Ничего не понимаю! – обеспокоенно заговорила она. – Я пролила на маркиза чай, как ты просил, и теперь он переодевается. Он очень на меня зол.
Жак поцеловал мать, снова повторил, что она все узнает потом, и, осторожно обойдя ее, потащил Сэм дальше.
Когда экипаж прибыл на пристань и Селеста увидела, что Жака и Сэм здесь нет, она, вне себя от снедающей ее тревоги, отказалась подняться на борт парохода.
– Но мы должны сесть на корабль – до отплытия остались считанные минуты, – настаивала Франсина. – Как бы это ни было тяжело вам, но наш план, видимо, не удался, и теперь другого выхода нет.
– Замолчи. Ты думаешь только о себе. Если тебе так хочется в Америку, поезжай без меня!
Франсина с удовольствием так и сделала бы, но не решалась покинуть свою хозяйку.
– Наконец! Вот они! – неожиданно закричала Селеста, запрыгав от радости при виде Сэм и Жака, которые во весь опор мчались к причалу.
Жак соскочил с коня и заключил ее в свои объятия.
– Почему вы опоздали? Что-то случилось? – спросила Селеста.
– Не важно, – отрывисто ответил Жак, обменявшись с Сэм многозначительными взглядами. – Просто кое-что пошло не так. А теперь давай посадим Сэм на корабль и поспешим отсюда.
Селеста обняла подругу, потом сунула ей в руки свою сумочку:
– Возьми это. Здесь билеты на пароход, деньги на поезд из Нью-Йорка на Запад и мое приданое. Отец вручил мне его сегодня утром. Я не знаю, сколько денег он дает за мной, но уверена, что много. Меня удивило, почему он не отправил их Джарману почтой, но я рада, что он так сделал.
Селесте было невдомек, что маркиз решил не посылать приданого заранее только из-за того, что опасался, как бы Джарман Бэллард, обнаружив, что полученная сумма гораздо меньше той, на которую он рассчитывал, не отказался жениться на Селесте и не отправил ее домой. А этого Антуану де Манка очень не хотелось, так как присутствие Селесты помешало бы осуществлению его планов в отношении Сэм.
– Но разве вам с Жаком не нужны деньги? – спросила Сэм. – Почему бы хоть немного не взять из приданого? Ведь вам не на что начинать совместную жизнь. Разве я не права?
– Нет, ты должна забрать все, – сказала Селеста. – Джарман ждет этого приданого. Ничего не поделаешь, таков обычай.
Франсина потянула ее за руку, и Сэм двинулась было к стоящему возле пристани пароходу, но Селеста остановила ее:
– Спасибо тебе, Сэм. За то, что ты делаешь для меня, для Жака, для нашего ребенка… Мы никогда тебя не забудем.
Сэм поцеловала подругу и заспешила прочь, изо всех сил стараясь не заплакать. «Господи, – горячо взмолилась она, пробираясь сквозь толпу на палубе, – сделай так, чтобы наш безумный план сработал и чтобы всем было хорошо!»
Она и Франсина подошли к перилам, чтобы помахать на прощание Жаку и Селесте, но счастливая парочка уже скрылась из вида.
После не отмеченного никакими событиями плавания по Сене Сэм и Франсина достигли Гавра и пересели на большой колесный пароход «Наполеон III». Маркиз забронировал для своей дочери роскошную каюту-люкс, состоящую из гостиной и спальни со смежными ванной и туалетом, но молодые женщины проводили мало времени в своих апартаментах. В первый же день плавания Франсина познакомилась с молодым человеком по имени Пернел Хиггинс, таким же толстым, как она. Он собирался поселиться в Америке и путешествовал один. Они быстро стали неразлучны, в результате чего Сэм пришлось коротать время в собственном обществе. Она не возражала, радуясь тому, что Франсина чувствует себя счастливой.
Ей не давали покоя тревожные мысли о будущем, но она надеялась, что в конце концов оно все же окажется не таким уж плохим. Как говорила Селеста, «невесты почтой» выходили замуж за мужчин, которых никогда прежде не видели, так что Сэм не первая и не последняя. В любом случае надо постараться извлечь из этой ситуации максимум того, что она может дать. Джарман Бэллард никогда не догадается о подмене – ему такое и в голову не придет. Во избежание возможных оплошностей со стороны Сэм Франсина уже теперь начала обращаться к ней «мадемуазель Селеста», чтобы она заранее привыкла к своему новому имени.
Селеста взяла с собой только небольшой саквояж, а всю остальную одежду оставила подруге. Прелестные платья; правда, они немного жали в груди, а некоторые имели чересчур глубокое декольте, но Сэм прикрывала плечи кружевной шалью, и эти маленькие недостатки были совсем незаметны.
Поскольку все вечера Франсина и ее новый приятель Пернел проводили, веселясь в салонах второго класса, Сэм в одиночку изучала светскую жизнь высших слоев общества. Поначалу вокруг нее увивались богатые молодые люди, наперебой приглашавшие ее кто на танец, кто на прогулку на палубе при луне. Но когда она сказала, что помолвлена, они перенесли свое внимание на других девушек, тех, которые были свободны. И Сэм осталась совсем одна.
Однажды вечером через несколько дней после начала плавания Сэм зашла в мужской курительный салон. Ей здесь нравилось: стены, обшитые панелями темно-красного дерева, в нишах – круглые столы и небольшие диваны, обитые свиной кожей. Вдоль одной из стен салона тянулся длинный изогнутый бар, позади которого находилось зеркало. Вечер только начинался. Большинство пассажиров первого класса еще сидели в ресторане за кофе и десертом, Сэм же специально закончила ужин пораньше, чтобы иметь возможность осмотреть все салоны, пока их не заполнили люди.
Она села на диван, стоящий возле двери, и стала наблюдать за группой мужчин, которые играли в карты за одним из круглых столов. Сэм было видно с прогулочной палубы; какая-то дама, проходя мимо, сначала остановилась как вкопанная, а потом решительно направилась к ней.
– Что вы тут делаете? – строго спросила она по-английски. – Сейчас же отсюда уходите. Юной леди здесь находиться неприлично.
Сэм была озадачена – она никак не могла взять в толк, что же сделала не так и почему возмущается эта дама, – но молча встала и последовала за ней.
– Как вы могли войти в курительный салон для мужчин?! – негодующе воскликнула незнакомка, едва они вышли на палубу.
– Но я не сделала ничего дурного! Просто сидела и смотрела.
– Там идет азартная игра, а это неподходящее зрелище для леди. Вам там не место. Если вам нечем себя занять, вы можете присоединиться к моей группе духовных исследований. Мы собираемся каждый вечер после ужина и молимся, пока язычники пьют и грешат, забыв о Боге и спасении!
– Вы проводите сеансы? – простодушно спросила Сэм.
Женщина недоуменно вздернула брови:
– Что?
– Сеансы, – повторила Сэм. – Вы сказали, что у вас группа духовных исследований, вот я и спрашиваю, вызываете ли вы духов и…
– Разумеется, нет, – возмущенно перебила ее ревнительница приличий. – Мы собираемся для того, чтобы изучать Библию и молиться. Мы не занимаемся таким нечестивым делом, как демонология, и не пытаемся вызывать духи усопших. Думаю, вам следует пойти со мной, юная леди. Совершенно очевидно, что вам еще многому надо учиться.
Сэм посмотрела в прищуренные осуждающие глаза строгой дамы, на ее острый нос и неодобрительно поджатые губы, и решила, что подруги этой ханжи скорее всего так же неприятны, как и она сама. Ответив на ее предложение вежливым отказом, она вернулась в курительный салон и села в затененном уголке, откуда были видны игроки.
Ей очень хотелось подойти поближе к столу, чтобы понаблюдать за самой игрой в карты, но она не решалась. Довольно скоро Сэм заметил один из официантов и сообщил о ее присутствии начальству, после чего к ней подошел один из корабельных офицеров и вежливо предложил присоединиться к женщинам в каком-нибудь другом салоне. Сэм показалось несправедливым, что ее выставляют из такого интересного места, но выбора у нее не было: пришлось встать и уйти.
С каждым днем Сэм чувствовала себя все более неуютно в обществе счастливых семей и супружеских пар и в конце концов стала проводить большую часть времени в своей каюте. Утешением ей служила мысль о том, что, когда пароход причалит к пристани в Нью-Йорке, Франсина и ее приятель наконец расстанутся и у нее снова будет с кем поговорить. А до этого она станет думать о том, что ее ждет. Сэм была твердо намерена стать хорошей женой Джарману Бэлларду и никогда не давать ему повода пожалеть о том, что он на ней женился. И все же Сэм не могла запретить себе наблюдать за влюбленными парочками и думать о том, каково это – любить кого-то и быть любимой. Увы, ей этого никогда не узнать…
* * *
Наконец пароход прибыл в Нью-Йорк. Франсина подождала, пока они сойдут на берег, и после этого сообщила ошеломляющую новость: в Канзас она не поедет. Она держала Пернела за руку, ее пухлое лицо цвело румянцем, глаза блестели.
– Мы собираемся пожениться! В Нью-Йорке живет дядя Пернела, у него есть своя булочная. Пернел будет там работать, для этого он и приехал в Америку. Он говорит, что для меня там тоже найдется работа, а жить мы сможем в комнате на втором этаже.
Сэм была потрясена. Она знала, что эти двое очень сильно привязались друг к другу, но ей как-то не приходило в голову, что Франсина может ее оставить.
– Ты не должна так со мной поступать! – запротестовала она. – Я не хочу ехать на поезде одна. Поезжай вместе со мной до места назначения, а потом возвращайся. Подумай, ведь там, куда я еду, я никого не знаю!
Однако Франсина была неумолима:
– А что вам мешает остаться здесь? Я все рассказала про вас Пернелу, ну… что вы не хотите выходить замуж за того человека и все такое прочее, и он говорит, что теперь, когда вы приехали в Америку, вам надо забыть про всю эту чепуху и остаться в Нью-Йорке. Что вас останавливает? У вас есть приданое Селесты, а это куча денег, и какая вам разница, если Джарман Бэллард напишет маркизу, что Селеста так и не появилась? Теперь, когда она вышла за Жака и ждет от него ребенка, ей все равно заказан путь домой.
Но Сэм не задумываясь отвергла это предложение:
– Я дала слово и сдержу его, даже если остаток пути мне придется проделать одной.
Франсина пожала плечами, продолжая держать за руку Пернела, который так и не проронил ни слова.
– Что ж, поступайте как знаете. Я-то своего не упущу.
– Оно и видно, – ядовито ввернула Сэм.
– Ну зачем вы так? У меня есть право на счастье, и если вы такая ненормальная, что отказываетесь от своего, чтобы кому-то потрафить, то мне это ни к чему. Да забудьте про все эти глупости и оставайтесь! Вы такая хорошенькая, что в два счета подцепите себе жениха и выскочите замуж, и тогда мы все будем как одна большая счастливая семья.
Сэм посмотрела на толстую Франсину и толстого Перпела Хиггинса и подумала, что взять их на работу в булочную будет все равно что пустить лису в курятник. Через год они станут вдвое толще.
– Желаю вам всего наилучшего.
Она сказала это искренне, хотя и чувствовала, что ее предали.
– И вам того же, – равнодушно ответила Франсина. «Возможно, Франсина права, – печально подумала Сэм. – Возможно, я и в самом деле ненормальная, но я дала слово и сдержу его любой ценой».
Глава 6
Переночевав в гостинице, Сэм покинула Нью-Йорк. Во время посадки на поезд, идущий в Сент-Луис, она сильно нервничала и ей было совсем не до того, чтобы обращать внимание на мужчин, глядевших на нее с нескрываемым восхищением. Но неодобрительные взгляды, которые некоторые пассажиры бросали на женщину, путешествующую одну, она заметила, и ей стало немного не по себе.
На ней был красивый дорожный костюм из туссора – новой шелковой парижской ткани, похожей на чесучу. Облегающий жакет с кокеткой, юбка, посаженная вместо вышедшего из моды громоздкого кринолина на турнюр. Поскольку это был дневной наряд, она была довольно короткой и позволяла видеть премиленькие коричневые кожаные ботинки, украшенные агатовыми бусинками и черными кисточками.
Модный гранатовый цвет костюма выгодно оттенял серебристые волосы Сэм. Голову ее покрывала тирольская шапочка, отделанная бархатной лентой, кокардой и ярко-золотым, кокетливо торчащим пером.
– У меня будет отдельный вагон? – изумленно воскликнула Сэм, когда проводник услужливо открыл перед ней дверь.
– Да, мэм, – подтвердил он, – у вас билет в отдельный вагон. Он небольшой, рассчитан на одного человека, но вам в нем понравится. В поезде вы наверняка познакомитесь с дамами, которых вам захочется пригласить к себе на чай. До Сент-Луиса путь неблизкий, и пассажиры будут подолгу проводить время в салон-вагонах. Вам туда тоже путь открыт, ведь вы едете первым классом и можете ходить куда захотите.
Сэм хотелось спросить, касается ли сие разрешение салон-вагона для мужчин, но она промолчала.
Апартаменты привели Сэм в восторг. Роскошь была ей не в диковинку, но когда такое великолепие окружает тебя во время поездки по железной дороге – это совсем другое дело. Несколько стульев, обитых бело-золотой парчой, кушетка, крытая стеганым бархатом… Прекрасно! Вся мебель расставлена таким образом, чтобы глазам сидящего открывался великолепный вид из окон, украшенных кружевными занавесками. Стены были покрыты богатыми драпировками, а потолок сделан из резного инкрустированного дерева. На полу лежал толстый мягкий ковер с сине-золотым узором.
– Я велю занести ваш дорожный сундук, – сказал проводник и, пройдя в дальний конец вагона, дернул за сплетенный из золотых нитей шнур. Белые бархатные портьеры раздвинулись, и взору предстали две кровати. Позади них было огромное, во всю стену, зеркало, напротив которого стоял туалетный столик.
– Когда вы устроитесь, прогуляйтесь по поезду. Кроме различных салонов у нас есть библиотека, парикмахерская и музыкальная комната с фисгармонией. Я уверен, что еда, которую подают в вагоне-ресторане, вам понравится. Она не хуже, чем в любом из шикарных ресторанов Нью-Йорка. Некоторые пассажиры жалуются, что за месячную поездку в Калифорнию и обратно они набирают по пять – десять фунтов. Жаркое из синекрылого чирка, жареное мясо антилопы, ростбиф, вареные ветчина и язык, свежие фрукты, горячие булочки – в общем, у нас есть все.
Сэм рассмеялась и похлопала себя по животу:
– Не думаю, что мой жених будет доволен, если я стану такой же толстой, как мой дорожный сундук.
– Вы такая хорошенькая, что вряд ли он будет возражать, если вас станет побольше. Желаю приятно провести время в пути. Если вам что-нибудь понадобится, дерните вон тот шнур звонка. Кстати, меня зовут Джордж.
Сэм не только устала, но еще и была голодна и, распаковав свои туалетные принадлежности, решила пойти на поиски вагона-ресторана.
Поезд пыхтел и грохотал, раскачиваясь из стороны в сторону, и Сэм приходилось продвигаться медленно и осторожно, чтобы не упасть. Но настроение у нее было превосходное, она ощущала себя отважной искательницей приключений и отнеслась к этому неудобству спокойно, смеясь, когда ее швыряло то вправо, то влево.
Ужин был восхитительный, и ее нисколько не смущало, что приходится сидеть за одним столиком с незнакомыми людьми: двумя мужчинами и одной женщиной. Вскоре они уже дружески болтали. Когда супружеская пара, закончив ужин, ушла, Сэм осталась один на один с четвертым пассажиром. Он смотрел на нее с тем чисто мужским интересом, который был ей уже хорошо знаком.
– Итак, вы едете в Канзас, чтобы выйти замуж, – сказал мужчина, представившийся Клейтоном Даунингом.
– Да, мой будущий муж офицер, он служит в форте Ливенуорт.
– И вы путешествуете одна? – Он поднял одну бровь. – Я нахожу это весьма необычным. Большинство молодых дам кто-нибудь сопровождает, особенно если они едут так далеко.
Сэм не говорила, что едет одна. Она только назвала свое имя и сообщила, что направляется к жениху. Теперь же, после слов Клэйтона Даунинга, ей стало неловко, и она решила солгать.
– Нет, я путешествую не одна. Просто моей попутчице не хотелось есть, и она рано легла.
– Ах вот оно что! Что ж, жаль, что вы едете не в Калифорнию. У нас там не очень много красивых женщин вроде вас. Да, жаль… Я бы с удовольствием показал вам тамошние места. Уверен, что Сан-Франциско вам очень понравится.
Сэм невольно подумала, что, пожалуй, не отказалась бы от такого спутника – мистер Даунинг был весьма привлекательным мужчиной.
– Честно говоря, мне бы не хотелось жить в Канзасе, – заметил он.
Сэм кольнуло легкое беспокойство.
– Почему же?
– Это суровый край. Там полно индейцев и людей, преступивших закон. Да еще прибавьте ковбоев, которые имеют дурацкую и весьма опасную привычку со стрельбой врываться в города после того, как пригонят скот на железнодорожные станции. В общем, Канзас – дикое и нецивилизованное место.
Из всего этого Сэм встревожило только упоминание об индейцах – она слышала о них ужасные вещи.
– А индейцы могут напасть на наш поезд, когда мы проедем дальше на запад? – спросила она.
– Вряд ли. Несколько лет назад у железнодорожной компании были проблемы с набегами индейцев, которых разозлило, что по их землям прошла железная дорога, но после того, как правительство загнало их в резервации, все утихло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Жак поцеловал мать, снова повторил, что она все узнает потом, и, осторожно обойдя ее, потащил Сэм дальше.
Когда экипаж прибыл на пристань и Селеста увидела, что Жака и Сэм здесь нет, она, вне себя от снедающей ее тревоги, отказалась подняться на борт парохода.
– Но мы должны сесть на корабль – до отплытия остались считанные минуты, – настаивала Франсина. – Как бы это ни было тяжело вам, но наш план, видимо, не удался, и теперь другого выхода нет.
– Замолчи. Ты думаешь только о себе. Если тебе так хочется в Америку, поезжай без меня!
Франсина с удовольствием так и сделала бы, но не решалась покинуть свою хозяйку.
– Наконец! Вот они! – неожиданно закричала Селеста, запрыгав от радости при виде Сэм и Жака, которые во весь опор мчались к причалу.
Жак соскочил с коня и заключил ее в свои объятия.
– Почему вы опоздали? Что-то случилось? – спросила Селеста.
– Не важно, – отрывисто ответил Жак, обменявшись с Сэм многозначительными взглядами. – Просто кое-что пошло не так. А теперь давай посадим Сэм на корабль и поспешим отсюда.
Селеста обняла подругу, потом сунула ей в руки свою сумочку:
– Возьми это. Здесь билеты на пароход, деньги на поезд из Нью-Йорка на Запад и мое приданое. Отец вручил мне его сегодня утром. Я не знаю, сколько денег он дает за мной, но уверена, что много. Меня удивило, почему он не отправил их Джарману почтой, но я рада, что он так сделал.
Селесте было невдомек, что маркиз решил не посылать приданого заранее только из-за того, что опасался, как бы Джарман Бэллард, обнаружив, что полученная сумма гораздо меньше той, на которую он рассчитывал, не отказался жениться на Селесте и не отправил ее домой. А этого Антуану де Манка очень не хотелось, так как присутствие Селесты помешало бы осуществлению его планов в отношении Сэм.
– Но разве вам с Жаком не нужны деньги? – спросила Сэм. – Почему бы хоть немного не взять из приданого? Ведь вам не на что начинать совместную жизнь. Разве я не права?
– Нет, ты должна забрать все, – сказала Селеста. – Джарман ждет этого приданого. Ничего не поделаешь, таков обычай.
Франсина потянула ее за руку, и Сэм двинулась было к стоящему возле пристани пароходу, но Селеста остановила ее:
– Спасибо тебе, Сэм. За то, что ты делаешь для меня, для Жака, для нашего ребенка… Мы никогда тебя не забудем.
Сэм поцеловала подругу и заспешила прочь, изо всех сил стараясь не заплакать. «Господи, – горячо взмолилась она, пробираясь сквозь толпу на палубе, – сделай так, чтобы наш безумный план сработал и чтобы всем было хорошо!»
Она и Франсина подошли к перилам, чтобы помахать на прощание Жаку и Селесте, но счастливая парочка уже скрылась из вида.
После не отмеченного никакими событиями плавания по Сене Сэм и Франсина достигли Гавра и пересели на большой колесный пароход «Наполеон III». Маркиз забронировал для своей дочери роскошную каюту-люкс, состоящую из гостиной и спальни со смежными ванной и туалетом, но молодые женщины проводили мало времени в своих апартаментах. В первый же день плавания Франсина познакомилась с молодым человеком по имени Пернел Хиггинс, таким же толстым, как она. Он собирался поселиться в Америке и путешествовал один. Они быстро стали неразлучны, в результате чего Сэм пришлось коротать время в собственном обществе. Она не возражала, радуясь тому, что Франсина чувствует себя счастливой.
Ей не давали покоя тревожные мысли о будущем, но она надеялась, что в конце концов оно все же окажется не таким уж плохим. Как говорила Селеста, «невесты почтой» выходили замуж за мужчин, которых никогда прежде не видели, так что Сэм не первая и не последняя. В любом случае надо постараться извлечь из этой ситуации максимум того, что она может дать. Джарман Бэллард никогда не догадается о подмене – ему такое и в голову не придет. Во избежание возможных оплошностей со стороны Сэм Франсина уже теперь начала обращаться к ней «мадемуазель Селеста», чтобы она заранее привыкла к своему новому имени.
Селеста взяла с собой только небольшой саквояж, а всю остальную одежду оставила подруге. Прелестные платья; правда, они немного жали в груди, а некоторые имели чересчур глубокое декольте, но Сэм прикрывала плечи кружевной шалью, и эти маленькие недостатки были совсем незаметны.
Поскольку все вечера Франсина и ее новый приятель Пернел проводили, веселясь в салонах второго класса, Сэм в одиночку изучала светскую жизнь высших слоев общества. Поначалу вокруг нее увивались богатые молодые люди, наперебой приглашавшие ее кто на танец, кто на прогулку на палубе при луне. Но когда она сказала, что помолвлена, они перенесли свое внимание на других девушек, тех, которые были свободны. И Сэм осталась совсем одна.
Однажды вечером через несколько дней после начала плавания Сэм зашла в мужской курительный салон. Ей здесь нравилось: стены, обшитые панелями темно-красного дерева, в нишах – круглые столы и небольшие диваны, обитые свиной кожей. Вдоль одной из стен салона тянулся длинный изогнутый бар, позади которого находилось зеркало. Вечер только начинался. Большинство пассажиров первого класса еще сидели в ресторане за кофе и десертом, Сэм же специально закончила ужин пораньше, чтобы иметь возможность осмотреть все салоны, пока их не заполнили люди.
Она села на диван, стоящий возле двери, и стала наблюдать за группой мужчин, которые играли в карты за одним из круглых столов. Сэм было видно с прогулочной палубы; какая-то дама, проходя мимо, сначала остановилась как вкопанная, а потом решительно направилась к ней.
– Что вы тут делаете? – строго спросила она по-английски. – Сейчас же отсюда уходите. Юной леди здесь находиться неприлично.
Сэм была озадачена – она никак не могла взять в толк, что же сделала не так и почему возмущается эта дама, – но молча встала и последовала за ней.
– Как вы могли войти в курительный салон для мужчин?! – негодующе воскликнула незнакомка, едва они вышли на палубу.
– Но я не сделала ничего дурного! Просто сидела и смотрела.
– Там идет азартная игра, а это неподходящее зрелище для леди. Вам там не место. Если вам нечем себя занять, вы можете присоединиться к моей группе духовных исследований. Мы собираемся каждый вечер после ужина и молимся, пока язычники пьют и грешат, забыв о Боге и спасении!
– Вы проводите сеансы? – простодушно спросила Сэм.
Женщина недоуменно вздернула брови:
– Что?
– Сеансы, – повторила Сэм. – Вы сказали, что у вас группа духовных исследований, вот я и спрашиваю, вызываете ли вы духов и…
– Разумеется, нет, – возмущенно перебила ее ревнительница приличий. – Мы собираемся для того, чтобы изучать Библию и молиться. Мы не занимаемся таким нечестивым делом, как демонология, и не пытаемся вызывать духи усопших. Думаю, вам следует пойти со мной, юная леди. Совершенно очевидно, что вам еще многому надо учиться.
Сэм посмотрела в прищуренные осуждающие глаза строгой дамы, на ее острый нос и неодобрительно поджатые губы, и решила, что подруги этой ханжи скорее всего так же неприятны, как и она сама. Ответив на ее предложение вежливым отказом, она вернулась в курительный салон и села в затененном уголке, откуда были видны игроки.
Ей очень хотелось подойти поближе к столу, чтобы понаблюдать за самой игрой в карты, но она не решалась. Довольно скоро Сэм заметил один из официантов и сообщил о ее присутствии начальству, после чего к ней подошел один из корабельных офицеров и вежливо предложил присоединиться к женщинам в каком-нибудь другом салоне. Сэм показалось несправедливым, что ее выставляют из такого интересного места, но выбора у нее не было: пришлось встать и уйти.
С каждым днем Сэм чувствовала себя все более неуютно в обществе счастливых семей и супружеских пар и в конце концов стала проводить большую часть времени в своей каюте. Утешением ей служила мысль о том, что, когда пароход причалит к пристани в Нью-Йорке, Франсина и ее приятель наконец расстанутся и у нее снова будет с кем поговорить. А до этого она станет думать о том, что ее ждет. Сэм была твердо намерена стать хорошей женой Джарману Бэлларду и никогда не давать ему повода пожалеть о том, что он на ней женился. И все же Сэм не могла запретить себе наблюдать за влюбленными парочками и думать о том, каково это – любить кого-то и быть любимой. Увы, ей этого никогда не узнать…
* * *
Наконец пароход прибыл в Нью-Йорк. Франсина подождала, пока они сойдут на берег, и после этого сообщила ошеломляющую новость: в Канзас она не поедет. Она держала Пернела за руку, ее пухлое лицо цвело румянцем, глаза блестели.
– Мы собираемся пожениться! В Нью-Йорке живет дядя Пернела, у него есть своя булочная. Пернел будет там работать, для этого он и приехал в Америку. Он говорит, что для меня там тоже найдется работа, а жить мы сможем в комнате на втором этаже.
Сэм была потрясена. Она знала, что эти двое очень сильно привязались друг к другу, но ей как-то не приходило в голову, что Франсина может ее оставить.
– Ты не должна так со мной поступать! – запротестовала она. – Я не хочу ехать на поезде одна. Поезжай вместе со мной до места назначения, а потом возвращайся. Подумай, ведь там, куда я еду, я никого не знаю!
Однако Франсина была неумолима:
– А что вам мешает остаться здесь? Я все рассказала про вас Пернелу, ну… что вы не хотите выходить замуж за того человека и все такое прочее, и он говорит, что теперь, когда вы приехали в Америку, вам надо забыть про всю эту чепуху и остаться в Нью-Йорке. Что вас останавливает? У вас есть приданое Селесты, а это куча денег, и какая вам разница, если Джарман Бэллард напишет маркизу, что Селеста так и не появилась? Теперь, когда она вышла за Жака и ждет от него ребенка, ей все равно заказан путь домой.
Но Сэм не задумываясь отвергла это предложение:
– Я дала слово и сдержу его, даже если остаток пути мне придется проделать одной.
Франсина пожала плечами, продолжая держать за руку Пернела, который так и не проронил ни слова.
– Что ж, поступайте как знаете. Я-то своего не упущу.
– Оно и видно, – ядовито ввернула Сэм.
– Ну зачем вы так? У меня есть право на счастье, и если вы такая ненормальная, что отказываетесь от своего, чтобы кому-то потрафить, то мне это ни к чему. Да забудьте про все эти глупости и оставайтесь! Вы такая хорошенькая, что в два счета подцепите себе жениха и выскочите замуж, и тогда мы все будем как одна большая счастливая семья.
Сэм посмотрела на толстую Франсину и толстого Перпела Хиггинса и подумала, что взять их на работу в булочную будет все равно что пустить лису в курятник. Через год они станут вдвое толще.
– Желаю вам всего наилучшего.
Она сказала это искренне, хотя и чувствовала, что ее предали.
– И вам того же, – равнодушно ответила Франсина. «Возможно, Франсина права, – печально подумала Сэм. – Возможно, я и в самом деле ненормальная, но я дала слово и сдержу его любой ценой».
Глава 6
Переночевав в гостинице, Сэм покинула Нью-Йорк. Во время посадки на поезд, идущий в Сент-Луис, она сильно нервничала и ей было совсем не до того, чтобы обращать внимание на мужчин, глядевших на нее с нескрываемым восхищением. Но неодобрительные взгляды, которые некоторые пассажиры бросали на женщину, путешествующую одну, она заметила, и ей стало немного не по себе.
На ней был красивый дорожный костюм из туссора – новой шелковой парижской ткани, похожей на чесучу. Облегающий жакет с кокеткой, юбка, посаженная вместо вышедшего из моды громоздкого кринолина на турнюр. Поскольку это был дневной наряд, она была довольно короткой и позволяла видеть премиленькие коричневые кожаные ботинки, украшенные агатовыми бусинками и черными кисточками.
Модный гранатовый цвет костюма выгодно оттенял серебристые волосы Сэм. Голову ее покрывала тирольская шапочка, отделанная бархатной лентой, кокардой и ярко-золотым, кокетливо торчащим пером.
– У меня будет отдельный вагон? – изумленно воскликнула Сэм, когда проводник услужливо открыл перед ней дверь.
– Да, мэм, – подтвердил он, – у вас билет в отдельный вагон. Он небольшой, рассчитан на одного человека, но вам в нем понравится. В поезде вы наверняка познакомитесь с дамами, которых вам захочется пригласить к себе на чай. До Сент-Луиса путь неблизкий, и пассажиры будут подолгу проводить время в салон-вагонах. Вам туда тоже путь открыт, ведь вы едете первым классом и можете ходить куда захотите.
Сэм хотелось спросить, касается ли сие разрешение салон-вагона для мужчин, но она промолчала.
Апартаменты привели Сэм в восторг. Роскошь была ей не в диковинку, но когда такое великолепие окружает тебя во время поездки по железной дороге – это совсем другое дело. Несколько стульев, обитых бело-золотой парчой, кушетка, крытая стеганым бархатом… Прекрасно! Вся мебель расставлена таким образом, чтобы глазам сидящего открывался великолепный вид из окон, украшенных кружевными занавесками. Стены были покрыты богатыми драпировками, а потолок сделан из резного инкрустированного дерева. На полу лежал толстый мягкий ковер с сине-золотым узором.
– Я велю занести ваш дорожный сундук, – сказал проводник и, пройдя в дальний конец вагона, дернул за сплетенный из золотых нитей шнур. Белые бархатные портьеры раздвинулись, и взору предстали две кровати. Позади них было огромное, во всю стену, зеркало, напротив которого стоял туалетный столик.
– Когда вы устроитесь, прогуляйтесь по поезду. Кроме различных салонов у нас есть библиотека, парикмахерская и музыкальная комната с фисгармонией. Я уверен, что еда, которую подают в вагоне-ресторане, вам понравится. Она не хуже, чем в любом из шикарных ресторанов Нью-Йорка. Некоторые пассажиры жалуются, что за месячную поездку в Калифорнию и обратно они набирают по пять – десять фунтов. Жаркое из синекрылого чирка, жареное мясо антилопы, ростбиф, вареные ветчина и язык, свежие фрукты, горячие булочки – в общем, у нас есть все.
Сэм рассмеялась и похлопала себя по животу:
– Не думаю, что мой жених будет доволен, если я стану такой же толстой, как мой дорожный сундук.
– Вы такая хорошенькая, что вряд ли он будет возражать, если вас станет побольше. Желаю приятно провести время в пути. Если вам что-нибудь понадобится, дерните вон тот шнур звонка. Кстати, меня зовут Джордж.
Сэм не только устала, но еще и была голодна и, распаковав свои туалетные принадлежности, решила пойти на поиски вагона-ресторана.
Поезд пыхтел и грохотал, раскачиваясь из стороны в сторону, и Сэм приходилось продвигаться медленно и осторожно, чтобы не упасть. Но настроение у нее было превосходное, она ощущала себя отважной искательницей приключений и отнеслась к этому неудобству спокойно, смеясь, когда ее швыряло то вправо, то влево.
Ужин был восхитительный, и ее нисколько не смущало, что приходится сидеть за одним столиком с незнакомыми людьми: двумя мужчинами и одной женщиной. Вскоре они уже дружески болтали. Когда супружеская пара, закончив ужин, ушла, Сэм осталась один на один с четвертым пассажиром. Он смотрел на нее с тем чисто мужским интересом, который был ей уже хорошо знаком.
– Итак, вы едете в Канзас, чтобы выйти замуж, – сказал мужчина, представившийся Клейтоном Даунингом.
– Да, мой будущий муж офицер, он служит в форте Ливенуорт.
– И вы путешествуете одна? – Он поднял одну бровь. – Я нахожу это весьма необычным. Большинство молодых дам кто-нибудь сопровождает, особенно если они едут так далеко.
Сэм не говорила, что едет одна. Она только назвала свое имя и сообщила, что направляется к жениху. Теперь же, после слов Клэйтона Даунинга, ей стало неловко, и она решила солгать.
– Нет, я путешествую не одна. Просто моей попутчице не хотелось есть, и она рано легла.
– Ах вот оно что! Что ж, жаль, что вы едете не в Калифорнию. У нас там не очень много красивых женщин вроде вас. Да, жаль… Я бы с удовольствием показал вам тамошние места. Уверен, что Сан-Франциско вам очень понравится.
Сэм невольно подумала, что, пожалуй, не отказалась бы от такого спутника – мистер Даунинг был весьма привлекательным мужчиной.
– Честно говоря, мне бы не хотелось жить в Канзасе, – заметил он.
Сэм кольнуло легкое беспокойство.
– Почему же?
– Это суровый край. Там полно индейцев и людей, преступивших закон. Да еще прибавьте ковбоев, которые имеют дурацкую и весьма опасную привычку со стрельбой врываться в города после того, как пригонят скот на железнодорожные станции. В общем, Канзас – дикое и нецивилизованное место.
Из всего этого Сэм встревожило только упоминание об индейцах – она слышала о них ужасные вещи.
– А индейцы могут напасть на наш поезд, когда мы проедем дальше на запад? – спросила она.
– Вряд ли. Несколько лет назад у железнодорожной компании были проблемы с набегами индейцев, которых разозлило, что по их землям прошла железная дорога, но после того, как правительство загнало их в резервации, все утихло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34