Как только солнце уходит с Запада, становится холодно.
Я спал в вигваме с Индейцем Бобом, Генри и Гомер, уложенными вокруг малень
кой керосиновой плитки, как цифры на часах. Проснулся посреди ночи попис
ать. Вначале не понял, где я, потом узнал хлопанье материи.
Снаружи дул ветер. Я нырнул за вигвам пописать, но он не защищал от ветра и
з-за своей округлой формы!
Я застегивался, когда почувствовал, как что-то ударило меня по руке. Внача
ле я решил, что это камень, ветка, лист, принесенный ветром. Потом увидел ма
ленький красный глаз, глядящий с земли между моих ног.
Ц Ты.
Я положил жучка в карман, утром с ним разберусь. К тому же мне нравилась ег
о теплая пульсация, когда я сворачивался калачиком возле керосиновой пл
итки.
Мне снилось, что я на шхуне, плыву на Запад. Я спас моряка с острова в форме к
ости. Своего отца, папу.
Ц Где ты пропадал? Ц спросил он.
Или мне только приснилось, что мне снился сон?
Наступило утро. Ярко светило солнце. Генри стонала, а Индеец Боб склонялс
я над ней с чашечкой жутко пахнущего зеленого чая.
Ц Кактусовый чай, Ц сказал он.
Ц Ей нужна «Полужизнь», Ц объяснил я.
Ц Кактусовый чай, Ц повторил он, как будто предлагал индейский заменит
ель таблеток.
И кажется, сработало. Генри застонала, выпрямилась и снова заснула,
Я вышел наружу, на слепящее солнце и холодный ветер. Жучок все еще сидел у
меня в кармане. Он дарил мне такое потрясающее ощущение, что я не мог убрат
ь с него пальцев. Я огляделся в поисках кувшина или банки. Но какой смысл? П
охоже, от него не избавиться.
Я посадил его на бок грузовика и смотрел, как он соскальзывает вниз, в поис
ках места, где спрятаться. Придется разобраться с ним позже. Вначале похо
роны.
Индеец Боб уже открыл грузовик и шел вверх по холму с Бобом на руках. Я дви
нулся следом с Гомер в тележке. Стоял ясный, чистый солнечный день. За моей
спиной вигвам трепетал и хлопал, словно парус. Мы остановились у ворот, и
я положил лопаты в тележку рядом с Гомер.
Ц Интересно пахнет, Ц отметила она.
Я решил взять с собой виски и сунул бутылку туда же.
Ц Одна проблема, Ц сказал я, направляясь за Бобом к кладбищу. Ц Нам нуже
н Боб, чтобы завести грузовик.
Ц Я могу вам помочь.
Ц Но вы не едете с нами.
Ц Тогда просто не выключайте его, Ц ответил Боб. Мы посадили нашего Боб
а между двумя открытыми могилами и вытащили лопаты из тележки. Ц Выбира
йте.
Ц Разве вы не хотите сами?
Ц Как пожелаете. Тогда здесь.
Мы приступили, и, пока Боб разматывал нашего Боба, я нацарапал дату смерти
Ц пятнадцатое октября (так мне показалось, я не следил за днями с тех пор,
как мы уехали из Нью-Йорка) 20… на кресте шпонкой из ручки тележки. Потом мы
уложили Боба в могиле как могли прямо.
Могила оказалась слегка короткой, а он Ц слегка согнутым.
Индеец Боб склонил голову, я последовал его примеру. Он сказал что-то на н
епонятном языке и передал мне «Эй, милашку!».
Ц Холодно пахнет, Ц заявила Гомер.
Она становилась настоящим проповедником. Мы накрыли Боба и, прикончив ви
ски, пошли вниз.
Индеец Боб шел первым, первым и услышал визг. И побежал. К тому времени как
я добрался до вигвама, он стоял в дверном проеме, загораживая проход.
Ц Не входите, Ц сказал он. Ц Дайте, я сам справлюсь. Я знаю, что делать. Вы
только будете мешать.
Ц Мешать чему?!
Ц Девушка Боба. Она рожает.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Прошел год.
Потом еще один.
Большинство членов Круглого Стола сочли, что мистер Билл потерял интере
с к проекту, что диспуты и споры последнего дня совершенно испортили дел
о, оставив им после себя только память и, конечно, по миллиону. Новости о Да
марис прекратили поступать (согласно закону), когда ее формально заключи
ли в специальную камеру и посадили на «Полужизнь» двадцатого апреля 20… г
ода. Заваривал камеру представитель «Корпорации любимых» согласно поп
равке о правах жертв к конституции. Процедурой руководил дипломированн
ый сварщик и офицер исправительного учреждения, даже несмотря на то, что
представитель «Корпорации любимых» (выбранный жребием) оказался опытн
ым сварщиком-любителем, сопровождавшим японскую команду сборщиков уро
жая в качестве механика.
О мистере Билле новостей не поступало. Вечный эксцентрик, он стал еще бол
ьшим затворником.
Александрийцы не покидали полосу новостей. Бомбы, поджоги, взрывы и «всп
лески» стали еженедельным событием, особенно в Европе, где американские
фильмы и искусство «иммигрантов» служили мишенью для особенно частых н
ападок вместе с произведениями древних (и новых) мастеров. Александрийск
ое движение на Дальнем Востоке приняло антиамериканское и антиевропей
ское направление. Музей Хидеки в Токио сожгли дотла. В каждом музее усили
ли охрану, посещение резко падало. Нападения на концертные залы посеяли
панику в Индонезии. Концерт Майкла Джексона подвергся атаке толпы алекс
андрийцев, и престарелый певец едва унес ноги. В Шанхае и Сиэтле бродили б
анды убийц, которым приплачивали конкурирующие кинокомпании. Ходили сл
ухи о вирусах-убийцах на компактах с рэпом. Французский «Диснейленд» по
двергся бомбардировке ракетами, в результате чего погибли сто человек, ч
етверо из них Ц дети. Все это делалось от имени александрийцев.
В то же время новые произведения искусства находились на подъеме, а не на
спаде. Доходы росли. Как война воодушевляет промышленность, так и мирова
я война против искусства и развлечений повышала производительность и д
оходы и, как заявляли некоторые (и, естественно, отрицали другие) творческ
ие способности. Война Ц вещь хорошая, если ее можно регулировать, соглас
но «Уолл-стрит джорнэл», призывавшему к управляемой «холодной войне с и
скусством», которая выведет из игры «анархистов и нативистов» прежде, че
м они нанесут непоправимый ущерб. Тот же лозунг, с другим основанием, подн
яла «Вэраети», призывавшая к интернациональной транслируемой акции «Ж
ги и заливай», которая приведет к обновлению и, что особенно важна, к устой
чивости искусства и развлечений.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Я вывел Гомер на прогулку, вниз до самой междуштатной дороги (такой же, как
и раньше, засыпанной песком и летающими перекати-поле) и обратно на холм.
Визг стал пронзительнее, поэтому мы еще погуляли. Наконец в вигваме воца
рилась тишина. Мы ждали на стоянке у грузовика, не испытывая желания захо
дить внутрь.
Ц Сладко пахнет, Ц заметила Гомер.
В дверях появился Индеец Боб с завернутым в полотенце свертком. Последни
й выглядел как уменьшенная версия Боба в ковре.
Ц Генри спит, Ц сообщил он. И вручил мне сверток. Ц Возьмешь его на мину
тку?
Сверток оказался твердым, лицо прикрыто.
Ц Ребенок умер?
Ц Нет, нет, нет, Ц закачал головой Боб. Ц Просто весь в крови. Можешь вымы
ть его. За кладбищем есть бак с водой. Налево от ворот.
Ц Сладко пахнет, Ц повторила Гомер.
Ц Жди здесь, Ц приказал я ей.
И направился к кладбищу с твердым свертком в руках. Я боялся посмотреть н
а ребенка. Разве он не должен плакать?
Я повернул налево у ворот и пошел вокруг кладбища. Бак с водой стоял за хол
мом, под мельницей, медленно, со скрипом поворачивавшей свои лопасти, нес
мотря на отсутствие ветра.

Я развернул полотенце. Ребенок не был на самом деле ребенком. Скорее мале
ньким мужчиной, размером со статуэтку Оскара или большие кеды, двенадцат
ь или тринадцать дюймов. Лысый и морщинистый, как палец, пробывший слишко
м долго в воде. Глаза закрыты. Пенис примерно с дюйм длиной. Худые ножки и п
овсюду кровь.
Легкий как перышко. Я мог удержать его одной рукой. Я окунул мужичка в воду
, он открыл глаза и сказал:
Ц Ага!
Я окунул его снова и вытер кровь с ног, живота, маленького пениса, который
стал устрашающе твердым. Большинство младенцев рождаются пухленькими,
но этот оказался худосочным. Большинство младенцев милые, а наш Ц уродл
ивый. Я намочил кончик полотенца и вымыл его крошечное лицо. Что-то наблюд
ало за мной…
Я повернулся и увидел под мельницей двух антилоп. Я махнул на них полотен
цем, они повернулись и убежали.
Стояло ясное холодное осеннее утро, возможно, конец октября. Я чувствова
л странное спокойствие, даже невзирая на то, что к концу месяца мне надо на
йти и вернуть пластинку. Я не сомневался, что сумею выдумать историю, чтоб
ы объяснить свое отсутствие, стрельбу, подпольный клуб. Гомер, казалось, ш
ла на поправку, не умирала больше, и я осуществил свою поездку на Запад. Ка
к блестел каменный мир на солнце! Вода в каменном баке! Антилопы! Они остан
овились в нескольких футах и снова разглядывали меня. «Вот он я», Ц подум
ал я.
Ц Вот он я.
Ц М'ленни, Ц отреагировал мужичок.
Не могу называть его младенцем, даже в мыслях. Я вытер новорожденного, зав
ернул в полотенце и пошел обратно к вигваму. У ворот кладбища встретил Ин
дейца Боба.
Ц Мне показалось, ты кричал, Ц сказал Боб. Ц Не я.
Потом я услышал крики, и все мои приятные ощущения испарились, рассыпали
сь, как сухие листья на ветру. Крики доносились с кладбища.
Наш Боб.
Ц Нет, нет!
Он сидел в могиле, пыль и песок застряли в волосах, на лице, в глазах. Костля
вые руки сцеплены вместе, он размахивал ими перед собой.
Ц О нет! Ц кричал он. Ц Нет!
Ц Я же говорил, что ваш спрей вызывает привыкание, Ц покачал головой Бо
б.
Ц Надо засунуть его обратно, Ц решил я. Посадил маленького мужичка, все
еще закутанного в полотенце, у ворот и схватил лопату. Ц Пошли!
Индеец Боб взял вторую лопату. Боб вроде бы вовсе не собирался вылезать и
з могилы. Он просто сидел там и повторял «нет, нет, нет!» снова и снова. Глаза
широко раскрылись, не так, как после дозы «Последней воли». Они прибавили
мне надежды, что мы успеем похоронить Боба прежде, чем Генри услышит крик
и.
Его глаза походили на изюмины. Кстати говоря, ворона на соседнем пластик
овом кресте жадно посматривала на них.
Я попытался запихнуть мертвеца обратно в могилу, но он вскинул колени, вы
брасывая из ямы грязь.
Ц А если повернуть его другой стороной? Ц предложил Боб.
Я расширил яму, и мы свалили его туда, задницей кверху.
Ц Нет! Ц вскрикнул наш Боб. Ц Нет! Только не это!
Ц Земля! Ц сказал я.
Индеец Боб начал забрасывать ее обратно в яму одновременно лопатой и ног
ами.
Ц Стойте.
Мы оба остановились, выпрямились и повернулись. Генри. Она держала мален
ького мужичка одной рукой, а тот цеплялся за ее свитер (покрытый смутными
синими очертаниями птиц), пытаясь забраться за пазуху.
Она сама запустила руку под свитер и вытащила баллончик «Последней воли
».
Ц Давайте узнаем, чего он хочет, Ц предложила она.
Ц Ни за что! Ц возразил я. Попытался схватить баллончик, но она убрала ег
о обратно под свитер. Ц Мы знаем, чего он хочет. Он мертв. Он хочет жить.
Ц Я же говорил вам. Ваш спрей вызывает привыкание, Ц повторил Боб. Ц Отк
ладывается в мышцах. Как диоксид.
Генри встала на колени у могилы. Посадила маленького мужичка на землю, и т
от ухватился за ее свитер, чтобы не свалиться внутрь.
Ц «Последняя воля» нам в любом случае не понадобится, Ц сообщила она.
Ц Боб, ты меня слышишь?
Он закрыл глаза.
Ц Я мертв, так ведь?
Ц Ты сказал мне, что заботишься обо мне ради Панамы, Ц напомнила она. Ц
Сказал, что ты александриец.
Ц Прости, Ц ответил Боб. Ц Я хотел оставить тебя себе.
Ц Ну так где же Панама? Ты даже не знаешь, правда?
Ц Прости! Ц Он тряс головой, выплевывая сухую землю. Ц Не хороните меня
! Быть мертвым уже достаточно плохо.
Ц Ага! Ц вставил маленький мужичок.
Ц Они привезли тебя домой, Ц пояснил Индеец Боб. Ц Мы на кладбище Индей
цев Бобов. Здесь твое место.
Ц Нет!
Ц Его место, Ц подтвердил я, поднимая лопату.
Ц У меня идея. Ц Индеец Боб подошел к воротам и поманил нас за собой. Ц З
десь он нас не услышит?
Ц Кто знает? Ц пожала плечами Генри.
Ц Кремация, Ц сказал Индеец Боб. Ц В Вегасе миллионы крематориев. Може
те послать мне пепел по почте.
Ц Вегас? Ц переспросила Генри. Ц Именно там находятся александрийцы?

Ц Не знаю, Ц пожал плечами Боб. Ц Только догадываюсь.
Но я видел, что он врет. И не удивился. Я все время подозревал Вегас.


* * *

Через двадцать минут мы загружали грузовик. Боба снова спрятали в ковер.
Маленький мужичок, завернутый в полотенце словно в тогу, цеплялся за сви
тер Генри, на котором теперь появилось несколько смутных маленьких беск
рылых птиц, летящих наподобие ракет.
Она казалась более счастливой сейчас, когда ребенок родился. Хотя сам мл
аденец ей, похоже, не нравился Ц маленький мужичок.
Ц Да снимет его кто-нибудь с меня?! Ц вскрикнула она.
Мужичок стоял на ее руке, пытаясь достать до ворота свитера.
Ц Он голоден, Ц заметил я.
Ц Ну а я не молочная корова!
Ц У меня идея, Ц сказал Индеец Боб. Идеи сыпались из него как из рога изоб
илия. Он пошел в вигвам и вернулся с банками «Великого пудинга» в двадцат
ь четыре унции шоколада с добавками.
Ц Одному из Бобов он нравился, здоровая пища. Он просил похоронить его вм
есте с ним.
Ц И? Ц обвиняюще вопросил я.
Ц Мне это показалось расточительством. Может, ребенок станет его есть?

Индеец Боб отдал банки Генри. Она открыла одну, пока я помогал закатить Бо
ба, завернутого в ковер, в грузовик.
Ц Хорошо пахнет, Ц сказала Гомер. Генри открыла еще одну банку для нее. В
скоре мы подготовились к отъезду. Индеец Боб отдал нам три фишки: две белы
е и одну красную, чтобы покрыть расходы на кремацию и посылку. Потом подне
с палец к стартеру, чтобы мы не разворачивали нашего Боба.
Но грузовик не завелся.
Сдох.
Ц Может, Генри обрызгает его «Последней волей»? Ц предложил я. Пошутил.
Все поняли (кроме Гомер и маленького мужичка, конечно, и нашего Боба), но ни
кто не засмеялся. Синие птицы Генри начали блекнуть, когда вперед выступ
ил Индеец Боб.
Ц У меня идея.
Идеей оказалась канистра с бензином.
Ц Хватит добраться до станции, Ц сказал он, заливая жидкость в маленько
е отверстие сзади грузовика.
Ух ты! Я никогда не чувствовал подобного запаха. Или чувствовал? Вроде бы и
новый, он казался знакомым, такой сильный, что его можно запросто увидеть
в воздухе. Двигатель завелся со скрежещущим, потом трескучим, потом жужж
ащим звуком.
Ц Мы всегда используем бензин здесь, вне зоны действия станции. Направл
яйтесь на юг и со временем попадете на следующую междуштатную.
Ц Спасибо за все, Ц сказал я, съезжая вниз по холму.
Ц Ага, Ц добавил маленький мужичок.
Ц Слезь с меня! Ц возмутилась Генри.
Ц Замечательно пахнет, Ц высказалась Гомер,
Она имела в виду бензин, который пахнет открытыми дверьми, светом, воспом
инаниями. Я все еще чувствую его запах на пальцах.
Вегас. Уже не самый богатый город полушария, но до сих пор самый историчес
кий, он манил нас с горизонта, как и всегда. Однако мы все еще не знали точно
, где он находился. Предстояло найти еще пару дорог.
Ц Я говорил тебе, что спрей вызывает привыкание, Ц сказал я Генри, когда
мы свернули на пустую междуштатную дорогу с юга на запад.
Более чем пустую Ц отвратительную, заваленную песком. Теперь, когда мы л
ишились энергии, двигатель грузовика на бензине производил звук, похожи
й на «там-там-там», напоминавший мне о… чем? Потом я, конечно, вспомнил: жуч
ок, висящий где-то внизу. Из врага я превратился в его защитника.
Мы едва набрали около шестидесяти километров в час. Предположительно бе
нзиновый двигатель в лектро играет вспомогательную роль, то есть встрое
н, чтобы запускать маховик. Но я не знал точно, как им пользоваться. Следуе
т ли остановиться и запустить маховик или продолжать тащиться вперед в н
адежде найти станцию?
Я продолжал тащиться.
Гомер лежала в тележке в кузове, не спуская с меня своих огромных карих гл
аз в зеркале заднего вида.
Боб наконец успокоился. Он выглядел как червяк, закутанный в ковер.
Генри сидела и смотрела прямо перед собой. Маленький мужичок устроился н
а ее коленях и ел «Великий пудинг» крошечными пальчиками, время от време
ни дергая за свитер с синими птицами. Количество птиц опять уменьшилось
до одной, да и та постепенно исчезала.
Ц Он даже не знал, где Панама, Ц угрюмо поведала мне Генри.
Ц Хочешь сесть за руль? Ц спросил я. Ц Я подержу ребенка.
Вне досягаемости станции нам пришлось остановиться, чтобы поменяться м
естами. Маленький мужичок стоял на моем колене, держась за рубашку, устав
ившись в окно. Наверное, я уснул. Когда проснулся, мы замедлились до сорока
километров в час. Дорога стала прямой. Там, где раньше песок проглядывал с
квозь траву, теперь трава не проглядывала сквозь песок. Солнце светило т
ак ярко, что казалось, будто небо сияет, как неокрашенный металл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23