Хотя, как сказал президент самому себе, он нисколько не нервничает. Возможно, немножко возбужден, но на то у него есть полное право. Харкер представлял, какое будущее его ожидает, и уверенность в своей правоте уносила прочь всю нервозность. Он уже тысячу раз говорил себе об этом.
Стрельба прекратилась. Президент поднял голову в ожидании сигнала. Снова раздались залпы огнестрелов, и он понял, что все это время не дышал.
Когда же сигнал все-таки был подан, Харкер вновь любовался парящим в вышине орлом. Маленький завиток белого дыма, такой чистый на фоне голубого неба.
Президент выхватил саблю, пришпорил лошадь и помчался вперед.
* * *
Аланд Терко знал, что легкая пехота хамилайцев хорошо подготовлена, но его сильно удивил тот факт, что она может держаться так долго.
Солдаты противника были застигнуты врасплох, оказались в численном меньшинстве, их обошли с флангов, но они не обратились в бегство. Когда же неприятельские бойцы все же отступили, то сделали это, сохраняя боевой порядок. Некоторые соратники Терко решили, что могут насесть на врага и погнать его дальше, но за свою самоуверенность поплатились жизнями.
Но вот дело сделано: пора подавать сигнал. Аланд кивнул ординарцу, и тот поджег костер из сухого низкорослого кустарника и свежесрубленной древесины. Через миг сухостой запылал ярким желтым пламенем, а свежее дерево давало большие клубы белого дыма.
Терко облегченно вздохнул. Основная работа выполнена. Теперь ему остается только присоединиться к своим бравым солдатам, чтобы окончательно разгромить авангард противника…
Аланд перешагнул через тело одного из пехотинцев, наклонился, взял его огнестрел и убедился, что тот заряжен и готов к бою. По усиливавшимся звукам пальбы и по тому, как его бойцы прятались за каждым камнем, он понял, что уже недалеко от поля боя.
Пуля срикошетила от земли прямо у ног Терко, задев по касательной его сапог. Аланд быстро присел и прицелился, заметив в густом кустарнике какое-то движение. Он немного помедлил, а когда из кустов показалась голова вражеского солдата, быстро выстрелил. Однако Терко так долго не держал в руках огнестрела, что промазал.
Когда рассеялся дым после его выстрела, Аланд двинулся вперед и почти тут же заметил, что ривальдийские пехотинцы идут в атаку.
Неожиданно они замедлили ход и почти остановились. Терко прижался к земле и ползком направился к выступу, из-за которого можно было хорошо рассмотреть неприятельские позиции.
Когда он выглянул из-за укрытия, то был приятно поражен. Кавалеристы противника пытались успокоить лошадей, напуганных близкой пальбой и суматохой, вызванной атакой ривальдийцев и понесенными потерями. Несколько человек слезли с лошадей и заряжали карабины, другие пытались броситься вперед, в контратаку. Позади разворачивалась шеренга пехотинцев, но место было настолько узким, что солдаты сгрудились в кучу будто стадо баранов.
Терко быстро перезарядил огнестрел и навел его на лошадь, шедшую под всадником. Выстрел убил животное наповал, отбросив его на другую кобылу, которая тоже упала. Оба наездника повалились на землю, никто из них не поднялся.
Пока все идет лучше, чем планировалось, радостно сказал себе Аланд. Это одна из самых удачных засад, в которых ему когда-либо приходилось участвовать… Теперь, если президент Харкер заметил сигнал, они смогут наголову разбить авангард хамилайцев. Вот это будет зрелище!..
Тяжело дыша, Терко начал перезаряжать орудие. Странно, откуда усталость? – подумал он. Но ничего. Когда все закончится, вернусь к прежнему режиму, войду в форму, возможно, даже снова запишусь в пограничники…
Тут он заметил, что при каждом выдохе у него изо рта вырывается морозное облачко. Это нехорошо, мелькнула смутная мысль. Совсем устал…
Затем Аланд увидел слабое голубое сияние вокруг ствола огнестрела.
– О… – только и вырвалось у него.
Терко снова выглянул из-за выступа, но не заметил ни одного Кевлерена. Кто же это?.. Если бы он увидел, то наверняка засадил бы магу заряд прямо в череп.
Неожиданно солдаты противника разбежались кто куда. Одна из служанок, слабо подумал Аланд, когда увидел невысокую круглолицую девушку, пробиравшуюся через строй солдат и кавалеристов. Наверное, ей сказали, что ее муж убит, и она жаждет отомстить… Да, Терко слышал о подобных вещах. Ну, если она возьмет в руки огнестрел, то он убьет ее без всяких колебаний…
У незнакомки были длинные темные волосы, а губы непрестанно шевелились: она что-то нашептывала, но Аланд не мог разобрать ни единого слова. Несколько крепких солдат пытались догнать девушку. Один или двое даже попытались схватить ее, но она все равно шла дальше.
И тут Терко показалось, что в ее глазах он увидел свечение.
* * *
– Во имя Сефида, дайте же пройти!.. – кричал Паймер, но толпа солдат не смогла бы расступиться перед ним, даже если бы очень захотела.
Дорога к холмам была полностью забита. Офицеры пытались навести порядок, а герцог всем мешал. Один из командиров решил, что с него хватит этого цирка, и приказал своим людям препроводить герцога и его товарища с глаз долой.
Старик не мог в это поверить. Неужели они не узнали его?.. Почему ему не позволяют защитить племянницу?..
Герцог поднял руку, чтобы снять свой рыжий парик и бросить его оземь, но на голове ничего не оказалось.
– Понятно теперь, почему солдаты вас не узнали, – сказал Идальго. – Они думают, что вы – обычный сумасшедший.
– Но я ведь не сумасшедший, – жалобно проблеял герцог.
Солдаты смотрели на него настороженно.
– Так мы ничего не добьемся. Сяду-ка я и подожду, чем закончится дело, – сказал Чиерма.
И он действительно опустился на землю.
Паймер остался стоять, растерянно размахивая руками.
– Это будет интересно, – заявил Идальго.
– Точно, – подтвердила леди Энглей. – Это будет ужасно.
Она ласково посмотрела на Чиерму.
– Хорошая мысль. Садитесь-ка вы все. Вам будет гораздо легче, если вы окажетесь ближе к земле.
Идальго одобрительно кивнул герцогу.
– Присоединяйтесь. Солдаты все равно вас не пропустят. Устраивайтесь поудобнее, ваша светлость.
Паймер плюхнулся на землю. Он заметил, что Идальго и Энглей остались стоять.
– А почему же вы сами не садитесь?
– Не хотим ничего пропустить, – с неожиданной холодностью сказала Энглей.
* * *
Едва дорога стала шире, кавалеристы пустили лошадей рысью.
Харкер, заметив белый кусок ткани, который ранее самолично укрепил на высоком шесте в трехстах шагах от выхода из расщелины, приказал выстроиться для атаки.
Он никогда прежде не испытывал ничего более возбуждающего, чем эта скачка: бешеный галоп сквозь высокие цвета меди отвесные скалы; топот двух тысяч лошадиных копыт, гулким эхом разносившийся по округе…
Как только ривальдийские кавалеристы вылетели на открытое пространство, хамилайцы, оказавшиеся с ними лицом к лицу, были до смерти напуганы. Такого ужаса в глазах людей Харкер никогда прежде не видел. Солдаты противника бросились кто куда, пытаясь спасти свои жизни, они швыряли огнестрелы, натыкались друг на друга, падали – и оставались лежать на земле…
Президент рубил саблей всякого, кто попадался на пути. Его кобыла, напуганная жуткой суматохой и воплями, начала шарахаться в разные стороны; управлять ею становилось все труднее. Впрочем, это уже не так важно… Противник обратился в бегство. Ну и пусть удирает хоть до самой границы… Еще один взмах саблей – и еще один раскроенный череп, и труп, и кровь.
Харкер повернулся в седле и заметил, что его кавалеристы буквально выкашивают себе дорогу сквозь ряды хамилайской пехоты. Ривальдийцы разделились на две группы: одна следовала за президентом на север, другая отправилась на юг на подмогу Аланду Терко.
Битва захватила Харкера; он больше не позволял себе роскоши мыслить четко и логично. Президент оказался в самой гуще врагов, исчислявшихся тысячами. Единственное, что он еще мог предпринять ради спасения страны, его любимой республики, – пришпорить коня посильнее и ринуться на неприятеля, рубя направо и налево.
* * *
Терко взял ведьму на мушку, но пока он пытался спустить курок, позади него раздался взрыв.
Аланда прижало к земле, а огнестрел выпал из рук. Лицо офицера было залито кровью; он ничего не видел.
Терко вслепую зашарил в поисках выроненного оружия, нащупал его пальцами, но тут же с диким криком отдернул руку: металлическое дуло оказалось страшно холодным. Ривальдиец вытер кровь, стекавшую прямо на глаза, и попытался подползти за выступ, чтобы хоть как-то укрыться от огня врага. Кроме лица, он явно еще куда-то ранен… но боли пока не было. Аланд не понимал, что с ним происходит.
Кто-то прыгнул за выступ к Терко. Один из его пехотинцев… Рот и глаза парня были так широко раскрыты, что казалось, будто их нет вовсе. Затем солдат исчез, а на месте, где он только что стоял, образовалось кровавое облако. Во все стороны со свистом полетели осколки костей. Один из осколков вонзился в ногу Аланда.
Офицер закричал пронзительно и страшно. Не обращая внимания на жжение в ноге и разраставшуюся жгучую боль в сердце, он пятился назад, пытаясь убежать.
* * *
– О, дорогой Сефид, – проговорила леди Энглей. – Это даже больше, чем я могу вынести!..
Чиерма поднял глаза и увидел, что его возлюбленная слегка покачивается на ногах. Ему показалось, что она бредит; затем бывший губернатор посмотрел на Идальго и понял, что тот находится в таком же состоянии.
– Она пьет его весь, до дна, – прокомментировал Избранный.
По коже Чиермы пробежали мурашки. Ему стало очень холодно. Он посмотрел на Паймера. Старик тоже энергично растирал руки, а изо рта у него вырывались облачка пара.
– Императрица, – прошептал герцог.
– Но кого же она принесла в жертву, если эффект оказался столь силен? – недоуменно спросил Чиерма, глядя на Паймера. – Это Уилдер?..
Неожиданно лицо герцога приобрело выражение странной усталости, даже постарело, если это возможно.
– Думаю, ей больше не нужно жертв, чтобы пользоваться магией, – с трудом проговорил он.
И тут Чиерма понял, что хотел сказать старый Кевлерен. Осознание ситуации заставило его почувствовать себя еще более жалким. Если бы он знал обо всем раньше, то никогда не перешел бы на сторону Лерены. Покинул бы пост губернатора, чтобы убежать как можно дальше из Ривальда…
Энглей посмотрела на него и мягко улыбнулась.
– Ты еще не все понимаешь, – тихо проговорила она.
– А мой господин знал все с самого начала, – гордо вымолвил Идальго.
– Это потому, что из-за него-то все и началось, – без тени упрека отозвалась Энглей.
Чиерма очень удивился, когда она наклонилась к герцогу и поцеловала его прямо в лысину. Странно, но любопытство уступило место ревности. Паймер, словно не оценив поступка леди по достоинству, почесал место поцелуя, как будто его там укусил комар.
* * *
Харкер остался один.
Он соскочил с изнуренной лошади и побежал обратно к расщелине, но все было бесполезно. Там уже находились вражеские кавалеристы, преградившие ему путь.
Президент огляделся по сторонам и понял, какую бойню устроили его люди. Все кругом было завалено телами мертвых и умирающих, но самое страшное заключалось в другом.
Харкер видел, как его товарищи взрывались, словно в них заложили огромный заряд пороха. Холодное голубое пламя жадно облизывало стволы огнестрелов, мечи, острия копий… Крофт прекрасно знал причину подобного явления. Некоторое время он безуспешно метался взад-вперед по дороге, расталкивая и друзей, и врагов и отчаянно пытаясь найти Кевлерена, осуществившего Обладание. В конце концов его лошадь попросту встала. Харкер понял: еще один шаг – и она падет.
Неподалеку от президента послышалась непонятная возня. На поле боя появилась женщина. На нее нельзя было смотреть без страха. Женщина заметила Харкера. Не раздумывая, он бросился к вражеским уланам, которые тут же навели на него оружие. Сердце президента запылало так, будто его кто-то поджег.
Он побежал быстрее, пристально глядя на одного из солдат, моля о пощаде. Как в замедленной съемке, улан подстегнул свою лошадь и помчался вперед. Харкер вскрикнул. Сконцентрировав все внимание на острие копья, он высоко вскинул саблю, распрямил спину и сам бросился на грозное оружие, подставляя под удар грудь.
* * *
Когда по округе вновь запорхали птицы, Паймер понял: все кончено. Лерена устроила для своих любимцев настоящее пиршество. Старик боялся только, что оно – не последнее.
– Императрице нелегко будет проделать нечто подобное в следующий раз, – меланхолично заметил Идальго. – Она Обладала с такой силой, что израсходовала почти весь Сефид.
– Насколько сильно было Обладание? – робко спросил герцог.
Паймер впервые подумал о том, что, быть может, ему стоит бояться Идальго и Энглей больше, чем Лерену. Что-то в Избранном изменилось, он уже не совсем Акскевлерен.
Или совсем не он.
– Ройте яму, – произнес Идальго.
– Что?..
– Пальцами, ваша светлость. Выройте маленькую ямку. Долго копать не придется.
Паймер больше не задавал вопросов. Он наклонился и начал ковырять землю. Однако это продолжалось недолго: через минуту старик нащупал пальцами нечто, что мешало ему продолжать дело.
Герцог запыхтел, пытаясь зацепить хоть кусочек земли, но везде натыкался на что-то твердое и скользкое. Он почувствовал чей-то взгляд. Подняв голову, старик увидел, что рядом стоит Чиерма и внимательно за ним наблюдает. Паймер заворчал и принялся ладонями расшвыривать разрыхленную почву.
Неожиданно он вскрикнул и отскочил в сторону. Глядя в ямку, Чиерма изумленно открыл рот. Вместе с герцогом они стали ковырять землю в трех шагах от первого места, потом в десяти…
Через пять минут они, сплошь перепачкавшись, прекратили свое занятие. Везде под тонким слоем почвы скрывалось одно и то же.
– Что это такое, ваша светлость? – дрожащим голосом спросил Чиерма.
– Стекло, – ответил Паймер. – Все, что глубже девяти дюймов, превратилось в стекло.
Глава 23
Кидан разочаровал Велана Лаймока.
Он ожидал увидеть огромный город, великолепную столицу, возвышавшуюся над окружающими его равнинами… Вместо этого перед тысяцким предстало захолустье, едва ли превышающее по размерам весьма средний ривальдийский городишко. Единственной достопримечательностью оказалась Цитадель.
На следующий день тысяцкий тщательно изучил все три острова Кидана. Жители наверняка использовали для укрепления обороны подобное географическое своеобразие…
Кидан – маленький город, но будь он больше, его стало бы труднее защищать. Когда-нибудь увеличение застройки приведет к тому, что жителям придется осваивать материковые земли по обеим сторонам реки Фрей.
Цитадель же привлекла внимание Лаймока по той причине, что это было единственное настоящее укрепление, построенное по всем правилам фортификации. Разведчики донесли тысяцкому, что стены простираются далеко на запад и очень хорошо защищены.
Услышав глухой выстрел из лонггона, Велан подскочил в седле. Он повернулся, чтобы определить место, откуда стреляли, и увидел маленькое облачко черного дыма над одной из башен Цитадели. Затем показалась маленькая темная точка, которая летела через Фрей. Точка все увеличивалась в размерах, а потом с глухим стуком ударилась оземь примерно в двадцати ярдах от новобранцев. Подскочив вверх, ядро вновь упало, но теперь уже угодило прямо в строй солдат. Люди разлетались в стороны, словно детские поломанные игрушки. Ядро продолжало скакать, пока наконец не остановилось. Солдаты в панике отступили, оставляя на равнине около дюжины искалеченных тел.
Велану, равно как и его бойцам, никогда ранее не приходилось видеть, чтобы лонггон стрелял с такой разрушительной силой. Выстрел был сделан не наобум: все должны видеть, какой урон можно нанести массовому скоплению пехоты. Огонь по кавалерийским эскадронам будет еще ужаснее.
Когда один из солдат отыскал ядро лонггона и принес его командиру, Велан смог поднять его одной рукой. Трудно было поверить, что такая маленькая вещица, не важно, сколько она весит, может вызвать подобные разрушения.
* * *
– Хороший выстрел, – сказал Кадберн, похлопывая командира расчета лонггона по плечу. – Лучший из тех, что я видел на своем веку.
Командир с гордостью выпятил грудь.
– Так точно, господин. Но хотелось, чтобы вы позволили выстрелить чуточку пораньше. Уверен, с этой позиции мы достанем их с расстояния в милю.
– Ценю ваш энтузиазм, – ответил Кадберн. – Но пусть они пока думают, будто это все, на что мы способны.
Командир расчета ухмыльнулся так, будто его только что посвятили в страшную тайну.
– Понимаю, господин!
К Кадберну подошел Полома.
Избранный увидел перед собой человека, который не только тщательно пытается скрыть от всех личное горе, но еще и старается продемонстрировать окружающим спокойствие и уверенность, несмотря на угрозу, нависшую над Киданом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Стрельба прекратилась. Президент поднял голову в ожидании сигнала. Снова раздались залпы огнестрелов, и он понял, что все это время не дышал.
Когда же сигнал все-таки был подан, Харкер вновь любовался парящим в вышине орлом. Маленький завиток белого дыма, такой чистый на фоне голубого неба.
Президент выхватил саблю, пришпорил лошадь и помчался вперед.
* * *
Аланд Терко знал, что легкая пехота хамилайцев хорошо подготовлена, но его сильно удивил тот факт, что она может держаться так долго.
Солдаты противника были застигнуты врасплох, оказались в численном меньшинстве, их обошли с флангов, но они не обратились в бегство. Когда же неприятельские бойцы все же отступили, то сделали это, сохраняя боевой порядок. Некоторые соратники Терко решили, что могут насесть на врага и погнать его дальше, но за свою самоуверенность поплатились жизнями.
Но вот дело сделано: пора подавать сигнал. Аланд кивнул ординарцу, и тот поджег костер из сухого низкорослого кустарника и свежесрубленной древесины. Через миг сухостой запылал ярким желтым пламенем, а свежее дерево давало большие клубы белого дыма.
Терко облегченно вздохнул. Основная работа выполнена. Теперь ему остается только присоединиться к своим бравым солдатам, чтобы окончательно разгромить авангард противника…
Аланд перешагнул через тело одного из пехотинцев, наклонился, взял его огнестрел и убедился, что тот заряжен и готов к бою. По усиливавшимся звукам пальбы и по тому, как его бойцы прятались за каждым камнем, он понял, что уже недалеко от поля боя.
Пуля срикошетила от земли прямо у ног Терко, задев по касательной его сапог. Аланд быстро присел и прицелился, заметив в густом кустарнике какое-то движение. Он немного помедлил, а когда из кустов показалась голова вражеского солдата, быстро выстрелил. Однако Терко так долго не держал в руках огнестрела, что промазал.
Когда рассеялся дым после его выстрела, Аланд двинулся вперед и почти тут же заметил, что ривальдийские пехотинцы идут в атаку.
Неожиданно они замедлили ход и почти остановились. Терко прижался к земле и ползком направился к выступу, из-за которого можно было хорошо рассмотреть неприятельские позиции.
Когда он выглянул из-за укрытия, то был приятно поражен. Кавалеристы противника пытались успокоить лошадей, напуганных близкой пальбой и суматохой, вызванной атакой ривальдийцев и понесенными потерями. Несколько человек слезли с лошадей и заряжали карабины, другие пытались броситься вперед, в контратаку. Позади разворачивалась шеренга пехотинцев, но место было настолько узким, что солдаты сгрудились в кучу будто стадо баранов.
Терко быстро перезарядил огнестрел и навел его на лошадь, шедшую под всадником. Выстрел убил животное наповал, отбросив его на другую кобылу, которая тоже упала. Оба наездника повалились на землю, никто из них не поднялся.
Пока все идет лучше, чем планировалось, радостно сказал себе Аланд. Это одна из самых удачных засад, в которых ему когда-либо приходилось участвовать… Теперь, если президент Харкер заметил сигнал, они смогут наголову разбить авангард хамилайцев. Вот это будет зрелище!..
Тяжело дыша, Терко начал перезаряжать орудие. Странно, откуда усталость? – подумал он. Но ничего. Когда все закончится, вернусь к прежнему режиму, войду в форму, возможно, даже снова запишусь в пограничники…
Тут он заметил, что при каждом выдохе у него изо рта вырывается морозное облачко. Это нехорошо, мелькнула смутная мысль. Совсем устал…
Затем Аланд увидел слабое голубое сияние вокруг ствола огнестрела.
– О… – только и вырвалось у него.
Терко снова выглянул из-за выступа, но не заметил ни одного Кевлерена. Кто же это?.. Если бы он увидел, то наверняка засадил бы магу заряд прямо в череп.
Неожиданно солдаты противника разбежались кто куда. Одна из служанок, слабо подумал Аланд, когда увидел невысокую круглолицую девушку, пробиравшуюся через строй солдат и кавалеристов. Наверное, ей сказали, что ее муж убит, и она жаждет отомстить… Да, Терко слышал о подобных вещах. Ну, если она возьмет в руки огнестрел, то он убьет ее без всяких колебаний…
У незнакомки были длинные темные волосы, а губы непрестанно шевелились: она что-то нашептывала, но Аланд не мог разобрать ни единого слова. Несколько крепких солдат пытались догнать девушку. Один или двое даже попытались схватить ее, но она все равно шла дальше.
И тут Терко показалось, что в ее глазах он увидел свечение.
* * *
– Во имя Сефида, дайте же пройти!.. – кричал Паймер, но толпа солдат не смогла бы расступиться перед ним, даже если бы очень захотела.
Дорога к холмам была полностью забита. Офицеры пытались навести порядок, а герцог всем мешал. Один из командиров решил, что с него хватит этого цирка, и приказал своим людям препроводить герцога и его товарища с глаз долой.
Старик не мог в это поверить. Неужели они не узнали его?.. Почему ему не позволяют защитить племянницу?..
Герцог поднял руку, чтобы снять свой рыжий парик и бросить его оземь, но на голове ничего не оказалось.
– Понятно теперь, почему солдаты вас не узнали, – сказал Идальго. – Они думают, что вы – обычный сумасшедший.
– Но я ведь не сумасшедший, – жалобно проблеял герцог.
Солдаты смотрели на него настороженно.
– Так мы ничего не добьемся. Сяду-ка я и подожду, чем закончится дело, – сказал Чиерма.
И он действительно опустился на землю.
Паймер остался стоять, растерянно размахивая руками.
– Это будет интересно, – заявил Идальго.
– Точно, – подтвердила леди Энглей. – Это будет ужасно.
Она ласково посмотрела на Чиерму.
– Хорошая мысль. Садитесь-ка вы все. Вам будет гораздо легче, если вы окажетесь ближе к земле.
Идальго одобрительно кивнул герцогу.
– Присоединяйтесь. Солдаты все равно вас не пропустят. Устраивайтесь поудобнее, ваша светлость.
Паймер плюхнулся на землю. Он заметил, что Идальго и Энглей остались стоять.
– А почему же вы сами не садитесь?
– Не хотим ничего пропустить, – с неожиданной холодностью сказала Энглей.
* * *
Едва дорога стала шире, кавалеристы пустили лошадей рысью.
Харкер, заметив белый кусок ткани, который ранее самолично укрепил на высоком шесте в трехстах шагах от выхода из расщелины, приказал выстроиться для атаки.
Он никогда прежде не испытывал ничего более возбуждающего, чем эта скачка: бешеный галоп сквозь высокие цвета меди отвесные скалы; топот двух тысяч лошадиных копыт, гулким эхом разносившийся по округе…
Как только ривальдийские кавалеристы вылетели на открытое пространство, хамилайцы, оказавшиеся с ними лицом к лицу, были до смерти напуганы. Такого ужаса в глазах людей Харкер никогда прежде не видел. Солдаты противника бросились кто куда, пытаясь спасти свои жизни, они швыряли огнестрелы, натыкались друг на друга, падали – и оставались лежать на земле…
Президент рубил саблей всякого, кто попадался на пути. Его кобыла, напуганная жуткой суматохой и воплями, начала шарахаться в разные стороны; управлять ею становилось все труднее. Впрочем, это уже не так важно… Противник обратился в бегство. Ну и пусть удирает хоть до самой границы… Еще один взмах саблей – и еще один раскроенный череп, и труп, и кровь.
Харкер повернулся в седле и заметил, что его кавалеристы буквально выкашивают себе дорогу сквозь ряды хамилайской пехоты. Ривальдийцы разделились на две группы: одна следовала за президентом на север, другая отправилась на юг на подмогу Аланду Терко.
Битва захватила Харкера; он больше не позволял себе роскоши мыслить четко и логично. Президент оказался в самой гуще врагов, исчислявшихся тысячами. Единственное, что он еще мог предпринять ради спасения страны, его любимой республики, – пришпорить коня посильнее и ринуться на неприятеля, рубя направо и налево.
* * *
Терко взял ведьму на мушку, но пока он пытался спустить курок, позади него раздался взрыв.
Аланда прижало к земле, а огнестрел выпал из рук. Лицо офицера было залито кровью; он ничего не видел.
Терко вслепую зашарил в поисках выроненного оружия, нащупал его пальцами, но тут же с диким криком отдернул руку: металлическое дуло оказалось страшно холодным. Ривальдиец вытер кровь, стекавшую прямо на глаза, и попытался подползти за выступ, чтобы хоть как-то укрыться от огня врага. Кроме лица, он явно еще куда-то ранен… но боли пока не было. Аланд не понимал, что с ним происходит.
Кто-то прыгнул за выступ к Терко. Один из его пехотинцев… Рот и глаза парня были так широко раскрыты, что казалось, будто их нет вовсе. Затем солдат исчез, а на месте, где он только что стоял, образовалось кровавое облако. Во все стороны со свистом полетели осколки костей. Один из осколков вонзился в ногу Аланда.
Офицер закричал пронзительно и страшно. Не обращая внимания на жжение в ноге и разраставшуюся жгучую боль в сердце, он пятился назад, пытаясь убежать.
* * *
– О, дорогой Сефид, – проговорила леди Энглей. – Это даже больше, чем я могу вынести!..
Чиерма поднял глаза и увидел, что его возлюбленная слегка покачивается на ногах. Ему показалось, что она бредит; затем бывший губернатор посмотрел на Идальго и понял, что тот находится в таком же состоянии.
– Она пьет его весь, до дна, – прокомментировал Избранный.
По коже Чиермы пробежали мурашки. Ему стало очень холодно. Он посмотрел на Паймера. Старик тоже энергично растирал руки, а изо рта у него вырывались облачка пара.
– Императрица, – прошептал герцог.
– Но кого же она принесла в жертву, если эффект оказался столь силен? – недоуменно спросил Чиерма, глядя на Паймера. – Это Уилдер?..
Неожиданно лицо герцога приобрело выражение странной усталости, даже постарело, если это возможно.
– Думаю, ей больше не нужно жертв, чтобы пользоваться магией, – с трудом проговорил он.
И тут Чиерма понял, что хотел сказать старый Кевлерен. Осознание ситуации заставило его почувствовать себя еще более жалким. Если бы он знал обо всем раньше, то никогда не перешел бы на сторону Лерены. Покинул бы пост губернатора, чтобы убежать как можно дальше из Ривальда…
Энглей посмотрела на него и мягко улыбнулась.
– Ты еще не все понимаешь, – тихо проговорила она.
– А мой господин знал все с самого начала, – гордо вымолвил Идальго.
– Это потому, что из-за него-то все и началось, – без тени упрека отозвалась Энглей.
Чиерма очень удивился, когда она наклонилась к герцогу и поцеловала его прямо в лысину. Странно, но любопытство уступило место ревности. Паймер, словно не оценив поступка леди по достоинству, почесал место поцелуя, как будто его там укусил комар.
* * *
Харкер остался один.
Он соскочил с изнуренной лошади и побежал обратно к расщелине, но все было бесполезно. Там уже находились вражеские кавалеристы, преградившие ему путь.
Президент огляделся по сторонам и понял, какую бойню устроили его люди. Все кругом было завалено телами мертвых и умирающих, но самое страшное заключалось в другом.
Харкер видел, как его товарищи взрывались, словно в них заложили огромный заряд пороха. Холодное голубое пламя жадно облизывало стволы огнестрелов, мечи, острия копий… Крофт прекрасно знал причину подобного явления. Некоторое время он безуспешно метался взад-вперед по дороге, расталкивая и друзей, и врагов и отчаянно пытаясь найти Кевлерена, осуществившего Обладание. В конце концов его лошадь попросту встала. Харкер понял: еще один шаг – и она падет.
Неподалеку от президента послышалась непонятная возня. На поле боя появилась женщина. На нее нельзя было смотреть без страха. Женщина заметила Харкера. Не раздумывая, он бросился к вражеским уланам, которые тут же навели на него оружие. Сердце президента запылало так, будто его кто-то поджег.
Он побежал быстрее, пристально глядя на одного из солдат, моля о пощаде. Как в замедленной съемке, улан подстегнул свою лошадь и помчался вперед. Харкер вскрикнул. Сконцентрировав все внимание на острие копья, он высоко вскинул саблю, распрямил спину и сам бросился на грозное оружие, подставляя под удар грудь.
* * *
Когда по округе вновь запорхали птицы, Паймер понял: все кончено. Лерена устроила для своих любимцев настоящее пиршество. Старик боялся только, что оно – не последнее.
– Императрице нелегко будет проделать нечто подобное в следующий раз, – меланхолично заметил Идальго. – Она Обладала с такой силой, что израсходовала почти весь Сефид.
– Насколько сильно было Обладание? – робко спросил герцог.
Паймер впервые подумал о том, что, быть может, ему стоит бояться Идальго и Энглей больше, чем Лерену. Что-то в Избранном изменилось, он уже не совсем Акскевлерен.
Или совсем не он.
– Ройте яму, – произнес Идальго.
– Что?..
– Пальцами, ваша светлость. Выройте маленькую ямку. Долго копать не придется.
Паймер больше не задавал вопросов. Он наклонился и начал ковырять землю. Однако это продолжалось недолго: через минуту старик нащупал пальцами нечто, что мешало ему продолжать дело.
Герцог запыхтел, пытаясь зацепить хоть кусочек земли, но везде натыкался на что-то твердое и скользкое. Он почувствовал чей-то взгляд. Подняв голову, старик увидел, что рядом стоит Чиерма и внимательно за ним наблюдает. Паймер заворчал и принялся ладонями расшвыривать разрыхленную почву.
Неожиданно он вскрикнул и отскочил в сторону. Глядя в ямку, Чиерма изумленно открыл рот. Вместе с герцогом они стали ковырять землю в трех шагах от первого места, потом в десяти…
Через пять минут они, сплошь перепачкавшись, прекратили свое занятие. Везде под тонким слоем почвы скрывалось одно и то же.
– Что это такое, ваша светлость? – дрожащим голосом спросил Чиерма.
– Стекло, – ответил Паймер. – Все, что глубже девяти дюймов, превратилось в стекло.
Глава 23
Кидан разочаровал Велана Лаймока.
Он ожидал увидеть огромный город, великолепную столицу, возвышавшуюся над окружающими его равнинами… Вместо этого перед тысяцким предстало захолустье, едва ли превышающее по размерам весьма средний ривальдийский городишко. Единственной достопримечательностью оказалась Цитадель.
На следующий день тысяцкий тщательно изучил все три острова Кидана. Жители наверняка использовали для укрепления обороны подобное географическое своеобразие…
Кидан – маленький город, но будь он больше, его стало бы труднее защищать. Когда-нибудь увеличение застройки приведет к тому, что жителям придется осваивать материковые земли по обеим сторонам реки Фрей.
Цитадель же привлекла внимание Лаймока по той причине, что это было единственное настоящее укрепление, построенное по всем правилам фортификации. Разведчики донесли тысяцкому, что стены простираются далеко на запад и очень хорошо защищены.
Услышав глухой выстрел из лонггона, Велан подскочил в седле. Он повернулся, чтобы определить место, откуда стреляли, и увидел маленькое облачко черного дыма над одной из башен Цитадели. Затем показалась маленькая темная точка, которая летела через Фрей. Точка все увеличивалась в размерах, а потом с глухим стуком ударилась оземь примерно в двадцати ярдах от новобранцев. Подскочив вверх, ядро вновь упало, но теперь уже угодило прямо в строй солдат. Люди разлетались в стороны, словно детские поломанные игрушки. Ядро продолжало скакать, пока наконец не остановилось. Солдаты в панике отступили, оставляя на равнине около дюжины искалеченных тел.
Велану, равно как и его бойцам, никогда ранее не приходилось видеть, чтобы лонггон стрелял с такой разрушительной силой. Выстрел был сделан не наобум: все должны видеть, какой урон можно нанести массовому скоплению пехоты. Огонь по кавалерийским эскадронам будет еще ужаснее.
Когда один из солдат отыскал ядро лонггона и принес его командиру, Велан смог поднять его одной рукой. Трудно было поверить, что такая маленькая вещица, не важно, сколько она весит, может вызвать подобные разрушения.
* * *
– Хороший выстрел, – сказал Кадберн, похлопывая командира расчета лонггона по плечу. – Лучший из тех, что я видел на своем веку.
Командир с гордостью выпятил грудь.
– Так точно, господин. Но хотелось, чтобы вы позволили выстрелить чуточку пораньше. Уверен, с этой позиции мы достанем их с расстояния в милю.
– Ценю ваш энтузиазм, – ответил Кадберн. – Но пусть они пока думают, будто это все, на что мы способны.
Командир расчета ухмыльнулся так, будто его только что посвятили в страшную тайну.
– Понимаю, господин!
К Кадберну подошел Полома.
Избранный увидел перед собой человека, который не только тщательно пытается скрыть от всех личное горе, но еще и старается продемонстрировать окружающим спокойствие и уверенность, несмотря на угрозу, нависшую над Киданом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41