дома еще не было. Народ злится. Их ждут на выходные семьи, они имеют право. И вообще, может Кашин погорячился, а теперь ждет встречного шага, чтобы его поуговаривали.
Я сказал, что с замполитом у меня с самого начала отношения хреновые. Не знаю, почему. Махоркин - мужик нормальный, он бы такого не учудил. И за сапог бы никого ловить не стал. А если бы и схватил, так в шутку. Этот пьяный химик в комендатуру же лез, к своей шконке пробирался, а не из комендатуры бежал. Это понимать надо.
- Вот ты ему это и объясни! Без всякого базара. Ты умеешь! А про тех, кто кричал, скажи, что просто смешно было, вот они и кричали.
- Пошли все вместе... Гуртом веселей и батьку бить.
- Не, базар начнется. Иди лучше один...
Замполита долго не было. Я прилег вздремнуть. В 12 ночи меня разбудили и сообщили, что Кашин в своем кабинете. Я умылся и под напутственные реплики толпы пошел к его резиденции. Несколько буйных и нетрезвых голов хотело примкнуть в попутчики и высказать замполиту все, что они о нем думают, но их оттеснили.
Войдя к Кашину, я тихим и значительным голосом сказал, что пришел по политическому делу. Примет ли он меня в неурочный час? Майор перестал лизать мороженое и впился в меня глазами. Вытянул в мою сторону голову, растопырил уши и впился. Похоже, он ожидал услышать о заговоре в пользу иностранной державы или о шайке фальшивомонетчиков, свившей гнездо на территории комендатуры. Он крякнул, прочищая горло, опустил руку с сахарной трубочкой под стол и кивнул, не отрывая от меня глаз.
Я начал с того, что насколько мне известно, вчера в комендатуре произошел гнусный эпизод, заслуживающий самого строгого порицания и наказания.
Я вкратце пересказал известное мне со слов очевидцев событие и спросил - правильно ли я информирован? Майор кивнул, и растопыренность ушей поубавилась. Заговором и фальшивыми купюрами не пахло. Он подлизнул мороженое и откинулся в кресле.
- Так-так. И что, значит, вы хотите сказать?
Я хотел сказать - ну и чудак же вы, трах-тарах, майор, - но сказал:
- Рыцарь революции - товарищ Дзержинский, соратник великого Ленина, чьим именем гордятся наша партия и правительство, считал, что лучше освободить десяток виновных, чем осудить одного невиновного. А у нас может получиться совсем наоборот, не по Дзержинскому может получиться. Поскольку личность этого хитрого и изворотливого нарушителя режима на данный момент не установлена, а также нельзя установить, кто высовывался в окна и нарушал, так сказать, криками общественный порядок, следует, на наш взгляд, поручить советам отрядов самим определить, кто заслуживает наказания. Они своих людей знают и сами решат, кто мог крикнуть глупые оскорбительные слова, а кто не мог. В противном случае ропот, который сейчас охватил половину пятиэтажного дома, может вылиться в беспорядки. Обстановка в отрядах тревожная, - добавил я с видом бесстрастного наблюдателя.
Майор дважды лизнул трубочку и с видом такого же бесстрастного наблюдателя заметил, что не пришлось бы вызывать из Ленинграда дежурный полк милиции, от встречи с которым недовольным едва ли будет лучше. Тут его уши пришли в исходное положение - прижались к сухощавой голове, и я понял, что настала моя очередь слушать. О том, что...
- Долг общественной организации - следить за порядком в комендатуре, бороться с хамством, бескультурьем и хулиганством, а не выгораживать людей, плюющих на честь милицейского мундира. Я ведь могу и передумать - оставить без выезда не только хулиганов, но и сочувствующих им!
Вот как все обернулось.
Я сказал, что это будет смелое и справедливое решение.
- Правильно, - кивнул я. - По большому счету, жители тех квартир не виноваты, что в комендатуре слабо поставлена воспитательная работа. Нет плохих воспитанников - есть плохие воспитатели... Останемся без выезда, если запустили работу. Кто в Совете - тот в ответе...
- Это что же, значит... Как, значит, понимать? Вы хотите сказать, что советы отрядов останутся, а разные, простите, гопники, поедут в город? Вы это серьезно? - Его уши вновь заняли локационную стойку.
Я кивнул. Было слышно, как во дворе, под окнами, тревожно переговаривается толпа.
Кашин встал, отнес на блюдечко оплывающее мороженное, вытер руки платком и надел фуражку. Снял. Положил на стол. Потянул зеленый форменный галстук.
- Сколько, по-вашему, человек следует наказать невыездом из каждого отряда?
- Не из отряда, а из квартир, которые выходят на забор. Мы думаем, по одному человеку из квартиры.
- Они же орали, как гамандриллы какие-нибудь! Как тупые скотские обезьяны! По десять человек в каждом окне висело! Свистели, паясничали вместо того, чтобы добежать до КП и позвать дежурного. - Он вновь нацепил фуражку. - Минимум по пять человек наказать надо!
- Но Дзержинский же говорил...
- Вы мне Дзержинским зубы не заговаривайте!
- Тогда по два человека из квартиры. И все равно могут быть обиженные.
- Дзержинский бы вас всех... По три человека из каждой квартиры! На усмотрение Советов отряда! И чтоб, значит, списки мне завтра передали, я сам посмотрю. Идите!
Мы уединились с общественностью на спортплощадке. С контрольного пункта светили прожектора. Я сказал, что Кашин настаивал наказать по десять человек от каждой квартиры, и народ негодующе заматерился. Но сошлись на трех штрафниках от каждой квартиры, чьи окна выходят на забор. Теперь заматерились с облегчением. Еще я сказал, что если будут недовольные и этим решением, то Кашин оставит без выезда всех, включая Совет. Добавил и про полк милиции из Ленинграда. "Он уже и трубку снял, хотел вызывать..." Поохали, поматерились. Обсудили детали - дать в списки штрафников тех, кто и так сидит на допограничении.
Председатели Советов пошли к своим отрядам, нагоняя жути про мчавшийся из Ленинграда особый полк милиции, который удалось вернуть в километре от комендатуры. Замполит, дескать, рвал и метал, хотел наказать всех месяцем невыезда, но уговорили на одну неделю. Радуйтесь, трах-тарарах, что все обошлось. Поэтому сейчас всем спать, трах-тарарах, вести себя тихо, трахтарарах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44