– Что касается меня, – пробормотал Джастин, не глядя на нее, – то ты обманула и мое доверие тоже. Впрочем, ты подвела не только меня. Вот… – Он выпрямился и протянул ей пустой объемистый пластиковый пакет. – Собирай свои вещи и уходи.
Полчаса спустя Кендис уже стояла на тротуаре перед входом в издательство и, прижимая к груди пакет со своими немногочисленными пожитками, ежилась под любопытными взглядами прохожих. На часах было начало одиннадцатого, и для большинства людей день только начинался. Служащие спешили в свои офисы и конторы, и их целеустремленный вид действовал Кендис на нервы. Казалось, ей одной некуда было идти.
Судорожно сглотнув, Кендис огляделась по сторонам, притворяясь, будто ждет кого-то, но ее наверняка выдавало лицо. Как она ни старалась выглядеть спокойной, бурлившие внутри чувства грозили каждую минуту вырваться на свободу, и тогда ее нижняя губа начинала жалобно дрожать, а к глазам подступали слезы. Еще никогда в жизни Кендис не чувствовала себя такой беззащитной и одинокой.
В редакции ей удалось сохранить независимый и гордый вид, хотя это было нелегко. Похоже, все ее коллеги уже знали, в чем дело; Кендис буквально кожей чувствовала бросаемые на нее исподтишка взгляды – любопытные и сочувственные одновременно. Но на многих лицах читалось и облегчение от сознания того, что эта некрасивая история приключилась не с ними. Теперь, когда компанию возглавил «молодой Оллсоп», как называли между собой Чарльза сотрудники, никто из них не мог быть уверен в своем будущем на сто процентов. Должно быть, поэтому, случайно встречаясь с ней взглядами, ее коллеги поспешно прятали глаза. Впрочем, Кендис нисколько их не винила – на их месте она бы тоже не стала рисковать.
Расправив пакет, Кендис положила его на стул и выдвинула ящик стола. Никогда в жизни она не испытывала подобного унижения. Никто из коллег так с ней и не заговорил – все сотрудники редакции прилежно склонились над компьютерами, делая вид, что работают. Вздохнув, Кендис начала складывать в пакет свои записные книжки, карандаши, маркеры, старые дискеты, высыпавшиеся из коробки пакетики с ежевичным чаем и прочие мелочи.
– Дискеты оставь, – предупредил ее Джастин, проходя мимо. – И не трогай компьютер – я не хочу, чтобы вместе с тобой от нас ушла какая-то служебная информация.
– Оставь меня в покое! – огрызнулась Кендис. – На черта мне эта твоя информация?!
Но сейчас, стоя на мостовой перед зданием редакции, она чуть не плакала. Они все считали ее воровкой! Впрочем, почему бы нет? Ведь улики против нее были такими убедительными!..
Кендис закрыла глаза. При мысли о том, как ловко Хизер ее подставила, у нее снова закружилась голова. Неужели все это время она только и ждала случая, чтобы ее уничтожить? Но почему?..
Кендис попыталась собраться с мыслями, но ей это никак не удавалось, к тому же все ее силы уходили на то, чтобы не дать пролиться слезам. Глаза жгло, словно огнем, горло стискивало судорогой, губы предательски дрожали, а руки так и ходили ходуном, и Кендис чувствовала – достаточно любого пустяка, чтобы у нее началась самая настоящая истерика.
– Все в порядке, мисс? – спросил у нее проходивший мимо мужчина в полосатом пиджаке, и Кендис резким движением вскинула голову.
– Да, спасибо, – пробормотала она и почувствовала, как по щеке ползет одинокая слезинка.
Поняв, что еще немного, и она не выдержит и разрыдается, Кендис резко повернулась и, не разбирая дороги, стремительно зашагала прочь. Громоздкий пакет нещадно бил ее по ногам, скользкий пластик так и норовил выскользнуть из влажных от пота рук, но она все ускоряла шаг, стараясь поскорее скрыться от устремленных на нее взглядов прохожих. Ей казалось – все эти незнакомые люди знают о ее позоре.
У какой-то витрины Кендис по привычке бросила взгляд на свое отражение в стекле и едва не споткнулась. Лицо у нее было белым, как мел, волосы растрепаны, костюм помялся и сидел как-то криво. «Мне нужно домой!» – в панике подумала Кендис, лихорадочно разглаживая юбку и одергивая жакет. Она разденется, примет ванну и будет сидеть в своей уютной кухне, как зверек в норе, пока к ней не вернутся силы и спокойствие.
На перекрестке стояла телефонная будка. Потянув на себя тяжелую дверь, Кендис скользнула внутрь. В будке было значительно тише и прохладнее, чем на улице, к тому же стены, хотя и прозрачные, создавали иллюзию уединения, и Кендис вздохнула чуточку свободнее. «Нужно позвонить Мэгги, – подумала она. – Или Роксане. Они обязательно помогут. Кто-нибудь из них непременно сможет мне помочь…»
Она уже протянула руку к телефону, но тут же отдернула ее. Только не Роксане. И не Мэгги, которой она наговорила столько гадостей.
По спине Кендис пробежал неприятный холодок, и она тяжело прислонилась плечом к стеклянной стене будки. Звонить ей было некому. Обеих подруг она потеряла и сама не заметила как. В целом свете не осталось никого, с кем Кендис могла бы поделиться своим горем.
Кто-то забарабанил в стекло, и она, вздрогнув, оглянулась.
– Вы будете звонить? – крикнула ей снаружи женщина, державшая за руку ребенка лет двух.
– Нет, – покачала головой Кендис. – Не буду.
Выйдя из будки, она переложила тяжелый пакет в другую руку и огляделась по сторонам, пытаясь сориентироваться. Когда ей это не удалось, Кендис обреченно махнула рукой и медленно побрела вдоль залитой солнцем улицы куда глаза глядят.
Подходя к дверям квартиры и неловко доставая ключи одной рукой (в другой она держала батон хлеба и газету), Роксана услышала, как внутри заходится звоном телефон. «Ну и пусть звонит, – подумала она равнодушно. – Пусть хоть обзвонится». Сама она никакого звонка не ждала, да и разговаривать ей ни с кем не хотелось.
Кое-как вставив ключ в замок, Роксана отперла дверь и не спеша вошла в прихожую. Телефон все не унимался, и Роксана злобно посмотрела на него.
– Ах, чтоб тебя!.. – пробормотала она с досадой. – Может, все-таки заткнешься?
Но аппарат продолжал надрываться, и, вздохнув, Роксана взяла трубку.
– Алло?
– Могу ли я поговорить с мисс Роксаной Миллер? – послышался в трубке незнакомый мужской голос.
– Это я, – сказала Роксана хмуро. – А вы кто такой?
– Позвольте представиться: меня зовут Нейл Купер, я представляю фирму «Строссон и K°».
– Вынуждена вас огорчить, – усмехнулась Роксана, – у меня нет машины, и страховка мне не нужна.
Нейл Купер неуверенно хохотнул.
– Вы меня недослушали, мисс Миллер. Я адвокат и хотел бы поговорить с вами в связи с завещанием Ральфа Оллсопа.
– Вот как? – упавшим голосом произнесла Роксана, чувствуя, как у нее подгибаются колени.
Она была застигнута врасплох. Каждый раз, когда при ней упоминалось это имя, слезы начинали застилать ей глаза, а сердце сжималось от боли.
– Да, именно так, – деловито подтвердил адвокат. – К сожалению, это не телефонный разговор. Могу я просить вас зайти ко мне в контору?
– А где вы… – Роксана тряхнула головой, стараясь прийти в себя. – Вы сказали – завещание? Завещание Ральфа?
– Совершенно верно, – подтвердил Купер. – Как его душеприказчик, я должен…
– О боже!.. – воскликнула Роксана, и слезы потекли по ее щекам. – Вы хотите сказать, Ральф оставил мне что-то на память, и вы должны передать это мне? Глупый, сентиментальный осел!
– Я не могу говорить об этом по телефону, мисс, – строго сказал адвокат. – Давайте договоримся о встрече, и я…
– Он оставил мне свои часы? Или свою древнюю пишущую машинку, свой антикварный «Ремингтон»? – Роксана чуть не рассмеялась, но тут же прикусила губу, чтобы не разрыдаться.
– Как насчет ближайшего четверга? В половине четвертого вам будет удобно? – спросил адвокат.
Он как будто не слышал ее, и Роксана сердито фыркнула.
– Послушайте, – начала она, – я не знаю, в курсе вы или нет, но мы с Ральфом не были даже… – Она осеклась и, немного помолчав, добавила: – Словом, я предпочитаю держаться в тени. Может быть, вы как-нибудь пришлете мне эту штуку? Скажем, наложенным платежом, а?
На другом конце линии долго молчали, потом адвокат сказал непреклонно:
– Значит, договорились: в четверг в половине четвертого.
Вскоре Кендис осознала, что ноги – очевидно, по привычке – привели ее на улицу, где она жила. Повернув за угол, Кендис увидела перед подъездом такси с работающим мотором. Не успела она задуматься, чтобы это могло значить, как из парадного появилась Хизер, одетая в джинсы и дорожную куртку. В руке она держала чемодан. Ее светлые кудряшки были такими же задорными, а светлые глаза – такими же ангельски-невинными, как и всегда.
Кендис замерла в нерешительности. «А может, все это какое-то кошмарное недоразумение? – пронеслось у нее в голове. – Неужели Хизер – моя единственная близкая подруга – способна была так подло меня подставить?» Все факты указывали именно на это, но сейчас, глядя, как весело и беззаботно Хизер болтает с водителем, Кендис начала сомневаться в своих выводах. Ведь Хизер всегда была так внимательна, так заботлива, так добра! «К тому же, – напомнила себе Кендис, – она многим мне обязана и не стала бы портить со мной отношения. Так нет ли какого-то другого объяснения странной путанице с квитанциями? Наверное, я упустила из вида нечто важное, способное представить всю ситуацию в ином свете…»
Хизер как будто почувствовала ее взгляд и, обернувшись через плечо, вздрогнула от неожиданности. Несколько мгновений обе молча разглядывали друг друга. Несомненно, Хизер заметила и заплаканные глаза Кендис, и красные пятна на лице, и большой пакет в руке, потому что в ее лице что-то неуловимо изменилось: оно стало каким-то неприятным, а в глазах вспыхнуло странное торжество.
– Хизер, – хрипло сказала Кендис, – мне нужно с тобой поговорить.
– Да? А о чем? – спокойно осведомилась Хизер.
– Я только что была в… – Она запнулась, не в силах выговорить роковые слова, и ей стоило большого труда справиться с собой. – В общем, меня хотят уволить.
– Правда? – Хизер пожала плечами. – Что ж, очень жаль.
И, улыбнувшись Кендис, она преспокойно уселась в такси.
Кендис почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.
– Н-нет, не может быть… – пробормотала она и, бросившись вперед, вцепилась в дверцу машины. – Подожди, Хизер, не уезжай! Объясни!..
– Поехали, – коротко приказала Хизер таксисту.
– Ничего не понимаю! – жалобно воскликнула Кендис. – Ведь мы были подругами…
– Неужели? – Хизер насмешливо приподняла бровь. – Как интересно получается: мой отец тоже считал твоего отца своим другом.
Кендис пошатнулась, как от удара. Сердце, которое еще секунду назад едва не выскакивало из груди, словно остановилось, а кровь отхлынула от лица. Разжав пальцы, Кендис выпустила дверцу машины и медленно облизнула пересохшие губы.
– Когда… когда ты узнала? – спросила она. Голос ее звучал глухо, словно сквозь толстый слой ваты.
– А мне и не нужно было узнавать, – презрительно бросила Хизер. – Я с самого начала знала, кто ты такая. Когда я увидела тебя в баре, я сразу вспомнила твое имя и фамилию. Особенно фамилию. Вся наша семья отлично знает, кто такой Гордон Брюин!
Кендис продолжала смотреть на Хизер, но не могла вымолвить ни слова. Язык ее словно прилип к гортани, колени подгибались, в голове плавали клочья горячего тумана.
– Теперь ты переживаешь то же, что пережила когда-то я, – добавила Хизер безжалостным голосом. – Мне нелегко пришлось: ведь я в одночасье лишилась всего. – Она злорадно улыбнулась, разглядывая бледную, растрепанную Кендис. – Ну, как ощущения? – спросила она почти весело. – Походи-ка в моей шкуре, Кендис Брюин!
– Я верила тебе, – с трудом произнесла Кендис непослушными губами. – Я считала тебя своей подругой. Ты была…
– Я была четырнадцатилетней девчонкой! – перебила Хизер с неожиданной яростью. – Мы потеряли все, все как есть! Господи Иисусе, Кендис, как ты могла подумать, что после этого мы можем быть друзьями?
– Но ведь я хотела тебе помочь… – пробормотала Кендис. – Возместить, исправить…
Хизер покачала головой и решительным движением захлопнула дверцу такси.
– Подожди, Хизер! – воскликнула Кендис в отчаянии. – Неужели ты не понимаешь?!.. – Она наклонилась к приоткрытому окошку. – Я правда старалась помочь!
– Вероятно, ты старалась недостаточно, – холодно ответила Хизер и, смерив Кендис последним презрительным взглядом, отвернулась.
– Но Хизер!.. – завопила Кендис. – Не уезжай! Ведь только ты можешь мне помочь! Я не хочу терять работу, я хочу вернуться в редакцию… Ну пожалуйста, Хизер!..
Но Хизер даже не повернулась в ее сторону. Она закрыла окошко, что-то сказала шоферу, и такси тронулось с места.
Кендис проводила его взглядом, потом без сил опустилась на бордюрный камень, продолжая сжимать в руке дурацкий пластиковый мешок. Проходившая мимо пожилая супружеская пара, выгуливавшая своего фокстерьера, посмотрела на нее с любопытством, но Кендис этого даже не заметила. Она вообще не замечала ничего, что творилось вокруг, целиком отдавшись своему горю.
Глава 17
Неожиданно сзади послышалось деликатное покашливание, и Кендис обернулась. Возле парадного стоял Эд – стоял и смотрел на нее, но впервые в его глазах не было ни насмешки, ни любопытства. Напротив, взгляд его был серьезным, почти суровым.
– Я видел, как она собирала свое барахло, – сказал он. – Я пытался дозвониться тебе на работу, но тебя почему-то не позвали. – Он спустился на пару ступенек и посмотрел на пакет, валявшийся возле ее ног. – Гм-м… Если этот мешок действительно означает то, что я думаю, значит…
– Меня отправили в отпуск, пока не закончится служебное расследование, – пробормотала Кендис, с трудом выговаривая слова. – Они думают, что я воровка…
– Вот как? А почему?
– Не знаю. – Кендис с силой потерла виски. – С самого начала я хотела только одного: чтобы все было по справедливости, понимаешь? – Она посмотрела на Эда. – Я поступила так, как считала правильным, а что из этого вышло?! – Ее голос жалобно задрожал. – Я потеряла любимую работу, я осталась без подруг, я… Я все потеряла, Эд, буквально все!
Две слезы одна за другой выкатились из ее глаз, и Кендис смахнула их тыльной стороной ладони. Эд задумчиво покачал головой.
– Все не так плохо, – произнес он наконец. – Твоя внешность осталась при тебе, а это не так уж мало. Если, конечно, это тебя утешит.
Кендис во все глаза уставилась на него и неожиданно… хихикнула.
– И еще у тебя есть… – Эд не договорил и посмотрел на нее серьезно.
– Что?
– И еще у тебя остался я, – закончил он твердо. – Если опять же тебе это интересно.
Наступившее молчание длилось бесконечно долго, потом Кендис судорожно сглотнула.
– Я… мне…
– Идем. – Эд протянул ей руку. – Я отведу тебя домой.
– Спасибо, – прошептала Кендис, поднимаясь с бордюра. – Огромное спасибо, Эд!
Они молча поднялись по лестнице на второй этаж. У своей квартиры Кендис замешкалась, но, набравшись смелости, резким толчком распахнула дверь. И сразу почувствовала, что квартира пуста. С вешалки в прихожей исчезла куртка Хизер, на столике возле телефона не было ее записной книжки, дверь спальни была распахнута настежь, а платяной шкаф зиял пустотой.
– Посмотри, у тебя ничего не пропало? – сказал позади нее Эд. – Если она что-нибудь стащила, мы можем позвонить в полицию.
Сбросив туфли, Кендис вошла в гостиную и огляделась.
– Кажется, все на месте, – сказала она. – По крайней мере, мои вещи здесь.
– Что ж, уже хорошо, – пробормотал Эд вполголоса.
Кендис не ответила. Остановившись у каминной полки, она молча смотрела на старую фотографию, на которой была запечатлена ее семья. Все трое щурились на ярком солнце и выглядели беззаботными и счастливыми. Тогда еще никто из них не знал, что их ждет…
Дыхание Кендис участилось, глаза снова защипало, а в горле встал горячий комок.
– Я… чувствую себя круглой дурой!.. – проговорила она. – Ну как можно быть такой наивной, такой глупой?! – Слезы обиды и унижения потекли по ее щекам, и Кендис закрыла лицо руками. – Ведь я верила каждому ее слову! – воскликнула она. – Но Хизер мне лгала. Все, что она говорила, – все было ложью!
Эд прислонился к косяку двери и нахмурился.
– Что, у нее на тебя был зуб? – спросил он.
– Да, – вздохнула Кендис, вытирая глаза. – Она ненавидела меня с самого начала.
– За что?
– Это долгая история.
– И ты ни о чем не догадывалась?
– Мне казалось, я ей нравлюсь. Я думала, мы можем стать настоящими близкими подругами, а она… Она говорила мне только то, что я хотела услышать, а я и уши развесила. – Кендис снова содрогнулась от унижения и стыда. – Короче, я попалась, попалась, как последняя идиотка!
– Не надо, Кен. Ты слишком строга к себе. Ведь Хизер обвела вокруг пальца не только тебя. Согласись, неплохо было сыграно, а?
– Ты вот не попался, – заметила Кендис. – Помнишь, ты говорил мне, что она какая-то странная?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38