У грузовика я снова вспомнил о жучке. Говорят, их оснащают самообучающи
мся алгоритмом, чтобы они могли прятаться. Я нашел нашего преследователя
не на боку грузовика, где он бился в стекло, а внизу, где край металлическо
го листа заходит за каркас машины.
И на сей раз присмотрелся к нему повнимательнее. В длину жучок достигал н
ескольких дюймов, включая два дюйма силиконовых крыльев. Единственный п
ризнак жизни подавал красный мигающий глаз. Не могло быть и речи о том, что
бы сломать жучка, не хватало мне еще прибавить к обвинению в тяжком убийс
тве (которое наверняка ожидало меня из-за смерти Данте) обвинение в убийс
тве гражданском. Но избавиться от него как-то придется.
Я все еще пытался придумать способ, когда увидел возвращающуюся Генри. О
т боли она складывалась пополам, и я сунул жучка в карман брюк. Вместе с ми
гающим красным глазом.
Постанывая, Генри присела на корточки и стала шевелить огонь палкой.
Ц Тебе плохо? Ц спросил я. Ц Да.
Ц Что случилось?
Ц Ты знаешь, что случилось.
Пузырек с «Полужизнью» для Гомер лежал в другом моем кармане, в том, что бе
з жучка. Я дал Генри две таблетки.
Ц Отдай мне пузырек, Ц протянула она руку. Я отстранился.
Ц Они для Гомер.
Ц Он в них не нуждается, Ц сказала она.
Ц Она.
Но Генри права. Судя по всему, Гомер прекрасно чувствовала себя и без табл
еток, даже поправлялась. Но я не отдал пузырек. Осталось только четыре таб
летки.
Мясо еще не успело остыть, подогревать не понадобилось. Гомер раньше мог
ла проглотить его вместе с бумагой, но сейчас вроде бы совсем не хотела ес
ть. Виски называлось «Эй, милашка!», та самая марка, которой я (почти) размоз
жил голову Бобу. После еды мы разговорились.
Жизнь каждого Ц это цепочка разочарований. Моя в большей степени имела
отношение к матери, чем к отцу, который быстро покинул нас, не успев меня р
азочаровать. И к моей работе, моей бывшей работе. Цепочка Генри начиналас
ь с неуловимого Панамы и с недавнего времени продолжилась Бобом.
Ц Я знаю, что Панама захочет найти меня теперь, когда умер Боб, Ц говорил
а она.
Я слушал молча. Мне казалось невеликодушным напоминать, что именно она и
щет Панаму, а не наоборот.
Блошиный рынок ночью оказался странным и жутким местом. Раздавались при
глушенные крики, короткие взвизги и лай собак. Гомер корчилась в своей те
лежке и рычала. Мы с Генри сидели плечом к плечу, ужасы и звуки ночи сближа
ли нас больше, чем целый день совместного путешествия. Я обнимал ее пухлы
е плечи, пока она не уснула. Потом завернул Генри в ковер рядом с Бобом на т
вердом металлическом полу грузовика. А сам устроился снаружи, у огня. Не х
отелось, чтобы кто-нибудь решил, будто наш грузовик стоит тут специально
для грабителей Ц хотя я никого не видел, только слышал голоса и шаги и вре
мя от времени удары.
Я, наверное, уснул, потому что, когда очнулся, луна уже зашла. Темень была, хо
ть глаз выколи. Воздух холодный, с дыханием зимы, маленькой смерти мира. Зв
езды похожи на булавочные уколы, позволяющие увидеть свет, но не форму др
угого мира. Мистика. В первый раз за много лет у меня возникла эрекция. Что-
то шевелилось в штанах…
Я вскочил, полностью проснувшись Ц ну вот, совсем забыл о жучке, которого
отодрал со дна грузовика! Настало время от него избавиться. Ночь Ц самое
лучшее время для жуткого действа, которое я задумал Мимо пролетел пласти
ковый пакет, счастливое дополнение к плану. Я схватил его и закутал жучка.
Пересек канаву и палкой выкопал в глинистой насыпи ямку. Потом похоронил
жучка заживо. Прихлопнул землю над могилой, но не слишком сильно. Кто знае
т, что включает сигнал «убийства» там, откуда его послали?
Я развернул Генри ровно настолько, чтобы урвать кусочек ковра, и тоже зас
нул. Когда проснулся, она сидела у костра, потягивая из пластикового стак
анчика Генри состроила гримасу и протянула руку, я отдал ей две «Полужиз
ни», не дожидаясь просьбы.
Оставалось две.
Генри проглотила пилюли, запила и протянула мне чашку.
Ц Кофе?
Ц Я взяла фишку в машине, Ц сказала она. Ц Кто-то продавал его.
Ц Белую? Она кивнула. Я застонал.
Ц Кофе обошлось нам в шестьдесят пять! Ц пояснил я. Ц На самом деле в со
тню.
Она придерживалась другой точки зрения.
Ц Забудь о том, что мы потратили. У нас еще много осталось, и они стоят поря
дочно. Мы разбогатеем, как только пересечем Миссисипи.
Вполне логично. В любом случае спорить не хотелось.
Похолодало, и воздух наполнился незнакомыми звуками Ц заводились маши
ны и грузовики, в большинстве случаев работающие на бензине; слышались п
рощания, бам-чик-чек закрывающихся прилавков. Блошиный рынок уезжал.
Мы с Генри разделили остатки кофе и наблюдали; как торговцы собираются, у
даляются через поле длинной вереницей. К тому времени как солнце высвети
ло деревья на востоке, блошиный рынок исчез, за исключением нескольких п
ожилых леди с пластиковыми сумками, копающихся в мусоре.
Утро понедельника. Я открыл себе больничный и включил повтор, который бу
дет повторять операцию каждое утро до конца месяца.
Гомер выглядела лучше. Куппер на ее голове стал тревожно горячим, но нос о
ставался холодным. Оба глаза закрыты, дыхание ровное. Я знал, что ее выздор
овление Ц только иллюзия, но не сильно беспокоился по этому поводу. По кр
айней мере она не страдала.
Ц Дай мне руку, Ц попросила Генри из грузовика.
Она развернула Боба и выбивалась из сил, пытаясь распрямить его руку и до
тянуться ею до зажигания. Я помог ей, его руки были твердыми, как проволока
, но и такими же гибкими.
Вместе мы прижали пальцы Боба к кнопке на приборной доске. Взревели турб
ины.
Ц Поворачивайте на западную междуштатную, Ц приказал искатель.
Вела Генри. Мы подскакивали по пшеничному жнивью, придерживаясь широкой
колеи, оставленной транспортными средствами блошиного рынка. И пыталис
ь найти выезд. Почти пустое шоссе, омытое дождем и сверкающее на солнце, об
разовывало линию, прямую как стрела, указывающую на запад.
Ц На запад, междуштатная дорога № 80.
На искателе девятка.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Живопись оказалась паутиной, в которой запутались остальные виды искус
ства, потому что художники очень редко работают только в одной области. А
кварели и карандашные наброски (и фрески, и настенная живопись) предавал
ись забвению вместе с законченными картинами. Авторские произведения д
ополняли безымянные (из-за возможных нарушений и уклонений). Скульптура
как вид искусства составляла крайне незначительную часть всех, работ, од
нако из-за своей устойчивости к времени тоже нуждалась в чистке. Посколь
ку выделить фотографии, приближающиеся к понятию искусства, не представ
лялось возможным, их исключили из списка, что в дальней-, шем привело к пос
тоянным и часто забавным нарушениям. Так называемые фотографы, написав к
артину, фотографировали ее и затем уничтожали оригинал в надежде, что их
работу оставят в покое. Исключение коммерческого искусства (без авторст
ва или подписи) тоже привело к нарушениям: появились «Военные голограммы
55-й улицы», снимки в «Русской чайной» поражали воображение, их помнили го
раздо дольше, чем самого создателя.
А что же прямое неподчинение? Что, если вычеркнутый художник откажется п
рекратить работу? Его или ее можно убить, такое предложение поступило не
из жестокости, но из доброты. Но гораздо более простое и щадящее решение п
ришло само собой: следует вычеркивать только мертвых художников. Таким о
бразом бессмертие для умирающего художника будет таким же недостижимы
м, как и для всех. Первое различие между живущими и умершими дало начало тр
ещине, сквозь которую явилась на свет концепция Бессмертных.
Но все еще впереди. Вначале литература.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Ц Продолжайте движение, Ц сказал искатель.
Он сменит пластинку, только если появятся какие-то изменения на дороге.
Междуштатная 80-я бежала параллельно широкой, плоской вершине Огайо, чере
з бесконечные болотистые поля с бобовыми, суперпшеницей и неосорго. Колы
шущиеся поля с ложными зерновыми. Пока Генри «вела машину», я приводил в п
орядок кузов. Боб, завернутый в ковер, становился все тверже и тверже, хотя
должен признать, вонял он скорее все меньше и меньше, чем сильнее и сильне
е. Или мы просто начали привыкать к запаху? Нам пришлось оставить его прав
ую руку вытянутой, чтобы использовать ее как ключ и заводить грузовик. Ка
залось, будто Боб машет нам на прощание. Прощайте!
Моя нога чувствовала себя хорошо, как никогда Куппер почти исчез, хотя мн
е все еще не хотелось в туалет. Генри до сих пор писала за нас обоих, сворач
ивая на обочину, чтобы найти «кабинет задумчивости для девочек», примерн
о через каждые сто километров.
Оба глаза Гомер Ц большой карий и черная пуговка Ц все еще оставались к
репко закрытыми. Куппер на ее голове по-прежнему становился все больше и
удерживал высокую температуру.
Ц Продолжайте движение, Ц сказал искатель.
На юго-востоке от Толедо я услышал знакомое «там-там-там» по боку грузов
ика.
На сей раз Генри не спала, вела машину.
Ц Он вернулся?
Ц Кто?
Ц Ты знаешь кто. Жучок.
Я сказал, что, наверное, да. Генри продолжала вести грузовик, рассчитывая н
а то, что позже я сам избавлюсь от жучка.
Уже наступил поздний вечер и опустилась темнота, впереди я увидел оранже
во-голубые флаги. Мы очутились в пригороде Чикаго. На горизонте виднелис
ь похожие на потрескавшиеся зубы башни, смутные в холодной, леденеющей д
ымке. Блошиный рынок обосновался на стоянке стадиона, как раз на границе
Индианы.
У Генри опять начались боли. Я отдал ей предпоследнюю таблетку и, пока она
искала «кабинет задумчивости для девочек» на стадионе, потащил Гомер в т
ележке на прогулку между прилавками. Продавцы скупо разглядывали нас, их
прилавки стояли полупустые. Я едва замедлил шаг рядом с лекарствами («По
лужизни» там все равно нет) и направился прямо к центру звезды.
Менялой оказался черный мужчина в комбинезоне» с оранжево-голубым знач
ком. Я не стал предлагать ему голубую фишку. Он выбрал красную из кучки бел
ых и красных в моей ладони и отсчитал мне двадцать пять, что, как я подсчит
ал, составляло примерно половину стоимости фишки.
Я превратился в богача. Истратил десятку на соевое мясо и кинулся обратн
о к Генри с пятнадцатью казначейскими билетами в кулаке. Она пребывала в
меньшем восторге, чем я.
Ц Чем больше мы за фишки получаем, тем неохотнее расстаемся с ними, Ц пр
окомментировала Генри довольно загадочно, если вспомнить ее предыдущу
ю позицию.
Для костра не нашлось дров, поэтому мы съели соевое мясо холодным. Гомер у
чуяла его и зарычала, со все еще закрытыми глазами, однако есть наотрез от
казалась.
После ужина Генри взяла оставшиеся деньги и ушла на поиски «Полужизни» в
надежде, что ей повезет больше. Вернулась с бутылкой «Эй, милашки!» и без т
аблеток.
Ц Сколько осталось? Ц мрачно спросила она. Я показал. Одна.
Ц На утро. Я обыскал все дно грузовика, прежде чем обнаружил жучка, приют
ившегося возле трансмиссии. Отдирая его, я ощутил легкий удар, такой легк
ий, что вначале решил» что у меня тактильные галлюцинации. Однако нет. Его
маленький красный глаз злобно, как мне показалось, мерцал. Они обучаются,
хотя и медленно, и в следующий раз придется воспользоваться резиновыми п
ерчатками.
Но следующего раза не будет. Теперь у меня появился план.
Я отправился обратно на блошиный рынок, который уже собирался закрывать
ся (почти наступила полночь), и купил керамическую банку с завинчивающей
ся крышкой.
Положил жучка в банку и плотно закрутил крышку.
Пересек стоянку, добрался до стадиона и нашел «кабинет задумчивости для
мальчиков». В ней стоял старинный унитаз с водяным смывом. Я положил банк
у в бачок и поставил на место крышку. Неимоверно тяжелая, она издала прият
ный массивный звук захлопывающейся гробницы.
Генри уже спала, когда я вернулся к грузовику. Я укутался рядом с ней и зас
нул, слушая храпение Гомер; Когда проснулся, уже наступило утро или по кра
йней мере объявился его розовый предвестник. Рассвет на равнинах так впе
чатляет, он освещает полмира за раз. Такое ощущение, будто находишься вну
три яйца.
Боб стал твердым как полено. Нам вдвоем еле удалось протащить его к перед
ним сиденьям и завести грузовик.
Ц Веди ты, Ц приказала Генри.
У нее уже начались боли. Мы практически добрались до дна пузырька. Я разло
мил последнюю таблетку и дал ей половинку.
Ц Сверните на 1Ц 81, направляйтесь на запад, Ц сказал искатель.
Генри сидела с закрытыми глазами, дожидаясь, пока начнет действовать «По
лужизнь», я «вел» грузовик, гадая, как далеко нам придется заехать, прежде
чем мы доберемся до конца, где бы он ни находился. И действительно, именно
сегодня нам и предстояло это узнать. Но вначале…
Огайо большой, Индиана еще больше, а Иллинойс больше всех: одно небо и под
ним Ц пшеница и бобы. Земля залита солнцем и спокойна, но воздух наполнен
громыхающими грозами, марширующими по небу с запада на восток. 1Ц 80 вела п
рямо на запад, через бесконечные поля зернового жнивья, которые до сих по
р обрабатывали потрясающие роботы-стрипперы, приезжающие из других шта
тов по туннелям, часто спотыкающиеся и дергающиеся, словно животные, сго
рающие от нетерпения добраться до зерна.
Каждый час мы останавливались у «кабинетов задумчивости для девочек». Г
енри не выражала особой склонности к беседам. Она вела грузовик или смот
рела в окно, пока «правил» я. Свитер с синими птицами стал серым, губы наду
лись и, похоже, надолго.
Она едва разговаривала со мной. Я не обращал внимания. Меня больше занима
ла Гомер, которой, похоже, становилось все лучше и лучше. Она тихо лежала в
тележке с куппером на голове, теперь уже ставшим частью ее тела. На нем даж
е отрос желтоватый пух, так что казалось, что у нее просто увеличилась гол
ова. Я дотянулся до Гомер и похлопал по макушке. Собака мирно дремала в сво
ей маленькой тележке, качающейся из стороны в сторону. Я тоже заснул, пока
«вел». И начал думать, что мы действительно можем добраться до места назн
ачения девятки. Даже позволил себе мечтать о том, что буду там делать. Мы д
оберемся до следующего казино. Обменяем оставшиеся фишки на много-много
денег и проиграем мелочь. Я получу обратно свой альбом, вложу его в обложк
у и… Здесь воображение всегда давало сбои.
Ц Продолжайте, Ц проговорил искатель, но я не мог.
Мои мечты истощились, и продолжалась только дорога.
Я сидел за рулем поздним вечером, когда услышал «там-там-там» о борт груз
овика. У меня не оставалось никаких сомнений, что мы избавились от жучка, п
оэтому я вначале решил, будто в машину попадает гравий с дороги.
Но Генри сообразила быстрее.
Ц Твой маленький друг вернулся, Ц заметила она. Я пожал плечами, оскорб
ленный ее отношением и встревоженный Ц хотя, признаю, и польщенный тоже
Ц настойчивостью жучка.
Генри вела грузовик, когда мы увидели оранжево-желтые флаги, что означал
о приближение к границе штатов и блошиный рынок. Она уже собиралась свер
нуть налево, когда я сказал: «Стой!» За флагами угадывались башни моста.
Ц Давай поедем дальше, Ц предложил я. Ц Похоже, впереди Миссисипи.
Она бросила на меня взгляд, говоривший: «Ну и что?»
Ц Там может быть казино. Зачем утруждать себя общением с менялами и соев
ым мясом, если можно за фишки получить настоящие деньги? И возможно, насто
ящее мясо за деньги?
На сей раз я удостоился утвердительного взгляда. Искатель тоже согласил
ся.
Ц Оставайтесь на 1Ц 80, езжайте по мосту через Миссисипи.
Ц Надеюсь, ты прав, Ц сказала Генри, пока я перестраивался на скоростну
ю полосу, как раз вовремя, чтобы завернуть на мост.
Я оказался прав.
Миссисипи у Род-Айленда с прилегающими займищами, натуральными и искусс
твенными, составляет в ширину практически три мили. На дальнем берегу ст
оял гигантский знак: женщина преклонных лет грозила громадным пальцем: «
Казино „Золотые годы“, съезд № 1».
Золотые буквы мерцали, в то время как палец сгибался и разгибался, сгибал
ся и разгибался.
Ц Джекпот! Ц воскликнул я.
Но Генри показывала на знак поменьше: «Смотровая площадка», обозначающи
й пятачок в форме полумесяца в самом центре моста.
Ц Сворачивай, Ц приказала она.
Я повиновался.
Ц В чем дело? Ц спросил я.
Ц Твой маленький друг.
Ц Не понимаю, почему ты постоянно называешь его «моим маленьким другом
»?! Ц возмутился я, останавливаясь рядом с ограждением. Ц Он преследует
грузовик, а не меня.
Ц Он из твоего Бюро, Ц упорствовала она. Совершенно необоснованно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
мся алгоритмом, чтобы они могли прятаться. Я нашел нашего преследователя
не на боку грузовика, где он бился в стекло, а внизу, где край металлическо
го листа заходит за каркас машины.
И на сей раз присмотрелся к нему повнимательнее. В длину жучок достигал н
ескольких дюймов, включая два дюйма силиконовых крыльев. Единственный п
ризнак жизни подавал красный мигающий глаз. Не могло быть и речи о том, что
бы сломать жучка, не хватало мне еще прибавить к обвинению в тяжком убийс
тве (которое наверняка ожидало меня из-за смерти Данте) обвинение в убийс
тве гражданском. Но избавиться от него как-то придется.
Я все еще пытался придумать способ, когда увидел возвращающуюся Генри. О
т боли она складывалась пополам, и я сунул жучка в карман брюк. Вместе с ми
гающим красным глазом.
Постанывая, Генри присела на корточки и стала шевелить огонь палкой.
Ц Тебе плохо? Ц спросил я. Ц Да.
Ц Что случилось?
Ц Ты знаешь, что случилось.
Пузырек с «Полужизнью» для Гомер лежал в другом моем кармане, в том, что бе
з жучка. Я дал Генри две таблетки.
Ц Отдай мне пузырек, Ц протянула она руку. Я отстранился.
Ц Они для Гомер.
Ц Он в них не нуждается, Ц сказала она.
Ц Она.
Но Генри права. Судя по всему, Гомер прекрасно чувствовала себя и без табл
еток, даже поправлялась. Но я не отдал пузырек. Осталось только четыре таб
летки.
Мясо еще не успело остыть, подогревать не понадобилось. Гомер раньше мог
ла проглотить его вместе с бумагой, но сейчас вроде бы совсем не хотела ес
ть. Виски называлось «Эй, милашка!», та самая марка, которой я (почти) размоз
жил голову Бобу. После еды мы разговорились.
Жизнь каждого Ц это цепочка разочарований. Моя в большей степени имела
отношение к матери, чем к отцу, который быстро покинул нас, не успев меня р
азочаровать. И к моей работе, моей бывшей работе. Цепочка Генри начиналас
ь с неуловимого Панамы и с недавнего времени продолжилась Бобом.
Ц Я знаю, что Панама захочет найти меня теперь, когда умер Боб, Ц говорил
а она.
Я слушал молча. Мне казалось невеликодушным напоминать, что именно она и
щет Панаму, а не наоборот.
Блошиный рынок ночью оказался странным и жутким местом. Раздавались при
глушенные крики, короткие взвизги и лай собак. Гомер корчилась в своей те
лежке и рычала. Мы с Генри сидели плечом к плечу, ужасы и звуки ночи сближа
ли нас больше, чем целый день совместного путешествия. Я обнимал ее пухлы
е плечи, пока она не уснула. Потом завернул Генри в ковер рядом с Бобом на т
вердом металлическом полу грузовика. А сам устроился снаружи, у огня. Не х
отелось, чтобы кто-нибудь решил, будто наш грузовик стоит тут специально
для грабителей Ц хотя я никого не видел, только слышал голоса и шаги и вре
мя от времени удары.
Я, наверное, уснул, потому что, когда очнулся, луна уже зашла. Темень была, хо
ть глаз выколи. Воздух холодный, с дыханием зимы, маленькой смерти мира. Зв
езды похожи на булавочные уколы, позволяющие увидеть свет, но не форму др
угого мира. Мистика. В первый раз за много лет у меня возникла эрекция. Что-
то шевелилось в штанах…
Я вскочил, полностью проснувшись Ц ну вот, совсем забыл о жучке, которого
отодрал со дна грузовика! Настало время от него избавиться. Ночь Ц самое
лучшее время для жуткого действа, которое я задумал Мимо пролетел пласти
ковый пакет, счастливое дополнение к плану. Я схватил его и закутал жучка.
Пересек канаву и палкой выкопал в глинистой насыпи ямку. Потом похоронил
жучка заживо. Прихлопнул землю над могилой, но не слишком сильно. Кто знае
т, что включает сигнал «убийства» там, откуда его послали?
Я развернул Генри ровно настолько, чтобы урвать кусочек ковра, и тоже зас
нул. Когда проснулся, она сидела у костра, потягивая из пластикового стак
анчика Генри состроила гримасу и протянула руку, я отдал ей две «Полужиз
ни», не дожидаясь просьбы.
Оставалось две.
Генри проглотила пилюли, запила и протянула мне чашку.
Ц Кофе?
Ц Я взяла фишку в машине, Ц сказала она. Ц Кто-то продавал его.
Ц Белую? Она кивнула. Я застонал.
Ц Кофе обошлось нам в шестьдесят пять! Ц пояснил я. Ц На самом деле в со
тню.
Она придерживалась другой точки зрения.
Ц Забудь о том, что мы потратили. У нас еще много осталось, и они стоят поря
дочно. Мы разбогатеем, как только пересечем Миссисипи.
Вполне логично. В любом случае спорить не хотелось.
Похолодало, и воздух наполнился незнакомыми звуками Ц заводились маши
ны и грузовики, в большинстве случаев работающие на бензине; слышались п
рощания, бам-чик-чек закрывающихся прилавков. Блошиный рынок уезжал.
Мы с Генри разделили остатки кофе и наблюдали; как торговцы собираются, у
даляются через поле длинной вереницей. К тому времени как солнце высвети
ло деревья на востоке, блошиный рынок исчез, за исключением нескольких п
ожилых леди с пластиковыми сумками, копающихся в мусоре.
Утро понедельника. Я открыл себе больничный и включил повтор, который бу
дет повторять операцию каждое утро до конца месяца.
Гомер выглядела лучше. Куппер на ее голове стал тревожно горячим, но нос о
ставался холодным. Оба глаза закрыты, дыхание ровное. Я знал, что ее выздор
овление Ц только иллюзия, но не сильно беспокоился по этому поводу. По кр
айней мере она не страдала.
Ц Дай мне руку, Ц попросила Генри из грузовика.
Она развернула Боба и выбивалась из сил, пытаясь распрямить его руку и до
тянуться ею до зажигания. Я помог ей, его руки были твердыми, как проволока
, но и такими же гибкими.
Вместе мы прижали пальцы Боба к кнопке на приборной доске. Взревели турб
ины.
Ц Поворачивайте на западную междуштатную, Ц приказал искатель.
Вела Генри. Мы подскакивали по пшеничному жнивью, придерживаясь широкой
колеи, оставленной транспортными средствами блошиного рынка. И пыталис
ь найти выезд. Почти пустое шоссе, омытое дождем и сверкающее на солнце, об
разовывало линию, прямую как стрела, указывающую на запад.
Ц На запад, междуштатная дорога № 80.
На искателе девятка.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Живопись оказалась паутиной, в которой запутались остальные виды искус
ства, потому что художники очень редко работают только в одной области. А
кварели и карандашные наброски (и фрески, и настенная живопись) предавал
ись забвению вместе с законченными картинами. Авторские произведения д
ополняли безымянные (из-за возможных нарушений и уклонений). Скульптура
как вид искусства составляла крайне незначительную часть всех, работ, од
нако из-за своей устойчивости к времени тоже нуждалась в чистке. Посколь
ку выделить фотографии, приближающиеся к понятию искусства, не представ
лялось возможным, их исключили из списка, что в дальней-, шем привело к пос
тоянным и часто забавным нарушениям. Так называемые фотографы, написав к
артину, фотографировали ее и затем уничтожали оригинал в надежде, что их
работу оставят в покое. Исключение коммерческого искусства (без авторст
ва или подписи) тоже привело к нарушениям: появились «Военные голограммы
55-й улицы», снимки в «Русской чайной» поражали воображение, их помнили го
раздо дольше, чем самого создателя.
А что же прямое неподчинение? Что, если вычеркнутый художник откажется п
рекратить работу? Его или ее можно убить, такое предложение поступило не
из жестокости, но из доброты. Но гораздо более простое и щадящее решение п
ришло само собой: следует вычеркивать только мертвых художников. Таким о
бразом бессмертие для умирающего художника будет таким же недостижимы
м, как и для всех. Первое различие между живущими и умершими дало начало тр
ещине, сквозь которую явилась на свет концепция Бессмертных.
Но все еще впереди. Вначале литература.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Ц Продолжайте движение, Ц сказал искатель.
Он сменит пластинку, только если появятся какие-то изменения на дороге.
Междуштатная 80-я бежала параллельно широкой, плоской вершине Огайо, чере
з бесконечные болотистые поля с бобовыми, суперпшеницей и неосорго. Колы
шущиеся поля с ложными зерновыми. Пока Генри «вела машину», я приводил в п
орядок кузов. Боб, завернутый в ковер, становился все тверже и тверже, хотя
должен признать, вонял он скорее все меньше и меньше, чем сильнее и сильне
е. Или мы просто начали привыкать к запаху? Нам пришлось оставить его прав
ую руку вытянутой, чтобы использовать ее как ключ и заводить грузовик. Ка
залось, будто Боб машет нам на прощание. Прощайте!
Моя нога чувствовала себя хорошо, как никогда Куппер почти исчез, хотя мн
е все еще не хотелось в туалет. Генри до сих пор писала за нас обоих, сворач
ивая на обочину, чтобы найти «кабинет задумчивости для девочек», примерн
о через каждые сто километров.
Оба глаза Гомер Ц большой карий и черная пуговка Ц все еще оставались к
репко закрытыми. Куппер на ее голове по-прежнему становился все больше и
удерживал высокую температуру.
Ц Продолжайте движение, Ц сказал искатель.
На юго-востоке от Толедо я услышал знакомое «там-там-там» по боку грузов
ика.
На сей раз Генри не спала, вела машину.
Ц Он вернулся?
Ц Кто?
Ц Ты знаешь кто. Жучок.
Я сказал, что, наверное, да. Генри продолжала вести грузовик, рассчитывая н
а то, что позже я сам избавлюсь от жучка.
Уже наступил поздний вечер и опустилась темнота, впереди я увидел оранже
во-голубые флаги. Мы очутились в пригороде Чикаго. На горизонте виднелис
ь похожие на потрескавшиеся зубы башни, смутные в холодной, леденеющей д
ымке. Блошиный рынок обосновался на стоянке стадиона, как раз на границе
Индианы.
У Генри опять начались боли. Я отдал ей предпоследнюю таблетку и, пока она
искала «кабинет задумчивости для девочек» на стадионе, потащил Гомер в т
ележке на прогулку между прилавками. Продавцы скупо разглядывали нас, их
прилавки стояли полупустые. Я едва замедлил шаг рядом с лекарствами («По
лужизни» там все равно нет) и направился прямо к центру звезды.
Менялой оказался черный мужчина в комбинезоне» с оранжево-голубым знач
ком. Я не стал предлагать ему голубую фишку. Он выбрал красную из кучки бел
ых и красных в моей ладони и отсчитал мне двадцать пять, что, как я подсчит
ал, составляло примерно половину стоимости фишки.
Я превратился в богача. Истратил десятку на соевое мясо и кинулся обратн
о к Генри с пятнадцатью казначейскими билетами в кулаке. Она пребывала в
меньшем восторге, чем я.
Ц Чем больше мы за фишки получаем, тем неохотнее расстаемся с ними, Ц пр
окомментировала Генри довольно загадочно, если вспомнить ее предыдущу
ю позицию.
Для костра не нашлось дров, поэтому мы съели соевое мясо холодным. Гомер у
чуяла его и зарычала, со все еще закрытыми глазами, однако есть наотрез от
казалась.
После ужина Генри взяла оставшиеся деньги и ушла на поиски «Полужизни» в
надежде, что ей повезет больше. Вернулась с бутылкой «Эй, милашки!» и без т
аблеток.
Ц Сколько осталось? Ц мрачно спросила она. Я показал. Одна.
Ц На утро. Я обыскал все дно грузовика, прежде чем обнаружил жучка, приют
ившегося возле трансмиссии. Отдирая его, я ощутил легкий удар, такой легк
ий, что вначале решил» что у меня тактильные галлюцинации. Однако нет. Его
маленький красный глаз злобно, как мне показалось, мерцал. Они обучаются,
хотя и медленно, и в следующий раз придется воспользоваться резиновыми п
ерчатками.
Но следующего раза не будет. Теперь у меня появился план.
Я отправился обратно на блошиный рынок, который уже собирался закрывать
ся (почти наступила полночь), и купил керамическую банку с завинчивающей
ся крышкой.
Положил жучка в банку и плотно закрутил крышку.
Пересек стоянку, добрался до стадиона и нашел «кабинет задумчивости для
мальчиков». В ней стоял старинный унитаз с водяным смывом. Я положил банк
у в бачок и поставил на место крышку. Неимоверно тяжелая, она издала прият
ный массивный звук захлопывающейся гробницы.
Генри уже спала, когда я вернулся к грузовику. Я укутался рядом с ней и зас
нул, слушая храпение Гомер; Когда проснулся, уже наступило утро или по кра
йней мере объявился его розовый предвестник. Рассвет на равнинах так впе
чатляет, он освещает полмира за раз. Такое ощущение, будто находишься вну
три яйца.
Боб стал твердым как полено. Нам вдвоем еле удалось протащить его к перед
ним сиденьям и завести грузовик.
Ц Веди ты, Ц приказала Генри.
У нее уже начались боли. Мы практически добрались до дна пузырька. Я разло
мил последнюю таблетку и дал ей половинку.
Ц Сверните на 1Ц 81, направляйтесь на запад, Ц сказал искатель.
Генри сидела с закрытыми глазами, дожидаясь, пока начнет действовать «По
лужизнь», я «вел» грузовик, гадая, как далеко нам придется заехать, прежде
чем мы доберемся до конца, где бы он ни находился. И действительно, именно
сегодня нам и предстояло это узнать. Но вначале…
Огайо большой, Индиана еще больше, а Иллинойс больше всех: одно небо и под
ним Ц пшеница и бобы. Земля залита солнцем и спокойна, но воздух наполнен
громыхающими грозами, марширующими по небу с запада на восток. 1Ц 80 вела п
рямо на запад, через бесконечные поля зернового жнивья, которые до сих по
р обрабатывали потрясающие роботы-стрипперы, приезжающие из других шта
тов по туннелям, часто спотыкающиеся и дергающиеся, словно животные, сго
рающие от нетерпения добраться до зерна.
Каждый час мы останавливались у «кабинетов задумчивости для девочек». Г
енри не выражала особой склонности к беседам. Она вела грузовик или смот
рела в окно, пока «правил» я. Свитер с синими птицами стал серым, губы наду
лись и, похоже, надолго.
Она едва разговаривала со мной. Я не обращал внимания. Меня больше занима
ла Гомер, которой, похоже, становилось все лучше и лучше. Она тихо лежала в
тележке с куппером на голове, теперь уже ставшим частью ее тела. На нем даж
е отрос желтоватый пух, так что казалось, что у нее просто увеличилась гол
ова. Я дотянулся до Гомер и похлопал по макушке. Собака мирно дремала в сво
ей маленькой тележке, качающейся из стороны в сторону. Я тоже заснул, пока
«вел». И начал думать, что мы действительно можем добраться до места назн
ачения девятки. Даже позволил себе мечтать о том, что буду там делать. Мы д
оберемся до следующего казино. Обменяем оставшиеся фишки на много-много
денег и проиграем мелочь. Я получу обратно свой альбом, вложу его в обложк
у и… Здесь воображение всегда давало сбои.
Ц Продолжайте, Ц проговорил искатель, но я не мог.
Мои мечты истощились, и продолжалась только дорога.
Я сидел за рулем поздним вечером, когда услышал «там-там-там» о борт груз
овика. У меня не оставалось никаких сомнений, что мы избавились от жучка, п
оэтому я вначале решил, будто в машину попадает гравий с дороги.
Но Генри сообразила быстрее.
Ц Твой маленький друг вернулся, Ц заметила она. Я пожал плечами, оскорб
ленный ее отношением и встревоженный Ц хотя, признаю, и польщенный тоже
Ц настойчивостью жучка.
Генри вела грузовик, когда мы увидели оранжево-желтые флаги, что означал
о приближение к границе штатов и блошиный рынок. Она уже собиралась свер
нуть налево, когда я сказал: «Стой!» За флагами угадывались башни моста.
Ц Давай поедем дальше, Ц предложил я. Ц Похоже, впереди Миссисипи.
Она бросила на меня взгляд, говоривший: «Ну и что?»
Ц Там может быть казино. Зачем утруждать себя общением с менялами и соев
ым мясом, если можно за фишки получить настоящие деньги? И возможно, насто
ящее мясо за деньги?
На сей раз я удостоился утвердительного взгляда. Искатель тоже согласил
ся.
Ц Оставайтесь на 1Ц 80, езжайте по мосту через Миссисипи.
Ц Надеюсь, ты прав, Ц сказала Генри, пока я перестраивался на скоростну
ю полосу, как раз вовремя, чтобы завернуть на мост.
Я оказался прав.
Миссисипи у Род-Айленда с прилегающими займищами, натуральными и искусс
твенными, составляет в ширину практически три мили. На дальнем берегу ст
оял гигантский знак: женщина преклонных лет грозила громадным пальцем: «
Казино „Золотые годы“, съезд № 1».
Золотые буквы мерцали, в то время как палец сгибался и разгибался, сгибал
ся и разгибался.
Ц Джекпот! Ц воскликнул я.
Но Генри показывала на знак поменьше: «Смотровая площадка», обозначающи
й пятачок в форме полумесяца в самом центре моста.
Ц Сворачивай, Ц приказала она.
Я повиновался.
Ц В чем дело? Ц спросил я.
Ц Твой маленький друг.
Ц Не понимаю, почему ты постоянно называешь его «моим маленьким другом
»?! Ц возмутился я, останавливаясь рядом с ограждением. Ц Он преследует
грузовик, а не меня.
Ц Он из твоего Бюро, Ц упорствовала она. Совершенно необоснованно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23